Забытый портрет кисти Г. Г. Мясоедова Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

Ю.И. Чежина

(СПбГУ)

Забытый портрет кисти Г.Г. Мясоедова1

В области исследования творчества художников-передвижников, казалось бы, не осталось белых пятен. Однако это впечатление ошибочно. До сих пор существуют произведения выдающихся русских живописцев, незаслуженно забытые или никогда не привлекавшие внимания специалистов и не публиковавшиеся. Между тем, они представляют интерес не только как добавление еще одной единицы к списку работ известного автора, но и открывают порой неожиданный ракурс в его творчестве, показывая его более многогранным. Кроме того, любое произведение всегда так или иначе связано с определенным жизненным этапом в судьбе художника, и потому публикация и история неизвестной картины вписывают новую страницу в его биографию.

Имя Григория Григорьевича Мясоедова (1834, с. Паньково Тульской губ. - 1911, Полтава), инициатора создания Товарищества передвижных художественных выставок и одного из наиболее активных его деятелей, прочно ассоциируется с бытовым жанром и исторической живописью. Причем зачастую две основополагающие линии в творчестве мастера сближаются. Именно этот пласт художественного наследия Г.Г. Мясоедова традиционно привлекает внимание критиков, начиная с В.В. Стасова, и исследователей [6, 8, 10, 12].

Однако творчество живописца не исчерпывается жанровыми и историческими произведениями: как многие передвижники, он обращался также к пейзажу и портрету. Следует признать, что в целом портреты кисти Г.Г. Мясоедова не принадлежат к числу выдающихся полотен своего времени, хотя автопортреты художника (1867-1870, Тульский областной художественный музей, и 1878, Государственная Третьяковская галерея), а также портрет его единомышленника и коллеги И.И. Шишкина (другое название «Пробный оттиск», 1891, Пензенская картинная галерея им. К.А. Савицкого) широко известны. Стоит отметить, что на всех портретах мастера запечатлены люди, с которыми его связывали близкое знакомство или родственные отношения. Если в мужских портретах художник преимущественно обращался к образам представителей творческой интеллигенции, причем чаще всего непосредственно связанных с деятельностью Товарищества передвижников, то женские портреты, как правило, доносят до нас облик тех, с кем он был соединен узами родства или романтическими чувствами.

В Тульском художественном музее хранятся два портрета Е.М. Кривцовой 1861 и 1901 гг.; в 1883 г. Г. Г. Мясоедов написал портрет своей племянницы С.Р. Мясоедовой (частное собрание). В 1901 г. был исполнен портрет Екатерины Федоровны Юнге (дочери Ф. П. Толстого). И.Н. Шувалова отмечает, что мастер «находился под обаянием высоких душевных качеств этой незаурядной, разносторонне одаренной женщины», что, несомненно, выразилось в особой эмоциональной тональности произведения [12, с. 99]. Сохранилось несколько портретов неизвестных женщин кисти Мясоедова, написанных в разные годы, в том числе среди этюдов к полотну 1893 г. «Чтение «Крейцеровой со-

Приношу благодарность Музею-архиву Д.И. Менделеева Музейного комплекса СПбГУ за разрешение опубликовать портрет Н.Я. Капустиной и персонально — Н.Т. Страдовой за содействие в работе.

наты» Л.Н. Толстого» (Государственный музей Л.Н. Толстого, Москва), где Г.Г. Мясоедов воспроизвел обстановку комнаты в квартире Д.И. Менделеева (среди изображенных — Д.И. Менделеев, В.В. Стасов, Н.Н. Ге, П.П. Забелло, В.Г. Короленко и другие известные личности) [9, с. 73, 74; 12, с. 99]. Этот групповой портрет художнику, по общему мнению, не удался. Подготовительные портретные этюды к картине выглядят живее, чем образы в окончательном варианте произведения. Например, на этюдном женском портрете для «Крейцеровой сонаты» мы видим худощавую женщину в пенсне, внимательно слушающую литературное чтение. По мнению И.Н. Шуваловой, этот портрет чрезвычайно выразителен [12, с. 99]. Однако нельзя не заметить, что в нем проявляются скорее свойства портрета-типа и ощущаются жанровые признаки. В облике молодой женщины подчеркнута интеллектуальность, свойственная кругу изображенных на картине людей. Это характерный типаж, а не индивидуальная личность. И.Н. Шувалова считает, что женские образы удавались художнику и наделены внутренней значительностью [12, с. 99]. С этим трудно согласиться в полной мере. Даже лучшие из них (например, портрет Е.Ф. Юнге, 1901), несомненно, суховаты, и нельзя не заметить их некоторой однообразности и, в целом, невыразительности.

