CC BY
20
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2013. № 3
Ю.А. Бельчиков
К 15-летию факультетского журнала "Вестник Московского
университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная
коммуникация"
0 ВЕДУЩИХ ТЕНДЕНЦИЯХ РАЗВИТИЯ
РУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА
НА РУБЕЖЕ XX—XXI СТОЛЕТИЙ1
Статья посвящена основным тенденциям эволюции русского литературного языка на рубеже XX—XXI вв.
Ключевые слова: послепушкинский период, единая норма литературного выражения, процесс демократизации литературного языка, язык электронных СМИ.
Article is devoted to the main tendencies of evolution of the Russian literary language at the turn of the 20th—21st centuries.
Key words: postpushkin period, uniform norm of literary expression, process of democratization of the literary language, language of electronic mass media.
15 лет назад (в 1998 г.), когда был учрежден наш факультетский журнал — "Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация", — перед факультетом (его руководством, перед кафедрами, преподавателями, его научными сотрудниками) встала задача — "обрести свое лицо", найти свое место в ряду гуманитарных факультетов МГУ (ведь факультет-то филологического профиля!), среди периодических изданий Московского университета, в научной библиографии.
И эта "изюминка", благодаря которой факультет обретал свое лицо, свою специфику, была определена — современная концепция межкультурной коммуникации, в аспектах которой язык рассматривается как социокультурный феномен, обусловленный своеобразием социальной жизни этноса — носителя данного языка, его (этноса) менталитетом, традициями, в конечном счете — культурой этноса. Вполне закономерно, что проблематика межкуль-
Бельчиков Юлий Абрамович — докт. филол. наук, проф. кафедры лексикографии и теории перевода факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова; тел.: 8-499-783-02-14, e-mail: [email protected]
1 Доклад, прочитанный автором на итальянско-российском форуме в Римском университете в рамках программы "Год русского языка в Италии".
турной коммуникации в нашем журнале занимает ведущее положение2.
Важное значение для разработки журналом теоретических и прикладных проблем межкультурной коммуникации в сопряжении с методикой преподавания иностранных языков имеет то обстоятельство, что одним из разработчиков данной концепции является профессор С.Г. Тер-Минасова3, она же и главный редактор настоящего журнала.
Концепция межкультурной коммуникации предельно внимательно учитывает результаты исторического исследования конкретных языков, особенно тех эволюционных процессов, которые способствуют формированию литературных языков как внешней формы организации и целесообразного функционирования национальных языков.
В настоящей статье рассматриваются ведущие тенденции эволюции русского литературного языка на рубеже ХХ—ХХ1 столетий, и, как надеется автор, материалы этой статьи послужат подспорьем в ходе сопоставительного рассмотрения русского и какого-либо иностранного языка в методических или сравнительно-исторических аспектах.
Русский литературный язык конца XX — начала XXI столетия развивается в направлении, которое было определено в творчестве А.С. Пушкина, т.е. примерно с середины 20-х гг. XIX в. Ведь именно деятельность Пушкина на поприще русской словесности ознаменовала начало развития нашего языка в статусе национального литературного языка.
Этот период в истории русского литературного языка — после-пушкинский период — длится до наших дней. И отрезок времени в рамках конец 80-х гг. XX в. — начало XXI в. представляет собой третий этап послепушкинского периода (первый этап — от эпохи Пушкина до начала XX в.; второй — от Октябрьской революции 1917 г. до начала 80-х гг. XX в. (до горбачевской перестройки); третий этап, как уже было сказано, с конца 80-х гг. XX в. и до наших дней).
Во-первых, три этапа единого исторического периода в истории русского литературного языка — послепушкинского периода —
2 Подробнее обзор журнала см.: Бельчиков Ю.А. Факультетскому журналу "Вестник Московского университета. Серия 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация" — 10 лет! // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2008. № 3. С. 48—74.
3 См.: Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2002; Она же. Война и мир языков и культур. М., 2007; а также серию ее же статей по данной проблематике.
объединяют действие и действенность единой нормы литературного выражения. Эта единая норма сформировалась в творчестве Пушкина. Она нашла свое воплощение в пушкинском принципе "сообразности и соразмерности"4 в использовании речевых средств в соответствии с авторским замыслом текста. Данная норма была закреплена в творчестве самого Пушкина и его современников-последователей, а в дальнейшем — в авторской практике писателей "пушкинской школы", а также в критико-публицистической прозе и в очерковой литературе середины — второй половины XIX в.
