CC BY
39
2. Glueck Sheldon and Eleanor. Toward a Typology of Juvenile Offender. Grune and Stratton. - New-York, 1970.
3. Gorman-Smith, D., Tolan, P. H., Loeber, R., & Henry, D. The relation of family problems to patterns of delinquent involvement among urban
youth. Journal of Abnormal Child Psychology, 1998. - № 26.
4. Pratt, T.C., & Cullen, F. T. Assessing macro-level predictors and theories of crime: A meta-analysis. Crime & Justice, 2005. - № 32.
5. Browning K., Huizinga D., Loeber R., Thornberry T.P. Causes and Correlates of Delinquency Program OJJDP Fact Sheet,April 1999#100
[Eh/r]. - R/d: http://www.cops.usdoj.gov/files/ric/CDROMs/GangCrime/pubs/CausesandCorrelates Delinquency ProgramApr1999.pdf
6. Demuth. S., & Brown. S. L. Family Structure, Family Process, and Adolescent Delinquency: The significance of parental absence versus parental gender. Journal of Research in Crime and Delinquency, 2004. - № 41.
7. Sharon Vandivere, Kathryn Tout, Martha Zaslow, Julia Calkins Child Trends Jeffrey Capizzano. Unsupervised Time Family and Child Factors Associated with Self-Care. An Urban Institute Program to Assess Changing Social Policies [Eh/r]. - R/d: http://www.urban.org/UploadedPDF/ 310894_0P71.pdf
8. Krisberg, Barry. Redeeming Our Children. National Council on Crime and Delinquency, SAGE Publications, Inc. - California, USA, 2005.
9. Mikhayjlova, M. Trudnosti socializacii molodezhi i vozmozhnihe resheniya v nachale 21-go veka // Vestnik socialjnihkh nauk.- Daugavpils,
2010.
10. Teyjvan-Treyjnovskiyj, Ya. Analiz faktorov riska prestupnosti nesovershennoletnikh v Latvii / Ya. Teyjvan-Treyjnovskiyj, M. Nesterova, O. Lavrinenko [Eh/r]. - R/d: http://cj.isea.ru/reader/article.asp?id=17304
Статья поступила в редакцию 02.10.13
УДК. 37.04; 37.02. Sultanbaeva K.I. N.F. KATANOV'S RELATION TO THE ORTHODOX. The relations between the famous scientist of the past N.F. Katanov and the Russian Church are shown in the topic. N.F. Katanov's views on religion are represented based on the archives.
Key words: the Orthodox, missionary, another person, enlightenment.
К.И. Султанбаева, канд. пед наук, доц. каф. педагогики и психологии профессионального образования ФГБОУ ВПО «Хакасский гос. университет им. Н.Ф. Катанова», г. Абакан, Е-mail: [email protected]
ОТНОШЕНИЕ Н.Ф. КАТАНОВА К ПРАВОСЛАВИЮ
В работе рассматриваются взаимоотношения ученого-востоковеда прошлых столетий Н.Ф. Катанова с православной церковью на основе изучения ряда архивных документов. Показана его приверженность к православным идеям.
Ключевые слова: православие, миссионерство, инородец, просветительство.
Несмотря на состоявшиеся год назад торжественные мероприятия в Хакасии, других республиках России и тюркоязычных странах (Киргизии, Казахстане, Турции), посвященные 150летнему юбилею Николая Федоровича Катанова, выдающегося сына хакасского и всего тюркского народа, известного российского востоковеда, ученого-лингвиста, исследователя, общественного деятеля и педагога-просветителя, жившего на рубеже XIX -XX веков, многие страницы его биографии и общественно-просветительской деятельности, порой противоречивые, остаются неосвещенными и по сей день. Проведенные научные мероприятия показали неподдельный интерес современников к незаурядной личности Н.Ф. Катанова, позволили систематизировать многие биографические сведения, его научно-творческое наследие, что, безусловно, обогащает историко-краеведческое знание. Для современной учащейся молодежи открытие имени ученого явилось действительно ярким личностным событием, формирующим этническое самосознание и вызывающим гордость за своего земляка. Вместе с тем, среди ученых-катановедов не сложилось единого мнения о религиозных воззрениях Н.Ф. Ка-танова. Рассмотрим его отношения с православной церковью и в целом религиозные взгляды ученого, опираясь на опубликованные архивные работы и эпистолярное наследие, хранящееся в Казанском университете.
