CC BY
30
УДК 81'373.21 ББК 81.2-3
Г.Е. КОРНИЛОВ
ЭТНОТОПОНИМИЯ РЕСПУБЛИК ПОВОЛЖЬЯ (БАШКОРТОСТАН, КОМИ, МАРИЙ ЭЛ, МОРДОВИЯ, ТАТАРСТАН, УДМУРТИЯ, ЧУВАШИЯ) - XXXIX: А-АНЛАУТНЫЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ НАЗВАНИЯ*
Ключевые слова: компаративистика, этимология, контактология, ономатология, топонимика.
Статья продолжает инвентаризацию и интерпретацию А-анлаутных топонимов и апеллятивов в языках Поволжья, в ней дается этимология комонима «Ака(р)шур» (Удмуртия) и приведены другие топонимы на -шор / -шур на территориях Чувашской и Удмуртской республик, имеющие в определяющей части апеллятивы тюркского (в основном татарского и чувашского) происхождения.
0.0.2.7.3. АКАШУР - нп Можгин. р-на, так значится в «Алфавитном указателе населенных пунктов Удмуртской АССР» [12. С. 119], но в тексте справочника читаем: «... удмуртская д. Акаршур Пычасского с-та Можгинского р-на в 9 км от центра Совета» [12. С. 79]. Согласно современным данным, почерпнутым нами из Интернета, в Удмуртии нп Акашур не значится, есть только д. Акаршур в Пычасском р-не, следовательно, написание Акашур в «Алфавитном указателе...» ошибочно, хотя и вызывает допущение -r- mobile в консонантном сочетании -рш-, ср. чув. вершён при рус. диал. вижень «стриж», чув. шаршан «укладка двухметровых стволов (дров)» при рус. сажень, чув. Шёмёш при рус. Чемурша - назв. с. быв. Чемуршин. с-та Чебоксар. р-на и т.д.
И в ошибочном, и в правильном написании название деревни представляется этимологически прозрачным.
В случае Акашур - это сложение тюрк. личного имени Ака, многократно рассмотренного нами в предыдущих статьях данной серии [5. С. 199-206], и удм. шур «река», слоб. шур «ложбина», согласно В.И. Лыткину и Е.С. Гуляеву, этимологически тождественные коми шор «ручей», «весенний ручеёк, талая вода», «поток (после дождя, после обильного снеготаяния)» [7. С. 322б]. Безупречная гомогенность тюрк. саз, чув. шор, шур «болото (стоячее или проточное)», чув. -шур: шыв-~ «половодье, полые воды, водная стихия», нам представляется, не может быть препятствием для сближения пермских и болгаро-чувашских основ.
Во втором случае Акар-: ~шур, имеем в определяемой части тот же самый, рассмотренный выше, географический номенклатурный термин шур, а в первой части - болг.-чув. акар «борзая (собака)», заимствованное в удмуртские говоры в виде акар «хищник; зверь» (при удм. литер. пойшур, сьось). На территории современного Пычасского и Можгинского районов Удмуртии проживают удмурты, русские и татары, чуваши не упоминаются, но фонетически Акар-: ~шур менее убедительно возводить к башк.-тат. игэр «помесь от собаки-самки и волка-самца» [3. С. 23] и вероятнее считать влиянием дотатарского периода, впрочем, М. Рясянен указывает для него ханты-мансийские параллели äkär, akar и äkär, близкие к венг. agar «Windhund» [17. S. 38b]. Кроме В.Г. Егорова, никто не указывает несомненно гомогенное тур. zagar «охотничья собака; гончая».
* Исследование выполнено при финансовом содействии Министерства образования и науки РФ (грант ГО 2-1.6-123).
На общетюркском уровне можно допускать сохранение и употребление если не в болгаро-чувашских, то в кыпчакско-татарских диалектах причастия акар «проточный» на базе ак- «течь, протекать», ср. туркмен. акар «проточный, ~ая, ~ое» или даже ак в составе акаба (из ак- плюс иран. аб «вода») «проточный, текучий, не стоячий», акаба сув «проточная вода».
