CC BY
71
Репродуктивное здоровье девочки
Хащенко Е.П.1, Уварова Е.В.1, 2, Баранова А.В.3, Высоких М.Ю.1, 4, Сальникова И.А.1
1 ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, Москва, Россия
2 ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России (Сеченовский университет), Москва, Россия
3 ООО «Внедренческий центр», Москва, Россия
4 Научно-исследовательский институт физико-химической биологии им. А.Н. Белозерского ФГБОУ ВО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова», Москва, Россия
Взаимосвязь нейроэндокринных факторов и эмоционального благополучия девочек-подростков с расстройством менструаций
Актуальность. Детализация представлений о взаимообусловленности психологических и биологических факторов позволяет улучшить понимание патогенеза нарушений функции репродуктивной системы женщины в разные периоды жизни. Однако подобные исследования у подростков единичны.
Материалы. В исследование вошли 85 подростков с нарушениями ритма менструаций, группу контроля составили 30 девочек с регулярными менструациями. Методы. Проведено клинико-инструментальное обследование, включающее определение расширенного гормонального профиля, индекса свободных андрогенов, висцерального ожирения, уровня лептина, процента мононуклеаров периферической крови с высокополяризованными митохондриями. Использованы шкала депрессии Бека (BDI), Миннесотский многоаспектный личностный опросник (MMPI) с оценкой шкал ипохондрии, депрессии, истерии.
Результаты. В группе пациенток с расстройством менструаций выявлены положительные корреляции суммы баллов BDI теста с индексом инсулинорезистентности НОМА (/=0,51), индексом висцерального ожирения (/=0,57), концентрацией тироксина свободного (/=0,64). Выявлены положительные корреляции баллов 1-й шкалы MMPI и индекса массы тела (/=0,51), уровня лептина (/=0,59). Выше риск возникновения нарушений ритма менструаций у подростков с высокой суммой баллов депрессивных нарушений [отношение шансов (ОШ) 1,32; 95% доверительный интервал (ДИ) 1,04-1,65, р=0,003], высоким индексом массы тела (ОШ 4,75; 95% ДИ 1,00-14,78, р=0,036), индексом свободных андро-генов (ОШ 2,02; 95% ДИ 1,21-3,38, р<0,001).
Для корреспонденции
Хащенко Елена Петровна - кандидат медицинских наук,научный сотрудник 2-го гинекологического отделения (детского и юношеского возраста) ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России Адрес: 117997, г. Москва, ул. Академика Опарина, д. 4 Телефон: (495) 438-85-42 E-mail: khashchenko_elena@mail.ru htttp://orsid.org/0000-0002-3195-307X
Заключение. Аффективные нарушения и эмоциональное неблагополучие более характерны для пациенток на фоне гормонального дисбаланса при избытке андрогенов в плазме крови, а также на фоне провоспалительных нарушений, нарушенном углеводном обмене и избытке массы тела.
Ключевые слова: расстройства менструаций, олиго- и аменорея, подростки, депрессивные расстройства, ипохондрия, истерия, эмоциональный статус, энергетический гомеостаз, лептин, индекс свободных андрогенов, избыток массы тела, инсулинорезистентность
Для цитирования: Хащенко Е.П., Уварова Е.В., Баранова А.В., Высоких М.Ю., Сальникова И.А. Взаимосвязь нейроэндо-кринных факторов и эмоционального благополучия девочек-подростков с расстройством менструаций // Репродукт. здоровье детей и подростков. 2019. Т. 15, № 1. С. 41-50. doi: 10.24411/1816-2134-2019-11006. Статья поступила в редакцию 12.01.2019. Принята в печать 15.02.2018.
Khashchenko E.P.1, Uvarova E.V.1-2, Baranova A.V.3, Vysokikh M.Yu.1 4, Salnikova I.A.1
1 V.I. Kulakov Obstetrics, Gynecology and Perinatology National Medical Research Center of Ministry of Healthcare of the Russian Federation, Moscow, Russia
2 I.M. Sechenov First Moscow State Medical University (Sechenov University), Moscow, Russia
3 LLC "Innovation center", Moscow, Russia
4 A.N. Belozersky Research Institute of Physicochemical Biology of Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia
Psychoemotional wellbeing of adolescent girls with reproductive disorders with regard to neuroendocrine factors
Background. There is a growing understanding of the relationship of psychological and biological factors in the pathogenesis of gynecological disorders, however, such studies are rare in adolescents.
Materials. The study included 85 adolescent girls with menstrual disorders, the control group consisted of 30 healthy girls with regular menses. Methods. Clinical and instrumental examination, extended hormonal profile, free androgen index, visceral adiposity index, leptin level, percentage of peripheral blood mononuclear cells with highly polarized mitochondria. Beck Depression Inventory (BDI), the Minnesota Multiphasic Personality Inventory test (MMPI) with assessment of hypochondria, depression, and hysteria scales were used.
Results. In the group of patients with menstrual disorders, positive correlations were found between the sum of BDI-test and HOMA-IR scores (/"=0.51), the visceral adiposity index (r=0.57), and the concentration of T4 free (r=0.64). Positive correlations of the hypochondria scale scores of MMPI and BMI (r=0.51), leptin level (r=0.59) were revealed. The risk of menstrual disorders is higher for adolescents with a high score of depressive disorders (OR 1.32; 95% CI 1.04-1.65, p=0.003), high body mass index (OR 4.75; 95% CI 1.00-14.78, p=0.036), the free androgen index (ORH 2.02; 95% CI 1.21-3.38, p<0.001).