Во-вторых, общим для послепушкинского периода является процесс демократизации литературного языка. Этот процесс реализуется в мотивированном употреблении в художественных и публицистических текстах элементов народной разговорной (т.е. ненормированной) речи.
В-третьих, что характерно для послепушкинского периода — это выработанные в системе норм литературного языка XIX в. механизмы отбора, приспособления просторечных слов, словосочетаний, форм и конструкций, а также жаргонизмов и диалектизмов к литературному языку (они действительны до сих пор).
Как подчеркивал академик В.В. Виноградов, Пушкин открыл "шлюзы литературы для простонародного языка, для просторечия и устной словесности"5, впрочем, с четкими критериями ее отбора6.
На эти три обстоятельства принципиально важно обратить внимание в связи с тем, что для русского литературного языка нашего времени среди ведущих тенденций наряду с новыми, присущими данному этапу послепушкинского периода, актуальны и эволюционные процессы — традиционные, общие для всего послепушкинского периода (естественно, они реализуются в новых культурно-исторических обстоятельствах и отличаются историко-лингви-стическим своеобразием).
Главным фактором продуктивного функционирования русского литературного языка нашего времени — фактором, который определяет его культурно-историческое и историко-лингвистическое своеобразие, — является господствующее положение в функционально-стилевой системе литературного языка нашего времени языка средств массовой информации (СМИ) — телевизионной речи и языка радио.
4 Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. 11. М.; Л., 1949. С. 52.
5Виноградов В.В. Язык Пушкина и история русского литературного языка. М.; Л., 1935. С. 13.
6 Об этом см.: Бельчиков Ю.А. Отношение Пушкина к "простонародному языку" // Слово и текст в диалоге культур. М., 2000.
В силу того что язык электронных СМИ играет превалирующую, конструктивную роль в современном русском языке, а также в силу формы своей реализации (ведь это звучащая, устная речь) язык электронных СМИ во многом определяет стилистический облик современных литературных текстов, т.е. текстов, созданных и создаваемых в соответствии с литературными нормами, и существенно влияет на эволюционные процессы, совершающиеся в русском литературном языке наших дней7.
Говоря о языке электронных СМИ, прежде всего о языке телевизионной речи, а также о языке радио (которые уже в 70-е гг. XX в. занимают центральное положение в системе функционально-стилевых разновидностей русского литературного языка), целесообразно уточнить, что имеется в виду звучащая, устная речь.
В связи с этим уместно напомнить характеристику устной речи, данную В.В. Виноградовым: "Устная речь обладает более красочными, лексически разнообразными и более экспрессивными видами модальных слов и частиц. Она непрестанно обогащается их формами... Устная речь эффективнее и активнее, чем книжный язык. Поэтому в ней больше модальных оттенков и они ярче... Понятно, что модальные слова из живой устной речи проникают и в область литературно-книжного выражения. А здесь, со своей стороны, развиваются сложные, синтаксически разнообразные, богатые экспрессивными и интеллектуальными оттенками способы и формы выражения модальностей речи"8.
Наряду с конструктивной ролью языка электронных СМИ в функционально-стилевой системе русского литературного языка начало третьего этапа послепушкинского периода характеризуется активизацией, усилением процесса демократизации литературного языка.
Эти два эволюционных процесса (две характерологические черты) русского литературного языка нашего времени, как очевидно, тесно взаимосвязаны, поскольку в силу устности электронных СМИ в современной русской речевой коммуникации возрастает удельный вес разговорной (литературной) речи, существенно рас-
7 Конструктивная роль языка СМИ характерна и для других современных литературных языков, во всяком случае для литературных языков европейско-американского культурно-исторического ареала. Имея в виду эти литературные языки, Т.Г. Добросклонская пишет: "Тексты массовой коммуникации являются одной из самых распространенных форм бытования языка" (Добросклонская Т.Г. Роль СМИ в динамике языковых процессов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2005. № 3. С. 38).
8 Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. 4-е изд. М., 2001. С. 609.
