CC BY
3
Нуклеопротеиды печени новорожденных от таких самок приобретают, как правило, анормальные антигенные свойства, отсутствующие у новорожденных от здоровых крольчих.
3. Приобретение нуклеопротеидами печени анормальных аутоантнгенных свойств свидетельствует о развитии у животных аутоиммунного процесса.
ЛИТЕРАТУРА. Белозерский А. Н. Нуклеиновые кислоты и нуклеопротеиды растений и микроорганизмов. Дисс. докт. М., 1942. — Бурштейн Ч. И. Вестн. АМН СССР, 1967, № 2, с. 34. — 3 и л ь б е р Л. А. В кн.: Современные вопросы медицинской науки. М., 1951, с. 271. — Ко росте л ев а Т. А. Изучение иммунохи-мических свойств белков печени в процессе развития экспериментальных гепатом. Автореф. дисс. докт. Л., 1958.— Семенчева Э. М. В кн.: Гигиена и токсикология пестицидов и клиника отравлений, 1967, в. 5, с. 189.
Поступила 5/П 1974 г.
УДК 613.287:576.851.252.097.29
Канд. биол. наук Л. И. Петрушина, канд. мед. наук В. И. Бугрова, И. С. Николаева
О СВЯЗИ МЕЖДУ КОЛИЧЕСТВОМ СТАФИЛОКОККОВ И НАКОПЛЕНИЕМ ЭНТЕРОТОКСИНА ТИПА А В МОЛОКЕ
Институт питания АМН СССР и Институт эпидемиологии и микробиологии им. Н. Ф. Гамалеи АМН СССР, Москва
Пастеризованное молоко нередко бывает инкриминируемым продуктом при пищевых стафилококковых интоксикациях. Кроме того, оно используется в качестве сырья для приготовления молочных продуктов, в частности творога, который нередко вызывает пищевые отравления стафилококковой этиологии. Поэтому представлялось целесообразным изучить условия, способствующие размножению стафилококков, а следовательно, и образованию энтеротоксина при изготовлении этих продуктов.
С этой целью молоко заражали штаммом стафилококка 246, вырабатывающим энте-ротоксин типа А. Этот штамм стафилококка был получен из Англии от доктора Baird Parker А. С. Для заражения использовали две заражающие дозы — 10е и 5Х 10® клеток стафилококков на 1 мл молока по следующим соображениям: доза 10е заведомо обеспечивает накопление необходимого количества энтеротоксина, определяемого методом гельдиф-фузии, применявшимся в данном исследовании; доза 5Х 10s клеток на 1 мл молока соответствует возможному загрязнению молока при нарушении режима его пастеризации. Соответствующую дозу, приготовленную по стандарту мутности из отмытых клеток суточной агаровой культуры стафилококков, вносили в молоко, предварительно разлитое по 100 мл в стерильные конические колбы. После этого молоко инкубировали при температуре 37 и 29—30°. Температура 37° оптимальная для размножения стафилококков, а следовательно, накопления энтеротоксина в продукте. Температура 29—30° соответствует режимам, которые используют при производстве ряда кисломолочных продуктов. Размножение внесенных в молоко стафилококков и токсинообразование наблюдали каждые 2 ч инкубации до 18—24 ч, контролируя при этом рН молока. Количественно стафилококки учитывали посевом 0,1 мл различных разведений молока на поверхность молочно-солевого агара с последующим пересчетом на 1 мл посевного материала. Наличие энтеротоксина в молоке устанавливали методом гельдиффузии по Оухтерлони. В качестве антигена служили концентраты, полученные путем осаждения белков молока концентрированной молочной кислотой, с последующей гомогенизацией с фреоном, нейтрализацией 10% NaOH и концентрацией диализом против полиэтиленгликоля с молекулярным весом 40 000. Реакцию гельдиффузии ставили в агаре на предметном стекле в лунках диаметром 2,5 мм и с таким же расстоянием между ними. Для этого на обезжиренные предметные стекла наливали расплавленный 1% агар слоем 2—2,5 мм. В застывшем агаре стандартным штампом вырезали лунки, в которые вносили необходимые реагенты (антиэнтеротоксическую сыворотку и концентраты из молока). Реакцию проводили при комнатной температуре в течение 18—20 ч, во влажной камере. Положительной реакцией, указывающей на присутствие энтеротоксина, считали наличие линии преципитации между лунками с антиэнтеро-токсической сывороткой типа А и испытуемым концентратом из молока (антигеном). Отрицательной реакцией на энтеротоксин считали отсутствие подобной линии преципитации. Контролем служили концентрат культуральной жидкости штамма стафилококка 246 и концентрат незараженного молока.