Исторические факты свидетельствуют о разных взаимоотношениях ученого с известными питерскими и казанскими учеными: В.В. Радловым, Г.Е. Грумм-Гржимайло, Н.И. Ильминским, Е.А. Маловым и др. Его переписка с ними (о них), рецензии отдельных работ, опубликованные статьи и книжки демонстрируют не только личные взаимоотношения, но и оценку Катанова как православного человека. В автобиографии Н.Ф. Катанов указал, что по вероисповеданию он - православный христианин, как и его родители, одновременно придерживавшиеся шаманских традиций: «Вместе с родителями я слушал службы шаманов и слепо верил в то, что они предрекали, хотя и не всегда понимал, о чем они пели в своих молитвах» [1, с. 16]. Биографические описания годов обучения в Красноярской гимназии (18761884), затем в Санкт-Петербургском университете на восточном факультете (1884-1888) свидетельствуют о строго научной стороне жизнедеятельности Катанова-студента, увлеченного изучением разных европейских, древних восточных языков.
О развитии мировоззрения в сторону православия показывает его примечание в той же «Автобиографии...»: «В 1883 и 1884 гг. я переводил для преосв. Исаакия (умерш. 11 мая 1894 г.), IV епископа Енисейс. и Красноярского, молитвы на са-гайское наречие, руководствуясь греческим подлинником и русскими толкованиями на них» [1]. Отметим, что в переводческой работе принимал участие его старший брат (Николай - «первый», шутливо называл его ученый), бывший священнослужителем в с. Усть-Есь после окончания Красноярской духовной семинарии. Большое влияние на становление мировоззрения юноши оказала также переписка с известным алтайским миссионером В.И. Вербицким, вероятно, уже через него он сблизился с идеями Н.И. Ильминского, с которым состоял в переписке с 1881 по 1888 гг. Миссионерское движение в России, возглавляемое Н.И. Ильминским и нацеленное на приобщение «инородцев» к христианству, противостоявшее магометанству (исламу), по своей сути отвечало главным идеям национальной политики царской монархии. Крайняя малочисленность грамотных людей среди сибирских «инородцев» в конце XIX в. тормозила формирование национальной учительской интеллигенции и развитие народного образования, культуры и просвещения в Сибири.
Немногочисленные молодые образованные люди, выходцы из коренных народов, не могли удовлетворить потребности населения в начальном образовании. Из доклада статс-секретаря Куломзина, инспектировавшего состояние начального образования Сибири в 1896-1897 годах, следует: «В 1853 г. вопрос об инородческих школах был поднят бывшим министром гос. иму-ществ гр. Киселевым, однако. за 200 лет (в Сибири) не сделано никаких успехов ни в религиозном, ни в гражданском развитии» [2, с. 49]. Представляя в своем докладе результаты инспектирования, г. Куломзин указал, что в Енисейской губернии всего 3 инородческих училища (по сведениям инспектора народных училищ). Ставя вопрос о необходимости школ, он далее рассуждал: «какие школы нужны для сибирских инородцев -церковные или светские? Мне кажется, и те, и другие» [2, с. 54]. При этом указано, что большинство школ в инородческих поселениях - это миссионерские, содержащиеся духовным ведомством почти без участия инородцев. Дороговизна содержания министерских школ для инородцев отмечена в данном докладе.
По мнению инспектора, «надо открывать в инородческих поселениях дешевые школы грамотности», также «чрезвычайно полезными были бы смешанные училища для русских и инородцев» [2, с. 57]. Как видно, состояние народного образования среди коренных жителей Сибири в конце XIX в. было крайне неудовлетворительным. И в таких социально-культурных условиях Н.Ф. Катанову как выходцу из небогатой инородческой семьи стоило огромных усилий пробиться в большую науку, добраться до самой сути востоковедческих дисциплин. Очевидно, что миссионерское движение во многом предопределило понимание ученым своего предназначения как представителя малочисленного народа с языческим мировосприятием, а специальное образование углубило научное мировоззрение и одновременно сознательное принятие впоследствии православной религии как официально распространенной в российском обществе.
Процесс становления философско-мировоззренческих и религиозных воззрений ученого стоит рассматривать во взаимосвязи с профессиональной, общественно-просветительской и научно-исследовательской деятельностью по периодам, предложенным автором в предыдущих научных трудах [3]. На начальном этапе становления собственных научных интересов и исследовательских ориентаций молодой Николай Катанов не мог сразу отказаться от традиционных народных верований, однако, сделав их объектом научного внимания, оказался в роли исследователя, объективно и на иной мировоззренческой платформе осмысливающего известные с детства истины. Вероятно, освобождение от «детских» мифологических взглядов на мир, на жизнь своих соплеменников, сравнение с бытом и культурой русских интеллигентов, а затем и мусульман, людей науки и искусства, происходило во внутренней душевной борьбе. Немаловажную роль в формировании научно-исследовательской культуры и системы научно-просветительских взглядов Катанова сыграла его первая длительная научная экспедиция на Восток (1889-1992).
