CC BY
49
УДК 811
Ostrovskaya K.Z., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Don State Agrarian University (Persianovsky Village, Rostov region, Russia),
E-mail: ya.xenija555@yandex.ru
FEATURES OF A FANTASTIC CHRONOTOPOS AS A REPRESENTATION OF THE DIFFUSE NATURE OF THE SACRAL: AS EXEMPLIFIED IN RUSSIAN, GERMAN, AND ENGLISH FOLK FAIRY TALES. The anthropological approach in modern linguistics prioritizes the study of such a multifaceted phenomenon as the national conceptual sphere, the formation of which initially occurs under the influence of pre-scientific ideas about the surrounding reality. Thus, the focus is on the phenomenon of the Sacral, which forms the basis (central conceptual field) of folk fairy tales. One of the fundamental features of the Sacral is diffuseness, that is blurring of boundaries between its components and, consequently, between concepts in the conceptual field of the Sacral. After analyzing numerous sources in Russian, English and German, the author concludes that in folk fairy tales the diffuse nature of the sacred is most clearly manifested in the spatio-temporal organization of the narrative, designated as a fantastic chronotopos. The fantastic chronotopos is a "supporting frame" of a fairy tale and is characterized by an ambiguous relationship between time and space. As the author shows, the means of verbalizing a fantastic chronotopos are traditional folk-tale formulas, however, the existing classifications of such formulas cannot be called universal. According to the author, the consideration of traditional folk-tale formulas in the context of the diffuseness of time and space in a fairy tale can create a universal classification. To confirm his point of view, the author examines the initial formulae of existence and time, showing how the approach from the point of view of diffuseness allows to modify the generally accepted classification of traditional folk-tale formulas, making it more universal.
Key words: fantastic chronotopos, folk fairy tale, sacral, traditional folk-tale formulas, diffuseness.
К.З. Островская, канд. филол. наук, доц., ФГБОУ ВО «Донской государственный аграрный университет», пос. Персиановский,
E-mail: ya.xenija555@yandex.ru
ОСОБЕННОСТИ ФАНТАСТИЧЕСКОГО ХРОНОТОПА КАК РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ДИФФУЗНОГО ХАРАКТЕРА САКРАЛЬНОГО: НА МАТЕРИАЛЕ РУССКИХ, НЕМЕЦКИХ И АНГЛИЙСКИХ НАРОДНЫХ ВОЛШЕБНЫХ СКАЗОК
Антропологический подход в современной лингвистике ставит во главу угла изучение такого многогранного феномена, как национальная концептосфе-ра, формирование которой изначально происходит под влиянием донаучных представлений об окружающей действительности. Таким образом, в центре внимания оказывается феномен сакрального, образующий основу (центральное концептуальное поле) народных волшебных сказок. Одним из основополагающих признаков сакрального является диффузность, то есть нечеткость, размытость границ между его составляющими и, следовательно, между концептами в составе концептуального поля «сакральное». Проанализировав многочисленные источники на русском, английском и немецком языках, автор приходит к выводу, что в народных волшебных сказках диффузный характер сакрального ярче всего проявляется в пространственно-временной организации повествования, обозначаемой как фантастический хронотоп. Фантастический хронотоп представляет собой «несущий каркас» сказки и характеризуется неоднозначными взаимоотношениями между временем и пространством. Как показывает автор, средствами вербализации фантастического хронотопа выступают традиционные сказочные формулы, однако существующие на сегодняшний день классификации таких формул нельзя назвать универсальными. По мнению автора, рассмотрение традиционных сказочных формул в контексте диффузности времени и пространства в волшебной сказке может позволить создать универсальную классификацию. Для подтверждения своей точки зрения автор рассматривает инициальные формулы существования и времени, показывая, каким образом подход с точки зрения диффузности позволяет модифицировать общепринятую классификацию традиционных сказочных формул, сделав ее более универсальной.
Ключевые слова: фантастический хронотоп, народная волшебная сказка, сакральное, традиционные сказочные формулы, диффузность.