Тюркское происхождение если не потамонима, то положенного в основу его определяющей части апеллятива акар выглядит вполне допустимым на фоне других названий населенных пунктов Удмуртии на -шур, содержащих явные тюркизмы, ср.:
Аксакшур - удм. д. быв. Кечевск. с-та Малопургин. р-на, тюрк. ацсак «хромец, хромоногий», в том числе имя личн.;
Акчашур - удм. д. быв. Кузьмин. с-та Кезск. р-на, тюрк. акча «денежка, деньга»;
Бабашур - удм. д. быв. Якшур-Бодьин. с-та Якшур-Бодьин. р-на; Баба-шур - удм. д. быв. Узин. с-та Селтин. р-на, тюрк. баба «отец», «дед», «почтенный старец» и т.д.;
Бугашур - тат. д. быв. Ежев. с-та Юкамен. р-на, тюрк. буга «бык», «Телец» (астр.), «буйвол», «здоровенный, силач» (о мужч.);
Истишур - удм. д. быв. Кожиль. с-та Балезин. р-на; Истошур - удм. д. быв. Пышкет. с-та Юкамен. р-на, тюрк. исти, ыстык, исси, ыссы и т.д. «горячий, теплый и т.д.», перен. «приятный, добрый, ласковый и т.д.» [10. С. 668];
Кайшур - удм.-рус. д. быв. Гурезь-Пудгин. с-та Вавож. р-на, ср. третий (последний) прав. приток р. Чебоксарки перед её впадением в Волгу на территории г. Чебоксары - Кайбулка (из *Кайбулак, букв. «Задний / Западный булак / родник»);
Калашур - удм. д. быв. Лутохин. с-та Киясов. р-на, тюрк. кала «город, крепость», «городище»;
Карашур - удм. д. быв. Уром. с-та Малопургин. р-на; Карашур - рус. д. быв. Большекибьин. с-та Можгин. р-на; Карашур-: ~Пеки - удм.-рус. д. быв. Удугучин. с-та, Карашур - удм.-рус. д. быв. Узей-Туклин. с-та Увин. р-на; Карашур - удм.-рус.-тат. д. быв. Якшур-Бодьин. с-та Якшур-Бодьин. р-на, все 5 комонимов содержат тюрк. кара «черный», «грязный», наличествует даже комоним-калька - Черношур - удм. д. быв. Бобья-Учин. с-та Малопургин. с-та;
Каршур - удм. д. быв. Люк. с-та Балезин. р-на, тюрк. кар «снег; снежный, -ая, -ое» (тюрк. осмысление Карел-: ~ия «Снежный край / Снежная страна»), но не исключено кар «крепость», ср. -кар: Кудым~, -кар: Сыктыв~, -кар: Шу-паш~ и т.д.;
Качкашур - удм.-рус. д. быв. Качкашур. с-та Глазов. р-на, возможно, тат. качкы (диал.), качкак (литер.) «беглый, беглец», «Беглец, Беглянка» (прозвище);
Пусошур - удм.-рус. д. быв. Ураков. с-та Глазов. р-на, тюрк. басау, чув. пус(а), пос(а), пусу, посу > мар. пасо, посо, удм. бусы «поле», «нива» [15. С. 450-451];
Таганшур - удм. д. быв. Кабалуд. с-та Кез. р-на, тюрк. таган «таган, таганок», «тренога под котел над огнем» и т.д. [13. IV. С. 9; 17. Б. 456Ь];
Такашур - удм. д. быв. Андрейшур. с-та Балезин. р-на, тюрк. така, тэкэ и т.д., удм. така из чув. така «баран; бараний, -ья, -ье» [17. Б. 470а, Ь];
Чебершур - удм. д. быв. Золотарев. с-та Глазов. р-на, тюрк. чабар, чибэр, чув. чипер «чистый», «красивый», «хороший» и т.п., удм. чебер «красивый» из тюрк. [17. Б. 101Ь];
Чурашур - удм.-рус. д. быв. Малопургин. с-та Малопургин. р-на; Чура-шур - удм.-рус. д. быв. Мельников. с-та Можгин. р-на; Чурашур - удм. д. быв. Юкамен. с-та Юкамен. р-на, тюрк. чура, чора «слуга, раб; работник», «сын»,
«дочь» [17. Б. 116а; 15. С. 424-425], отсюда чув. дура / дора «детёныш», удм. сюр/сьор «чужой; приемный»;
Юртошур-: ~-Какси - удм. д. быв. Удмурт-Тоймобаш. с-та Алнаш. р-на, тюрк. йорт, йурт «двор с постройками», «жилище» и т.д., откуда удм. юрт «постройка; дом».
Итого 22 комонима из общего числа 197 названий населенных пунктов Удмуртии, образованных на основе географического номенклатурного термина -шур «ручей; река» (литер.), «ложбина» (диал.). В.И. Лыткин и В.И. Гуляев, впервые попытавшиеся дать этимологию этого термина, не придали значения тому очевидному обстоятельству, что этимологически тождественная параллель имеется только в коми, приводимые ими ханты-мансийские соответствия нуждаются в дополнительном обосновании, связь с венг. ёг «ручей» несколько проблематична, а мар., морд., суоми, эст. и другие финские (не говоря об иных уральских, самодийских и т.д.) параллели вообще отсутствуют [7. С. 322б]. В этих условиях вспомнить о чув. шур, шор «болото; болотистая земля; болотистый луг» и поставить вопрос об их отношении к вышерассмотренным пермским шур (удм.), шор (коми) нам представляется вполне уместным. В частности, представляется вполне уместным ввести в научный оборот не рассматривавшиеся никем из наших предшественников топонимы на -шур/-шор в границах Чувашии.