ширяется ее функционирование в устной публичной речи и в письменных статьях литературного языка, а также благодаря развитию Интернета.
Отмечаемое во второй половине XX в. усиление роли разговорной (литературной) речи в текстах электронных СМИ обусловлено ее онтологической близостью с устной речью электронных СМИ: и та и другая — речь произносимая, звучащая, их тексты воспринимаются адресатом на слух.
Расширение сферы влияния разговорной (литературной) речи, "внедрение" ее в художественно-беллетристические тексты и в очерковую прозу наблюдаются в русском литературном языке с середины XIX в. Типична в этом отношении художественная проза И.А. Гончарова. Как писал В.Г. Белинский о романе Гончарова "Обломов", "к особенным его достоинствам принадлежит, между прочим, язык чистый, правильный, легкий, свободный, льющийся. Рассказ г. Гончарова в этом отношении не печатная книга, а живая импровизация"9. Так что усиление роли разговорной речи в литературном языке нашего времени относится к традиционным процессам развития русского литературного языка и вместе с тем имеет историческое своеобразие.
Активизация процесса демократизации литературного языка и расширение сферы использования разговорной речи в конце XX в. были обусловлены прежде всего экстралингвистическими обстоятельствами: распадом СССР, крушением в связи с этим тоталитарной системы, ликвидацией идеологического диктата и жесткой политической цензуры, развитием новой демократической России, а также развернувшейся острой политической борьбой, полемикой о путях дальнейшего развития страны.
Важно при этом подчеркнуть, что политическая борьба, острая полемика проходили и проходят не только и не столько в рамках традиционной устной публичной речи (УПР), сколько главным образом в условиях массовой коммуникации — при широчайшем использовании в первую очередь ТВ, а также и радио.
Все это имеет следствием широкое использование в устных выступлениях общественных деятелей, литераторов, артистов, в га-зетно-журнальных материалах и особенно в текстах электронных СМИ эмоционально-экспрессивных слов и выражений (часто весьма энергичных и "далеких" от требований литературных норм, особенно этико-речевых), грамматических форм и конструкций,
9 Белинский В.Г. Собр. соч.: В 3 т. Т. 3. М., 1949. С. 830.
свойственных эмоционально окрашенной устной речи10. При этом используются слова, фразеологизмы, грамматические формы и из фондов народной разговорной речи (из просторечия и жаргонов, отчасти из диалектов), и из непринужденной разговорной (литера-турной)речи.
Многие выступления (устные — в рамках УПР и главным образом в электронных СМИ) отличаются полемичностью. Для большей выразительности, для убедительности своей речи авторы публикаций, ораторы и участники теле- и радиопередач стремятся подобрать наиболее веские и точные слова, речевые обороты, синтаксические конструкции. И в такой ситуации естественно обращение к ярким, "свежим", наиболее метким средствам выражения мысли и эмоций.
Этим и объясняется обращение как к разговорной литературной речи, так и (из-за недостатка или отсутствия у пишущих и говорящих элементарных навыков культуры общения и речевой культуры) к лексико-фразеологическим средствам внелитератур-ной, ненормированной речи. "Сейчас телевидение, — говорил в одном из своих интервью Э.С. Радзинский, — весьма, ну, скажем, уклончиво. [пауза Радзинского] весьма демократично. Язык улицы и подворотен, сленг молодежной толпы, блатная лексика полуграмотного быдла давно перекочевали на ТВ, став частью экранной речи"11. В связи с приведенным свидетельством Э. Радзинского необходимо заметить, что наблюдаемая в конце 90-х гг. XX в. и в первые годы XXI в. волна вульгаризации речи электронных СМИ и частично газетного языка (в том числе детабуизация грубых, вплоть до обсценных, слов и выражений), обусловленная накалом политической борьбы первых лет после распада СССР, к нашему времени в значительной мере спала!
В 80—90-е гг. XX в. и в газетно-журнальных материалах, и в радио- и телепередачах, и в устных выступлениях общественных деятелей, литераторов, артистов, журналистов отмечается большая активность лексико-фразеологических единиц и синтаксических построений из жаргонов и просторечия.
