CC BY
128
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ
А. Н. Дерюга,
доктор юридических наук, доцент, Дальневосточный филиал Российского государственного университета правосудия
С. Н. Шаклеин,
Дальневосточный юридический институт МВД России
ПЕНОЛОГИЧЕСКИЙ АСПЕКТ РЕАЛИЗАЦИИ ПРИНЦИПА НЕОТВРАТИМОСТИ АДМИНИСТРАТИВНОГО НАКАЗАНИЯ
FOAMY ASPECT OF THE IMPLEMENTATION OF THE PRINCIPLE OF IRREDUCIBILITY OF ADMINISTRATIVE PUNISHMENT
В статье рассматриваются проблемы реализации принципа неотвратимости административного наказания. Вопрос не новый, но новизна исследования связана с развитием нового научного направления — административной пенологии. Ее предмет связан с комплексным исследованием существующей социально-правовой материи, прямо или косвенно способствующей эффективности достижения цели административного наказания — предупреждения совершения новых правонарушений, как самим правонарушителем, так и другими лицами.
Исследуемый принцип неотвратимости наказания является комплексным и отражается в достаточно большом количестве норм действующего Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее — КоАП РФ). Их совокупность формирует правовой механизм, эффективность конструкции которого влияет на формирование будущего поведения административного делинквента, снижая или повышая вероятность его будущего административно-деликтного поведения.
В статье делается попытка выявить слабые звенья в нормах, отражающих принцип неотвратимости наказания, предлагаются авторские решения вышеназванных проблем.
The article deals with the problems of the implementation of the principle of inevitability of administrative punishment. The question is not new, but the novelty of the research is connected with the development of a new scientific direction - administrative penology. Its subject is related to a comprehensive study of existing socio-legal matter, directly or indirectly contributing to the effectiveness of achieving the goal of administrative punishment - the prevention of the commission of new offenses, both by the offender and by other persons.
The investigated principle of the inevitability of punishment is complex and is reflected in a sufficiently large number of norms of the current Code of Administrative Offenses of the Russian Federation (hereinafter referred to as the Administrative Code of the Russian Federation). Their combination forms a legal mechanism, the effectiveness of the construction of which affects the formation of the future behavior of an administrative delinquent, thus reducing or increasing the likelihood of its future administrative-tort behavior.
The article attempts to identify weak links in the norms reflecting the principle of inevitability of punishment, proposes the author's solutions to the above problems.
Принцип неотвратимости административного наказания означает, что всякое лицо, совершившее административное правонарушение, подлежит неминуемому наказанию и должно понести ответственность за содеянное. Отсутствие принципа неотвратимости административного наказания влечет нарушение принципа справедливости наказания и портит общую картину социальной справедливости.
Соблюдение этого принципа способствует общей и частной превенции административных правонарушений. Его отсутствие влечет за собой формирование устойчивого административно -маргинального поведения, снижение общего уровня моральной требовательности к себе и окружающим, повсеместное ослабление нетерпимости граждан к правонарушениям и правонарушителям, пренебрежительное отношение к правовым нормам и правоприменителю.
Учитывая высокий уровень латентности административных правонарушений [1], можно с уверенностью сказать, что причины малого интереса общества к административным правонарушениям, повсеместного амбивалентного отношения к ним кроются не только в их небольшой степени общественной опасности, но и в слабой реализации принципа неотвратимости наказания, обусловленной существованием пе-нологических проблем в современной административно-правовой политике, в том числе отсутствием правового механизма, позволяющего правоприменителю при разрешении конкретного административного дела сделать выбор вида и размера административного наказания, которые были бы наиболее эффективны.
В этой связи возникает вопрос: насколько широко с позиции административной пенологии необходимо рассматривать принцип неотвратимости наказания и каковы его границы?
В узком смысле речь идет о тех нормах, которые закрепляют лишь гарантии обязательного исполнения административного наказания после выявления административного правонарушения.
В широком смысле горизонты действия распространяются в том числе и на законодательство, способствующее снижению латентности административных правонарушений, а также
определяющее выбор вида, размера и порядок исполнения административного наказания.
Речь идет, например, о нормах, устанавливающих полномочия должностных органов публичной власти выявлять административные правонарушения, рассматривать, принимать по ним решения и реализовывать исполнение наложенных административных наказаний.
