CC BY
19
12. BNC. Available at: http://corpus.byu.edu/bnc/
13. Reverso. Available at: http://context.reverso.net/
14. The Glosbe .Available at: https://ru.glosbe.com/en/ru/
15. The Sun. Available at: http://www.thesun.co.uk/sol/homepage/
16. Daily Mirror. Available at: http://www.mirror.co.uk/
17. The Daily Telegraph. Available at: http://www.telegraph.co.uk/
18. The Sunday Times. Available at: //www.thesundaytimes
19. The Guardian. Available at: http://www.theguardian
20. The Independent. Available at: http://www.independen
21. Barhudarov L.S. Yazyk i perevod. Voprosy obschej i chastnoj teorii perevoda. Moskva: IMO, 1975.
22. Recker Ya.R. Teoriya perevoda iperevodnaya praktika. Moskva: Vysshaya shkola, 1974.
Статья поступила в редакцию 24.05.19
УДК 82.09
Prishchepa V.P., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Institute of Philology and Intercultural Communication, N.F. Katanov Khakass State University
(Abakan, Russia), E-mail: pvp-1957@mail.ru
BILINGUALISM OF V.G. MAINASHEV'S POETRY. The article considers a problem of bilingualism of V.G. Mainashev's poetry, designated by a literary critic K.F. Antoshin in the first half of the 1980s, still his poetry wasn't a subject of research in subsequent years. The problem of bilingualism has not actually been studied and requires further development. The article substantiates the poet's desire to be recognized by the Russian reader and his dissatisfaction with work of Russian translators. This leads him to the creation of lineal translation as well as their self-translation. The article pays considerable attention to the fact that on this way the lyric poet was destined not only for success but also for difficulties of equivalent conveyance of national mentality, language and artistic losses. The article assesses the literary interpretation of the poet's Russian-language lyrics, which allows correction of characteristics of V.G. Mainashev's artistic world. This reveals the influence processes of the Yesenin tradition on V.G. Mainashev's poetry, the processes of their understanding in original texts, and also presents characteristics of transformation of foreign lyrics in their Russian translations.
Key words: bilingual, bilingualism, lineal translation, script, multilingualism, Russian classics, Khakass verse.
В.П. Прищепа, д-р филол. наук, проф., Институт филологии и межкультурной коммуникации Хакасского государственного университета
им. Н.Ф. Катанова, г. Абакан, E-mail: pvp-1957@mail.ru
ДВУЯЗЫЧИЕ ПОЭЗИИ В.Г. МАЙНАШЕВА
В статье рассматривается проблема билингвизма поэзии В.П Майнашева, обозначенная литературоведом К.Ф. Антошиным в первой половине 1980-х годов, но не ставшая предметом исследования в последующие годы. Проблема двуязычия фактически не изучена и требует дальнейшей разработки. В статье обосновывается стремление поэта быть узнанным русским читателем и неудовлетворенность работой русских переводчиков. Это приводит к созданию им подстрочников, а также их автопереводов. В статье значительное внимание уделяется тому, что на этом пути лирика поджидал не только успех, но и трудности адекватной передачи национальной ментальности, языковые и художественные потери. В статье дается оценка литературоведческого осмысления русскоязычной лирики поэта, что позволяет корректировать характеристику художественного мира В.П. Майнашева. В материале раскрываются процессы влияния на поэзию В.П Майнашева есенинской традиции, процессы их осмысления в оригинальных текстах, а также дается характеристика трансформирования инонациональной лирики в их русских переводах.
Ключевые слова: двуязычие, билингвизм, подстрочник, подлинник, полилингвизм, русская классика, хакасский стих.
Лирика известного хакасского поэта Валерия Гавриловича Майнашева (вт. пол. августа 1948 г - 18 декабря 1992 г) ещё при жизни поэта привлекала внимание литературоведов.
Автор вступительного слова о поэте, доктор филологических наук В.А. Ка-рамашева достаточно точно определила суть его поэтического дара: «В.Г Май-нашев относится к тем поэтам, кто способен видеть сущее в бездонных глубинах жизни, ощущать ход бытия в шуме метели, запахе талой воды, в страшной темной ночи, кладбищенской тишине прошлого, в аромате богородской травы, шепоте первого снега, в глухарином пении, голосе кукушки, в песнях цветов» [1, с. 5].
