Буковница 1592 г. : особенности грамматической кодификация и структура словарных гнезд Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Инь Сюй

БУКОВНИЦА 1592 Г.: ОСОБЕННОСТИ ГРАММАТИЧЕСКОЙ КОДИФИКАЦИЯ И СТРУКТУРА СЛОВАРНЫХ ГНЕЗД

Буковница 1592 г. (РГБ. Ф. 173.1. № 35. Л. 130-235) представляет собой своеобразный «словарь трудностей церковнославянского языка», который демонстрирует развитие грамматического подхода к книжному языку. В статье описываются структурные особенности Буковницы, определяется характер ориентации этого трактата на предшествующие грамматические руководства «Î шсми^ъ члстЬхъ словл» и «Î мншжеств'Ь ï о ед'шств'Ь», устанавливаются принципы осуществленной в нем грамматической кодификации, рассматриваются способы описания грамматической семантики.

Ключевые слова: славянская грамматическая традиция, история русского языка, церковнославянский язык, грамматическая норма, Буковница 1592 г.

Bukovnitsa 1592 (RSL. P. 173.1. Nr. 35. P. 130-235) is a kind of "dictionary of the difficulties of the Church Slavonic language", which demonstrates the development of the grammatical approach to the book language. The article describes the structural features of Bukovnitsa, determines the nature of the orientation of this treatise to the previous grammatical manuals, establishes the principles of the grammatical coding, implemented in it, the methods of description of the grammatical semantics.

Key words: Slavonic grammatical tradition, the history of the Russian language, Church-Noslavian language, grammatical norm, Bukovnitsa 1592.

1. В конце XVI в., когда «грамматически изощренные церковнославянские тексты начинают восприниматься как образцы особой разновидности книжного языка -ученного книжного языка, подвергающегося сознательной обработке» [Живов, 1993: 301], зарождается аналитическая грамматическая кодификация церковнославянского языка путем систематизации языковых элементов и правил их выбора. Ценными памятниками, свидетельствующими о развитии грамматического подхода к книжному языку в этот период, являются созданные в конце XVI в. - начале XVII в. грамматические описания особого типа, которые могут быть условно определены как «грамматические (словоизменительные) словари» [Аксенова, 1981: 69] или «словари трудностей церковнославянского языка» [Кузьминова, 2016: 40].

К грамматическим сочинениям такого типа относится Буковница Герасима Ворбозомского 1592 г. (РГБ. Ф. 173.1. № 35. Л. 130-235), позволяющая с достаточной ясностью проследить, какие проблемы находились в центре внимания книжников того времени, как идеи, заимствованные автором «Ш длмлшновы грлмотнкЕИ Ш осмочлстнлго рлз^м^ша» («О и>смихъ млст^хъ словл») и из трактата «О

мн№жеств"Ъ 1 о ед'шств'Ъ» [Ягич, 1885-1895: 719-724], прилагаются к конкретному языковому материалу и воплощаются в книжной практике.

Буковница 1592 г. состоит из трех частей, в двух из которых (второй и третьей) в основу грамматической кодификации положена абстрактная схема описания из трактата «О Лсмихъ млст^хъ словл». Эти разделы содержат списки прилагательных и причастий с набором их словоизменительных форм и указанием грамматических параметров каждой формы. Вторая и третья часть Буковницы отличают друг от друга лишь способом подачи материала: если во второй части представлена начальная форма и набор флексий с последней буквой основы, то в третьей части все формы приведены ПОЛНОСТЬЮ,Ср.: люенмь мл мо мын млго мом^ мы мы мымн мое м^ м^ю (л. 164

об.) - вреденъ сь вреднл СЁ& вредно то вредный \ вреднлго то вредном^ вредны вредных^ вредными вредное и> вредне $ вреднл СЁ& (л. 191-191 об.).

В.М. Живов, исследовавший эти части Буковницы, подчеркивает стремление ее создателя по возможности распространить каждое словарное гнездо путем включения причастий и отглагольных прилагательных разных деривативных типов, что может служить свидетельством его ориентации на модель грамматически изощренного греческого языка [Живов, 1993: 299-300].