Помощь таким должностным лицам могут оказывать и другие субъекты, например граждане, добровольно изъявившие желание участвовать в охране общественного порядка в рядах народных дружин [2], казачьих объединений [3]. Очевидно, что расширение круга субъектов, находящихся в общественных местах для охраны общественного порядка, снижает вероятность совершения административных и каких-либо вообще нарушений, а также их латентность, так как вероятность привлечения к наказанию становится выше, а значит, чаще достигается его цель — предупреждение совершения новых правонарушений.
Однако это чрезвычайно широко раздвигает границы предмета административной пенологии, так как законы, которые регулируют деятельность правоохранительных субъектов, устанавливают многообразный и сложный комплекс правоотношений, связанных с юридическими деталями их создания и деятельности, правового статуса, ограничений, запретов и гарантий, а следовательно, в предмет административной пе-нологии необходимо будет включать правоотношения, которые регулируются не только федеральными законами, закрепляющими правовой статус народных дружин и казачьих объединений, но и полиции, судебных приставов-исполнителей, войск национальной гвардии, других государственных и муниципальных органов, осуществляющих административный надзор, которые и так являются предметом административного права.
Становится очевидным, что для административной пенологии принцип неотвратимости административного наказания следует изучать в узком смысле и назвать его принципом неотвратимости «исполнения» административного наказания.
Таким образом, принцип неотвратимости исполнения административного наказания в административной пенологии связан с административным правонарушением как доказанным юридическим фактом, а значит, закрепленным только в тех нормах, которые способствуют обязательному исполнению административного наказания.
Эти нормы условно можно разделить на три группы.
Первая группа норм устанавливает и сохраняет действие принципа неотвратимости исполнения наказания во времени (ст. 4.5 КоАП РФ; ст. 31.1 КоАП РФ; ст. 31.2 и ст. 31.9 КоАП РФ; п. 2 ч. 1 ст. 4.3 и 4.6 КоАП РФ; ст. 31.5 КоАП РФ).
Вторая группа определяет особенности действия принципа неотвратимости исполнения наказания в отношении отдельных категорий физических (ч. 3 ст. 31.5 КоАП РФ, ст. 31.11 КоАП РФ, ч. 2 ст. 32.2 КоАП РФ) и должностных лиц (ч. 3 ст. 31.4 КоАП РФ).
Наконец, третья группа устанавливает особенности реализации принудительного исполнения отдельных видов административных наказаний (ст. 20.25 КоАП РФ; ч. 5 ст. 32.2 КоАП РФ; ч. 2 ст. 32.7 КоАП РФ; ч. 6 ст. 32.8 КоАП РФ).
Разберем их более подробно.
В первой группе статья 4.5 КоАП устанавливает общие и специальные сроки, в течение которых виновное лицо, несмотря на давность правонарушения, привлекается к административной ответственности. Данные сроки, как и сроки, установленные ст. 29.6 КоАП РФ (сроки рассмотрения дела об административном правонарушении), стимулируют оперативное разрешение соответствующего дела, устраняют волокиту, снижая риск утраты доказательств вины, как итог, позволяют вынести своевременное и справедливое постановление о назначении административного наказания. Возникает вопрос: причем здесь принцип неотвратимости наказания? Ответ прост: именно с этого момента он начинает действовать в отношении виновного лица, выражаясь в «психическом» осознании этим лицом своего нового правового статуса — должника.
Статья 31.1 КоАП РФ, напротив, определяет начало действия принципа неотвратимости наказания путем установления «юридических» оснований вступления в законную силу постановления по делу об административном правонарушении. С этого момента рассматриваемый принцип в одних случаях реализуется немедленно, например при исполнении административного ареста в соответствии с ч. 1 ст. 32.8 КоАП РФ, в других случаях, если не реализована процедура обжалования соответствующего решения, он
«замирает» на установленный законом срок, например на 60 дней, до своей активации, в том случае, если административное наказание в виде административного штрафа не будет исполнено в указанный срок.
Часть 1 ст. 31.9 КоАП РФ устанавливает сроки исполнения постановления о назначении административного наказания (2 года со дня вступления в законную силу постановления). В связке со ст. 31.2 КоАП РФ указанная норма обязывает органы государственной власти (в том числе службу судебных приставов), органы местного самоуправления (их должностных лиц) искать пути надлежащего уведомления виновных физических и (или) юридических лиц о вынесенном в отношении них постановлении. Более того, ч. 2 ст. 31.9 КоАП РФ приостанавливает исполнение этой обязанности на неограниченный срок, если виновные физические и (или) юридические лица уклоняются от исполнения соответствующего постановления.
