CC BY
118
УДК 37.03 ББК Ч30/49.74
ДРЕВНИЕ ТРАДИЦИИ ДИДАКТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ В «ПОУЧЕНИИ» ВЛАДИМИРА МОНОМАХА
С.В. Архипова
Аннотация. Статья посвящена исследованию древних традиций дидактической литературы в «Поучении» Владимира Мономаха. Эти традиции проникли на Русь в XI в. из Византии через популярный жанр родительских поучений детям, авторство которых часто приписывалось правителям (speculum regis). Причастность к устойчивым литературным традициям определяла принадлежность к доминирующей культуре, на их основе формировались новые ориентиры, впоследствии приобретавшие черты национальной культуры.
Ключевые слова: дидактическая литература, родительские поучения детям, литературные традиции, воспитание, доминирующая культура, национальная культура.
Abstract. The article is dedicated to ancient traditions of didactic literature as manifested in Instructions of Vladimir Monomah. Compared with The Maxims of Ptahhonep they show similarity both in regard to general composition and certain admonitions. Those traditions were assimilated in Ruthe-nia from Byzantium in the XIth century through the popular literary genre of parental instructions, often attributed to sovereigns (speculum regis). Literary traditions' participation determined the affiliation with the dominating culture, on the base of which national cultures were forming.
Keywords: didactic literature, parental instructions, literary traditions, education, character building, culture, dominating culture, national culture.
THE ANCIENT TRADITION OF DIDACTIC LITERATURE IN THE "INSTRUCTIONS" OF VLADIMIR MONOMAKH
S.V. Arkhipova
229
230
Нравственное становление личности и формирование ее гражданственности объявлено в России важнейшей целью образования [1]. В рамках реализации этой цели приоритетное внимание обращается на анализ оригинальных, не сконструированных специально с учебными целями текстов, чтобы учащиеся могли глубже понять историческое прошлое нашей страны и преемственность идей, творческих стилей и направлений. На такой методический подход ориентирует «Концепция модернизации российского образования», обозначившая приоритетность воспитания в процессе достижения качества образования [2]. Для воплощения в жизнь поставленных задач представляется необходимым расширять преподавание древнерусской литературы, которая не только приобщает учащихся к отечественной культуре, но и обладает огромным потенциалом воспитания национального достоинства. Ярким пример представляет дидактическая литература, у истоков которой на Руси стоит «Поучение» Владимира Мономаха.
Научное изучение этого замечательного памятника началось еще в XVIII веке, и за истекшее время собран огромный историографический материал. При этом исследователи не раз отмечали сложность работы с текстом, указывая, что произведение Мономаха «принадлежит к числу тех памятников, которые особенно трудно поддаются исследованию» [3, с. 70-71]. Возможно, эта трудность обусловлена тем, что «Поучение» Владимира Мономаха вобрало в себя воспитательные идеи, складывавшиеся в инокультурной среде на протя-
жении ряда предшествующих веков; на Русь эти идеи попали через один из наиболее распространенных жанров средневековой литературы — так называемые «родительские поучения детям», авторство которых часто приписывалось правителям (т.н. speculum regis), а воспитательный эффект был усилен привлечением византийских сборников изречений — флорилегий. Эти поучительные тексты получили распространение на Руси с XI в. Среди произведений, которые были или могли быть известны Мономаху, называют «Слово некоего отца к сыну своему, слова душеполезные», «[Поучение] Святого Василия, како подобает человеку быти» и «[Поучение] Ксенофонта, еже глагола к сынома своима», включенные в Изборник 1076 г., произведение императора Константина Багрянородного «Об управлении империей», также составленное в форме наставления сыну, и «Отцовские поучения» (Fader Larcwidas) из библиотеки последнего англосаксонского короля Гарольда, на дочери которого Гите (Гиде) был женат Владимир Мономах [4, с. 53; 5, с. 7-8]. Нравственные образцы для назиданий юношеству составители этих произведений черпали не только из христианской литературы — притч Соломона, посланий апостола Павла, Псалтири, пр., но также из традиций дидактической литературы, которые формировались на Древнем Востоке и получили дальнейшее развитие в Византии. Таким образом, истоки жанра оказались отделены от эпохи Мономаха несколькими тысячелетиями. Связь этих истоков с древнерусской литературой ни в российской, ни в советской историографии никог-
да не рассматривалась, но без представлений о них невозможно судить ни о жанре в целом, ни о месте отдельного памятника в общем литературном процессе. Между тем, при рассмотрении литературного произведения определение жанровой принадлежности очень важно, ибо «чем яснее учитель поставит вопрос о специфике жанра, тем более четко будет построен анализ, тем продуктивнее он будет для литературного образования и эстетического развития учащихся, не говоря о том, что внимание к специфике жанра внесет разнообразие в уроки по литературе и усилит интерес» [6]. Теоретически осмысление любого явления на таком большом историческом пространстве невозможно, но, опираясь на очевидное положение, что в основе литературной традиции лежит всеобщий принцип повторяемости, можно попытаться расширить поиски за пределы христианской зоны с ее географическими и хронологическими рамками.
