CC BY
50
УДК 8144(091)
Лебедева Т.Е.
Языковые особенности Жития Антония Дымского (по списку из архива П.И. Мордвинова)
В статье впервые представлено лингвистическое описание языка Жития Антония Дымского; рассмотрены морфологические, синтаксические и фонетические особенности языка памятника по списку XIX века. Отмечаются архаичные формы и конструкции, изучается их соотношение с новой нормой русского языка; прослеживается взаимосвязь между жанром текста и его языковыми особенностями.
The article first introduces the linguistic description of the language of Zhitie of Antony Dymsky; the author consideres morphological, syntactic and phonetic peculiarities of the language of the manuscript dated presumably XIX century. This paper focuses on archaic forms and constructions, on correspondence between archaic features and the new norm of the Russian language. It also observes the correlation between the genre of text and its linguistic features.
Ключевые слова: история русского языка, лингвистическое описание, языковая норма, агиографический стиль.
Key words: Russian language history, linguistic description, linguistic norm, hagiographic style.
Житие Антония Дымского (далее - Житие) - один из тех памятников письменности, которые представляют интерес для историков литературы, историков языка и историков русской церкви. Ценность этого памятника с точки зрения истории языка заключается еще и в том, что текст Жития отражает бытование русского литературного языка на территории Ленинградской области - практически не изученном в историколингвистическом отношении регионе.
Житие существует в нескольких списках. Самый ранний из них, согласно разысканиям Д.А. Пономарева, датируется 1671 г. [7], самый поздний - XIX в. (рукопись хранится в РНБ, Собр. ОСРК. Q. I. 1354). Как установила О. А. Белоброва, «в настоящее время нам известно не менее 35 списков жития Антония Дымского: в Петербурге - 17, в Москве -13, в Новгороде - 3, по одному в Киеве и Саратове» [1, с. 282].
Житие неоднократно опубликовано: «Житие преподобного Антония Дымского впервые было опубликовано в 1858 г. строителем - иеромонахом Иоанном (Егоровым). Текст этой добротной брошюры переиздавался в Новгороде и Санкт-Петербурге 20 раз» [7, с. 65]. Также «краткая» редакция Жития опубликована в статье О.А. Белобровой [1].
Автор Жития не известен, однако с высокой степенью вероятности можно предполагать, что оно было составлено в Антониево-Дымском мо-
© Лебедева Т.Е., 2015
118
настыре. Рассматриваемый список Жития Антония Дымского хранится в архиве Санкт-Петербургского института истории РАН (ф. 89, оп. 1, № 75, лл. 54-66). Анализируемая рукопись не датирована, однако в описании последнего чуда указана дата - 1802 год. Есть все основания полагать, что данный список был сделан в начале XIX века. Исходя из всего сказанного, можно предположить, что Житие отражает состояние русского языка конца XVII - XVIII веков. Отметим также, что список представляет собой так называемую «пространную» редакцию Жития (см. [1]).
Мы не ставим перед собой задачи восстановить последовательность создания списков Жития и исследовать их взаимоотношения, анализировать литературные особенности памятника. Наша цель - изучить и описать собственно языковые особенности текста конкретного списка.
Рассмотрим последовательно морфологические, синтаксические и фонетические черты Жития Антония Дымского, отраженные в анализируемом списке. Оговорим, что написание слов дается в том виде, в каком оно представлено в рукописи; следует отметить весьма непоследовательное написание Ъ как в окончаниях, так и в других морфемах. Анализируемые языковые явления приводятся в таких минимальных контекстах, которые позволяют наглядно продемонстрировать ту или иную фонетическую или грамматическую особенность и избежать субъективности в интерпретации тех или иных фактов языка.
Морфологические особенности
Имя существительное
В склонении имен существительных следует отметить следующее. Среди преобладающих новых, «нормативных», форм имен существительных, сформировавшихся в процессе унификация типов склонения, встречаются отдельные архаичные формы, что приводит к наличию вариантов флексии одного и того же падежа. Приведем все такие формы.
Р.п. ед.ч.: день отъ дне (л. 55) (исконная форма сущ. м.р. основ на *n).
