CC BY
59
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
Ф
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2014 ♦ 6 (62) ноябрь-декабрь ^
О МНОЖЕСТВЕ ГРАММАТИЧЕСКОЙ НОРМЫ
УДК 81 О. М. Акай
Ростовский государственный строительный университет (г. Ростов-на-Дону)
В последнее время в работах современных работах по языкознанию все чаще можно встретить мнение, что норма, подходящая для каждой ситуации, просто формальность, что понятие «норма — ошибка» не совсем верно, помимо него существует понятие «норма — другая норма». Данное положение является полноценным для лексического уровня, грамматика все же по-прежнему часто видится оплотом монолитной единой нормы. Естественно и понятно, что грамматика и в частности морфология являются частью строя, который в обязательном порядке подчинен строгим правилам, отступления от которых не представляются возможными. Однако и в грамматике часто наблюдается усиление стилевой, жанровой и функциональной дифференциации. В данной статье предпринята попытка наблюдения за подобными случаями функционального размежевания. Ключевые слова: грамматическая норма, плюрализация, абстрактное имя, морфология, множественное число, имя существительное.
O. M. Akay
Rostov State University of Civil Engineering (RSUCE), The Ministry of Education and Science of the Russian Federation, Sotsialisticheskaia str., 162, Rostov-on-Don, Russian Federation, 344022
ON THE PLURALITY OF GRAMMATICAL NORM
In recent years, linguistic studies are often based on the opinion that the norm which suits every situation is merely a formality, that the concept of "norm-error" is wrong and that the concept of "norm-another norm" exists in addition to it. This proposition is adequate for the lexical level, while grammar is still often viewed as the stronghold of monolithic unified norm. It is naturally clear that grammar in general and morphology in particular are part of the order which is subject to strict rules, the deviations from which are impossible, However, even in grammar we can often see the increase in stylistic, genre and functional differentiation. This article makes an attempt to study such cases of functional demarcation. Keywords: grammatical norm, pluralization, abstract name, morphology, plural, noun.
Кроме системной нормы, грамматические формы могут быть употреблены под влиянием различных факторов, к таковым относится действие ситуативной (контекстуальной) или стилистической нормы. Так, например, формы множественного числа «спирты», «масла» часто помечаются в словарях как «спец.», а форма «плесени» — «научн.». Это означает, что подобные случаи плюрализации не попадают под действие общеязыковой (сис тем ной) нормы, а в ли те ра тур ном язы ке употребляются только в единственном числе. В профессиональном же языке часто плюрализация указывает на дифференциацию объекта. Квазиабстрактные же существительные
типа «плагиаты», «теплоты», «лингвистики», «эфиры» и другие часто соответствуют сти-листи ческой норме.
Проблема адекватности нормы в современной тео рии язы ка все ча ще не со от но сит ся с объективным понятием «уместное — неуместное». Подобные противопоставления не рассматриваются нормативными словарями с пометами типа «бран.», «просторечн.», «высок.», «поэт.», «разг.», «устар.», «неценз.». Утверждение о том, что верное все, что только является уместным, в итоге, определяет целесообразность подхода к ситуативно обусловленной норме. Часто авторы, стремясь создать большую речевую образность, нарушают
АКАЙ ОКСАНА МИХАЙЛОВНА — кандидат филологических наук, доцент кафедры иностранных языков Ростовского государственного строительного университета (г. Ростов-на-Дону)
AKAY OKSANA MIKHAILOVNA — Ph.D. (Philology), Associate Professor of Department of foreign languages, Rostov State University of Civil Engineering (RSUCE, Rostov-on-Don)
e-mail: [email protected] © Акай О. М., 2014
^ Филологические исследования
Ф
строжаишие грамматические законы, однако подобные нарушения не считаются грубым отступлением от нормы, а признаются соответствующими такому типу нормы, как коммуникативный.