Формирование национальной концептосферы любого народа происходило под влиянием донаучных представлений об окружающей действительности, нашедших отражение в понятиях божественного, непознаваемого, потустороннего, т.е. сакрального, которое «выделяет области бытия и состояния сущего, воспринимаемые сознанием как принципиально отличные от обыденной реальности и исключительно ценные» [1]. При этом национально-культурная специфика наиболее ярко характеризует такую сферу функционирования естественного языка, как народная сказка. Можно утверждать, что опорную роль в народных (а именно - волшебных) сказках, являющихся частью национальной концептосферы, выполняет сакральное как концепт (а точнее, концептуальное поле [2]).
Концептуальное поле «сакральное» наследует признаки феномена сакрального. Целью настоящей работы является анализ репрезентации в народных волшебных сказках одного из таких признаков - диффузности.
Говоря о диалектике сакрального, многие исследователи, как классические, так и современные, подчеркивают амбивалентный характер этого понятия (см., например, Э. Бенвенист, У Робертсон-Смит, Р Отто, Э. Дюркгейм, Р Кауйа, Р. Скотт Эпплби, А. Райли и др.). При этом в большинстве случаев амбивалентность сакрального рассматривается через призму бинарных оппозиций: с одной стороны, сакральное (священное) противопоставляется про-фанному (мирскому), с другой, в самом феномене сакрального выделяются два полюса - «чистое» и «нечистое». Однако уже Роже Кауйя, рассуждая об амбивалентности сакрального, говорил о невозможности четко разграничить два его полюса: «...первоначально они как будто были неразрывно связаны и в них многообразно проявлялась какая-то сложная целостность, элементы которой никому не приходило в голову различать» [3]. Антагонизм понятий чистого и нечистого в этом контексте определяется отличием мира сакрального от мира профанного: если в основе мира профанного лежат вещи, то мир сакрального состоит из чистой энергии, следствием чего является неопределенный характер полюсов чистого и нечистого. Энергия, т.е. сила (в нашем случае - мифическая, сказочная) может приносить добро или зло, служить на благо или приносить вред, и ориентация определяется не самой природой силы, а обстоятельствами, которые обусловливают ее действие в тот или иной момент. В результате «чистое» и «нечистое» «.оказываются в высшей
степени подвижными, взаимозаменяемыми» [3] - или, иными словами, взаимопроникающими, диффузными.
О диффузности первобытного мышления говорил еще Люсьен Леви-Брюль, идеи которого сыграли большую роль в развитии теории мифа. Рассуждая о характере коллективных представлений первобытных людей, Леви-Брюль представлял их логически диффузными, нерасчлененными [4]. Диффузность первобытного (или, по определению Леви-Брюля, дологического) мышления проявляется в неотчетливом разделении, казалось бы, противоположных по самой своей сути феноменов: вещи и слова, единичного и множественного, субъекта и объекта, пространственных и временных отношений [5].
Таким образом, амбивалентный характер феномена сакрального проявляется, помимо прочего, в его диффузности, и в целях настоящей работы целесообразно немного подробнее остановиться на этом понятии.
В самом широком смысле диффузия (от лат. diffusio - распространение, растекание) означает взаимное проникновение соприкасающихся веществ друг в друга [6]. Из физики этот термин перешел во множество других наук, в том числе в гуманитарные. Так, например, в культурологии широко используется термин культурная диффузия - «взаимное проникновение культурных черт и комплексов из одного общества в другое при их соприкосновении» [7]. В лингвистике концепция диффузности представлена целым рядом понятий, среди которых особый интерес вызывают такие определения, как «размытый характер границ между значениями и их категориями» [8], «размытость границ употребления» [9], а также связь понятий диффузность и синкретизм, зафиксированная в «Лингвистическом энциклопедическом словаре», где диффузные образования приводятся как пример результата совмещения «дифференциальных структурных и семантических признаков единиц языка» [10].