Р.п. мн.ч.: старецъ многолЪтныхъ разоумомъ превзыде, отъ чело-векъ (л. 54), паче сверстникъ своихъ (л. 55), отъ невидимыхъ врагъ (л. 57), на многъ часъ (л. 58, 59) (исконная форма сущ. м. р. основ на *о). В то же время в тексте употребляются новые формы тех же слов, ср.: отъ вра-говъ (л. 62).
Дп. ед.ч.: всего себе предаде Богови (л. 55) (исконная форма м.р. на *u).
Д.п. мн.ч.: по преставленш святаго прешедшемъ 96 лттомъ (в составе оборота «Дательный самостоятельный») (л. 61).
В.п. мн.ч.: словеса (л. 54, 56) (исконная форма сущ. ср. р. на *s).
Т.п. мн.ч.: удручати тЪло свое труды, постомъ, молитвою и всенощным стоянием (л. 60), и множество болящихъ различными недуги (л. 61), ибо многими лтты (л. 63), объяту жестокими струпы (л. 64). Но: при-скорбнЪишимя вратами (исконная форма сущ. м. р. основ на *о).
119
М.п. мн.ч.: о земныхъ и тлЪнныхъ вещехъ (л. 54) (исконная флексия сущ. ж.р. с основой на *i), въ подвизпхъ монастырскихъ (л. 55), имЪя во усттхъ своихъ словеса Христова (л. 56), но въ день убо въ трудехъ пребывая (л. 59) (исконная флексия сущ. м. и ср.р. с основой на *о), о чу-
десехъ (л. 64) (закономерные исконные окончания сущ. на *о и примкнувших к ним имен существительных основ на * согл.).
Архаичной является и форма звательного падежа: оставляю тя, Антоше, строителя и правителя святому сему монастырю (л. 57), покайся, человече (л. 66).
Все другие формы имен существительных соответствуют сложившейся к тому времени общерусской норме (в Житии представлены не все возможные падежные формы). Сущ. м.р. ед.ч. в И.п. имеют нулевую флексию, Р.п. - окончания -а/-я, Д.п. - у/-ю, В.п. - нулевое окончание для неодушевленных сущ. и -а/-я для одушевленных, Т.п. - омъ, М.п. - Ъ(-е).
Сущ. ср.р. в ед.ч. имеют следующие окончания: И.п. - е/-о, Р.п. - а/-я, Д.п. - у/-ю, В.п. - е/-о, Т.п. - емъ, М.п. - и (для сущ. на -ие в И.п.).
Сущ. ж.р. бывших основ на *а в ед.ч. имеют окончания: И.п. - отсутствует в тексте, Р.п. - ы/-и, Д.п. - отсутствует в тексте, В.п. - у/-ю, Т.п. -отсутствует в тексте, М.п. - Ъ; для сущ. бывших основ на *i: И.п. - формальный показатель -ь, Р.п. - окончание -и, Д.п. - и, В.п. - показатель -ь, Т.п. - окончание -ию, М.п. - и.
Во мн.ч. представлены варианты флексий в И.п.: -и, -а; Р.п. - нулевое окончание, -ей, -ий (для сущ. ср.р. на -ие), В.п. неодушевленных сущ. -и/-ы; в Д., Т., М. п.употребляются обобщенные формы -амъ, -ами, -ахъ.
Категория числа имен существительных также имеет некоторые особенности. Следует отметить употребление двойственного числа: ро-дителема-же именовашя не обретохомъ (форма глагола, однако, стоит в 1 л. мн.ч., а вместо предполагаемой формы И.п. употреблена форма Д-Т.п. дв.ч.) (л. 54), въ руцт Божш (л. 57), очима своима (л. 59). Двойственное число употребляется, как мы видим, в единичных случаях; такое употребление можно объяснить использованием традиционных формул, характерных для жанра Жития (как известно, архаичные формы наиболее долго сохраняются именно в составе устойчивых словосочетаний [5]).
Обращает на себя внимание употребление слова утварь во мн.ч.: Церковныяутвари, сосуды, такожде колокола опустиша во езеро (л. 62).
Имя прилагательное
Краткие качественные прилагательные проявляют свою специфику при словоизменении сложных существительных Новъгородъ и Царьградъ, когда склоняются обе части, т.е. краткое прилагательное в составе существительного все еще имеет свою флексию: НовЪград'Ь (л. 54), Новаграда (л.63), Царяграда (л. 56), ЦарЪград'Ь (л. 57).
