CC BY
43
3. Шагдарова, Д.Л. Сопоставительно-типологическое исследование лексико-фразеологических систем бурятского и русского языков. -Улан-Удэ, 2003.
4. Цыденжапов, Ш-Н.Р. Бурятско-русский фразеологический словарь. - Улан-Удэ, 1992.
5. Шагдаров, Л.Д. Бурятско-русский словарь / Л.Д. Шагдаров, К.М. Черемисов. - Улан-Удэ, 2006. - Т. 1.
Bibliography
1. Turgenev, I.S. Dihm: roman. - M., 1974.
2. Bertagaev, T.A. Vliyanie russkogo yazihka na razvitie smihslovoyj sistemih literatumogo buryat-mongoljskogo yazihka // sb. trudov po fonologii. - Ulan-Udeh, 1949. - Vihp. 1.
3. Shagdarova, D.L. Sopostaviteljno-tipologicheskoe issledovanie leksiko-frazeologicheskikh sistem buryatskogo i russkogo yazihkov. - Ulan-Udeh, 2003.
4. Cihdenzhapov, Sh-N.R. Buryatsko-russkiyj frazeologicheskiyj slovarj. - Ulan-Udeh, 1992.
5. Shagdarov, L.D. Buryatsko-russkiyj slovarj / L.D. Shagdarov, K.M. Cheremisov. - Ulan-Udeh, 2006. - T. 1.
Статья поступила в редакцию 19.04.11
УДК 811.512.141
Salyakhova Z.I. REFLEXIVE FORMS OF THE VERB IN THE BASHKIR LANGUAGE. The article deals with the problem of reflexivity in the Bashkir language, which is one of the microfields of collateral. Despite the numerous amounts of books on the subject, there is no consensus about the nature of reflexive forms in the linguistic literature at the moment. The article deals with a set of different levels of the linguistic devices serving for expression of the value of reflexive voice of collateral in the Bashkir language.
Key words: Bashkir language, voice and collateral, the value of a reflexivity, reflexive voice, transitivity or intransitivity, functional-semantic category, structures.
З.И. Саляхова, соискатель БГУ, г.Уфа, E-mail: [email protected]
РЕФЛЕКСИВНЫЕ ФОРМЫ ГЛАГОЛА В БАШКИРСКОМ ЯЗЫКЕ
Статья посвящена проблеме рефлексива в башкирском языке, являющимся одним из микрополей залоговости. Несмотря на многочисленное количество трудов по данной проблеме, единого мнения о природе рефлексивных форм в лингвистической литературе пока не имеется. Рассматривается комплекс разноуровневых языковых средств, служащих для выражения рефлексивного значения глагола в башкирском языке.
Ключевые слова: башкирский язык, залог и залоговость, рефлексивное значение, возвратный залог, переходность и непереходность, функционально-семантическая категория, конструкции.
Функциональное направление является одним из важнейших принципов описания в современной лингвистике. Коммуникативно-функциональный подход предусматривает интерпретацию языковых единиц всех уровней и подсистем -лексического и грамматического строя языков на функциональной основе. Этот подход дает возможность по-новому исследовать такие сущностные характеристики языка, как соотношение логических понятий и грамматических категорий, интегративное взаимодействие лексики и грамматики и др. Особенностью функционального подхода является описание грамматического строя в динамическом аспекте. В качестве основной единицы функциональной грамматики выделяются функционально-семантические категории или функционально-семантические поля. Функционально-семантическое поле представляет совокупность средств выражения, относящихся к разным языковым уровням и служащих для передачи одного и того же инвариантного значения. Как правило, функциональносемантическая категория опирается на грамматическую категорию, которая выполняет в ней функцию центра или основы, так как в грамматической категории содержание функционально-семантической категории находит наиболее специализированное и концентрированное выражение. Ведущими принципами функциоанально-семантического описания языка являются: группировка языкового материала по содержательным категориям и функциям; учет обусловленности функциональных вариантов внеязыковыми факторами. Подход с подчеркнутым элементом дифференциации полей внутри определенной функциональносемантической группировки целесообразно использовать и при анализе залоговости. Залоговость может быть определена как комплекс функционально-семантического поля, которые охватывают разноуровневые средства, характеризующие
глагольное действие в его отношении к субъекту и объекту как семантическим категориям, которым соответствует тот или иной элемент синтаксической структуры предложения (подлежащее, прямое или косвенное дополнение). Данный комплекс включает поля активности/пассивности, возвратности (рефлексивности), взаимности (реципрока) и переходности/непереходности. В каждом из этих функциональносемантических полей заключен особый аспект характеристики глагольного действия с указанной точки зрения [1, с. 125].
