CC BY
55
» K-IÏT
ЛЛ'С
кегианапистика
■Ж
.Ci ' 1 ■ i
/// /■ ■ -v --. b£v injKSVl
DOI: 10.14530/reg.2015.5-6
ЯРУЛИН Илдус
Файзрахманович
Доктор политических наук, профессор, декан социально-гуманитарного факультета Тихоокеанский государственный университет, ул. Тихоокеанская, 136, Хабаровск, Россия, 680035
YARULIN Il d us
Fayzrakhmanovich
Doctor of political science, professor, dean of School of Social Studies and Humanities
Pacific National University, 136 Tikhookeanskaya Street, Khabarovsk, Russia, 680035
и •: I.\
m
^рШШй
УДК 316.3 + 323.1
КОНЦЕПТ «ДОВЕРИЕ» В АНАЛИЗЕ ЭТНИЧЕСКИХ МИГРАЦИЙ
В статье в связи с особенностями этнической миграции в регионе, складывающимися между мигрантами и принимающим сообществом отношениями рассматриваются некоторые проблемы трансформации этнического состава населения Хабаровска. Проводится анализ роли доверия как элемента этносоциального взаимодействия.
Доверие / недоверие, этнические общности, этническая миграция, принимающее сообщество, межэтническая напряжённость
THE CONCEPT OF «TRUST» IN THE ANALYSIS OF ETHNIC MIGRATION
The article discusses some of the problems of the transformation of the ethnical composition of the population of Khabarovsk in connection with the peculiarities of ethnic migration in the region, the evolving relationship between migrants and the host community. The trust as the element of social interaction analyzed.
Trust / distrust, ethnic community, ethnic migration, host community, ethnic tensions
© Ярулин И.Ф., 2015
!
» К-1УТ
Ж
кегионалмстика
■ \\
DOI: 10.14530/гед.2015.5-6
■т
аг
|).К г.
Введение
«Новое освоение» Дальнего Востока России неизбежно приведёт к привлечению иностранной рабочей силы для решения задач, связанных с реализацией программы создания территорий опережающего развития. Однако неконтролируемый приток мигрантов разной этнической принадлежности с низким социальным статусом, зачастую не владеющих языком принимающего населения, может вызвать ряд социально-психологических проблем в местах миграции и способен стать одним из факторов разжигания межэтнических конфликтов.
Миграционные процессы последнего десятилетия существенно трансформировали реальность российского общества. Как и в странах Западной Европы, столкнувшихся с иммиграционным бумом десятилетиями раньше, это обстоятельство порождает целый комплекс средне- и долгосрочных последствий - от переформатирования социально-экономической структуры и социокультурного пространства страны до деградации межэтнических отношений и появления националистического дискурса в политической повестке дня.
Возрастание масштабов иммиграции в Россию из стран ближнего и дальнего зарубежья порождает проблемы взаимной адаптации иммигрантов и принимающего их населения. Анализ структуры социальных взаимодействий в системе «этнические мигранты - принимающее общество» позволяет рассматривать эти процессы с позиций влияния на их содержание и характер различных элементов. Важным моментом в системе межэтнической коммуникации является нормативная ориентация, которая понимается как стандарт выбора, в соответствии с которым цель связывается с ситуацией. Несовпадение целей мигрантов с тем образцом, который представляется желательным для принимающего общества, является существенным проблемообразующим фактором в системе
^Чг ■ ./■!■ ■■ "СТА'-. 5 в^Е >:.„
взаимодействий этих социальных агентов. Отношения между этническими мигрантами и местными жителями потенциально конфликтны, так как в этих отношениях актуализируются противоречия идентификаций и интересов. Поэтому вероятностная кривая направленности межэтнических интеракций отклоняется в сторону негативных стратегий взаимодействия.
Возникает необходимость изучения и обобщения теоретического и практического опыта разрешения и предотвращения межэтнической напряжённости, в частности, анализа доверия как элемента этносоциального взаимодействия.