В словоизменении полных имен прилагательных в ед.ч. отметим случаи употребления нехарактерных для общерусской нормы окончаний:
в форме И.п. ед. ч. м.р. -ый в безударной позиции (3 употребления одного и того же слова: внезапу больный ко сну мало преклонився (л. 66) -
120
мы рассматриваем субстантивированные прилагательные как формы прилагательных, т.к. они сохраняют свойственную им парадигму словоизменения);
в форме И.п. мн.ч. ж.р. -ыя (употреблений: и обрЬтахуся честныя тЬ преподобнаго мощи (л. 61)
в форме Р.п. ед.ч. м. и ср.р. -аго/-яго (43 употребления, например: монастырь всемилостиваго Спаса (л. 55), всегдашняго ради и безпрепят-ственнаго богомысл1я (л. 58), честнаго ея Покрова (л. 60));
в форме Р.п. ед.ч. ж.р. -ыя (5 употреблений: Во имя пресвятыя Владычицы Богородицы (л. 60), во имя пресвятыя Богородицы чудотворныя иконы нарицаемыя казанстя (л. 64)) и -Ьй (пречисттй его Богоматери (лл. 58, 65));
в форме В.п. мн.ч. ж.р. -ыя/-ия (4 употребления: все службы мона-стырсшя, святыя преподобнаго мощи (л. 61), честныя тЬ преподобнаго мощи (л. 61), церковныя утвари (л. 62));
в форме В.п. мн.ч. м. и ср.р. -ая (1 употребление: многая душеспасительная словеса (л. 56), и -ыя (3 употребления: во дни благочестивыя державы (л. 54), различныя исцелешя (л.62), многоразличныя исцелешя (л. 63));
в форме В.п. ед.ч. м.р. -ый в безударной позиции (1 употребление: во святый ангельский образ (л. 55), дневный свЬтъ (л. 66));
в форме М.п. ед.ч. ж.р. -ей (во святей церкви (л. 54));
в форме М.п. ед.ч. ср.р. -емъ (2 употребления: въ пустемъ мЬстЬ (л. 59), во святтмъ его езерЬ (л.64)).
Следует отметить, что все отмеченные употребления данных форм полных прилагательных ограничены лексически: в этих формах встречаются только те прилагательные, которые выступают в роли постоянных эпитетов либо в составе устойчивых номинаций, связанных с религиозной сферой: во время церковнаго пения, всемилостиваго Спаса, Святаго Духа, корабль временнаго жит1я, преподобнаго жит1я Варлаама, всегдашняго ради и безпрепятсвеннаго богомысл1я и под.
По своему происхождению это разные формы. Формы И. и В.п. ед.ч. м.р. на -ый, М.п. ед.ч. ср.р. на -емъ, М.п. ед.ч. ж.р. на -ей, В.п. мн.ч.
ср.р. на -ая - это исконные древнерусские формы местоименного склонения прилагательных, употреблявшиеся в эпоху до падения редуцированных и выработки единых окончаний мн.ч., вытесненные новыми в старорусский период. Другие формы характерны для старославянского языка, употреблявшиеся в переводной религиозной литературе (т.н. книжная норма). Это такие формы, как: И.п. мн.ч. ж.р. на -ыя, Р.п. ед.ч. м. и ср.р. на -аго/-яго, В.п. мн.ч. ж.р. на -ыя/-ия, Р.п. ед.ч. ж.р. на -ыя, В.п. мн.ч. м.р. на -ыя.
121
Неясным остается происхождение формы Р.п. ед.ч. ж.р. на —Ьй, т.к. она отличается как от старославянской формы (-ыя), так и от старой древнерусской (-оЬ - для твердой разновидности склонения, -ЬЬ - для мягкой). Форма В.п. мн.ч. ср.р. на -ыя (старославянская форма совпадает с древнерусской -ая) может быть объяснена влиянием формы м.р.
