CC BY
24№ 2, 2019 (7)
удК 261.7
«f
ОМСКАЯ ЕПАРХИЯ В УСЛОВИЯХ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ И «РЕЛИГИОЗНОГО НЭПА» (1918-1928 ГГ.) (ЧАСТЬ 1)
Иерей Вячеслав Анатольевич Суховецкий, преподаватель кафедры церковно-исторических дисциплин Омской духовной семинарии Омской епархии Русской Православной Церкви, руководитель комиссии Омской епархии по канонизации святых.
Аннотация. В статье исследуется законодательное оформление и развитие религиозной политики советского государства в отношении Русской Православной Церкви на территории Омской области, дается характеристика законодательной базы церковно-государственных отношений; изучается роль местных органов власти в реализации советской антирелигиозной политики на территории Омской области. На основе обширного архивного материала, вводимого в научный оборот, выявляется специфика антирелигиозной политики советского государства на территории Омской области в 1920-е гг. Ключевые слова: церковно-государственные отношения, советская антирелигиозная политика, Омская епархия.
OMSK DIOCESE IN THE CONDITIONS OF CIVIL WAR AND «RELIGIOUS NEP» (1918-1928) (PART 1)
Priest Vyacheslav Anatolyevich Sukhovetsky, teacher of Omsk orthodox theological Seminary
Omsk Eparchy Russian Orthodox Church Head of the Omsk eparchy commission for the canonization of saints
Abstract: The article examines the legislative aspects and development of the religious policy of the Soviet state in relation to the Russian Orthodox Church in the Omsk region, gives a description of the legislative framework of church-state relations; the role of local authorities in the implementation of Soviet anti-religious policies in the Omsk region is studied. The article is based on the extensive archival material introduced into scientific circulation, the specificity of the anti-religious policy of the Soviet state in the Omsk region in the 1920s is revealed.
Keywords: church-state relations, Soviet anti-religious policy, Omsk diocese.
I овременные исследователи объединяют воедино Русскую революцию и «Гражданскую войну в России, связывая начало Гражданской войны со свержением монархии в 1917 году. Академик Ю.А. Поляков выделял следующие фазы Гражданской войны в России: «Насильственное свержение самодержавия, когда возник открытый раскол общества, главным образом по социальному принципу, когда выковывалось первое звено в цепи насилия, выковывалось из материала,
& церковно-государственны е отношения
Иерей Вячеслав Анатольевич Суховецкий Омская епархия в условиях гражданской войны и «религиозного нэпа» (1918-1928 гг.) (часть 1)
накопленного в старой России (февраль-март 1917 г.); усиление социально-политического противостояния в обществе, неудача российской демократии в ее порыве установить гражданский мир, эскалация насилия (март-октябрь 1917 г.); насильственное свержение Временного правительства, установление советской власти, новый раскол общества, распространение вооруженной борьбы (октябрь 1917-март 1918 г.); дальнейшая эскалация насилия, террор с обеих сторон, локальные военные действия, формирование белых и красных вооруженных сил (март-июнь 1918 г.); время ожесточенных сражений между массовыми регулярными войсками, в том числе иностранными, партизанская борьба в тылах, милитаризация экономики, время войны в полном смысле этого слова (лето 1918 - конец 1920 г.); постепенное (после завершения крупномасштабных военных операций) затухание Гражданской войны, ее локализация и полное окончание (1921-1922 гг.) [42, с. 41].
В городе Омске смена власти от Временного правительства к большевикам произошла тихо и незаметно. Молодая власть поначалу просто игнорировала церковь, были другие более важные дела. Первое столкновение интересов произошло после публикации 20 января 1918 года Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви.
Накануне, в своем Послании от 19 января 1918 года, Святейший Патриарх Тихон призвал всех верных чад стать на защиту оскорбляемой и угнетаемой Церкви. Спустя неделю, 27 января 1918 года, Поместный Всероссийский Собор обратился к верующим с призывом объединяться около своих храмов и пастырей для защиты своих святынь. «Лучше кровь пролить, и удостоиться венца мученического, чем допустить веру православную врагам на поругание», - говорилось в документе [37, с. 3].