Доверие как социальный феномен
Во второй половине XX - начале XXI вв. человечество стало свидетелем непреодолимой и необратимой силы процессов глобализации, так или иначе охвативших все сферы общественной сферы и создающих глобальную по своему масштабу систему взаимозависимости стран и народов мира. Противоречивость глобальной миграции, возникновение в научном сообществе идеи о нерегулируемости миграции вследствие несостоятельности попыток управлять миграционными потоками [3, с. 55], идеи о том, чтобы приостановить или запретить иммиграцию вообще, которые находят обоснование в русле концепции «третьего демографического перехода» [19], актуализируют задачу социологического сообщества по поиску методологических оснований и разработке адекватных теоретических моделей, позволяющих анализировать качественные изменения, происходящие в миграционных процессах в условиях глобализации. Сложность и масштабность, а также новизна некоторых миграционных движений сделали предшествующие теоретические построения мало применимыми к анализу современных реалий. Рост современных этнических миграций, по мнению многих специалистов, яв-
!
ж
ж шщшет Кегмоналмстика
» К-1УТ
^ V:
/7Л, ■■' (^ЬАжШгж '•5 • -А
>д
DOI: 10.14530/гед.2015.5-6
|).К' I %
ляется серьёзным вызовом для мировой социальной, экономической и политической систем [1; 11; 13; 17; 18; 21]1.
Анализируя процессы и результаты миграционных потоков, исследователи часто обращают внимание на характеристики мигрантов, которые тем или иным образом способствуют их включению в новую культурную среду [6; 8; 10; 12; 20]. Однако для определения успеха взаимодействия представителей различных этнических групп, а также для оценки выбираемых стратегиях взаимодействия не менее важным представляется изучение факторов принимающей среды, характеристик доминирующей этнической группы. Немалая часть конфликтов иммигрантов и принимающего сообщества происходит из-за национального, этнического «высокомерия» коренных жителей города, региона, страны [22]. При исследовании миграционных процессов практически не уделяется внимания познанию феномена недоверия и диалектики доверия и недоверия как факторов поведения, в частности, совместном проживания старожилов и приезжих.
Принято считать, что доверие во взаимоотношениях возникает в условиях открытости, неопределённости, уязвимости, отсутствия контроля. Оно характеризуется как установка того или иного лица к снижению его субъективной оценки рисков, связанных с поведением партнёра по взаимодействию. Однако недоверие также возникает только при наличии всех перечисленных условий. Если нет открытости, уязвимости и неопределённости, то нет и опасений, связанных с ними, и, следовательно, нет оснований не только для доверия, но и для недоверия.
В этнометодологических рассуждениях доверие выступает в двух ролях. Во-первых, как вера в порядочность, доброжелательность другого человека. Во-
1 Особая ситуация с этническими миграциями возникла на территории бывшего СССР после его распада и образования новых независимых государств.
Ж
Ш ./а-*'" 5ав§\
вторых, как вера агентов в принадлежность к одному и тому же сообществу (нации), требующая от них той или иной степени солидарности [2].
Ф.Н. Ильясов в рамках ресурсного подхода предлагает следующее понимание рассматриваемого концепта: «Доверие -это совокупность представлений и настроений субъекта: а) отражающих его ожидания того, что объект будет реализо-вывать некоторые функции, способствующие увеличению или сохранению ресурсов субъекта; б) проявляющихся в готовности субъекта делегировать объекту реализацию этих функций. Соответственно, недоверие - это ожидания выполнения функций, приводящих к уменьшению ресурсов субъекта, приводящих к отказу делегировать объекту выполнение соответствующие функций» [5, с. 34]. Доверие по своей психологической природе является установкой по отношению к людям, социальным группам, политикам, политическим партиям, маркам производителей, товарам, банками т.д.
Доверие и его антипод (недоверие) в современном мире имеют материальную силу. Доверие непосредственно «вплетено» в механизм, обеспечивающий интеграцию и стабильность общества. Подчёркивая роль доверия в организации общественной жизни, известный американский социолог А. Селигмен отмечает, что власть, господство и насилие на какое-то время могут решить проблему социального порядка, организации разделения труда, но «они не способны сами по себе обеспечить основу для поддержания этого порядка в долговременной перспективе» [15, с. 7].
Большинство социальных исследователей подтверждает наличие проблемы -кризис доверия. Сегодня встречается утверждение, что население во всё большей степени утрачивает способность пользоваться доверием как способом социальной интеракции. Даже прогнозируется ситуация, когда изменения приведут к угасанию
!
ж
и
» К-1УТ
кегионалмстика
УЛ.
■ \\
_
DOI: 10.14530/гед.2015.5-6
7 ----'Гг\
|).К Г,
этого феномена.