В настоящей статье рассматривается рефлексивность (возвратность) в башкирском языке, которая составляет семантически дифференцированную категорию и выражает действие, совершаемое субъектом и направленное на субъект или на объект, но для данного же субъекта действия. Термином “рефлексивы”, или “рефлексивные глаголы” именуются глаголы с рефлексивным показателем независимо от значения, т.е. единицы, выделяемые по форме. Рефлексивным показателем именуется элемент в глаголе или его окружении, у которого по крайне мере одним из значений является значение рефлексивности - особого типа однореферентности, а именно полного или частичного референтного совпадения объекта действия (или другого актанта) с субъектом. Рефлексивной конструкцией именуется любая конструкция с рефлексивным глаголом в качестве сказуемого [1, с. 246].
Рефлексивные формы (возвратные формы) глагола являются предметом многих исследований (В.С. Храковский, А.В. Бондарко, В.П. Недялков, Э.Ш. Генюшене, Н.А. Баскаков, В.Г. Гузев, Э.А. Грунина, А.К. Геляева, Э.В. Глазырина, А.М. Дмириева, К.З. Зиннатуллина, С.П. Обнорский, Г.А. Стахова, З.Я. Футерман, К.Б. Куулар, Н.А. Янко-Триницкая, В.Н. Джанаева, С.Е. Яхонтов, С.В. Шкуридин, А.Н. Зеленов, Н.Н. Джанашиа, М.Т. Ковалева, Т.Н. Козюра,
Н.Д. Алмадакова, О.В. Чагина, А.М. Алибулатова, Ш.Р. Басыров и др.). Рефлексивные формы башкирского глагола специально не исследованы. Однако в общих грамматических трудах возвратные формы рассмотрены довольно обстоятельно (Н.К. Дмитриев, А.А. Юлдашев, А.Х. Фатыхов, М.В. Зайнуллин и др.). Несмотря на это, единого мнения об их природе в лингвистической литературе пока не имеется. Существуют различные точки зрения относительно рефлексивов. Одни исследователи трактуют рефлексив как формообразующую, другие как словообразовательную, некоторые исследователи выделяют их как грамматическую категорию. А.В. Бондарко рассматривает залог не только как грамматическую категорию, но и весь комплекс разноуровневых (морфологических, словообразовательных, синтаксических, лексико-синтаксических, лексических) языковых средств, служащих для выражения залоговых отношений. Такого мнения придерживаемся и мы.
В башкирском языке рефлексивные формы выражают действие, которое совершается самим субъектом и направлено им на себя самого, которые образуются как от переходных (йыу - мыть, йыуын- мыться, мыть себя; heüa - прислонить, hoürn - прислониться; кей - надевать - кейен - одеваться; алда - обманывать, алдан - обмануться), так и от непереходных глаголов (та?арын - вычиститься(о себе; Ы1?лан - испытывать ноющую боль в суставах, костях), с помощью аффиксов -н после конечных гласных: ура-н-ыу -кутаться, укутываться; телэ-н - клянчить; укы-н-ыу -читать что-либо про себя и -ын, -ен, -он, -он после конечных согласных глагольной основы: яб-ын-ыу -
укрыться; йыу-ын-ыу - мыться; ял-ын-ыу - упрашивать, умолять; йыл-ын-ыу - греться; кы$ар-ын-ыу -краснеть. Необходимо отметить, что в большинстве из работ касающихся залога и залоговости, отмечается связь с категорией переходности и непереходности. Н.К. Дмириев определил категорию переходных и непереходных глаголов для тюркских языков неграмматическим, так как переходный и непереходный глагол сплошь и рядом характеризуется лишь семантикой, а не специальным аффиксом, как это бывает при каждой грамматической категории [2, с. 150]. В современных трудах по башкирскому языку [А.Х. Фатыхов, А.А. Юлдашев, М.В. Зайнуллин и др.] переходность/непереходность понимается как лексико-семантическая категория глагола, проявляющая синтаксически - через управление глагола винительным падежом (тешем килеш). Переходность/ непереходность и залог рассматриваются как отдельные категории.
