CC BY
92
ФИЛОСОФИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2011. № 3. С. 31-36.
УДК 101.1:: 316
Б.И. Карипбаев, Г.И. Исина
ЯЗЫК КАК ЭТНОДИФФЕРЕНЦИРУЮЩИЙ ФАКТОР МЕНТАЛЬНОСТИ
Анализируются вопросы, связанные с исследованием языка как фактора этнической идентичности. Позиция авторов определяется положением о том, что язык не только вырастает из этноса, но и оказывает практически универсальное влияние на его становление, самоопределение. В связи с этим данная проблемная интрига рассматривается в рамках соотношения язык-ментальность.
Ключевые слова: Language, ethnos, mentality, identity, attitude.
«Ментальность» - термин, стремительно ворвавшийся в лексикон обыденной жизни многих гуманитарных наук. Из истории науки известно, что понятие «ментальность» («менталитет») было предложено Леви-Брюлем, который использовал его для описания «пралогического мышления» дикарей. Люсьен Февр и Марк Блок, заимствовав это понятие, применили его для описания общего умонастроения, склада ума, коллективной психологии людей, принадлежащих к одной культуре и являющихся членами одного общества. Общий менталитет дает им возможность по-своему воспринимать и осознавать свое природное и социальное окружение и самих себя.
В настоящее время это понятие утвердилось в интеллектуальной жизни Запада как поправка XX в. к просветительскому отождествлению сознания с разумом. «МеПаЖе» означает нечто общее, лежащее в основе сознательного и бессознательного, логического и эмоционального.
Термин «ментальность» стал использоваться для объяснения того факта, что коллективное и индивидуальное сознание определяется не только разумом, знаниями, логикой бытия, но и не в меньшей степени нормами, ценностями и традициями культуры, историческим опытом поколений, общей духовной настроенностью этноса. Формирование ментальности народа - это длительный процесс, охватывающий жизнь целого ряда поколений и оказывающий существенное воздействие под влиянием стереотипных реакций общества на происходящие в нем изменения.
Каждый этнос характеризуется своим, присущим только ему, менталитетом, который складывается в течение всей истории ее становления. Это - индивидуальная черта нации, которая отличает его от других этнических образований. Но он никоим образом не связан с внешними атрибутами (например, русые волосы славян, крупный нос у кавказских народов), а выражается сущностью и глубоким содержанием самого этноса. Возьмем, к примеру, американский народ. Выходцы из Англии, Германии, Франции, первыми заселявшие американские просторы, являлись носителями типичных национальных особенностей, но объединила их ориентация на реализацию личных, частных интересов, что и стало основой индивидуализма как ведущей идеи американского общества.
© Б.И. Карипбаев, Г.И. Исина, 2011
Этнический менталитет формируется веками и обладает относительно устойчивым и консервативным содержанием. Ни этнос, ни общность, ни индивид не могут изменить его по своему усмотрению. Разумеется, это не значит, что менталитет -нечто застывшее и неизменное. Он способен претерпевать качественные изменения, т.е. трансформироваться, обогащаться, но этот процесс не может регулироваться субъектом, а происходит спонтанно под влиянием множества факторов, связанных с географическими, этническими, социокультурными особенностями бытия.
Тот или иной этнос формирует свой образ мира, заложенный культурой в их сознание. Так, известный исследователь «национальных образов мира» Г. Гачев выделяет такие характеризующие тот или иной этнос элементы, как Пространство и Время, Вертикаль и Горизонталь, Почему и Кто. Он пытается установить, что наиболее важно определенному народу и его культуре. К примеру, для немцев - это Время («Бытие и время», философский труд Хайдеггера), для русских - Пространство: даже священное слово «страна» того же корня. Англосаксонское уравнение «время - деньги» не могло бы прийти в голову русским. Для России, страны «бесконечного простора» (Гоголь), горизонтальные идеи Даль, Ширь, Путь-дорога превалируют в шкале ценностей. Для Германии архетипы Глубь и Высь и структура Дома (Haus) усматриваются априори во всём [1].
