CC BY
122
Язык художественной литературы
К ПРОБЛЕМЕ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ГРАНИЦ ПОНЯТИЯ «НАРОДНАЯРЕЧЬ»
(НА ПРИМЕРЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ДИСКУРСА И. С. ШМЕЛЁВА)
Е. В. Войналович
Статья посвящена определению границ понятия «народная речь» на примере речи главного персонажа романа-сказа И. С. Шмелёва «Няня из Москвы».
Ключевые слова: стилистика, народная речь, просторечие, диалектизм, И. С. Шмелёв.
Роман Ивана Сергеевича Шмелева «Няня из Москвы» (1934) [26] имеет форму сказа и представляет собой монолог няни Дарьи Степановны Синицыной, рассказывающей о своей жизни у господ до 1917 г. и о странствиях с воспитанницей в послереволюционное время. Лингвостилистический анализ романного текста и реконструирование речевого портрета главной героини приводят к необходимости точно определить тип её речи. Поскольку исследование посвящено стилизованному тексту, охарактеризуем кратко особенности функционирования нехудожественной речи в художественном произведении.
Нехудожественная речь в этом случае отождествляется с разговорной речью (мы придерживаемся узкого толкования термина разговорная речь как обозначения явления, обнаруживаемого не во всех разговорных стратах языка, а лишь в литературно-разговорной речи [21. С. 155]). Несмотря на многообразие точек зрения на разговорную речь (разновидность литературного языка, особый стиль и др.), все исследователи отмечают возможность ее функционирования в качестве стилизуемого объекта в художественных текстах. Художественная речь позволяет соединить письменный и устный виды коммуникации, приобретая при этом ряд особенностей и свойств, которые изначально присущи устной форме.
Приведём список приёмов, благодаря которым возможно проникновение элементов разговорной речи в текстовый строй: гиперструктурность художественного текста (сложная техника повторов,
19
Lingua mobilis № 3 (36), 2012
сложное композиционно-сюжетное построение, пропуски, подразумевания), гетерогенность (введение диалогов, форма сказа), образование синтетических художественных форм (синтез с музыкой, драматическими действиями) [8. С 31-35]. Запретов на вхождение каких-либо элементов разговорной речи в художественную прозу не существует, и в художественных текстах могут появляться диалектизмы, жаргонизмы, канцеляризмы, единицы просторечия и т.д.: «Единственным мерилом служит чувство прекрасного и соразмерного, вкус и такт художника... любое языковое средство, любое выразительно-изобразительное достижение общенационального языка в его диахроническом и синхроническом срезах, будучи переведенным в сферу письменно-литературного воплощения, может стать её достоянием» [8. С. 36]. Лингвостилистическая характеристика таких текстов предполагает выявление набора и сочетаний использованных автором языковых и речевых элементов, отбор которых, в свою очередь, соотносится с идейным содержанием произведений.
1. Термин народная речь в филологических трудах. Народная речь до XIX-го в. была на периферии писательского внимания и вне научных интересов исследователей языка. Одним из первых открыл её своеобразную красоту А. С. Пушкин. Об отношении А. С. Пушкина к народному слову вспоминал В. И. Даль: «А как Пушкин ценил народную речь нашу, с каким жаром и усладой он к ней прислушивался, как одно только кипучее нетерпение заставляло его в то же время прерывать созерцания свои шумным взрывом одобрений и острых замечаний и сравнений, — я не раз бывал свидетелем» [10. С. 9].