Одним из ареалов зарождения дидактической литературы стал Египет. Первые сохранившиеся произведения относят к эпохе V династии Древнего царства (XXVI — XXIV вв. до н.э.): это «Поучения Дже-дефхора», «Поучения Кагемни» и «Поучения Птаххотепа». О влиянии этих и других не сохранившихся до наших дней тестов на общество свидетельствует то, что в Египте вплоть до македонского завоевания Древнее царство считалось временем «мудрецов», чьи произведения цитировали в подтверждение высокой образованности. Отголоски древнейших египетских наставлений можно встретить у Владимира Мономаха.
Особый интерес в данном случае представляет «Поучение Птаххоте-па». Так же, как «Поучение» Владимира Мономаха, оно создавалось на стадии становления жанра. Время Птаххотепа, как и время Мономаха, было отмечено набиравшим обороты центробежным движением, которое в конце Древнего царства привело к распаду объединенного государства на отдельные области-номы. Их правители, номархи, вели между собой бесконечные войны, поэтому последующую эпоху Среднего царства в классичесой египтологии иногда называли «периодом феодализма» (The Feudal Age) [7, p. 147-232]. Накануне этого периода, когда предпосылки кризиса были очевидны, получает распространение жанр дидактической литературы: призыв к поддержанию моральных устоев и вертикальных связей (подчинение младших старшим по возрасту и по рангу) был направлен на сохранение целостности общества и государства. Существенным фактором в данном случае является высокая степень сохранности египетского памятника, позволяющая использовать его для текстологических сравнений [8, vol. 1, p. 61-80]. Птаххотеп - реальное историческое лицо, визирь восьмого фараона V династии Джедкара Исеси (2414-2375 гг. до н.э.), его гробница находится в некрополе Саккара, где он упокоился вместе с сыном - возможно, тем самым, кому адресовано его поучение.
Между двумя произведениями, разделенными тремя с половиной тысячелетиями, обнаруживается сходство как в отношении композиции (у Мономаха это справедливо, разумеется, только применительно к соб-
231
232
ственно поучению, без автобиографии, письма князю Черниговскому и т.н. Молитвы), так и в отношении отдельных положений.
«Поучение» Владимира Мономаха состоит из преамбулы, в которой, по аналогии с латиноязычной канцелярской практикой, А.Ф. Литвина выделила аренгу (сообщение о причинах и обстоятельствах составления документа) и промульгацию (перформативное высказывание, обращенное к тем, кто увидит или услышит содержащийся в документе текст) [9, с. 3-27], свода изречений и учительной части, начинающейся со слов «а то дальнейшее — это моего собственного слабого ума настав-лениие». Затем следует краткий переход к автобиографии, который одновременно является заключением к уже сказанному и введением к последующему тексту. «Поучение Птаххотепа» включает преамбулу, которая содержит как сообщение о причинах составления документа (аренга), так и обращение к потомкам (промульгация), учительную часть — тридцать семь развернутых наставлений, так называемых максим, и эпилог, посвященный, в основном, восхвалению «мудрости» (то есть учения), необходимой для служения царю и богам, которая является залогом долгой и успешной земной жизни.