Более точен и критичен в оценке «развёрнутых поэтических новелл» литературовед К.Ф. Антошин: «Для произведений этого ряда, нередко названных ... поэмами, свойственны родовые недостатки: описательность, отсутствие значительной художественной мысли, сквозной идеи» [2, с. 27]. С благодарностью и уважением относясь к тому что литературовед сделал для осмысления хакасской литературы, вынуждены констатировать, что его работы, к сожалению, грешат приблизительностью и фактическими ошибками. «С наибольшей силой дарование В. Майнашева-лирика развернулось во второй половине 1970-х годов, когда им был опубликован ряд поэтических сборников на хакасском языке и отдельные стихотворения в различного рода сборниках и периодических изданиях на русском языке» [2, с. 129], - находим мы в вышеупомянутой работе. Вместе с тем в те годы был опубликован на хакасском языке лишь один, причём первый поэтический сборник «Ирбен от» (Богородская трава. - Абакан, 1979) [3, с. 98].
Однако прозорливо, уже в середине 1980-х годов, К.Ф. Антошин обозначает, (хотя и подробно не осмысливает) проблему билингвизма, только-только намечающуюся в современной литературной практике [2, с. 129].
Сращивание художественных традиций русской классики и культурного опыта хакасского народа в творчестве, в частности, В. Майнашева происходило вовсе не безболезненно, порою драматично. Стремясь быть понятным русскоязычному читателю, поэт при автопереводе нередко не находил художественно-органичного соответствия своим стихам на другом языке, не доносил всю специфику хакасского стихосложения. Он оказывался своеобразным заложником потребностей современного читательского интереса к младописьменной литературе.
С.А. Майнагашев (Сибдей Том) делает достаточно интересные наблюдения о специфике авторского перевода В.Г Майнашева: «Качественным отличием хакасского стиха от многих собственных творений хакасского поэта является его нетрадиционная форма - пятистишие. Содержание текста (стихотворение «Вышей, милая, мне рукавицы») и его тематика по-своему оригинальны, но именно формальная организация текстового материала на хакасском языке воспринимается как новая форма поэтического творчества.
И, надо сказать, ни ранее, ни позже у него уже не найдем подобных стихов. Использование редкой строфической формы, на мой взгляд, связано с общей ситуацией хакасского поэтического искусства: внешнее отличие стиха естественным образом притягивает внимание любителей поэзии. Правда, следует сказать, что подобные формальные эксперименты, характерные, скажем, для авангардного искусства, у него не перерастают в некую эстетическую задачу.
И, очевидно, поэтому у В. Майнашева четверостишие остается основным типом стиха» [4, с. 36].
Далее автор статьи обнаруживает ассоциативные связи майнашевского текста и знаменитого стихотворения «Шаганэ ты моя, Шаганэ!» С.А. Есенина: «при переводе он отказывается от оригинального образца и использует самую распространенную форму стихообразования, - четверостишие - на наш взгляд, по следующим причинам: он не хотел, чтобы в его пятистишии, да еще и с характерным повторением начала и конца строфы, лишний раз могли заподозрить подражание С. Есенину Иначе ничем нельзя объяснить переработку своеобразной формы в стандартную. А это, в свою очередь, значит, что автор-переводчик умеет чётко ориентироваться в необходимости выбора того или иного стиха для каждого из языков» [4, с. 36].
Таким образом, мы можем сделать некоторые предварительные выводы: влияние русской поэзии (в данном случае С.А. Есенина) ощутимо в стихотворении «Мелейнер» («Рукавицы») В.Г Майнашева, но хакасский лирик, стремясь сохранить специфику национальной поэзии, оставляет в русском авторском переводе традиционную форму (четверостишие) построения этого текста.
Анализ авторских подстрочных переводов, к сожалению, даёт лишь приблизительное представление о культуре национального стиха В.Г. Майнашева, не позволяет увидеть специфические особенности его стихосложения. Вместе с
тем в определённой степени подстрочники все-таки сохраняют мир красок и цветов, оттенки неповторимо-детского мироощущения, которые непростительно опускают некоторые русские переводчики, игнорируя майнашевское мировоззрение, и - в результате - выхолащивают его по- своему неповторимый поэтический мир.
Подстрочники В.П Майнашева на русском языке - это куски дикой, но драгоценной породы, стихийного мощного таланта, по-своему беспрецедентные по содержательному составу. Если их сравнить с русскими переводами, сделанными Ю.П. Кузнецовым или П.Ф. Сысолятиным, они явно проигрывают по филигранности отделки, в них часты неоправданные ритмические сбои, налицо стилистическая корявость, а порою и неуклюжесть формы. Уступают они и в плане использования рифмы, точности её привлечения, и для русского читателя подчас неблагозвучны. Но именно эти их «слабости» нередко несут в себе очарование хакасского стиха, его прелесть и неповторимость. Если опубликовать стихи, переведённые В.П Майнашевым на русский язык, а рядом - их переводы, сделанные русскими мастерами, думается, что в этом отношении вторые навряд ли выиграют, а скорее проиграют При переводе поэта с родного языка на русский нередко утрачивается подлинный образ стиха. При этом может быть воспроизведена фактура, внешнее строение стиха, но, нарушено самое главное - его внутреннее единство, целостность мировидения.