Специальных трудов, посвящённых проблеме определения народной речи, не существует, более того, ни в одном из словарей лингвистических терминов нет статьи «Народная речь» (единожды в Лингвистическом энциклопедическом словаре [20] встречается упоминание о народном языке как синониме к родному языку), однако сочетание народная речь широко используется в статьях и монографиях, хотя не определяется и не поясняется авторами [11; 22; 3; 19; 9; 16; 1; 18]. В исследованиях часто наблюдается смешение терминов народная речь и народные говоры: «Народная речь хранит особые, не всегда выражаемые литературным языком знания... Так, например, распространённые в севернорусских говорах слова рисуют особую картину мира.» [18]. См. в диалектологических трудах: народная речь Среднего Приобья [23]; сибирская народная речь [6]; псковская народная речь [16] и т. д. В качестве синонимов может
20
Язык художественной литературы
употребляться целый ряд таких сочетаний с компонентом народный: народные говоры, народный язык, народная речь, простонародная речь, народное речение, образно-народная речь [1]. Разграничивал термины народная речь и диалекты в своих статьях С. И. Ожегов. Изучив проблему норм русского литературного языка, исследователь отмечал, что интеллигенция в советское время внесла в литературный язык черты народной речи, присущие всем диалектам. «Это был глубокий процесс становления новых норм, на основе сочетания всех прогрессивных тенденций литературного языка с животворными потоками народной речи» [22]. По мнению С. И. Ожегова, взаимодействие литературного языка и диалектов изменилось, теперь нет такой четкой границы между ними: «Сейчас, когда носителем литературного языка являются люди народа, элементы народной речи вносятся самой народной интеллигенцией, не могшей не сохранить общенародных (не узко диалектных) языковых черт» [Там же].
Замечены и случаи смешения терминов народная речь и народный язык, особенно в литературоведческих и литературно-критических трудах прошлого. Противопоставляли книжный язык народной речи Н. А. Добролюбов («Как в книжном языке много есть слов для выражений высших понятий, религиозных и общественных, которых не знает народ, так, напротив, в народной речи находим множество слов, обозначающих предметы общежития, которых никогда не признавал язык книжный» [11]) и М. М. Бахтин (ср.: «Гоголь остро ощущает необходимость борьбы народной речевой стихии с мертвыми, овнешняющими пластами языка» [3. С. 490], «возвращение к живой народной речи необходимо» [3. С. 491]). Спустя много времени о широких перспективах изучения народной речи говорил Л. И. Костючук: «Необходимо знать и понимать неоценимую роль народной некодифицированной речи... Познание языка и языковой картины мира человека через народный язык составляет задачу лингвистики и в XXI веке» [17].
Последовательно термин народная речь используется в исследованиях, посвященных языку русской фольклорной религиозной прозы XIX века, особенно народных легенд А. Н. Афанасьева [24; 12]. Легенды интересны «с собственно языковой точки зрения как редкий образец народной прозаической речи этого периода» [12. С. 33]. В отличие от художественных произведений о крестьянской жизни фольклорные прозаические тексты не являются стилизацией, однако «сохранили многочисленные свидетельства подлинно народной речи» [Там же. С. 32].
21
Lingua mobilis № 3 (36), 2012
В некоторых случаях отмечено сужение понятия. Так, составители словаря «Конкорданс русской народной песни» используют термин народно-песенная речь: «Стремление создать систему словарей, обеспечивающих разноаспектное описание языковых единиц, обусловлено, во-первых, своеобразием народно-песенной речи, предполагающим использование не только традиционных лексикографических приемов и методик» [5]. Характеристику получает народно-поэтическая речь, реализуемая в фольклорных жанрах и являющаяся одной из функционально-стилевых подсистем диалектной речи наряду с разговорно-бытовой и др.[2. С. 252].
Наиболее близким термину народная речь является просторечие в его широком значении («социально обусловленная разновидность национального русского языка, находящаяся за пределами литературной нормы» [13. С. 390]); в узком понимании, используемом в лексикографии и стилистике, просторечие - совокупность явлений общенародного характера, относящихся к отдельному стилистическому регистру. Просторечие отличается от территориальных диалектов отсутствием закрепленности к определенному локусу; от жаргонов - тем, что единицы просторечия не определяются носителями как ненормативные; от диалектов и жаргонов - общепонятностью для носителей национального языка. С XX-го в. под просторечием понимают разновидность городской устной речи. М. В. Китайгородская уточняет, что городская речь разделяется на разговорную речь как выражение литературного языка и просторечие, стоящее за границами литературного языка, т. е. городское просторечие [15].