Духовенство Омской епархии во главе с епископом Сильвестром (Ольшевским) вместе с верующими откликнулись на этот призыв и выступили в защиту святынь Церкви [45, с. 125]. 28 января на городском собрании духовенства было решено провести крестный ход в защиту святынь. 30 января исполком Совета депутатов г. Омска потребовал от епархиального управления передать все денежные средства и здания консистории и архиерейский дом под размещение советских учреждений. Для подготовки к крестному ходу по храмам города духовенство произнесло ряд проповедей с призывом принять участие в духовном торжестве. В ряде городских храмов прошли собрания прихожан, на которых было принято общее решение уведомить власти о том, что участники собраний видят в действиях власти посягательство на свободу веры и религии через запрещение преподавать Закон Божий в школах, лишение церкви права юридического лица. Также указывалось на то, что церковное имущество приобреталось на средства народа, и поэтому верующие протестуют против вмешательства правительства в церковную жизнь и намерения захватить церковное имущество [14].
16 февраля епископ Сильвестр уведомил коменданта города о предстоящем крестном ходе [54, с. 206; 51, с. 73]. 17 февраля состоялся Общегородской крестный ход, в котором приняло участие около 10000 человек. Начался он совершением Божественной литургии в Успенском кафедральном соборе, владыка несколько раз прочитывал послание Святейшего Патриарха Тихона о воздвигнутом гонении на Церковь [43, с. 250]. Крестный ход прошел через все большие храмы города с совершением молебнов, литий. Владыка обращался с увещевательным словом к верующим, призывая хранить православную веру и защищать храмы [41, с. 36]. Верующими
№ 2, 2019 (7)
горячо обсуждался декрет Совнаркома. Начались эксцессы, как вспоминают очевидцы, сильное возбуждение охватило православных, которые избили нескольких подвернувшихся рабочих и солдат [54, с. 208].
Через день, в ночь на 19 февраля, матросы под командованием омского коммуниста Шебалдина В.И. арестовали епископа Сильвестра, при этом убили келейника владыки, послушника Николая Цикуру. В течение последующих 2 дней по обвинению в агитации были арестованы некоторые омские священники [11; 34, с. 125]. В городе было объявлено осадное положение, введен комендантский час. После развернувшихся протестов жителей города, и военной операции есаула Анненкова по захвату кадетского корпуса и Никольского собора, 21 февраля власти выпустили узников под подписку о невыезде [27]. Комендант города разрешил забрать тело Николая Цику-ры и предать его земле. Его отпевание 22 февраля в Всехсвятском храме на казачьем кладбище совершил благочинный Омских церквей протоиерей Михаил Орлов [10].
Несмотря на масштабный протест в Омске, власти национализировали все здания, принадлежащие церкви.
Стоит отметить, что с лета 1918 по декабрь 1919 года в Омском регионе отсутствовала советская власть. В мае 1918 года Чехословацкий корпус поднял восстание после попытки советской власти их разоружить. 7 июня чехословацкие части заняли Омск. От советской власти оказались отрезаны огромные регионы страны начиная от Урала и заканчивая Дальним Востоком. 23 июня было организовано Временное Сибирское правительство [40, с. 691]. Церковные иерархи территорий, освобожденных от советской власти, на Сибирском Соборном совещании в Томске 19 ноября приняли решение об образовании Высшего Временного Церковного Управления. Ставка адмирала Колчака А.В. расположилась в Омске, поэтому ВВЦУ Сибири было поручено возглавить архиепископу Сильвестру Омскому и Павлодарскому [39, с. 46]. Духовенство активно сотрудничало со светскими властями в вопросах организации церковной жизни в Сибири. Было восстановлено преподавание Закона божьего в школах, возвратили функции регистрации ЗАГС в приходские церкви. Отменено действие всех советских законов.
14 ноября 1919 года без единого выстрела белые войска оставили город Омск. Вновь установленная советская власть сразу ввела в городе комендантский час, а также обязательную регистрацию мужского населения в возрасте от 18 до 50 лет. Со всею революционной решимостью стали воплощаться декреты советского государства, которых за 2 года выпустили достаточное количество. В городе царил страх. Начались аресты по всей Сибири. Арестованных архиереев и министров свозили в Омск, где находилась Сибирская Чрезвычайная Комиссия (далее в тексте - СибЧК).