Ограничимся названиями, собранными и представленными в Научный архив НИИ языка, литературы и истории при Совете Министров Чувашской АССР энтузиастом-историком И.Д. Никитиным в 1941 г. Собирал он их, по его собственным словам, в период с 1906 г. по 1940 г. Наличные в его записях топонимы, содержащие в своем составе географический номенклатурный термин -шур, распадаются на 3 группы:
1. В позиции определяемого члена словосочетания -шур употребляется в неизменном виде, это означает, что предшествующие компоненты функционируют в качестве прилагательных: Варам шур «Долгий шур» - на земле чув. с. Старые Шимкусы, соврем. Янтик. р-на; Ман(а) шур «Великий шур» - на земле чув. д. Кильдишево, соврем. Ядрин. р-на; (инде шур «Шур, вблизи которого совершался древнечувашский обряд синьзе» - на земле чув. д. Енеш-касы, соврем. Красноармей. р-на; (ирёклё шур «Ольховый шур» - на земле чув. д. Вурманкасы - Вир рырма Шашкар быв. Шешкар. с-та быв. Сундыр. р-на; (итнё шур (пусси) «(Поле) досталого шур» - на земле чув. с. Старые Шимкусы (см. выше); (унна шур «Горелый шур» - на земле чув. д. Вурманкасы - Вир рырма Шашкар (см. выше); Упа шур «Медвежий шур» - на земле чув. д. Илебары соврем. Козлов. р-на; Хуран шур «Березовый шур» - на земле чув. д. Новое Исаково соврем. Урмар. р-на; Чётре шур «Трясучий шур» -на земле чув. с. Старые Шимкусы (см. выше); Шиклё (Шитлё) шур (кётесси) «(Угол) опасного шура» - на земле чув. с. Старые Шимкусы (см. выше).
2. В позиции определяемого члена словосочетания -шур употребляется с постпозитивным притяжательным артиклем -ё (результат редукции древнего анафорического местоимения *-и «он^его», в позиции после согласного). Это означает, что предшествующие компоненты функционируют в качестве существительного: Амату шурё «Шур Матери-горы» или «Шур божества Амату» - на земле чув. д. Вурманкасы - Вир рырма Шашкар быв. Шешкар. с-та быв. Сундыр. р-на; Кавакал шурё «Утиный шур» - на земле чув. с. Ядрино (Етёрне = Чиреккасси) соврем. Ядрин. р-на; Ландик шурё «Шур Ландика» (прозвище) - на земле чув. д. Сяран-Сирмы соврем. Ядрин. р-на; Мамаш шурё «Шур Мамаша» (прозвище) - в Марий Эл, вблизи чув. д. Вурманкасы - Вир рырма Шашкар (см. выше); Отаки шурё «Шур Отаки» (возм. прозвище) - на земле чув. д. Вурманкасы - Вир рырма Шашкар (см. выше); (омкки шурё «Сёмкин шур» (имя личное) -
на земле чув. д. Вурманкасы - Вир рырма Шашкар (см. выше); Тёрне шурё «Шур Тёрне» (?) - на земле чув. д. Юрмекейкино соврем. Моргауш. р-на; Тутаркас шурё «Шур нп Татаркасы», в Марий Эл, вблизи соврем. Большесундыр. с-та Моргауш. р-на (в Левобережье); Тяпаня шурё «Шур Тяпани» (прозвище) - на земле чув. д. Вурманкасы - Вир рырма Шашкар (см. выше); Хвети шурё «Шур Феди» - на земле чув. д. Вурманкасы - Вир рырма Шашкар (см. выше); Чакак шурё «Сорочий шур», или «Шур Сороки» (возможно, прозвище) - на земле чув. д. Щамалы соврем. Мариинско-Посад. р-на; Шапа шурё «Лягушачий шур», или «Шур Лягушки» (возможно, прозвище) - на земле чув. д. Щамалы (см. выше); Якёт /Яхать шурё «Шур Яката / Яхата» (прозвище) - на земле чув. д. Юрмекейкино соврем. Моргауш. р-на (см. выше).
3. В позиции определяемого члена словосочетания -шур употребляется с постпозитивным притяжательным артиклем -и (не подвергающимся редукции и переходу в -ё, в связи с чем предыдущий согласный производящей основы - в данном случае сонорный -р - геминируется: -р->-рр-, в результате образуются омонимичные: шур-ри «его болото», шур-ри «его белок», ср. диал. Тёрна шурри «Шур журавля (или Журавля)», но лит. дёмарта шурри «белок яйца».