К характеристикам носителей просторечия [14; 7; 13] относят их особый социальный статус (как правило, это городские жители с невысоким уровнем образования и с профессией, не требующей «металигвистической» рефлексии), неразвитость языкового чутья, неумение различать норму / не-норму, частные коммуникативные признаки (ограниченный круг общения, отсутствие склонности к чтению). Носитель просторечия вне бытовой сферы общения не может переключиться на другую разновидность устной речи. Поскольку просторечие проявляется в отступлениях от нормы литературного языка (а отступления у людей могут быть различными), чёткой системы и закреплённого списка фонетических, морфологических, синтаксических показателей просторечия не существует. Однако можно выделить огромное количество черт на всех уровнях
22
Язык художественной литературы
языка, по которым можно определить просторечие (стяжение гласных, эпентеза, изменение в форме склонения, освоение говорящим только части значений полисеманта, влияние на форму выражения слова народной и ложной этимологии, изменения в глагольном управлении, в падежных значениях и др.). Присущие устной речи черты и тенденции «оказываются в просторечии более продвинутыми, преодолевают порог норм литературного языка, что связано с особенностями говорящего субъекта - носителя просторечия» [15. С. 181]. Именно поэтому при описании элементов просторечия исследователи привлекают оценочные характеристики [4; 13]. Так, в лексикографических источниках можно встретить смешение помет ‘простореч.’ с оценочными ‘сниж.’ и ‘фамил.’.
2. Народная речь главного персонажа романа И. С. Шмелёва. Наш отказ от использования термина просторечие при характеристике речевого портрета главного персонажа романа - няни - можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, мы хотели избавиться от субъективно-негативной оценки, заложенной в данном термине. Во-вторых, речевой портрет Дарьи Степановны не в полной мере соответствует портрету типичного носителя просторечия. И наконец, в речи главной героини обнаруживается целая совокупность элементов, не сводимых только к чертам просторечия.
Так, в романе не раз говорится о владении героиней тульским говором: И какъ вы меня узнали, неужъ по голосу... разговоръ у меня такой, тульской все? Однако нужно заметить, что говор выражается в большей степени в произношении, а собственно диалектизмы в повествовании составляют менее 0,06% от общего количества лексем (калить, жилять, палять, шурхнуть). Связано это с тем, что, во-первых, описываемые И. С. Шмелёвым события происходят в городах, вокруг няни находится незначительное количество реалий, наименованиям которых есть диалектные соответствия (этим объясняется только глагольный характер диалектизмов). Во-вторых, рассказчица уже много лет живет в семье интеллигентов, члены которой не являются носителями говоров. В-третьих, сам И. С. Шмелёв не был диалектоносителем, а роман написан в эмиграции, поэтому изучить тульский говор в то время для писателя было затруднительно. Писатель использовал единицы, которые были им услышаны в речи прототипа главной героини (у Дарьи Степановны был прототип -эмигрировавшая в Париж вместе с семейством Карповых, друзьями Шмелёвых, старая няня со своим московским певучим говорком). К
23
Lingua mobilis № 3 (36), 2012
тому же роман с большим количеством непонятных для эмигрантов слов стал бы более тяжеловесным и сложным для восприятия.