29 января 1920 года в газете «Советская Сибирь» было опубликовано обращение Омского Епархиального Совета от 14 января. Архиепископ Сильвестр обратился к духовенству и верующим с призывом подчиниться советской власти, ссылаясь на окружное Послание Патриарха Тихона 21 октября 1919 года, в котором он просил удалиться от политической борьбы. Во второй части статьи под названием «Спереди блажен муж» помещен редакционный комментарий, сконцентрировавший в себе все претензии новой власти к архиерею. В частности он обвинялся в организации дружин святого Креста и Зеленого знамени, клевете на советскую власть, в ложных обвинениях власти в преследовании всех религий с их представителями, и уничтожении памятников религиозных культов, убийствах многих сотен священников по
& церковно-государственны е отношения
Иерей Вячеслав Анатольевич Суховецкий Омская епархия в условиях гражданской войны и «религиозного нэпа» (1918-1928 гг.) (часть 1)
стране. В конце статьи звучал призыв «ответ за свои ложь и клевету они должны держать перед трудовым народом» [46, с. 2].
На 15 февраля 1920 года СибЧК проводило разработку «дела о Высокопреосвя-щеннейшем Архиепископе Сильвестре», для «раскрытия перед народом и всеми обманутыми массами гнусной деятельности архиепископа Сильвестра и его приспешников, как представителей духовенства» [2]. 4 марта 1920 года архиепископ Сильвестр (Ольшевский) был арестован. 10 марта был убит в Омской тюрьме [47].
Тело мученика было погребено в склепе нижнего придела Успенского собора, для совершения отпевания из омской тюрьмы специально был выпущен Вениамин (Муратовский), архиепископ Симбирский [44].
Арест и смерть святителя стали началом репрессий против духовенства в Омской епархии. За полгода начиная с августа 1920 года было арестовано 26 священников, 2 диакона, 7 псаломщиков. В губернии появилось групповое уголовное дело по которому было арестовано более 300 человек [1]. Выносились массовые смертные приговоры, были расстреляны протоиерей Сергий Дмитриевский, псаломщики Григорий Мокрый и Василий Каторгин.
Первоначально, храмы не закрывали, даже например с 28 марта в домовой церкви при бывшем Архиерейском доме, где на тот момент помещалась Омская Губернская психиатрическая больница, начались совершаться богослужения [19, л. 303]. Домовые церкви при тюремных замках лишились государственного содержания и были приписаны к приходским храмам [18, л. 6]. Единственным храмом, закрытым в 1920 году, стала домовая церковь при инвалидном доме № 1 (бывшая Шкроевская богодельня), 28 января 1920 года богослужебное имущество, которой было передано настоятелю церкви в честь мученицы Параскевы города Омска [21, л. 68]. Причина закрытия была в необходимости расширения площадей для приюта.
Ситуация изменилась после 11 сентября 1920 года когда НКВД телеграммой № 18118/280 предложил Губисполкому вынести постановления [15, л. 195]: 1). Омский Епархиальный Совет немедленно закрыть. 2). Домовые церкви при учебных заведениях, местах заключения, больницах, богодельнях и других учреждениях закрыть на общих основаниях. 3). Проведение указанных мероприятий возложить на Ликвидационную Комиссию по отделению церкви от государства и школы от церкви» [49, с. 251]. Таким образом свыше потребовали исполнить советское законодательство в сфере религии.
Ликвидационная комиссия при Омском Губисполкоме была образована 25 октября 1920 г. По ходу работы комиссии были закрыты 10 домовых церквей в городах губернии. Исключением стал храм при бывшем архиерейском доме, просуществовавший до 1922 года. В марте 1921 года, по требованию военнослужащих, закрыли госпитальную церковь в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих радости». С остальными храмами были заключены договоры о пользовании культовыми зданиями. В течение 1921 года были закрыты все монастыри, на территории которых были открыты детские дома и приюты [25, л. 13].
Перед революцией епархия для проживания клириков располагала 411 жилыми домами. В городах все жилье в течение 1920 года было муниципализировано. В сельской местности многие священники продолжали проживать в домах, построенных для духовенства. Это было связано с тем, что сельские общины сами распоряжались имуществом вплоть до 1925 года. Другой причиной стал своеобразный протест
№ 2, 2019 (7)
сельчан против отмены преподавания Закона Божия в школах. Так, уже в феврале 1920 года сельские советы начали запрашивать у отдела Народного образования инструкторов «для разрешения возникающих неудовольствий со стороны населения к нововведению в школьную жизнь» [4, л. 62].