Из всего многообразия определений терминов диффузия и диффуз-ность можно выделить общее: диффузность представляется как размытость границ между какими-либо феноменами, а диффузия - как взаимопроникновение дифференциальных признаков этих феноменов, обусловленных, в свою очередь, размыванием границ при соприкосновении.
Возвращаясь к амбивалентному характеру сакрального, отметим, что в переложении на сказочное повествование диффузность «энергетических полю-
сов» («чистого» и «нечистого») наиболее ярко проявляется в той части сказочной картины мира, которая, по определению М.М. Бахтина, является ее «несущей конструкцией» - а именно - в сказочном (фантастическом) хронотопе. Термин хронотоп, предложенный М.М. Бахтиным, обозначает «существенную взаимосвязь временных и пространственных отношений, художественно освоенных в литературе» [11]. Временные характеристики раскрываются в пространстве, а пространственные - осмысливаются и измеряются через время.
Неоднозначный характер взаимосвязи пространства и времени в народной сказке отмечал еще В.Я. Пропп. С одной стороны, он подчеркивал, что «в фольклоре действие совершается прежде всего в пространстве, времени же, как реальной формы мышления, как будто совсем нет» [12], с другой же, замечал, что любая сказочная функция «совершается во времени и изъять ее из времени невозможно» [12].
Говоря о хронотопе художественного произведения, М.М. Бахтин замечал, что «время здесь сгущается, уплотняется, становится художественно-зримым; пространство же интенсифицируется, втягивается в движение времени, сюжета, истории» [11]. Такая характеристика справедлива и в отношении фантастического хронотопа народной волшебной сказки. Более того, именно в сказке диффузный характер фантастического хронотопа проявляется наиболее ярко: пространственно-временные характеристики повествования утрачивают смысл исключительно определения местоположения персонажей во времени и пространстве, вместо этого подчеркивая нереальность происходящего, противопоставляя сказочный мир реальному, в котором существует слушатель/читатель сказки.
Таким образом, диффузность сакрального в народной волшебной сказке проявляется двояко. С одной стороны, граница между пространственными и временными категориями внутри самой сказки подчас размывается настолько сильно, что пространственные характеристики служат для выражения времени повествования, а временные подчеркивают пространственную масштабность происходящего в сказке. С другой стороны, само время сказочного повествования не одномерно: линейное время сказочного повествования включает в себя повторяющиеся элементы вечности (которые К. Хюбнер называл «архе», или элементы традиции [13]).
Такое смещение функции пространственно-временных характеристик вербализуется в виде традиционных формул народных сказок, воплощающих высокую степень клишированности и преемственности всех вариантов из содержания и формы [14]. Традиционные формулы создают устойчивую структуру сказки, воплощая неизменные формы сказочного мира [М. Люти, цит. по: 15].
Наиболее крупным исследованием традиционных формул в сказке до сих пор остается фундаментальная работа Н. Рошияну, которым предложена классификация формул, являющаяся общепринятой. Он делит формулы на три большие группы в соответствии с их положением в композиции сказки: (1) инициальные формулы, (2) медиальные формулы, (3) финальные формулы [16]. Все эти формулы организуют композиционное пространство сказки: инициальные переключают внимание слушателя/читателя с мира профанного на мир сакрального; медиальные выступают в роли своеобразных вех цикличного, одновременного дискретного и непрерывного сказочного повествования; а финальные акцентируют момент возвращения слушателя/читателя из сказочного мира в реальность.
В рамках настоящего исследования классификация традиционных формул, предложенная Н. Рошияну и дополненная Н.М. Герасимовой и другими исследователями, была модифицирована в контексте репрезентации фантастического хронотопа народной волшебной сказки [17; 18] и выглядит следующим образом:
1. Инициальные формулы:
a) инициальные формулы существования во времени,
b) инициальные формулы наличия/отсутствия чего-либо/кого-либо,
c) инициальные формулы пространства;
2. Медиальные формулы:
a) внешние медиальные формулы:
b) формулы, имеющие целью пробудить интерес слушателя/читателя,
c) переходные формулы;
d) внутренние медиальные формулы:
e) формулы, определяющие образ сказочных персонажей или описывающие принадлежащие им предметы,
^ формулы, описывающие действия сказочных персонажей,
д) формулы, входящие в диалог,
й) «магические формулы»;
3. Финальные формулы существования героев.