Очевидно, указанные выше нормы, нацелены не только на реализацию принципа неотвратимости административного наказания (иначе сроков не было бы вообще), но и на реализацию принципа целесообразности, т.к. исполнение наказания за противоправное деяние, совершенное в далеком прошлом, не имеет воспитательного смысла.
Другая связка норм (п. 2 ч. 1 ст. 4.3 и ст. 4.6 КоАП РФ) поддерживает принцип неотвратимости наказания неизбежным выбором судьей, органом административной юрисдикции (должностным лицом) более суровой меры административной ответственности в отношении лица, виновного в совершении повторного (в течение года) однородного административного правонарушения.
Такая позиция законодателя вызвана стремлением найти более эффективные меры воздействия на нарушителя с устойчивым противоправным поведением.
Статья 31.5 КоАП РФ также закрепляет принцип неотвратимости исполнения административного наказания, но особым образом. В сочетании с принципами гуманизма и индивидуальности она устанавливает возможность отсрочки и рассрочки исполнения постановления о назначении административного наказания. Осмысление данной нормы приводит к выводу о том, что неуклонное соблюдение принципа неотвратимости исполнения административного наказания в точных сроках и полном объеме не всегда эффективно и может навредить его главному предназначению — предупреждению совершения новых правонарушений. Незначитель-
ные отступления в случаях, указанных в ст. 31.5 КоАП РФ, позволяют назначить более гибкий вариант исполнения административного наказания, без потери его неотвратимости и воспитательного воздействия.
Во второй группе норм ч. 3 ст. 31.5 КоАП РФ устанавливает исключения, при которых такая гибкость применяться не может. Связано это с высоким риском частичного или полного неисполнения административного наказания субъектами правонарушения, не имеющими устойчивой правовой связи с Российской Федерацией. Сохранение законом пластичности исследуемого принципа в отношении иностранных граждан и лиц без гражданства может спровоцировать массовые спекуляции, например, тогда, когда срок пребывания в России таких категорий физических лиц подходит к концу.
Статья 31.11 КоАП РФ устанавливает правовые основы исполнения административных наказаний в отношении лиц, проживающих за пределами России и не имеющих на ее территории имущества. Это могут быть как российские граждане, так и граждане других государств.
Особенностью данной нормы является ее бланкетный характер. С точки зрения административной пенологии она интересна тем, что реализация принципа неотвратимости исполнения административного наказания полностью зависит от особенностей правового регулирования и сложившейся юридической практики этого вопроса в стране пребывания правонарушителя или его имущества.
В этой связи можно сделать вывод о том, что эффективность реализации принципа неотвратимости исполнения административного наказания в таких случаях зависит не только от наличия международных соглашений, близости внутренних правовых систем, но и от внешнеполитического климата.
На основании ч. 2 ст. 32.2 КоАП РФ при отсутствии самостоятельного заработка у несовершеннолетнего административный штраф взыскивается с его родителей или иных законных представителей. Таким образом, принцип неотвратимости исполнения административного наказания в отношении административного делинквента, не достигшего 18 лет, защищается путем перемещения бремени материальной ответственности на лиц, обязанных по закону содержать и воспитывать несовершеннолетнего. В этом смысле остается открытым вопрос о том, как исполнять административное наказание в отношении студенческой молодежи (17—23 года), как правило, не имеющей стабильного зара-
ботка. С учетом действия ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ этот вопрос еще более обостряется.
На наш взгляд, выходом из положения может стать включение в ст. 32.2 КоАП РФ дополнительной части (например, ч. 2.1) следующего содержания: «При отсутствии самостоятельного заработка у студента очной формы обучения (до 23 лет включительно) административный штраф взыскивается с его родителей». Институт опеки в данной ситуации не будет являться актуальным в силу ничтожно малого количества студентов, имеющих статус сироты.
Наконец, ч. 3 ст. 31.4 КоАП РФ устанавливает право должностных лиц, приводящих в исполнение постановление об административном наказании, а также лица, в отношении которого оно было вынесено, обратиться в суд, орган или к должностному лицу, вынесшим постановление, с заявлением о разъяснении способа и порядка исполнения административного наказания. В этом случае принцип неотвратимости наказания реализуется не как обычно, через понуждение виновного лица к исполнению административного наказания, а через обязанность судьи, органа или должностного лица разъяснить механизм его исполнения в том случае, когда он не ясен.