Для освещения нашего предмета особый интерес представляют архивные документы, переизданные почти полностью недавно в Хакасии, а именно: «Отзывы» протоиерея Е.А. Малова о лекциях Катанова, также отзыв иеромонаха Гурия о сочинениях Катанова и др. документы, характеризующие взаимоотношения ученого с Православной церковью в лице названных сановников. Катановеды И.Ф. Кокова и Г.В. Коков [4] дали достаточно широкую, документально обоснованную картину жизнедеятельности ученого, включая его взаимоотношения с духовенством Казани в лице известного востоковеда, миссионера, протоиерея Е.А. Малова (1835-1918), отца выдающегося советского ученого С.Е. Малова (1880-1957, отметим, учившегося востоковедческим предметам у Н.Ф. Катанова). Возникло резкое противостояние протоиерея Е.А. Малова Н.Ф. Катанову в связи с конкурсом на вакантную должность профессора миссионерской кафедры Казанской духовной академии, на которую среди других претендовал Николай Федорович. К 1911 г. в миссионерском отделении Духовной академии сложилась ситуация крайнего недостатка в преподавателях, способных заниматься теорией и практикой миссионерской деятельности. Как отмечает РМ. Валеев, к началу XX в. казанские миссионеры-востоковеды имели большой опыт подготовки православных миссионеров, «знающих восточные языки, историю ислама и буддизма» [5, с. 226]. Они направлялись для работы с инородцами Поволжья, При-уралья, Сибири и Кавказа. Ведущей целью миссионерской деятельности духовных учреждений России, несомненно, являлась подготовка лиц, желательно владеющих «туземными» языками и готовых к просвещению, постепенному обращению инородцев в православных верующих, т.е. религиозная экспансия и просветительство на основе православной веры.
Преподавателями миссионерских отделений, включая Казанскую духовную академию (КДА), в основном были выпускники российских духовных учебных заведений. При рассмотрении заявления Н.Ф. Катанова, поданного к участию в конкурсе на замещение должности профессора миссионерской кафедры КДА, члены комиссии отметили его академическое образование как не соответствующее традициям духовного заведения. Вот что писал по этому поводу протоиерей Е.А. Малов, опытный профессор, авторитетный член комиссии после посещения пробных лекций Катанова: «Заканчивая речь о крещеных татарах, г. Катанов говорит: благодаря недостатку в просветительных христианских книгах (?!) и соседству с мусульманами и язычника-
ми, крещеные татары еще долго будут держаться в путах суеверия (!). Ужели это речь христианина, ужели речь будущего руководителя миссионеров? Не речь ли это мусульманина, радующегося медленным успехам православного русского миссионерства?...» [6, с. 145]. Е.А. Малов далее эмоционально продолжает обвинять Катанова в том, что его лекция неудовлетворительна, сам он якобы не выражает верноподданнических христианских чувств и сочувствия миссионерам. Как видно, есть даже обвинение Катанова в приверженности мусульманству, что было уже слишком.
Примерно в таком же духе подверг протоиерей критике научные этнографические труды Катанова, не находя в них ничего ценного: «.если мы желаем сохранить традиции, завещанные Н.Ив. Ильминским, а в традициях живет дух лучших представителей нашей высшей миссионерской школы, то мы должны не считать более Н.Ф. Катанова заместителем миссионерской кафедры в Казанской Духовной Академии. Г. Катанов не получил миссионерского образования и направления в Казанской Духовной Академии и как инородец почти не высказывает своих патриотических симпатий к России, и старается всегда объективно относиться к самым важнейшим ценностям христианской религии.» [6, с. 135]. Обвинения в адрес ученого более чем серьезные, но не основанные на фактах. Отметим, что отсутствие фанатизма в отношении к религии и проявление научной объективности отмечено даже духовным лицом, хотя и в экспрессивно-негативном тоне. В 1911 г. Катанов не получил искомую должность, оставаясь внештатным доцентом. Однако впоследствии после ухода на заслуженный отдых Е.А. Малова в 1915 г. Катанов избран на вакантную должность профессора кафедры миссионерского отделения КДА и работал до ее закрытия в 1919-1920 гг.