Вот весьма симптоматичная характеристика речевой ситуации 80—90-х гг. XX в. в предисловии к "Толковому словарю русского общего жаргона", изданному в 1999 г.: "В потоке новых слов, хлынувших в русский язык начиная с 1985 г., очень много таких, кото-
10 Об этом см., например: Бельчиков Ю.А. Взаимодействие функциональных разновидностей языка (контаминированные тексты) // Культура русской речи и эффективность общения. М., 1996.
11 Комсомольская правда. 2000. 1 янв.
рые в англо-американской традиции называются сленгом, а в русской — городским жаргоном. Если раньше они употреблялись в непринужденном общении хорошо знающих друг друга людей, то теперь и давно известные, и новые слова этого рода можно услышать в радио- и телепередачах, и увидеть на страницах самых разных газет..."12
В "Толковом словаре русского общего жаргона", насчитывающего чуть более 400 единиц лексикографического описания, представлены слова из молодежного языка (например, лажа, прикид, тащиться), из уголовного жаргона (беспредел, понт, фенька, фраер) и из просторечия (на халяву, прибамбасы).
Процесс демократизации — процесс благотворный для литературного языка (в отличие от вульгаризации литературной речи). В результате процесса демократизации происходит прежде всего приращение лексико-фразеологического состава литературного языка, возникают новые смысловые и экспрессивные коннотации лексических и фразеологических единиц, расширяются, обновляются парадигматические (больше всего синонимические) и синтагматические связи между словами и фразеологизмами. Все это приводит, с одной стороны, к углублению и дальнейшей дифференциации стилистической структуры литературного языка, а с другой стороны, к упрочению национально-демократических основ литературного языка.
Можно привести множество иллюстраций к сказанному, например из материалов XIX в. — историю таких слов, как балка, зеленя, гадюка, свистопляска, шумиха, двурушник, стушеваться, животрепещущий, подоплека; таких фразеологизмов, как лить (отливать) пули, заложить за галстук, все образуется; из материалов до первой половины XX в. — учеба, смычка, напарник, голосовать (на дороге), именины (в значении "день рождения").
Во-первых, демократизация литературного языка предполагает, привлечение в тексты книжной речи элементов некодифициро-ванной речи — из просторечия, диалектов и жаргонов. Но не просто привлечение, а мотивированное, искусное использование их в органическом сочетании с традиционными книжными речевыми средствами. В результате эти новые речевые элементы естественно входят в композиционно-речевую структуру литературных текстов.
Во-вторых, поскольку процесс демократизации литературного языка длительный, предполагается закрепление в нем новых для
12 Розина Р.И. От редактора // Ермакова О.П., Земская Е.А., Розина Р.И. Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь русского общего жаргона. М., 1999. С. 3.
книжной речи лексико-фразеологических единиц, а также — реже — грамматических форм и конструкций.
Процесс демократизации состоит в том, что "заимствования" из народно-разговорной речи многократно помещаются во фразы литературных текстов в непосредственных сочетаниях с традиционными (нормированными) речевыми средствами и в широкие контексты и соотношения внутри абзацев, других композиционно-смысловых категорий литературных текстов.
У привлекаемых в литературные тексты единиц народно-разговорной речи под влиянием лексико-фразеологического окружения традиционных литературных речевых средств, употребления их в конструкциях книжного синтаксиса "сглаживаются" резкие диалектные/жаргонные черты. При этом сохраняется "свежесть", неординарность экспрессии и семантики народной речи, самобытность в подходе к явлениям жизни.
Известное представление о процессе демократизации литературного языка рубежа XX—XXI вв. может дать сопоставление материалов "Толкового словаря русского языка" С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой13 издания 1997 г. и упомянутого словаря О.П. Ермаковой, Е.А. Земской и Р.И. Розиной "Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь общего русского жаргона" (1999). Авторы этого словаря ориентируются на речь "жителей большого российского города, в которой с достаточно высокой частотностью встречаются ненормированные слова в языке средств массовой информации и употребляются. всеми жителями большого города"14.
С процессом демократизации литературного языка непосредственно связаны выработанные в литературном языке (в данном случае в русском литературном языке) механизмы отбора, приспособления внутренних заимствований из некодифицированной сферы к системе норм литературного языка.