Культуры и ментальности этносов различаются в зависимости от понимания ими происхождения мира и всего сущего. Порождаются ли они Природой или производятся Трудом? Так, например, в Америке доминирует стереотипный образ человека, так называемый self-made man (букв. «самосделанный человек»). В отличие от русского «Как поживаешь?», американцы при встрече задают вопрос «How do you do?» (букв. «Как ты делаешь дело?»). Даже в молитве Господней фраза «Да будет воля твоя» по-английски звучит следующим образом: «Твоя воля да будет сделана». Неудивительно, что такая стереотипная установка на деятельность способствовала широкому распространению прагматизма на всём американском континенте.
Интересно отметить, что миропонимание и мировосприятие этноса во многом определяется тем, какой из основных
вопросов существен для него: Что? Почему? Зачем? Как? Для греков характерен вопрос о Бытии «Что это есть такое?»; вопрос «Почему?» является важнейшим для немцев, т. к. их интерес направлен к выяснению причин вещей. Для французов тот же самый вопрос звучит «Для чего?»: цель важнее причины, сущность всего полагается где-то впереди, в будущем. Отсюда французские теории прогресса (Руссо, Кондорсе), эволюции (Ламарк, Тейяр де Шарден), социальные утопии (Сен-Симон, Фурье) [2, с. 92].
Англичане и особенно американцы задаются главным вопросом «Как?»: как вещь работает, как сделана? Принцип ноу-хау распространился по всему миру, этим объясняется огромное количество книг про «How to...»: «Как добиться успеха?», «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей?», «Как добиться сотрудничества?».
Мировосприятие и склад мышления любого человека неминуемо отражается в том, что и как он говорит. Языки народов, культуры которых отрицают эффективный контроль человека над реальностью, изобилуют выражениями и ключевыми словами фаталистического содержания. Свидетельства тому - пословицы и поговорки. У итальянцев Che sera sera значит «чему быть, того не миновать», русские говорят: «Человек предполагает, а Бог располагает». Фраза на арабском языке - In sha Allah («На все воля Аллаха») известна во всем мире. Говоря о судьбе, американцы предпочитают отвергающие провидение афоризмы: The Lord helps those who help themselves («Бог-то Бог, да и сам не будь плох») или Where there’s a will there’s a way («Где хотенье, там и ученье»).
Американская ментальность уже давно является предметом пристального внимания большого числа мыслящих людей в Старом и Новом Свете. В 1952 г. нью-йоркский пастор Норманн Винсент Пил издал книгу The Power of Positive Thinking («Сила позитивного мышления»), которая сразу стала бестселлером, а ее название - крылатой фразой. Согласно автору этой книги, в американцах с раннего детства заложена вера в силу «позитивного мышления», предполагающего оптимистический настрой и доброжелательное отношение к людям. «Да, бывают в жизни затруднительные ситуации, но, в конце концов, everything will work out, все наладится, образуется» - таково философское кредо теоретика positive thinking.
Результат невероятной популярности книги Пила не заставил себя долго ждать, его идеи были подхвачены людьми по всей стране. Повсюду, в голливудских фильмах, в литературных произведениях стала часто повторяться фраза: Everything’s going to be all right («Всё будет хорошо»), произносимая на все лады различными персонажами в невероятно трудных, а порой трагических ситуациях [2, с. 30].
Оптимистическое отношение к жизни, жизнеутверждающий дух царит практически во всех сферах деятельности американцев. Стефани Фол в своей книге «Эти странные американцы» приводит интересные по этому поводу примеры: Если человек едва не отправился на тот свет, то он прошел сквозь «жизнеутверждающее испытание» (a life-affirming experience).- Товары, которые едва удается продать за полцены, называют не «неликвидами», а «не самым оптимальным ассортиментом» (minor flaws imperfections / defects).- Если после интервью работодатель даст вам от ворот поворот, «не сложилось полного взаимопонимания» (failure to achieve / there was a lack of mutual understanding), а любое массовое увольнение называют «оптимизацией штатов» (rationalizing of the work force).
Привычка американцев выказывать хорошее расположение духа, то есть think positive укореняется и становится рефлексом с детских лет. Так, в американской семье различного рода действия детей сопровождаются чаще всего пожеланиями родителей: Have fun (Развлекайся!), You can do it! (Давай!), а не предостережениями, как, например: Будь осторожен! Не падай!