Доверие превращает объединение социальных акторов в институционализированное сообщество, ибо доверие есть такая разновидность социального капитала, которая обретается и используется только группой в целом, что создаёт возможность существования в среде её членов генерализованного обмена, в отличие от индивидуального капитала, который обретается индивидами и используется ими для достижения частных целей.
Становление взаимного доверия - это способность к ассоциации, которая зависит от существования внутри сообщества норм и ценностей, разделяемых всеми его членами, а также от готовности последних подчинять свои интересы интересам группы. Взаимное доверие, имеющее конкретную экономическую величину, - результат общих норм и ценностей.
Важным положением в современных исследованиях рассматриваемых феноменов является утверждение о том, что доверие не всегда приносит благо, а недоверие - ущерб. Избыток доверия может иногда причинить значительный вред, а оптимальный уровень недоверия - существенную пользу. В то же время большинство исследователей определяет доверие как уверенно позитивные или оптимистические ожидания субъекта относительно поведения контрагента, а недоверие - как уверенно негативные его ожидания. Таким образом, считается, что доверие касается ожиданий событий, на которые надеются, а недоверие - ожиданий вещей, которых боятся. В частности, в работах Б. Поршне-ва предложены некоторые основания для разграничения доверия и недоверия. Отвергая представление о том, что доверие есть всего лишь отсутствие недоверия, Б. Поршнев отмечал, что эти явления могут существовать в один и тот же момент времени. Используя аналогию с законом обратной индукции возбуждения и торможения в физиологии высшей нервной деятельности, Б. Поршнев считал, что осно-
. г1'
.13.
ванная на доверии зависимость, сила прямого влияния слова на психику, индуцирует (хотя и далеко не столь автоматически) ограждение, складывающееся из разных психических механизмов. Выработка этих средств отпора совершается на протяжении всей истории человечества. Недоверие и есть первый феномен из серии этих охранительных психических антидействий. Понимая доверие как предрасположенность к внушению и зависимости от другого, Б. Поршнев отмечал, что «зависимость» первичнее, материальнее, чем «внутренний мир» индивидуума. По мнению Б. Поршнева, недоверие есть отношение, формирующее внутренний мир человека - психическая независимость достигается противодействием зависимости. Таким образом, способность не доверять наряду со способностью доверять - одно из древнейших (онтогенетически и филогенетически) образований [7, с. 92-94].
Динамический баланс доверия и недоверия является результатом влияния двух взаимосвязанных дихотомий: «сближение - избегание» и «благоприятно - неблагоприятно». Интересующие объекты при сближении вызывают у принимающей стороны разные ощущения и эмоции, формируя представление о благоприятном или неблагоприятном (опасном). В дальнейшем значимыми становятся также такие пары, как «полезно - вредно», «плохо -хорошо», «нравственно - безнравственно». Их можно условно объединить под названием «ожидание блага - опасение ущерба». Значимость каждого из факторов для построения отношений доверия/недоверия определяется целым спектром личностных, социально-демографических, социокультурных, ситуативных и других детерминант.
Таким образом, наиболее значимыми факторами, по которым можно разграничить феномены «доверие» и «недоверие», выступают «сближение - избегание» и «ожидание пользы - опасение вреда». Эти факторы являются в значительной степени
!
» К-1УТ
Ж
кегионалмстика
■ \\
аг
|).К г.
DOI: 10.14530/гед.2015.5-6
взаимосвязанными, и в предельном случае (под влиянием ситуации, личностных особенностей и т.д.) они могут сливаться в «доверчивость - подозрительность (недоверчивость)». Именно этот частный случай и выступал основой теоретической модели, которая долгие годы считалась наиболее приемлемой в социологии, - модели противопоставления и взаимоисключения доверия и недоверия.
Ещё в 1990-х гг. отмечалось, что «в российском социуме низок уровень взаимного доверия людей, для него типичны взаимное безразличие, ограниченность ре-ципрокного (т.е. основанного на взаимном исполнении обязанностей) поведения «родственно-дружеским» кругом, а чувство долга - масштабами семьи» [4, с. 230]. И в 2000-х гг. социологические центры и отдельные специалисты фиксировали низкий уровень межличностного доверия и доверия к социальным институтам [9; 14].