В мае 1920 года напряжение еще более выросло. Корниловский районный отдел образования докладывал в Омск что, несмотря на то, что есть занятые духовенством дома, «освобождать их мирным путем нет возможности, а прибегать к помощи физической грубой силы - рискованно. И так не весьма доброжелательно посматривают крестьяне на все наши начинания» [5, л. 135]. Крестьяне села Харино напрямую заявили, что школа нужна только для того, чтобы «дети учились молиться Богу и его не забывали» [8, л. 4-5].
Несмотря ни на что, к июню 1920 года преподавание Закона Божия во всех школах было прекращено. Часть причтовых домов передали под детские дома и школы, сельсоветы. Хотя иногда возникали стихийные протесты, как например, в Оконешни-ково, где женщины выступили с требованием освободить занимаемый волисполко-мом дом священника [48, с. 36].
В июле 1920 года на Омскую кафедру был назначен епископ Димитрий (Беликов). Высокая инфляция и отсутствие зарплаты побудили приходы собирать добровольные взносы на содержание архиерея и епархиального совета [20, л. 129]. Власти не препятствовали сбору этих пожертвований, хотя и пристально следили за поездками владыки по епархии.
Положение на селе после продразверстки стало невыносимым. Зимой по Сибири начались стихийные крестьянские восстания. К лету 1921 года в результате подавления восстаний пострадало много людей. Одной из причин протеста властями была указана контрреволюционная пропаганда духовенства [48, с. 84]. Священнику села Надеждино приписывают слова: «Вот, мол, коммунисты Бога не признают, за это Он и наказал всю Россию голодом» [48, с. 93].
В 1921 году по Омской губернии было арестовано 20 священников, 4 псаломщика. Были расстреляны священники Александр Знаменский [31], Николай Окушко [32, с. 86].
Цены на продукты росли, в июле 1921 года пуд хлеба стоил 170.000 рублей, в декабре того же года пуд муки уже стоил 800.000 рублей, в марте 1922 года в Омске пуд муки достиг 3.500.000 рублей. На этом фоне появились случаи, когда функционеры Волостных Исполнительных Комитетов (далее - волиспокомы) отбирали у духовенства приношения прихожан. Например, в селе Сорочинском, Крутолученской волости местная ячейка забрала продукты у священника, а население в свою очередь избило членов ячейки волисполкома [48, с. 141].
В марте 1922 года в Омской губернии началась кампания по изъятию церковных ценностей. Специальную комиссию создали 16 марта. Ее возглавил член ВЦИКа Байков [38]. Перед партийными работниками стояла задача добиться на собраниях от рабочих и крестьян согласия на изъятие ценностей из храмов. Изъятие ценностей ставилось как боевая задача [22, л. 6].
Большая часть населения губернии голодала и поэтому не желала отдавать ценности кому-то на сторону, опасаясь, что все будет разворовано. В сводке ОГПУ от марта 1922 года сообщалось, что ропот исходит от рабочих и бедняков. В Омске на заводе Рандрупа на собрании об изъятии церковных ценностей проголосовало
& церковно-государственны е отношения
Иерей Вячеслав Анатольевич Суховецкий Омская епархия в условиях гражданской войны и «религиозного нэпа» (1918-1928 гг.) (часть 1)
«против» 100, «за» - только 9 человек. На вторичном собрании «за» было 30 голосов из 140. В Омской почтовой конторе на собрании служащих большинство высказывались против изъятия [48, с. 195].
В селах уполномоченных Помгола на собраниях верующих встречали как нечистую силу, истово накладывая на них крестные знамения. Некоторые организации соглашались на изъятие ценностей только на условии, что все изъятое останется в губернии и будет направлено на помощь местным беднякам [50].
В сводке за май 1922 г. ОГПУ отмечало враждебное отношение населения к изъятию ценностей. В поселке Черемуховском секретарем Волкома проводилось общее собрание. Граждане чуть не избили его за то, что он предложил зафиксировать в протоколе их отказ выдать ценности [48, с. 210]. В Ачаирской волости утверждали, что «все равно это пойдет по карманам коммунистов, и нам от этого пользы не будет» [48, с. 211]. В Омском уезде к изъятию ценностей, так же, было недоброжелательное отношение, хотя изъятие еще не началось, но уже были открытые отказы крестьян сдать ценности [48, с. 212-213].