«Поучение» Владимира Мономаха [10, с. 146-171] начинается с полного именования князя, определяя тем самым «авторство» текста: «Я, смиренный, дедом своим Ярославом, благословенным, славным, нареченный в крещении Василием, русским именем Владимир, отцом возлюбленным и матерью моей из рода Монома-
хов...». Помещение имени автора в преамбулу не характерно для XI—XIII веков, когда литературным произведениям была свойственна анонимность. Очень редко имена «списате-лей» выписываются на полях или в конце рукописи, обычно в сопровождении уничижительных эпитетов: «худый», «недостойный», «смиренный», пр. Но анонимность была присуща и литературе Древнего Египта, где, как и в других странах древности и даже средневековья, понятие авторства еще не стало прочным достоянием общественной мысли — за исключением дидактических произведений, где имя автора, как правило, присутствует. Хотя и в этом случае оно не обязательно удостоверяет факт индивидуального творчества, но может служить лишь искусственной привязкой к известному лицу для придания авторитетности тексту [11, vol. 2. p. 304; 9, с. 116].
В начале «Поучения Птаххотепа» указаны имя «автора» и его титула-тура, в Египте неотделимая от имени; она приводится дважды, в краткой и более полной форме. Сначала Птаххотеп называет себя «градоначальником и визирем при величестве Исеси, живущего вечно», а после обращения к нему фараона употребляет уже расширенный вариант ти-тулатуры: «Наследственный князь, Отец Бога (жреческий титул), любимый богом, старший сын царя по плоти его, градоначальник, визирь». Таким образом, Владимир Мономах, по отцу внук Ярослава Мудрого, а по матери внук византийского императора Константина IX Мономаха, и царский сын Птаххотеп — оба занимали высшую ступень в иерархиях своего общества.
«Поучение» Владимира Мономаха начинается со слов «сидя на санях, помыслил я в душе моей...» [10, с. 153], в которых раскрывается мотив обращения к «детям», то есть к потомкам, будущим правителям государства — близость смерти, старость, желание передать опыт (= аренга). «Поучение Птаххотепа» начинается с просьбы к фараону возложить на его сына служебные обязанности, которые по старости он уже не мог выполнять сам. Сын, с санкции фараона принимавший на себя функции старика-отца, обычно сановника высшего ранга, становился «опорой старости». При этом сама отцовская должность к нему не переходила и указывать ее в документах он не мог. В эпоху Древнего царства и впоследствии общественное положение человека было напрямую связано с занимаемой должностью, а чаще с рядом должностей. Утратив их, в том числе по возрасту, египтянин терял и ранг и связанные с ним доходы, статус, пр. В случае же обретения «опоры старости», он все сохранял и мог надеяться, что в будущем его должность уже официально перейдет к «опоре старости» [12, В^ 5, 1224].
Птаххотеп, достигший т. н. «египетского века» в 110 лет, жалуется фараону на свои немощи, приводя, возможно, самое древнее в мировой литературе описание старости: «О, царь, мой господин! Старость моя приблизилась, дряхлость наступила. Слабость подошла, одолели немощи. Как младенец, спит старик весь день. Не видят глаза его, не слышат уши, утекает сила через усталость. Уста умолкли, не говорят они. Опустело сердце — забывает оно о прош-
лом, кости болят во всем теле. Добро стало злом, вкус не ощущается. Что возраст делает с людьми - зло это во всех отношениях! Нос, заложенный, не дышит, боль распространилась повсюду (досл. «стоит и сидит»)» [8, vol. 1, p. 62-63]. Таким образом, мотивом для создания «Поучения Птаххо-тепа» тоже послужила старость и желание передать опыт («мудрость») своему преемнику и последующим поколениям.
После аренги у Мономаха следует обращение к будущим правителям: «Дети мои, или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет ее в сердце свое... Если же кому не люба грамотка эта, то пусть не посмеются, а так скажут: на дальнем пути, да на санях сидя, без-лепицу молвил» [10, с. 153] (= промульгация). В «Поучении Птаххоте-па» основной текст предварен сходным обращением к потомкам с пожеланием, чтобы содержащиеся в нем наставления пошли на пользу тем, кто к ним прислушается, и на горе тем, кто ими пренебрежет [8, vol. 1, 233 p. 63], что можно приравнять к промульгации.
