CC BY
11DOI 10.47643/1815-1329_2023_5_64 УДК 342.4
ЗАРУБЕЖНЫЙ КОНСТИТУЦИОННЫЙ ОПЫТ ФОРМАЛИЗАЦИИ
ОТВЕТСТВЕННОГО ОТНОШЕНИЯ К ЖИВОТНЫМ FOREIGN CONSTITUTIONAL EXPERIENCE OF FORMALIZATION OF RESPONSIBLE ATTITUDE TO ANIMALS
СТУС Ангелина Алексеевна,
аспирант кафедры конституционного и международного права, юридический институт, Белгородский государственный национальный исследовательский университет. 308015, Белгородская обл., г. Белгород, ул. Победы, 85. E-mail: 1460773@bsu.edu.ru;
STUS Angelina Alekseevna,
Postgraduate Student of the Department of Constitutional and International Law, Law Institute, Belgorod State National Research University. 85 Pobedy str., Belgorod, Belgorod region, 308015. E-mail: 1460773@bsu.edu.ru
Краткая аннотация. Формирование в обществе ответственного отношения к животным является новым конституционно-правовым вектором, отражающим ценностные ориентиры, а также уточненные в этой связи субъективные права, обязанности и полномочия органов государственной власти. В связи с конституционной новаций представляется интересным исследование зарубежного опыта легализации в конституциях норм, выражающих отношение к животным. В данной связи в этой статье осуществлён анализ текстов конституций стран Содружества Независимых государств, африканского континента, Латинской Америки, восточных и азиатских государств. В заключении представлены выводы о терминологическом многообразии, используемом зарубежными конституциями в связи формализацией отношения к животным; вариативности легализованных положений о полномочиях органов государственной власти по отношению к животным; предметах ведения органов государственной власти в части медико-санитарного обеспечения животных, организации лабораторий, клиник и диспансеров для них, сохранения фауны, животноводства, мер по предотвращению жестокости по отношению к животным; государственных гарантиях охраны, защиты, сохранения животных и др.
Abstract. The formation of a responsible attitude towards animals in society is a new constitutional and legal vector reflecting value orientations, as well as the subjective rights, duties and powers of state authorities clarified in this regard. In connection with the constitutional innovations, it is interesting to study the foreign experience of legalization in the constitutions of norms expressing attitudes towards animals. In this regard, this article analyzes the texts of the constitutions of the countries of the Commonwealth of Independent States, the African continent, La tin America, Eastern and Asian states. In conclusion, conclusions are presented about the terminological diversity used by foreign constitutions in connection with the formalization of attitudes towards animals; the variability of legalized provisions on the powers of state authorities in relation to animals; the subjects of competence of state authorities in terms of medical and sanitary provision of animals, the organization of laboratories, clinics and dispensaries for them, the conservation of fauna, animal husbandry, measures for prevention of cruelty to animals; state guarantees of protection, protection, conservation of animals, etc.
Ключевые слова: фауна, животные, дикие животные, животный мир, скот, животноводство, животноводческая продукция.
Keywords: fauna, animals, wild animals, wildlife, livestock, animal husbandry, animal products.
Для цитирования: Стус А.А. Зарубежный конституционный опыт формализации ответственного отношения к животным // Аграрное и земельное право. 2023. № 5(221). С. 64-67. http://doi.org/10.47643/1815-1329_2023_5_64.
For citation: Stus A.A. Foreign constitutional experience of formalization of responsible attitude to animals // Agrarian and Land Law. 2023. No. 5(221). pp. 64-67. http://doi.org/10.47643/1815-1329_2023_5_64.
Статья поступила в редакцию: 29.04.2023
Данная работа посвящена выявлению зарубежного опыта конституционной легализации формирования в обществе ответственного отношения к животным. Такой подход мы связываем с тем, что «в последнее время все большее внимание уделяется изучению сравнительного конституционного права в связи с ... повышением значимости и правовой ценности национальной конституционной идентичности» [1, с. 39-46].