Отмеченные формы полных имен прилагательных единичны, в абсолютном большинстве употреблений форм мн.ч. представлены унифицированные окончания: Преподобный и боганосный отецъ нашъ, отъ благовтрныхъ и христолюбивыхъ родителей, въ добромъ наказании, ста-рецъ многолттныхъ, паче всЬхъ благихъ мира сего, смпхотворныхъ сло-весъ, о земныхъ и тленныхъ вещехъ (все примеры - л. 54),
божественною любовию (л. 55) и под.
В целом в тексте Жития краткие формы имен прилагательных выступают в функции сказуемого как компонент составного именного сказуемого, полные прилагательные - в атрибутивной функции.
В тексте Жития есть некоторые особенности употребления относительных прилагательных: в данном списке встретились формы относительных прилагательных, которые можно трактовать как краткие: церковь древяну (л. 60) и возложивше на верхъ плиту каменну (л. 62). В последнем случае форма может рассматриваться как усеченная.
Интересно отметить употребление в тексте притяжательного прилагательного человЬчь, образованное с помощью суффикса -jb и утраченное в истории языка.
Местоимение
Как известно, местоимение - та часть речи, которая пережила минимальные изменения в своей истории, а потому и в исследуемом тексте содержится небольшое количество фактов, заслуживающих внимания с точки зрения истории местоимений.
В тексте встречается старая форма Р.п. личного местоимения я: во слЬдъ мене (л. 54), старая форма Р.п. возвратного местоимения в составе архаичной конструкции: всего себе предаде Богови (л. 55). Один раз употребляется указательное местоимение онъ в краткой форме: Въ онъ же часъ (л. 61).
Притяжательное местоимение свой употребляется в форме Д-Т п. дв.ч. ср.р. - очима своима; с своея плоти - старославянская форма Р.п. ед.ч. ж.р.
Определительное местоимение весь встречается в исконной форме В.п. мн.ч. ср.р: по вся дни (л. 54); неопределенное местоимение иной употребляется в исконной форме В.п. мн.ч. ср.р.: и иная ... словеса (л. 56). Отметим также исконные формы Т. п. отрицательных местоимений: ни-чимже вредимы (л. 61); никимже прежде знаЬмей пустынЬ (л. 59).
Глагол. Основной глагольной формой в памятнике является аорист -92 употребления. Менее частотной является форма имперфекта - 28 употреблений. В подавляющем большинстве случаев обе формы употребля-
122
ются в соответствии со своими значениями. Однако следует указать на употребление формы аориста в значении имперфекта: помолися на многъ часъ (л. 59) - формой аориста обозначено длительное действие. Одна из форм имперфекта, в свою очередь, может быть интерпретирована как выступающая в значении аориста: привезену же бывшу тому и помолившуся у гроба чудотворцева и искупаху его в езерЪ (л. 65). В данном случае контекст, по нашему мнению, не дает возможности однозначно утверждать, было ли действие однократным или многократным.
Необходимо отметить тот факт, что в тексте Жития практически отсутствуют формы перфекта, как связочные, так и бессвязочные. Перечислим все перфектные формы: аще обртлъ благодать предъ Богомъ (л. 58); Шведы ... мнопе монастыри и церкви ... разграбили и опустошили (л. 63); прославляли святое имя его (л. 63); обтщался по немъ бытии споруч-никъ (л. 66). Интересно, что четыре из пяти форм перфекта встречаются в той части текста, которая описывает поздние события - военные походы шведов на Новгородские земли XVII в. и чудо, совершившееся в XVIII в. Естественно предложить, что более древняя часть текста, повествующая о событиях до 1611 года, сохранена переписчиком без изменений, а потому отражает более раннее состояние видовременной системы русского глагола.
Формы плюсквамперфекта не отмечаются.
Формы настоящего и будущего времени не обнаруживают каких-либо особенностей и употребляются в соответствии со сложившейся к XIX в. нормой. Можно отметить лишь форму будеши, которая имеет исконное личное окончание -ши, без редукции конечного безударного гласного. Формы настоящего и будущего времени в основном употребляются в тех фрагментах текста, которые передают прямую речь действующих лиц.
Встречаются старые формы нетематических глаголов: предаде
(аорист 3 л. ед.ч.), втждь (форма повелительного наклонения 2 л. ед. ч.).
