CC BY
24
Л.В. Калашникова ORCID Ю: 0000-0002-4809-5446
Орловский государственный университет им. И.С. Тургенева, г. Орел, Россия
УДК 821.161.1:801.73
ВИРТУАЛИЗАЦИЯ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЫ МИРА НА ПРИМЕРЕ ПОВЕСТИ К.С. АКСАКОВА «ОБЛАКО» йО!: 10.29025/2079-6021-2018-1(29)-51-61
В статье утверждается мысль о том, что категории пространства и времени, являясь базовыми категориями бытия и познания мира, формируют структуру картины мира и социально-культурного опыта людей, выражаются в виде языковой картины мира. Исследование языковой картины мира дискурса художественного произведения с целью выявления способа ее виртуализации следует признать весьма актуальным. Цель работы -исследование способа виртуализации языковой картины мира художественного произведения, который, погружая нас в совершенно иную, удивительную реальность, заставляет сознание осознавать события как реально происходящие. Используя ментальные модели, язык создает репрезентации, сопоставимые с теми, что возникают из опыта непосредственного взаимодействия с миром, служат связующим звеном между словами и миром. Анализ процесса моделирования пространственно-временных отношений в языковой картине мира произведения позволяет представить ее в виде совокупности реальных или вымышленных пространств - в виде ментальной модели пространственно-временных отношений или когнитивной карты. Был сделан вывод о том, что виртуализация языковой картины мира происходит за счет совмещения ментальной модели пространственно-временных отношений, формируемой автором, и ментальной модели воспринимающего субъекта. Благодаря наличию ментальных моделей в сознании мы воспринимаем мир, описанный в фантастическом произведении, как реальный, встраивая его в собственную систему ментальных моделей, с одной стороны, формируя общее семантическое поле, с другой - используя метафору, средство познания мира и виртуализации действительности, для поиска схожих когнитивных структур, эталонов.
Ключевые слова: восприятие, виртуализация, языковая картина мира, ментальная модель, репрезентация, метафора, когнитивная структура, образ, понимание, познание.
Введение. Процесс активного, творческого восприятия внешней действительности, при котором, наряду с активной деятельностью органов чувств, включаются активные действия человека, его прежний опыт, и решающе важное участие языка, хранящего опыт поколений и позволяющего выходить за пределы непосредственно получаемой информации, является психологической основой процессов создания субъективного образа объективного мира, иначе говоря, психологической основой процесса отражения [3, с. 4].
Без затруднений разграничивая мир внешний по отношению к себе и мир собственных ощущений, мы не задумываемся о том, есть ли вообще внешний мир вокруг нас. В большинстве случаев не возникает сомнений, насколько вообще реально наблюдаемое, просто потому, что оно достаточно очевидно проявляет себя как в отношении нас, так и в отношении других, что мы тоже наблюдаем [14; 9 с. 15]. Вопрос насколько наблюдаемое соответствует тому явлению, что есть вне нас, можно решить, сказав, что ровно настолько, насколько мы способны воспринимать конкретные признаки этого внешнего [14].
Обзор литературы. Человек может одновременно пребывать в нескольких реальностях, соединять их в одну, видеть сны, уводящие в другие измерения и миры, сочетать реальные события и игру воображения, мечтать. Мы наделены способностью к размышлениям над различными событиями в прошлом, настоящем, будущем [33].
В восприятии репрезентирована реальность, то есть оно в большей или меньшей степени соответствует действительности. Соответствие реальности опирается на следующее гипотетическое основание: восприятие - не просто репрезентация, но построение «модели мира» [2, с. 8].
Восприятие будет правильным («истинным») лишь в том случае, когда воспринимаемый стимул отнесен к соответствующей категории, что зависит от того, насколько «готовность» категорий отражает вероятность события [2]. У Найссер [15 с. 150] настаивает на том, что при изучении процессов познания мира необходимо больше внимания уделять деталям того реального мира, где обитает человек, а также структуре информации, описывающей мир, а помимо этого, следует учитывать навыки человека и возможности их изменения [15]. Тот факт, что на полноту восприятия человека оказывает влияние
его опыт, навыки и знания, означает факт предвосхищения информации в каждом познавательном акте. Такое предвосхищение осуществляется при помощи схемы, которая является посредником между прошлым опытом и восприятием. По сути, схема - аналог «когнитивной карты», которая представляет собой целостную информацию о некотором событии [15]. Вводя понятие «схемы», Найссер У вводит в процесс восприятия не просто активность человека, но и целый ряд внешних обстоятельств, устанавливаемых не просто прошлым опытом индивида, но и всей культурно-исторической средой [15].
Термин «схема» Найссера У. перекликается с термином «картина мира» Гуссерля Э. или с «моделью мира» в семиотике. В частности, Моисеева Л.В. характеризует сложную систему картины мира как многомерное образование, в котором движение сознания имеет стереометрическую направленность, включающую «и пространственные, и временные, и смысловые составляющие» [12, с. 54]. Категории пространства и времени являются базовыми категориями бытия и познания мира, формируют структуру картины мира и социально-культурного опыта людей, выражаются в виде языковой картины мира [31].
Так как миропонимание - это уровень аккумулирования жизненно важных смыслов, то на его основе формируются образы преимущественно метафорического характера с продуцированием канонов и стереотипов. Эволюция в процессах познания сопряжена с трансформацией и различием образного видения мира. На этой почве создаются картины мира образного характера - художественная, религиозная, мифологическая. Мироощущение - это начальный, чувственный уровень миропонимания, несущий эмоциональный настрой восприятия [13, с. 39].