Для отработки метода непосредственного определения энтеротоксина в продукте были проведены опыты на стерильном молоке, в котором создаются максимально благоприятные условия для роста стафилококков и образования энтеротоксина. С этой целью стерильное молоко заражали энтеротоксигенным стафилококком в дозе 5Х 10s клеток на 1 мл продукта и инкубировали при температуре 37 и 27° в течение 30 ч.
Результаты изучения динамики накопления энтеротоксина в стерильном молоке показали, что через 10—12 ч инкубации при 37° внесенные в молоко стафилококки образовывали достаточное количество энтеротоксина, который был обнаружен реакцией преципитации в геле.
К этому времени в молоке накапливались стафилококки в количестве 108—10* клеток на 1 мл при рН 6,4—6,2.
При более низкой температуре инкубации молока (27°) количество стафилококков достигало указанных выше величин через 18 ч при рН 6,3. Однако наличие энтеротоксина в большинстве образцов молока определить не удалось, оно было установлено лишь в 1 из 6 проведенных опытов через 18 ч. Четыре концентрата из пяти с отрицательной реакцией гельдиффузии были введены внутривенно кошкам. Отрицательная реакция н животных также показала отсутствие энтеротоксина в этих образцах молока, что подтвердило результаты, полученные в серологической реакции. Время образования энтеротоксина в стерильном молоке при температуре 27° удлинялось до 20—22 ч при рН 6,25. Количество стафилококков в 1 мл молока почти не отличалось от такового при температуре 37° (от 5Х 108 до ЗХ 10е клеток на 1 мл). По-видимому, для образования энтеротоксина наряду с сопутствующей флорой, рН среды, количеством патогенных стафилококков и др. необходимо создание определенного температурного режима и достаточной длительности инкубации.
В дальнейших исследованиях были проведены опыты с пастеризованным молоком с использованием указанных выше заражающих доз, температур и времени инкубации. Перед заражением молока стафилококками в нем определяли общую бактериальную обсе-мененность по общепринятой методике. Следует отметить, что образцы молока, купленные в магазинах, отличались по этому показателю. В зимние месяцы молоко имело более низкую бактериальную обсемененность (тысячи и десятки тысяч микробных клеток на 1 мл), а в летние месяцы — значительную обсемененность (сотни тысяч клеток на 1 мл). В пастеризованном молоке независимо от исходного бактериального обсеменения, зараженным стафилококком в большой дозе (10е клеток на 1 мл), энтеротоксин обнаруживали при температуре инкубации 37° через 4—6 ч (рН молока был в пределах 6,6—6,2); при температуре 30° — через 8 ч (рН 6,5—6,3). Количество стафилококков при этом колебалось от 8Х 10е до 4Х108 клеток на 1 мл молока. В опытах с молоком, обсемененным стафилокко-ком в малой дозе (5Х 103 клеток на 1 мл), не было получено четких результатов по обнаружению энтеротоксина. В образцах молока с низкой степенью бактериального обсеменения (4,7Х 103 микробных клеток на 1 мл) энтеротоксин обнаруживали через 12—14 ч при температуре инкубации 37° и количественном содержании стафилококков в 1 мл продукта от 10' до 8Х10'8 клеток при рН 4,7.