Кроме диалектизмов, автор вплетает как в структуру произведения, так и в монолог рассказчицы фольклорные элементы. Речь Дарьи Степановны изобилует пословицами, поговорками, «бауточками», устойчивыми сочетаниями, которые отлично передают языковой дух и традиции народа. Знание и использование устойчивых выражений, паремий важно для представления И. С. Шмелёвым настоящей няни (см. его описание няни сына Сережи: «Очень живая. Масса напевов, бауток, загадок, “крылатых словечек”, - жила у бабушки (померла) до 13 л., по-слуху набилась. Очень быстро схватывала все. Умная. Приятный голос, жидковатый, - девичьим остался на всю жизнь» [24]). В тексте романа нами выявлено 380 фразеологизмов, которые имеют около 500 употреблений, при этом две трети фразеологических единиц преобразованы, обновлены автором (на жертву принести, добиваться короткой ноги, въруки даваться). Анализ лексико-семантической наполненности паремий показал, что часть пословиц, поговорок, служит социально-философскому (Дпвушка скромностью красуется, а ты какъ солдатъ расхлестанный) и народно-религиозному осмыслению происходящего. Другие единицы помогают оправдать те или иные человеческие недостатки, чаще всего собственные (А чего мнт новой-то быть, не бтльишко, не выстираешь, а какой мнт Богъ видъ далъ, такой и ношу, не оборотень какой, не скидаюсь). Использование этой части фразеологического фонда не только украшает и делает монолог няни неповторимым, но и характеризует рассказчицу как человека с житейской мудростью, умеющего убеждать, что, конечно, поднимает её авторитет в глазах как персонажей, так и читателей. Около 3% всех лексем романа составляют синкретичные элементы, которые также призваны подчеркнуть песенно-фольклорную направленность речи. Такие единицы были распределены нами на 4 типа (по классификации, принятой для описания русской народной песни [5]): синонимы (нехорошо-невесело; бродяжный-горевой; бугорочткъ-могилка; заговаривать-мурлыкать, заплакать-зарыдать), повторы (вихляться-вихляться; старый-разстарый; искуста-искусна; мука-мученьская), репрезентативы (няня-смородинка; колечки-брошки; вы-пить-закусить; Казанская-Матушка), обстоятельственно зависимые (три-дни; потхать-посовттоваться).
В целом диалектизмы, фольклорные элементы в речи няни переплетены с просторечной лексикой и выражениями, с разговорными
24
Язык художественной литературы
словами, главной функцией которых является не номинативность, а экспрессивность (экспрессивные единицы составляют около 8% общего количества лексем).
Частеречные ограничения просторечной лексики в романе практически отсутствуют. Просторечия встречаются среди глаголов (надоумить, очухаться), субстантивов (вздоръ, поскребушки), адъекти-вов (ахтительный, блажной), адвербиальных сочетаний (вживп, по дешевкт), местоимений (ихнш, энтотъ, куды), несамостоятельных частей речи (дескать, окромя).
При характеризации отрицательных и неприятных няне людей, их внешнего вида, характера и поведения, а также при передаче диалогов персонажей, находящихся в крайне негативном эмоциональном состоянии, используется грубо-просторечная лексика. Большинство из этих единиц является субстантивами и относится к тематической группе «Оценочные характеристики»: приходитъ къ намъ матросъ и еще одинъ, вредный, рыло страшенное; я ему всю морду исполосую!
Просторечный характер отражается не только в самих лексемах, но и в словоизменении: большевики встхъ офицерей пожгли; за их-няго солдата; стрыгетъ словно; мы вами не брезговаемъ. В романе встречаются формы, например бойкой, долгой, одинокой, русской (м. р. ед. ч. Им. / Вин. п.), которые отражают устаревшую московскую произносительную норму: Ей, говоритъ, долгой спокой требуется. Устаревшие формы деепричастий на —мши когда-то тоже перешли из диалектов в просторечие: выпимши, устамши, распечатамши.
Для большего эффекта И. С. Шмелёв пользуется не только тщательно отобранными лексико-грамматическими единицами, но применяет также фоностилистические, графические (частичное фонетическое транскрибирование: привышна, скушно; дефис для передачи просодики: я-ма, блт-эдная-разблтдная), метаплазматические средства (вегерскШ, еропланъ, капарисовый; лиминацгя; ламбалаторгя; крутизана; тортуваръ /протуваръ).