Тем больший интерес представляет портрет Н.Я. Капустиной, хранящийся в фондах Музея-архива Д.И. Менделеева Музейного комплекса СПбГУ (Илл. 116). Портрет был включен в каталог произведений Г.Г. Мясоедова в монографии И.Н. Шуваловой [12, с. 128] без воспроизведения и, судя по всему, никогда не публиковался. До середины 1960-х гг. он находился в семье племянницы Н.Я. Капустиной А.Ф. Корольковой (урожденной Капустиной) и был передан в музей ее дочерью.

Портрет изящной молодой женщины, выполненный в типичной для круга передвижников реалистической манере, отличается строгостью и простотой. Вместе с тем он отмечен нотой лиричности, которая выдает личное отношение автора к модели: несмотря на большую разницу в возрасте, какое-то время их связывали близкие отношения. Этот портрет, несомненно, можно признать одной из лучших работ Г.Г. Мясоедова в этом жанре.

Поскольку публикуемое произведение оказалось обойденным вниманием исследователей, необходимо подробнее остановиться на биографии изображенной девушки, так как ее личность весьма интересна и характерна для своей эпохи.

Надежда Яковлевна Капустина (1855-1921) была любимой племянницей Д.И. Менделеева, младшей дочерью его сестры Екатерины Ивановны Капустиной (урожденной Менделеевой) [4, с. 508], которая после смерти мужа Я.С. Капустина перебралась с младшими детьми из Сибири в Петербург, поближе к брату и своим старшим сыновьям, учившимся в то время в высших учебных заведениях: Петр — в университете, а Михаил — в Военно-медицинской академии. Е.И. Капустина (Менделеева) считалась в Сибири одной из самых образованных женщин. Их семья обладала лучшей в Омске библиотекой, а в доме любили собираться ссыльные декабристы и весь цвет образованного общества. У них часто бывали Ч. Валиханов, учившийся в Сибирском кадетском корпусе в Омске, Г.Н. Потанин и Ф.М. Достоевский, отбывавший в Омске ссылку [11, с. 52]. Эта семья отличалась широтой интересов и прогрессивностью взглядов. Неслучайно сыновья Е.И. Капустиной стали известными в разных областях науки: старший, Михаил Яковлевич, был профессором медицины, а младший, Федор Яковлевич, — профессором физики. Научные интересы были характерны для членов этого семейства и в следующих поколениях [5]. Так, сын старшей сестры Надежды Яковлевны, Анны (в замужестве Смирновой), Яков Иванович Смирнов (1869-1918) был выдающимся русским археологом, искусствоведом и византи-

нистом и стал академиком. Среди детей других сестер, Ольги Яковлевны и Юлии Яковлевны, тоже были известные ученые: Нестор Александрович Смирнов — доктор наук в области биологии, Юлия Александровна Смирнова — профессор математики, Николай Александрович Смирнов — доктор технических наук, кораблестроитель. Семья принадлежала к кругу научно-художественной интеллигенции и в этом отношении была типичным для этой эпохи примером.

На поколенном портрете вертикального формата (105 х 63 см) изображена привлекательная изящная девушка с выразительными темными глазами и строгой гладкой прической (Илл. 116). Картина написана в характерной для мясоедовских портретов темной гамме. Инертность фона, в котором отсутствуют какие бы то ни было детали (нет ни обозначения интерьера, ни атрибутов профессиональной принадлежности модели), исключает оттенок жанровости, свойственный многим, даже портретным, произведениям Г.Г. Мясоедова, и подчеркивает значимость лишь самого объекта изображения и его личностной характеристики. Композиция портрета предельно проста и лаконична, а сдержанность естественной позы запечатленной на холсте девушки дышит спокойным достоинством и благородством. Очень темный коричневатый фон обволакивает фигуру в черном платье, которая почти сливается с фоном и растворяется в нем. Источник приглушенного освещения находится слева от модели, выхватывая из сумрака лишь половину лица, что создает эффект некоторой таинственности и придает романтичность женскому образу. Стройная фигура девушки, затянутая в платье с узким лифом с рядом мелких пуговиц по всей длине и бантом у горловины, сшитое по моде начала 80-х годов XIX в., представлена в трехчетвертом развороте, что подчеркивает ее строгую грацию. Темное закрытое платье с классическим жакетом оттеняет белый гофрированный воротничок, придающий свежесть и даже изысканность скромному, но очень женственному наряду. Это же платье мы видим на фотографиях того же времени, где Надежда Яковлевна запечатлена на фоне фасада здания Двенадцати коллегий (Илл. 117). В нижнем левом углу картины имеется подпись мастера с датой (Илл. 118): «24. XI. 1882 г.» (в каталоге произведений художника, составленном И.Н. Шуваловой, ошибочно указано «188(4?)» из-за неразборчивости в написании цифр [12, с. 128].