72 абстрактных существительных, употребляемых только в единственном числе отмечено в «Грамматике русского языка» (1953), среди них указывается слово «горе». Однако лишь 16 по доб ных слов от ме че но в СЗ (еле пота, тишина, голод). Это происходит, потому что А. А. Зализняк считает возможным образование плюральной формы от любого абстрактного существительного. Но исключения все же присутствуют, и среди исключений мы снова видим слово «горе». М. В. Панов полагает, что отсутствие множественной формы у данного существительного обусловлено объективной причиной. Некоторые абстрактные имена, которые не переосмысляются для обо-зна че ния тех или иных кон крет ных яв ле ний, не могут иметь плюральной формы. Возможно: Он поделился со мной своей бедой или своими бедами, но неправильно: Он поделился со мной своими горями (вместо о своем гоРе)».
Од на ко, не смот ря на дан ный факт, фор ма мно же ст вен ного чис ла, и фор ма по нят ная и адекватная, выступающая как средство тек-стообразования, — у этого слова есть. Е.Евтушенко, А. Солженицын используют форму множественного числа от «горе». В таком случае о подобном употреблении можно сказать, что оно яв ля ет ся удач ным и со от вет ст-вует ситуативной или контекстуальной норме. По мнению Н. А. Сениной, лингвопрагма-тика в наше время, несомненно, отражается на ортологии.
В настоящее время изучение коммуника-тив ной нормы все еще ос та ет ся лишь на начальном эта пе: поня тие ком му ни катив ной нормы сформулировано таким образом, что признается любое отступление от нее в случае, если подобное использование расценивается как соответствие коммуникативной норме. Это само по себе является результатом изучения.
Все больше словарей часто дают помету «доп.» — допустимое. Появляется предпоч-
тение эластичной, нежесткой кодификации. В недавнем же прошлом понимание нормы формулировалось гораздо жесче и облига-торнее. Об этом пишет В. А. Звягинцева в 1996. Однако это не должно означать потерю классической грамматической нормы среди всех вариантов нормы коммуникативной. «Терпимая к от кло не нию ко ди фи ка ция долж на са ма по сле ка ж до го от клоне ния как бы пру жи нить обратно в стабильное, свободное от напряжения по ложе ние и вну шать та кую иг ру от тен-ками своему читателю» (Х. Саари, 1986).
Именно учитывая данный факт, нельзя поощрять расшатывание основ грамматического строя язы ка. Вы бор наи бо лее под хо дя ще го для употребления варианта предполагает поиск наиболее адекватного средства выражения. Подобные грамматические явления часто имеют разное сти листическое значение. Здесь существенную роль играет изменчивость ре че вых ус ловий и мно го знач ность самого феномена.
А. А. Реформатский говорил о smgulaпa и pluraHa tantum как об аномалиях, проявляющихся особенно ярко в грамматике языка. По его мне нию, дан ный фе но мен ин те рес нее для стилистики нежели для грамматики. Полагаем, что дан ное за ме ча ние в боль шей сте пени справедливо для разряда singularia tantum, так как этот раз ряд ба зи рует ся на не стой кой основе. Подобные существительные гораздо логичнее назвать доминантно-сингулярными, ибо коммуникативно-оправданное множественное число от подобных существительных образуется довольно часто.
Л. К. Граудина не без основания отмечает, что для большинства абстрактных имен жесткое правило об от сут ст вии форм множественного числа не является в настоящее время актуальным, а представляется, скорее, глу-бо ким ана хро низ мом. Са мый яркий при мер расхождения норм мы наблюдаем именно у категории числа, так как именно у данной категории подобным образом сложилась языковая практика. В 1968 году авторы коллективной мо ногра фии «Русский язык и совет ское общество» плюральные формы абстрактных имен квалифицировали как «капризно-нерегулярные», «непостоянные». В настоящее вре-
Ф
ISSN 1997-0803 ♦ Вестник МГУКИ ♦ 2014 ♦ 6 (62) ноябрь-декабрь ^
Ф
мя наблюдается существенное расширение круга таких слов в русском языке.