Наравне с личными формами глагола выступают в тексте Жития краткие действительные причастия настоящего и прошедшего времени -74 употребления. Частотны и краткие страдательные причастия - 31 употребление. В словоизменении кратких причастий каких-либо особенностей не отмечается; основными падежными формами, в которых выступают краткие причастия, являются форма И.п. ед. и мн.ч. и форма Д.п. ед. и мн.ч. (в составе многочисленных оборотов «Дательный самостоятельный»). Синтаксические функции причастий более подробно будут описаны ниже.
В Житии активны формы повелительного наклонения - 20 употреблений. Из них 12 употреблений - это формы 3.л. ед. и мн.ч., выраженные конструкцией «ДА + 3 л. наст. вр.». По мнению М.Л. Ремневой, данная конструкция - признак «строгой» церковнославянской нормы, реализовавшейся в том числе в житийной литературе [8].
123
Синтаксические особенности
В области управления нужно отметить наличие примеров беспредложного управления: Дошедъ убо преподобный Антонш Царяграда - Р.п. (л. 56)); того ж лКга - Р.п. (л. 64).
Отметим употребление предлога по в значении времени в сочетании с М.п., характерное для древнерусского периода и впоследствии утраченное [11, с. 108]: по смерти (л.57), по моей смерти (л. 58), по семъ (л. 58), по нашествш (л. 62), по ужасныхъ волнемяхъ (л. 63).
На уровне предложения прежде всего следует говорить об активном употреблении кратких действительных причастий в функции сказуемого. При этом краткие действительные причастия могут выступать как самостоятельные сказуемые, обозначающие отдельное, значимое для повествования действие в цепи событий: видтвъ же игумен непреложное его молеше и разумЪ онъ с1я (л. 55); доволно поучивъ ихъ и рече (л. 57); ду-ховнымъ лобзашемъ облобызавъ ихъ и конечное слово изрекъ (л. 58); ставъ убо преподобный на молитву и молящееся на многъ часъ со слезами Богу (л. 58); предая всего себя единому токмо промыслителю Богу и нача искати м'Ьста потребна (л. 58); и пршде въ монастырь сей, молебная со-вершивъ у чудотворныхъ мощей преподобнаго и шедъ искупася во святЬмъ езерЪ (л. 64).
В приведенных контекстах наличие союза и позволяет нам говорить об употреблении кратких причастий в роли самостоятельного сказуемого, а не о т.н. деепричастном их употреблении. В примере (л. 64) союз и отсутствует, но причастие совершивъ, как нам кажется, нельзя трактовать как второстепенное сказуемое, т.к. данная глагольная форма называет важное для житийного повествования действие - совершение молитвы у мощей святого.
Примеры деепричастного употребления кратких действительных причастий настоящего и прошедшего времени многочисленны, приведем для иллюстрации только некоторые из них: во церкви Бож1ей по вся дни прихождаше и стояше на молитв'Ь уединяяся отъ человЪкъ (л. 54); во всемъ повинуяся наставнику своему (л. 55); утешая его глаголаше (л. 56); дошедъ убо преподобный Антонш Царяграда пр1ятъ бысть честно (л. 56); ибо видя себя отъ всЪхъ почитаема и славима положи во умЪ своемъ ... (л. 58); и преставъ отъ молитвы постави себЪ кущу малу (л. 59); и птвше молебная, опустиша гробъ съ мощами преподобнаго Антошя въ землю, возложивше на верхъ плиту каменну (л.62) и т.п.
Высокая частотность кратких причастий в предикативной функции обусловлена также наличием большого числа оборотов «Дательный самостоятельный» - таковых в тексте Жития насчитывается 17. Как показывают исследования летописного материала XVII в. (а для поздних летописей характерно взаимопроникновение жанров исторической повести, воинской повести, жития) [4, 9], эта конструкция была широко употребительна и могла выступать не только как зависимая единица в
124
конструкциях со сложными подчинительными отношениями, но и как равноправная предикативная единица [9]. В рассматриваемом тексте оборот «Дательный самостоятельный» используется для конкретизации различных обстоятельств передаваемых событий: 1) итог предшествующих событий (въ 1611 году по ужасныхъ волнешяхъ мятежъ и крайномъ государственномъ нестроенш низложенъ бывшу съ великороссшскаго престола царю и самодержцу 1оанну Васильевичу (л. 63); 2) причина (повествовану же бывшу житт преподобнаго Антомя о двукратномъ разорети обители также и о востановленш оной не подобаетъ умолчати (л. 63); 3) обстоятельства времени и места (единае же стоящу ему во святей церкви и чтому святому Евангелт слыша въ немъ словеса Христова) (л. 54). В формуле «бывшу же сему тако» (лл. 56, 64).
