CC BY
99. Ивлева М.И. Бытие человека с точки зрения субстанциального подхода: экологический аспект // Человек в современных научных и философских концепциях мироздания сборник научных трудов по материалам I международной научно-практической конференции. НОО «Профессиональная наука»; Редакторы: Н.А. Краснова, Т.Н. Плесканюк. 2016. С. 5-13.
10. Barkova E., Ivleva M., Buzskaya O., Buzskij M. Ecology of culture in the space of social and humanitarian knowledge. // Proceedings of the 2017 2rd International Conference on Contemporary Education, Social Sciences and Humanities 2017. С. 12-15.
References and Sources
1. Agibalova E., Barkova E., Ivleva M. Information ecology in structuring sociocultural space of modern society. // Proceedings of the 2017 2rd International Conference on Contemporary Education, Social Sciences and Humanities 2017. S. 1146-1150.
2. Bobkov A.L. Organizacionnoe razvitie: sravnenie i analiz sushchestvuyushchih teoreticheskih podhodov // Vestnik Rossijskogo ehkonomicheskogo universiteta im. G.V. Plekhanova. 2013. № 1 (55). S. 98-106.
3. Mahmadov O.S. EHffektivnaya platezhnaya sistema kak uslovie razvitiya roznichnogo bankovskogo obsluzhivaniya v respublike Tadzhikistan // Vestnik Rossijskogo ehkonomicheskogo universiteta im. G.V. Plekhanova. Vstuplenie. Put' v nauku. 2017. № 3 (19). S. 84-95.
4. Barkova EH.V. Mirootnoshenie kak ehkofilosofskaya problema // Pravo i praktika. 2017. № 2. S. 135-142.
5. Korablev D.G. Filosofiya zelenoj ehkonomiki i ee mesto v intellektual'noj sisteme sovremennogo obshchestva // Pravo i praktika. 2017. № 1. S. 225-229.
6. Korablev D.G. EHkofilosofskie osnovaniya teorii zelenoj ehkonomiki // Pravo i praktika. 2016. № 4. S. 219-223.
7. Ivleva M.I. Vzaimosvyaz' media ehkologii i ehkologii lichnosti v teorii kommunikacii N.Postmana // Pravo i praktika. 2017. № 3. S. 182-185.
8. Barkova E.V., Ivleva M.I., Buzskaya O.M., Buzsky M.P., Aghabekyan K.B. Ecology of socio-cultural communications: worldview and methodological foundations // Man in India. 2017. T. 97. № 21. S. 241-256.
9. Ivleva M.I. Bytie cheloveka s tochki zreniya substancial'nogo podhoda: ehkologicheskij aspekt // CHelovek v sovremennyh nauchnyh i filosofskih koncepciyah mirozdaniya sbornik nauchnyh trudov po materialam I mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii. NOO «Professional'naya nauka»; Redaktory: N.A. Krasnova, T.N. Pleskanyuk. 2016. S. 5-13.
10. Barkova E., Ivleva M., Buzskaya O., Buzskij M. Ecology of culture in the space of social and humanitarian knowledge. // Proceedings of the 2017 2rd International Conference on Contemporary Education, Social Sciences and Humanities 2017. S. 12-15.
КОРАБЛЕВ ДЕНИС ГЕННАДЬЕВИЧ - аспирант, Российский экономический университет имени Г.В. Плеханова. KORABLEV, DENIS G. - Ph.D. student, Russian Economic University named after G.V. Plekhanov (inspektor199@mail.ru).
УДК 1(091): 177.9
КОСТИН П.А.
К ИССЛЕДОВАНИЮ ПРОБЛЕМЫ МЕРЫ ОТВЕТСТВЕННОСТИ В
СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ
Ключевые слова: ответственность, мера ответственности, юридическая ответственность, свобода, социальная философия, Россия.
Рассматриваются некоторые аспекты проблемы меры ответственного отношения в социальной философии. Уделено внимание альтернативным объективистской и субъективистской моделям решения проблемы меры ответственности, а также континуалистскому и диалектическому подходам к решению этой проблемы. Отмечено влияние диалектического подхода на учение о мере ответственности в нашей стране в советский период. Освещается прагматический критерий решения проблемы ответственности. Анализируются юридическая и неюридическая разновидности проблемы меры ответственности. Исследуется взаимосвязь меры ответственности субъекта и меры его свободы. В контексте исследования категории меры ответственности противопоставлены категории свободы и вольницы. Сделан вывод о пропорциональной зависимости меры ответственности субъекта от меры его реальной свободы.