Предшествующие компоненты топонимов, как и в случаях с -шурё, функционируют в качестве существительного (имени собственного или нарицательного). Нижеперечисленные примеры зафиксированы всего в двух населенных пунктах, из них два названия на земле чув. д. Старые Шимкусы соврем. Янтиков. р-на: Кёвакал шурри «Утиный шур», или «Шур Утки»; Туй каччё шурри, букв. «Шур участника свадьбы», на самом деле Туй каччё «Участник свадьбы» здесь прозвище хозяина луга; восемь названий на земле чув. д. Старые Арабоси соврем. Урмар. р-на: Акши шурри «Шур Акши» (прозвище), Кёвакал шурри «Шур Утки», или «Утиный шур», Колова шурри «Шур [чув. деревни] Колова», Матьок шурри «Шур Матёка» (уменьш. от Матвей), Тёрна шурри «Шур Журавля» или «Журавлиный шур», Турхан шурри «Шур Турхана», или «Турханов шур», Эрехон шурри «Шур Эрехона», или «Эрехонов шур» (прозвище на базе рус.-церк. Иерихон), Ярмулла шурри «Шур Ярмуллы», или «Ярмуллин шур» (тат. имя личное).
Чувашскому литературному и низовому (наречие анатри) шур соответствует верховое (наречие тури) шор, но с последним в материалах И.Д. Никитина примеров мало. Примеров 1-го типа, без дополнительных морфем, всего 4: Шор дырма «Овраг Шор» на земле чув. д. Хирлеппоси соврем. Аликов. р-на (в соврем. справочнике не значится, см. [1. С. 554-555]); Шор - назв. оврага / речки / рырма на земле чув. д. Испуханы / Йурпан соврем. Ядрин. р-на; Шор -назв. местности на земле чув. д. Вторая Чебакова соврем. Ядрин. р-на; Шор-касы /Шоркасси «Болотный выселок» - чув. д. быв. Крымзарайкин. с-та Аликов. р-на; примеров 2-го типа с притяжательным компонентом -ё тоже 4: Ох-вин шорё «Охвинов шор» - на земле чув. д. Кильдишева соврем. Ядрин. р-на; Чора касси шорё «Шор [деревни] Чоракасси» - на земле чув. д. Шоркасы быв. Крымзарайкин. с-та (см. выше); Опа шорё «Медвежий шор» (букв. «Шор Медведя») - на земле чув. с. Ишлей-Покровское (Первое Пихтулино быв. Чебоксар. у.); Хёнтак шорё «Шор Хантака» (прозвище) - на земле д. Иштереки соврем. Моргауш. р-на; Манка шорё «Сопливый шор» - на земле д. Мускарин-касы соврем. Чебоксар. р-на; 3-го типа - один пример: Отньохха шорри «Шор Отнёхи» (прозвище) - на земле чув. д. Прошкино соврем. Аликов. р-на (в соврем. справочнике не значится, см. [1. С. 436-437]).
В.И. Лыткин и Е.С. Гуляев [7. С. 322б] коми-зырян. шор 'ручей', «весенний ручеек», «талая вода», «поток (после дождя, после обильного снеготаяния)», удм. шур «река», слоб. шур «ложбина» возводят к общеперм. архетипу *§ог «ручей, поток, течение, река» и указывают на то, что «пермские слова
традиционно сопоставляют с манс. tar, tor (<*sor) "озеро"; хант. tor "озеро, заливной луг", Лàr "долина", "озеро", tor "маленькое озеро без протоки"; венг. ár "поток, течение, стремнина"... Не исключено, что кз. шор и удм. шур связаны с венг. ér "ручей"...».
Коми авторы пользовались в основном теми же источниками, что и авторы «Историко-этимологического словаря венгерского языка» [16. I. С. 168б, 169а], но в отношении венг. ár «течение, поток» (переводные словари указывают еще значение «морской прилив», но «стремнина» не указывают) коми и венгерские ученые расходятся, а именно, последние считают венг. ár древним наследием угорской эпохи, сравнивают с «vog. AK., Szo. tar, AI. tor «озеро» (Steinitz: Wog. Vok. 208); osztj. V. lar, Vj. iar «пойма (реки)», O. lar «пойма (реки); озеро», Ko. tor «маленькое озеро» (РД.)» и заключают, что праформой угорского праязыка могли быть *sar3 или *sar3..., при этом говорят об ошибочности выведения из обще-финноугорского или из тюркских, монгольских, кавказских и индоевропейских источников: A szónak finnugor egyeztetése, valamint török, mongol, kaukázusi es indoeuropai szarmaztatása téves». То есть в их списке параллелей для венг. ár коми-зырян. шор и удм. шур отсутствуют.