В Омской губернии изъятие провели в два этапа. Сначала предписывалось произвести изъятие в городах, затем в сельской местности, после проведения посевной кампании. На деле все зависело только от расторопности уполномоченных. Перед проведением компании были затребованы копии всех дореволюционных епархиальных описей церковного имущества храмов, а так же описи, по которым означенное имущество принималось местной властью на основании Декрета «Об отделении церкви от государства» с точным указанием, где хранились указанные предметы [29, л. 75].
Применение на селе инструкций по изъятию хорошо иллюстрируется на примере храма села Локти Калачинского уезда [9, л. 5]. Уполномоченный Помгола Василевский приехал в село и начал проводить агитацию о необходимости изъятия ценностей из храмов, убеждая население, что это единственный способ помочь голодающим. На первом собрании он не смог убедить верующих подписать договор о передаче им в пользование храма со всем его имуществом. После выяснения настроения среди верующих уполномоченный взял подписку со священника Владимира Лебедянского, членов церковного совета и 6 «кулаков», об отказе проводить антисоветскую агитацию и пропаганду, «возбуждающую страсти верующих» [13, л. 43].
На втором собрании был подписан договор о пользовании и дано согласие на изъятие церковных ценностей из храма. В протоколе сохранилась формулировка резолюции «...необходимо изъять из монастырей и церквей драгоценности, золото и серебро, накопленное потом и кровью трудящихся, отцов и дедов, тех, которые теперь голодают, - для обмена на хлеб за границей» [17, л. 41]. На этом же собрании были собраны пожертвования от верующих, занесенные в отдельный акт. Уполномоченный в храме обнаружил 8 серебряных риз на иконах. Никто не решался вынимать иконы, и «мне пришлось вести выдержанное настойчивое долгое требование» [17, 58 об.]. Во время изъятия ризы с иконы «Всех скорбящих радости», священник просил оставить таковую, т. к. икона чудотворная и пользуется большим почитанием среди верующих. Сам священник категорически отказался производить изъятие, а также подписать акт изъятия [50, с. 34]. В Локтинской волости было изъято серебра 1 пуд 13 фунтов 53 золотников (21,561 кг) [17, 57-18 об.]. По итогам изъятия в селе Локти был арестован священник Владимир Лебедянский и 2 прихожан, их осудили на 1,5 года заключения за попытку утаить от изъятия 8 серебряных риз [53, с. 168].
№ 2, 2019 (7)
В Омском уезде к изъятию отнеслись отрицательно, особенно верующие. Особое непонимание со стороны верующих вызвало благословение архиепископа Димитрия (Беликова) не препятствовать изъятию ценностей из храмов. В то же время священник города Тары Петр Софонов призывал прихожан не допустить грабеж церквей. В Черлакской, Любинской, Нижне-Омской и Вознесенской волостях, в Тар-ском уезде духовенство выступило против изъятия. Вскоре сопротивление было преодолено, изъятие завершили к лету. Статистика по арестам духовенства за сопротивление изъятию отсутствует. Приговоры выносили по ст. 119 (Использование религиозных предрассудков масс с целью свержения рабоче-крестьянской власти или для возбуждения к сопротивлению ее законам) только что принятого Уголовного Кодекса, дела священников до сих пор не пересмотрены.
Всего по Омской губернии было собрано золота в изделиях 36 золотников 48 долей (155 грамм), в монетах 165 руб., серебра в изделиях 71 пудов 21 фунт (почти 1145 кг), в монетах 6922 рубля 75 копеек [48, с. 270]. В Омске изъяли: золота 36 золотников 48 долей, серебряных изделий 35 пудов 8 фунт. В Таре изъяли изделий из серебра 19 пудов 33 У2 фунтов [48, с. 254].
В политических сводках ОГПУ отмечалось, хотя законодательство об изъятии церковных ценностей выполнено в полном объеме, результат изъятия ценностей в связи с бедностью церквей Омской губернии был сравнительно ничтожен [3, л. 109].