KOSTIN, P.A.
TO RESEARCH OF PROBLEM OF MEASURE OF RESPONSIBILITY IN CONTEMPORARY RUSSIA
Keywords: responsibility, measure of responsibility, legal responsibility, freedom, social philosophy, Russia.
Some aspects of the problem of the measure of responsible attitude in social philosophy are considered. Attention is paid to alternative objectivist and subjectivist models, as well as continuum and dialectical approaches to solving the problem of the measure of responsibility. The influence of the dialectical approach on the doctrine of the measure of responsibility in our country during the Soviet period is noted. A pragmatic criterion for solving the liability problem is highlighted. The legal and non-legal varieties of the problem of the measure of responsibility are analyzed. The interrelation of a measure of responsibility of the subject and measures of his freedom is investigated. In the context of the study of the category of liability measures, categories of freedom and free will be contrasted. The conclusion is
made about the proportional dependence of the measure of responsibility of the subject on the measure of his real freedom.
Одной из наиболее актуальных социально-философских проблем в России является проблема ответственности. Категория ответственности традиционно находилась и продолжает находиться в центре внимания видных представителей отечественной философии (например, [1], [2], [6], [7]). В российской социальной философии в структуре ответственного отношения, как правило, выделяются следующие основные элементы: субъект отношения ответственности, объект отношения ответственности, основание отношения ответственности, инстанция ответственности субъекта, мера ответственности субъекта. Категория меры ответственности как таковая в целом редко становилась предметом исследования российских философов. Эта категория нередко привлекала и привлекает внимание отечественных и зарубежных правоведов и философов права, но рассматривается ими, как правило, довольно узко, преимущественно с точки зрения юриста, то есть как категория меры юридической ответственности. С другой стороны, выдающиеся российские философы, изучавшие категорию меры (такие как, к примеру, А.П. Огурцов), к исследованию проблемы меры ответственности специально не обращались. Мы попытаемся, так сказать, включиться в процесс социально-философского исследования этого элемента структуры отношения ответственности, причем предпримем попытку осветить некоторые составляющие проблемы меры ответственности в контексте современной российской действительности.
Категория меры ответственности - сложная категория, трудная для анализа. В первую очередь трудность анализа связана с тем, что, исследуя данную категорию, необходимо сохранять смысловые акценты на обоих понятиях, ее образующих: «мера» и «ответственность». Прежде чем приступить к социально-философскому анализу категории меры ответственности, необходимо, пусть бегло и предельно кратко, произвести обзор основных историко-философских результатов исследований категории меры. Категория меры связывает воедино качественные и количественные характеристики ответственности. Хорошо известно, что уже в древнегреческой мифологии «мера имела... этическое и космическое значение» [3, с. 528]. На тех, кто преступил меру закона, обрушивает свой гнев богиня мести Немезида, наблюдающая за распределением благ между людьми. Понятие меры использовали философы, начиная с Античности. О мере рассуждали Гераклит, пифагорейцы, Демокрит, Платон, Аристотель, Августин, Абеляр, Фома Аквинский, Николай Кузанский, Фичино, Альберти, Шефтсбери, Лейбниц, Кант и многие другие [3].
Производными от понятия меры являются такие важные для античных мыслителей и мыслителей последующих эпох понятия как, с одной стороны, «измерение», а, с другой стороны, «умеренность». Последнее понятие, разумеется, обозначает качество человека. В том, что касается измерения, имеется два основных подхода к его истолкованию. Первый подход научно-теоретически был оформлен Аристотелем. Согласно Аристотелю, «единое, будучи началом числа, выражается в некоей неделимой мере - масштабе измерения» [3, с.529-530]. Умеренность - базисная категория учения Стагирита о нравственных добродетелях. В своем понимании меры основатель Ликея и его последователи противостояли тенденции к отрицанию существования единой меры, единого образца, масштаба измерения. Далеко за пределами философского сообщества знают, по меньшей мере, первую часть тезиса, который открывал труд Протагора из Абдер «Об истине»: «Человек есть мера всех вещей, существующих, что они существуют, несуществующих, что они не существуют». Это высказывание остается одной из самых емких формул социально-философского и этического релятивизма, отвергающего существование единого мерила, масштаба измерения. Две названные главные тенденции понимания меры сосуществуют, соперничая между собой, и сегодня.