Наш анализ позволил установить, что парадигмы второй и третьей части Буковницы построены в соответствии с парадигмой «злст"Ённла рлз&'м'ЁнЁА», содержащейся в двух редакциях «осмочастия»: № 22 «Что есть йсмь члстен словл...» [Ягич, 1885-1895: 749-758] и № 24 «Отго И^лннл Длмлскннл Л осмн члсте словл елнкл нише й гле"» [Ягич, 1885-1895: 760-767]. Ср.:

2-я части Буковницы (л. 179) 3-я части Буковницы (л. 201-201 об.) редакция № 22 (с. 750-751) редакция № 24 (с. 763-764)

йстГное нлрнцлнЕ ёдЁнл М^ЖЛ внын с^фее нлрицле мусклго ЙМАНе кроткЁн тъ йстнннос нлрнцАшс М^ЖССКЛГО ЙМАНН блгословсннын йстнннос нлрнцАннс м^жсском^ ймснн ДХ0ВНЫН

поминовение едннлго ВНАГО ПОМАНОВеНЕ М^ЖСКЛГО йманн едшствено кротклго ПОМАНОВСШС м^жсскл ЙМАНН ЕЛГО^ЕрДЗНДГО ПОМАНОВСШС йстином^ ймшн м^жсском^ ДХ0ВНЛГ0

ДААНЕ едином^ мй'жу вном^ ДЛАН[£ единому м^ж^ кротком^ длтслство м^жссклго ЙМАНН дивном^ длтслство йстинном^ имени м^жсском^ ДХОВНОМ^

НАрНЦА£тъ многы ВНЫ HMAHOßAHlfe МНЮГЫ М0\"Ж£Н кроткы т^ мнюжно нлрнцАше м^жескл ЙМАНН чюдны множственно нлрнцАше м^жескл "ютиннаго йме-ни ДХ0ВНЫ

П0МАН0В£Н1£ МН^ГЫХЪ ВНЫ П0МАН0В£Н[£ MHWH0 Кр^ТКЫХЪ помАновеше мнюжно м^жесклго йменн спсенны множественно помано-венЁе "|Стиннаго м^жесклго йменн AXOßHbi

действо мнюгымн ВНЫ1" ДЕЙСТВО МНЮГЫМН KpWTKb'lMH действо мнюжно М^Ж€СКАГ0 ЙМАНН многими —

С^ф££ НАрНЦАНЕ Ср£ДНА-Г0 НМАНН вное С^ф££ нлрицлн"[£ Ср£НАГ0 ЙМАНН Кр0ТК0£ TÖ среднем^ йменн истинное нлрнцлнк БЖТВ€Н0€ сренАго "imahh "ктннное НАрИЦАНЁе првное

второе НАИМЕНОВАНИЕ Ж£НЬСКАГ0 "|МАН вн^ — второе НАчертлше женсклго имени ЗЛСТ^ПЛМф^ —

нарицанё второму наименована ж€нскаг0 имани внй'ю — "ктннное нлрнцлнк втором^ НАчертАшю женьсклго имени чюднй'ю —

— ^вателство мужско $Кр0ТК£ Tbl МАЛО НАрИЦАН1'е М^ЖеСКА ЙМАНН Блгочтйве ЗВАТеЛНАГО "1СТИННАГ0 "|мени првне

— ^ВЛТ£ЛСТВ0 Ж£СКЛ ЙМ£НН ^кротка та — —

2. В отличие от рассмотренных разделов Буковницы, восходящих к «осмоча-стию», ее первая часть, по мнению исследователей, представляет собой не что иное, как один из вариантов орфографического руководства «0 мн№жеств"Ъ 1 о ед'шств"Ъ» [Аксенова, 1981: 68], [Живов, 1995: 292]. Ориентацию на этот трактат автор Буковницы отчетливо декларирует в своем кратком предисловии, заявляя, что цель его труда заключается в изложении «по бо^вл1"-* о вд'шств"Ь 1 Л мн^жстввнш» (л. 130). Здесь в основу организации языкового материала положен принцип антистиха - принцип гра-фико-орфографической дифференциации омонимичных форм в церковнославянском языке [Кузьминова, 2001], [Кузьминова, 2011].

Позаимствовав идею принципа антистиха из сочинении «О мн№жеств"Ъ 1 о едшств"Ъ», создатель Буковница приводит 2410 расположенных в алфавитном порядке пар грамматических омонимов, «Л нйж состойся едшство 1 мн^жстви!» (л. 130), противопоставленных на орфографическом уровне (ср.: И. ед. ч. // Р. мн. ч. гл^мнёкь -гло^мнйкъ л. 133 об., И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р. жидовскла - жь!д№вскла л. 136 об., Р. ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р. рлширАвмыа - рлшырАемыА л. 139, И ед.ч. м.р. страд, прнч. // 1 л. мн.ч. наст. вр. оуспрАемь - оуспрАемъ л. 142 об.).