Здесь необходимо отметить, что межличностное недоверие часто сказывается на прямых межличностных контактах с конкретными представителями меньшинств (этнических, мигрантских, религиозных и т.п.). Другой, более широкий круг охватывает категории людей, объединяемых в нашем представлении в воображаемые сообщества: этнические группы, религии, расы и т.п. В этом случае доверие к конкретным лицам переходит в доверие к более абстрактным общественным объектам. Такая форма доверия часто опирается на стереотипы и предубеждения. А так как импульс доверия относится исключительно к людям, «чтобы его погасить, достаточно дегуманизировать, овеществить адресат доверия, лишить его человеческих черт: индивидуальности, самоутверждения, достоинства, автономии» [16, с. 157158]. Недоверие, базирующееся на деперсонализации, провоцирует ксенофобию ко всем членам воображаемого сообщества.
Представления старожилов Хабаровска о мигрантах: результаты опроса
В июле 2015 г. под научным руководством автора настоящей статьи некоммерческим партнерством «Дальневосточный институт социально-политических исследований» был проведён социологический опрос 400 жителей г. Хабаровск1.
Согласно полученным ответам, жителями города мигранты воспринимаются как многочисленная категория: на вопрос «Как вы считаете, много ли мигрантов в вашем городе?» 38,7% ответили «очень много», 47,1% - «достаточно много», 4,2% - «немного», 10,0% - «мало, почти нет».
Распределение ответов хабаровчан по вопросу о причинах миграции показано на рисунке 1. Достаточно высокая степень единодушия характеризовала представления хабаровчан о занятиях мигрантов: главной сферой приложения труда мигрантов общественное мнение Хабаровска считало торговлю (рис. 2).
Наиболее часто среди ответов, характеризующих с положительной либо отрицательной стороны занятость мигрантов, звучали следующие варианты:
- мигранты торгуют некачественными товарами и продуктами (55,9%);
- они занимают рабочие места, нужные нашему населению (44,9%);
- мигранты работают там, где не хотят работать местные (44,5%);
- они понижают уровень зарплаты, соглашаясь на самую низкую (37,2%);
- мигранты привозят в город дешёвые товары и продукты (28,3%);
- из-за мигрантов повышается преступность (13,85%);
- мигранты дёшево и качественно ре-
1 Схожие опросы проводились ранее в Краснодаре (2007 г.), Уфе (2006 г.), Астрахани (2009 г.), Хабаровске (2010 г.).
Ж
!
■ Приезжают на заработки
■ Приезжают в поисках лучшей жизни для своей семьи, будущего своих детей
■ Бегут в связи с прямой угрозой жизни
■ Делать деньги криминальными способами
■ Их завозят работодатели как дешёвую рабочую силу
■ Другое
Рис. 1. Распределение ответов на вопрос «На Ваш взгляд, в чём причины появления мигрантов в Хабаровске?»
7,88%
■ Торгуют на рынках, в ларьках, магазинах
■ Частным образом ремонтируют квартиры, строят дачи (дома)
■ Занимаются криминальным бизнесом
■ Работают на производстве, в строительстве, сельском хозяйстве, на транспорте, в сфере услуг, в организациях, учреждениях
■ Побираются, нищенствуют
■ Другое
Рис. 2. Распределение ответов на вопрос «Как Вы считаете, чем в основном занимаются мигранты в Хабаровске?»
Примечание: респонденты могли выбрать не более двух вариантов ответа.
н, ж -1.1 .ш \Ш :
е пег I ТбРАНГл • ■ ■ = '""-Ж
» К-1УТ
кегконапистика
•¡у:
■ \
DOI: 10.14530/гед.2015.5-6
% -лет Ш- ..Г' •
монтируют квартиры, строят дачи (дома)
(11,7%);
- из-за них повышаются цены на жильё (6,9%).
Несмотря на большую частоту негативных оценок относительно занятости мигрантов, респонденты, характеризуя своё отношение к мигрантам из двух представительных групп, продемонстрировали достаточно высокий уровень терпимости (табл. 1).
мание большое количество затруднившихся с ответом на вопрос относительно осведомлённости о конфликтах хабаровских старожилов с мигрантами (рис. 4). Можно предположить, что люди, которые не смогли вспомнить какие-либо конфликтные ситуации (тем более - легко припоминаемые крупные), в то же время не смогли противостоять стереотипу высокой конфликтности отношений с мигрантами.