После промульгации Мономах приводит пространный свод изречений - выдержки из Псалтири, сочинений Василия Великого, пр. По мнению исследователей, в христианской литературе Мономах не только искал опоры в связи с одолевавшими его сомнениями после встречи с послами [13, с. 187], но и в духе средневековой литературной практики стремился придать дополнительный вес своему поучению [4, с. 55]. Основная мысль, которая красной нитью проходит через все выписанные им
изречения, может быть сформулирована следующим образом: жизнь праведника в руках Бога, который оберегает и защищает его, а грешник, лишенный божественной поддержки, обречен. «Ибо благословляющие его наследуют землю, клянущие же его истребятся. Господом стопы человека направляются. Когда он упадет, то не разобьется, ибо господь поддерживает руку его», — говорит Мономах [10, с. 154]. Идея «наследования земли» сближает древнюю и средневековую концепции человеческой судьбы: христианскую, духовную по сути, и языческую, ориентированную на материальное благополучие. В Египте второй половины Древнего царства оно считалось результатом божественной воли, эта идея противоспоставлялась росту социального недовольства в стране, тратившей огромные ресурсы на поддержание загробного культа правителей. И в духе своего времени Птаххотеп говорит: «Богатство не приходит само, но по божественной воле оно дается тем, кого они (то 234 есть боги — С.А.) полюбят. Вот прибыль — человек собрал ее сам, но это бог сотворил его благополучие и охраняет его [даже] во сне» [8, vol. 1, p. 66; ср.: 14, с. 154-157]. Еще яснее эта мысль выражена в другом месте, где Птаххотеп рассуждает о тщете любых человеческих усилий, если они не сопровождаются божественной поддержкой. Поэтому он советует жить «в мире», умиротворенно, без настойчивых устремлений: «Не осуществляются намерения людские, [но] осуществляются намерения божественные. Так живи в мире! Что дают боги, приходит само» [8, vol. 1, p. 65]. Мономах тоже говорит об умиротворении —
по его мнению, оно приходит к соблюдающим христианские заповеди и является залогом обретения вечной жизни: «Уклонись от зла, сотвори добро, найди мир, и отгони зло, и живи во веки веков» [10, с. 154]. И в том, и в другом случае покорность высшим силам провозглашается важнейшим жизненным принципом: только избранные «наследуют землю», то есть земную жизнь.
В учительной части Мономах горячо восстает против лжи и нарушенных обещаний, рассматривая их в рамках взаимоотношений человека с Богом (греховность, погибель души) [10, с. 156]. В тексте упоминается как несоблюденное крестоцело-вание, так и ложь, фигурирующая в одном ряду с блудом и пьянством. Поскольку этот перечень нельзя с полным основанием причислить к смертным грехам, то, очевидно, автор имел в виду незначительные, бытовые нарушения морально-этических норм. Почему же неисполненные обещания, которые, исходя из контекста, не были исключительной редкостью — приравнены им к тяжким преступлениям? Обратившись к Египту, находим, что там злоупотребление некоторыми видами клятв строго каралось по закону. Лицо, приносившее клятву, должно было поднять правую руку и опустить левую. Этот жест устанавливал магическую связь с божеством, именем которого клялись, что гарантировало исполнение клятвы. Сходная жестикуляция существовала у других народов древнего Ближнего Востока. Например, шумерский и вавилонский термины клятв в переводе означали «поднятие [рук]» [15, с. 100, прим. 3]. Через жест, призы-
вавший в свидетели божество, клятва обретала сакральный смысл, поэтому нарушение ее квалифицировалось как оскорбление бога. С распространением христианства поднятие рук заменило целование нательного креста, к чему, по мнению автора, ни в коем случае не следовало обращаться «всуе», в практике повседневности. И в рамках очень древней традиции Мономах призывает: «Говоря что-либо, дурное или хорошее, не клянитесь богом, не креститесь, ибо нет в этом никакой нужды. Если же вам придется крест целовать братии или кому-либо, то, проверив сердце свое, на чем можете устоять, на том и целуйте, а поцеловав, соблюдайте, чтобы, преступив, не погубить души своей (курсив мой — С.А.)» [10, с. 156]. Птаххотеп не упоминает о нарушении клятв, но предупреждает о негативных последствиях лжи в человеческих взаимоотношениях: говоря о важности истины, он переходит к теме клеветы, из чего следует, что ее источник он видел в искажении информации (= ложь): «Держись правды, не превышай ее, не стоит повторять услышанного [в другом месте], если оно было сказано в сердцах. Не клевещи ни на кого, ни на великого, ни на малого, омерзительно это для ка!» В православии клевета (то есть хула) включена в число смертных грехов и считается одним из проявлений гордыни [16, т. 1, с. 147], поэтому с «ложью» Мономаха сопоставима «клевета» Птаххо-тепа, который в другом месте вновь возвращается к этой теме: «Не повторяй клеветы и не прислушивайся к ней: это разглагольствования человека дурных страстей (досл.: «слушающего голоса своего живота»). Гово-
ри о том, что сам видел, а не слышал, если же что-то [при тебе] было сказано в сердцах, то лучше совсем этого не повторяй... Клевета подобна дурному сну, после которого закрывает человек лицо» [8, vol. 1, p. 70].