Для достижения цели работы обратимся к методам конституционной компаративистики или сравнительного конституционного права, понимаемого в качестве «сравнительной конституционной географии, которая изучает закономерности регулирования различных конституционно-правовых институтов в разных странах мира» [4, с. 84-92]; «по своей сути, конституционного права зарубежных стран, изучающего особенности конституционного развития различных государств, которые могут быть использованы в качестве моделей конституционного развития в любом современном государстве» [5, с. 23].
В основе конституционной компаративистики лежит метод сравнительного правоведения, которое фокусируется как на различиях, так и на сходствах изучаемых юрисдикций [6, с. 396-401], однако конкретное сравнительно-правовое исследование может акцентировать и подчеркивать или различия, или сходства в зависимости от целей или этапов исследования [6, с. 396-401].
Подчеркнем, что мы разделяем позицию, интерпретирующую сравнительное правоведение, прежде всего, как метод. Как подчеркивает профессор Благоевич, «сравнительное правоведение является, как правило, и чаще всего, только методом, который используется при изучении отдельных отраслей юридической науки и к которому следует как можно чаще прибегать, учитывая те результаты, которых он позволяет достичь» 1.
Одним из доводов в пользу применения заявленного метода является его функционал, заключающийся в критической, объединяющей и дифференциальной функциях. Первая «независимо от намеченной цели использование сравнительного правоведения предполагает относи-
1 http://www.universalis.fr/encyclopedie/droit-droit-compare/#i_8173 (дата обращения 24.04.2023 г.).
тельность собственных знаний, критическое отношение к своим предубеждениям. Такой подход к сравнительному правоведению также позволяет осуществить переоценку права, т.е. развенчать миф о существовании точного ответа, истины в законе» [2, с. 175-184].
Объединяющая функция сводится к тому, что «в результате сравнения может обнаружиться сходство между различными правовыми институтами и даже между различными правовыми системами» [2, с. 175-184].
Дифференциальная функция «заключается в освещении национального аспекта права и прежде всего в подчеркивании существования правовой культуры и правовой традиции как факторов, объясняющих эти национальные различия» [2, с. 175-184].
Учитывая раскрытый потенциал метода сравнительного правоведения, а также суть конституционного права как «законодательного установления связей, отношений общества, государства, коллектива (коллективов, которые представляют социальные интересы и могут участвовать в политической жизни общества) и личности на базе использования для этой цели государственной власти (а не путем экономических, идеологических или иных средств)» [3, с. 10], обратимся к выявлению обозначенного зарубежного конституционного опыта.
В первую очередь рассмотрим тексты конституций стран Содружества Независимых государств. Проведенный анализ показал фиксацию термина «животный мир» в текстах конституций пяти стран Содружества Независимых государств, а в России с 2020 г. конституционно употребляется термин «животные».
Что касается формализации животного мира, то здесь стандартна формулировка, согласно которой он принадлежит народу (ч. 3 ст. 5 Конституции Казахстана) / является исключительной собственностью государства (ч. 1 ст. 16 Конституции Киргизии, ст. 13 Конституции Таджикистана) / общенациональным богатством (ст. 14 Конституции Туркменистана, ст. 68 Конституции Узбекистана).
В конституциях Туркменистана и Узбекистана в отношении животного мира также указано, что он охраняется государством и подлежит рациональному использованию.
В ч. 3 ст. 49 Конституции Киргизии продемонстрирован субъективно-императивный подход легализованной обязанности каждого охранять и бережно относиться к животному миру.
Уточним, что в п. е.5 ч. 1 ст. 114 российской Конституции представлен отличный формат - формирование в обществе ответственного отношения к животным как совокупность мер, реализуемых Правительством Российской Федерации. Буквально, конечно, такая формулировка расценивается в качестве полномочия исполнительного органа государственной власти.