В рамках одной статьи невозможно было бы рассмотреть все традиционные формулы народных волшебных сказок и проанализировать, каким образом они служат для репрезентации диффузных пространственно-временных взаимосвязей, характерных для фантастического хронотопа. Однако можно остановиться на одном примере, на наш взгляд, наиболее ярко подтверждающем нашу точку зрения, а именно - на причинах, которыми мы руководствовались при выделении нового, объединенного типа инициальных формул - формулах существования во времени.
Н. Рошияну различал два типа инициальных формул народной сказки: (1) формулы времени и (2) формулы пространства (топографические формулы),
а также отдельно выделял элемент недостоверности, присущий исключительно волшебным сказкам [16]. Н.М. Герасимова выделила пять типов инициальных формул, характерных для волшебных сказок: (1) формулы существования героев, (2) формулы наличия или отсутствия, (3) формулы времени, (4) топографические формулы и (5) формулы недостоверности [19]. При этом оба исследователя подчеркивают, что нередко эти формулы используются в разнообразных сочетаниях (например, формула места или времени и формула существования).
При поверхностном рассмотрении создается впечатление, что не все инициальные формулы волшебных сказок связаны с хронотопом. Выражаемые инициальными формулами пространственные и временные характеристики сказочного повествования выступают как бы отдельно друг от друга, что, на первый взгляд, противоречит мнению об их взаимопроникновении и взаимовлиянии. Более того, считается, что в сказочных дискурсах разных языков инициальные формулы встречаются с разной частотностью. Так, например, в русских сказках практически не используются инициальные формулы времени, а в англоязычном дискурсе, наоборот, они встречаются в большинстве сказок [20].
Однако если подойти к рассмотрению инициальных формул с точки зрения их функций, можно сделать вывод, что это противоречие мнимое.
Рассмотрим, например, инициальные формулы времени и существования в русских, английских и немецких сказках. Как уже говорилось выше, в современной лингвофольклористике принято считать, что для русских сказок инициальные формулы времени не характерны - вместо них используется конструкция «жили-были», дискуссия о которой в лингвистических кругах ведется уже не первое столетие. Если в XIX-XX вв. господствовало мнение, согласно которому конструкция «жили-были» является реликтом древнерусского плюсквамперфекта [21], то на рубеже XX и XXI веков большее распространение получила точка зрения о финно-угорском происхождении этой формы [ср.: 22; 23]. Позднее выводы О.Б. Ткаченко были подвергнуты убедительной критике в работах П.В. Петрухина и Д.В. Сичинавы, выдвинувшим гипотезу о конвергенции между финской и русской конструкциями, в результате которой «русский плюсквамперфект» начал выполнять особую дискурсивную функцию «сдвига начальной точки» [24]. Термин «сдвиг начальной точки», предложенный Д.В. Сичинавой, означает специальное грамматическое маркирование интродуктивного фрагмента текста, в большинстве случаев обозначающее «неактуальность и разрыв с планом настоящего» [25]. Таким образом, формула существования, выраженная конструкцией «жили-были», настолько сближается с формулами времени, что практически принимает на себя выполняемые ими функции. Эта гипотеза поддерживается словами самой Н.М. Герасимовой, говорившей о том, что формула существования «... замещает описание целого периода жизни героя - от рождения до момента возникновения конфликта» [19].
Все вышеизложенное создает достаточные предпосылки для того, чтобы утверждать о взаимопроникновении инициальных формул времени и существования, что можно проиллюстрировать следующими примерами из русских, английских и немецких сказок.
Жили были себе царь и царица; у них были сын и дочь, сына звали Иванушкой, а дочь Аленушкой [26] - «Сестрица Аленушка, братец Иванушка».
There was once upon a time a poor widow who had an only son named Jack, and a cow named Milky-white [27] - "Jack and the Beanstalk".
