CC BY
40
в контакт. Таким образом, в общении формируются требуемый уровень взаимоотношений.
Исследования, проведенные органами внутренних дел, показывают, что эффективность оперативно-служебной деятельности тесно взаимосвязана с уровнем развития системы социальнопсихологических отношений в конкретном коллективе или подразделении.
Эффективность деятельности коллективов сотрудников органов внутренних дел, руководителей и подчиненных во многом зависит от психологически грамотно построенных межличностных отношений среди сотрудников, от искусства общения с населением, умения предупреждать и разрешать конфликты. Коммуникативная компетентность не только помогает реализовать профессиональную роль, но и сформировать позитивное мнение о деятельности правоохранительных органов.
Н. И. Фатиев
Нравственно-психологический аспект понимания толерантности
Принятие в 2001 г. федеральной целевой программы «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе» имело под собой достаточно веские основания. Они были связаны с нарастанием негативных тенденций во всех сферах социально-экономической жизни, криминализацией общественных отношений, при одновременном росте числа этнических преступных сообществ и, фактически, бесконтрольном характере миграционных процессов на постсоветском пространстве. Все это вело к увеличению межэтнической напряженности, росту ксенофобии и особенно остро проявлялось в молодежной среде. В этих условиях тема толерантности в ее прикладном звучании - прежде всего как этнотолерантности была нацелена на снижение межэтнической напряженности среди подростков, в школьной и вузовской среде. Выполнение данной задачи в свою очередь потребовало теоретической подготовки педагогического персонала по данной теме. Но многим вовлеченным в эту работу, включая автора, в итоге стало ясно, что частный случай применения понятия толерантности к межэтническим отношениям это одно, а толерантность на уровне всеобщего принципа межличностных отношений - совсем другое. На этом уровне она должна противостоять насилию, революции, борьбе за свои права, межконфессиональным и межэтническим конфликтам. Но столь широкий спектр явлений невозможно подвес-
182
ти под общий знаменатель, хотя бы в нравственном отношении. Традиционная христианская позиция «терпите и вам воздастся» по-разному звучит в отношении людей, испытывающих проблемы со здоровьем, и людей, испытывающих социальное угнетение. В России начиная с 90-х годов на фоне социальной разрухи развилась «аномия» - социальное безразличие. Само слово звучит еще в послании апостола Павла к фессалоникийцам «ибо тайна беззакония уже в действии...» (Фес. 2.3). По-гречески «тайна беззакония» звучит как «мистерия аномии». С одной стороны для греков беззаконие - «аномия» отсутствие государственного полисного регулирования отношения между людьми, ведущее к анархии и ликвидации всякого правопорядка. С другой стороны термин «аномия» усилиями Э. Дюркгейма был введен в современную науку для описания состояния, переживаемого человеком перед самоубийством. Но мы, после работ Роберта Мертона понимаем, что речь идет, прежде всего, о разрушении в социуме базовых элементов культуры. И в первую очередь отсутствие закона и ответственных за его выполнение структур, которые заставляли бы индивидов уклоняться от зла.
Между тем в отечественной социальной психологии тема «диагностики толерантности», «обучение толерантному поведению» без достаточного теоретического обоснования переведена в практическую плоскость. Если попытаться оценить содержание, которому при этом должно соответствовать понятие толерантности, то получим четыре компонента: устойчивость, адаптивность, неконфронта-ционность, позитивное взаимодействие с окружающим миром. «Толерантность - это интегральная характеристика индивида определяющая его способность в проблемных и кризисных ситуациях активно взаимодействовать с внешней средой с целью восстановления своего нервно психического равновесия, успешной адаптации, недопущения конфронтации развития позитивных взаимоотношений с собой и окружающим миром». Невозможно не заметить, что каждый из этих компонентов не ясен теоретически. Начнем с темы устойчивости. «Толерантность - характеристика физиологической психологической и социальной устойчивости человека». Зададимся вопросом - а достижима ли здесь вообще интегральная оценка? Устойчивость в нервно-психологическом смысле труднодоступна для людей с тонкой душевной организацией, таких, например, как Шопен или Паскаль. Значит ли это, что быть «душевно-толстокожим» лучше? А что понимается выше под «социальной устойчивостью»? Само истолкование понятия - социальная устойчивость возможно в очень широких пределах от конформизма до нонконформизма, в зависимости от смысла, который мы в это понятие вкладываем. Не спасает в данном случае и конкретизация - «устойчивость к мировоззренческим различиям». Так
183
М. Уолцер определяет толерантность как особый позитивный способ принятия различий. Имеет ли в данном случае существенное значение, о каких различиях идет речь? Например, когда перед нами ценности современного преступного мира - насилие, обман, воровство. Как в этом случае понимать, скажем, «устойчивость к нарушению границ»? В нормальном человеческом языке это будет называться трусостью. Та же проблема с неконфронтационностью. Следует ли всегда избегать конфликтов? Но ведь из работ классиков философии и психологии, таких как Г. Зиммель или С. Коузер, давно известны положительные стороны конфликта. Во многих случаях конфликт основной, а иногда даже единственный способ позитивной «перезагрузки» отношений в социальной группе.
Еще одна методика связывает интолерантность с «ригидностью», при общей оценке личности по шкале «ригидность - флекси-бильность». Нужно ли сказать о том, что упрямство не очень хорошее свойство личности. В обыденном языке его подчас произносят как «упертость» с явно отрицательными смысловыми коннотациями. Но в анализе ригидности невозможно выявить границу между упрямством и упорством. Ибо в том и другом случае это «упертость», этическая оценка которой определяется вектором направленности интересов личности, интенцией, кругом решаемых задач, а не внутренними особенностями психики человека.