Встречаются отвлеченные существительные, для которых форма множественного числа является более обычной, чем форма единственного числа, например, существительное «слухи».
«Не бойтесь слухов, правда — страшнее».
Вот почему так часто говорят о возможно сти обра зова ния плю ральных форм у абстрактных существительных вообще. Отвлеченные имена признаются в словаре СЗ как имеющие оба числа, однако с условием, что плюральная форма имеет потенциальный ха-рак тер у су ще ст ви тельных некон крет ной семантики в принципе. Теоретически форма образования существует, однако практически употребляет ся ред ко или не употребляет ся во обще.
Подобной точкой зрения пренебрегает Д. И. Руденко, потому что в таком случае полу ча ет ся, что диф фе рен циа ция зна че ния абстрактного имени (семантический сдвиг) имеет грамматическую природу при образовании плюральной формы от абстрактных существительных. Однако подобные явления не обладают большой регулярностью для отнесения их только к грамматике. Все же более адекватной представляется характеристика абстрактных имен как лексико-грамматической раз но вид но сти.
Существует мнение, что плюрализация абстрактных существительных — это примета языка нового времени, отражение эволюции раз ви тия язы кового строя и из ме не ния зна-че ний лек си че ских еди ниц. У эко но ми че ских терми нов до недавнего времени име лась форма только единственного числа без каких-либо при зна ков возник новения множествен ной формы. Бюджет в стране один. Власть советская. Сравните: стратегия,, партия,, приоритет, реформа.
«К настоящему времени заметный массив по добных слов пере шел в иное число вое распределение... Бюджет — согласно реальности и словоупотреблению современной эпохи стал весьма воспроизводимой речемысли-тельной единицей: бюджеты, субъекты РФ, местные бюджеты».
По наблюдению В. Н. Шапошникова, ключевые лексические единицы с легкостью образуют форму множественного числа, что является зеркальным отражением изменения соз-на ния го воря ще го, и из ме нения дос таточ но значи мого.
Для 90-х годов прошлого столетия подобные грамматические сдвиги являются знаковыми. Однако ошибочно было бы думать, что плюрализация существительных неконкретной се ман ти ки — це ли ком и пол но стью приме та язы ка новей шего времени.
Ошибочно было бы и полагать, что «плюрализация слов осуществляется за счет примыс-ливания вместо одного прежнего субъекта — некоторого множества возможных». Данное яв ле ние — всего лишь од на из воз мож но стей грамматико-числовых вариаций.
Сравним несколько случаев употребления множественного числа у абстрактных суще-ст вительных:
«Поэтому я хочу сказать вам — умам, чес-тям и совестям: уйдите тихо» (В.Тихомиров. Цит. по В. П. Изотов, 1999). В данном случае имеет место конкретизация контекста, в основе которой лежит аллюзия (В.Маяковский «Партия — ум, честь и совесть нашей эпохи» — «умы», «чести», «совести» = партийная номенклатура).
Еще один пример — употребление множе-ст вен ного чис ла в дру гом фор ма те:
«Правда, у Ельцина был несколько иной "рабочий материал" — "властные и номенклатурные энергии"» (Литературная газета, 2000, № 15).
#
Примечания
1. Бондаренко М. Г. Множественное поэтическое: функциональный и сущностный аспекты (на материале русской поэзии 1-й трети ХХ века) : автореф. дис. на соиск. учен. ст. канд. филол. наук / Бондаренко М. Г. Ростов-на-Дону, 1991.
2. Брусенская Л. А. Семантический и функциональный аспекты интерпретации категории числа в русском языке : автореф. дис. на соиск. учен. ст. д-ра филол. наук / Брусенская Л. А. Ростов-на-Дону, 1994.
3. Граудина Л. К. Вопросы нормализации русского языка. Москва : Наука, 1980.