Что касается венг. ér «ручей» (перен. «кровеносный сосуд», «прожилка в мраморе» и т.п.), то авторы цитируемого словаря считают его vitatott eredetü «спорного происхождения», указывая на его преимущественно терминологическое употребление в литературном языке и в качестве географического термина, в диалектной речи известно только в регионе Тис(с)ы. тем не менее, приведены для сравнения и предположения о древнем финно-угорском наследии: züj. V., Sz. (коми-зыр.) sor «речка, ручей», KP (коми-перм.) sor «ua» (то же) (Gen.); votj. Sz. (удм.) sur «река, течение», «речка, ручей, ручеек». Коми-зыр. слово проникло в хантыйский. Финно-угорской основой могут быть *sen или *säre (где -з означает звук неизвестного качества. - Г.К.) [16. I. С. 779б].
Нам представляется подозрительной фонетическая близость восстановленных архетипов: общеперм. *sor «ручей, поток, течение, река», доперм. *эзгз-, *э8гз- «поток, ручей, река, вода» или доперм. *sere-, *sän-; угор. *san или *san (см. выше) с чув. *sar или *sar, откуда соврем. чув. шор, шур «болото; болотистая земля, болотистый луг» [15. Т. II. С. 462; 17. S. 406b; 3. С. 339] и соврем. венг. sár «грязная (илистая) речка, речная вода», «болото, мокрое место», «грязь», «глина» [16. III. С. 487б, 488а], при этом бросается в глаза не смущающее авторов обстоятельство, что все исходные примеры на всех привлекаемых языках представляют собой один закрытый трехфонемный слог типа (С)ГС (согласный + гласный + согласный), в передаче латиницей (C)VC (консонант + вокал + консонант), а восстанавливаются основы в виде двух открытых четырехфонемных слогов типа СГСГ, в передаче латиницей CVCV, без объяснения, зачем в архетипе следует предполагать ауслаутный (дополнительный) звук *-з: sar-, или *-з: sar-, или *-з: ser-, или *-з: sär-, что это - компонент корня или словообразовательный суффикс? Где доказательства, хотя бы в виде аналогий развития в других случаях?
В границах исповедуемой нами теории имитативов [6], в рамках радиксо-логии [4], предложенные выше объяснения следует признать всего-навсего ближней этимологией, не выходящей за пределы семьи близкородственных языков; авторы даже не допускают вопроса: если восстановленные архетипы не предположительны, то какого они происхождения в соответствующих постулируемых праязыках?
Очевидным является то, что консонантной базой всех примеров и архетипов являются VSR или VSR (исключая тюрк. саз / сас / hag). Постулируемая консонантная база - несомненная основа звукосочетаний, имитирующих аку-
стические эффекты струящейся воды, жидкости, |S|, |S| - идеофоны, символизирующие звукоподражающие шумы вообще и шум струи текущей или выступающей из-под ног воды, а |R| - идеофон-звукоизображение вибрации, дрожания струящейся среды, они лежат в основе многочисленных производных типа праслав. *sr-uja (откуда вост.-слав. с(т)руя со вставным -т-), чув. s§r- (интран-зитив, передающий эффект мочеиспускания, откуда *s§rk > s§k «моча»); соответствия в разных языках чув. sürße «бульон»; потамонимы, этимологически тождественные чув. Сар «Сура» (прав. приток Волги), индоевропейские соответствия рус. ср-: ~ать из праслав. s§rati, в их числе санскр. sárati «течет», sarás «жидкий», лат. serum «сыворотка» [13. Т. III. С. 740] и др., семантическое дерево которых обязательно включает идею воды, жидкости.