Таким образом, использование автором различных по своей природе явлений приводит к созданию сложной, стилистически кон-таминированной речи главной героини. Несмотря на некоторые сходства изучаемого нами явления с просторечием и говорами, для обозначения этого типа речи мы используем термин народная речь, под которым понимаем отраженную в художественной литературе разновидность устной разговорной речи национального характера, сформированной на стыке просторечия, народных говоров, а также
25
Lingua mobilis № 3 (36), 2012
вбирающей в себя традиционные фольклорные элементы. Используя термин народная речь, мы избавляемся от читательского субъективного отношения к рассказчице, а также учитываем неоднородность её речи, сформировавшейся под влиянием историко-социальных факторов.
Список литературы
1. Байбородин, А. Без послови-
цы слово не молвится! (Заметки о русском любомудрии и краснобайстве) // Молоко, 17.09.2007. URL : http://www.hrono.ru/
text/2007/bay0907.html.
2. Баранникова, Л. И. Народнопоэтическая речь и ее место в системе функционально-стилевых различий диалектной речи // Вопросы теории и методики изучения русского языка. Саратов, 1965. С.251-260.
3. Бахтин М. М. Рабле и Гоголь. Искусство слова и народная сме-ховая культура // Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 484-495.
4. Бельчиков, Ю. А. Просторечие // Лингвистический энциклопедический словарь. М. : Советская энциклопедия, 1990. С. 402.
5. Бобунова М. А. Конкорданс русской народной песни: Песни Курской губернии. Курск : Изд-во КГУ, 2007. 258 с.
6. Богословская, З. М. Устная народная речь русских старожилов Сибири: сб. текстов. Томск, 2007. 101 с.
7. Голубева-Монаткина, Н. И. К проблеме сопоставления фран-
List of literature
1. Bajborodin, A. Bez poslovicy slovo ne molvitsja! (Zametki o russkom ljubomudrii i krasnobajstve) // Moloko, 17.09.2007. URL : http://www. hrono.ru/text/2007/bay0907.html.
2. Barannikova, L. I. Narodno-pojeticheskaja rech' i ee mesto v sisteme funkcional'no-stilevyh razlichij dialektnoj rechi // Voprosy teorii i metodiki izuchenija russkogo jazyka. Saratov, 1965. S. 251-260.
3. Bahtin M. M. Rable i Gogol'. Iskusstvo slova i narodnaja smehovaja kul'tura // Bahtin M. M. Voprosy literatury i jestetiki. M., 1975. S. 484-495.
4. Bel'chikov, Ju. A. Prostorechie //
Lingvisticheskij jenciklopedicheskij slovar'. M. : Sovetskaja
jenciklopedija, 1990. S. 402.
5. Bobunova M. A. Konkordans
russkoj narodnoj pesni: Pesni
Kurskoj gubernii. Kursk : Izd-vo KGU, 2007. 258 s.
6. Bogoslovskaja, Z. M. Ustnaja narodnaja rech' russkih starozhilov Sibiri: sb. tekstov. Tomsk, 2007. 101 s.
7. Golubeva-Monatkina, N. I. K probleme sopostavlenija
26
Язык художественной литературы
цузского и русского просторечия // Разновидности городской устной речи. М. : Наука, 1988. С. 257-259.
8. Гривенная, Е. Н. Стилизация разговорной речи в худ.прозе: культурно-исторический и лингвистический аспекты (на материале произведений А. Ремизова) : дис. ... канд. филол. наук. Краснодар, 2006. 153 с.
9. Григаркевич, М. П. Наиболее характерные черты типизации народной речи в русской литературной сказке XIX века // Русский язык в условиях белорусско-русского двуязычия. Минск, 1989. С. 38-48.
10. Даль, В. И. Напутное слово (читано в Обществе любителей российской словесности в Москве 21 апреля 1862 года) // Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 2-х т. Т 1. М. : Олма-пресс, 2002. С. 9-23.
11. Добролюбов, Н. А. Замечания о слоге и мерности народного языка. // Добролюбов Н. А. Полн. собр. соч. в 6 т. М., ГИХЛ, 1934-1941. Т. 1. С. 525-527.