В третьей группе норм статья 20.25 КоАП РФ закрепляет принцип неотвратимости исполнения административного наказания угрозой наложения более суровой меры административной ответственности в случае неисполнения ранее наложенного административного наказания. Особенность данной нормы в том, что она содержит состав административного правонарушения, объектом которого выступают общественные отношения, связанные с реализацией постановления об административном наказании. Таким образом, если рассматривать принцип неотвратимости исполнения административного наказания как основополагающую идею, ради защиты которой принята ст. 20.25 КоАП РФ, то фактическим объектом ее охраны является рассматриваемый принцип.
Вместе с тем в содержание данного объекта входит охрана лишь половины существующих в российском законодательстве административных наказаний: административного штрафа (ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ); административного ареста (ч. 2 ст. 20.25 КоАП РФ); административного выдворения за пределы Российской Федерации (ч. 3 ст. 20.25 КоАП РФ); обязательных работ (ч. 4 ст. 20.25 КоАП РФ); административного запрета на посещение мест проведения официальных спортивных соревнований в дни их проведения (ч. 5 ст. 20.25 КоАП РФ).
Частично это объясняется тем, что не вошедшие в этот перечень виды административных наказаний не требуют усилий для их исполнения (например, ст. 3.4 КоАП РФ «Предупреждение») или находятся под полным контролем правоохранительных органов еще на стадии возбуждения и (или) расследования дела об административном правонарушении (например, ст. 3.7 КоАП РФ «Конфискация орудия совершения или предмета административного правонарушения»).
Однако неисполнение таких видов административных наказаний, как лишение специального права (ст. 3.8 КоАП РФ), дисквалификация (ст. 3.11 КоАП РФ) и административное приостановление деятельности (ст. 3.12 КоАП РФ), также не попавшие под защиту ст. 20.25 КоАП РФ, не имеют вышеупомянутых свойств.
Поэтому принцип неотвратимости исполнения по указанным видам административных наказаний реализуется путем установления административной ответственности в других составах административных правонарушений.
Так, на основании ч. 2 ст. 12.7 КоАП РФ предусматривается административная ответственность за управление транспортным средством водителем, лишенным этого права. В отношении лиц, нарушивших запреты на управление воздушным и водным судном, соответственно ч. 4 ст. 11.5 и ч. 2 ст. 11.8 КоАП РФ, а также во всех случаях на основании ч. 3 ст. 32.7 КоАП РФ.
Статья 14.23 КоАП РФ предусматривает юридическую ответственность виновных физических (ч. 1 ст. 14.23 КоАП РФ) и юридических лиц (ч. 2 ст. 14. 23 КоАП РФ) за осуществление дисквалифицированным лицом в течение срока действия дисквалификации деятельности по управлению юридическим лицом.
На основании ст. 32.12 КоАП РФ исполнение постановления судьи об административном приостановлении деятельности осуществляется судебным приставом-исполнителем, который должен контролировать соблюдение должником указанных в постановлении требований. Нарушение этих требований влечет административную ответственность по ст. 17.15 КоАП РФ «Неисполнение содержащихся в исполнительном документе требований неимущественного характера».
Анализ указанных составов административных правонарушений с точки зрения административной пенологии показывает, что их природой (частично или полностью) является защита принципа неотвратимости исполнения административного наказания. В этом смысле вызывает интерес местоположение указанных норм в КоАП РФ, а также их структура и санкции.
Так, юридический состав ст. 14.23 КоАП РФ устанавливает административную ответственность за осуществление дисквалифицированным лицом деятельности по управлению юридическим лицом. Располагается данная норма в главе 14 КоАП РФ «Административные правонарушения в области предпринимательской деятельности и деятельности саморегулируемых организаций». На основании Федерального закона от 1 декабря 2007 г. № 315-Ф3 «О саморегулируемых организациях» [4] под саморегулируемыми организациями признаются «некоммерческие организации, ... основанные на членстве, объединяющие субъектов предпринимательской деятельности . либо объединяющие субъектов профессиональной деятельности определенного вида» (ч. 1 ст. 3).