В подстрочнике нередко стих низводится до обычного ряда слов, начисто теряет свои поэтические качества. А затем поэт-переводчик «воссоздаёт» свой вариант произведения - в соответствии со своими возможностями.
Перевод, сделанный непосредственно с подлинника, при других равных условиях, неизмеримо выше, чем перевод, сделанный по подстрочнику Но пока нельзя обходиться без подстрочников, необходимо, чтобы подстрочники составляли квалифицированные литераторы не только с хорошим знанием обоих языков, но и с высокой поэтической культурой. Кроме того, нужно, чтобы к каждому подстрочнику было приложено подробное описание подлинника.
Среди ряда причин двуязычия поэзии В.П Майнашева, пожалуй, главной является неудовлетворение русскими переводами (или вообще их отсутствием), желание донести до широкого читателя все идейное и художественное богатство поэтического произведения, сумму оттенков его смыслов и подтекстов, а в результате - стремление расширить читательскую аудиторию.
Подчеркнём: степень «лингвистического давления» хакасского языка у В.П. Майнашева значительна: русскоязычные тексты его произведений порою выглядят неуклюже, тяжеловаты для чтения, «неправильно» построены с точки зрения русского языка. Вместе с тем в них сохраняется то, что мы называем поэзией.
В.П Майнашев говорил: «Переводы я закончил где-то в 80-м... меня пробовали переводить и я совершенно не узнавал своих стихов. Это были не мои стихи, а чужие. Переводили Аида Федорова в Красноярске, Солнцев пробовал, но всё это не моё. А вот то, что Кузнецов перевёл, я поглядел - это моё. Перевел мастер - это чувствуется... Мне нужно делать дело на своем родном языке. Русских поэтов без меня много. Я не имею права по-русски писать» [5].
Творчество В. П. Майнашева отражает процесс превращения в 1970-1980 гг русского языка из средства межнационального общения во «второй родной язык» народов России и служит подтверждением того, что многоязычие - закономерное литературное явление.
В результате происходило взаимообогащение русского языка, о чем справедливо писал доктор филологических наук, профессор К.Ф. Антошин: «на-ционально»-русские писатели, в совершенстве владеющие родным языком, как и языком русским, обогащают русский литературный язык самобытной национальной лексикой, стилистическими особенностями родных языков, национально-специфической образной системой. Кроме того, в русскую литературную речь они, вольно или невольно, вносят неповторимые национальные тропы, реалии, просторечия. В результате возникают новые формы мышления автора и героев, представляющие иные культуры, другой эстетический опыт и традиции» [6, с. 36 - 37].
Билингвизм (двуязычие) и полилингвизм (многоязычие) появились как результат исторической необходимости общения людей, говорящих на разных языках.
В литературе народов России русский язык выступает не только в качестве своего рода «канала связи», но и как активная основа становления и развития ряда молодых и новых литератур.
В.П Майнашев, выросший в селе Ах-хол, в котором помимо хакасов жили и русские, староверы, учившийся в Абаканском педагогическом институте среди русских студентов, а затем - в Литературном институте им. А.М. Порького в Москве среди начинающих литераторов разных национальностей, естественным образом воспринял русский язык не только как средство общения, но и больше -как способ выражать художественное национальное мировидение.
Библиографический список
Воспитанный на русской и советской классике и знавший русский язык как свой родной, В.Г. Майнашев не мог не попробовать писать на русском языке, чувствуя себя частью той исторической общности, которая имеет единый русский язык.
Рос и я в тебе, моя Россия, Потому и слышен голос мой. И леса, и тучи грозовые Над моей рокочут головой. По душе мне зной твой и морозы, Неоглядный солнечный простор, Все твои рябины и берёзы Я люблю как ласковых сестер. Не обижу ни мыша, ни птаху -Все хотят под этим солнцем жить. Я готов последнюю рубаху, Если надо, снять и подарить, Пусть глаза мои немного узки -Это в них степей крутой разбег. Все равно хакас я или русский -Я Россией только человек.