12. Ефремова, А. Д. О трудностях изучения языка русской фольклорной религиозной прозы XIX века // Вестн. Новосиб. гос. унта. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2009. Т 7. Вып. 1. С. 32-41.
13. Журавлев, А. Ф. Просторечие // Русский язык. Энциклопедия
francuzskogo i russkogo prostorechija // Raznovidnosti gorodskoj ustnoj rechi. M. : Nauka, 1988. S. 257-259.
8. Grivennaja, E. N. Stilizacija
razgovornoj rechi v hud. proze: kul'turno-istoricheskij
i lingvisticheskij aspekty (na materiale proizvedenij A. Remizova) : dis. ... kand. filol. nauk. Krasnodar, 2006. 153 s.
9. Grigarkevich, M.P. Naibolee harakternye cherty tipizacii narodnoj rechi v russkoj literaturnoj skazke XIX veka // Russkij jazyk v uslovijah belorussko-russkogo dvujazychija. Minsk, 1989. S. 3848.
10. Dal', V. I. Naputnoe slovo (chitano v Obwestve ljubitelej rossijskoj slovesnosti v Moskve 21 aprelja 1862 goda) // Dal' V. I. Tolkovyj slovar' zhivogo velikorusskogo jazyka. V 2-h t. T. 1. M. : Olma-press, 2002. S. 9-23.
11. Dobroljubov, N. A. Zamechanija o sloge i mernosti narodnogo jazyka. // Dobroljubov N. A. Poln. sobr. soch. v 6 t. M., GIHL, 19341941. T. 1. S. 525-527.
12. Efremova, A. D. O trudnostjah izuchenija jazyka russkoj fol'klornoj religioznoj prozy XIX veka // Vestn. Novosib. gos. un-ta. Serija: Lingvistika i mezhkul'turnaja kommunikacija. 2009. T. 7. Vyp. 1. S. 32-41.
13. Zhuravlev, A. F. Prostorechie // Russkij jazyk. Jenciklopedija / Gl.
27
Lingua mobilis № 3 (36), 2012
/ Гл. ред. Ю. Н. Караулов. М. : Большая Российская Энциклопедия: Дрофа, 1998. С. 390-391.
14. Земская, Е. А. Городская устная речь и задачи ее изучения // Разновидности городской устной речи. М. : Наука, 1988. С. 5-44.
15. Китайгородская, М. В. Наблюдения над построением устного просторечного текста // Разновидности городской устной речи. М. : Наука, 1988. С. 156— 182.
16. Костючук, Л. Я. К вопросу о взаимодействии псковской народной речи с книжно-литературной: (лексич. и фразеолог. параллели в псковских говорах, памятниках письменности и соврем. лит. яз.) // Литературный язык и народная речь. Пермь, 1991. С. 138-146.
17. Костючук, Л. Я. О псковских говорах: Летопись. Глава 2-я // Псковская губерния, № 6 (26). Псков, 2001. URL : http://gubemia. pskovregion.org/number_26/7.php
18. Крючкова, О. Националь-
ное богатство // Стратегии России. № 6. Саратов, 2010. URL : http://www.fondedin.ru/sr/new/
fullnews_arch_ to.php?subacti
on=showfull&id=1277454009 & archive=1277455465&start_ from=&ucat=14&.
19. Ларин, Б. А. О народной фразеологии // История русского языка и общее языкознание. М., 1977. С. 149—162.
red. Ju. N. Karaulov. M. : Bol'shaja Rossijskaja Jenciklopedija: Drofa, 1998. S. 390—391.
14. Zemskaja, E. A. Gorodskaja ustnaja rech' i zadachi ee izuchenija // Raznovidnosti gorodskoj ustnoj rechi. M. : Nauka, 1988. S. 5—44.
15. Kitajgorodskaja, M. V. Nabljudenija nad postroeniem ustnogo prostorechnogo teksta // Raznovidnosti gorodskoj ustnoj rechi. M. : Nauka, 1988. S. 156— 182.