Es war einmal ein König und eine Königin, die lebten in Frieden miteinander und hatten zwölf Kinder, das waren aber lauter Buben [28] - „Die zwölf Brüder".
В приведенных примерах интересно в первую очередь одновременное использование формулы существования во времени и формулы наличия (в данном случае - детей). Эта комбинация создает некую предысторию основного действия, главными героями в котором будут выступать не те персонажи, о которых первоначально идет речь, а как раз их дети. Таким образом, формулы существования во времени и наличия (или, если воспользоваться классической классификацией, формулы существования, времени и наличия) проникают друг в друга: граница между их функциями размывается, создавая интродуктивный фрагмент всего сказочного нарратива.
Это только один из примеров диффузного характера фантастического хронотопа в народной волшебной сказке, отражающего диффузность самого феномена сакрального. Следует отметить, что в случае медиальных и финальных формул диффузия пространственных и временных характеристик хронотопа выполняет несколько другие функции (анализ которых более подробно будет проведен в следующих статьях), однако в целом все обрамляющие формулы народной волшебной сказки служат для организации ее композиционной структуры - того самого «несущего каркаса», которым является фантастический хронотоп.
Таким образом, репрезентация фантастического хронотопа народной волшебной сказки, выраженная в традиционных обрамляющих формулах, отражает диффузный характер феномена сакрального, образующего центральное концептуальное поле концептосферы народной волшебной сказки. При этом рассмотрение классификации традиционных формул в контексте взаимопроникновения пространственно-временных характеристик сказки (т.е. диффузии) может позволить создать универсальную классификацию, которую можно применять к сказкам на любом языке.
Библиографический список
1. Забияко А.П. Сакральное. Новая философская энциклопедия: в 4 т. Москва: Мысль, 2001. Available at: https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/9015/САКРАЛЬНОЕ
2. Островская К.З. Концептуальное поле «САКРАЛЬНОЕ» в сказочном дискурсе как отражение наивной картины мира. Известия Волгоградского государственного педагогического университета. 2017; № 8 (121): 121 - 126.
3. Кауйа Р Миф и человек. Человек и сакральное. Перевод с французского и вступительная статья С.Н. Зенкина. Москва: ОГИ, 2003.
4. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. Москва: Педагогика-Пресс, 1994.
5. Мифы народов мира: в 2-х т. Москва: Советская энциклопедия, 1987.
6. Диффузия. Физический энциклопедический словарь. Москва: Советская энциклопедия, 1983. Available at: https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_physics/906/ДИФФУЗИЯ
7. Диффузия культурная. Большой толковый словарь по культурологии. Москва: Вече: АСТ, 2003. Available at: https://terme.ru/termin/diffuzija-kulturnaja.html
8. Шкапенко Т.М. Семантическая диффузность в двуязычном аспекте. Вестник Балтийского Федерального университета им. И. Канта. 2012; Выпуск 8: 42 - 47. Available at: http://journals.kantiana.ru/upload/iblock/941/rzszkjsjjpwkbknk%20lo.%20nl._42-47.pdf
9. Ганеев Б.Т. Первоначальная энантиосемия и диффузность в языке. Вестник Оренбургского государственного университета. Оренбург, 2003; № 4: 9.
10. Бабайцева В.В. Синкретизм. Лингвистический энциклопедический словарь. Москва: Советская энциклопедия, 1990.
11. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике. Вопросы литературы и эстетики. Москва: Художественная литература, 1975.
12. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. Москва, 1976.
13. Хюбнер К. Истина мифа. Перевод с немецкого. Москва: Республика, 1996.
14. Аникин В.П. Теория фольклора. Курс лекций. Москва: КДУ, 2004. С. 40.
15. Франц М.-Л. Архетипическое измерение психики. Москва: Клуб Касталия, 2017.
16. Рошияну Н. Традиционные формы сказки. Москва: Наука, 1974.
17. Островская К.З. Медиальные формулы как средство репрезентации фантастического хронотопа: на материале русских, немецких и английских народных волшебных сказок. Современное педагогическое образование. Москва, 2019; № 7: 136 - 141.