За пределами сказанного остаются тюркские саз / сас / ha$ «болото; болотистое, топкое место», «глина» (кирг.), несомненно гомогенные с чув. шор, шур < *Sar или *sar, но дело в том, что ни в одном этимологическом словаре тюркских языков ни один автор не решается хотя бы попытаться восстановить архетип для этих аллоформ, в крайнем случае дело сводится к вопросу: что первично -з/-с/-э по отношению к -r/-r или наоборот, т.е. зетацизм или ротацизм. В случаях, когда имеет дело с интервокальными -з-/-с-/-^-, кажется, что все понятно: переход -3-/-С-/-5- в -r-/-r- - это результат соноризации последних под влиянием избыточной звучности/вокальности одновременно с двух сторон 2 гласных, но чем объяснить тогда переход -з/-с/-? в -r/-r в позиции ауслаута, ведь в абсолютном конце слова звонкие обычно подвержены десоноризации, оглушению, поэтому примеры типа *kazak > *karak > чув. хорах /хурах «разбойник»; *kazan > *karan > чув. хоран /хуран «котел»; *phadak > *adak > *azak > *arak > чув. ора /ура «нога» выглядят закономерными, причинно обусловленными, но примеры типа *kaz > *kar > чув. хор / хур «гусь», *sakiz > *sakir > чув. сохёр / сухёр «смола; сера», *julduz /jold'íz > *juldur > чув. дёлтёр «звезда; метеор» представляются нуждающимися в доосмыслении. К числу последних относится и упоминаемый выше случай *saz > *sar/ *sar > чув. шор /шур. Не убоявшись быть подвергнутыми жесткой критике со стороны традиционалистов, смеем предположить, что ротацизм в ауслауте - не результат соноризации -z>-r, а следствие упрощения сочетания согласных, т.е. -rz>-z в кыпчакских, огузских и т.д. языках, но -rz>-r в гунно-болгаро-тюркских (из последних монг., тунг.-маньчж.), в этом случае пратюркский архетип *sarz, откуда межтюрк. *saz (заместительная долгота -а-) > тюрк. saz (утрата долготы гласного) > чагат. saz «Sumpf» и т.д., но в болг.-чув. sar (утрата второго согласного в сочетании -rz не порождает заместительной долготы единственного гласного) > *sar (закономерный переход *s->s-, ср. тюрк. сагыш > чув. шохёш / шухёш «мысль, дума и т.д.» и под.) > соврем. чув. шор / шур, каковые вполне могли оказать влияние на пермские шур / шор, особенно в контексте массы других болг.-чув. заимствований в последних, ведь, как справедливо подытожила Е.Ф. Васильева, «ученые отмечали разные количества булгаро-чувашских заимствований в удмуртском языке: Й. Буденц нашел 33 слова ..., Б. Мункачи - 57 ..., Ю. Вихман - 161 [18. S. 140-185], М.Р. Федотов - 438 [14. С. 84-170], И.В. Тараканов - 203 [11. С. 21-49]». Сама Е.Ф. Васильева в «Удмуртско-русском словаре» [12] «обнаружила 105 чувашизмов» [2. С. 110]. По нашим наблюдениям, в этот самый большой удмуртско-русский словарь (35 000 слов) не попали многие чувашизмы, наличествующие в гораздо более объемном «Русско-удмуртском словаре» [9].
Если признавать число, названное все равно М.Р. Федотовым (438) или И.В. Таракановым (203), следует его считать большим, особенно с учетом того, что на территории Удмуртии сегодня не значится ни один чувашеязыч-ный населенный пункт и Удмуртия не граничит с Чувашией, не имеет каких-
либо масштабных экономических и производственных связей. Естественно, возникает вопрос о месте и времени бывших межэтнических контактов еще до вхождения их предков в состав России.
Вряд ли сколько-нибудь значительная часть предков болгаро-чувашей в конце I - начале II тысячелетия н.э. проживала среди предков современных удмуртов и в течение нескольких столетий в результате межэтнических браков и некоторых дополнительных причин перешла полностью в бытовом общении на удмуртский язык.
Удмурты когда-то жили в среде предков чувашей, а позже в результате масштабных межэтнических конфликтов и других причин, в первую очередь -разгрома Болгарской Федерации, ушли на север (современную территорию). Совместное проживание имело место в составе Волжской Болгарии в бассейне Нижнего Прикамья, куда с VII в. из южнорусских степей, Северного Кавказа, Прикубанья, проникли тюркоязычные племена болгар // булгар, говорившие на древнечувашском языке, функционировавшем в течение 2-3 столетий в Среднем Поволжье и в Прикамье в качестве языка межнационального общения, будучи официальным языком Волжской (Великой) Болгарии, разгромленной в 1167 г. Андреем Боголюбским (сыном Юрия Долгорукого), а после восстановления, в 1236 г. - монголо-татарами, после чего все население правобережья Камы вошло в состав Казанского ханства, где болгаро-чувашский язык в качестве государственного был заменен на родственный кыпчако-татарский, среди удмуртов возникла казанско-татарская администрация, поселились татары, составляющие по сей день один из трех главных этносов Удмуртской Республики (удмурты, русские, татары).
Ныне среди топонимов Удмуртии преобладают имена удмуртского, русского и татарского происхождения, а вот в составе нарицательной лексики -соперничают древнечувашские (болгаро-чувашские) и казанско-татарские (кыпчакско-татарские), что свидетельствует о том, что большинство географических названий здесь возникло после 1236 г., после ухода удмуртов из Нижнего Прикамья (из пределов Волжско-Камской Болгарии) на современные, более северные, территории. Поэтому определяющая часть комонима Акаршур восходит к нарицательному болгаро-чувашскому зоониму акар «борзая (собака)», географический номенклатурный термин шур, видимо, восходит, как и коми шор (и их финно-угорские соответствия), к той же символической основе на базе VSR или VSR, что и чув. шор / шур, но сам географический объект назван, несомненно, удмуртами.
