CC BY
24
© 2006 г. Е.Б. Кац
МЕЖНАЦИОНАЛЬНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ В КОНТЕКСТЕ ПАРАДИГМЫ ТОЛЕРАНТНОСТИ
Термин «толерантность» неоднозначен. Содержательные нюансы, характеризующие ее, в значительной степени зависят от контекстов, относительно которых рассматривается данное понятие. Как цивилизационная норма она выполняет следующие функции: а) обеспечение устойчивого развития человека и социальных групп в мире разнообразия; б) право каждого человека «быть иным»; в) баланс интересов различных противоборствующих сторон в экономике и политике; г) возможность диалога и накопления согласия различных мировоззрений, религий и культур [1].
По мнению Г.У. Солдатовой [2], толерантность как интегральная характеристика индивида определяет его способность в проблемных и кризисных ситуациях активно взаимодействовать с внешней средой с целью восстановления своего нервно-психического равновесия, успешной адаптации и развития позитивных взаимоотношений с собой и с окружающим миром. Это определение предполагает рассмотрение толерантности в широком диапазоне: от ее понимания как нервно-психической устойчивости до социально-психологической устойчивости к многообразию мира: к социальным, этническим, религиозным, мировоззренческим и другим культурным различиям.
Под толерантностью как психической устойчивостью личности следует понимать способность индивида противостоять внешним воздействиям, выводящим человека из состояния нервно-психического равновесия, и самостоятельно и быстро возвращаться в состояние психического равновесия.
Кроме нервно-психической устойчивости основой данной способности является также толерантность личности к неопределенности, обеспечивающая высокие приспособительные возможности человека. В этом контексте ее исследовала Е. Френкель-Брунсвик [3]. Человек, толерантный к неопределенности, способен продуктивно действовать в незнакомой обстановке и при недостатке информации часто берет на себя ответственность, способен принимать решения без долгих сомнений и боязни неудачи. В непривычной ситуации он видит возможность развития и проявления своих способностей и навыков.
Если человек интолерантен к неопределенности, это значит, что он склонен воспринимать необычные и сложные ситуации скорее как угрожающие, чем дающие новые возможности. Недостаток информации или ее двусмысленность доставляют такому человеку дискомфорт. Интолерантные к неопределенности люди лучше чувствуют себя в при-
вычной, знакомой обстановке и предпочитают четкие формулировки, ясные цели и простые задачи.
Социально-психологическая устойчивость предполагает устойчивость к многообразию мира, к этническим, культурным, социальным и мировоззренческим различиям. На этом уровне она выражается через систему социальных установок и ценностных ориентаций. Эта система, опираясь на способность к сохранению нервно-психического равновесия в самых разных жизненных ситуациях, в идеале должна сформироваться как нравственный императив зрелой личности. В этом смысле психологическая устойчивость выступает как особое проявление человеческого духа, как его нравственная сила и представляет такое качество личности, которое можно назвать толерантностью. Сторонами и проявлениями этого качества могут оказаться эм-патия, альтруизм, миролюбие, доверие, веротерпимость, кооперация, сотрудничество, стремление к диалогу и др. Майкл Уолцер [4], рассматривая толерантность как социально значимую характеристику, определяет ее как особый позитивный способ принятия различий, который исключает развитие конфронтаций и ксенофобий.
Терпимость в отношении людей, принадлежащих к другой национальности, предполагает, что мы сознаем существование скрывающихся под различиями сходств и тождеств; например, сознаем принадлежность отдельных групп к человечеству в целом [5].
В данной работе толерантность рассматривается нами в контексте межнациональных отношений. Это необходимо, потому что в последнее время в массовом сознании происходит усиление проявлений различных предрассудков и страхов: ксенофобии как реакции на встречу с чужим человеком или культурой, этнофобии, кавказофобии и антисемитизма, мигрантофобии, национализма, дискриминации [6]. Указанные формы нетерпимости нередко используются экстремистскими движениями, разжигающими ненависть, национальную рознь и социальные конфликты в обществе.
Цель нашего исследования - изучение межнациональных отношений в контексте толерантности. Объектом данного исследования являются студенты Ростовского государственного (РГУ) и Дортмунд-ского университетов (ДУ). Общее количество испытуемых - 31 человек (21 женщина, 10 мужчин). Средний возраст - 22 года. Все испытуемые были разделены на три группы:
- студенты ДУ;
- студенты РГУ, находящиеся на момент исследования в тесном взаимодействии с представителя-
ми других национальностей (на территории Германии);
- студенты РГУ, не имеющие частых контактов с представителями других национальностей.
Для проведения исследования нами был разработан опросник, состоящий из шести утверждений. Испытуемому предлагалось пять вариантов ответов:
- полностью согласен;
- скорее согласен, чем не согласен;
- не знаю;
- скорее не согласен, чем согласен;
- абсолютно не согласен.