В конце 90-х гг. XX в. в литературных текстах определенно намечается позитивная тенденция к упорядочению словоупотребления, к нормализации известной части народно-разговорной лексики и фразеологии. Данные стабилизационные процессы происходят главным образом благодаря механизму селективного отбора ненормированных речевых средств, их приспособления к системе действующих литературных норм и адаптации к ним (литературным нормам) этих лексико-фразеологических новаций.
13 См.: Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд. М., 1997.
14 Ермакова О.П., Земская Е.А., Розина Р.И. Указ. соч. С. 4.
Об определенных положительных "подвижках" (вот вам пример использования народного разговорного "словца" в научном тексте!) свидетельствуют следующие факты и речевые явления.
Современные словари русского языка (имеются в виду упомянутые "Толковый словарь русского общего жаргона" О.П. Ермаковой, Е.А. Земской и Р.И. Розиной и "Толковый словарь русского языка" С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой, а также "Русский семантический словарь" под общей редакцией Н.Ю. Шведовой15) убеждают в продуктивности селективных механизмов системы литературных норм, в динамичности, подвижности этой системы, чутко реагирующей на традиционный для послепушкинского периода процесс демократизации литературного языка.
Попадая в контексты литературной речи, слова и фразеологизмы ненормированной речи приобретают новые осмысления, новые синтагматические связи, вступают в парадигматические отношения с единицами литературного языка, в конце концов "отрываются" от своей "родной" социокультурной среды, сохраняя вместе с тем семантическое, экспрессивно-стилистическое и коннотатив-ное своеобразие, "свежесть" номинаций и оценок породившей их среды на фоне традиционной литературной лексики и фразеологии (что, собственно, и привлекает в них носителей литературного языка).
Неопровержимым доказательством приобщения единиц народной разговорной речи, представленных в названных словарях, к литературному языку, их включения и включенности в состав литературного просторечия — "нижнего" пласта разговорной (литературной) речи — служит такой весьма показательный и примечательный факт: почти четвертая часть (23,1%) (!) единиц "Толкового словаря русского общего жаргона" зафиксирована в "Толковом словаре русского языка" С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой 1997 г. издания с пометой "прост." ("просторечное") и единичные лексемы — с пометой "разг." ("разговорное").
Такие словарные единицы с полным основанием можно (и следует) рассматривать как принадлежащие литературному просторечию, т.е. они находятся в рамках литературного языка!
Одним из самых продуктивных путей приобщения ненормированной речевой единицы к литературному языку представляется включение ее в разъясняющие контексты (в рамках конкретного литературного текста). Имеются в виду а) так называемые оценки речи, когда пишущий/говорящий дает прямую оценку употреб-
15 Русский семантический словарь / Под ред. Н.Ю. Шведовой. Т. 1. М., 1998.
ленного им слова, подчеркивая необычность такого слова, принадлежность его к определенному речевому обиходу за рамками литературного языка или к уже получившему известное распространение в литературном языке, но несвойственное автору данного текста как носителю литературного языка (при этом часто разъясняется значение такого слова). Например, в статье Л. Воль-пе "Памяти Вадима Эрастовича Вацуро"16: «Во всех этих городах . шла напряженная работа (доклады, дискуссии, многочасовые заседания). Но было и то, что называется аппетитным, несколько легковесным словечком "тусовка", общение, хоть и праздное, но далеко не бесполезное; обмен мнениями, возникновение замыслов, знакомство и узнавание друг друга» (курсив мой. — Ю.Б.); б) включение внелитературной языковой единицы в широкий контекст или "монтирование" такой единицы с текстовым фрагментом, в котором (контексте или фрагменте) так или иначе раскрывается ее смысловое содержание, экспрессивная окраска. Например: употребление глагола кинуть (обмануть) в интервью с журналистом А. Юрковым и разъясняющий контекст этого слова.
Интервьюер. Я правильно вас понял: Лужков лично вам. пообещал финансирование спецвыпуска "Московская власть", но ни копейки не заплатил.
А.Ю. Именно так. Мы на всю страну распространяли московский опыт, а они нас, выражаясь современными терминами, кинули. Откровенно, бессовестно кинули17 (курсив мой. — Ю.Б.).
Освоению новой речевой единицы литературным языком способствует наличие у нее соотносительных связей — парадигматических, словообразовательных, стилистических — с нормативными единицами литературного языка, например: братки — преступные (криминальные) авторитеты18.