В основе одного из самых прекрасных и загадочных произведений Аксакова К.С. «Облако» [1] -тема любви человека и облака, олицетворяющего одну из стихий природы. Это произведение - не только волшебная сказка, где автор одухотворяет природу, используя принцип антропоморфизации ее явлений, оно несет в себе силу, способную воздействовать на внутреннее состояние человека, его отношения с другими людьми. Это - метафора, которая погружает нас в совершенно иную, удивительную и прекрасную реальность и заставляет наше сознание осознавать события как реально происходящие.
Реальностью обладают те явления, события, в действительности которых человек может убедиться непосредственно - прочувствовав. Принято понимать существование одной основной реальности -константной (где физически взаимодействует человек), в которой происходит рождение других реальностей (сновидческой, виртуальной). Реальности представляют собой многообразие форм обнаружения специфики бытия. Человек живет в разнообразных реальностях: трудовой и игровой деятельности, общения, сна и др. Каждая из них отличается событиями, их логикой и закономерностями.
Мозг создает так называемые «внутренние модели» или «модели действительности в уменьшенном масштабе» и использует их, чтобы предвидеть грядущие события (Крейк К. (Craik K.) [25]; Джонсон-Лэрд Ф. (Johnson-Laird P.) [5; 29; 30]; Джентнер Д. (Gentner D.) [27]; Джентнер Д. и Стивенс А. (Gentner D., Stevens A.) [28]; Фоконье Ж. (Fauconnier G.) [26]. Карей С. (Susan Carey) [24]; О'Коннор Дж., Макдермотт И. [16] и др.
По мнению Скребцовой Т. Г., ментальные модели Джонсона-Лэрда [5, pp. 234-257; 29] «играют центральную и объединяющую роль» репрезентации объектов, ситуаций, цепочек событий, внешнего мира как он есть, повседневных социальных и психологических поступков» [19, с. 62; 29, p. 397]. Ментальные модели позволяют человеку делать умозаключения и предсказывать ход событий, понимать явления, принимать решения и следить за их исполнением, с их помощью язык создает репрезентации, сопоставимые с теми, что возникают из опыта непосредственного взаимодействия с миром, наконец, они служат связующим звеном между словами и миром [19, с. 62; 29, p. 397]. Ментальные модели, не являющиеся результатом перцепции, могут представлять разные типы ситуаций - действительные, возможные и воображаемые. Такие модели в принципе могут быть как физическими, так и концептуальными, хотя в большинстве случаев дискурс порождает концептуальную модель [19, с. 66; 29, p. 397, 423], предполагающую наличие определенных механизмов для осуществления рекурсивного пересмотра самой себя, а также для представления сочинительных и условных связей, операций отрицания и квантификации [19, с. 66; 5, с. 234-257].
Методы исследования. В работе были использованы методы контрастивного, компаративного, сопоставительного анализа, дефинирование.
Результаты и дискуссия. Познавая мир, человек строит свои модели. Они основываются на предыдущем опыте и включают идеи, стратегии, способы понимания - все то, что существует в уме человека и направляет его действия, объясняет причины и следствия, придает смысл жизненному опыту. Рамки и предписания этих моделей и эталонов накладывают свой отпечаток на восприятие, а значит, и на то, как мы воспринимаем окружающую нас реальность. Можно сказать, что человек воспринимает окружающий мир не таким, каков он есть объективно, а измененным, подстроенным и модифицированным согласно его опыту, представлениям, ожиданиям, установкам и стереотипам [2; 8].
В повести «Облако» К.С. Аксаков не называет страну, город, местность, где происходят события, но дает достаточно реалистичное описание местности, времени суток и времени года.
Был жаркий полдень, листок не шевелился, ветер подувал то с той, то с другой стороны [1].
Задается система координат, относительно которой разворачиваются события: лес, жаркий полдень, ветерок; на основании которых можно предположить: если есть лес, то есть и открытое пространство: поляна, поле, продуваемое ветром: «... оставалось пройти еще целое поле..., бросился усталый на траву отдохнуть немного...». Сознание создает реалистичную картину: «ослепительным блеском сиял над ним безоблачный голубой свод с своим вечным светилом, ...легкое облачко неприметно неслось по небу...».
Автор очень нежно и с большой любовью рассказывает о главном герое - Лотарии, маленьком десятилетнем мальчике:
Десятилетний Лотарий выходил медленно из леса: он набегался и наигрался вдоволь; в руке у него был маленький детский лук и деревянные стрелки; пот катился с его хорошенького, разрумянившегося личика, оттененного светло-русыми кудрями [1].
Слова, характеризующие Лотария, имеют уменьшительно-ласкательные суффиксы: его шапочка свалилась с него, и волосы рассыпались; взоры дитяти; разрумянившееся личико», в руке был «маленький детский лук и деревянные стрелки...» и т д.
Переход из горизонтальной плоскости в вертикальную свидетельствует о том, что вектор действия переносится в другую систему координат:
Лотарий поднял глаза кверху, где ослепительным блеском сиял над ним безоблачный голубой свод с своим вечным светилом. ... Вдруг ему показалось, что на небе явилось что-то; он поднял опять глаза: легкое облачко неприметно неслось по небу. Лотарий устремил на него свои взоры. Какое хорошенькое облачко! Как отрадно показалось оно ему в пустыне неба [1].
О переходе в другую реальность свидетельствуют глаголы динамики, сменившие глаголы статики: «неслось, достигло до средины, остановилось, медленно продолжало путь свой, спускалось все ниже, коснулось земли, остановилось на минуту, исчезло на краю горизонта, показалось на краю неба».
Более того, появляются метафоры, опрокидывающие законы логики:
Как отрадно показалось оно ему в пустыне неба.
...Лотарий с сожалением смотрел, как облачко спускалось все ниже, ниже, коснулось земли, как бы опять остановилось на минуту и, наконец, исчезло на краю горизонта: в небе опять стало пусто; но Лотарий все смотрел вверх; он ждал, не появится ли опять милое облачко. В самом деле, через несколько минут (благодаря переменному ветру) показалось оно опять на краю неба [1].