Совершенно в противоположном ключе характеризуется деятельность и личность Н.Ф. Катанова в «Отзыве» экстраординарного профессора иеромонаха Гурия. Сравнив и сопоставив документы и труды трех претендентов: г. П. Жузе, свящ. Михайлова, Н.Ф. Катанова, иеромонах Гурий заключил: «Указанное выше знакомство с представленными трудами проф. Ката-нова дает возможность свидетельствовать о нем как о глубоком знатоке всех областей искомой кафедры, как в практическом, так и в теоретическом отношении, обрисовывая его как глубокого научного исследователя вопросов науки и талантливого преподавателя. Всестороннее теоретическое и практическое знание тюркских наречий, безусловно, даст ему большую возможность поставить на вполне научную нишу преподавание языкового отдела кафедры, а в связи с языком вполне научно обоснованное знание этнографии, быта, верований инородцев даст ему возможность на академической кафедре еще с большей пользой и усилием трудиться в деле распространения и утверждения веры Христовой среди инородцев на родном их языке через переводческие труды» [6, с. 151].
Обратимся далее к обобщающему вышесказанное документу «Представление в Совет Императорской Казанской духовной Академии» на 15 страницах [7], подписанное профессорами И.М. Покровским, П.А. Юнгеровым, В.А. Никольским от 12.07. 1915 г. Не касаясь всех описанных в подробностях жизнедеятельности Н.Ф. Катанова как ученого, педагога, общественного деятеля, остановимся на его характеристике как миссионера. «Как преподаватель миссионерского отделения Н. Ф-ич при своем религиозно нравственном облике, в Академии оказался в самой близкой и прямо таки родной ему сфере. Такое положение его в Академии много объясняется тем, что он, с первых годов своей службы в Казани, сделался.полуа-кадемическим человеком, войдя в самые близкие сношения не только с преподавателями миссионерского отделения и почти со всеми членами академической корпорации и многими студентами Академии. Интересуясь церковными вопросами, он. по личному почину не раз читал в Университете курсы чисто церковного характера, как “Историю несторинства в Средней Азии и Монголии за время с V по XIVвв.” и “Историю христианства в Поволжье за золотоордынский период”» [7, ЛЛ.271-272]. Далее: «Человек прилежный и всегда исполнительный, опытный в преподавании, точного ума, с громадным запасом научных знаний.Н. Ф-ич.поставил преподавание своего миссионерского предмета на надлежащую высоту, придав ему живой и жизненный характер. Он давно понял и печатно проводил мысль, что русским инородцам востока нельзя жить своей собственной жизнью, не сливаясь с русской культурой, образован-
ностью и государственностью, не приняв христианства и не войдя в состав чар русской православной церкви. С другой стороны, русский инородческий миссионер, равным образом государственный и культурный деятель не будут иметь успеха в своем деле, если не изучать языка, религии, нравов и быта самих инородцев» [7, ЛЛ. 272-273]. Кроме того, в данном представлении указаны другие стороны (миссионерской - прим. автора, скорее, общественно-просветительной) деятельности ученого. Далее сказано: «Как редкий и глубокий знаток татарских наречий и языков тюркского корня, Н. Ф-ич давно примкнул к сонму казанских инородческих миссионеров, трудящихся при Братстве Св. Гурия и Миссионерском Отделении Казанской Академии. Он давно состоит членом Казанской переводческой Комиссии Православного Миссионерского Общества при Братстве Св. Гурия.он является незаменимым переводчиком религиозных книг на языки киргизский, якутский, башкирский и др. и тем самым оказывает неоцененную помощь православной миссии среди племен, говорящих на этих языках» [7, Л. 276].
Известно, что 1911 год в жизни Н.Ф. Катанова был, пожалуй, самым трудным, драматичным. К этому времени относится одно из его писем А.В. Васильеву (1853-1929, крупный ученый-математик и известный российский общественный деятель), с которым долгие годы связывало дружеское сотрудничество. В сложный период послереволюционного террора в российском государстве были ужесточены Уставы университетов, созданы дополнительные надзорные органы, в одном из них вынужденно трудился Катанов - Временный Комитет по делам печати г. Казани. В письме от 9 мая 1911г. Васильеву Николай Федоро-
Библиографический список
вич писал: «Положение отчаянное и безвыходное.с семьей хочу съездить в Саров, помолиться, отдохнуть и попутно описать имеющиеся там восточные рукописи» [8].