Портрет этот создан в 1882 г., в период, когда художники-передвижники были частыми гостями в доме Д.И. Менделеева. Его портреты писали и И.Е. Репин, и Н.А. Ярошен-ко, и И.Н. Крамской. Ученый был близко знаком и с другими живописцами, например с А.И. Куинджи и с И.И. Шишкиным. В университетской квартире Д.И. Менделеева нередко бывал и Г.Г. Мясоедов, один из организаторов Товарищества передвижных художественных выставок, его лидеров и идеологов. В доме Менделеева, куда из книжных магазинов привозили все новые издания по искусству и вышедшие из печати литературные произведения, регулярно проводились «среды», привлекавшие самых прогрессивных представителей русского реалистического искусства своего времени. Таким образом, дом ученого стал своеобразным культурным центром.

В 1877 г. Екатерина Ивановна Капустина (Менделеева) со своими взрослыми детьми и маленькой внучкой переехала на несколько месяцев в квартиру Д.И. Менделеева. Н.Я. Капустина в это время училась в Академии художеств, посещая рисовальные классы [1, с. 213, 214]. Вместе с членами семьи в менделеевскую квартиру перебралась и подруга Надежды Яковлевны по Академии художеств Анна Ивановна Попова, жившая в их семье. Девушка приехала с Северного Кавказа для обучения в консерватории, но впоследствии предпочла живопись и, оставив консерваторию, поступила в Академию художеств. Над-

ежда Яковлевна и познакомила ученого со своей подругой, очаровавшей его, и позднее, в 1881 г., ставшей его второй женой. В семье все называли их из-за большой разницы в возрасте Фаустом и Маргаритой. Подругой Н.Я. Капустиной и А.И. Менделеевой была и будущая жена И.И. Шишкина — О.А. Лагода (позднее Лагода-Шишкина).

Н.Я. Капустина была хорошо образованна и имела разносторонние способности. Анна Ивановна Менделеева в своих мемуарах характеризует ее как «серьезную и развитую девушку» [7, с. 16]. Она занималась не только живописью, но и литературным творчеством и получила известность прежде всего, выпустив после смерти великого химика «Воспоминания о Менделееве», опубликованные в 1908 г. и ставшие первым и наиболее достоверным мемуарным изданием о Д.И. Менделееве [1].

Литературная деятельность Н.Я. Капустиной вообще была активной и разнообразной. Например, А.И. Менделеева в своих воспоминаниях, вышедших под названием «Менделеев в жизни» [7, с. 17], сообщает о том, что Н.Я. Капустина оставила занятия в Академии художеств, увлекшись литературным творчеством, и в 1880 - 1890-х гг. написала и опубликовала несколько романов, первым из которых был роман «К росту», одобренный Ф.М. Достоевским [7, с. 17]. Роман «К росту» был напечатан под псевдонимом «В. Семенова» в 1879 г. в журнале «Русская речь» (№№ 6-8). Факт признания Ф.М. Достоевским первых произведений молодой писательницы документально подтверждается письмами. Л. Ланской опубликовал в «Литературной газете» (от 11 августа 1971 г.) три письма Н.Я. Капустиной к Ф.М. Достоевскому, из которых видно, что в ноябре 1887 г. она, воспользовавшись старым знакомством (Ф.М. Достоевский, отбывая ссылку, навещал Капустиных в Омске), обратилась к писателю за советом, стоит ли ей заниматься литературным творчеством. Из письма Надежды Яковлевны от 21 ноября 1877 г. следует, что Федор Михайлович положительно отнесся к ее начинанию (ответное письмо Достоевского не сохранилось). В одном из писем А.Г. Достоевской к мужу (от 5 августа 1879 г.) она сообщает, что прочитала окончание романа Капустиной в журнале «Русская речь» [2, с. 452]. Еще одно свидетельство популярности беллетристики Надежды Капустиной мы находим в дневниках военного юриста и литератора А.В. Жиркевича (1853-1927), хорошего знакомого И.Е. Репина. А.В. Жиркевич часто бывал у Репина и неоднократно позировал ему. При встречах они обыкновенно беседовали на темы искусства и литературы и обсуждали культурные новости. В дневниковой записи от 16 октября 1888 г. А.В. Жиркевич упоминает, что на вопрос, какова Капустина как писательница, И.Е. Репин ответил: «Представьте себе, у нее есть вещицы недурные!» [3, с. 235].