Небо сравнивается с землей, где есть пустыни; с материальным объектом, имеющим край, а облако - с человеком. К.С. Аксаковым создается образ милого облачка с помощью переноса свойств человеческого образа на явление природы (антропоморфизации) - облако: «хорошенькое, разрумянившееся личико, оттененное светло-русыми кудрями»; «Какое хорошенькое облачко!», «облачко сделалось уж как бы ему знакомым»; «оно имеет человеческий образ». Оппозиция: «облако - облачко» указывает на формирование эмоционально-чувственного образа на стадии восприятия:
«... но другое большое облако поднялось, настигло легкое облачко, закрыло его собою и исчезло вместе с ним на противоположном конце неба [1].
«Проклятое облако, - сказал он, - теперь, Бог знает, увижу ли я опять свое милое облачко!» [1]
Оппозиции «земля - небо», «небо - вода» очень символичны. Символы земли, неба и воды - очень древние символы стихий мироздания, несущие большую смысловую и информационную нагрузку.
Небо и земля - дуальная пара. Они неотделимы, их союз послужил началом жизни во вселенной. Небо ассоциируется с раем небесным, земля - как промежуточное серединное место между раем, небесами и преисподней [23]. Земля - символ жизни, здравого смысла, стабильности и веры, обладает
большой магической силой веры не в светлое будущее, а в настоящее, в то, что незыблемо [23]. Земля понимается как символ плодородия, ассоциируется с полем: фамилия Лотария - Грюненфельд в переводе с немецкого языка - «зеленое поле». Это - символ дома, который всегда родной для человека [23]. Лотарий, покинув родную землю, забыл о своем детском видении.
Небеса, как древний символ, означают бесконечность, высоту, царство блаженства [23]. Облако -символ промежуточного мира между миром форм и неоформленным [23].
Для визуализации образа К.С. Аксаков прибегает к символу воды [23]. Древний символ воды - это ворота или дверь в другой мир, вглядываясь в воду в старину гадали на будущее:
Вдруг он видит в воде, что что-то несется по небу. Каково ж было его удивление и радость, когда он узнал свое милое личико: он не смел отворотить глаз от пруда, он боялся потерять мгновение [1].
Пересечь водную преграду - значит перейти из одного онтологического состояния в другое. Вода символизирует Божественное благословение, нисхождение небесного блаженства и очищения [11 с. 240; 23]. К.С. Аксаков, сочетая символы стихий, создает мистическую картину:
Облачко плыло. Лотарий еще явственнее различал в нем вид человека; ему показалось теперь, что видит в нем прекрасный женский образ: распущенные волосы, струящаяся одежда...[1]
Образное содержание является результатом «отражения объекта в сознании человека» и может быть различным по форме в связи с тем, что в процессе познания вырабатываются неодинаковые образы-ми-роотношения: «на чувственной ступени - это ощущения, восприятия и представления, а на уровне мышления - понятия, суждения и умозаключения» [22]. В соответствии с этим возникает два основных типа образов: эмоционально-чувственные и рационально-логические.
Подобное явление вполне объяснимо с психологической точки зрения: у детей в десятилетнем возрасте развито наглядно-образное мышление [4]. В этот период ребенок мыслит образами. Огромное искреннее желание еще раз увидеть милое облачко и видимое собственное отражение в воде воздействовали на воображение ребенка. Из памяти был извлечен конструкт, обладающий похожим набором визуальных признаков, а воображение достроило его [10]. Все то же детское воображение сконструировало образы молодой девушки и старика при созерцании большого облака и маленького облачка.
Теперь он совершенно уверился, что любимое его облачко имело женский образ; другое облако также он разглядел лучше; оно имело вид грозного старика с длинною бородою, с нахмуренными бровями...[1]
Другим символом перехода из одного состояния в другое является сон.
...маленький Лотарий также; скоро заснул он, и когда нечаянно проснулся, то луна была высоко, и Лотарий, к удивлению и радости, увидал опять свое облачко, а за ним большое облако [1].
К.С. Аксаков акцентирует внимание на том, что, спускаясь с «небес на землю», все духовное, высокое становится реальным:
Вдруг в роще послышался ему шум; он взглянул: между деревьев мелькала и приближалась стройная, бледная девушка, в которой он сейчас узнал свое облачко, а за нею высокий, мрачный старик, точь-в-точь, как то большое облако, виденное им опять на небе [1].
На земле человек лишается детской мечты, счастья, свободы, начинает жить рационально. ...оставь людей в покое; не сходи на землю; не оставляй лазурного пространства Прекрасной твоей родины. Человек рад будет лишить тебя твоего счастия.
В самом деле «долго девушка-облако жила» в памяти Лотария, «была его любимой мечтой, ... услаждала, освежала его душу» [1]
О неумолимом движении времени свидетельствуют темпоральные модели, содержащие указание на временной промежуток с помощью наречий; числительных, прилагательных, словосочетаний, глаголов ментальной деятельности:
Но потом время, науки, университет, свет, в который вступил он, светские развлечения мало-помалу изгладили из сердца его память чудесного происшествия детских лет, и двадцатилетний Лотарий уже не мог и вспомнить о нем [1]. ... Прежний Лотарий проснулся в нем [1].
Процесс познания в раннем возрасте связан с чувственным восприятием окружающей действительности, на этой стадии доминирует визуальная модальность [9; 10]. По прошествии десяти лет, для
взрослого Лотария именно визуальный код явился активатором когнитивных структур в памяти. Образ
«девушки, бледной, высокой и прекрасной», ее грустный, задумчивый взор смутил Лотария, и он опустил глаза; в душе зашевелилось, поднялось что-то, какой-то упрек, какое- то обвинение» [1].