Рефлексивные формы, образованные от переходных глаголов, обозначают 1) действие, выполненное субъектом над собой, над собственным телом: Кы??ар hэр кеме y? хэленэн килгэн тиклем янанды, би^энде - Девушки каждый как мог готовились (сами себя готовили), красились (сами себя красили) (Х. Давлетшина). В приведенном примере объектом действия глагольного признака является физическая личность самого субъекта-производителя действия, переходящий из его внешности на поверхность его тела. 2) действие, совершается самим субъектом и направлено им на себя самого, действие, выполненное субъектом самим собой, в своих интересах, для себя, с участием субъекта в каких-либо делах: Халык квсв еткэнсэ эшкэ тотондо - Народ взялся за посильную работу (Б.Бикбай). Квтмэгэндэ эсэйем Ырымбурга барырга йыйына башланы - Неожиданно моя мама начала собираться в Оренбург (Б. Бикбай). Кроме того, рефлексивные формы образуются от основ на -гала, -келэ, -гелэ,- влэ, -елэ и обозначают многократность действия: в?гэлэнеY-разрываться; бYлгелэнеY-разделиться; боргаланыу
- крутиться, вертеться; телгелэнелеY - исполосовать. От переходных глаголов образуются возвратные залоговые формы с прямым объектом, которые в результате образования не теряют переходное значение. В этих случаях активное действие субъекта переходит на объект, хотя и совершается для субъекта. Глагольные формы этого типа выражают
действие, совершаемое субъектом и переходящее на объект. Действие здесь направлено только на субъект и происходит только для субъекта, тем самым отличаются от переходных глаголов прямого залога: йый (переходный глагол) - собери и йыйнаны (переходный глагол) - собрал; sag (переходный глагол) - копай и ка^ынды (переходный глагол) - копал; тот
- хватай (переходный глагол) - тотон(переходный глагол) -пользуйся чем-либо, хватайся.
Рефлексивные формы, образованные от непереходных глаголов, обозначают следственное изменение в состоянии субъектов: кабарыныу -надуваться, кы?ырыныу - краснеть, агарыныу - побледнеть. Например: Угэй эсэ ей эсендэ гумер?э курелмэгэн дауыл куптар?ы: акырынды,
кыскырынды, карганды - Мачеха подняла в доме доселе невиданный ураган: горланила, кричала, проклинала
(З. Биишева). Возвратное значение имеют непереходные глаголы на -нын,-нон,-нен, выражающие внутреннее
состояние человека: ятныныу - чуждаться; кэмненеу -считать себя униженным; бойокноноу -печалиться;
ауырныныу - затрудняться, испытывать затруднение; болокноноу - волноваться, беспокоиться, тревожиться; йерэкненеу - рваться, порываться; кыйынныныу -
затрудняться, чувствовать затруднение. К полю
рефлексивности относятся глаголы, образованные
лексическими средствами, т.е. посредством выделения из лексики основ глагола с семантикой возвратного залога: уян-пробудиться (при уят -разбудить); у§гэр -изменяться(самому по себе). Возвратное значение имеют ряд производных глаголов, образованных посредством
присоединения аффиксов и обозначающие действие,
совершающееся с участием самого субъекта действия и
происходит только для субъекта: -лык-лек, -ык-ек, -к-к: кун-ек(те) - привыкать,свыкнуться, освоиться; нук-лык(ты)-ударяться; ет- лек(те)-созреть (о человеке).