Соотносительные связи новой речевой единицы в стилистической структуре литературного языка устанавливаются также в силу словообразовательной связи, словообразовательного "родства" с традиционными словарными единицами литературного языка вследствие той или иной степени "прозрачности" внутренней формы нового для литературного языка слова или оборота речи.
Наиболее показательной иллюстрацией представляется слово беспредел. В словообразовательном плане оно соотносится с такими традиционными лексемами литературного языка, как предел, беспредельный, беспредельно, беспредельность. Слово беспредел включе-
16 См.: ВольпеЛ. Памяти Вадима Эрастовича Вацуро // НЛО. 2000. № 12. С. 54.
17 Мир за неделю. 2000. № 1.
18 Там же. 1999. № 7.
но в синонимический ряд слов, обозначающих высшую степень проявления чего-либо (безграничность, безмерность, бесконечность, беспредельность и т.п.).
Завершая рассмотрение процесса демократизации русского литературного языка конца XX — начала XXI в., следует еще раз подчеркнуть, что лидирующее положение языка электронных СМИ в функционально-стилевой системе нашего языка в значительной степени способствует его демократизации. Этому, несомненно, "помогает" онтологическое "родство" звучащей речи электронных СМИ и народной разговорной речи, всеохватный характер распространения языка электронных СМИ в современной русской речевой коммуникации и авторитет языка электронных СМИ у носителей литературного языка как "средней" нормы литературного выражения.
Если обратиться к продуктивным процессам, происходящим именно в рамках третьего этапа послепушкинского периода, т.е. на рубеже XX—XXI вв., то в сфере лексико-фразеологического состава русского литературного языка нашего времени следует назвать процесс деархаизации церковно-религиозной лексики и фразеологии (наиболее значимой с культурно-исторической точки зрения!), лексики и фразеологии государственного управления и административной номенклатуры, экономической лексики и фразеологии, лексики культурно-бытовой сферы и частично юридической терминологии. В современной системе государственного управления сосуществуют термины из разных исторических периодов. Так, наряду со словами район (из советского времени) есть уезд, а сохранившийся от советской власти сельсовет "соседствует" с архаичным административным термином волость. Из юридических терминов в активный словарь вернулись слова законопослушный ("подчиняющийся действующим законам"), присяжный и соответственно устойчивое сочетание суд присяжных, а также мировой суд, мировой судья. В "Словаре русского языка" С.И. Ожегова19 (1952) прилагательное мировой (в словосочетаниях мировой суд, мировой судья) дается с пометой "устар." (устаревшее). В "Большом толковом словаре русского языка"20 (2006) это слово подается как современное. Вернулись в сферу активного и актуального словоупотребления такие термины административного управления, как губернатор, дума, департамент.
19 См.: Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1952. С. 313.
20 Большой толковый словарь русского языка / Под ред. С.А. Кузнецова. СПб., 2006. С. 546.
В сфере экономической лексики расширили употребление слова и словосочетания, которые в советское время фигурировали в текстах и контекстах о капиталистических странах. Имеются в виду такие слова, как коммерсант, маклер, биржа и подобные.
Самые существенные перемены происходят в сфере церковно-религиозной лексики и фразеологии. Этот важнейший фрагмент русского лексико-фразеологического состава в советское время оказался на периферии общественной речевой коммуникации в силу запрета на религию в течение нескольких десятков лет.
С конца XX в. церковно-религиозная лексика и фразеология (а вместе с ней и "лексика доброделания") становятся одним из основных источников пополнения актуальной лексики и фразеологии (под "лексикой доброделания" понимаются такие слова, как милосердие, благотворительность, меценатство, меценат, пожертвование и т.п.).