О возврате сенсорного опыта свидетельствует употребление глагола чувственного восприятия «чувствовал» в значении глагола ментальной деятельности «чувствовал» (твердую решимость; возрождающиеся силы, бодрость духа.). О концептуализации сенсорного опыта, его структурировании и инкорпорировании его в систему когнитивной памяти свидетельствует употребление концептуальных метафор: «упреки толпою вставали в душе его; сердце его тихо наполнилось чувством, ум мыслью, на душе светлело».
Упреки толпою вставали в душе его. Лотарий чувствовал твердую решимость переменить жизнь свою и вознаградить все потерянное время. Он чувствовал в себе возрождающиеся силы, бодрость духа; сердце его тихо наполнилось чувством, ум мыслью, на душе светлело [1].
Процесс извлечения нужной структуры происходил постепенно - от чувственного ощущения до умственного осознания. Данная концептуальная модель указывает на возраст героя и, соответственно, на временной промежуток его когнитивного развития: переход от наглядно-образного мышления к абстрактному.
Образ бледной печальной девушки у героя ассоциировался с образом ангела-хранителя, сошедшего с небес для того, чтобы спасти его. Ангелы - посредники между Богом и миром - символизируют божественные деяния и связь бога с его творениями. Это - таинственный голос, указывающий верный путь, один из «охраняющих гениев», находящихся между смертным и бессмертным, человеческим и божественным, чувственным и разумным, который любит истину и склоняет человека к добру, красоте и счастью [23]. В царственном покое лазурного неба, где мчатся и летят облака, жизнь ангелов привольна и легка; «им всего, всего дороже свои лазурные поля» в небесах. Для усиления эффекта снова используется яркая метафора неба.
Ангелы покидают свою «родину, край свой мирный, приют беспечных облаков» - небо только в случае, если «в их груди эфирной забьется к смертному любовь».
Оппозиция «небо - земля» снова используется автором для активации когнитивных структур прошлого. «Какое-то воспоминание поднялось в душе его; какое-то событие детства силилось выбиться из-под тумана времени» [1]. Для того чтобы развеять туман времени, вспомнить что-то важное, не дающее покоя, обрести цель в жизни, Лотарию необходимо было вернуться в детство, в родной дом:
Вдруг он получает письмо от матери, в котором она зовет его непременно в деревню по одному важному семейственному делу [1].
С целью репрезентации картины детства, К.С. Аксаков задает систему координат, указывая на местность, ее признаки, определяя и постепенно активируя в сознании сходную ментальную модель, для усиления эффекта эмоционального переживания, писатель прибегает к повтору слов, как это делают маленькие дети - «везде, везде»:
Лотарий бросился бегать по дорожкам цветника, по аллее сада, побежал в березовую рощу, взглянул на липы, которые закрывали уже ветвями своими окна его детской комнатки, сбегал на реку — везде, везде воспоминания; он перенесся совершенно в лета младенчества, и ему стало грустно [1].
Грустно Лотарию стало потому, что он, вернувшись «в лета младенческие», вспомнил то чувство, которое он испытал:
Ему становилось грустно до слез, что он долго, а может быть и никогда, не увидит своей милой девушки-облака [1].
К.С. Аксаков возвращает своего героя в детство, на родную землю, где ждет его судьба. В символическую цепочку «небо - земля» встраивается еще один значимый символ - «дорога»:
Лотарий вышел вечером на дорогу; она вилась, вилась перед ним и исчезала в отдалении. Когда вы смотрите на нее и когда она, пустая, тянется вдаль перед вами, то она возбуждает какое-то чувство ожидания, вам становится грустно; перед вами лежит широкий след людей, и никого на нем не видно [1].
Образ дороги (пути) - это универсалия мировой культуры, он получил широкое распространение в искусстве, и прежде всего в фольклоре. Многие сюжеты былин, народных сказок связаны с прохождением пути-дороги в прямом и переносном смысле [18].
Дорога - ритуально и сакрально значимый локус, имеющий многозначную семантику и функции. Дорога соотносится с жизненным путем, путем души и семантически выделяется в переходных ритуалах. Дорога -место, где проявляется судьба, доля, удача человека при его встречах с людьми, животными и демонами, граница между «своим» и «чужим» пространством; мифологически «нечистое» место [20, с. 124-129].
Вы смотрите туда, где дорога сливается с небом, вы знаете, что она еще все тянется, туда, далеко, далеко, душа стремится за нею и летит, летит, а перед ней все даль туманная, - это чудное состояние, какое-то безотчетное, безграничное стремление, какое-то Sehnsucht, но, верно, вы сами испытали все это, когда в деревне вечером выходили на дорогу и смотрели вдаль [1].
Лотарий вглядывался не в туманную даль, а в свою бесцельную жизнь, искушенную светом. «Путь» в мифопоэтической и религиозной моделях мира - образ связи между двумя отмеченными точками пространства [21, с. 258]. В пути выделяется начало, исходный пункт, т.е. то место, в котором находится мифологический герой или участник соответствующего ритуала в момент начала действия, конец пути (цель движения, его явный или тайный стимул), кульминационный момент пути и некоторые участники пути, рассматриваемые как отмеченные [21, с. 352-353].
Начало пути Лотария - дом (земля), детство. Конец пути - цель движения - «даль туманная, но она начинается там, где дорога сливается с небом» [23]. Отмеченность начала и конца пути как двух крайних точек - состояний, пределов, выражается предметно - Лотарий вернулся в родной дом, изменением статуса персонажа, достигшего конца пути, его внешнего облика: «оставив свет и общество, Лотарий почувствовал себя счастливым».