18. Островская К.З. Инициальные и финальные формулы как средство репрезентации фантастического хронотопа: на материале русских, немецких и английских народных сказок. Мир науки, культуры и образования. 2019; № 6 (79): 670 - 672.
19. Герасимова Н.М. Формулы русской волшебной сказки. Советская этнография. Москва, 1978; № 5.
20. Егорова О.А. Традиционные формулы как явление народной культуры (на материале русской и английской фольклорной сказки). Диссертация ... кандидата культурологии. Москва, 2002.
21. Сичинава Д.В. Типология плюсквамперфекта. Славянский плюсквамперфект. Москва: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2013.
22. Ткаченко О.Б. Сопоставительно-историческая фразеология славянских и финно-угорских языков. Киев: Наукова думка, 1979.
23. Вайс Д. Русские двойные глаголы и их соответствия в финно-угорских языках. Русский язык в научном освещении. 2003; № 2 (6): 37 - 59.
24. Петрухин П.В. Жили-были: вопрос закрыт? Русский язык в научном освещении. 2007; № 2 (14).
25. Сичинава Д.В. «Сдвиг начальной точки»: употребление некоторых глагольных форм в интродуктивной функции. Исследования по теории грамматики. Москва: Индрик, 2008; Выпуск 4.
26. Афанасьев А.Н., Бараг Л.Г., Новиков Ю.А. Народные русские сказки А.Н. Афанасьева: в 3 т. Москва: Наука, 1984; Т. 2.
27. Jacobs J. English Fairy Tales. Rainbow Classics, 2016.
28. Grimms Märchen (Komplette Sammlung - 200+ Märchen). Hrsg. v. Oregan Publishing, 2018. References
1. Zabiyako A.P. Sakral'noe. Novaya filosofskaya 'enciklopediya: v 4 t. Moskva: Mysl', 2001. Available at: https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/9015/SAKRAL''N0E
2. Ostrovskaya K.Z. Konceptual'noe pole «SAKRAL''NOE» v skazochnom diskurse kak otrazhenie naivnoj kartiny mira. Izvestiya Volgogradskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. 2017; № 8 (121): 121 - 126.
3. Kauja R. Mifichelovek. Chelovekisakral'noe. Perevod s francuzskogo i vstupitel'naya stat'ya S.N. Zenkina. Moskva: OGI, 2003.
4. Levi-Bryul' L. Sverh'estestvennoe v pervobytnom myshlenii. Moskva: Pedagogika-Press, 1994.
5. Mify narodovmira: v 2-h t. Moskva: Sovetskaya 'enciklopediya, 1987.
6. Diffuziya. Fizicheskij 'enciklopedicheskij slovar'. Moskva: Sovetskaya 'enciklopediya, 1983. Available at: https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_physics/906/DIFFUZIYa
7. Diffuziya kul'turnaya. Bol'shoj tolkovyj slovar' po kul'turologii. Moskva: Veche: AST, 2003. Available at: https://terme.ru/termin/diffuzija-kulturnaja.html
8. Shkapenko T.M. Semanticheskaya diffuznost' v dvuyazychnom aspekte. Vestnik Baltijskogo Federal'nogo universiteta im. I. Kanta. 2012; Vypusk 8: 42 - 47. Available at: http:// journals.kantiana.ru/upload/iblock/941/rzszkjsjjpwkbknk%20lo.%20nl._42-47.pdf
9. Ganeev B.T. Pervonachal'naya 'enantiosemiya i diffuznost' v yazyke. Vestnik Orenburgskogo gosudarstvennogo universiteta. Orenburg, 2003; № 4: 9.
10. Babajceva V.V. Sinkretizm. Lingvisticheskij 'enciklopedicheskij slovar'. Moskva: Sovetskaya 'enciklopediya, 1990.
11. Bahtin M.M. Formy vremeni i hronotopa v romane. Ocherki po istoricheskoj po'etike. Voprosy literatury i 'estetiki. Moskva: Hudozhestvennaya literatura, 1975.