Как мы видим, активная жизненная позиция американцев проявляется не только в их образе жизни, культуре, но и в языке. Американский английский изобилует сотнями конструкций, в которых подчеркнуто выражен активный деятель, но беден неопределенно-личными и безличными выражениями. «Активные» языковые конструкции плюс «позитивное мышление» создают «активный» лингвокультурный обиход. С первого класса американцев учат употреблять в устной и письменной речи активный, а не пассивный залог. «Активные» элементы языка и культуры, реагируя друг с другом, формируют специфический американский менталитет.
Существуют народы, в характере которых доминирует экспрессивность. Они
склонны открыто выражать свои эмоции, подавление которых считается чем-то противоестественным. К другой категории относятся народы, в характере которых преобладает самоконтроль, чрезмерное проявление чувств воспринимается как нечто вульгарное, антиобщественное. Англичане, у которых самообладание считается главным достоинством, относятся ко второй категории.
Англичанам характерен хорошо выработанный механизм торможения эмоций. Подобная манера поведения, холодное отношение в общении с другими людьми способствовало формированию этнического стереотипа англичан как людей чопорных, надменных и высокомерных. При встрече с препятствием их умение владеть собой трансформируется в упрямую одержимость. Их врожденное отсутствие демонстративности подкрепляются боязнью вторжения в личную жизнь. Близкие друзья человека, с которыми он знаком по школе или университету, по спортивному клубу или военной службе, могут быть совершенно незнакомы его жене. В этом понимании понятие «друг» имеет своеобразную трактовку, более близкую к тому, что мы понимаем под словом «знакомый» [3, с. 195].
Английская мораль предписывает человеку отгораживать свою частную жизнь от внешнего мира. Порог его дома служит пограничной чертой. Культ частной собственности сформировал отношение к дому как к крепости. Всем известно широко распространенное выражение “An Englishman’s house is his castle”. Дом для англичан - центр существования и занимает в жизни ведущее место.
Привязанность к своим истокам, обычаям и традициям позволили выработать такие черты, как консерватизм, способность ценить всё, что связано с прошлым. Являясь противниками каких-бы то ни было перемен, они во всем стремятся действовать согласно установленным правилам. Веками складывалось стереотипное мнение, что, как в спорте, так и в жизни правила следует безоговорочно соблюдать, а нарушителей - наказывать. Аналогию между жизненными правилами и правилами в спорте можно увидеть на примере английского выражения «It’s not a cricket», означающего «это нечестно, не по правилам».
Современная Германия - страна прагматического национализма. Это резкое неприятие своего имперского, тем более
нацистского, прошлого и, напротив, признание принципов демократии, правового государства, федерализма и социально ориентированной экономики. Эти новые вызовы актуализировали основные составляющие немецкого менталитета:
1) Протестантская этика труда как долга (“Wir sind nicht faul!” - «Мы не ленивы!»). Немцы очень трудолюбивы, всем известна их тяга к порядку.
2) Уважение к государству. У немцев родина - это «малая родина» - “Mein Heimatort”, а Германия в целом для них -«отечество» - “Mein Heimatland”.
Немцы дисциплинированны, пунктуальны. В этих качествах заключена и сила, и слабость. Малейшее нарушение в каких-либо звеньях плана ведет к смятению и дезорганизации деятельности. Неслучайно английский премьер-министр У. Черчиль в свое время подчеркивал: «Ни один народ не осуществляет столь тщательную подготовку и планирование, как немцы, но в равной степени никакой другой народ не оказывается столь растерянным, когда его планы проваливаются». Приверженность немцев к системе, педантичное пристрастие к порядку (die Ordnung) всегда в прошлом приводили к шаблону [4, с. 199].