Вместе с тем способ реализации этого принципа, заданный в трактате «О мн№жеств"Ъ 1 о ед'шств"Ъ», в Буковнице 1592 г. подвергается переосмыслению и трансформации. В словаре представлен расширенный репертуар орфографических оппозиций, наделенных смыслоразличительными функциями: помимо стандартного набора о - и>, л - А, ^ - оу, ь - ъ, и/к" - ы [Ягич, 1885-1886: 719] автор вводит новые орфографические средства, в том числе скорописные начертания и надстрочные знаки: е - е (И ед.ч. // Р мн.ч. врлчеЕникь - врлчвЕникъ л. 132 об.); а - л (И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р. преЕлже'нндах - преЕлже'ннлА л. 138 об.); з - г, (И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р. жизнодлтелнлл - жы^ншдлтелнаа л. 136); о - ъ в префиксах типа вое - въе, во - въ, со - съ (И ед.ч. притяж. прил. м.р. // Р мн.ч. сущ. сое"Ьс"Ёдниковь сь - съеесЁдникшвъ мн^т л. 140 об.); оксия - вария (И ед.ч. м.р. страд, прич. // 1 л. мн.ч. наст. вр. рлши-рАемь \ - рлшырАемъ мй л. 139) [Инь Сюй, 2016].

Буковница демонстрирует и иной подход к выбору позиции употребления гра-фико-орфографических показателей. Если в трактате «О мн№жеств"Ъ 1 о ед'шств'Ъ» оппозиционные графемы использовались только во флексии, ср. И ед.ч. // Р мн.ч. лгнець - лгнецъ (цнт. по: [Ягич, 1885-1886: 720-721]), то в Буковнице диапазон позиций значительно расширен. Во-первых, «числовой» показатель может быть употреблен как во флексии (Т. ед.ч. // Д. мн.ч. Елгромь - Елгр^мъ л. 131, Р. ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р. вгАЙкЦа - велйкыА л.132, И. ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р. гр^шнлл - гр*ЪшнлА л.133), так и в основе, в том числе - в позиции абсолютного начала слова (И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р. [Ефлл - ШЕфАА л.149 об., И ед.ч. м.р. страд, прич. // 1 л. мн.ч. наст. вр. ОЕА^емь - ¿ЕАзаемъ л.149 об., И ед.ч. // Р мн.ч. газь!кь - азь!къ л.151 об.). Во-вторых, очевидно стремление создателя Буковницы к максимальному орфографиче-

скому расподоблению омонимичных форм: грамматические омонимы могут быть противопоставлены посредством нескольких пар оппозиционных графем, занимающих разные позиции. Так, для противопоставления форм Т ед.ч. // Д мн.ч. существительного м.р. ропотнёкомь - ропотннк^мъ (л. 139 об.) задействовано три пары графем: и -i, о -и>, ь - ъ, ср. также Т ед.ч. // Д мн.ч. едёногллголнёком - вднн^гллг^лннк^ л.135 (5 пар), Р ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р. вдшодь'|ш^ф[а - вдиншдышоущыа л.135 (5 пар), И ед.ч. // Р мн.ч. торжЕСтвЕннкь - ти>ржвстввникъ л.141 об. (4 пары).

3. Отличительной особенностью грамматической кодификации в данной части словаря является то, что все зафиксированные в нем флексии содержат оппозиционные графемы (о - ь - ъ, нЛ' - ы, л - а, и - е), различающие грамматические омонимы единственного и множественного числа в следующих позициях:

-ь // -ъ: И ед.ч. // Р. мн.ч. сущ. м. р. (с исходом основы на ц, заднеязычные и губные) ГрЕЕЕцУ - ГрЕЕЕцЦ (л. 133 об.), юнвцУ ТЪ - ЮНЕцЦ МН^ГЫ (л. 151), ГрОвУ -ГР^еЦ (л. 133 об.), ЧЕрТОгУ ЕД1Н - ЧЕрТ^гЦ мн^т (л. 146);

-омь // -и>мъ: Т ед.ч. // Д мн.ч. сущ. м.р. лггеломь

ЕДШЕМЬ - лггг-мъ

МНШГЫМЪ (л. 130), Члфмь| ЕДШЕМЬ - члк|и;мъ| мншгы (л. 146):

-емь // -емъ: (1) Т ед.ч. // Д мн.ч. сущ. м.р. лнтон'емь

еДШЕМЬ - ДНТШН'еМЪ

всймъ (л. 130 об.), врамр'м^ - врлч|ЕМъ| (л. 132 об.); (2) И ед.ч. м.р. страд, прич. // 1 л.