Процессы демократизации литературного языка и деархаиза-ции лексики и фразеологии в конце XX — начале XXI в. проходят на фоне естественных для эволюции литературного языка процессов сокращения употребительности слов. Так, из активного употребления уходят обозначения реалий советской действительности (например, комсомол, пионер, октябренок, партком, передовик, ударник (производства), соцсоревнование и т.п.); стандартизированные клише, штампы, устойчивые сочетания языка политической пропаганды (великие стройки коммунизма, исторические решения (партийных съездов), маяки пятилетки и т.п.); а также значительно сокращается метафорическое употребление военной лексики и фразеологии (ударные бригады, атаки империализма, форпост мира, штурм знаний, горных высот, битва за урожай и т.п.); наряду с отмеченными явлениями приобретают негативную окраску или ироническое осмысление такие слова и словосочетания, как номенклатура, аппаратчик, гегемон, светлое будущее и т.п. Весьма показательно пейоративное образование коммуняка — от коммунист ("Русский семантический словарь"21: коммуняка... разг., презр. То же, что коммунист; "Большой толковый словарь русского языка" под редакцией С.А. Кузнецова22: коммуняга, коммуняка... пренебр. — коммунист).
Продуктивные процессы, как уже отмечалось, совершаются в функционально-стилевой системе русского литературного языка конца XX — начала XXI в. Наряду с господствующим положением языка электронных СМИ в системе стилей русского литературно-
21 Русский семантический словарь / Под ред. Н.Ю. Шведовой. Т. 1. С. 128.
22 Большой толковый словарь русского языка / Под ред. С.А. Кузнецова. С. 445.
го языка конца XX — начала XXI в. в этом "секторе" нашего языка наблюдаются и другие позитивные процессы. Имеются в виду формирование и стабильное функционирование таких фрагментов функционально-стилевой системы русского литературного языка, как язык рекламы23, относящийся к сфере массовой коммуникации (и занимающий в ней особое положение, обусловленное специфичностью рекламной деятельности), язык бизнеса24 и особенно такой принципиально новой сферы функционирования современных литературных языков, в том числе и русского литературного языка, как Интернет25, социолингвистическая и собственно лингвистическая составляющая которого (особенно в аспектах нормализации литературной речи и в целом речевой культуры) требует тщательного исследования.
Таковы в общих чертах ведущие тенденции в развитии русского литературного языка нашего времени и актуальные проблемы его историко-лингвистического исследования.
Список литературы
Белинский В.Г. Собр. соч.: В 3 т. Т. 3. М., 1949.
Бельчиков Ю.А. Взаимодействие функциональных разновидностей языка (контаминированные тексты) // Культура русской речи и эффективность общения. М., 1996. Бельчиков Ю.А. Отношение Пушкина к "простонародному языку" //
Слово и текст в диалоге культур. М., 2000. Большой толковый словарь русского языка / Под ред. С.А. Кузнецова. СПб., 2006.
Виноградов В.В. Язык Пушкина и история русского литературного
языка. М.; Л., 1935. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. 4-е изд. М., 2001.
Вольпе Л. Памяти Вадима Эрастовича Вацуро // НЛО. 2000. № 12. Добросклонская Т.Г. Роль СМИ в динамике языковых процессов // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2005. № 3. Ермакова О.П., Земская Е.А., Розина Р.И. Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь русского общего жаргона. М., 1999.
23 Из литературы вопроса см. прежде всего: Кара-Мурза Е.С. Текст рекламы в функционально-стилевом аспекте // Текст: теория и методика в контексте вузовского образования. Тольятти, 2006; Она же. Язык современной русской рекламы // Язык массовой и межличностной коммуникации. М., 2007.
24 См.: Ускова О.А. Метаязык бизнеса в языковом пространстве. М., 2008.
25 См.: Трофимова Г.Н. Языковой вкус Интернет-эпохи в России. Функционирование русского языка в Интернете: концептуально-сущностные доминанты. М., 2004.
Кара-Мурза Е.С. Текст рекламы в функционально-стилевом аспекте // Текст: теория и методика в контексте вузовского образования. Тольятти,2006.
Кара-Мурза Е.С. Язык современной русской рекламы // Язык массовой и межличностной коммуникации. М., 2007. Комсомольская правда. 2000. 1 янв. Мир за неделю. 1999. № 7; 2000. № 1. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М.,1952.
Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд. М., 1997.
Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. 11. М.; Л., 1949.
Русский семантический словарь. Т. 1 / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1998.
Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М., 2002. Тер-Минасова С.Г. Война и мир языков и культур. М., 2007. Трофимова Т.Н. Языковой вкус Интернет-эпохи в России. Функционирование русского языка в Интернете: концептуально-сущностные доминанты. М., 2004. Ускова О.А. Метаязык бизнеса в языковом пространстве. М., 2008.