Для изучения особенностей межнациональной толерантности нами были выделены три блока утверждений: эмоциональное отношение к своей национальности, эмоциональное принятие/неприятие представителей других национальностей, социальная дистанция по отношению к представителям других национальностей.
Эмоциональное переживание собственной национальной принадлежности имеет большое значение для изучения особенностей проявления толерантных и интолерантных установок по отношению к представителям других национальностей [7].
Для выявления эмоционального отношения к своей национальности было использовано следующее утверждение - «я человек, который полагает, что моя национальность лучше, чем другие». Средний балл по данному утверждению у студентов Дортмундского университета (4,4) значительно выше, чем у студентов РГУ (2,8 и 2,6). Это свидетельствует о том, что представители данной группы не считают, что их национальность лучше, чем остальные. Можно предположить, что у студентов ДУ нет фиксации на значимости национальной проблематики. У студентов РГУ этот показатель значительно ниже. Они преимущественно выбирали варианты ответов 2 и 3 (скорее согласен, чем не согласен; не знаю), и даже 1 (абсолютно согласен). Следует также отметить, что существуют гендер-ные особенности распределения ответов. Среднее значение у студентов мужского пола ниже, чем у студентов-девушек обоих университетов.
Социальная дистанция является традиционным параметром при изучении и определении толерантности к представителям других национальностей. Для фиксации особенностей социальной дистанции были использованы три вопроса-утверждения:
- я человек, который считает, что интернациональные браки - это плохо;
- я человек, который не хочет иметь друзей среди людей других национальностей;
- я человек, который не хочет вместе учиться/работать с людьми других национальностей.
В целом существенных различий между тремя группами испытуемых по данному блоку вопросов нет. Средние значения у студентов ДУ по данному блоку - 4,6; 4,7; 4,8; у студентов РГУ, находящихся на момент исследования в тесном взаимодействии с
представителями других национальностей, - 4,8; 4,8; 5; у студентов РГУ, не имеющих частых кон -тактов с представителями других национальностей, - 3,3; 3,9; 4,3. Самые большие различия существуют по вопросу «я человек, который считает, что интернациональные браки - это плохо». У студентов-юношей РГУ, не имеющих частых контактов с представителями других национальностей, преобладают ответы 2 и 3.
Об эмоциональном принятии/неприятии представителей других национальностей можно судить, проанализировав ответы на вопросы «я человек, который полагает, что взаимодействие с представителями других национальностей часто является источником неприятностей»; «я человек, которого раздражает близкое общение с людьми другой национальности». В данном блоке также нет существенных различий у опрашиваемых. Средние баллы по данным вопросам у студентов ДУ - 3,7 и 4,2; у студентов РГУ, на момент исследования тесно взаимодействующих с представителями других национальностей, - 4,6 и 4; у студентов РГУ, не имеющих частых контактов с представителями других национальностей, - 3,9; 3,8. Гендерных различий внутри групп также не выявлено.
При статистической обработке данных использовалась функция ФТЕСТ. Для сравнения групп мы брали усредненное значение по всем блокам вопросов. При сравнении группы студентов ДУ и студентов РГУ, на момент исследования тесно взаимодействующих с представителями других национальностей, значение равно 0,16. При сравнении студентов ДУ и студентов РГУ, не имеющих частых контактов с представителями других национальностей, значение равно 0,009. Полученные данные являются статистически значимыми.
Таким образом, в ходе проведенного исследования были получены следующие выводы:
- у студентов ДУ и РГУ в целом нет тенденции к проявлению интолерантного отношения;
- по всем блокам вопросов самые значительные различия в данных по среднему значению существуют между студентами ДУ и студентами РГУ, находящимися на момент исследования на территории России;
- более всего фиксированы на своей национальной принадлежности студенты РГУ, не имеющие частых контактов с представителями других национальностей; менее всего - студенты ДУ;
- существуют гендерные различия между студентами по вопросам эмоционального отношения к своей национальности и отношения к браку с людьми другой национальности. Студенты-юноши в данных вопросах более склонны к интолерантно-му отношению, чем студенты-девушки.
Литература
1. АсмоповА.Г. На пути к толерантному сознанию. М., 2000.
2. Сопдатова Г. У. Психология межэтнической напряженности. М., 1998.
5.
Frenkel-Brunswik E. Intolerance of ambiguity as an emotional and perceptual personality variable // J. of Personality. 1949.
Уолцер М. О терпимости / Пер. И. Мюрнберг. Общ. науч. ред. М.А. Абрамов. М., 2000.
Кулешов В.Н., Сушков И.Р., Циплюк В.Т. Социально-психологический аспект межнациональных отношений // Психологический журнал. 1991. Т. 12. № 1.
Сопдатова Г.У. Психология межэтнической напряженности. М., 1998.
Собкин В.С., Адамчук Д.В. Измерение толерантных установок в сфере межнациональных отношений // Вестн. практической психологии образования. 2006. № 27.
Ростовский государственный университет
6 декабря 2006 г.