Вторая линия противостояния в интерпретации категории меры - это противостояние сторонников континуализма лейбницевского типа и представителей «школы» Гегеля,
выдвинувшего тезис о скачкообразном переходе от старого качества к новому качеству после достижения меры. Появление развернутого фундаментального синтетического логического учения о мере Гегеля, оказало серьезное воздействие на «философию меры» Х1Х-ХХ веков. Гегель «связывает меру и закон.. .Реальная мера - это отношение различных, ставших самостоятельными мер, которое анализируется Гегелем сначала как соединение двух мер., а затем как ряд отношений мер» [3, с.533]. Безмерное рассматривалось Гегелем как «дурная бесконечность». В «нескончаемом переходе от одной меры к другой обнаруживается «истинная бесконечность совпадения с самим собой в своем другом»» [4, с.253]. Общеизвестно, что новое качество, по Гегелю, возникает в результате разрыва в бытии, скачка. Под влиянием учения Гегеля сформировался философско-экономический анализ категории меры, осуществленный Марксом.
Концепции меры Гегеля и Маркса стали определяющими для интерпретации данной категории в советской философской литературе. Скажем, М.Н. Руткевич указывал, что мера - «единство, связь количественных и качественных различий и изменений. Мера обладает структурой, притом весьма различной - от одного строго фиксированного значения количества, накрепко связанного с данным качеством, до непрерывного интервала значений, не имеющего абсолютно резких границ» [5, с.439]. В общественных науках, утверждал крупный советский философ, «резкая линия по количественному признаку может быть проведена разве что в виде исключения» [5, с.438].
Только в конце 80-х годов прошлого века конкурирующая с марксистской континуалистская «стратегия исследования» категории меры была «реабилитирована» в отечественной науке. В это же время были сняты цензурные ограничения на публикацию произведений философов Серебряного века, в том числе, произведений Н.А. Бердяева, в которых рассматривались проблемы меры свободы и ответственности.
Отмеченное обусловливает положение дел не только с теоретическими исследованиями в сфере меры ответственности, но и влияет на общественную практику, в том числе в современной России [8], где имеются сторонники как объективистской модели интерпретации меры ответственности, так и альтернативной ей субъективистской модели интерпретации меры ответственности. Есть приверженцы как континуалистского подхода, так и диалектического подхода к истолкованию категории меры ответственности. Спор между теми, кто придерживается того или иного подхода, той или иной модели интерпретации категории меры ответственности отнюдь не всегда остается, так сказать, в теоретической плоскости. Особенно заметной становится разница между названными моделями и подходами в тех случаях, когда по результатам дискуссии принимается решение о расходовании ресурсов, затрагивающее чьи-либо материальные интересы.
Одним из самых надежных критериев ответственности остается прагматический критерий. Хорошо известно, что действительно ответственное поведение отдельного лица или социальной группы, как правило, сопряжено либо с затратой значительной доли принадлежащих человеку или группе людей материальных ресурсов, либо с затратой государственных или общественных ресурсов, которыми распоряжается уполномоченное лицо. Практическое решение проблемы меры ответственности, принимаемое человеком или социальной группой, было и остается наилучшим критерием подлинного отношения человека или группы людей к данной проблеме.
Тем не менее, на отношение человека к проблеме меры своей индивидуальной или групповой ответственности влияют не только внешние факторы, но и внутренние факторы. Нельзя недооценивать относительную автономию человеческого сознания. Мы понимаем категорию меры ответственности в качестве наиболее общего понятия, обозначающего степень проявления сознательного отношения человека к своим деяниям, деяниям группы или групп, которым он принадлежит, возможным последствиям этих деяний. Подводя предварительные итоги, отметим, что проблема меры ответственности может иметь такие же, полярные, взаимоисключающие решения, как и проблема меры в целом, но может иметь и промежуточные решения. Окончательное решение проблемы меры ответственности
возможно либо в рамках объективистской, либо в рамках субъективистской моделей, а также либо на основании континуалистского подхода, либо на основании диалектического подхода. Неокончательное, скажем, временное решение проблемы меры ответственности в исторически конкретных обстоятельствах может сочетать особенности конкурирующих моделей и подходов.