12. Propp V.Ya. Fol'klor i dejstvitel'nost'. Moskva, 1976.
13. Hyubner K. Istina mifa. Perevod s nemeckogo. Moskva: Respublika, 1996.
14. Anikin V.P. Teoriya fol'klora. Kurs lekcij. Moskva: KDU, 2004. S. 40.
15. Franc M.-L. Arhetipicheskoe izmerenie psihiki. Moskva: Klub Kastaliya, 2017.
16. Roshiyanu N. Tradicionnye formy skazki. Moskva: Nauka, 1974.
17. Ostrovskaya K.Z. Medial'nye formuly kak sredstvo reprezentacii fantasticheskogo hronotopa: na materiale russkih, nemeckih i anglijskih narodnyh volshebnyh skazok. Sovremennoe pedagogicheskoe obrazovanie. Moskva, 2019; № 7: 136 - 141.
18. Ostrovskaya K.Z. Inicial'nye i final'nye formuly kak sredstvo reprezentacii fantasticheskogo hronotopa: na materiale russkih, nemeckih i anglijskih narodnyh skazok. Mir nauki, kul'tury i obrazovaniya. 2019; № 6 (79): 670 - 672.
19. Gerasimova N.M. Formuly russkoj volshebnoj skazki. Sovetskaya 'etnografiya. Moskva, 1978; № 5.
20. Egorova O.A. Tradicionnye formuly kakyavlenie narodnoj kul'tury (na materiale russkoj i anglijskoj fol'klornoj skazki). Dissertaciya ... kandidata kul'turologii. Moskva, 2002.
21. Sichinava D.V. Tipologiya plyuskvamperfekta. Slavyanskijplyuskvamperfekt. Moskva: AST-PRESS KNIGA, 2013.
22. Tkachenko O.B. Sopostavitel'no-istoricheskaya frazeologiya slavyanskih i finno-ugorskih yazykov. Kiev: Naukova dumka, 1979.
23. Vajs D. Russkie dvojnye glagoly i ih sootvetstviya v finno-ugorskih yazykah. Russkijyazyk v nauchnom osveschenii. 2003; № 2 (6): 37 - 59.
24. Petruhin P.V. Zhili-byli: vopros zakryt? Russkij yazyk v nauchnom osveschenii. 2007; № 2 (14).
25. Sichinava D.V. «Sdvig nachal'noj tochki»: upotreblenie nekotoryh glagol'nyh form v introduktivnoj funkcii. Issledovaniya po teoriigrammatiki. Moskva: Indrik, 2008; Vypusk 4.
26. Afanas'ev A.N., Barag L.G., Novikov Yu.A. Narodnye russkie skazki A.N. Afanas'eva: v 3 t. Moskva: Nauka, 1984; T. 2.
27. Jacobs J. English Fairy Tales. Rainbow Classics, 2016.
28. Grimms Märchen (Komplette Sammlung - 200+ Märchen). Hrsg. v. Oregan Publishing, 2018.
Статья поступила в редакцию 15.11.21
УДК 82
Hasanova G.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: gulistan160459@mail.ru
Bagavova A.R., undergraduate, Dagestan State University (Makhachkala, Russia)
NEW PHRASEOLOGICAL COMBINATIONS IN REGIONAL PRINT MEDIA. The work is a study of new phraseological combinations in Dagestan Russian-language media on the example of newspaper articles on various problems. Phraseological neoplasms are analyzed from the point of view of structure, semantics and their functional orientation. As a result of the research, phraseological combinations are revealed, which reflect the processes taking place in different spheres of public life: economic, political, social, cultural. Among them there are phraseological units-stamps denoting the realities of modern life, and metaphorical phraseological combinations, the main function of which is the expression of social assessment. For the most part, these are individual authorial or, as they are also called, quasi-phraseological units.
Key words: new phraseological combinations, regional mass media, phraseological units-stamps, metaphorical phraseological combinations, quasi-phraseological units.
