CC BY
15
Библиографический список
1. Джафаров М.Д. Воспоминания. Махачкала: «Эпоха», 2005.
2. Толстая А.Л. Дочь. Москва, 1992.
3. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. Москва: INTRADA, 1999.
4. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. Об искусстве. Санкт-Петербург, 1998.
5. Трубецкой В.А. Записки кирасира. Наше наследие. 1991; № IV.
6. Волконский С.М. Мои воспоминания: в 2 т. Москва, 1992; Т. 2.
7. Кольцов Н.К. О влиянии ожидания смертной казни на общий обмен организма человека. Известия Института экспериментальной биологии. 1921. References
1. Dzhafarov M.D. Vospominaniya. Mahachkala: «'Epoha», 2005.
2. Tolstaya A.L. Doch'. Moskva, 1992.
3. Ginzburg L.Ya. O psihologicheskojproze. Moskva: INTRADA, 1999.
4. Lotman Yu.M. Struktura hudozhestvennogo teksta. Ob iskusstve. Sankt-Peterburg, 1998.
5. Trubeckoj V.A. Zapiski kirasira. Nashe nasledie. 1991; № IV.
6. Volkonskij S.M. Moi vospominaniya: v 2 t. Moskva, 1992; T. 2.
7. Kol'cov N.K. O vliyanii ozhidaniya smertnoj kazni na obschij obmen organizma cheloveka. Izvestiya Instituta 'eksperimental'noj biologii. 1921.
Статья поступила в редакцию 01.12.21
УДК 821.351.43
Bekova M.R., Cand. of Sciences (Philology), senior teacher, Department of Ingush Literature and Folklore, Ingush State University (Magas, Russia),
E-mail: madinabekowa@yandex.ru
Bataeva T.U., postgraduate, Department of Ingush Literature and Folklore, Ingush State University (Magas, Russia), E-mail: tombataeva @yandex.ru
FEMALE CHARACTERS IN THE PROSE OF A.-G. GOYGOV AND H.-B. MUTALIEV IN THE CONTEXT OF ETHICAL AND RELIGIOUS VALUES. The article highlights a problem of one of the most important problems of literary science - a problem of character in literature, considered in the aspect of ethical and religious ideas based on the prose of A.-G. Goygov and H.-B.Mutaliev. It is noted that this problem is directly related to the ideological and content aspect of the work and finds a solution in the works of Russian and foreign scientists. It is concluded that the anticlerical theme acts as a thematic dominant in literature - the main weapon in the promotion of a new social philosophy and morality. The anti-religious theme in Ingush literature has been actualized since the late 20s. The harsh criticism of the artists of the word (poets, writers) who had outlived themselves, as it was believed, the norms of the Adats, in essence, meant the beginning of the struggle with religious values, since the moral norms of the unwritten adat closely echoed the traditions of Islam.
Key words: writer, national character, problems, heroes, genre, A.-G. Goygov, anti-religious theme, Ingush literature, analysis, context, content aspect.
М.Р. Бекоеа, канд. филол. наук, ст. преп., ФГБОУ ВО «Ингушский государственный университет», г. Магас, E-mail: madinabekowa@yandex.ru
Т.У. Батаееа, аспирант, ФГБОУ ВО «Ингушский государственный университет», г. Магас, E-mail: tombataeva @yandex.ru
ЖЕНСКИЕ ХАРАКТЕРЫ В ПРОЗЕ
А.-Г. ГОЙГОВА И Х.-Б. МУТАЛИЕВА В КОНТЕКСТЕ
ЭТИЧЕСКИХ И РЕЛИГИОЗНЫХ ЦЕННОСТЕЙ
Статья посвящена одной из важнейших проблем литературоведческой науки рассматриваемой в аспекте этических и религиозных представлений на материале прозы А.-Г. Гойгова и Х.-Б.Муталиева, - характеру в литературе, Отмечается, что данная проблема имеет непосредственное отношение к идейно-содержательному аспекту произведения и находит решение в трудах отечественных и зарубежных ученых. Делается вывод о том, что в качестве тематической доминанты в литературе выступает антиклерикальная тема - главное оружие в пропаганде новой общественной философии и морали. Антирелигиозная тема в ингушской литературе актуализировалась с конца 20-х годов. Жесткая критика художников слова (поэтов, писателей), изживших себя, как считалось, норм адатов, по существу, и означала начало борьбы с религиозными ценностями, поскольку нормы морали неписаного адата тесным образом перекликались с традициями ислама.