Мера ответственности имеет два основных неравнозначных аспекта: юридический и неюридический. Роль внешних факторов по отношению к первому аспекту, разумеется, относительно больше, чем по отношению к последнему аспекту. Конечно, неюридический аспект меры ответственности сравнительно чаще связан с тем, что исходит из внутреннего мира человека, с тем, что говорит его «внутренний голос», совесть. Совесть - механизм осознания человеком меры своей ответственности за собственные деяния, деяния группы или групп, к которым он себя относит. Совесть - это фундамент прежде всего неюридического «измерения», оценки человеком собственных деяний и их мотивов в соотношении с моральными стандартами, нормами, идеалами, как правило, господствующими в обществе или социальной группе, которой человек принадлежит.
Бесспорно, условием возникновения отношения ответственности является свобода субъекта отношения ответственности. Относительно узкое понимание меры свободы и, следовательно, понимание меры ответственности в относительно узком смысле слова - это понимание юридическое и отчасти философско-правовое. Понимание меры свободы и ответственности в относительно широком смысле слова - это понимание философское, в особенности социально-философское и морально-этическое понимание. Сравнительно «узкие» юридический, а также и в какой-то степени философско-правовой аспекты истолкования категорий меры свободы и меры ответственности с одной стороны, и сравнительно «широкий», неюридический аспект истолкования этих категорий с другой стороны, конечно, не соотносятся друг с другом подобно концентрически расположенным кругам. Юридически закрепленная и юридически не закрепленная меры ответственности, зачастую, лишь частично пересекаются друг с другом. Более того, далеко не всегда мера свободы субъекта ответственного отношения, закрепленная юридически, и мера его юридической ответственности вполне совпадают. Это верно и в отношении проблемы соотнесения неюридически истолкованной меры свободы человека или группы людей и меры неюридической ответственности этого человека или социальной группы.
Мы ни в коем случае не претендуем на проведение анализа юридического аспекта меры ответственности. Его осуществляли и будут осуществлять правоведы, специалисты в области философии права. Например, в советский период этот аспект проблемы ответственности был освещен в трудах В.Т. Базылева «Юридическая ответственность (теоретические вопросы), С.Н. Братуся «Юридическая ответственность и законность (очерк теории)», В.Н. Кудрявцева «Закон, поступок, ответственность», О.Э. Лейста «Санкции и ответственность по советскому праву», В.А. Тархова «О юридической ответственности» и некоторых других. После 1991 года с юридической точки зрения о мере ответственности писали П.С. Ефимчев, Н.С. Малеин, Е.А. Носкова, Р.Л. Хачатуров, Р.Г. Ягутян и другие.
Оглядываясь на события конца 1980-х - начала 1990-х годов, можно констатировать, что грядущая «свобода», точнее, вольница была одной из самых эффективных приманок для так называемых антиобщественных элементов, безответственных активистов «перестройки» и разгрома СССР. Именно «обретение свободы» провозглашалось в качестве одной из важнейших целей августовских событий 1991 года. Конечно, «свобода» образца 1991 года имела немного общего с истинной свободой, оборотной стороной которой всегда является ответственность.
Почти четверть века тому назад в нашей стране была принята новая Конституция. Как известно, глава 2 Конституции России, в основном, посвящена многочисленным правам и свободам человека и гражданина, которые гарантированы Основным законом. В последнее десятилетие ХХ века принимались и некоторые иные нормативно-правовые акты, содержащие зачастую ничем реально не подкрепленные положения «освобождающего»
характера, в том числе, положения, противоречащие положениям, содержащимся в Конституции нашего государства и других юридических документах.