мн.ч. наст. вр. оум^дравму о - оумоудраемъ мй (л. 142), желлему о - желлемъ

(л. 146);

-л // - а: (1)И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р. (с исходом основы на мягкий согласный и ц) ел^днйцУ онл - ело^дннцЦ Лнь1 (л. 131 об.), грлжц|л| - грлннцЦ (л. 133); (2) Р

ед.ч. м.р. // В МН.Ч. м.р. (с ИСХОДОМ ОСНОВЫ на МЯГКИЙ согласный И ц) ЖрЕЕ'У - ЖрЕЕ'Ц (л. 136 об.), хвллолюецУ того - хвллолюецЦ мн^гы (л. 143 об.); (3) Р ед.ч. с.р. // И=В мн.ч. с.р. (с исходом основы на мягкий согласный) жити^ - жьтц (л. 136 об.), рОЖЕН'У - ртжвн'ц (л. 139 об.); (4) И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р. и с.р.=В мн.ч. м.р. прил. лрхимлрнч'у едшл - лрхнмлрнчыц вс"ъ (л. 130), велц^] в*ърл - вв'л'ц д*ълл (л. 132);

-и // -ы: Р ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р. (с исходом основы на ц) рм.чншщ ед!нол -рйзннц|ы| мн^гы (л. 139 об.), црц|й| тоа - црц|ы| Лны (л. 145), Р ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р.(сисходомосновынак,г,х) рек|й| едшол - р'ЁкЦ мн^гыа (л. 139);

-(ов)ь // -швъ: И ед.ч. притяж. прил. м.р. // Р мн.ч. сущ. м.р. дрхйпповЦ онъ -

архнпп|и>в7.| вс^хъ (л- 130 об.), еллиновУ - еллин^въ (л. 135);

-(ев)ь // -евъ: И ед.ч. притяж. прил. м.р. // Р мн.ч. сущ. м.р. гонйтелевУ о мн^гы(л. 133об.), 5лод*ЁевЦ о - эл^д^евъ вс^хъ (л- 137 об.);

гшннтелевъ

-имь // -имъ: (1) Т ед.ч. прил. м., с.р. // Д мн.ч. прил. еж^им^ - ежы|имъ| (л. 131), мам^имк) ед'шемь - члчынмъ роуклмъ (л. 146); (2) И ед.ч. м.р. страд, прич. // 1 л. мн.ч. наст. вр. выснм|ь|- вмскмъ (л. 132), гонймУ о - мы (л. 133 об.);

-ымь // -ымг: Т ед.ч. прил. м., с.р. // Д мн.ч. прил. Е"Ёглымь ед'|нем -

(л. 143);

Е"ЁГЛЫМЪ МН^ГЫ (л. 131 об.), ХрТ'АНЫМЬ! - ХрТ'АН

-нмь // -ымъ: (1) Т ед.ч. прил. м., с.р. // Д мн.ч. (с исходом основы на к, г, х и

люде1 (л. 141 об.), гарозрАф

мягкий согласный) тйхцмь едшемь - тих|ымъ ед'шемь - АрозрАф|ь1Мъ| мн^гы (л. 141 об.); (2) И ед.ч. м.р. страд, прич. // 1 л. мн.ч. наст. вр. еллж1м|ь| о - елж|ымъ| мы (л. 131), р"ЪшнмЦ о - р"Ъш|ь1мъ| мы его (л.

139);

-ыл // -ыа: Р ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р.=В мн.ч. м.р. прил. дОЕру^ - ди>Ер

(л. 134об.), желлем|ы^- желаемыА (д. 136);

-Ёл // -ыа: Р ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р.=В мн.ч. м.р. (с исходом основы на к, г, х и мягкий согласный) долгЦ^] - д^лгыа_(л. 134 об.), шептлюф^] - шептлЮфЫА (л. 147 об.);

-лл // -ла: И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р. прил. е"Ёгл|лл| - е"Ёгл|ла| (л. 134 об.), рлз-Ент|аа| тл- развит^ ¿ны (л. 139);

-лл // -аа: И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р. (с исходом основы на мягкий согласный) е^лафд - е^лаф|а^ (л. 131), далнД- ддлн|аа| (л. 134).

Лишь в единичных случаях исключительно в формах омографов, дифференцированных на орфографическом уровне посредством акцентных знаков, представлено

одно и то же окончание: Р ед.ч. с.р. // И=В мн.ч. с.р. рЕЕрУ вдшлго - рЕЕрУ плшы (л. 139); Д=М ед.ч. // И=В дв.ч. р^цЩ едшон - роуцЩ нлшы (л. 139 об.).