Почти одновременно с изъятием ценностей правительством был запущен очередной проект по подрыву православной церкви - обновленчество. Идея модернизировать церковную жизнь была первоначально озвучена еще в начале ХХ века. Власти воспользовались желанием части духовенства получить административные посты в церкви. Почти одновременно с арестом Патриарха Тихона (Белавина), при полной поддержке ОГПУ, по стране начали возникать обновленческие Временные Церковные Управления (далее по тексту - ВЦУ) [52, с. 80]. В июне Омское ОГПУ отмечало что архиепископ Димитрий (Беликов) указаний от нового Всероссийского церковного управления, а также от Сибирского, не получал, а отношение духовенства к прогрессивному движению церковной жизни никак не проявилось [48, с. 240]. Для активизации обновления представитель «Живой церкви» Омский священник Алексей Кононов 22 октября 1922 года инициировал создание обновленческого Омского епархиального управления. Первоначально поддержавший деятельность ВЦУ архиепископ Димитрий, был уволен на покой 25 октября [33, с. 71]. 20 ноября в Ново-николаевске протоиерей А. Кононов был «хиротонисан» в «епископа» Петропавловского и Акмолинского, с правом управлять приходами Омской епархии [40, с. 692]. Деятельность обновленцев вызывала пристальный интерес со стороны властей. В период с июня по август, в сводках в разделе «антисоветские группировки» подробно отражалось состояние церковных реформаторов в Омской губернии. Одной из задач, стоявшей перед ними, была дискредитация последователей патриаршей церкви.
Протоколом Особого Совещания, состоявшегося 15 декабря 1922 года при Омгубисполкоме, было принято решение о регистрации всех обществ и союзов, находящихся в Омской губернии [16, л. 57]. 26 января 1923 года началась регистрация религиозных обществ в Омской епархии, по форме договора с объединениями, не преследующими приобретение прибыли [28, л. 29], еще до выхода в свет «Инструкции о порядке регистрации религиозных обществ и выдачи разрешения на созыв
& церковно-государственны е отношения
Иерей Вячеслав Анатольевич Суховецкий Омская епархия в условиях гражданской войны и «религиозного нэпа» (1918-1928 гг.) (часть 1)
таковых» [36]. С марта общины, выполняя распоряжение власти, начали массово подавать заявления о проведении собраний для регистрации [12].
Таким образом, последователи патриаршей церкви после ареста Патриарха Тихона 16 мая 1922 года, существовали на полулегальном положении, власти признавали только обновленческую группировку с ее синодом [52, с. 126].
Обновленцы в лице самой радикальной группы «живая церковь» своим сотрудничеством с властями и введением нового стиля в богослужении отпугнули от себя большую часть верующих [48, 436]. Многие сельские приходы были оформлены как приходы древлеапостольской церкви [26, л. 3], как последователи более умеренного крыла обновленцев «Союз Общин Древле-Апостольской Церкви». Причиной этого стало заблуждение, которое вызывало название этого движения. Впрочем, уже во время всесоюзной перерегистрации осенью 1923 года большинство общин уже снова именовались православными.
По результатам первой перерегистрации 1923 года, числилось 112 православных общин [24, л. 1 об.-2]. Фактически регистрация была сорвана в Омске, Омском уезде, Калачинске и его уезде, Тарском и Тюкалинском уездах. Тарский исполком одной из причин указывал полный раскол среди православных [6, л. 24]. Губернский отдел управления разослал циркулярное письмо с осуждением незаконного применения ограничительных мер к общинам при регистрации, в том числе наложения штрафа за нерегистрацию [30, л. 38 об.]. Омский Губернский Отдел Управления (далее - ГОУ) 25 июля запретил издавать Уисполкомам самостоятельные приказы, регулирующие регистрацию религиозных обществ [23, л. 65].
список неопубликованных источников:
1. Архив Управления ФСБ России по Омской области. Ф. 4. АУД. ОУ-7316.
2. ГАНО Р-1, Оп. 2а, Д. 2 Л. 31.
3. Исторический архив Омской области (ИАОО). Ф. П 1 Оп. 3 Д. 135 Л. 109.
4. Доклад заведующего отделом Народного Образования Корниловского района от 15 февраля 1920 г. // ИАОО Ф. 318. Оп. 1 Д. 271. Л. 62.
5. Доклад начальника Корниловского районного отдела образования от 19 мая 1920 г. // ИАОО Ф. 318. Оп. 1 Д. 271 Л. 135.
6. Доклад о деятельности Отдела Управления Тарского Уисполкома за август месяц 1923 г. // ИАОО Ф. 32. Оп. 1 Д. 129 Л. 24.