Данные опроса свидетельствуют о
Таблица 1
Распределение ответов на вопрос «Как, в целом, Вы относитесь ... ?», %
Варианты завершения ответа Варианты ответов
положительно терпимо испытываю раздражение или неприязнь затрудняюсь с ответом
к выходцам из Центральной Азии 19,8 39,7 33,5 7,0
к выходцам из Китая 17,9 43,3 28,6 10,2
Данные рисунка 3 отражают чрезвычайно важный аспект исследуемой проблемы - этническую дифференциацию миграционного потока. Как видно, для значительной части хабаровчан все мигранты (вне зависимости от их национальности) представляют угрозу. Также полученные результаты демонстрируют отношение к миграции как «нерусской» по своему этническому составу. Те, кто называл какие-либо этнические общности в качестве представляющих угрозу, наиболее часто указывали на выходцев из Китая.
Безусловно, на отношение к мигрантам оказывает влияние не только опыт реального общения с ними, но и в значительной степени - различные информационные потоки. Так формируется отношение к мигрантам людей, практически не контактирующих с ними.
В частности, обращает на себя вни-
весьма жёсткой «ограничительной» ориентации жителей относительно миграционной политики: на вопрос «Можно ли в вашем городе разрешать регистрацию (прописку) всем желающим мигрантам?» большинство (55,6%) ответило, что «нельзя никому разрешать». При этом значительная часть опрошенных считала необходимым принимать этнических русских, хотя большая часть была убеждена в том, что «чем меньше мигрантов, тем лучше» (табл. 2). Наиболее негативной являлась установка на приём выходцев из бедных стран «дальнего зарубежья».
Заключение
Результаты опроса позволяют сделать следующие выводы. Несмотря на отсутствие высокой открытой конфликтности в отношениях постоянных жителей Ха-
Ж ^ / "X^ / Ж"4
% ШЛ V?--;'. сУ V ^; ± --- •■■чу ж ° - - V л ■
/
I егионапитжа DOI: 10.14530/гед.2015.5-6
17,3%
4,6%
27,1%
27,1%
Любых национальностей Кавказцы
| Выходцы из Средней Азии Китайцы | Таких нет
| Затрудняюсь ответить
18,4%
Рис. 3. Распределение ответов на вопрос «Мигранты каких национальностей
вызывают у Вас опасение?»
Рис. 4. Распределение ответов на вопрос «Знаете ли Вы о крупных конфликтах между мигрантами и старожилами в Хабаровске?»
баровска с мигрантами, в целом хабаров-чане настроены не очень лояльно к приезжим гражданам. Многие считают, что необходимо ограничивать и контролировать въезд мигрантов. Негативное отношение местных жителей к мигрантам объясняется преимущественно отрицательным, по мнению респондентов, влиянием последних на экономическую сферу и криминальную
обстановку в городе. Большинство понимает причины, вынуждающие людей приезжать в регион (отсутствие работы, низкие заработки, низкое социальное и материальное положение в стране проживания). Тем не менее, мало кто из старожилов готов принимать приезжающих независимо от их национальности и страны происхождения. Особую обеспокоенность
» li-D" Г
кегионапшика
Ы-J О:'"'--
■Ж
.ЖТ,, ГЛ.:
|).K I
/// /■ ' I• -.v --. b£v i'iJKSVl
DOI: 10.14530/reg.2015.5-6
^МЩГШШвШ
Таблица 2
Распределение ответов на вопрос «С какими из перечисленных утверждений Вы согласны?»
Утверждения Процент ответов
Дальний Восток должен принимать преимущественно русских из бывших республик СССР 25,5
Дальний Восток должен принимать всех мигрантов, желающих здесь жить и работать, независимо от национальности и страны происхождения 8,1
Россия должна принимать только беженцев, независимо от их национальности 9,8
Чем меньше на Дальнем Востоке мигрантов, тем лучше 44,3
На Дальнем Востоке нужно принимать всех мигрантов 3,8
Затрудняюсь ответить 8,5
вызывает мнение коренного населения о запрете прописки (регистрации) мигрантов и предоставлении им права на постоянное жительство. Можно говорить о достаточно высокой степени недоверия к мигрантам, что обязательно должно быть учтено при проведении миграционной политики в регионе.
Список литературы
1. Вишневский А.Г. Мифология и жизнь. Миграция в России: ее восприятие и социально-политические последствия // Россия в глобальной политике. 2013. Т. 11. Специальный выпуск. С.199-208.
2. Гарфинкель Г. Концепция и экспериментальные исследования «доверия» как условия стабильных согласованных действий // Социологическое обозрение. 2009. Т. 8. № 1. С. 1051.