Из восьми конституций африканского континента, в которых выявлены искомые термины, установлены следующие их разновидности: «фауна», «животные», «дикие животные», «животноводство» «животноводческая продукция».
Так, согласно п. 20 ст. 122 Конституции Алжира Парламент обладает законодательными полномочиями в рамках, отведенных ему Конституцией, а также в следующих сферах, в частности, общих положений, относящихся к защите фауны.
В аналогичном ключе, но вариативно зафиксированы субъекты закона в п. 1 ст. 57 Конституции Мавритании. К законодательному регулированию отнесены, в том числе дары моря и фауны.
Здесь же приведем ст. 84 Конституции Того, согласно которой закон закрепляет правила, касающиеся создания, расширения и перевода в низший разряд заповедников фауны.
В ст. 121 Конституции Чада закреплено, что закон определяет основные принципы животноводства, рыболовства и дикой природы.
Одной из специализированных статей из всех исследованных конституций зарубежных стран является ст. 45 Конституции Египта. В соответствии с ней государство сохраняет животные и рыбные ресурсы, защищает их от угрозы вымирания или исчезновения; гарантирует гуманное обращение с животными в соответствии с положениями, установленными законом. Таким образом, государством гарантирована защита животных, а также гуманное к ним обращение, в том числе, посредством действия норм специального законодательства.
Конечно, мы не отождествляем животных с продукцией на их основе. Но тем не менее, уделим внимание аспекту, когда в конституциях закрепляются различные положения по поводу животноводческой продукции К примеру, на основе ст. 29 Конституции Египта государство прилагает усилия по развитию производства животноводческой продукции и устанавливает требования в отношении нее.
В Конституции Демократической Республики Конго заявленные нами термины выявлены в контексте предметов ведения центральной власти и провинций.
В п. 25 ст. 202 Конституции Демократической Республики Конго установлено, что в ведении только центральной власти состоят вопросы «социального страхования работников сельского, лесного хозяйства и энергетики на охоте и рыболовстве, в охране природы (флоры и фауны), в животноводстве, на производстве пищевых продуктах животного происхождения и в ветеринарном деле»1.
На основе п. 19 ст. 203 Конституции Демократической Республики Конго к ведению конкурирующих юрисдикций центральной власти и провинций отнесен вопрос режима животноводства и товаров животного происхождения.
Непосредственно речь идет о различных видах животных в контексте предметов ведения провинций. Согласно ст. 204 вопросами, относящимися только к компетенции провинций, являются:
применение национального законодательства, касающегося поимки диких животных;
разработка программ о проведении кампаний по медико-санитарному состоянию животных;
организация лабораторий, клиник и диспансеров для животных.
1 https://worldconst¡tutюns.ш/?p=215 (дата обращения 24.04.2023 г.).
Интересно указать положение ст. 1 Конституции Бенина, которая описывает Герб государства. В частности, говорится о щите, окружённом с двух сторон парой леопардов, национальных животных Бенина. Таким образом, на конституционном уровне легализован статус леопардов как национальных животных государства.
В порядке оригинальности формулировки также назовем преамбулу Конституции Мадагаскара, упоминающую, в том числе, животные запасы и необходимость их сохранения для будущих поколений: «Осознает, во имя гуманизма, необходимость примирения человека как с Творцом и ему подобными, так и с природой и окружающей средой исключительную важность богатств, растительных, животных запасов, полезных ископаемых во всей их специфичности, которыми природа наградила Мадагаскар и которые следует сохранять для будущих поколений»1.
В текстах конституций стран Латинской Америки установлено использование терминов «животные», «скот», «фауна», «животный мир», «животноводство».
К примеру, в соответствии со ст. 11 Конституции Аргентины скот любых пород, который следует из одной провинции в другую, свободны от пошлин за транзит; также свободны от них повозки, суда или животные, которые используются для транспортировки.