Поскольку достижение правильности церковнославянского языка составитель Буковницы связывает с устранением грамматической омонимии по числу, грамматическая синонимия признается им допустимой в том случае, когда она служит преодолению омонимии. Так, например, в грамматической позиции Р мн.ч. у существительных мужского рода с исходом основы на ц, заднеязычные и губные наряду со стандартной флексией -ъ также фиксируются флексии -№въ/-евъ, которая также позволяют разграничить формы И ед.ч. // Р мн.ч. Таким образом, снятие омонимии осуществляется не только орфографическим способом, основанном на дистрибуции графем (И ед.ч. // Р мн.ч. ь // ъ), но и грамматическим, предполагавшим использование неомонимичных флексий (И ед.ч. // Р мн.ч. ь // швъ/евъ): И ед.ч. // Р мн.ч. жетуь Н женись / женну^въ (л. 136), пропов^длтелнЁкь // при!пи!В"ЪдлтелнЁкъ / притшв^длтвник^въ (л. 138); впкпь // впкпъ / впкпшвъ (л. 135); е"Ъглець// е"Ъглецъ / е"Ъглецевъ (л. 131 об.), юнвць // юнецъ / юнцевъ (л. 151).

3. Если в трактате «О мн№жеств"Ъ 1 о ед'шств"Ъ», направленном на теоретическое обоснование принципа антистиха и призывающем к его соблюдению во избежание повреждений канонического текста, единичные пары омонимичных форм выступали лишь в качестве иллюстрации, в Буковнице, призванной внедрить орфографические оппозиции в практику книжного письма, грамматические омонимы являлись объектом систематизации и кодификации. Пары контрастирующих единиц представляются в Буковинце не изолированно, они объединены в своего рода формообразовательные (или словообразовательные) гнезда, на состав которых могут оказывать влияние частеречная принадлежность, словоизменительный тип, качество конечного согласного основы. Следует отметить, что в некоторых гнездах допускается отсутствие каких-либо членов.

Исследование показало, что в Буковнице насчитывается 942 подобных словарных гнезда, среди которых можно выделить пять основных структурных типов.

I. Существительные мужского рода и притяжательные прилагательные образуют шестичленные гнезда, включающие три пары оппозиций (всего 234 гнезда): [1] Т ед.ч. // Д мн.ч., [2] И ед.ч. притяж. прил. м.р. // Р мн.ч. сущ., [3] Т ед.ч. притяж. прил. // Д мн.ч. притяж. прил., например, [1] 5лод"Ъвмь вдшемь - 5ли!Д"Ёемъ мн^гы, [3] 5л0д"Ъввымь - 5ли>д"Ёввымъ, [2] 5л0д"Ёввь о - 5л^д^ввъ вс^хъ (л- 137 об.); для

слов мужского рода с исходом основы на заднеязычные и губные согласные, в состав может включаться пара [4] И ед.ч. м.р. // Р. мн.ч. м.р.: [4] жетхь - женйхъ, [1] жени-Х<змь - жених^мъ, [2] жениховь - жених^въ, [3] жениховымь - жениховым (л. 136); для слов мужского рода с исходом основы на непарные по твердости/мягкости согласные в парадигме наблюдается вытеснение пары [3] оппозицией [5] Р ед.ч. м.р. // В мн.ч. м.р.: [4] швець сь - швецъ, [5] швецл того - швеца, [1] швецемь Едшем - шве-цемъ мн^гы, [2] швецовь тъ - швец^въ мн^гы(л. 147 об.).

II. Прилагательные (286 гнезд) и причастия (254 гнезда) образуют преимущественно гнезда, содержащие три оппозиции: [1] Т ед.ч. // Д мн.ч., [2] И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р., [3] Р ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р.=В мн.ч. м.р. [1] Е"йлымь Ед'шемь - Е^лымъ мн^гымъ, [2] е^ллл - е^лла, [3] е^лыл cía - е^лыа Лны (л. 131); для действительных причастий настоящего и прошедшего времени к гнезду может присоединяться пара [4] И ед.ч. ж.р. // И мн.ч. м.р.: [1] ллчюфимь - ллчюфым, [2] ллчюфлл -ЛЛЧЮфАА, [3] ЛЛЧЮфГа - ЛЛЧЮфЫА, [4] ЛЛЧЮфИ ОНЛ ЕдШЛ - ЛЛЧЮфЕ Лны (л. 130); у страдательных причастий настоящего времени эта базовая структура может быть расширена за счет пары [5] И ед.ч. м.р. страд, прич. // 1 л. мн.ч. наст, вр., например, [5] ДОСТИГЛЕМЬ - ДОСТИГЛЕМЪ, [1] ДОСТИГЛЕМЫМЬ - ДШСТИГЛЕМЫМЪ, [2] ДОСТИГЛЕМЛЛ -

дшстиглемла, [3] достиглемыл - дшстиглемыа (л. 134 об.); встречается лишь один случай, когда в парадигме представлена пара [4] И ед.ч. м.р. // Р. мн.ч. м.р. краткого прилагательного: [4] елгь гдь - елгъ, [1] елпмь Едй - мн^гы еллпмь [!], [2] елглл

- елгла, [3] earía cía - елг'кх сГл [!] (л. 131).