В образцах молока с высокой степенью бактериальной обсемененности (7,5Х 10s микробных клеток на I мл) при той же температуре и дозе заражения стафилококками определить энтеротоксин было практически невозможно ни в реакции гельдиффузии, ни в биологической пробе на кошках. Количество стафилококков при этом не превышало 106— 10е клеток на 1 мл.
Во время инкубации пастеризованного молока с высокой степенью бактериального обсеменения быстро снижался его рН. Так, через 8 ч инкубации рН был 5,7, через 10 ч — 5,2, т. е. снижался до уровня, при котором образование энтеротоксина значительно задерживается. Низкий рН молока и сопутствующая микрофлора не могли не оказать отрицательного влияния на размножение стафилококков, внесенных в молоко. Подтверждением этого явилось наличие незначительных количеств стафилококков, определяемых в этих образцах молока.
При температуре инкубации 30° в пастеризованном молоке при заражении стафилококками в малой дозе, независимо от бактериального обсеменения, энтеротоксин не был обнаружен в течение наблюдаемого времени (от 6 до 18 ч). При этом количество стафилококков в большинстве случаев в молоке к 18 ч инкубации было ниже 107 клеток на 1 мл, а рН к этому времени снижался до уровня 4,4.
Таким образом, на размножение стафилококков и образование энтеротоксина в пастеризованном молоке в период его инкубации наряду с другими факторами влиял рН молока. Если рН стерильного молока на протяжении всего времени наблюдения оставался в пределах 6,6—6,2, то в пастеризованном молоке он снижался от 6,8 до 4,8—4,5 при 37° к 14—16 ч инкубации, а при 30° — к 16—18 ч.
Из данных литературы (Tatini и соавт.) известно, что в молоке энтеротокснн типа А вырабатывается стафилококками в количестве, определяемом в реакции гельдиффузии, при значении рН не ниже 5,5, а при 4,5 токсинообразование прекращается. Выявить образованный стафилококками энтеротоксин в пастеризованном молоке оказалось трудно из-за ряда факторов. Наибольшее влияние оказывали интенсивное размножение сопутствующей микрофлоры молока и быстрое снижение рН, что препятствовало выработке энтеротоксина внесенными в данный продукт стафилококками. Все это приводило к тому, что в ряде случаев для подтверждения наличия или отсутствия энтеротоксина приходилось использовать два метода: серологический и биологический.
Полученные нами данные согласуются с результатами других исследователей (Do-nelly и соавт., McCoy и Faber), которые пришли к выводу, что в молоке с высокой бактериальной обсемененностью, зараженном патогенным стафилококком в малых дозах, энтеротоксин не образуется, так как размножение стафилококков подавляется сопутствующей микрофлорой. Наши данные о времени образования энтеротоксина в опытах с низко-
обсемененным пастеризованным молоком не могут быть сравнимы с данными зарубежных исследователей из-за различия в количестве остаточной микрофлоры в пастеризованном молоке, допускаемом в нашей стране и за рубежом.
ЛИТЕРАТУРА. DonellyG. Е., Leslie G. Е., В 1 а с k L. А., Appl. Microbiol., 1968, v. 16, p. 917. —McCoy D.W., Faber J. E., Ibid., 1966, v. 14, p. 372. - Tatini S. R., Jezeski J. J., Morris H. A., Olson J. С. et al. J. dairy Sei., 1971, v. 54, p. 815.
Поступила 12/VI 1974 r.
УДК 613.165:371.в
Проф. Ю. Д. Жилое
ОБ ОСВЕЩЕННОСТИ В ШКОЛЕ
Институт гигиены детей и подростков Министерства здравоохранения СССР
Еще в конце прошлого века Ф. Ф. Эрисман на основании результатов наблюдений за состоянием зрения школьников Московской губернии сделал вывод о том, что свет является одним из мощных средств профилактики зрительного утомления и развития школьной близорукости. С тех пор прошло около 100 лет. По существующим в настоящее время нормам уровни искусственной освещенности в школах превышают в 10 раз те, которые были рекомендованы Ф. Ф. Эрисманом.