Интересно значение, которое в обоих текстах придается приветствиям, как совершенно необходимому акту вежливости. Мономах говорит: «Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите» [10, с. 156]. Птаххотеп приводит метафорическое изречение: «От приветствия руке не будет вреда» (досл.: «от обнажения», то есть в приветственном жесте) [8, vol. 1, p. 72].
Наконец, стоит остановиться на кратком изречении Мономаха о женщинах, которое он никак не комментирует: «Жену свою любите, не давайте им (Sic!) власти над собой» [10, c. 156].
Употребление местоимения множественного числа рождает дихотомию «жена» — «они». Древний текст разрешает это недоумение, наставляя и по поводу жен, и по поводу «иных» женщин. Так, о жене Птаххо- 235 теп говорит: «Если ты благополучен и выстроил дом, и взял себе жену — наполняй ее чрево, облекай [одеждой] ее спину, умащай ее тело, ублажай ее сердце — она плодородное поле для своего господина! Не перечь ей на людях и не давай ей власти — ограничь ее свободу. Ибо взгляд ее способен вызвать смятение, если посмотрит она [пристально]. Поэтому не позволяй ей покидать [пределов] твоего дома» [8, vol. 1, p. 69]. Об «иных» женщинах Птаххотеп отзывается следующим образом: «Если ты хочешь [наслаждаться] дружбой в доме, куда вхож как учитель, брат
или друг — куда бы ты ни пришел, берегись приближаться к женщинам! Пропал вошедший к ним! Несчастливо место, где это случилось. Сонмы людей отвлекли они от их блага. [Сначала] краткий миг, как сон, а потом смерть, когда все открылось! И плох совет «убей соперника» — отвергает его сердце. Поддавшемуся их похоти не будет удачи ни в каких делах» [8, vol. 1, p. 68]. В Изборнике 1076 г. содержатся близкие мысли, и, возможно, Мономах, знакомый с этим произведением и уверенный, что оно широко известно, не счел нужным добавлять что-либо еще от себя: «Женщине не открывай души своей, не дай наступить ей на твердость твою. Не встречайся с женщиной блудной, и не впадешь в ее сети. На деву не взглядывай, не то соблазнишься ее чарами. Не дай блудницам души своей и не погубишь наследия своего. Отврати очи свои от красивой женщины и не любуйся чужой красотой, ибо в женской красоте погибли многие, и похоть от нее огнем распаляется. С замужней 236 никогда не сиди и не беседуй с нею по (какому-либо) поводу: а вдруг как душу твою привлечет — и духом своим поскользнешься в большую беду» [17, с. 459]. В христианстве похоть включена в число смертных грехов, а у Птаххотепа похоть сбивает человека «с пути», ведь живя, он «движется» к обители богов, куда вступает после смерти и где ему предстоит испытать божий суд. Поэтому даже простое кокетство может таить опасность — из-за губительных последствий как для земной, так и для вечной жизни.
В кратком заключении Мономах наставляет о пользе знаний: «Что
умеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь» [10, с. 156]. Птаххотеп отзывается о важности учения поговоркой: «Никто не рождается мудрым» [8, vol. 1, p. 63]. Наконец, интересная параллель обнаруживается в том, какое значение оба текста придают трудолюбию: «Пусть не застанет вас солнце в постели», — поучает Мономах [10, с. 156], «Мудрый встает рано для собственной пользы, а глупый пробуждается с трудом», — вторит ему Птах-хотеп [8, vol. 1, p. 72].