Ключевые слова: писатель, национальный характер, проблематика, герои, жанр, А.-Г. Гойгов, антирелигиозная тема, ингушская литература, анализ, контекст, содержательный аспект.
Проблема характера в литературе на протяжении многих веков была и остается важнейшей литературоведческой проблемой, ибо каждая эпоха дает свои устойчивые типы героев и характеров. Теоретическое обоснование вопроса, непосредственно связанного с идейно-содержательной стороной произведения, находит решение в трудах отечественных и зарубежных ученых.
М.М. Бахтин определяет характер как «форму взаимодействия героя и автора, которая осуществляет задание создать целое героя как определенной личности» [2, с. 151]. С точки зрения ученого, герой с самого начала изображается «как целое ... все воспринимается как момент характеристики героя, несет характерологическую функцию, все сводится и служит ответу на вопрос: кто он?» [2, с. 151]. В этой связи заслуживает внимание творчество А.-ГС. Гойгова и Х.-Б. Муталиева, внесших огромный вклад в становление ингушской словесности, в формирование ее жанровой системы.
«Ингушская национальная литература, целостная и развитая эстетическая система духовной культуры народа, имеет вековую историю. и является средством отображения действительности, выражением идеологии, психологии и философии народа, его мировоззренческих начал» [8, с. 3]. На ее становление и развитие колоссальное влияние оказали социально-политические катаклизмы первых десятилетий ХХ века. Масштаб произошедших событий был настолько велик, что они определили дальнейшее развитие художественной мысли народа, идейное содержание, проблематику, пафос. Дальнейшее движение было подчинено новой, социалистической эстетике, созданной на основе сближения общественного идеала и действительности. Писатели должны были творить в русле
социалистического реализма - основного метода советской художественной литературы и литературной критики. От художников требовалось «правдивого, исторически конкретного изображения действительности в ее революционном развитии» [7, с. 171]. Тем самым они должны были «содействовать дальнейшему подъему творческих сил советского народа, преодолению всех трудностей на пути к коммунизму» [7, с. 171]. Соответственно, национальное художественное мышление базировалось исключительно на идеологических канонах, одним из основополагающих постулатов которых был атеизм или «гуманистический материализм». Поэтому антиклерикальная тема в литературе как главное оружие в пропаганде новой философии страны стала одной из доминирующих.
Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью изучения антирелигиозной тематики, которая является предметом нашего внимания, обусловлена тем, что данная тема имеет глубокую историю, уходящую в Средневековье. Но есть существенное отличие антирелигиозной темы соцреализма от литературы других культурных эпох.
Цель данной работы - изучение особенностей женских характеров в прозе А.-Г. Гойгова и Х.-Б. Муталиева в контексте этических и религиозных ценностей.
Поставленная цель определила основные задачи исследования: описать круг данных проблем в произведениях этих писателей, провести анализ нравственно-этических и структурно-поэтических особенностей этих произведений.
Антирелигиозная тема в ингушской литературе актуализировалась с конца 20-х годов. Жесткая критика художников слова (поэтов, писателей), изживших себя, как считалось, норм адатов, по существу, и означала начало борьбы с ре-
лигиозными ценностями, поскольку нормы морали неписаного адата тесным образом перекликались с традициями ислама.
Активную борьбу против сторонников религиозного культа развернул в своем творчестве ингушский прозаик, коммунист и соратник Орджоникидзе А.-ПС. Гойгов. Тема развенчания клерикалов в его творчестве лежит в той же парадигме, что и тема просвещения в горской среде и борьбы с ингушским домостроем. Вопрос об эмансипации женщины-горянки, ее освобождении от семейного гнета, как и у многих своих современников, занимает ведущую позицию в творческом наследии писателя. Событийно-сюжетная ткань рассказов «Сон горянки», «Проклятие прошлого», «Беспросветный путь», «За новую жизнь» подчинена одной художественной идее - горянка в неокультурной советской среде имеет право на свободу действий, мыслей и поступков, она вправе стать хозяйкой собственной воли, и никакой адат не станет на этом пути. Данная установка писателя, несомненно, идет вразрез с исламским сводом правил относительно свободы женщины. Несмотря на психологическое поражение в первой же коллизии с сыном-подростком, никак не приемлющим визиты постороннего мужчины к матери-вдове, дальнейшее развитие характера героини не предполагает робкого, забитого существа. Оскорбленная откровенной грубостью сына она «судорожно плачет», но готова восстать: «Нет, нет, все, что угодно, - восклицает она, обращаясь к кому-то невидимому, - на все пойду, вплоть до продажи себя этому толстому старшине, только бы не гнет этого деспота» [4, с. 145]. Данный факт противоречит, как видим, критериям поведения ингушской женщины, диктуемым и национальным, и религиозным кодексом.