Следует отметить, что башкирском языке часто употребляются рефлексивные формы, образованные способом редупликации: Айбикэ шэленэ торонэ-торонэ йугер?е -Айбика бежала укутываясь-укутываясь шалью. В случаях употребления повторов возвратных форм между ними часто ставятся союзы -ла, -лэ с целью показа усиления качества действия: Ьуцгы вакытта шашына ла шашына ине, бушка булмаган икэн - В последнее время сильно неистовствовал и неистовствовал, не зря оказалось (Х. Давлетшина). Малай ергэ теймэгэн кыдка гына аяктарын нелкеп йэн-кескэ тыпырсынды ла тыпырсынды - Мальчик еле-еле двигал недостающие до земли ножки и изо всех сил махал и махал ими (Х. Давлетшина).
Семантические свойства рефлексивных форм зависят не только от переходности/непереходности глагола, но и от принадлежности глагольной основы к определенной лексикосемантической группе:
1) глаголы движения ( унда-бында йугеренде - то туда, то сюда бегал; булмэнец бер мейешенэн икенсе мейешенэ йорондо - ходил с одного угла комнаты на другой; бадкан ерендэ hикеренде - на месте прыгала);
2) глаголы выполнения какого-нибудь действия (тене буйына я$ынды - всю ночь что-то писал; у? эсенэн укынды -про себя читал; ул имтиханга э^ерлэнде -он готовился к экзамену; телде ти? ойрэнде -быстро выучил язык; у?е барырга йыйынды - сам решил идти);
3) глаголы мышления (ул у?е туранында уйланды - он задумался о себе);
4) глаголы речи (у?-у?енэ мйлэнде -сам про себя
говорил; бик о?ак топсондо - долго и подробно
расспрашивал);
5) глаголы эмоции и ощущения (мактанды -хвастался; хэсрэтлэнде - печалился; hукырaнды - бранился; гэжэплэнде - удивился; шатланды - радовался; койондо -переживал);
6) глаголы звукоподражания и междометия (ажгырынды - разъярился; ул карацгыла ни^ер э^лэп кыштыр^анды - он в темноте что-то искав шуршал; ул эстэн генэ мвцвр^энде - он про себя бормотал).
Необходимо учесть, что некоторые формы с аффиксом -н во фразе могут употребляться и в страдательном значении, когда действие, представленное с точки зрения логического объекта, выражает состояние: ул имтиханга э^ерлэнде - он готовился к экзамену (э^ерлэнде в данном предложенни имеет рефлексивное значение, так как выражает действие, совершаемое субъектом и направленное на субъект или на объект, но для данного же субъекта действия) и уныц тарафынан имтиханга билеттар э^ерлэнде - им подгтовлены билеты для экзамена (э^ерлэнде имеет страдательное значение, поскольку обозначает действие, которое совершается грамматическим объектом и переходит на грамматический субъект. Иначе говоря, грамматическое подлежащее билеттар оказывается с логической стороны объектом, а грамматическое дополнение уныц - логическим субъектом). По характеру образования эти глаголы можно назвать производными омонимами, а по идентичности наличных в них звуков - омофонами, конкретное значение которых (возвратное или страдательное) может быть определено только в предложении.
А.А. Юлдашев установил особые критерии выделения залога в башкирском языке. «Выделение категории залога в тюркских языках, ровно и в монографиях по залогу, - замечает он, - производится по так называемым залоговым аффиксам. Вследствие этого залог здесь усматривается даже там, где залоговый аффикс лишается значения данного залога, служит целям исключительно словообразовательным» [3, с. 14-15]. По мнению А.А. Юлдашева, не каждый залоговый суффикс в башкирском языке является выразителем грамматической категории залога. Залог, по его мнению, помимо его формы, должен обладать дополнительными грамматическими признаками. Такими признаками для возвратного залога являются -совпадение действующего лица и объекта действия. Там, где этих признаков нет, залоговый аффикс не имеет в башкирском языке значения данного залога и служит исключительно словообразовательным целям [3].