Вместе с тем, нельзя сказать, что он полностью полагался на русский язык, переходил на его «иждивение». Так, например, доктор филологических наук, профессор В.Г Карпов вспоминает Майнашева - студента Абаканского госпединститута: «На мой вопрос, зачем он пришел учиться на филологический факультет пединститута, Валерий ответил: «Чтобы изучить хакасский язык» [2, с. 157].
Несомненно, уже начинающий поэт осознавал себя носителем, прежде всего, хакасского языка, ощущал, очевидно скорее интуитивно, ответственность за его разработку.
Испытывая на себе влияние русской классики и, прежде всего, Пушкина, Есенина, Рубцова В.Г Майнашев постоянно обращался к опыту хакасского фольклора, и национальных писателей Хакасии.
Таким образом, поэт выбрал путь разработки хакасского литературного языка параллельно с использованием языка русского, т. е. путь сосуществования. В наши дни видны не только масштабы дарования В.Г Майнашева, но и огрехи литературной критики прежнего времени.
В некоторых работах о творчестве В.Г Майнашева, к сожалению, допускались обидные неточности, которые, не будучи исправленными, неминуемо могут быть использованы в работах других исследователей. Так, например, в большой и нужной статье литературоведа А.Л. Кошелевой находим: «В. Майнашев из того поколения хакасских писателей, которое вошло в литературу уже после войны, в середине 60-х годов» [2, с. 157]. Данное утверждение не соответствует истине, так как в середине 1960-х годов ему было всего лишь 17 лет, а первые его стихи на хакасском языке были опубликованы лишь 16 июля 1970 года, что нельзя назвать временем «вхождения в литературу», которое скорее всего, произошло в 1979 году, когда вышел его первый поэтический сборник «Ирбен от» на хакасском языке. Ошибка исследователя, как нетрудно убедиться, существенная.
О творчестве В.Г Майнашева писали хакасские поэты: М.Н. Чебодаев, ГГ Казачинова, Н.М. Ахпашева, А. Третьяков, литературные критики: К.Ф. Антошин, А.Л. Кошелева, В.А. Карамашева, В.П. Прищепа [7, с. 104-106]. Несмотря на то обстоятельство, что его стихотворения были известны в Хакасии еще до первых их «русских» публикаций на страницах газеты «Ленин Чолы» и «Советская Хакасия», честь открытия «хакасского Есенина» по праву принадлежит М.Н. Чебодаеву - старшему товарищу начинающего поэта, уже в 1971 году поддержавшего его в печати [7, с. 104]. Для русского читателя В. Майнашев был открыт нами: 11 декабря 1981 года в газете «Советская Хакасия» [7, с. 105] появилась наша статья «В начале пути» о поэте, поддержавшая его начинания в русскоязычном творчестве.
Вместе с тем творчество В.Г Майнашева до сих пор остается непрочитанной страницей истории хакасской литературы 70-х - начала 90-х годов XX столетия. До сих пор не издано ни одной книги его поэзии в Москве, хотя его стихотворения достойно переводил крупный русский поэт Ю.П. Кузнецов, и старейшина литературы Хакасии ГФ. Сысолятин, и Лев Таран, и Аида Федорова, и Наталья Ахпашева, и А. Щербаков, и А. Третьяков [7, с. 103-104]. Несмотря на обилие переводчиков творчество талантливого хакасского поэта не нашло достойного друга-переводчика, который бы воссоздал стихи так, чтобы они стали и фактом русской поэзии.
Русскоязычный читатель до сих пор имеет непростительно суженное представление о хакасской литературе, довольствуясь ранее изданными произведениями Н.Г Доможакова, М.Е. Кильчичакова, М.Р. Баинова. Это несправедливо и по отношению к памяти поэта В.Г Майнашева.
1. Карамашева В.А., Майнашев В.Г. Майнашев Валерий. Крашеные ковыли: стихи и поэмы. Абакан: Хакасское книжное изд-во, 1995.
2. Антошин К.Ф., Кошелева А.Л. Поэзия. Очерки истории хакасской советской литературы. Отв. ред. К.Ф Антошин. Абакан: Хакасское отделение Красноярского кн. изд-ва, 1985.
3. Хакасские писатели: библиографический справочник. Сост. Н.Н. Таскаракова. Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им Н.Ф. Катанова, 1999.
4. Майнагашев С.А. К эстетике авторского перевода в условиях двуязычия. 55 лет Хакасскому научно-исследовательскому институту языка, литературы и истории: материалы региональной научной конференции, 18 - 20 ноября 1999 г Абакан, 2001.