Таким образом, родовым (видовым) объектом охраны норм, включенных в главу 14 КоАП РФ, являются общественные отношения в области предпринимательской деятельности и связанного с нею функционирования профессиональных объединений. Однако дисквалификация может затронуть не только индивидуальных предпринимателей, руководителей частных объединений, но и служащих, замещающих должности государственной гражданской и муниципальной службы. Это значит, что функции, которые они могут выполнять в связи с дисквалификацией, сначала вытекают из публично-правовых отношений, основанных на принципах законности и служебной дисциплины, а уж потом из предпринимательской деятельности. Кроме того, общественная вредность выполнения дисквалифицированным лицом запрещенных постановлением суда функций по управлению в первую очередь связана с неисполнением этого решения, тогда как сами действия по управлению в период запрета по своему содержанию вполне могут носить позитивный характер.
В этом смысле административное наказание налагается за игнорирование решения правоохранительного органа в период его действия, за пренебрежительное отношение к государственной власти и государственному управлению в целом, что и должно быть объектом охраны данной нормы. Следовательно, статье 14.23 КоАП РФ необходимо покинуть прежнее место и прописаться в главе 19 КоАП РФ «Нарушение порядка управления».
Аналогичное решение необходимо принять и по составу ст. 17.15 КоАП РФ «Неисполнение содержащихся в исполнительном документе требований неимущественного характера», т.к. исходным государственным актом, на котором основан исполнительный документ, является су-
дебное решение. В конечном итоге именно оно не исполняется в результате противоправного деяния субъекта административного правонарушения, предусмотренного ст. 17.15 КоАП РФ.
Вопросы транспортной безопасности традиционно имели приоритетное юридическое значение. В этом смысле дискуссии о местоположении составов административных правонарушений, объективные стороны которых предусматривают управление транспортными средствами лицами, лишенными этого права, никогда не велись. Очевидно — в главах, родовым объектом которых выступает транспортная безопасность. Однако вероятность авариной ситуации на дороге, воде или в воздухе во многом зависит от навыков управления транспортным средством, его технического состояния, погодных условий и других факторов, среди которых прошлое противоправное поведение водителя или пилота занимает далеко не первое место. Иначе накопительная балльная система сохранила бы свою актуальность.
Более того, такое противоправное поведение — это либо вызов государственной власти, внутренняя агрессия и противостояние ей, но не транспортной безопасности, отношение к которой у таких лиц в худшем случае не меняется, либо вынужденная субъективная необходимость в эксплуатации транспортного средства. В таких случаях водители-нарушители, как правило, изо всех сил стараются соблюдать транспортные правила, чтобы не выделяться из общего потока.
Следовательно, нормы, которые предусматривают административную ответственность за управление транспортными средствами лицами, лишенными этого права (ч. 2 ст. 12.7 КоАП РФ, ч. 4 ст. 11.5 и ч. 2 ст. 11.8 КоАП РФ), должны также находиться в главе 19 КоАП РФ.
Значимость этих предложений вызвана не просто желанием переставить нормы КоАП РФ в точном соответствии с родовым объектом, а гораздо более важными причинами: стремлением точно оценить степень общественной опасности повторно совершенных однородных административных правонарушений, так как на основании п. 1 ч. 2 ст. 4.3 КоАП РФ повторное совершение однородного административного правонарушения в течение года признается отягчающим обстоятельством и влечет более суровое административное наказание в рамках соответствующей административно-правовой санкции.
Продолжая линию критического переосмысления родовой принадлежности норм Особенной части КоАП РФ, необходимо обратить внимание на ст. 20.25 КоАП РФ.
Научная общественность не раз высказывалась по поводу ее неточного местоположения в КоАП РФ, приводились аргументы в обоснование этой точки зрения и необходимости перемещения ее в главу 19 КоАП РФ [5, 6, 7]. Добавим к ним лишь то, что вне зависимости от вида виновно не исполненного административного наказания административный делинквент должен рассматриваться как более опасный нарушитель, т.к. он покушается на фундамент государства, его власть. Это значит, что виды и меры административной ответственности за такие деяния должны быть более суровыми и сопоставимыми друг с другом в похожих юридических составах.
Добиться последнего гораздо проще, если все вышеуказанные нормы объединить в одну. На наш взгляд, наибольший эффект от этого будет проявляться при последующих изменениях санкций отдельных частей такой нормы, когда смягчение или отягчение одной из них неизбежно заставит переосмыслить содержание предыдущей и последующей. Иначе как объяснить разницу в размерах административных штрафов за управление воздушным (ч. 4 ст. 11.5 КоАП РФ), водным (ч. 2 ст. 11.8 КоАП РФ) судном, а также автотранспортным средством (ч. 2 ст. 12.7 КоАП РФ).