Обобщение вопросов ряда представленных методик ясно показывает - кто интолерантен. Это те, кто за наведение порядка в стране, за ограничение религиозных свобод, изоляцию психически больных людей, введение смертной казни в стране и так далее. То-лерантны же те, кто думает наоборот. Но ведь вопросы, о которых идет речь носят философско-мировоззренческий и идейнополитический характер. Они не определяются в принципе на уровне психологии личности. Портрет толерантного человека у составителей данных методик напоминает отражение лица современного либерала на дне глубокого колодца. В том смысле, что видя знакомые черты личности, этот либерал почему-то не догадывается - что это он сам и есть.
Разумеется, сегодняшние составители методик опираются на представления полувековой и более давности. Так в работе Г. Ол-порта толерантность связывалась с принципами индивидуализма, свободы и демократии. Не составляет труда увидеть заложенный в нее пропагандистский ресурс, который следовало бы оценивать отдельно от научного. Более того эта составляющая временами представляется в чем то антинаучной. Скажем, когда утверждается, что «авторитарность, которую соотносят с интолерантностью, обычно определяется как психическая «тугоподвижность», консерватизм, что связано с определенным типом психологической устойчивости
184
человека...». По-моему проще было написать, что консерваторы ин-толерантны, потому, что они флегматики. А сангвинники - либералы и достойны за это похвалы.
Следует заметить что далеко не все исследователи разных аспектов толерантности способны опуститься до такого «научного» уровня. Социологи ВЦИОМ, обнаружившие в ходе социологических опросов чуть не двукратный рост толерантности по отношению к различным девиантам (проституткам, наркоманам, гомосексуалистам) не прониклись по этому поводу излишним оптимизмом. Директор ВЦИОМ Ю. Левада пишет: «Вопрос о том, что означают такие сдвиги в массовых установках: распространение более гуманных, более цивилизованных критериев толерантности, или рост безразличия к нравственным нормам (и к людям), сопутствующий ситуации ценностного кризиса и распада».
Еще резче высказываются сегодня представители русской православной церкви, в частности, епископ Пермский и Соликамский Иринарх выступил с открытым письмом, в котором пишет: «предпринимается попытка привития нашему народа приемлемости порока. Истинная цель здесь состоит вовсе не в борьбе с экстремизмом, а в стремлении зарабатывать на людских пороках и слабостях через игровые клубы, автоматы и казино, через ночные клубы, порноиндустрию, наркоманию...». Далее епископ делает вывод об опасности «навязывания толерантности нашему народу, ибо толерантность в западном понимании означает принятие без сопротивления любых явлений мира сего, включая всякую гадость». В связи со сказанным на православных сайтах требуют запретить проведение в школах «уроков толерантности» без согласия родителей./www.pravaya.ru/
Вернемся к методологической стороне проблемы. Перед нами определение толерантности как предмета исследования практической психологии. «Толерантность - это интегральная характеристика индивида, определяющая его способность в проблемных и кризисных ситуациях активно взаимодействовать с внешней средой с целью восстановления своего нервно-психического равновесия, успешной адаптации, недопущения конфронтации и развития позитивных взаимоотношений с собой и окружающим миром. Это определение предполагает рассмотрение толерантности в широком диапазоне: от ее понимания как нервно-психической устойчивости до ее оценки как нравственного императива личности». Оценим первую позицию «способность в проблемных и кризисных ситуациях активно взаимодействовать с внешней средой с целью восстановления своего нервно-психического равновесия», она предполагает возможность самых разнообразных интерпретаций. Для одного человека основной способ восстановления - книжку почитать, для другого - что-нибудь выпить, для третьего - подраться, для четвер-
185
того - то и другое вместе. Возможна ли в этом случае оценка нравственного императива личности? Логико-методологический аспект темы - отсутствие не то что единства, но даже единообразия интерпретации и толерантности применительно к тем или иным аспектам человеческого поведения. Теперь вопрос, касающийся адаптации. Сама по себе способность к адаптации очень существенное свойство индивида, но в теме толерантности оно связано, без достаточных оснований, с позитивными отношениями с окружающим миром. Между тем, адаптация может быть как со знаком плюс, так и со знаком минус, например, многие социальные психологи связывали уменьшение числа самоубийств в России во второй половине 90-х гг. XX века с адаптацией со знаком минус - через деградацию личности. Такая адаптация получила даже название «синдром концлагеря» (Попадающий в условия концлагеря человек вначале ведет себя неразумно, если не сказать самоубийственно - спорит с тюремщиками, пытается бежать. А потом «адаптируется», но за счет деградации личности. Привыкнуть к условиям концлагеря без деградации личности невозможно - он на это и рассчитан). Наконец, «недопущение конфронтации». Опять пред нами вопрос анализа моделей поведения. В одних случаях подобная толерантность морально приемлема, например, в ситуации коммунальной кухни. В других - толерантность, как недопущение конфронтации, при столкновении с вором или грабителем нравственно ущербна. Общий вывод очевиден. Толерантность - лекарство, которое должно прописываться индивиду, в том числе подростку, очень избирательно. Оно не является панацеей, ибо не подходит на роль универсального нравственного принципа.
Г. А. Хасыкова, З. В. Прошкова
Практики депривации семей-мигрантов в российском образовании (на примере Санкт-Петербурга)
Миграция населения из провинции, стран бывшего СССР и зарубежных государств в большие российские города принимает все больший размах. Люди стремятся переехать в поиске работы, новых возможностей, хотят повысить материальное благосостояние и уровень жизни, качество проживания. Не последнее место среди мотивов миграции занимает желание получить хорошее образование, недоступное на родине, для себя и для своих детей. Санкт-Петербург, всегда бывший мультикультурным и мигрантотерпимым городом, очень привлекателен для переезда.
186