В рассказе «Сон горянки», написанном в том же идейно-тематическом русле, «жертвой адата» вновь избирается молодая горянка. Фатима оказывается похищенной стариком. Но героиня мгновенно, как и свойственно стремительно развивающемуся сюжету жанра новеллы, обретает свой путь к свободе, совершив преступление. Незавершенность финала обоих рассказов - средство усиления драматизма сложившихся обстоятельств.
Проблема роли женщины в семье актуализировалась в творчестве Пойго-ва с новой силой в рассказе «За новую жизнь», написанном значительно позже. Читатель впервые сталкивается с совершенно иной интерпретацией женского образа: это не вдова, вкусившая долгожданную свободу после смерти мужа-тирана, не молодая девушка, оказавшаяся в неволе, это - жена, мать семейства. Дадай и Тиши, герои маленького рассказа, представляют людей двух нравственно противоположных полюсов. Дадай - отец семьи, блюститель патриархального уклада - делает безуспешные попытки доказать и утвердить свой авторитет в семье. Тиши на старости лет, наперекор мужу, опозорив его честь, выдворяет из дому приехавших сватов. Мать в семье показана автором как сторонница новых порядков, в котором слово отца не обладает тем значением, что в былые времена. Девушка, их дочь Каси, вольна сама устроить свою судьбу, а не губить себя в угоду каким-то средневековым адатам, запрещающим нарушать волю отца. Так считает старая Тиши и поэтому не останавливается после первой «победы» не столько над мужем, сколько над законом гор. Окончательно в собственном бессилии убеждается Дадай тогда, когда Тиши посредством областного прокурора возвращает похищенную дочь Каси домой и порочит его имя перед всей родней и аулом. То есть мы видим, что Тиши олицетворяет женщину нового социального строя, сумевшую, по мнению автора, выбраться из железных оков древнего адата. Она свободна в своем волеизъявлении и надежным оплотом считает не авторитет мужа или старших, как раньше, а новую власть. Трудно представить подобную дерзость в поведении ингушской жены, матери, да и женщины вообще в контексте дореволюционной исторической эпохи.
В финале рассказа характерная для прозы писателя в целом определенная публицистичность придает общей тональности произведения грустное звучание, некий драматизм. Безусловно, автору удалось воплотить художественный замысел: адат повержен, женщина одержала первую победу. Однако использование такого изобразительного средства, как сравнение, в финальном решении заставляет читателя соотнести сюжет с многовековыми семейными устоями: «Он хирел и умирал, как умирает все, созданное его окостенелым понятием» [4, с. 133].
Очерк «Из тьмы прошлого навстречу светлому будущему» продолжает тему произвола над женщиной в ингушском обществе, в котором, по мнению автора, «женщина всегда была девятой спицей в огромном колесе жизни». Автор пишет: «Ее (женщины) голос, ее «я» были лишь капризом в понятии горцев-мужчин, с ее потребностями считались столько же, сколько считаются с птичками, щебечущими от зари до зари» [4, с. 229]. Всегда ли является правомерным интерпретация не только А-П Гойговым, но и И. Базоркиным, Х.-Б. Муталиевым и другими писателями советской эпохи актуализирующим моментом зависимого, чуть ли не рабского положения женщины-горянки? Данный факт представляется дискуссионным. В исследованиях ингушских и чеченских ученых С.А. Хасиева, Д.Ю. Чахкиева, И. Хасбулатова сделан большой акцент на особом, а именно уважительном положении, занимаемом женщиной в обществе. Алироев, исследуя этнические аспекты нахского образа мира, пишет, что положение женщины, «ее место в духовной жизни нации были огромными» [1, с. 105].