Счастливым почувствовал себя Лотарий, когда вернулся в родной дом, когда приехала Эльвира, когда он осознал, что любит ее всем своим сердцем:
Он любил и благоговел перед нею, он уничтожался в своем чувстве; это был для него целый мир; он хотел только, чтобы он мог всегда любить ее, а не того, чтобы она его любила. Так дикий падает на колени перед солнцем, погружаясь в чувство благоговения и любви, и с благодарностию принимает лучи, которые оно льет на него, не замечая [1].
Создавая цикличность сюжета за счет моделирования сходных концептуальных ситуаций, автор постепенно подводит главного героя к кульминационному моменту - воспоминаниям.
Модель поведения Эльвиры в доме Лотария аналогична модели поведения маленького Лотария: «с радостью бегала по всем дорожкам и тропинкам, так внимательно осматривала все места, как будто бы сама родилась и провела здесь свое детство» [1]. Она попросила отвести ее в поле, к которому примыкал лес, где десять лет назад играл Лотарий. «Едва пришла она туда - и начала, как дитя, бегать и рвать цветы. Ее русые волосы прыгали по плечам ее» [1].
Для того чтобы вспомнить, Лотарий пытался узнать, кто такая Эльвира. Для репрезентации соответствующей когнитивной структуры необходимо лишь уточнение некоторых характеристик, причин ее поведения, но Эльвира противилась:
Вы еще хотите знать: кто я? Зачем знать бедняку, откуда падает луч солнца, который согревает его? Небо послало счастье человеку - наслаждайся и благодари [1].
Кульминационным моментом движения к истине явилась репрезентация ночного видения маленького Лотария:
На поляне стоял седой, высокий, пасмурный старик, весь в белом; перед ним, тоже в белом платье, - девушка с русыми волосами - то была Эльвира. Вполне облитые сиянием лунным, они казались видениями [1].
Сигналом о том, что необходимая когнитивная структура найдена, является метафорическое выражение - «точно молния осветила его душу».
Лотарий взглянул — точно молния осветила его душу. Он в одну минуту перенесся за десять лет своей жизни, он вспомнил и ночь, и луг, и этого старика, и эту девушку, виденную им еще в младенчестве [1].
Молния - откровение, духовное озарение, просвещение, неожиданное воплощение истины, разрушение невежеств [23].
Лотарий вспомнил свое беззаботное детство, девушку-облако, песню Эльвиры о ангелах, покидающих лазурное небо, сходящих на землю, неся свою любовь к земным людям, о которой они не должны знать.
Тебе известно, дитя мое, что он не должен знать о любви твоей.
- Нет, нет! Он не узнает; и я не для того сошла на землю; нет - я буду его ангелом-хранителем, буду невидимо осенять его, услаждать все часы его жизни, - ты видишь, я оживила его душу; разве это не счастие? К тому же я знаю, что он меня любит [1].
Слова мудрого старика «человек рад будет лишить тебя твоего счастия», услышанные Лотарием десять лет назад, стали пророческими. Драматизм ситуации достигается за счет противопоставления: «но ты знаешь: если он узнает, кто ты, ты не можешь более здесь оставаться». Узнав обо всем, Лотарий потерял свое счастье на земле, а ангел в образе Эльвиры должен вернуться на небо.
Переход из горизонтальной плоскости в вертикальную свидетельствует о том, что вектор действия переносится в другую реальность - оппозиция «земля - небо».
Итак, нигде, нигде нельзя укрыться от человека, и так, всюду найдет он существа, ему подобные; и воды, и леса, и горы проник он своим взором, но по небу летали вольные облака - он и в них отыскал жизнь и создания, ему подобные, и там нет убежища.
Знай, что из каждого царства природы приходят в мир чудные создания, и когда перед тобою пронесется девушка с чудным, с вдохновенным взором, с небесной прелестью на лице, - знай: это гостья между вами, это создание из другого, чудесного мира [1].
Символично употребление древнегерманского имени Эльвира: «всеправдивая, защищающая, сберегающая, благосклонная» [7]:
Для тебя, мой Лотарий, сошла я на землю; тебе я посвятила себя; я никогда тебя не оставила бы, всегда лелеяла бы жизнь твою; я бы хранила счастие души твоей...
Для героя и для читателей открывается очень важная истина. Пока человек пребывает в неведении, он счастлив. Счастье так мимолетно, его нужно ценить, трепетно относиться, дорожить им и быть благодарным судьбе: «Небо послало счастье человеку - наслаждайся и благодари».
Небо может как послать счастье, так и забрать его. Образ девушки-облака - это образ счастья, такого хрупкого, неуловимого, мимолетного. Счастье человека в его духовности. Обретя духовное счастье, человек обретает покой.
Не смог Лотарий пережить разлуки, «он становился радостен только при виде облака на небе».
Однажды, пришедши к своему сыну, она (мать) нашла его мертвым, а по небу удалялись два легкие облачка [1].
Превратившись в облако, Лотарий продолжил свой путь в небесах, обретя духовное освобождение, покой и счастье.
Заключение. Повесть К.С. Аксакова «Облако» очень необычна. Несмотря на фантастический сюжет, она имеет некоторые особенности, отличающие ее от сказок [17]. Повесть написана известным автором в 1837 году, не носит характер народного творчества и адресована конкретному человеку - двоюродной сестре писателя - Марии Григорьевне Карташевской, чьи черты, по мнению современников, виделись в образе девушки-облака. Более того, как дань увлечению немецким языком в период творчества К.С. Аксакова в произведении присутствуют немецкие слова, фамилии и имена героев немецкого (Грюненфильд, Линденбаум) и древнегерманского происхождения (Эльвира, Лотарий) [7].
Цикличность сюжета повести, яркие незабываемые образы, противопоставления, символы стихий мироздания: земли, неба, воды, молнии, дороги, с одной стороны, создают сказочный сюжет, а с другой - несут большую смысловую и информационную нагрузку.