Несколько сомнительным остается одно, не упоминавшееся выше, обстоятельство, а именно, не является ли -шур: Акар~ тем же самым словообразовательным компонентом, что и -шур в составе литературного удмуртского слова пойшур «зверь»? Ответ на этот вопрос могут дать ознакомившиеся с нашей статьей специалисты по пермским языкам, более продвинутые в изучении удмуртских наречий.
(Продолжение следует) Литература
1. Аликовская энциклопедия. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 2009. 636 с.
2. Васильева Е.Ф. Чувашизмы в «Удмуртско-русском словаре», изданном в 1983 г. // Пер-мистика 10: Вопросы пермской и финно-угорской филологии: материалы X Междунар. симпозиума. Ижевск: Удмурт. ун-т, 2009. С. 107-116.
3. Егоров В.Г. Этимологический словарь чувашского языка. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1964. 355 с.
4. Корнилов Г.Е. Этимология. Лингвистические исследования, критика и обобщения. Чебоксары: Изд-во Чуваш. ун-та, 2010. 168 с.
5. Корнилов Г.Е. Этнотопонимия республик Поволжья (Башкортостан, Коми, Марий Эл, Мордовия, Татарстан, Удмуртия, Чувашия) - XXXVIII: А-анлаутные географические названия // Вестник Чувашского университета. 2016. № 2. С. 199-206.
6. Корнилов Г.Е. Имитативы в чувашском языке. Чебоксары: Чуваш. кн. изд-во, 1984. 184 с.
7. Лыткин В.И., Гуляев Е.С. Краткий этимологический словарь коми языка. М.: Наука, 1970. 386 с.
8. Никитин И.Д. Топонимика (Названия урочищ, оврагов, лесов и ... селений ЧАССР): рукопись // Научный архив Чуваш. гос. ин-та гуманитарных наук, 1906-1940.
9. Русско-удмуртский словарь. М.: ГИС, 1956. 1360 с.
10. Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков (Общетюркские и межтюркские основы на гласные). М.: Наука, 1974. 767 с.
11. Тараканов И.В. Заимствованная лексика в удмуртском языке. Ижевск: Удмуртия, 1982.
12. Удмуртская АССР. Административно-территориальное деление на 1 июля 1971 года. Ижевск, 1972. 148 с.
13. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М.: Прогресс, 1996. Т. I—IV.
14. Федотов М.Р. Исторические связи чувашского языка с волжскими и пермскими финно-угорскими языками. Чебоксары, 1968.
15. Федотов М.Р. Этимологический словарь чувашского языка: в 2 т. / ЧГИГН. Чебоксары, 1996. Т. I—II.
16. A magyar nyelv torténeti-etimologiai szotara. Elsö kötet. A-Gy. 1142 old. 1967; Masodik kötet. H-O. 1111 old. 1970; Harmadik kötet. Ö-Zs. 1231 old. 1976. Budapest, Akadémiai kiado.
17. Räsänen M. Versuch eines etymologischen Wörterbuchs der Türksprachen. Helsinki: Suoma-lais-ugrilainen seura, 1969 [Lexica societatis Fenno-Ugricae XVII. 1.]. 533 S.
18. Wichmann Y. Die tschuvassischen Lehnwörter in den permischen Sprachen. MSFOu, XXI. Helsingfors, 1903.
КОРНИЛОВ ГЕННАДИЙ ЕМЕЛЬЯНОВИЧ - доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой русского языка и литературы, Чувашский государственный университет, Чебоксары, Россия (gennkorn@rambler.ru).
G. KORNILOV ETHNIC TOPONYMS OF VOLGA REGION REPUBLICS (BASHKIR, KOMI, MARI, MORDVA, TATAR, UDMURT, CHUVASH REPUBLICS) - XXXIX: A-NAMES OF PLACES
Key words: comparative linguistics, etymology, contactology, onomatology, toponymy.
The article continues the inventory and interpretation of A-anlaut toponyms and appellatives
in the languages of the Volga region, it gives etymology of the comonym '«Ака(р)шур»
(Udmurtia) and lists other toponyms ending with -шор / -шур in the territories of the Chuvash and the Udmurt republics, having in their defining part appellatives of Turkic (mostly
Tatar and Chuvash) origin.