Собственно, антирелигиозная тема сохраняет свою актуальность на протяжении всего творческого пути Пойгова, о чем свидетельствует датировка его произведений: 1922, 1926, 193б и 1939 годы. В повести «Пробуждение», рассказе «Маленькие мученики» и очерке «Арабская школа в горском ауле» атеистиче-
ская тема сопряжена с темой просвещения горцев и внедрения светского образования и может стать предметом отдельного исследования.
Одна из основных идеологем советской культуры, то есть эмансипация женщины-горянки, уравненной в правах с мужчинами, обладающей свободой мысли и слова, декларируется и в творчестве ингушского поэта и прозаика Х.-Б.Ш. Муталиева. Рассказ «Мать и дочь», появившийся в печати в 1930 году, как и произведение «За новую жизнь» А.-П. Пойгова, продолжает тему развенчания реакционной сущности ряда традиций, установленных национальным институтом семьи. Плавным принципом организации художественного конфликта рассказа становится контраст: старое, косное - новое, советское; кулаки - активисты. Зажиточный Хусейн, движимый корыстными целями, пытается выдать свою племянницу Хани за пожилого кулака Джабраила, разменявшего уже шестой десяток жизни. Однако девушка, заручившись поддержкой матери, сумела отстоять свое право на свободу. Хани вместе с матерью добились от соответствующей структуры расторжения брака. Данная проблема разносторонне воплощается в повести «Первые дни», написанной в 1957 г Трагическая веха в истории страны - коллективизация - послужила ярчайшей проекцией для воспроизведения женской судьбы.
В отличие от Пубати, героини повести Х.-Б. Муталиева «Первые дни», исследование образа которой лежит в несколько иной художественной плоскости, Каби Макиева и Хани в полной мере олицетворяют в повести женщин эпохи «великого перелома». Каби - активистка развернувшейся коллективизации, наравне с мужчинами агитирует вступление в колхоз и ведет борьбу с кулаками. Род занятий Каби - активистка и агитатор коллективизации, которая не просто осуществляет свою деятельность совместно с мужским коллективом, а то и руководит им (позднее) - с позиций идеологических и эстетических потребностей традиционного семейного уклада ингушей, несомненно, вызывает осуждение. Усугубляется данный факт и гражданским статусом Каби - она вдова, что также сопровождается кривотолками.
Как и у Пойгова, борьба с адатом тесно соприкасается с религиозной составляющей данного вопроса. В контексте названной темы внимание читателя акцентируется и на другом женском персонаже в повести - Хани. Отчаяние толкает Хани принять твердое решение о вовлечении в коллективный труд. На собрании сельчан Хани просит разрешения выступить, вызвав недоумение у присутствующего мужского большинства. Но автор идет дальше: еще более потрясает мужчин речь вдовы. Вопреки всем предрассудкам и нормам этики, Хани свое непоколебимое решение о вступлении в колхоз напрямую связывает с другим, не менее важным решением - она открыто бросает вызов всему старому. В кратком монологе женщины выражается настоящий протест беспросветному, как утверждается ею, прошлому и непоколебимость в собственной правоте: «...я не для жалости это говорю - кому она нужна ваша жалость? Но разве мне кто помог? Куда там! Обычай не велит! Что ни сделай, тут же кто-нибудь бормочет: «Обычай нарушает!» Да, и будем нарушать, слышите? - Полос у нее зазвенел. В мертвой тишине зала стало отчетливо слышно, как скрипят во дворе от ветра обледенелые деревья. - Будем! Потому что опостылели эти пресные обычаи, которые шагу шагнуть не дают!» - заканчивает выступление Хани [4, с. 34]. Данный эпизод не поддается одностороннему анализу. С одной стороны, перед нами - сгорбленная семейными невзгодами вдова с тремя детьми, и ее протест оправдан, с другой - чрезвычайно смелый тон женщины и откровенное пренебрежение «опостылевшими обычаями» оказывает определенное эмоционально-нравственное воздействие на читателя. Как пишет М.А. Пусейнов, «вполне логично усмотреть в такого рода литературных образцах антирелигиозное содержание (хоть и выраженное не напрямую), так как подобные трактовки женского образа не соответствуют исламским понятиям» [5, с. 114]. Согласно религиозным императивам, женщина не обладает свободой предпринимать самостоятельные решения без ведома супруга, отца, брата; первостепенным для женщины является не только соблюдение внутрисемейного этикета, но этикета в обществе, как бы ни были тяжелы жизненные обстоятельства. Анализ названных выше произведений показывает нам совершенно противоречащие факты.