^ Филологические исследования
4. Мощенко И. Н, Иванова М. И., Бугаян И. Ф. Типичные модели группового эмоционального восприятия политического порядка // Научное обозрение. 2013. № 2. С. 179—181.
5. Панов М. В. Русский язык и советское общество. Морфология и синтаксис современного русского литературного языка. Москва : Наука, 1968.
6. Руденко Д. И. Собственные имена в контексте современных теорий референции // ВЯ. 1988. № 3.
7. Семантика имени и семантика количества // Русский язык. Проблемы грамматической семантики и оценочные фильтры в языке. Москва : Наука, 1992.
А,
ГРЕССИВНОСТЬ языковой среды КАК ОПРЕДЕЛЯЮЩИЙ ФАКТОР ЯЗЫКОВОГО ПОВЕДЕНИЯ
УДК 811.161.Г06
Н. М. Локтионова, О. А. Фомина
Ростовский государственный строительный университет (г. Ростов-на-Дону)
Данная статья рассматривает понятия, связанные с агрессивностью языковой среды («языковая агрессия», «языковой террор», «языковое насилие», «языковой национализм», «языковое манипулирование», «языковой экстремизм»), которые являются основополагающими факторами, формирующими языковое поведение человека. Языковое поведение, в свою очередь, определяет характер взаимодействия индивидуумов в обществе. Само терминологическое понятие «языковая агрессия» рассматривается с точки зрения лингвистической экологии и понимается в данной статье как форма речевого поведения, имеющего своей целью оскорбление или преднамеренное причинение вреда человеку, группе людей, организации или обществу в целом. В терминологической структуре языковой агрессии отчётливо и закономерно прослеживается связь термина c такими важными и общественно значимыми науками, как культурология и психология, а также социология и др. общественные науки.
Ключевые слова: лингвистическая экология, языковая агрессия, языковое поведение, языковая картина мира, языковые ценности, социальная среда, взаимодействие, социальный статус личности.
N. M. Loktionova, O. A. Fomina
Rostov State University of Civil Engineering (RSUCE), The Ministry of Education and Science of the Russian Federation, Sotsialisticheskaia str., 162, Rostov-on-Don, Russian Federation, 344022
AGGRESSION OF THE LANGUAGE ENVIRONMENT AS THE DEFINING FACTOR OF LANGUAGE BEHAVIOR
This article considers the concepts connected with aggression of the language environment ("language aggression", "language terror", "language violence", "language nationalism", "a language manipulation", "language extremism") which are the fundamental factors forming language behavior of the person Language behavior in turn defines nature of interaction of individuals in society. The terminological concept "language aggression" is considered from the point of view oflinguistic ecology and understood in this article as the form of the speech behavior having the purpose an insult or deliberate infliction of harm to the person, group of people to the organization or society in general In terminological structure of language aggression is distinctly and naturally traced communication ofthe term with such important and socially significant sciences as cultural science and psychology, and also sociology, etc. social sciences. Keywords: linguistic ecology, language aggression, language behavior, language picture of the world, language values, social environment, interaction, social status of the personality.
ЛОКТИОНОВА НАДЕЖДА МИХАЙЛОВНА — доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Ростовского государственного строительного университета (г. Ростов-на-Дону)
LOKTIONOVA NADEZHDA MIKHAILOVNA — Full Doctor of Philology, Professor of Department of Russian language, Rostov State University of Civil Engineering (RSUCE, Rostov-on-Don)
ФОМИНА ОЛЬГА АНАТОЛЬЕВНА — кандидат филологических наук, доцент кафедры русского
языка Ростовского государственного строительного университета (г. Ростов-на-Дону) 209
FOMINA OL'GA ANATOL'EVNA — Ph.D. (Philology), Associate Professor of Department of Russian language, Rostov State University of Civil Engineering (RSUCE, Rostov-on-Don)
e-mail: [email protected] © Локтионова Н. М., Фомина О. А., 2014