Таким образом, оба произведения призывают к активной жизни, основанной на моральных принципах, важнейший из которых — «мир» в отношениях человека с высшими силами и людьми. Стремление к знаниям, верность истине, сдержанность в поведении и в речах, приветливость и трудолюбие объявлены в числе главных человеческих достоинств как в христианском, так и в древнем тексте. На разных стадиях общественного развития идеалы сходны, что во многом объясняется влиянием дидактичеких традиций, для которых не существовало непреодолимых границ между государствами и эпохами. В подтверждение можно привести слова Д.С. Лихачева, утверждавшего что «изучение древней русской литературы особенно поучительно в том отношении, что оно позволяет выявить историческое происхождение многих литературных ценностей, которые иначе представлялись бы извечными, как бы «само собой разумеющимися», всегда бывшими и присущими литературе как таковой» [18, с. 3]. На протяжении многих веков именно причастность к устойчивым литературным традици-
ям определяла принадлежность к доминирующей культуре, а на ее основе формировались новые ориентиры, впоследствии приобретавшие черты национальной культуры.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Федеральный закон от 29.12.2012 г. № 273-Ф3 «Об образовании в Российской Федерации» [Электронный ресурс]. -URL: http://base.garant.ru/70291362/ (дата обращения: 28.08.2017).
2. Концепция модернизации российского образования [Электронный ресурс]. -URL: http://civilg8.ru/priority/education/45 40.php (дата обращения: 28.08.2017).
3. Алексеев, М.П. Англо-саксонская параллель к Поучению Владимира Мономаха [Текст] / М.П. Алексеев // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. II. - М.-Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1935. -С. 39-80.
4. Феринц, И. «Поучение» Владимира Мономаха и «Поучение» короля Иштвана Святого [Текст] / И. Феринц // Вестник РУДН. Сер. «Литературоведение. Журналистика». - 1999. - № 4. - С. 53-59.
5. Мощанская, О.Л. «Поучение Владимира Мономаха» в контексте средневековой традиции [Текст] / О.Л. Мощанская // Традиции в русской литературе. Межвузовский сборник научных трудов. - Нижний Новгород, 2009. - С. 6-13.
6. Древнерусская литература в средней школе (элективные курсы). - [Электронный ресурс]. - URL: knowledge.allbest.ru/pedag ogics/3c0b65635a3ac79b4c43b8852130 6c37_0.html (дата обращения: 20.08.2017).
7. Breasted, J.H. A history of Egypt [Тех^ / J.H. Breasted. - New York: Scribner, 1937.
- 636 p.
8. Lichtheim, M. Ancient Egyptian Literature: A Book of Reading. 3 vols. [Тех^ / M. Lichtheim. - Berkeley, 2006.
9. Литвина, А.Ф. Жанр автобиографической преамбулы: «Поучение» Владимира Мономаха как духовная грамота [Текст] / А.Ф. Литвина // Славяноведение. - 2004.
- № 4. - С. 3-27.
10. Поучение Владимира Мономаха [Текст] // Изборник (Сборник произведений литературы Древней Руси) / Подготовка текста, пер. и прим. Д.С. Лихачева. - М.: Художественная литература, 1969. - С. 146171, 709-713.
11. The Oxford Encyclopedia of Ancient Egypt / D.B. Redford, ed. in chief. 3 vols. Oxford, 2001.
12. Lexikon der Ägyptologie. 7 Bds. Wiesbaden, 1975-1992.
13. Лихачев, Д.С. «Шестоднев» Иоанна Экзарха и «Поучение» Владимира Мономаха [Текст] / Д.С. Лихачев // Вопросы теории и истории языка. - Л: Изд-во Ле-нингр. ун-та, 1963. - С. 187-190.
14. Коростовцев, М.А. Писцы Древнего Египта [Текст] / М.А. Коростовцев. - СПб.: Летний сад, 2001. - 366 с.
15. Лурье, И.М. Очерки древнеегипетского права XVI - X веков до н.э. [Текст] / И.М. Лурье. - Л.: Изд-во Гос. Эрмитажа, 1960. - 349 с.
16. Игнатий (Брянчанинов Д.А.). Аскетические опыты. В 2 тт. [Текст] / Игнатий (Д.А. Брянчанинов). - М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2016.
17. Из Изборника 1076 года [Текст] / Подготовка текста, перевод и комментарии В.В. Колесова // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 2. - СПб.: Наука, 1999. - С. 406-479, 549-551.
18. Лихачев, Д.С. Движение русской литературы XI-XVII веков к реалистическому изображению действительности [Текст] / Д.С. Лихачев. - М., 1956. - 19 с.
19. Лихачев, Д.С. Атрибуция произведений древнерусской литературы [Текст] / Д.С. Лихачев // Труды Отдела древнерусской литературы. Т. XVII. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1961. - С. 17-41.