Для текста Жития характерно использование конструкций с двойными падежами, в частности:
Двойной именительный или именительный предикативный: монастыря того игуменъ в то время бысть преподобный отецъ нашъ Варла-амъ (л. 55); кто имать быть игуменъ по смерти (л. 57); наставникъ же вамъ въ мое мЪсто да будетъ сверстникъ мои Антонш (л. 57); Антонш ... бысть учиненъ игуменъ монастырю тому (л. 58); обещался по немъ быти споручникъ (л. 66).
Двойной винительный: яко видяху его быти мужа благонравна смиренна и во всКхъ добродКгелехъ искусна суща (л. 55);
Двойной дательный: быти ему пять лЪтъ и немогущу о себЪ ходити на ногахъ (л. 65); купцу нткоему именемъ Петру приключися жестоко болЪти (л. 65); случися нткоему дворянину именемъ Василью болну быти (л. 66).
Одной из синтаксических особенностей текста является способ выражения отрицания - употребление отрицательных предложений без отрицательной частицы не при глаголе-сказуемом, когда в роли подлежащего (дополнения, обстоятельства) выступает местоимение или обстоятельство с частицей ни. Приведем фрагменты таких предложений: ничемже оскудЪетъ (л. 58), никому же о нем св'Ьдушу (л. 58), и никимже прежде знаЪмей пустын'Ь (л. 59), мощи цЪлы и ничимже вредимы (л. 61), яко никогда же болЪти ему (л. 64). Однако, на л. 65 в описании чуда, свершившегося в 1796 году, читаем: и ниоткуду помощи некаковыя не получаху. А.Н. Стеценко и В.В. Колесов отмечают, что такие предложения характерны для «книжной речи», используются в высоких жанрах, содержащих религиозно-нравственные рассуждения [10, с. 19-20], в частности - для жанра жития [6, с. 68].
Фонетические особенности текста заключаются в употреблении слов с фонетическими приметами старославянизмов:
Сочетание жд: исхождаше (л. 55), отхожду (л. 57), измождение (л. 59), ограждену, отхождеме (л. 60).
125
Начальное [е] в соответствии с русским [о]: при езере (л. 59), во езе-ро, во езерЬ (лл. 62, 64, 65, 66).
Слова с неполногласными сочетаниями: вратами (л. 56),
хвраст1емъ (л. 59) (начальная форма - xepacmie; согласно данным ЭССЯ, слово фиксируется в памятниках письменности как церковнославянских, так и русских [11, с. 131]); церковь древяну (л.60); трудолюбивое его тЬло положено бысть въ созданной отъ него церкви на лЬвой странт (л. 61) (как видим, слово страна имеет здесь значение «сторона»); здравъ (л. 64, 66), здравie (л. 66), гласъ (л. 66), предъ него (л. 66).
Среди слов с приметами старославянского происхождения отметим слова с приставками, где на месте слабого редуцированного употребляется гласный полного образования: восхотт (л. 58), воздтвъ (л. 59), содтлан-ную (шляпу) (л. 59), въ возблагодарение (л. 64), воставъ (л.66) (в значении «поднявшись, встав с кровати»). Также для языка памятника характерно употребление предлогов с гласным полного образования на месте слабого редуцированного: во езерЬ (л. 62, 64, 65, 66), во градЬ (л. 65), во обитель (л. 66).
Еще одной фонетической особенностью текста Жития является сохранение результатов второй палатализации в отдельных словосочетаниях: въ подвизтхъ (л. 55), предаю въ руцт Божш (л. 57), въ руцт всЬхъ Бога (лл. 58, 61), воздЬвъ руцт свои на небо (л. 59), въ велицей скорби (л. 64).