Произведение обладает мощными ресурсами сказки, позволяющими существенным образом менять внутреннее состояние человека и его отношения с другими людьми. Сказки могут обнаружить глубокие связи с судьбой, внутренним миром человека, его поступками и переживаниями [6].
Анализ языковой картины мира повести «Облако» подтвердил тезис о первичности пространственно-временных отношений для когниции. Моделирование этих отношений в языковой картине мира позволяет представить ее в виде реальных или вымышленных пространств - в виде ментальной модели пространственно-временных отношений или когнитивной карты [32].
Виртуализация языковой картины мира дискурса произведения происходит за счет совмещения ментальной модели пространственных отношений, формируемой автором произведения, и ментальной модели субъекта, воспринимающего дискурс. Степень восприятия и понимания зависит от емкости памяти и глубины когнитивных структур, от субъективного опыта воспринимающего.
Благодаря наличию ментальных моделей в сознании каждого человека, мы воспринимаем мир, описанный в фантастическом произведении, в сказке как реальный, т.к. мы встраиваем его в собственную систему ментальных моделей, с одной стороны, формируя общее семантическое поле, а с другой стороны, используя метафорическое мышление, метафору как средство познания мира и виртуализации действительности [8, с. 99-102] для поиска схожих когнитивных структур и эталонов. Объединяя в себе логическое и чувственное восприятие мира, метафора разрушает противоречия, возникающие при его познании.
Библиографический список
1. Аксаков К.С. Облако // kniga.com [Электронный ресурс]. URL: http://www.kniga.com/books (дата обращения: 20.12.2017).
2. Баксанский О.Е. Виртуальная реальность и виртуализация реальности / О. Е. Баксанский // Концепция виртуальных миров и научное познание. СПб.: РХГИ, 2000. 320 с.
3. Брунер Дж. Психология познания. За пределами непосредственной информации / пер. с англ. М.: Прогресс, 1977. 413 с.
4. Выготский Л.С. Воображение и творчество в детском возрасте: Психологический очерк. М.: Просвещение, 1991. 93 с.
5. Джонсон-Лэрд Ф. Процедурная семантика и психология значения // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. Вып. XXIII. С. 234-257.
6. ДикманнX Юнгианский анализ волшебных сказок. СПб.: Академический проект, 2000. 256 с.
7. Европейские имена. URL: http://kurufin.ru/html/Translate/html. (дата обращения: 08.01.2018).
8. Калашникова Л.В. Метафора - средство познания мира и виртуализации действительности // Альманах современной науки и образования. Языкознание и литературоведение в синхронии и диахронии и методика преподавания: в 3 ч. Тамбов: Грамота, 2007. Ч. I. С. 99-102.
9. Калашникова Л.В. Виртуализация реальности и процесс познания. Роль ментальных моделей в познавательной активности субъекта // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. Северо-Осетинский государственный университет. Владикавказ. Владикавказ: Изд-во СОГУ 2017. №1 (25). С. 15-22.
10. Калашникова Л.В. Особенности детской языковой картины мира как способа восприятия и организации знаний о мире на примере фрагмента художественного произведения // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. Северо-Осетинский государственный университет. Владикавказ. Владикавказ: Изд-во СОГУ 2017. № 2(26). С. 95-106.
11. Мифы народов мира. Энциклопедия: в 2 т. / гл. ред. С.А. Токарев. М.: Советская энциклопедия, 1991. Т. 1: А - К. Изд. 2-е. 671 с.
12. Моисеева Л.В. Формирование экологической картины мира у бакалавров и магистров естественного образования // Педагогическое образование. 2009. № 3. С. 54.
13. Мусат Р.П. Многомерность структуры картины мира // Дискуссия. Философия и культурология. Екатеринбург, 2013. № 9 (39). С. 39-43.
14. Нагель Т. Что все это значит? Очень краткое введение в философию / пер. с англ. А. Толстова. М.: Идея-Пресс, 2001. 84 с.
15. Найссер У. Познание и реальность / У Найссер. М., 1981. 230 с/
16. О'Коннор Дж., Макдермотт И. Искусство системного мышления: Необходимые знания о системах и творческом подходе к решению проблем. М.: Альпина БизнесБукс, 2006. 256 с.
17. Пропп В.Я. Исторические корни «Волшебной сказки». Л., 1946. 340 с.
18. Символы в жизни и искусстве // POZNAYKA [Электронный ресурс]. URL: http://poznayka.org/ s5859t1.html (дата обращения: 09.01.2018).
19. Скребцова Т.Г. Американская школа когнитивной лингвистики / послесл. Н.Л. Сухачева. СПб.: ИЛИ РАН, 2000. 204 с.
20. Славянские древности. Этнолингвистический словарь под ред. Н.И. Толстого. М., 1999. Т. 2. С. 124-129.
21. ТопоровВ.Н. Путь // Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1980. Т. 2. С. 352-353.
22. Философская энциклопедия. Образ [Электронный ресурс]. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/ enc_philosophy (дата обращения: 10.01.2018).
23. Энциклопедия символики и геральдики [Электронный ресурс]. http://www.symbolarium.ru (дата обращения: 08.01.2018).
24. Carey S. Cognitive Science and Science Education. Massachusetts Institute of Technology. October 1986. American Psychologist Copyright 1986 by the American Psychological Association, Inc. 0003-066X/86/$00.75 Vol. 41, no 10, 1123-1130 [Электронный ресурс]. URL: http://edci670.pbworks.com/w/file/ fetch/59138742/Carey_1986.pdf (дата обращения: 08.01.2018).
25. CraikK. The Nature of Explanation. Cambridge. Cambridge University Press [Электронный ресурс]. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Ментальные_модели (дата обращения: 08.01.2018).