3. Демени П. Глобализация и международная миграция: противоречивые перспективы // Миграция и развитие: Доклады и статьи ведущих секций и докладчиков международной конференции «Миграция и развитие», Москва, 1315 сентября 2007 г. М.: Би Эль Принт, 2007. С. 49-60.
4. Дилигенский Г.Г. Становление гражданского общества: культурные и психологические проблемы // Гражданское общество в
России: Структуры и сознание. М.: Наука, 1998. С.220-239.
5. Ильясов Ф.Н. Типы шкал и анализ распределений в социологии // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. 2014. № 4. С. 24-40.
6. Иммигранты в Москве / Институт Кенна-на; под ред. Ж.А. Зайончковской. М.: Три квадрата, 2009. 272 с.
7. Купрейченко А.Б. Психология доверия и недоверия. М.: Институт психологии РАН, 2008. 564 с.
8. Лебедева Н.М. Взаимная аккультурация москвичей и инокультурных мигрантов: социально-психологический анализ // Стратегии межкультурного взаимодействия мигрантов и населения России / Под ред. Н.М. Лебедевой, А.Н. Татарко. М.: РУДН, 2009. С. 90-139.
9. Межличностное и институциональное доверие. URL: http://bd.fom.ru/report/map/projects/ dominant/dom0826/d082621 (дата обращения: 05.12.2015).
10. Миграционные проблемы в Европе и пути их решения. М.: Ин-т Европы РАН, 2015. 144 с.
11. Мукомель В.И. Политика интеграции. М.: Фонд «Новая Евразия», 2012. 38 с.
12. Остапенко Л.В., Субботина И.А., Юра-ков А.В. Москва многонациональная: парадоксы столичной жизни // Гастарбайтерство. Факторы выталкивания и притяжения. М.: Старый
ft
OA
» fi-ffT
I
кегионалмстика
•w \ R
jfifc":
// # *... •. i • -A. '
^Тяеа/Ж/к, if '■¿Яа-
DOI: 10.14530/reg.2015.5-6
7
- ] L 4 i! " \ ft,. МЪ-ЕЛЬ \
JbTIIL^-Г- U ^Е-чГТ11 ''V V--?" i
сад, 2006. С. 225-287.
13. Рыбаковский Л.Л. Миграционный потенциал: критерии оценки и современные масштабы // Социологические исследования. 2011. № 4. С. 23-34.
14. Сасаки М., Латов Ю., Ромашкина Г., Да-выденко В. Доверие в современной России (компаративистский подход к «социальным добродетелям») // Вопросы экономики. 2010. № 2. С. 83-101.
15. Селигмен А. Проблема доверия. М.: Идея-Пресс, 2002.256 с.
16. Штомпка П. Доверие - основа общества. М.: Логос, 2012. 440 с.
17. Alba R., Nee V. Remaking the American Mainstream: Assimilation and Contemporary Immigration. Harvard: Harvard University Press, 2003. 384 p.
18. Baubock R. Towards a Political Theory of Migrant Transnationalism // International Migration Review. 2003. Vol. 37. № 3. Pp. 700-723.
19. Coleman D. Immigration and Ethnic Change in Low-Fertility Countries: A Third Demographic Transition // Population and Development Review. 2006. Vol. 32. № 3. Pp. 401-446.
20. Coleman D. The Demographic Effects of International Migration in Europe // Oxford Review of Economic Policy. 2008. Vol. 24. № 3. Pp. 452-476.
21. Constant A., Massey D. Self-Selection, Earnings, and Out-Migration: A Longitudinal Study of Immigrants to Germany // Journal of Population Economics. 2003. Vol. 18. № 4. Pp. 631-653.
22. Diaz-Guerrero R. Toward a Psychological Nationalism // Peace and Conflict: Journal of Peace Psychology. 1997. Vol. 3. № 4. Pp. 373382.