В Конституции Бразилии по примеру ранее приведенных африканских конституций установлены нормы о предметах ведения органов власти, в контексте которых упоминаются заявленные нами объекты. Например, сохранение фауны является совместной компетенцией Союза, штатов, Федерального округа и муниципий (ст. 23); охота, рыбная ловля, фауна - вопросы, решаемые Союзом, штатами и Федеральным округом на конкурирующей основе.
Уточним, что только предметно-компетенционные нормы выявлены нами в Конституции Венесуэлы. В ее ст. 56 к компетенции общенациональной государственной власти отнесены:
общенациональная политика в области животноводства, рыбного и лесного хозяйства;
законодательство в областях права, связанных с трудом, социальным обеспечением, с охраной животного и растительного мира. Термин животноводство Конституция Бразилии связывает с социальной функцией и сельскохозяйственным планированием в ее рамках, которое распространяется на сферу животноводства, рыбной ловли (параграф 1 ст. 186).
Точечно-специальные заявленные нами нормы формализованы в Главе VI «Об окружающей среде» Конституции Бразилии. В ее ст. 225 отражено, что «для обеспечения эффективности права на пользование экологически сбалансированной окружающей средой органы государственной власти компетентны охранять фауну и флору; в соответствии с предписаниями закона запрещается практическая деятельность, ставящая под угрозу экологические функции фауны и флоры, вызывающая их затухание или ведущая к жестокому обращению с животными»2. В Конституции Гватемалы законом гарантирована защита дикой природы (ст. 64).
В ст. 97 об окружающей среде и экологическом балансе заявлено о рациональном использовании животного мира. В числе основных обязательств государства названо содействие экономическому развитию страны, поощряя инициативу животноводства (ст. 119 Конституции Гватемалы).
В качестве обладающей оригинальностью назовем ст. 77 Конституции Гватемалы. В ней перечислены обязанности владельцев бизнеса, включая обязанность владельцев предприятий животноводства в соответствии с законом содержать школы, детские сады и культурные центры для своих работников.
Анализ текстов конституций восточных и азиатских стран показал наличие заявленных норм в Индии, Китае, Малайзии, Монголии и Филиппинах в следующем терминологическом многообразии: «животные», «дикие звери», «животный мир», «фауна», «скот», «животноводство».
Самые лаконичные нормы содержатся в конституциях Китайской Народной Республики и Филиппин. В первом случае в ст. 9 указано, что государство берет под охрану ценные виды животных.
В тексте ст. 2 Конституции Филиппин отражено, что флора и фауна, а также другие природные ресурсы принадлежат государству. В данном же ключе ст. 6 Конституции Монголии. В соответствии с ней животные, растительные и другие богатства природы Монголии принадлежат только народу и находятся под защитой государства, а вся земля, не переданная в частную собственность граждан Монголии, недра земли, их богатства, леса, воды, животный и растительный мир являются государственной собственностью.
В Конституции Малайзии в перечень вопросов, отнесенных к совместной компетенции Федерации и Государств, включены: охрана диких зверей и птиц;
животноводство; меры по предотвращению жестокости по отношению к животным; ветеринарные службы, карантин животных. Аналогичного характера нормы обнаружены в Конституции Индии. В числе вопросов, отнесенных к компетенции Штатов: сохранение, охрана и улучшение пород скота и предупреждение болезней животных; ветеринарное обучение и практика; налоги на животных.
Вопросы, отнесенные к конкурирующей компетенции Союза и Штатов в интересующем нас аспекте посвящены предотвращению жестокого обращения с животными, защите диких животных и птиц; предупреждению распространения из одного Штата в другой инфекционных или заразных заболеваний или паразитов животных или растений.
На наш взгляд, исключительно важно значение ст. 48 Конституции Индии «Организация земледелия и животноводства», согласно ко-
1 https://worldconst¡tutюns.ш/?p=66 (дата обращения 24.04.2023 г.).
2 https://worldconst¡tut¡ons.ru/?p=563 (дата обращения 24.04.2023 г.).