References
1. Alikovskaja jenciklopedija [Alikovsky encyclopedia]. Cheboksary, Chuvash Publishing House, 2009, 636 p.
2. Vasil'eva E.F. Chuvashizmy v «Udmurtsko-russkom slovare», izdannom v 1983 g. [Chuva-shizmy in «Udmurt-Russian Dictionary», published in the year 1983]. Permistika 10: Voprosy permskoj i finno-ugorskoj filologii: materialy X Mezhdunar. simpoziuma [Permistika 10]. Izhevsk, Udmurt University Publ., 2009, pp. 107-116.
3. Egorov V.G. Jetimologicheskij slovar' chuvashskogo jazyka [Etymological dictionary Chuvash]. Cheboksary, Chuvash Publishing House, 1964, 355 p.
4. Kornilov G.E. Jetimologija. Lingvisticheskie issledovanija, kritika i obobshhenija [Etymology. Linguistic research, criticism and generalization]. Cheboksary, Chuvash State University Publ., 2010, 168 p.
5. Kornilov G.E. Etnotoponimiya respublik Povolzh'ya (Bashkortostan, Komi, Mariy El, Mordoviya, Tatarstan, Udmurtiya, Chuvashiya) - XXXVIII: A-anlautnye geograficheskie nazvaniya [Ethnic toponyms in Volga region republics (Bashkir, Komi, Mari, Mordva, Tatar, Udmurt, Chuvash republics) - XXXVIII: A-names of places]. Vestnik Chuvashskogo universiteta, 2016, no. 2, pp. 199-206.
6. Kornilov G.E. Imitativy v chuvashskom jazyke [Imitation in the Chuvash language]. Cheboksary, Chuvash Publishing House, 1984. 184 p.
7. Lytkin V.I., Guljaev E.S. Kratkij jetimologicheskij slovar' komi jazyka [Concise etymological dictionary Komi language]. Moscow, Nauka Publ., 1970, 386 p.
8. Nikitin I.D. Toponimika (Nazvanija urochishh, ovragov, lesov i ... selenij ChASSR). Rukopis'. Nauchnyj arhiv Chuv. gos. in-ta gumanitarnyh nauk [Toponymies (Titles stows, ravines, forests and villages of ChASSR], 1906-1940.
9. Russko-udmurtskij slovar' [Russian-Udmurt Dictionary]. Moscow, 1956, 1360 p.
10. Sevortyan E.V. Etimologicheskii slovar' tyurkskikh yazykov (Obshchetyurkskie i mezhtyurkskie osnovy na glasnye) [The Etymological dictionary of Turkic languages. Common Turkic and Half Turkic bases on vowels]. Moscow, Nauka Publ., 1974, 767 p.
11. Tarakanov I.V. Zaimstvovannaja leksika v udmurtskom jazyke [Loanwords in the Udmurt language]. Izhevsk, Udmurtija Publ., 1982.
12. Udmurtskaja ASSR. Administrativno-territorial'noe delenie na 1 ijulja 1971 goda [Udmurt Autonomous Soviet Socialist Republic. Administrative-territorial division on July 1, 1971]. Izhevsk, 1972, 148 p.
13. Fasmer M. Etimologicheskiy slovar' russkogo yazyka [Etymological dictionary of the Russian language]. Moscow, Progress Publ., 1996, vol. I-IV.
14. Fedotov M.R. Istoricheskie svjazi chuvashskogo jazyka s volzhskimi i permskimi finno-ugor-skimi jazykami [Historical ties Chuvash language with the Volga and Permian Finno-Ugric languages]. Cheboksary, 1968.
15. Fedotov M.R. Etimologicheskiy slovar' chuvashskogo yazyka: v 2 t. [Etymological dictionary Chuvash. 2 vols.]. Cheboksary, 1996, vol. I-II.
16. A magyar nyelv torténeti-etimologiai szotara. Elsö kötet. A-Gy. 1142 old. 1967; Masodik kötet. H-O. 1111 old. 1970; Harmadik kötet. Ö-Zs. 1231 old. 1976. Budapest: Akadémiai kiado.
17. Räsänen M. Versuch eines etymologischen Wörterbuchs der Turksprachen. Helsinki: Suoma-lais-ugrilainen seura, 1969 [Lexica societatis Fenno-Ugricae XVII. 1.]. 533 S.
18. Wichmann Y. Die tschuvassischen Lehnwörter in den permischen Sprachen. MSFOu, XXI. Helsingfors, 1903.
KORNILOV GENNADIY - Doctor of Philological Sciences, Professor, Head of Russian Language and Literature Department, Chuvash State University, Cheboksary, Russia.
Ссылка на статью: Корнилов Г.Е. Этнотопонимия республик Поволжья (Башкортостан, Коми, Марий Эл, Мордовия, Татарстан, Удмуртия, Чувашия) - XXXIX: А-Анлаутные географические названия // Вестник Чувашского университета. - 2016. - № 4. - С. 211-219.