Научная новизна заключается в том, что в данной статье впервые проводится подробный анализ женских характеров в прозе А.-П Пойгова и Х.-Б. Мута-лиева в контексте этических и религиозных ценностей.
Теоретическая значимость статьи определяется тем, что в ней описывается женские образы, представленные в произведениях, названных выше писателей, в контексте религиозных ценностей, проводится тщательный анализ нравственно-этических и структурно-поэтических особенностей этих произведений.
Практическая ценность работы заключается в возможности использовать полученные результаты в практике преподавания ингушской литературы, литературного краеведения, на спецкурсах в университете.
Таким образом, мы пришли к следующему выводу: тема женщины-горянки, рассматриваемая А.-П Пойговым с позиции жесткой критики «средневекового» адата, нормы которого сопряжены с нравственными канонами исламской религии, можно характеризовать в аспекте антирелигиозного содержания, поскольку роль религии, концентрирующей в себе общечеловеческие моральные установки, в воспитательном, духовно-нравственном развитии любой личности колоссальна. ХХ век - эпоха советской и постсоветской действительности - явился свидетельством несовместимости светской и религиозной морали, автономности общечеловеческих нравственных ориентиров в литературе и искусстве в целом.
Библиографический список
1. Алироев И.Ю. История и культура чеченцев и ингушей. Грозный, 1994.
2. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности. Эстетика словесного творчества. Москва, 1979.
3. Гегель Г.В.Ф. Эстетика: в 4 т. Москва, 1968; Т. 1.
4. Гойгов А.-Г С. За новую жизнь. Повести, рассказы. Публицистика, письма. Грозный, 1986.
5. Гусейнов М.А. Советская власть и религия: борьба с исламскими ценностями через литературу. Исламоведение. 2013; № 2: 110 - 117.
6. Джанбеков О.А. Национальное своеобразие в чеченской бытовой лирике. Национальное и интернациональное в чеченском и ингушском фольклоре и литературах. Грозный, 1990.
7. Тимофеев Л.И., Тураев С.В. Краткий словарь литературоведческих терминов. Пособие для учащихся средней школы. Москва, 1978.
8. Мартазанова Х.М. Ингушская проза ХХвека: национально-художественные истоки, жанровая специфика, поэтика. Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Махачкала, 2017.
9. Муталиев Х.-Б.Ш. Первые дни. Повесть. Грозный, 1976.
References
1. Aliroev I.Yu. Istoriya i kultura chechencev iingushej. Groznyj, 1994.
2. Bahtin M.M. Avtor i geroj v 'esteticheskoj deyatel'nosti. 'Estetika slovesnogo tvorchestva. Moskva, 1979.
3. Gegel' G.V.F. 'Estetika: v 4 t. Moskva, 1968; T. 1.
4. Gojgov A.-G. S. Za novuyu zhizn'. Povesti, rasskazy. Publicistika, pis'ma. Groznyj, 1986.
5. Gusejnov M.A. Sovetskaya vlast' i religiya: bor'ba s islamskimi cennostyami cherez literaturu. Islamovedenie. 2013; № 2: 110 - 117.
6. Dzhanbekov O.A. Nacional'noe svoeobrazie v chechenskoj bytovoj lirike. Nacional'noe iinternacional'noe v chechenskom iingushskom fol'klore iliteraturah. Groznyj, 1990.
7. Timofeev L.I., Turaev S.V. Kratkijslovar'literaturovedcheskih terminov. Posobie dlya uchaschihsya srednej shkoly. Moskva, 1978.
8. Martazanova H.M. Ingushskaya proza HH veka: nacional'no-hudozhestvennye istoki, zhanrovaya specifika, po'etika. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Mahachkala, 2017.