III. Существительные женского рода образуют четырехчленные гнезда из двух пар (149): [1] и ед.ч. ж.р. // и=в мн.ч. ж.р., [2] р ед.ч. ж.р. // и=в мн.ч. ж.р.: [1] темни-цл онл - темница мн^гы, [2] темнйци тоа - темницы (л. 141 об.); [1] и ед.ч. ж.р. // и=в мн.ч. ж.р., [2] р ед.ч. ж.р. // р мн.ч. ж.р. [1] ЕтстолГа - епист^лга, [2] ЕпистолГи

- Епист^лш (л. 135).

IV. Существительные среднего рода также входят в четырехчленные гнезда (14):

[1] Р ед.ч. с.р // И=В мн.ч. с.р., [2] Т ед.ч. // Д мн.ч.: [1] юзйлифл Ед'шлго - юзйлифА,

[2] юзйлифемь едшем - юзйлифЕмъ (л. 153).; в некоторых случаях пара [2] Т ед.ч. //

Д мн.ч. может отсутствовать: [1] Р ед.ч. с.р // И=В мн.ч. с.р.: жнтЁа - жытёа (л. 136 об.); реЕрлвд'шлго - рЕЕрЛ ндшы (л. 139).

V. Притяжательные прилагательные с суффиксом -ь]-, и другие слова подобного словоизменительного типа (5): [1] И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р., [2] И=В ед.ч. м.р. // И мн.ч. м.р., [3] Т ед.ч. // Д мн.ч.: [1] ежЁа сйлл - ежыа д"Ълл, [2] ежён - ежыи, [3] ежЁнмь - ежынмъ (л. 131).

Основные типы парадигм могут быть объединены в более сложные структуры, среди которых выделяются две комбинации с именным ядром и одна с глагольным/причастным: а) комбинация с именным ядром (сущ. + прил.): сущ.: [1] Т ед.ч. // Д мн.ч., [2] И ед.ч. притяж. прил. м.р. // Р мн.ч. сущ., [3] Т ед.ч. // Д мн.ч. притяж. прил.; относ, прил.: [4] Т ед.ч. // Д мн.ч., [5] И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р., [6] Р ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р. (=В мн.ч. м.р.) относ, прил.: [1] цремь едёнемь - цремъ мн^т, [2] цревымь велможею - цревымъ людё, [3] цревь снь - цревъ мн^гы, [4] црьскЁмь -црьскымъ, [5] црьсклл сЁа - црьсклА в^йства, [6] црьскЁа тоа - црьскыА поллты (л. 145); б) комбинация с именным ядром (отглагольные сущ. и прил. с суффиксом -телн-): прил.: [1] Т ед.ч. // Д мн.ч., [2] Р ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р.=В мн.ч. м.р., [3] И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р.; сущ.: [4] И ед.ч. м.р.// Р. мн.ч. м.р., [5] Т ед.ч. IIД мн.ч., [6] И ед.ч. притяж. прил. м.р. II Р мн.ч. сущ., [7] И ед.ч. ж.р.// И=В мн.ч. ж.р., [8] Р ед.ч. ж.р. // И мн.ч. м.р.: [4] пропов^длтелнЁкь - пр^п^в^длтелнЁкъ всё, [1] про-ПОВ^длтЕлнЁмь - пр^п^в^длтвлнымъ, [5] ПрОПОВ^длтЕлнЁкомь -При!Пи!в"ЁдЛТ£ЛНЁКи!МЪ, [6] ПрОПОВ^длтелнЁковь О - При!Пи!в"ЙдЛТ£НИКи>въ, [3] про-