В контексте подобного «освобождения» отдельным личностям, социальным группам, гражданскому обществу, государственным институтам было крайне трудно научиться действовать юридически ответственно, быть способными держать ответ за свои деяния непосредственно перед государством, а опосредованно - перед другими людьми, социальными группами, гражданским обществом, народом, природой и, возможно, Сверхъестественным миром. Можно с уверенностью утверждать, что многие «свободы», закрепленные в юридических документах 1990-х годов, несли прямую угрозу существованию российского общества и государства. Даже с учетом того, что далеко не все декларировавшиеся в 90-е годы «свободы» могли бы быть реализованы, а также того, что, начиная с середины 2000-х годов, ведется кропотливая работа по упорядочению юридического «пространства» нашей страны, мера «свободы»,точнее, вольницы, которую получила «по закону» в конце ХХ века и сохраняет в некоторых случаях до сих пор часть субъектов ответственных отношений в России (отдельные лица, социальные группы, организации и т.д.) все еще остается чрезмерной, опасной для общества и государства.
Конечно, существование так называемой «вольницы» возможно только внутри тех границ, за нарушение которых наступает ответственность. Ответственность - исключительно внешний «регулятор» вольницы, мера вольницы - ее внешняя граница. Поэтому существование меры вольницы вообще не предполагает наличие, так сказать, собственной, «внутренней», соотносящейся с ней меры ответственности «вольного» человека. Мера вольницы как таковая не может, в принципе, соотноситься с какой бы то ни было «внутренней» мерой неюридической ответственности человека.
Мера юридической ответственности субъекта, конечно, зависит от конкретного вида юридической ответственности, ее характера, органа, возлагающего ответственность на субъект, и пр. Возможно, дальнейшее исследование категорий меры и свободы в связи с категорией юридической ответственности будет способствовать дальнейшему положительному продвижению в направлении решения проблемы ответственности в нашей стране в целом. Отношения ответственности между людьми, социальными группами, социальными институтами в неюридическом аспекте - сложный многоплановый процесс, сущность которого изучает социальная философия. Мера неюридической ответственности, как правило, не закреплена в официальных документах, вообще, она далеко не всегда имеет непосредственное внешнее выражение. Исследуя проблему меры неюридической ответственности, безусловно, надлежит учитывать взаимосвязь и взаимозависимость неюридической и юридической ответственности. Мера неюридической ответственности членов общества характеризует не только их самих, но и общество: собственно социальные отношения в обществе, отношения в социальной сфере общества, а также непосредственно не регулируемые законом отношения в политической, экономической, духовной сферах жизни общества. Наиболее надежным внешним критерием ответственности является прагматический критерий, однако подлинной мерой ответственности остается мера свободы субъекта отношения юридической и неюридической ответственности.
Литература и источники
1. Введение в философию ответственности / под редакцией проф. А.И. Ореховского. Новосибирск: Изд-во СибГУТИ, 2007.
2. Ореховский А.И. Философия ответственности. Методологический, концептуально-теоретический, правовой, аналитико -прогностический аспекты. М.: ООО ТД «Алгоритм», 2015.
3. Огурцов А.П. Мера. // Новая Философская энциклопедия. М.: Мысль. 2010. Т.2. С.528-533.
4. Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия второй половины XVIII - начала XIX века: Учебное пособие для ун-тов. М.: Высшая школа, 1989.
5. Руткевич М.Н. Диалектический материализм. Курс лекций для филос. факультетов. М.: Мысль, 1973.
6. Баркова Э.В. Философия ответственности, гуманитарное знание и духовная безопасность // Гуманитарное знание и духовная безопасность: сборник материалов IV Международной научно-практической конференции (Грозный, 1-3 декабря 2017 г.). Махачкала: ЧГПУ, АЛЕФ (ИП Овчинников М.А.), 2017.
7. Barkova E., Ivleva M., Buzskaya O., Buzskij M. Ecology of culture in the space of social and humanitarian knowledge // Proceedings of the 2017 2nd International Conference on Contemporary Education, Social Sciences and Humanities. 2017. S. 12-15.
8. Баркова Э.В. Мироотношение как экофилософская проблема // Право и практика. 2017. №2. С. 135-142.