В тексте памятника часто встречаются формы т.н. щ-причастий от глагола хотЬти (хотящь, хотяща - л. 58), а также отдельные слова с [щ] на месте русского [ч]: всенощным (л. 60), едва мощно бЬ видЬти (л. 66).
Присутствие отмеченных фонетических черт может быть мотивировано двояко: с одной стороны, стилистический регистр текста требует определенных языковых средств оформления высокого содержания, с другой стороны - словосочетания, в составе которых употребляются т.н. «старославянские» формы, представляют собой традиционные житийные формулы, и потому их употребление обусловлено традицией.
Подведем некоторые итоги.
Текст Жития представляет собой сочетание архаичных черт (старые падежные формы, «правильное» употребление аориста и имперфекта, обилие кратких действительных причастий в функции сказуемого и нек. др.) и форм, характерных для системы русского языка конца XVII-XVIII веков. Употребление аориста в текстах XVII века отмечается Г.А. Хабургаевым, К.В. Горшковой, В.В. Колесовым [2; 5]. Оборот «дательный самостоятельный», как показывают последние исследования, также не являлся архаичной конструкцией, как это принято считать, но использовался в текстах XVII века разных жанров [9]; поэтому мы не интерпретируем такие формы и конструкции как архаичные.
Составитель анализируемого списка (которому, вероятно, принадлежат фрагменты текста, повествующие о последних чудесах преподобного
126
Антония) следовал сложившимся традициям употребления языка в жанре Жития, сохраняя традиционные формулы и элементы высокого стиля. Примечательно, что записи о позднейших чудесах преподобного Антония выдержаны в той же стилистике, что и записи чудес ранних.
Не вызывает сомнения, что жанр произведения наложил отпечаток на фонетические и грамматические особенности текста: наличие одновременно «старославянских» форм и архаичных для времени создания памятника древнерусских форм - это приметы «высокого» стиля, к которому относится жанр Жития. (То, что высокий стиль формируется не только средствами старославянского языка, но и архаичными элементами языка древнерусского, было показано в исследованиях В.В. Колесова [6].)
На наш взгляд, языковые особенности Жития Антония Дымского отражают как традиционные элементы агиографического стиля, так и динамику становления нормы русского литературного языка конца XVII-XVIII веков.
Список литературы
1. Белоброва О. А. Две редакции жития Антония Дымского // Труды Отдела древнерусской литературы / Российская академия наук. Институт русской литературы (Пушкинский Дом); редколлегия: А.А. Алексеев, О.А. Белоброва, Д.М. Буланин, Н.В. Понырко, М.А. Салмина. - СПб.: Дмитрий Буланин, 1996. - Т. 50. - С. 281-292.
2. Горшкова К.В., Хабургаев Г. А. Историческая грамматика русского языка. - М.: Высшая школа, 1981. - 359 с.
3. Дмитриев Л. А. Житийные повести Русского Севера как памятники литературы XIII - XVII вв. Эволюция жанра легендарно-биографических сказаний. - Л.: Наука, 1973. - 304 с.
4. Киянова О.Н. Поздние летописи в истории русского литературного языка, конец XVI - начало XVIII веков. - СПб: Алетейя Историческая книга, 2010. - 319 с.
5. Колесов В.В. История русского языка. - М.: Академия, 2005. - 224 с.
6. Колесов В.В. Древнерусский литературный язык. - Л., 1989. - 296 с.
7. Пономарев Д. Житие преподобного Антония Дымского как достоверный исторический источник. - СПб.: Изд-во Тимофея Маркова, 2014. - 256 с.
8. Ремнева М.Л. История русского литературного языка. - М.: МГУ, 1995. - 688 с.
9. Сабельфельд Н.М. Особенности употребления оборота «Дательный самостоятельный» в текстах сибирских летописей XVII в. // Актуальные проблемы исторического языкознания в вузе. Межвузовский сборник научно-методических статей. -Новосибирск, 2003. - [Эл. ресурс]: http://prepod.nspu.ru/mod/resource/view.php?id=6497
10. Стеценко А.Н. Исторический синтаксис русского языка. - М.: Высшая школа, 1977. - 360 с.
11. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд / под ред. О.Н. Трубачева. - М.: Наука, 1981. - Вып. 8.
127