Таким образом, предлагаем не просто переместить ст. 20.25 КоАП РФ в главу 19 КоАП РФ, но также дополнить ее структуру всеми составами административных правонарушений, предусматривающих административную ответственность за неисполнение разных видов административных наказаний.
Предлагаем объединить в одну следующие нормы: ч. 4 ст. 11.5, ч. 2 ст. 11.8, ч. 2 ст. 12.7, ст. 14.23, ст. 17.15 и ст. 20.25 КоАП РФ. Видовым объектом такой обобщенной нормы будут общественные отношения в области защиты исполнения постановлений об административных наказаниях, принятых органами государственной власти и местного самоуправления (их должностными лицами).
При этом следует подчеркнуть, что наличие такого объекта охраны само по себе не является мерой принудительного исполнения соответствующего постановления. Он призван стимулировать правонарушителей к добровольному подчинению — без использования механизма принудительного исполнения постановлений по делам об административных правонарушениях. А прямое нарушение сроков исполнения таких актов или установленных ими ограничений лишь усиливает тяжесть исполнения административных наказаний через дополнительные санкции. Только дальнейший отказ административного делинквента добровольно
исполнить постановление влечет применение к нему мер административного принуждения.
Следовательно, можно с уверенностью утверждать, что принцип неотвратимости исполнения административных наказаний строится как минимум на двух началах:
- добровольном, путем поощрения (например, ст. 31.5 и п. 1.3 ч. 1 ст. 32.2 КоАП РФ) или устрашения (например, ч. 4 ст. 11.5, ч. 2 ст. 11.8, ч. 2 ст. 12.7, ст. 14. 23, ст. 17.15 и ст. 20.25, ч. 2 ст. 32.7 КоАП РФ);
- принудительном, путем физических мер воздействия должностных лиц правоохранительных государственных органов, обращенных в сторону административного делинквента и (или) его имущества (например, ч. 5 ст. 32.5, ч. 6 ст. 32.8 КоАП РФ, Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» [8], Федеральный закон от 2 октября 2007 г. № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве» [9], Федеральный закон от 3 июля 2016 г. № 226-ФЗ
«О войсках национальной гвардии Российской Федерации» [10]).
Анализ правовой основы принципа неотвратимости исполнения административного наказания позволяет сделать вывод о том, что нормы его обслуживания, многовекторно (материально и процессуально, прямо и косвенно, добровольно и принудительно) воздействуя на сознание и волю административного делинквента, в целом достаточно эффективны.
Полноценность применения указанных норм обслуживания принципа неотвратимости исполнения административного наказания и правильность вектора их действия являются одними из гарантирующих условий обеспечения социальной справедливости наказания.
Вместе с тем комплексное исследование таких норм, основанное на их синтезе с рассматриваемым принципом, позволило обнаружить правовые фрагменты, требующие где-то тонкой коррекции, а где-то достаточно объемных изменений.
ЛИТЕРАТУРА
1. Дерюга А. Н., Мотрович И. Д. Причины латентности административных правонарушений // Административное право и процесс. — 2013. — № 7. — С. 57—62.
2. Об участии граждан в охране общественного порядка : федеральный закон от 02.04.2014 № 44-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2014. — № 14. — Ст. 1536.
3. О государственной службе российского казачества : федеральный закон от 05.12.2005 № 154-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2005. — № 50. — Ст. 5245.
4. О саморегулируемых организациях : федеральный закон от 01.12.2007 № 315-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2007. — № 49. — Ст. 6076.
5. Жильцов А. В. О родовом объекте административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ // Административное право и процесс. — 2011. — № 3. — С. 22—23.
6. Ремизов П. В. Дефекты законодательства об административных правонарушениях, посягающих на общественный порядок и общественную безопасность // Наука. Мысль : электронный
периодический журнал. — 2016. — № 5-2. — С. 43—45.
7. Синицина С. В., Кушугулова З. Г. Понятия общественный порядок, общественная безопасность, правовой порядок, их анализ, соотношение и определение родового объекта административного правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 20.25 КоАП РФ // Законность и правопорядок в современном обществе : сборник материалов XXII Международной научно-практической конференции. — М. : Изд-во ЦРНС, 2014. — С. 16—20.
8. О полиции : федеральный закон от 07.02.2011 № 3-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2011. — № 7. — Ст. 900.