References
1. Vishnevsky A.G. Mythology and Life. Migration in Russia: Its Perception and SocioPolitical Consequences. Rossiya v globalnoy poli-tike [Russia in Global Politics]. 2013. Special issue. Pp. 199-208. (In Russian)
2. Garfinkel H. A Conception of, and Experiments with, «Trust» as a Condition of Stable Concerted Actions. Sotsiologicheskoe obozrenie [Russian Sociological Review]. 2009. Vol. 8. No. 1. Pp. 10-51. (In Russian)
as ./a-*'" SS:
3. Demeny P. Globalization and International Migration: Conflicting Perspectives. In: Migration and Development: The Reports and Articles by Leading Speakers and Sections of the International Conference «Migration and Development», Moscow, 13-15 September 2007. Moscow, 2007. Pp. 49-60. (In Russian)
4. Diligensky G.G. Formation of a Civil Society: The Cultural and Psychological Problems. In:
Civil Society in Russia: Structure and Consciousness. Moscow, 1998. Pp. 220-239. (In Russian)
5. Iliassov F.N. Types of Scales and Analysis of Distributions in Sociology. Monitoring obshchest-vennogo mneniya: ekonomicheskie i sotsialnye peremeny [The Monitoring of Public Opinion: Economic and Social Changes]. 2014. No. 4. Pp. 24-40. (In Russian)
6. Migrants in Moscow. Ed. by J.A. Zayonch-kovskaya. Moscow, 2009. 272 p. (In Russian)
7. Kupreychenko A.B. Psychology of Trust and Confidence. Moscow, 2008. 564 p. (In Russian)
8. Lebedeva N.M. Mutual Acculturation of Muscovites and Migrants with Other Cultures: The Socio-Psychological Analysis. In: Strategy Intercultural Interaction of Migrants and the Population of Russia. Ed. by N.M. Lebedeva, A.N. Tatarko. Moscow, 2009. Pp. 90-139. (In Russian)
9. Interpersonal and Institutional Trust. Available at: http://bd.fom.ru/report/map/projects/domi nant/dom0826/d082621 (accessed 5 December 2015). (In Russian)
10. Migration in Europe: Problems and Remedies. Moscow, 2015. 144 p. (In Russian)
11. Mukomel V.I. Integration Policy. Moscow, 2012. 38 p. (In Russian)
12. Ostapenko L.V. Subbotin I.A., Markov A.V. Moscow Multinational: The Paradoxes of Life in the Capital. In: Gastarbeitering. Push and Pull Factors. Moscow, 2006. Pp 225-287. (In Russian)
13. Rybakovsky L.L. Migration Potential: Criteria of Assessment and Present-Day Size. Sotsiolo-gicheskie issledovaniya [Sociological Studies]. 2011. No. 4. Pp. 23-34. (In Russian)
14. Sasaki M., Latov Yu., Romashkina G., Davi-denko V. Trust in Modern Russia (Comparative Approach to «Social Virtues»). Voprosy ekonomi-ki [Economics Questions]. 2010. No. 2. Pp. 83101. (In Russian)
15. Seligman A.B. The Problem of Trust. Mos-
!
ft
OA
» fi-ffT
l
кегионалмстика
\\ \ II
jfifc":
№
7
I1 I ■■■■■ • ■ \f. ))-F. I
cow, 2002. 256 p. (In Russian)
16. Sztompka P. Trust: Foundation of Society. Moscow, 2012. 440 p. (In Russian)
17. Alba R., Nee V. Remaking the American Mainstream: Assimilation and Contemporary Immigration. Harvard: Harvard University Press, 2003. 384 p.
18. Baubock R. Towards a Political Theory of Migrant Transnationalism. International Migration Review. 2003. Vol. 37. No. 3. Pp. 700-723.
19. Coleman D. Immigration and Ethnic Change in Low-Fertility Countries: A Third Demographic Transition. Population and Development Review. 2006. Vol. 32. No. 3. Pp. 401-446.
20. Coleman D. The Demographic Effects of International Migration in Europe. Oxford Review of Economic Policy. 2008. Vol. 24. No. 3. Pp. 452-476.
21. Constant A., Massey D. Self-Selection, Earnings, and Out-Migration: A Longitudinal Study of Immigrants to Germany. Journal of Population Economics. 2003. Vol. 18. No. 4. Pp. 631-653.
22. Diaz-Guerrero R. Toward a Psychological Nationalism. Peace and Conflict: Journal of Peace Psychology. 1997. Vol. 3. No. 4. Pp. 373382.
DOI: 10.14530/reg.2015.5-6
Ш
'--^«sb яршш
Для цитирования:
Ярулин И.Ф. Концепт «доверие» в анализе этнических миграций // Регионалистика. 2015. Т. 2. № 5-6. С. 85-95. For citing:
Yarulin I.F. The Concept of «Trust» in the Analysis of Ethnic Migration. Regionalistica [Regionalistics]. 2015. Vol. 2. No. 5-6. Pp. 85-95. (In Russian)
ж
!