Почитание таких традиционных ценностей для немцев, как социальная дисциплина и Ordnung-порядок прослеживается и в настоящее время в материале современных рекламных вывесок и объявлений в Германии. Как отмечает А. Веж-бицкая , «одна из самых заметных особенностей облика немецких улиц - частое использование слова verboten (запрещено)» [5, 169]. Так, напр., объявления типа Parken verboten («Парковка запрещена»), Ankleben von Plakaten verboten, Plakatieren verboten («Расклеивать плакаты запрещено»), Rauchen verboten («Курить запрещено»), Fahrrader anstellen verboten («Ставить велосипеды запрещено») встречаются на каждом шагу на улицах. Обилие подобного рода общественных знаков еще раз демонстрирует потребность немцев в соблюдении порядка во всём (die Ordnung). Таким образом, можно с уверенностью заявить, что одной из ключевых немецких культурных ценностей является Ordnung. Шиллер называл его «благом, дарованным небесами», благодаря которому возникла цивилизация. Эти слова венчают длительный процесс развития, в течение которого немцам последовательно прививалась любовь
к порядку. За последние три тысячелетия эта добродетель прочно укрепилась в германском сознании.
Любовь немцев к порядку, чистоте отразилась и на структуре немецкого языка. Грамматика у них «разложена по полочкам». В немецкой грамматике существует шесть временных форм глаголов. Для каждого рода имеется свой определенный артикль. Каждый артикль склоняется по падежам, по определенным правилам.
Немцы - очень вежливый народ и в грамматике имеется вежливая форма (die Hoefflichkeitsform), причем местоимение «вы» - (Sie) пишется с большой буквы и в разговоре употребляется со словом «пожалуйста» - «Bitte». Немец к любому человеку обращается в этой форме. Заметьте, что все существительные в немецком языке тоже пишутся с большой буквы, возможно, этим немцы показывают уважение к окружающим предметам, а не только к людям.
Современное японское мышление представляет несомненный интерес для ученых ввиду уникально сочетающихся в нем исконно японских и западных ценностей. Позаимствовав на Западе основные элементы современной демократической институциональной системы, Япония сохранила некоторые традиционные черты национального мышления.
Три столетия самоизоляции Японии, вплоть до прибытия в 1853 г. «черных кораблей» коммодора Пери в гавань Симо-ды, наложили исключительно сильный отпечаток на японский национальный характер. Страна с трудом выходила из своего состояния «куколки». Быстрая модернизация проходила в форме экспансии западных товаров и ценностей, оставляя у японцев смешанные чувства. На различных уровнях общения до сих пор чувствуются элементы ксенофобии, стремление некоторых японцев дистанцироваться от «гайдзин» («иных людей» -иностранцев).
Другая черта японского общества -его гомогенность. Гомогенность выражается в самоидентификации индивидов как частичек единого государства, нашедшей свое выражение в лозунге «одна нация - одно сердце» («иккоку - иссин»). До недавнего времени сурово действовала норма социальной нивелировки («шляпка гвоздя не должна торчать»), не позволявшая талантам многих японцев раскрыться в молодом возрасте. Этим самым система стремится защитить себя от «еретиков» и аутсайдеров.
Сочетание самоизоляции и однородности привело к тому, что японское общество закрыто и в несколько другом смысле. Оно устанавливает правила поведения, вырабатывает такие стереотипы, которые становятся своего рода субкультурой, нормы которой понятны лишь членам этой референтной группы. В настоящее время в Японии жестко сохраняется разделение на «ути» (внутри) и «сото» (вне). «Ути» - это внутренний круг, например, большая семья или сотрудники одной фирмы, или члены одной референтной группы. «Сото» - это чужаки и аутсайдеры. Границы между «своими» и «чужими» обозначены достаточно четко и диктуют различные формы поведения по отношению к тем и другим.
К Японии, пожалуй, полностью приложима формула Хайдеггера “Die Sprache ist das Haus des Seins” («Язык - это дом бытия»). Грамматические формы, употребляемые при общении в своей референтной группе, весьма отличаются от форм обращения к членам других референтных групп. Отсюда же происходит известная клановость общества.
В Японии издавна сложилась своеобразная общественная система, первоосновой которой является понятие «иэ» (дом), или «измото» (дом как основа). Толкование термина, естественно, шире, чем «семья». Это скорее можно назвать кланом. Архетип групповой зависимости «иэ» восходит к средневековой системе «итид-зоку рото» (одна семья и арендаторы) [6, с. 59]. Иными словами, «иэ» - это социальная группа, существующая на основе общего хозяйства и дома, а не кровного родства. Можно сказать, что понятие «иэ» стало наиболее ярко выраженной константой японской цивилизации.