7. Доклад о ходе изъятия церковных ценностей в Локтинской волости, Кала-чинского уезда от 11 мая 1922 г. // ИАОО Ф. 105. Оп. 1 Д. 121 Л. 58об.
8. Докладная записка о школе села Харино // ИАОО Ф. 318. Оп. 1 Д. 266. Л. 4-5.
9. Инструкция о порядке и предметах изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании верующих // ИАОО Ф. 105. Оп. 1 Д. 104 Л. 5.
10. Метрическая книга Всехсвятской церкви на Казачьем кладбище за 1918 год // ИАОО Ф. 16. Оп. 11 Д. 125 Л. 3 об.
11. Обвинительный акт о священнике Николае Савкине // ИАОО Ф. 1064 Оп. 2 Д. 16 Л. 5.
12. По материалам дела ИАОО Ф. 32 Оп. 1 Д. 276.
13. Подписка священника и членов приходского совета от мая 1922 г. // ИАОО Ф. 105 Оп. 1 Д. 121 Л. 43.
ил48
№ 2, 2019 (7)
14. Постановление собрания прихожан Успенского Кафедрального собора от 2 февраля 1918 г. // ИАОО Ф. 1064. Оп. 2 Д. 16 Л. 27.
15. Представление отдела Юстиции Омского исполкома от 25 октября 1920 г. // ИАОО Ф. 27. Оп. 1 Д. 3 Л. 195.
16. Протокол Особого Совещания при Омгубисполкоме от 15 декабря 1922 г. // ИАОО Ф. 32. Оп. 1 Д. 275 Л. 57.
17. Протокол собрания верующих села Локтинского, Калачинского уезда от мая 1922 г. // ИАОО Ф. 105. Оп. 1 Д. 121 Л. 41.
18. Прошение на имя епископа Киприана о присоединении тюремной церкви к городской церкви города Тюкалинска 18 мая 1920 года // ИАОО Д. 164. Оп. 1 Д. 13 Л. 6.
19. Прошение о выделении вина для совершения богослужений в домовой церкви при бывшем Архиерейском доме от 27 марта 1920 г. // ИАОО Ф. 164. Оп. 1 Д. 9 Л.303.
20. Рапорт благочинного 13 округа Омской епархии от 25 июня 1920 г. на имя епархиального архиерея // ИАОО Ф. 164. Оп. 1 Д. 15 Л. 129.
21. Расписка о передаче церковного имущества убежища № 1 протоирею Николаю // ИАОО Ф. 269. Оп. 1 Д. 1 Л. 68.
22. Распоряжение Ольгинского Волисполкома // ИАОО Ф.474. Оп. 1 Д. 1 Л. 6.
23. Распоряжение Омского губернского отдела управления от 25 июля 1923 г. // ИАОО Ф.105. Оп. 1 Д. 241 Л. 65.
24. Сводки статистических данных по городам и уездам об обществах и группах верующих всех религиозных культов по Омской губернии // ИАОО Ф. 32. Оп. 1 Д. 143 Л. 1об.-2.
25. Список адресов детских домов // ИАОО Ф. 318. Оп. 1 Д. 779 Л. 13.
26. Список зарегистрированных групп верующих // ИАОО Ф. 32. Оп. 1 Д. 289 Л. 3.
27. Список лиц, у коих отобраны подписки о невыезде из г. Омска без разрешения Следственной Комиссии до разбора их дел в Революционном Трибунале // ИАОО. Ф. 1064. Оп. 2. Д. 2. Л. 172.
28. Циркулярное письмо Омгубисполкома о единообразии договоров с религиозными организациями // ИАОО Ф. 32. Оп. 1 Д. 275 Л. 29.
29. Циркулярное распоряжение Адморгуправления НКВД РСФСР от 4 марта 1922 г. // ИАОО Ф. 105. Оп. 1 Д. 121 Л. 75.
30. Циркулярное распоряжение Омского губернского отдела Управления от 20 июня 1923 г. // ИАОО Ф.105. Оп. 1 Д. 241 Л. 38 об.
список опубликованных источников и литературы:
1. База данных о жертвах политического террора в СССР. Компакт-диск. 3-е изд. НИПЦ «Мемориал». М., Звенья, 2005.
2. Василевский В. П., Сушко А. В. «Стражи революции»: органы ГПУ-ОГПУ в Омском Прииртышье: монография / В. П. Василевский, А. В. Сушко ; Минобрнауки России, ОмГТУ. Омск, Изд-во ОмГТУ. 2017.