Резкое отличие лексичекого значения производной и непроизводной основ глагола кырын - бриться и кыр -скоблить, скести, тереть; истреблять; сабын - париться веником и сап - дать пощечину, хлестать; косить сено являются свидетельством словообразовательной сущности рефлексивных форм. Наглядным примером
словообразовательной функции рефлексива может послужить невозможность устранения аффикса -н из состава глагола, так как производящие основы не имеют самостоятельного употребления вйрэ-н - научиться, тирбэ-н - качаться (производящие основы глагола вйрэ-, тирбэ-
самостоятельного употребления не имеют). Также возвратное значение создаются по деривационным моделям: со
значением “приобрести свойство” в именных глаголах на -ла/-лэ: тэмне^-лэ-н - сделаться невкусным; тиге^-лэ-н -выровняться, сделаться ровным; то^-ла-н - просолиться, сделаться соленым; туры-ла-н - сделаться прямым и значением “проявлять свойство по основе”: актар-ын -шарить, разг. рыться, копаться; кара-н - озираться, осмотреться; ни^-ен - чуять, предчувствовать; нвйлэ-н -болтать, ворчать про себя; тарт-ын -стесняться. Не менее показательным ее признаком служит также использование возвратного залога как производящей основы для дальнейшего словообразования: уран - укутайся, уран-ыу -укутывание, уран-ыу-сы - тот, который укутывается; йыуын - умойся, йыуын-ыу - мытье, йыуын-ыу-сы -моющийся, йыуын-дык - вода после мытья; кейен-одевайся, кейен-дер - одевай, кейен-дер-еу - одевание, кейен-дер-еу-се
- тот, кто одевает. Действительно, залоговые аффиксы, имеют словообразовательный характер, создают базу для
наращивания вторичного и третьичного залогового аффикса, т.е. возможность агглютинации. С другой стороны, каждая залоговая основа или основа в залоговой форме не допускает чрезмерного, бессистемного наращения залоговых аффиксов. В этом выражается известная обособленность, исключительность каждого залога в отдельности [4].
Э.Ш. Генюшне, В.П. Недялков отмечают, что рефлексивный показатель, если он не обладает статусом самостоятельного члена предложения, маркирует понижение глагольной валентности. Ученые подвергли синтаксической классификации производные рефлексивные конструкции по признаку сохранения/изменения синтаксической структуры, что может заключаться, по их мнению, в уменьшении числа обязательных валентностей и в понижении и/или повышении ранга членов синтаксической структуры. Соответственно выделяется ими четыре основных синтаксических класса рефлексивных конструкций, подразделяемых на подклассы в зависимости от характера дополнительного, второстепенного изменения в синтаксических структурах [1, с. 251-253]. В этой классификации наряду со значительными функциональными различиями с рефлексивными конструкциями, имеется и некоторая общность признаков сохранения/изменения синтаксической структуры башкирского языка. При классификации систем рефлексивных глаголов башкирского языка по синтаксическому признаку целесообразно рассматривать рефлексивные формы в контексте, сематическо-синтаксическом плане, так как один и тот же глагол может быть употреблен в предложении в разных значениях. Например. Доклад уныц тарафынан нойлэнде -Доклад был прочитан им (глагол мйлэнде употреблен в пассивной(страдательной) форме и Ул Y? эсенэн генэ нойлэнде - Он разговаривал сам с собой про себя(глагол нойлэнде имеет рефлексивное значение).
Рефлексивные значения в башкирском языке выражаются в следующих синтаксических конструкциях:
1) субъектные рефлексивные конструкции с сохранением исходного субъекта-подлежащего: ул кыгрынды, йыуынды -он побрился, умытся.
2) рефлексивные формы выражаются в обобщенноличных конструкциях: бвгвн эшкэ нуц киленде - сегодня пришел на работу поздно (в данном предложении субъект-подлежащее отсутствует; хотя и глагол киленде употребляется в 3-м лице, налицо действие совершенное самим субъектом и направленное им на себя); йыйылыш булганын белмэй калынды - о том, что будет собрание не знал (букв.остался в неведении/незнании).