9. Об исполнительном производстве : федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2007. — № 41. — Ст. 4849.
10. О войсках национальной гвардии Российской Федерации : федеральный закон от 03.07.2016 № 226-ФЗ // Собрание законодательства РФ. — 2016. — № 27 (ч. 1). — Ст. 4159.
REFERENCES
1. Deryuga A. N., Motrovich I. D. Prichinyi latentnosti admini-strativnyih pravonarusheniy // Administrativnoe pravo i protsess. — 2013. — # 7. — S. 57—62.
2. Ob uchastii grazhdan v ohrane obschestven-nogo poryadka : federalnyiy zakon ot 02.04.2014 # 44-FZ // Sobranie zakonodatelstva RF. — 2014. — # 14. — St. 1536.
3. O gosudarstvennoy sluzhbe rossiyskogo ka-zachestva : federalnyiy zakon ot 05.12.2005 # 154-FZ // Sobranie zakonodatelstva RF. — 2005. — # 50. — St. 5245.
4. O samoreguliruemyih organizatsiyah : federalnyiy zakon ot 01.12.2007 # 315-FZ // Sobranie zakonodatelstva RF. — 2007. — # 49. — St. 6076.
5. Zhiltsov A. V. O rodovom ob'ekte administra-tivnogo pravonarusheniya, predusmotrennogo ch. 1 st. 20.25 KoAP RF // Administrativnoe pravo i protsess. — 2011. — # 3. — S. 22—23.
6. Remizov P. V. Defektyi zakonodatelstva ob administrativnyih pravonarusheniyah, posyagay-uschih na obschestvennyiy poryadok i obschestven-nuyu bezopasnost // Nauka. Myisl : elektronnyiy periodicheskiy zhurnal. — 2016. — # 5-2. — S. 43—45.
7. Sinitsina S. V., Kushugulova Z. G. Ponyatiya obschestvennyiy poryadok, obschestvennaya be-
zopasnost, pravovoy poryadok, ih analiz, sootno-shenie i opredelenie rodovogo ob'ekta administra-tivnogo pravonarusheniya, predusmotrennogo ch. 1 st. 20.25 KoAP RF // Zakonnost i pravoporyadok v sovremennom obschestve : sbornik materialov XXII Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konfer-entsii. — M. : Izd-vo TsRNS, 2014. — S. 16—20.
8. O politsii : federalnyiy zakon ot 07.02.2011
# 3-FZ // Sobranie zakonodatelstva RF. — 2011. —
# 7. — St. 900.
9. Ob ispolnitelnom proizvodstve : federalnyiy zakon ot 02.10.2007 # 229-FZ // Sobranie zakonodatelstva RF. — 2007. — # 41. — St. 4849.
10. O voyskah natsionalnoy gvardii Rossiyskoy Federatsii : federalnyiy zakon ot 03.07.2016 # 226-FZ // Sobranie zakonodatelstva RF. — 2016. — # 27 (ch. 1). — St. 4159.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
Дерюга Артем Николаевич. Заведующий кафедрой. Доктор юридических наук, доцент. Дальневосточный филиал Российского государственного университета правосудия. E-mail: [email protected]
Россия, 680014, г. Хабаровск, Восточное шоссе, 49. Тел. 8 (4212) 910-115.
Шаклеин Сергей Николаевич. Адъюнкт кафедры административного права и административно -служебной деятельности органов внутренних дел.
Дальневосточный юридический институт МВД России. E-mail: [email protected]
Россия, 680020, г. Хабаровск, пер. Казарменный, 15. Тел. 8-924-852-56-38.
Deryuga Artem Nikolaevich. Head of the chair. Doctor of Law, Associate Professor. Far Eastern Branch of the Russian State University of Justice. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 680014, Khabarovsk, Vostochnoye Highway, 49. Tel. 8 (4212) 910-115.
Shaklein Sergey Nikolaevich. Post-graduate cadet of the chair of Administrative Law and Administrative-Service Activities of the Internal Affairs Bodies.
Far Eastern Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. E-mail: [email protected]
Work address: Russia, 680020, Khabarovsk, Kazarmenniy Lane, 15. Tel. 8-924-852-56-38.
Ключевые слова: административная пенология; административное правонарушение; принцип неотвратимости административного наказания; административное наказание.
Key words: administrative penology; administrative offense; principle of inevitability of administrative punishment; administrative punishment.
УДК 342.9