26. Fauconnier G. Mental spaces: Aspects of meaning construction in natural languages. Cambridge, 1994. 190 p.
27. Gentner D., & Stevens A. (Eds.). Mental models. Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, 1982. P. 54.
28. Gentner D., & Gentner D.R. Flowing waters or teeming crowds: Mental models of electricity. In D. Gentner & A.L. Stevens (Eds.). Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, 1983. Pp. 99-129.
29. Johnson-Laird P. N. Mental Models: Towards a Cognitive Science of Language, Inference, and Consciousness. Cambridge: Cambridge University Press, 1983. 513 p.
30. Johnson-Laird Philip N. Mental models and deduction. TRENDS in Cognitive Sciences October 2001. Vol. 5, no 10 [Электронный ресурс]. URL: http://mentalmodels.princeton.edu/papers/2001tics.pdf (дата обращения: 02.01.2018).
31. Miller G., Johnson-Laird P. Language and Perception. Cambridge, MA: Harvard University Press, 1976. Pp. 342-347.
32. Ryan M.-L. Cognitive Maps and the Construction of Narrative Space // Narrative Theory and Cognitive Sciences. Edited by David Herman. CSLI Stanford, California, 2003. Pp. 214-243.
33. TurnerM. Double-scope stories // Narrative Theory and Cognitive Sciences. Edited by David Herman. CSLI Stanford, California, 2003. Pp. 117-143.
Калашникова Лариса Валентиновна, профессор кафедры английского языка, Орловский государственный университет им. И.С. Тургенева, Россия, Орел, ул. Комсомольская, 95: e-mail: lkalashnikova@ inbox.ru
Для цитирования: Калашникова Л.В. Виртуализация языковой картины мира на примере повести К.С. Аксакова «Облако» // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2018. №1(29). С. 51-61. DOI: 10.29025/2079-6021-2018-1(29)-51-61.
LINGUISTIC WORLDVIEW VIRTUALIZATION EXEMPLIFIED BY K.S. AKSAKOV'S STORY «CLOUD» DOI: 10.29025/2079-6021-2018-1(29)-51-61
Larisa V. Kalashnikova ORCID iD: 0000-0002-4809-5446
Orel State University named after I.S. Turgenev,
Orel, Russia
The article approves the idea that the categories of space and time being basic categories of existence and cognition of the world; they form the structure of the worldview and sociocultural human experience and they are expressed in the linguistic worldview form. Investigation of the linguistic worldview of the literary work discourse to find out the way of its virtualization should be considered to be relevant. The aim of the work is to investigate the way of visualization of the linguistic worldview of the literary work, which immersing us into absolutely different, weird and wonderful reality, causes our mind to perceive the events as virtually existing. Using mental models, language creates representations compared with those that originate from the experience ofdirect interaction with the world. Finally, they bridge words and the world.
Analysis of the modelling of space-temporal relations in linguistic worldview of literary work allows imagining it in the form of complex of real or imaginary spaces - as mental model of space-temporal relations or cognitive map. It was concluded, that virtualization of the linguistic worldview is caused by alignment of mental model of space-temporal relations created by an author and mental model of a perceiving subject. Due to mental models existence in everyone's mind we perceive the world described in fantastic story as real, imbedding it into our own mental models system to create common semantic field and using metaphor for searching of analogous cognitive structures and patterns as a means of world cognition and reality virtualization.
Key words: perception, virtualization, linguistic worldview, mental model, representation, metaphor, cognitive structure, image, comprehension, cognition.
References
1 Aksakov K.S. Oblako (Cloud). Available at http://www.kniga.com/books (access at 20 December 2017).
2. Baksanskij O.E. Virtual'naja real'nost' i virtualizacija real'nosti [Virtual reality and reality vitualization] Koncepcija virtual'nyh mirov i nauchnoe poznanie [Conception of virtual worlds and scientific cognition], St. Petersburg: Russkaja hristianskaja gumanitarnaja akademija, 2000, 320 p.
3. Bruner Dzh. Psihologija poznanija. Za predelami neposredstvennoj informacii [Psychology of Knowing. Beyond the information given], Moscow: Progress, 1977, 413 p.
4. Vygotskij L.S. Voobrazhenie i tvorchestvo v detskom vozraste: Psihologicheskij ocherk [Imagination and creation in childhood. Psychological study], Moscow: Prosveshhenie, 1991, 93 p.
5. Dzhonson-Lerd F Procedurnaja semantika i psihologija znachenija [Procedural semantics and psychology of meaning], Novoe v zarubezhnoj lingvistike [New in Foreign Linguistics], Moscow: Progress, 1988, no XXIII, pp. 234-257.
6. Dikmann H. Jungianskij analiz volshebnyh skazok [Jungian analysis of fairy tales], St. Petersburg: Akademicheskij proekt, 2000, 256 p.
7. Evropejskie imena: znachenie i proishozhdenie. (European names: meaning and origin). Available at: http://kurufin.ru/html/Translate/html. (access at 08 January 2018).
8. Kalashnikova L.V. Metafora - sredstvo poznanija mira i virtualizacii dejstvitel'-nosti [Metaphor is a means of world cognition and reality virtualization], Al'manah sovremennoj nauki i obrazovanija. Jazykoznanie i literaturovedenie v sinhronii i diahronii i metodika prepodavanija [Almanac of modern science and education. Linguistics and literary studies at synchrony and diachrony and teaching methods], Tambov: Publishing House «Gramota», 2007, v. I, pp. 99-102.
9. Kalashnikova L.V. Virtualizacija real'nosti i process poznanija. Rol' mental'nyh modelej v poznava-tel'noj aktivnosti sub'ekta [Virtualization of reality and cognition. Role of mental models in cognitive activity of a subject], Aktual'nye problemy filologii i pedagogicheskoi lingvistiki. Severo-Osetinskii gosudarstven-nyi universitet [Actual problems of philology and pedagogical linguistics. North-Ossetian State University], Vladikavkaz: North-Ossetian State University Publishing House, 2017, no 1 (25), pp. 15-22.