3) конструкции с рефлексивными формами в роли
сказуемого: Имай асыуланып токорондо - Имай
разозлившись плевался.
4) конструкции, где рефлексивное значение выражают и сказуемые и дополнение: Айбулат ъаман русса укыш алмай калыуына койонэ - Айбулат переживал из-за невозможности учиться по русски.
5) синтаксические конструкции, образованные путем
сочетания нескольких глагольных основ с рефлексивными значениями, выраженными сложными глаголами, состоящими из деепричастия (хэл кьільїм) на -ып, -еп, -оп, -вп и вспомогательного глагола: Укытыусы, алдан hиgенеп,
кай^алыр йэшенеп олгоргэн - Учитель, заранее чувствуя что-то, успел спрятаться (Б.Бикбай). Мулла ти$ генэ укытыт алды - Мулла быстро прочитал (про себя) молитву. Бынау баланы бер а$ сайындырып-нортондороп ебэрергэ кэрэк - Этого ребенка нужно немного умыть-вытереть (Х.Давлетшина).
6) конструкции, где рефлексивное значение выражается обстоятельством: Сэйнэнмэй генэ сэйецде янауыцда бул -Только не ворча(про себя) продолжай наливать чай. Ул кэрэкмэгэн норау^ары менэн кешегэ бэйлэнмэйенсэ йврвй алмай - Он не может ходить без приставания человеку с ненужными вопросами.
7) рефлексивные формы, образовавшиеся посредством сочетания возвратно-определительного местоимения и соответствующего глагола: ул у$-у$енэ укынды - он читал сам про себя; Сания у^-у^енэ нойлэнде - Сания говорила сама с собой; Азат у$ у$енэ асыуланды - Азат сам себе злился.
8) конструкции, с сочетаниями глаголов в форме инфинитива, образованные от основы с прибавлением аффикса -ырга, -ергэ, -орга, -вргэ и соответствующего глагола: Шацкып калгандар яйлап ацына килде, бэгзелэре, киреhенсэ, сарбайлап, иларга тотондо - Те, которые были в шоковом состоянии, пришли в себя, а некоторые, наоборот, громко начали плакать (ЕХусаинов).
9) конструкции, с сочетаниями модальных слов со вспомогательными глаголами с аффиксами -мак/-мэк: Бар хыялдан, яршгу^ан мэцге йэшеренмэк булам, мэцгегэ сабырлык менэн куцелемэ баш булмак булам - Пытаюсь вечно спрятаться от мечты, от воодушевления, пытаюсь с терпеньем вечно разуздать свою душу (Ш. Бабич).
Библиографический список
Таким образом, конструкции, формируемые формами рефлексива, действие которых совершается самим субъектом и направлено им на себя самого, характеризуются многообразием и особым построением.
Обобщая вышеизложенное, следует отметить, что ккате-гория залога и залоговости относится к наиболее интересным и сложным проблемам современной лингвистики. Шсмотря на ряд исследований, вопрос о типах залогов, а также функционально-семантическая сфера залоговости продолжает оставаться дискуссионным. Сложность данного вопроса обусловлена прежде всего особой природой самой категории залога. Что касается микрополя залоговости - рефлексивов, они исключительно разнообразны по своим значениям, по морфологическим и синтаксическим показателям. Поэтому необходимо детальное изучение содержания языковых средств и их комбинаций, а также изучение разноуровневых (морфологических, слово-образовательных, синтаксических, лексико-синтаксических, лексических) языковых средств служащих для выражения рефлексивных значений в комплексе.
1. Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость / отв. ред. А.В. Бондарко. - СПб.: Наука, 1991.
2. Дмитриев, Н.К. Грамматика башкирского языка. - М.: Наука, 2007.
3. Юлдашев, А.А. Система словообразования и спряжения глагола в башкирском языке: автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - М., 1956.