пов^длтелнла - притшв^длтвлнАА, [2] пропов^длтлнЁа - пр^п^в^длтелныА, [7] ПрОПОВ^ДЛТЕЛНЁЦЛ - Пр^П^В^ДЛТЕЛННЦА, [8] пропов^длтвлннцн -пр^п^в^длтвлннцы (л. 138); в) комбинация с глагольным/причастным ядром: дейст. прич.: [1]И ед.ч. ж.р. II И мн.ч. м.р. [2] Т ед.ч. IIД мн.ч., [3] И ед.ч. ж.р. II И=В мн.ч. с.р., [4] Р ед.ч. ж.р. II И=В мн.ч. ж.р.=В мн.ч. м.р.; страд, прич.: [5] И ед.ч. м.р. страд, прич. II 1 л. мн.ч. наст. вр. [6] Т ед.ч. IIД мн.ч., [7] И ед.ч. ж.р. II И=В мн.ч. с.р., [8] Р ед.ч. ж.р. II И=В мн.ч. ж.р.=В мн.ч. м.р.: [5] въсхвллаемь онъ - въсхвллаемъ мь1, [6] восхвл-ЛАЕМЫМЬ - ВЪСХВЛЛАЕМЫМЪ ВС^, [8] ВОСХВЛЛАЕМЫЛ - ВЪСХВЛЛАЕМЫА №НЫ, [7] ВОСХВЛЛАЕМЛЛ СЁа - ВЪСХВЛЛАеМЛА [1] ВОСХВЛЛАЮфН О - ВЪСХВЛЛАЮфЕ МЬ|,

[2] ВОСХВЛЛАЮф[МЬ - ВЪСХВЛЛАЮфЫМЪ НЛ, [3] ВОСХВЛЛАЮфЛЛ - ВЪСХВЛЛАЮфАА

мы, [4] восхвллАЮфГа онол - въсхвллаюфыа мы (л. 132 об.).

4. Стратегия дифференциации омонимичных словоформ требовала однозначного определения их грамматических значений. Создатель Буковницы прибегает к следующим способам описания грамматической семантики. Во-первых, он дает собственно грамматические дефиниции «единство» // «мн^жстви!» в шапке таблицы киноварью на всех без исключения страницах словаря, ср. л. 134 об.

"дЙнство мн^жств^

достиглемымь дшстиглемымъ

достиглемлл дшстиглемлА

достиглемыл дшстиглемыА

ДОСТИ^ЛЮфИ ДШСТИ^ЛЮфЕ

ДОСТИЗЛЮфЛЛ ДШСТИЗЛЮфАА

достизлюфГа ДШСТИЗЛЮфЫА

достоинымь дшст^инымъ

Во-вторых, для многих словоформ - 2952 из 4820 (61%), в том числе 1610 (67%) для форм единственного числа и 1342 (56%) для форм множественного числа, - использован контекстуальный способ семантизации: форма приводится не изолированно, а в расширенном контексте, в составе словосочетания, содержащего ощутимые опоры -грамматические конктретизаторы-распространители, позволяющие установить ее грамматическое значение. Среди таких грамматических конкретизаторов-распространителей безусловно доминируют (2748 из 2952, 93%) местоимения (о, онл, онол, оного, он^мь, сь, сего, СЕа, сйм, тъ, то, тл, того, тоа, мы, нлмъ,

мой, нлшы, нлшы, нлшы, т"ь, т^, №ны, ймъ, вса, вс"ъ, всёмъ, вс^хъ) и сло"

ва с количественным значением ("дшь, "дшл, "дшлго, ед'шемь, ед'шол, мн^гл, мн^гы, мн^гыа, мн^гла, мн№, мн^жнл, мн^нла, мн^жны). Ср. Т ед.ч. // Д мн.ч. желлтелемь ¡'дшем - желлтелемъ всЪм (л. 136); И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. ж.р. тр^до-люеицл тл - тр^долЮЕИЦА мн^гы (л. 141 об.). К остальным 7% относятся суще-

ствительные (вшйства, в*Ьрл, в^сть, гллс, гллсом, гллсы, гллси>мъ, гдь, грОЕ, дверемъ, Д"Ълл, встемъ, зрлком, кртом, люди, людемъ, м^фы, м*Ъста, нед^гомь, нЕДО^гы, НрЛВЫ, ПОЛЛТЫ, рЛЕОМЬ, рЛЕ№, роуклмъ, срцемь, сйлл, сйллмъ, силы, СЛШВЕСЛ, СОСО^А^, ШСО^ДЫ, СТрЛСТЬ, СТрЛСТв, СЫНЬ, ТЛ1НЛ, О^ЧНЦЫ, Шцвмъ, Шцы, млкь, члкомь, члцы, мины, га^ыком), с которыми согласуются описываемые словоформы прилагательных и причастий, благодаря чему достигается конкретизация по роду: И ед.ч. ж.р. // И=В мн.ч. с.р. р^мнлл стр^л вд'шл - р^мнлА оустр'ЪмленЁА (л. 139); Т ед.ч. // Д мн.ч. (м.р. и с.р. ^ м.р.) фво=иловымь члком - фе$=или>вымъ люде (л. 148 об.).