16. Kostjuchuk, L. Ja. K voprosu o vzaimodejstvii pskovskoj narodnoj rechi s knizhno-literaturnoj: (leksich. i frazeolog. paralleli v pskovskih govorah, pamjatnikah pis'mennosti i sovrem. lit. jaz.) // Literaturnyj jazyk i narodnaja rech'. Perm', 1991. S. 138—146.
17. Kostjuchuk, L. Ja. O pskovskih govorah: Letopis'. Glava 2-ja // Pskovskaja gubernija, № 6 (26). Pskov, 2001. URL : http://gubernia. pskovregion.org/number_26/7.php
18. Krjuchkova, O. Nacional'noe bogatstvo // Strategii Rossii. № 6. Saratov, 2010. URL : http://www.fondedin.ru/sr/new/ fullnews_arch_ to.php?subacti on=showfull&id=1277454009 &archive=1277455465&start_ from=&ucat=14&.
19. Larin, B. A. O narodnoj frazeologii // Istorija russkogo jazyka i obwee jazykoznanie. M., 1977. S. 149—162.
28
Язык художественной литературы
20. Лингвистический энциклопедический словарь. М. : Советская энциклопедия, 1990. 685 c.
21. Лукьянова, Н. А. Введение в русистику: учебное пособие. Новосибирск : Новосибирский государственный университет, 2005. 212 с.
22. Ожегов, С. И. Работы по культуре речи // Ожегов С. И. Лексикология. Лексикография. Культура речи. М., 1974. С. 276-285.
23. Райская, Л. М. Народная речь Среднего Приобья // Русская речь. М., 1986. № 3. С. 112-118.
24. Русские простонародные легенды и рассказы: Сборник 1861 г. / Изд. подг. В. С. Кузнецова, О. Н. Лагута, А. М. Лаврентьев. Новосибирск : Наука, 2005. 320 с.
25. Шмелёв, И. С. и Бредиус-Субботина О. А. Роман в письмах: В 2 т. М. : РОССПЭН, 2003 и 2005. URL : http://shmelev. lit-info.ru/shmelev/pisma/bredius-subboyinoy/1939-1942-10.htm.
26. Шмелёв, И. С. Няня из Москвы. Париж: Возрождеше, 1936. 187 с. URL : http://smalt.kare-lia.ru/~filolog/shmelev/texts/arts/ njanja/htm/njanja.htm.
20. Lingvisticheskij jenciklopedi-cheskij slovar'. M. : Sovetskaja jenciklopedija, 1990. 685 c.
21. Luk'janova, N. A. Vvedenie
v rusistiku: uchebnoe posobie. Novosibirsk : Novosibirskij
gosudarstvennyj universitet, 2005. 212 s.
22. Ozhegov, S. I. Raboty po kul'ture rechi // Ozhegov S. I. Leksikologija. Leksikografija. Kul'tura rechi. M., 1974. S. 276285.
23. Rajskaja, L. M. Narodnaja rech' Srednego Priob'ja // Russkaja rech'. M., 1986. № 3. S. 112-118.
24. Russkie prostonarodnye legendy i rasskazy: Sbornik 1861 g. / Izd. podg. V. S. Kuznecova, O. N. Laguta, A. M. Lavrent'ev. Novosibirsk : Nauka, 2005. 320 s.
25. Shmeljov, I. S. i Bredius-Subbotina O. A. Roman v pis'mah: V 2 t. M. : ROSSPJeN, 2003 i 2005. URL : http://shmelev.lit-info.ru/shmelev/pisma/bredius-subboyinoy/1939-1942-10.htm.
26. Shmeljov, I. S. Njanja iz
Moskvy. Parizh: Vozrozhdenie,
1936. 187 s. URL : http://smalt. karelia.ru/~filolog/shmelev/texts/ arts/njanja/htm/njanja.htm.
29