торой «государство стремится организовать земледелие и животноводство на современной и научной основе и, в частности, принимать меры к сохранению и улучшению пород скота, запрещению убоя коров и телят, а также другого молочного и тяглового скота»1.
Подводя итоги проведенного исследования, отметим, что в конституциях стран СНГ установлено преобладающее использование термина «животный мир» в формате принадлежности народу (Казахстан) / исключительной собственности государства (Киргизия, Таджикистан) / общенационального богатства (Туркменистан, Узбекистан); государственных гарантий, выраженных охраной (Туркменистан, Узбекистан).
Полномочий исполнительного органа государственной власти по отношению к животным (Россия).
В Конституции Российской Федерации также зафиксирована специальная в рамках рассматриваемой тематики формула «ответственное отношение к животным».
В текстах конституций африканского континента, восточных и азиатских стран, а также стран Латинской Америки установлено использование многообразия терминов: «фауна», «животные», «дикие животные / звери», «скот», «животный мир», «животноводство» «животноводческая продукция» в следующих форматах: принадлежности фауны государству (Филиппины) / животных народу (Монголия); полномочий законодательного органа государственной власти по отношению к фауне (Алжир, Мавритания, Того) / животноводству (Чад); полномочий органов государственной власти в области животноводства (Бразилия, Венесуэла), охраны животного мира (Венесуэла), фауны (Бразилия), защиты дикой природы (Гватемала), рационального использования животного мира (Гватемала); предметов ведения органов государственной власти в части медико-санитарного обеспечения животных, организации лабораторий, клиник и диспансеров для них (Демократическая Республика Конго); сохранения фауны (Бразилия); охраны диких зверей и птиц (Индия, Малайзия), животноводства (Малайзия), мер по предотвращению жестокости по отношению к животным (Индия, Малайзия), сохранению, охране и улучшению пород скота и предупреждение болезней животных (Малайзия), налогов на животных (Малайзия); государственных гарантий, выраженных охраной (Китай), защитой (Монголия, Египет), сохранением (Египет); исключения налогообложения определённых категорий скота и животных (Аргентина).
Библиогра фия:
1. Бартоле С. Сравнительное конституционное право - незаменимый инструмент для создания транснационального права // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2018. № 1 (68). С. 39-46.
2. Готье Ф., Генс К. Сравнительное правоведение и международное публичное право: феномен междисциплинарности // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2015. № 5 (9). С. 175-184.
3. Сравнительное конституционное право / отв. ред. В.Е. Чиркин. М.: Манускрипт, 1996. 728 с.
4. Худолей Д.М. О предмете и методе сравнительного конституционного права // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2013. Вып. 2 (20). С.
84-92.
5. Чиркин В.Е. Сравнительное конституционное право. М.: Юрист, 2002. 480 с.
6. Dannemann G. Comparative Law: Study of Similarities or Differences // The Oxford Handbook on Comparative Law. Oxford, 2006. P. 396-401.
References:
1. Bartoli S. Comparative constitutional law - an indispensable tool for creating transnational law // Journal of Foreign Legislation and Comparative Jurisprudence. 2018. No. 1 (68). pp. 39-46.
2. Gautier F., Gens K. Comparative Law and public international law: the phenomenon of interdisciplinarity // Bulletin of the O.E. Kutafin University (MGUA). 2015. № 5 (9). Pp. 175-184.
3. Comparative constitutional law / ed. V.E. Chirkin. M.: Manuscript, 1996. 728 p.
4. Khudoley D.M. On the subject and method of comparative constitutional law // Bulletin of Perm University. Legal sciences. 2013. Issue 2 (20). pp. 84-92.
5. Chirkin V.E. Comparative constitutional law. Moscow: Lawyer, 2002. 480 p.
6. Dannemann G. Comparative Law: Study of Similarities or Differences // The Oxford Handbook on Comparative Law. Oxford, 2006. P. 396-401.
1 https://worldconstitutions.ru/?p=28 (дата обращения 24.04.2023 г.).