4. Фатыхов, А.Х. Категория залога в башкирском языке. Вопросы составления описательных грамматик языков народов СССР (Стенограмма координационного совещания по проблемам простого предложения и категории залога. - Уфа, 1958.
Bibliography
1. Teoriya funkcionaljnoyj grammatiki. Personaljnostj. Zalogovostj / otv. red. A.V. Bondarko. - SPb.: Nauka, 1991.
2. Dmitriev, N.K. Grammatika bashkirskogo yazihka. - M.: Nauka, 2007.
3. Yuldashev, A.A. Sistema slovoobrazovaniya i spryazheniya glagola v bashkirskom yazihke: avtoref. dis. ... d-ra filol. nauk. - M., 1956.
4. Fatihkhov, A.Kh. Kategoriya zaloga v bashkirskom yazihke. Voprosih sostavleniya opisateljnihkh grammatik yazihkov narodov SSSR (Steno-gramma koordinacionnogo sovethaniya po problemam prostogo predlozheniya i kategorii zaloga. - Ufa, 1958.
Статья поступила в редакцию 12.04.11
УДК 830
Zhatkin D.N., Popova O. V. F.SHILLER IN CREATIVE PERCEPTION OF K.K.PAVLOVA*. The article compares German originals and translations into Russian of F.Shiller's literary texts made by K.K.Pavlova in 1840 - 1860 including some scenes from the tragedy «Demetrius» (1805, not finished), an extract from the poem «Das Lied von der Glocke» (1799), the tragedy «Wallensteins Tod» (1799). It marks the translator's aim at creating her own emotions and excitement based on as private circumstances as social and political processes in Russia. It differentiates the perception of reality caused by differences in Russian and German cultural traditions.
Key words: Russian-German literary connections, poetic translation, comparativistics, intercultural communication, literary detail.
Д.Н. Жаткин, д-р филол. наук, проф., зав. кафедрой ПГТА, г. Пенза, О.В.Попова, преп. ПГТА, г. Пенза
Ф. ШИЛЛЕР В ТВОРЧЕСКОМ ВОСПРИЯТИИ К.К. ПАВЛОВОЙ*
В статье в сопоставлении с немецкими оригиналами рассмотрены выполненные К.К. Павловой в 1840 - 1860-е гг. переводы на русский язык художественных текстов Ф. Шиллера - сцены из трагедии «Demetrius» («Димитрий», 1805, не оконч.), отрывка из стихотворения «Das Lied von der Glocke» («Песнь о колоколе», 1799), трагедии «Wallensteins Tod» («Смерть Валленштейна», 1799). Отмечается стремление переводчицы к воссозданию собственных эмоций и переживаний, обусловленных как обстоятельствами личной жизни, так и общественно-политическими процессами в России. Выявлены отличия в восприятии отдельных реалий, вызванные различиями русской и немецкой культурных традиций.
Ключевые слова: русско-немецкие литературные связи, поэтический перевод, компаративистика, межкультур-ная коммуникация, художественная деталь.
Среди немецких писателей, к интерпретации творчества которых обращалась К.К. Павлова, Фридрих Шиллер - поэт, философ, историк, теоретик искусства и драматург; Ф. Шиллер, несмотря на сравнительно недолгую жизнь, «проделал в своем творчестве большую эволюцию, обусловленную всемирно-историческими событиями той бурной эпохи, в которую он жил и творил» [1, с. 5]. В интерпретации Павловой к настоящему времени известны: сцена из трагедии «Demetrius»
(«Димитрий», 1805, не окончена ввиду смерти Шиллера), увидевшая свет в №1 журнала «Москвитянин» за 1841 г.; отрывок из стихотворения «Das Lied von der Glocke» («Песнь о колоколе», 1799) - «И будь отныне таково», включенный поэтессой в роман «Двойная жизнь», впервые изданный в 1848 г. и сочувственно встреченный всеми крупнейшими журналами, за исключением «Сына отечества» (1848, № 5), рецензент которого Е.Ф.Розен осуждал сочинение Павловой за его мис-