Использованные в Буковинце грамматические конкретизаторы-распространители составляют в общей сложности 1185 оппозиционных пар, самыми частотными среди которых являются следующие оппозиции: онъ - мы (всего 103) для различения И ед.ч. ж.р. // И мн.ч. м.р. дейст. прич. (63) и ед.ч. м.р. страд, прич. // 1 л. мн.ч. наст. вр. (40), например, И ед.ч. ж.р. // И мн.ч. м.р. дейст. прич. въсхвллаемь онъ - въсхвллаемъ мы (л. 132 об.), И ед.ч. м.р. страд, прич. // 1 л. мн.ч. наст. вр. Елгодлрймь о - Елгшдлрймъ мы (д. 131);вд'швм - мн^гь! (всего 88) для маркирования грамматической семантики омонимов Т ед.ч. // Д мн.ч. сущ. (51) и прил. (37), например, Т ед.ч. // Д мн.ч. лггеломь вд'шемь - лггелшмъ мн^гымъ (л. 130), е^лымь Едшемь - е"ёлымъ мн^гымъ (л. 131).

Прослеживаются определенные предпочтения составителя словаря при выборе помет для отдельных словоформ. В частности, при определении грамматического значения формы Р ед.ч. ж.р. доминируют (92%) формы ва, онол и тоа, среди которых для прилагательных чаще используется ва, а для существительных - тоа. Ср.:

словоформ всего помет нет помет всего еа ед'тол онол то а с'['а

Р ед.ч. ж.р. прил. 272 72 200 81 10 48 55 6

Р ед.ч. ж.р. страд, прич. 82 17 65 20 1 19 25 0

Р ед.ч. ж.р. дейст. прич. 120 42 78 29 3 32 14 0

Р ед.ч. ж.р. сущ. 142 34 108 4 14 39 51 0

Р ед.ч. ж.р. ирит. прил. 1 0 1 0 0 1 0 0

всего 617 165 452 134 28 139 145 6

Для конкретизации грамматической семантики форм Р мн.ч. существительных

мужского рода автор предпочитает распространители всЁхъ и мн^гыхъ, которые составляют 91% использованных помет. Ср.:

словоформ всего помет нет помет всего MHW МН№ГЫ\Ъ MHW мой НАШЫ сь[!]

Р мн.ч. сущ. м.р. 259 55 204 69 1 117 2 1 5 1 8

Подведем итоги проведенного нами исследования. Принцип отбора языкового материала Буковницы 1592 г., его структурная организация по наиболее важным для системы церковнославянского языка категориям, введение элементов современного лингвистического словаря - грамматических помет для семантической дефиниции, наконец, кодификация орфографических оппозиций и внедрение их в практику письма - все это, несомненно, определяет значение Буковницы 1592 г. как важнейшего памятника грамматической нормализации и отражает развитие грамматического подхода к книжному языку.

Вместе с тем сам факт появления грамматического словаря такого рода со всей очевидностью свидетельствует, что ключевой проблемой славянской лингвистической рефлексии с XVI в. являлась дифференциация омонимичных форм. Впоследствии на решение этой же проблемы посредством реализации принципа антистиха будет нацелена и нормализация церковнославянского языка в аналитических грамматиках Лаврентия Зизания и Мелетия Смотрицкого.

Список литературы

Аксенова Е.А. Важный памятник средневековой грамматико-лексикографической традиции (текстологический и акцентологический анализ) // Советское славяноведение. 1981. № 1. С. 66-77.

Живое В.М. Буковница 1592 г. и ее место в истории русской грамматической мысли // The Language and Verse of Russia / In Honor of Dean S. Worth. M., 1995. C. 291-303 (UCLA Slavic Studies. New Series. Vol. II). Инь Сюй. Особенности реализации принципа антистиха в Буковнице 1592 г. // Славянские языки и культуры в современном мире: III Международный научный симпозиум: Труды и материалы. М., 2016, С. 89-91.

Кузъминова Е.А. Антистих // Православная энциклопедия. Т. II. М., 2001. С. 549-553. Кузъминова Е.А. Принцип антистиха в славянской грамматической традиции // Вестник

Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2011.№5. С. 36-55. Кузъминова Е.А. «Словарь трудностей» церковнославянского языка XVII века // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2016. № 2. С. 40-50. Ягич И.В. Рассуждения южнославянской и русской старины о церковнославянском языке // Исследования по русскому языку. Т. 1. СПб., 1885-1895. 1067 с.

Сведения об авторе: Инь Сюй, аспирант кафедры русского языка филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: andreiyin2014@yandex.ru.