Иное положение существует в нормировании естественной освещенности. Создание равномерной естественной освещенности затруднено из-за непостоянства достигающего земли излучения Солнца, которое перемещается по небосводу и может быть закрыто облаками, пылью, дымом и т. д. Уровни естественной освещенности в помещении может весьма приближенно характеризовать коэффициент естественной освещенности (КЕО), т. е. коэффициент, выражающий в процентах отношение освещенности внутри помещения к освещенности вне его; разумеется, что при одинаковом КЕО абсолютное значение освещенности в помещении будет различным. Последнее зависит от времени года, географической широты местности, времени дня, ориентации окон по отношению к странам света. По существу этот коэффициент может являться показателем скорее специфики архитектурного решения планировки помещения, чем освещенности в нем.
Впервые в нашей стране почти 20 лет назад были проведены трудоемкие исследования, автор которых пришел к справедливому выводу, что допустимым уровнем естественной освещенности в школьных помещениях следует считать 600 лк, а оптимальным — 1200 лк (М. А. Шарова); иначе говоря, освещенность надо выражать в абсолютных, а не в относительных величинах. Однако до сих пор естественная освещенность (СНиП IIA, главы 8—72) нормируется по КЕО, который для классных помещений составляет лишь 1,5%. Напомним, что при использовании искусственных источников света освещенность в классах по существующим нормативам (СНиП, главы 6—72) не должна быть ниже 300 лк. Однако литературные данные (Ю. Д. Жнлов; Л. А. Борисова, Э. П. Спичкина, и др.) свидетельствуют о том, что минимально необходимым условием искусственной освещенности является именно 600 лк (100 нт на светлую поверхность), т. е. тот уровень, который установлен М. А. Шаровой как допустимый при освещении естественным светом.
Разумеется, что нормирование естественной освещенности в относительных величинах не может отражать истинного количества солнечного света в помещении. Известно, что видимое излучение Солнца, приходящееся к верхней границе атмосферы, при среднем расстоянии между Землей и Солнцем (150 000 000 км) создает освещенность в 140 000 лк. На поверхности же Землн освещенность несколько ниже, она определяется как астрономическими факторами — вращением Земли вокруг оси и склонением Солнца, так и оптическими свойствами и атмосферы, через которую проходят видимые лучи. Отсюда для световой характеристики местности мало знать лишь длительность астрономического дня (табл. 1); необходимо иметь сведения о количестве прихода солнечного излучения (табл. 2) и главное — о высоте стояния Солнца. От последнего и зависит уровень освещенности на Земле (табл. 3).
Как явствует из табл. 3, при идеальных условиях прозрачности атмосферы освещенность при безоблачной погоде на Солнце колеблется от 700 (перед восходом) до 90 000 лк (при высоте стояния 60°), т. е. изменяется более чем в 130 раз. В реальных же условиях небо не бывает постоянно безоблачным, поэтому как суточный, так и сезонный ход потока видимой радиации оказывается более сложным и изменяется, как правило, в сторону уменьшения. Следует учитывать: чем больше широта, облачность и мутность атмосферы, тем больше расхождений между теоретически возможными и реальными значениями прихода естественного света.
Известно, что территория Советского Союза с юга до севера простирается от 35 до 70° северной широты и условно делится на 6 световых поясов. В настоящей статье речь будет идти о световом климате лишь трех, как нам кажется, наиболее характерных световых поясов — 2 крайних (40 и 70° — широта Еревана и Норильска соответственно) и 1-го среднего (55° — широта Москвы). Сведения о суммарной радиации Солнца для указанных широт