10. Kalashnikova L.V. Osobennosti detskoj jazykovoj kartiny mira kak sposoba vospri-jatija i organizacii znanij o mire na primere fragmenta hudozhestvennogo proizvede-nija [Peculiarities of children linguistic worldview as the way ofperceiving and world knowledge organization as an example of literary work fragment] Aktual'nye problemy filologii i pedagogicheskoi lingvistiki. Severo-Osetinskii gosudarstvennyi universitet [Actual problems of philology and pedagogical linguistics. North-Ossetian State University], Vladikavkaz: North-Ossetian State University Publishing House, 2017, no 2(26), pp. 95-106.
11. Mify narodov mira. Jenciklopedija [Myths of nation. Encyclopedia], Moscow: Sovetskaja jenciklopedi-ja, 1991, vol. 1, A-K, ed. 2nd, 671 p.
12. Moiseeva L.V. Formirovanie jekologicheskoj kartiny mira u bakalavrov i magistrov estestvennogo obrazovanija [Formation of ecological worldview of bachelors and masters ofnatural education], Pedagogicheskoe obrazovanie, 2009, no 3, p. 54.
13. Musat R. P. Mnogomernost' struktury kartiny mira [Multidimensionality of the worldview structure], Diskussija. Filosofija i kul'turologija [Discussion. Philosophy and culturology], Ekaterinburg, 2013, no 9(39), pp. 39-43.
14. Nagel' T. Chto vse jeto znachit? Ochen' kratkoe vvedenie v filosofiju [What does it all mean? Very brief introduction into philosophy], Moscow: Ideja-Press, 2001, 84 p.
15. Naisser U. Poznanie i real'nost' [Cognition and reality], Moscow: Progress, 1981, 230 p.
16. O'Konnor Dzh., Makdermott I. Iskusstvo sistemnogo myshlenija: Neobhodimye zna-nija o sistemah i tvorcheskom podhode k resheniju problem [Art of operational thinking. Essential knowledge about systems and creative approach to the problem solution], Moscow: Al'pina BiznesBuks, 2006, 256 p.
17. Propp V.Ja. Istoricheskie korni «Volshebnoj skazki» [Historical roots of «Fairy tale»], Leningrad, 1946, 340 p.
18. Simvoly v zhizni i iskusstve (Symbols in life and art). Available at: http://poznayka.org/s5859t1.html (access at 09 January 2018).
19. Skrebcova T.G. Amerikanskaja shkola kognitivnoj lingvistiki [American school of cognitive linguistics] / posleslovie N.L. Sukhacheva, St. Petersburg: Institut lingvisticheskikh issledovanii Rossiiskaia Akademiia nauk, 2000, 204 p.
20. Slavjanskie drevnosti. Jetnolingvisticheskij slovar' pod red. N.I. Tolstogo [Slavic antiquities. Ethnolinguistic dictionary], Moscow, 1999, vol. 2, pp. 124-129.
21. Toporov V.N. Put'. Mify narodov mira: Jenciklopedija [Way. Myths of nation: Encyclopaedia], Moscow, 1980, vol. 2, pp. 352-353.
22. Filosofskaja jenciklopedija. Obraz (Philosophical encyclopedia. Image). Available at: http://dic.aca-demic.ru/dic.nsf/enc_philosophy (access at 10 January 2018).
23. Jenciklopedija simvoliki i geral'diki (Encyclopedia of symbolics and herald) Available at: http://www. symbolarium.ru (access at 08 January 2018).
24. Carey S. Cognitive Science and Science Education. Available at: http://edci670.pbworks.com/w/file/ fetch/59138742/Carey_1986.pdf (access at 08 January 2018).
25. Craik K. The Nature of Explanation. Available at: https://ru.wikipedia.org/wiki/MeHTanbHMe_MogeflH (access at: 08 January 2018).
26. Fauconnier G. Mental spaces: Aspects of meaning construction in natural languages, Cambridge, 1994, 190 p.
27. Gentner D., & Stevens A. (Eds.). Mental models, Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, 1982, p. 54.
28. Gentner D., & Gentner D.R. Flowing waters or teeming crowds: Mental models of electricity. In D. Gentner & A.L. Stevens (Eds.), Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum Associates, 1983, pp. 99-129.
29. Johnson-Laird P.N. Mental Models: Towards a Cognitive Science of Language, Inference, and Consciousness, Cambridge: Cambridge University Press, 1983, 513 p.
30. Johnson-Laird Philip N. Mental models and deduction. TRENDS in Cognitive Sciences Available at: http://mentalmodels.princeton.edu/papers/2001tics.pdf (access at: 02 January 2018).
31. Miller G., Johnson-Laird P. Language and Perception, Cambridge, MA: Harvard University Press, 1976, pp. 342-347.
32. Ryan M.-L. Cognitive Maps and the Construction of Narrative Space. Narrative Theory and Cognitive Sciences. Edited by David Herman. CSLI Stanford, California, 2003, pp. 214-243.
33. Turner M. Double-scope stories. Narrative Theory and Cognitive Sciences. Edited by David Herman. CSLI Stanford, California, 2003, pp. 117-143.
Larisa V. Kalashnikova, Doctor ofPhilology, Professor, Federal State Budgetary Educational Establishment of Higher Education "Orel State University named after I.S. Turgenev", English language department, professor; the address: Orel, Komsomolskaya St., 95; e-mail: lkalashnikova@inbox.ru
For citation: Kalashnikova L.V. Linguistic worldview virtualization exemplified by K.S. Aksakov's story «Cloud». Aktual'nye problemy filologii i pedagogiceskoj lingvistiki [Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics], 2018, no 1(29), pp. 51-61 (In Russ.). DOI: DOI: 10.29025/2079-6021-2018-1(29)-51-61.