9. Mutaliev H.-B.Sh. Pervye dni. Povest'. Groznyj, 1976.
Статья поступила в редакцию 01.12.21
УДК 82
Gasanova G.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: gulistan160459@mail.ru
Bagavova P.R., MA student, Dagestan State University (Makhachkala, Russia)
IMAGINARY MEANS OF EXPRESSION IN WORKS OF FASIL ISKANDER. The article examines figurative linguistic means in works of F. Iskander. The choice of the object of the research is explained by the fact that in the linguistic aspect the Russian-language literature of national authors has not been sufficiently studied. The writer widely uses various pictorial and expressive means in his works. The most striking of them are epithets, metaphors and comparisons, with the help of which the artist creates original, nationally-specific artistic images. As a result of the study, their structural, lexical-semantic and functional features are revealed. This study is the first attempt at a comprehensive study of figurative linguistic means (epithets, metaphors and comparisons) in work of F. Iskander. The analysis can give a certain picture of peculiarities of the language and style of the Russian-language works of Fazil Iskander.
Key words: prose of Fazil Iskander, figurative linguistic means, epithets, metaphors, comparisons.
Г.А. Гасанова, канд. филол. наук, доц., Дагестанский государственный университет, г. Махачкала. E-mail: gulistan160459@mail.ru
П.Р. Багавова, магистрант, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала
ОБРАЗНЫЕ СРЕДСТВА ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ФАЗИЛЯ ИСКАНДЕРА
В данной статье рассматриваются образные языковые средства в произведениях Ф. Искандера. Выбор объекта исследования объясняется тем, что в лингвистическом аспекте русскоязычная литература национальных авторов изучена недостаточно. Вместе с тем писатель широко использует в своих произведениях различные изобразительно-выразительные средства. Наиболее яркими из них являются эпитеты, метафоры и сравнения, с помощью которых художником слова создаются оригинальные, национально-специфичные художественные образы. В результате исследования выявлены их структурные, лексико-семантические и функциональные особенности. Данное исследование является первой попыткой комплексного исследования образных языковых средств (эпитетов, метафор и сравнений) в творчестве Ф. Искандера. Проведенный анализ дает некоторую картину особенностей языка и стиля русскоязычных произведений Фазиля Искандера.
Ключевые слова: проза Фазиля Искандера, образные языковые средства, эпитеты, метафоры, сравнения.
Актуальность темы обусловлена тем, изобразительно-выразительные средства в произведениях Фазиля Искандера еще не являлись объектом специального изучения, хотя уже написано достаточное количество статей и других произведений, посвященных его творчеству, а также описанию различных средств выразительности в художественных произведениях, которыми он мастерски владел [1-12].
Цель статьи - исследование образных языковых средств в художественных текстах Ф. Искандера в структурном, семантическом и функциональном аспектах; выявление функционально-эстетических особенностей их смыслового наполнения.
Задачи статьи:
- выявить образные языковые средства в произведениях Фазиля Искандера;
- дать их лексико-семантическую характеристику;
- установить функционально-семантические особенности образных выразительных средств в художественных текстах автора.
Материалом для исследования послужил сборник произведений Ф. Искандера (2003) [13].
Фазиль Искандер - один из самых ярких писателей-билингвов, который создавал свои произведения на русском языке. Однако, став русским писателем, он не перестал быть абхазцем. «В превосходной русской речи Ф. Искандера живет очень национальная, южная, кавказская интонация» [1, с. 6; 2, с. 6].
Разнообразными лексическими средствами художник слова передаёт национальный абхазский колорит, особенности быта и традиций горцев. Прежде всего, эта безэквивалентная лексика, обозначающая этнокультурные реалии, присущие народам Кавказа; ономастическая лексика, национально-языковые образы, пословицы и поговорки, речевой этикет.
В художественных произведениях Фазиля Искандера встречаются различные изобразительно-выразительные средства языка. Основная их цель - воздействовать на читателя, вызвать у него определённые ассоциации, эмоции, чувства. С помощью образных средств писатель описывает своих литературных героев, их уклад жизни, природу родного края.
Самым продуктивным образным средством выразительности в его произведениях являются эпитеты. По словам Б.В. Томашевского, «эпитеты - одна из тех стилистических черт, которые характеризуют индивидуальность писателя» [3, с. 37]. В их точном и правильном употреблении проявляется мастерство писателя, его талант.
Преимущественно встречаются эпитеты-прилагательные, которые усиливают образность языка произведения, создают живое представление о предмете, подчёркивают ту или иную характерную черту героя, предмета, явления, таким образом индивидуализируя их. Они также помогают автору выразить своё отношение к изображаемому.
Прилагательные используются как в прямом значении, так и в переносном. В прямых значениях употребляются прилагательные-цветообозначения.