Итак, каким же человеком по вере был выдающийся ученый? Понятие «атеиста» в смысле «безбожника» к нему неприменимо: во-первых, историческое время его жизнедеятельности предполагало воспитание человека в духе какой- либо веры; даже глубокая вера в силу науки и прогресса зиждется на первоначальной системе фундаментальных взглядов о мире, природе, человеке, изначальна формируемых с детства в семье; во-вторых, с юношества примкнувши к миссионерству как теории и практике народного просвещения и образования, идеологически основанному на православных догматах, ученый принял православие как духовное явление, отвечающее его внутреннему состоянию: в нем гармонично сочеталось книжное знание с житейской мудростью и народной культурой; в-третьих, являясь плотью от плоти народным представителем, он никогда не отказывался от традиционных народных культурных традиций и обычаев как органической части жизни народа, соединяя в себе ненавязчивую мудрость востока с рационализмом запада. Как истинный российский интеллигент Н.Ф. Катанов был лишен фанатической религиозности, одновременно с уважением относился к инаковерующим (мусульманам, буддистам, шаманистам и др.), усматривая в иных религиях научную и культурную составляющую, поэтому и привлекает внимание исследователей сегодня научно-творческое наследие выдающегося ученого, также его личность как ученого и гражданина поликультур-ного мира.
1. Николай Федорович Катанов. Автобиография и библиография / сост. И.Л. Кызласов; Труды Хакасской археологической экспедиции. 8. - М.; Абакан, 2001.
2. Потребности начального образования в Сибири. Всеподданнейший доклад статс-секретаря Куломзина по поездкам в Сибирь 18961897 годов. - СПб., 1898.
3. Султанбаева, К.И. Николай Федорович Катанов - выдающийся ученый-востоковед, тюрколог, просветитель: монография. - Абакан, 2009.
4. Кокова, И.Ф. Н.Ф. Катанов. - Абакан, 1993.
5. Валеев, РМ. Казанское востоковедение: истоки и развитие (XIX - 20 гг. XX в.). - Казань, 1998.
6. Катанов, Н.Ф. Избранные научные труды / сост. Н.А. Данькина, З.Е. Каскаракова. - Абакан, 2012. - Т. 2.
7. Национальный архив Республики Татарстан. Фонд10. 0п.1.Д.11352.ЛЛ.2б8-280 «Представление в Совет Императорской Казанской
духовной Академии».
8. Отдел рукописей и редких книг Казанского государственного университета. Рукописи Н.Ф. Катанова. Д.9047. Письма А.В. Васильеву (11).
Bibliography
1. Nikolayj Fedorovich Katanov. Avtobiografiya i bibliografiya / cost. I.L. Kihzlasov; Trudih Khakasskoyj arkheologicheskoyj ehkspedicii. 8. -M.; Abakan, 2001.
2. Potrebnosti nachaljnogo obrazovaniya v Sibiri. Vsepoddanneyjshiyj doklad stats-sekretarya Kulomzina po poezdkam v Sibirj 1896-1897 godov. - SPb., 1898.
3. Sultanbaeva, K.I. Nikolayj Fedorovich Katanov - vihdayuthiyjsya uchenihyj-vostokoved, tyurkolog, prosvetitelj: monografiya. - Abakan, 2009.
4. Kokova, I.F. N.F. Katanov. - Abakan, 1993.
5. Valeev, R.M. Kazanskoe vostokovedenie: istoki i razvitie (XIX - 20 gg. XX v.). - Kazanj, 1998.
6. Katanov, N.F. Izbrannihe nauchnihe trudih / sost. N.A. Danjkina, Z.E. Kaskarakova. - Abakan, 2012. - T. 2.
7. Nacionaljnihyj arkhiv Respubliki Tatarstan. Fond10. Op.1.D.11352.LL.268-280 «Predstavlenie v Sovet Imperatorskoyj Kazanskoyj dukhovnoyj Akademii».
8. Otdel rukopiseyj i redkikh knig Kazanskogo gosudarstvennogo universiteta. Rukopisi N.F. Katanova. D.9047. Pisjma A.V. Vasiljevu (11).
Статья поступила в редакцию 13.10.13
УДК 378 Cherkasova I.I. DEVELOPMENT OF PEDAGOGICAL THINKING IN THE CONTEXT OF MODIFICATION OF TEACHER'S FUNCTIONS. New requirements and functions of a teacher are examined in the article. Author's attention is also paid to the peculiarities of modern pedagogical thinking.
Key words: teacher's functions, pedagogical thinking, panorama-pedagogical thinking.
И.И. Черкасова, канд. пед. наук, доц. каф. педагогики и социального образования Тобольской
гос. социально-педагогической академии им. Д.И. Менделеева, г. Тобольск, E-mail: [email protected]
РАЗВИТИЕ ПЕДАГОГИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ В КОНТЕКСТЕ ИЗМЕНЕНИЯ ФУНКЦИЙ УЧИТЕЛЯ
В статье рассматриваются новые требования и функции учителя, выделяются особенности современного педагогического мышления.
Ключевые слова: функции учителя, педагогическое мышление, панорамно-педагогическое мышление.