3. Димитрий, бывш. арх. Томский // Православная энциклопедия. Том XV «Димитрий - дополнение к «Актам историческим»». М., Церковно-научный центр «Православная энциклопедия». 2007. С. 71.
4. Забвению не подлежит. Книга Памяти жертв политических репрессий. Т. 6. Омск, Омское книжное издательство, 2002.
& церковно-государственны е отношения
Иерей Вячеслав Анатольевич Суховецкий Омская епархия в условиях гражданской войны и «религиозного нэпа» (1918-1928 гг.) (часть 1)
5. Тобольские епархиальные ведомости. 1918. № 16-17. Ч. неоф. С. 239
6. Известия ВЦИК от 27 сентября 1923 г. № 92.
7. Известия по Омской епархии. 1918. № 3 (август). С. 3.
8. Каиндина Г.В. О работе Омской губернской комиссии по изъятию церковных ценностей // Электронный ресурс. URL: http://new.iaoo.ru/page/o-rabote-omskoj-gubernskoj-komissii-po-izjatiju-tserkovnyh-tsennostej (дата обращения 12.04.2019).
9. Олихов Д.В., протоиерей. Временное Высшее Церковное Управление Сибири (1918-1920 гг.). Опыт церковного строительства в эпоху гражданского лихолетия. Санкт-Петербург. Изд. «Сатис». 2017.
10. Омская и Таврическая епархия // Н.В. Воробьева, А.М. Лосунов, прот. Димитрий Олихов, свящ. Вячеслав Суховецкий. Православная энциклопедия. Том LII «Ной -Онуфрий» М., Церковно-научный центр «Православная энциклопедия». 2018.
11. Омский Успенский кафедральный собор. Омск: Лео, 2008.
12. Поляков Ю.А. Гражданская война в России: возникновение и эскалация // Отечественная история. 1992. № 6.
13. «Приспело время подвига...». Документы Священного Собора Православной Российской Церкви 1917-1918 гг. о начале гонений на Церковь / сост. Н. А. Кривоше-ева. М., Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2012.
14. Свет. № 337, воскресный номер, 13 июня 1920, издание «Харбин».
15. Сизов С.Г. Крестные ходы в Омске в 1918-1919 годах как способ выражения гражданской позиции Церкви в условиях российской смуты // Вестник Омской православной духовной семинарии. 2016 (1). №1. С. 125.
16. Спереди блажен муж... // Советская Сибирь. 1920. № 20. 29 января. С. 2.
17. Степанов (Русак) В., прот. Русская Зарубежная Церкви // Электронный ресурс. URL: http://www.regels.org/Rusak.Russian-Church-1.htm. (дата обращения: 12.05.2019)
18. Строго секретно. Омское Прииртышье в политических информационных сводках 1920 - 1930 гг. - Омск: ООО «Мир увлечений», 2011.
19. Суховецкий В.А. Жизнь православных приходов в 20-30 г. XX в. (обзор фондов Исторического архива Омской области) // Материалы Х Международной студенческой научно-богословской конференции 25-26 апреля 2018 г.: сборник докладов \ Санкт-Петербургская духовная академия. Спб., Изд-во СПбПДА, 2018. С. 251.
20. Суховецкий В.А., иерей. К вопросу об изъятии церковных ценностей 1922 года в Омской губернии // Вестник Оренбургской духовной семинарии. 2019. № 2 (11). С. 345-349.
21. Феодосий (Процюк), митр. В вере ли вы? Житие и труды священномученика Сильвестра, архиепископа Омского. М., Воскресенье, 2006.
22. Цыпин В. Прот. История Русской Церкви 1917-1997. Серия «История Русской церкви». Том 9. М. изд. Спасо-Преображенского Валаамского монастыря. 1997.
23. Черказьянова И.В. Обновленчество в Сибири // Известия Омского государственного историко-краеведческого музея. 1994. №3. С. 168.
24. Шулдяков В.А. Декрет о свободе совести. Омск смутного времени. 15-21 февраля 1918 года // Иртыш. Альманах Омской писательской организации Союза писателей Российской Федерации. Вып. 1. Омск, 1998.
Рецензент: кандидат исторических наук В.Л. Данилов.
ил50