Судьба Н.Я. Капустиной не была счастливой. Ее решение о замужестве, давшем ей фамилию Губкина, вызывало недоумение окружающих: она вышла замуж за человека, тяжело больного туберкулезом, и вскоре осталась бездетной вдовой. Всю жизнь она была тесно связана с семьей Менделеева, который, приобретя имение в подмосковном Боблове, постепенно поселил там всю свою родню. Его сестры много лет жили в Бобло-ве, а племянники купили имения по соседству. Менделеевские родственники и соседи участвовали в спектаклях любительского театра в Боблове. Среди актеров бобловских постановок были Александр Блок и дочь Менделеева Любовь Дмитриевна. Бессменным организатором этих постановок была Надежда Яковлевна: под ее руководством делались декорации и шились костюмы.

Надежде Яковлевне довелось пережить и конец Боблова. После революции имение в 1918 г. было разграблено и пришло в упадок. Н.Я. Губкина-Капустина весной 1921 г. заболела гриппом и легла в больницу в соседнем Рогачеве. Там она заразилась сыпным тифом и 16 апреля умерла.

Портрет, хранящийся в Музее-архиве Д.И. Менделеева, представляет собой типичный образец портретной живописи второй половины XIX столетия круга художников-передвижников. Столь же типичны для русской культуры этой эпохи и сам образ, и судьба модели, и среда научной и творческой интеллигенции, к которой принадлежала Н.Я. Капустина.

История этого малоизвестного портрета кисти Г.Г. Мясоедова отражает одну из граней культурной и художественной жизни Петербурга второй половины XIX в.

Литература

1. Губкина (Капустина) Н.Я. Памяти Дмитрия Ивановича Менделеева. Семейная хроника. Воспоминания о Менделееве. - СПб.: Изд. распорядительного комитета I Менделеевского съезда, 1908. - 238 с.

2. Достоевский Ф.М., Достоевская А.Г. Переписка. - М.: Наука, 1979. - 483 с. - (Литературные памятники).

3. Жиркевич А.В. Потревоженные тени... Симбирский дневник / сост. Н.Г. Жиркевич-Подлесских. - М.: Этер-на, 2007. - 644 с.

4. Летопись жизни и деятельности Д.И. Менделеева. - Л.: Наука, 1984. - 540 с.

5. Максимов А.В., Потресов В.А. Боблово и его обитатели. 1865-1920: [повесть]. - М.: Пальмир, 2008. - 216 с.: ил.

6. Масалина Н.В. Мясоедов. - М.: Искусство, 1964. - 96 с.: ил.

7. Менделеева А.И. Менделеев в жизни. - М.: Издательство М. и С. Сабашниковых, 1928. - 192 с.

8. Мясоедов Г.Г. Письма, документы, воспоминания / сост. В.С. Оголевец. - М.: Изобразительное искусство, 1972. - 328 с.

9. Оголевец В.С. Воспоминания о Г.Г. Мясоедове. - М.: Искусство, 1981. - 95 с.

10. Рогинская Ф. Григорий Григорьевич Мясоедов. - М.; Л.: Искусство, 1948. - 31 с.

11. Стрелкова И.И. Валиханов. - М.: Молодая гвардия, 1983. - 284 с.

12. Шувалова И.Н. Мясоедов. - Л.: Искусство, 1971. - 143 с.