На Западе центр идентичности - в «Я». Если «Я» в порядке, то нет проблем с семьей и работой. На Востоке другая точка отсчета: если в порядке «мы», то в порядке и «Я». Как известно, индивидуализм - западное достояние, либеральная ценность демократического общества. Но даже в Японии, которая считается либерально-демократическим государством с развитой рыночной экономикой, индивидуализм как ценность не пустил корни. Приняв и освоив западную систему ценностей, Япония, тем не менее, не утеряла самобытности своего мышления. Веками в этой восточной стране утверждалась психология подчинения индивида коллективу. Столетия он был подвластен сначала
феодалу, потом императору, сегодня -главе фирмы, где он служит. Японец связывает свое существование с той группой, в которую включен. Именно поэтому большинство видов деятельности в Японии носит групповой характер. «Нет для японца более жестокой кары, чем оказаться выброшенным из группы в чужой мир, простирающийся за ее пределами. И такое наказание может последовать не за кражу или хулиганство, а за поступок, который расценивается группой как измена ее интересам» [4, с. 214].
Менталитет не передается от одного народа другому. Киплинговское изречение «Запад есть Запад, Восток есть Восток. И вместе им никогда не сойтись» имеет свою основу. Несмотря на установление между ними тесных связей, историческое различие все же остается, что, несомненно, влияет на специфику менталитета. После краха советской империи Запад активизировал свою деятельность по вестернизации восточных стран путем трансплантации западных ценностей, американского образа жизни. Но эти ценности приживаются с трудом, а порой и вовсе погибают. В свою очередь, западная цивилизация не в состоянии «переварить» восточную культуру. Несмотря на активный обмен различными ценностями в различных областях науки, техники и культуры, западный образ жизни не может вписаться в восточную ментальность.
Как мы видим, этнический менталитет представляет собой совокупность особых черт и характеров, содержащих всю сложность духовного, экономического, этнического и исторического развития народа. И единственным средством, способным помочь проникнуть в скрытую от сферы ментальность, является язык. Язык как важнейший этнодифференцирующий феномен фиксирует и отражает систему ценностей, настроения, оценки, т. е. выявляет системность образа носителей той или иной культуры.
Особенности становления ментальности находят свое отражение в языке. Язык выражает в обнаженном виде специфические черты национальной ментальности. По-английски мы можем написать на одной странице столько, сколько по-немецки на четырех страницах, так как английский язык более краток и деловит. Французский сердечнее и теплее, он лучше подходит для передачи чувств. В том, что по-английски можно выразить мысль почти в два раза короче, чем по-
русски, отражается такая черта американского характера, как действенность (action). Длина, способ образования немецких слов, когда одно слово образуется из другого путем механического присоединения, малое число гласных отражает такие черты немецкого характера, как стремление к упорядоченности, педантичность, системность, конформизм.
Говоря об английской, американской, немецкой, японской и других ментальностях, следует подразумевать ментальности, соотносимые с соответствующими социокультурными общностями. Исследование типов ментальностей сквозь призму языка позволяет, в свою очередь, осознать, как способы мышления, поведения смыкаются со стереотипами, существующими в языковом сознании людей относительно всего комплекса черт, характерных для того или иного этноса, что,
в принципе, и составляет основу его менталитета.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Гачев Г. Д. Национальные образы мира, Космо-
Психо-Логос. М. : Изд. группа «Прогресс» : Культура, 1995.
[2] Веселова В. В. Менталитет американского об-
щества и гуманистическая парадигма образования и воспитания // Педагогика. 1999. № 8. С. 91-99.
[3] Баронин А. С. Этническая психология. К. : Тан-
дем, 2000. 264 с.
[4] Крысько В. Г. Этническая психология. 2-е изд.,
стереотип. М. : Изд. центр «Академия», 2004. 320 с.
[5] Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики. М. : Языки славянской кульуры, 2001. 272 с.
[6] Чугров С. О традиционализме в японском мышлении // Мир. экономика и междунар. отношения. 1999. № 1. С. 58-66.