REFERENCES
1. Alekseev M.P., "Anglo-saksonskaja parallel k Poucheniju Vladimira Monomaha", in: Trudy Otdela drevnerusskoj literatury, Vol. II, Moscow, Leningrad, Izdatelstvo Aka-demii nauk USSR, 1935, pp. 39-80. (in Russian)
2. Breasted J.H., A history of Egypt, New York, Scribner, 1937, 636 p.
237
1ЕК
238
3. Drevnerusskaja literatura v srednej shkole (jelektivnye kursy), available at: knowledge. allbest.ru/pedagogics/3c0b65635a3ac79b4c43 b88521306c37_0.html (accessed: 20.08.2017). (in Russian)
4. Federalnyj zakon ot 29.12.2012 g. No. 273-FZ "Ob obrazovanii v Rossijskoj Federa-cii", available at: http://base.garant.ru/702 91362/ (accessed: 28.08.2017). (in Russian)
5. Ferinc I., "Pouchenie" Vladimira Monomaha i "Pouchenie" korolja Ishtvana Svjatogo, Vestnik RUDN, Ser. "Literaturovedenie. Zhurnalisti-ka', 1999, No. 4, pp. 53-59. (in Russian)
6. Ignatij (Brjanchaninov D.A.), Asketicheskie opyty, V 2 vols., Moscow, Izdatelsvo Sreten-skogo monastyrja, 2016. (in Russian)
7. "Iz Izbornika 1076 goda (Podgotovka teksta, perevod i kommentarii V.V. Kolesova)", Bib-lioteka literatury Drevnej Rusi, Vol. 2, St. Petersburg, Nauka, 1999, pp. 406-479, 549551. (in Russian)
8. Koncepcija modernizacii rossijskogo obra-zovanija, available at: http://civilg8.ru/priority/ education/4540.php (accessed: 28.08.2017). (in Russian)
9. Korostovcev M.A., Piscy Drevnego Egipta, St. Petersburg, Letnij sad, 2001, 366 p. (in Russian)
10. Lexikon der Ägyptologie, 7 Bds., Wiesbaden, 1975-1992.
11. Lichtheim M., Ancient Egyptian Literature: A Book of Reading, 3 vols., Berkeley, 2006.
12. Lihachev D.S., " 'Shestodnev' Ioanna Jek-zarha i Touchenie' Vladimira Monomaha",
in: Voprosy teorii i istorii jazyka, Leningrad, Izdatelstvo Leningradskogo universiteta, 1963, pp. 187-190. (in Russian)
13. Lihachev D.S., "Atribucija proizvedenij drevnerusskoj literatury", in: Trudy Otdela drevnerusskoj literatury, Vol. XVII, Moscow, Izdatelstvo Akademii nauk USSR, 1961, pp. 17-41. (in Russian)
14. Lihachev D.S., Dvizhenie russkoj literatury XI - XVII vekov k realisticheskomu izo-brazheniju dejstvitelnosti, Moscow, 1956, 19 p. (in Russian)
15. Litvina A.F., Zhanr avtobiograficheskoj pre-ambuly: "Pouchenie" Vladimira Monomaha kak duhovnaja gramota, Slavjanovedenie, 2004, No. 4, pp. 3-27. (in Russian)
16. Lure I.M., Ocherki drevneegipetskogoprava XVI - X vekov do n. je., Leningrad, Izdatelstvo Jermitazha, 1960, 349 p. (in Russian)
17. Moshhanskaja O.L., " Pouchenie Vladimira Monomaha' v kontekste srednevekovoj tradicii", in: Tradicii v russkoj literature. Mezhvuzovskij sbornik nauchnyh trudov, Nizhnij Novgorod, 2009, pp. 6-13. (in Russian)
18. "Pouchenie Vladimira Monomaha", in: Iz-bornik (Sbornik proizvedenij literatury Drevnej Rusi), Podgotovka teksta, trans., ed. D.S. Lihacheva, Moscow, Hudozhestvenna-ya literatura, 1969, pp. 146-171, 709-713. (in Russian)
19. The Oxford Encyclopedia of Ancient Egypt, D.B. Redford, ed. in chief, 3 vols., Oxford, 2001.
Архипова Светлана Викторовна, аспирантка, Московский институт открытого образования; главный библиотекарь, Государственная публичная историческая библиотека России, mut_ nofret@mail.ru
Arkhipova S.V., Post-Graduate Student, Moscow Institute of Open Education; Chief Librarian, State Public Historical Library of Russia, mut_nofret@mail.ru