References and Sources
1. Vvedenie v filosofiyu otvetstvennosti / pod redakciej prof. A.I. Orekhovskogo. Novosibirsk: Izd-vo SibGUTI, 2007.
2. Orekhovskij A.I. Filosofiya otvetstvennosti. Metodologicheskij, konceptual'no-teoreticheskij, pravovoj, analitiko-prognosticheskij aspekty. M.: OOO TD «Algoritm», 2015.
3. Ogurcov A.P. Mera. // Novaya Filosofskaya ehnciklopediya. M.: Mysl'. 2010. T.2. S.528-533.
4. Kuznecov V.N. Nemeckaya klassicheskaya filosofiya vtoroj poloviny XVIII - nachala XIX veka: Uchebnoe posobie dlya un-tov. M.: Vysshaya shkola, 1989.
5. Rutkevich M.N. Dialekticheskij materializm. Kurs lekcij dlya filos. fakul'tetov. M.: Mysl', 1973.
6. Barkova EH.V. Filosofiya otvetstvennosti, gumanitarnoe znanie i duhovnaya bezopasnost' // Gumanitarnoe znanie i duhovnaya bezopasnost': sbornik materialov IV Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii (Groznyj, 1-3 dekabrya 2017 g.). Mahachkala: CHGPU, ALEF (IP Ovchinnikov M.A.), 2017.
7. Barkova E., Ivleva M., Buzskaya O., Buzskij M. Ecology of culture in the space of social and humanitarian knowledge // Proceedings of the 2017 2nd International Conference on Contemporary Education, Social Sciences and Humanities. 2017. S. 12-15.
8. Barkova EH.V. Mirootnoshenie kak ehkofilosofskaya problema // Pravo i praktika. 2017. №2. S. 135-142.
КОСТИН ПЕТР АЛЕКСЕЕВИЧ - аспирант кафедры истории и философии Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова
KOSTIN, PETR A. - Ph.D. student, Department of history and philosophy, Plekhanov Russian University (kostin.p@mail.ru)/
УДК 1(091)
АБДУЛ-ХАДИ ХАСАН СТРАТЕГИЯ КОРПОРАТИВНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ: ПЕРСПЕКТИВЫ ИДЕНТИЧНОСТИ И РЕПУТАЦИИ
Ключевые слова: корпоративная социальная ответственность, корпоративная идентичность, семейный бизнес, контент-анализ, малые и средние предприятия
Как правило, философско-этические исследования корпоративной социальной ответственности ориентированы на материалы изучения крупных фирм, в то время как исследований, посвященных КСО, выявляющих специфику ответственности на малых и средних предприятиях, относительно мало. Однако ряд тенденций и характеристик семейных фирм, таких, как непосредственное межличностное взаимодействие, участие и контроль семьи-владельца, ее вовлеченность в бизнес, а также специфика самоидентификации, которая основана как на истории фирмы, так и на ее перспективах, детерминируют специфику корпоративной социальной ответственности. Целью данной работы является исследование того, как принятые КСО-факторы влияют на идентичность корпорации как коллективного субъекта и каким образом корпоративная социальная ответственность способна повысить репутацию семейного бизнеса.
ABDUL-HADI HASAN
CORPORATE SOCIAL RESPONSIBILITY STRATEGY: IDENTITY AND REPUTATION PERSPECTIVES
Keywords: Corporate social responsibility, corporate identity, family business, content analysis, small and medium-sized enterprises.
Corporate Social Responsibility is generally associated to large firms, there are relatively few studies focused on CSR in Small and Medium-sized Enterprises. The special characteristics of family firms, such as the owning family's involvement and control or its strong identification with the business, the fact that family business corporate identity is based both on history and on the future, determine their CSR specificity. The purpose of this paper is to research, how the policies which have been adopted by CSR's factors affect the identity of a corporation and to analyze in what way Corporate Social Responsibility is capable of enhancing corporate reputation in family business. Modern family business corporate identity is based on continuously developing the business concept and its core competency. Special Issue suggest that family businesses are more attuned and attentive to social issues and stakeholders than nonfamily business. Noneconomic motivations (e.g., reputation, socioemotional wealth, and stewardship) appear particularly salient to family enterprises.
1. Introduction In the last years Corporate Social Responsibility is a growing source of concern to both researchers and practitioners. Prior research has suggested that Corporate Social Responsibility contributes to organizations competitive advantage by influencing stakeholders'