Conclusions. Affective disorders and emotional distress are more typical for patients on the background of hormonal imbalance with an excess of androgens, as well as pro-inflammatory activation, impaired carbohydrate metabolism and excessive weight. Keywords: menstrual disorders, oligo- and amenorrhea, adolescents, depressive disorders, hypochondria, hysteria, emotional status, energy homeostasis, leptin, free androgen index, excess body weight, insulin resistance
For citation: Khashchenko E.P., Uvarova E.V., Baranova A.V., Vysokikh M.Yu., Salnikova I.A. Psychoemotional wellbeing of adolescent girls with reproductive disorders with regard to neuroendocrine factors. Reproduktivnoe zdorov'e detey i podrostkov [Pediatric and Adolescent Reproductive Health]. 2019; 15 (1): 41-50. doi: 10.24411/1816-2134-2019-11006. (in Russian) Received 12.01.2019. Accepted 15.02.2019.
Современное состояние репродуктивного здоровья девочек-подростков остается одной из наиболее обсуждаемых специалистами в России и в мире социально значимых проблем в связи с отмеченным ростом заболеваний гинекологической сферы в последние годы [1-3]. Нарушения функции органов репродуктивной системы сопровождаются эмоциональными переживаниями и порой развитием психических расстройств [4, 5]. Показаны тесные взаимосвязи психологических, социаль-
ных и биологических факторов в патогенезе возникновения, поддержания и прогресси-рования гинекологических нарушений [4, 6]. В работах последних лет подчеркиваются эндокринно-физиологическая и биосоциальная обусловленность психологических изменений и системный характер расстройств репродуктивной сферы, что формирует пограничные нервно-психические нарушения и неврозоподобные расстройства, препятствующие психологической адаптации и усугубляющие проявления заболевания [6-8].
Однако исследований, посвященных детальному изучению взаимосвязи нейроэндокринных нарушений и психоэмоционального статуса у подростков с гинекологической патологией, чрезвычайно мало не только в нашей стране, но и за рубежом [7]. Остаются малопонятными причины нарушений эмоционального благополучия на фоне гинекологических заболеваний, понимание которых может быть перспективным для выбора тактики дальнейшего ведения пациенток.
Цель - оценка показателей эмоционального благополучия девочек-подростков с расстройством менструаций (РМ) с учетом нейроэндокринных факторов.
Материал и методы
В исследование вошли 85 девочек-подростков основной группы в возрасте 1518 лет. В их числе 55 девочек имели расстройство ритма менструаций по типу оли-гоменореи, - задержки менструаций на срок больше 45 дней, но меньше, чем на 180 дней (средний возраст 15,9±0,8 года), 30 пациенток с аменореей, - отсутствием самостоятельных менструаций в течение 6 мес и более (средний возраст 16,2±1,1 года). Все пациентки не имели эндокринных, соматических заболеваний и воспалительных заболеваний органов малого таза на момент исследования. Группу контроля составили 30 девочек аналогичного возрастного интервала с регулярным менструальным циклом без соматической и эндокринной патологии (средний возраст 15,8±0,9 года).
Проведено комплексное клинико-лабора-торное обследование девочек с определением расширенного гормонального, липид-ного профиля крови, уровня С-реактивного белка, микроэлементов, лептина, антимюл-лерова гормона (АМГ), подсчета индекса свободных андрогенов (ИСА) по формуле:
Т0бщий (нмоль/л)/ГСПГ (нмоль/л)х100 %,
где ГСПГ - глобулин, связывающий половые гормоны.
Определение уровня гормонов проводилось электрохемилюминесцентным и им-мунохемилюминесцентным методом на автоматических анализаторах Cobas е 411 («Ф. Хоффманн-Ла Рош», Швейцария) с использованием реагентов тех же фирм. Исследование концентраций лептина проводили в образцах плазмы крови с помощью мультиплексного анализа на проточном флуориметре Luminex200 по инструкции, рекомендованной производителем (США).
Оценку специфических проявлений и симптомов депрессии проводили с помощью шкалы депрессии Бека (англ. Beck Depression Inventory - BDI), предложенной А.Т. Беком в 1961 г. Шкала включает 21 категорию, причем каждая из них состоит из 4-5 утверждений. Степень выраженности симптома оценивали от 0 (симптом отсутствует или выражен минимально) до 3 (максимальная выраженность).
Методика Миннесотского многоаспектного личностного опросника (англ. Minnesota Multiphasic Personality Inventory -MMPI) в модификации Ф.Б. Березина и соавт. (1967) состоит из 377 утверждений. Тест использован для анализа шкалы лжи (L) для оценки искренности обследуемого; шкалы достоверности (F) для выявления недостоверных результатов (связанных с небрежностью обследуемого), а также аггравации и симуляции; шкалы коррекции (K) для того, чтобы сгладить искажения, вносимые чрезмерной недоступностью и осторожностью обследуемого; 1-й шкалы ипохондрии (Hs), которая определяет близость обследуемого к астеноневротичес-кому типу личности; 2-й шкалы депрессии (D), которая предназначена для определения степени субъективной депрессии, морального дискомфорта (гипотимичес-кий тип личности); 3-й шкалы истерии (Hy), которая разработана для выявления лиц, склонных к невротическим реакциям конверсионного типа (использование симптомов физического заболевания в качестве средства разрешения сложных ситуаций).
Статистическую обработку полученных данных проводили в среде пакета «Excel» фирмы «Microsoft» и с помощью программы «Statistica 8» фирмы «Statsoft». Использовали методы дескриптивного анализа в зависимости от вида распределения переменной. При нормальном виде распределения вычисляли среднее значение (Мean, M), стандартное отклонение (SD), стандартную ошибку среднего (SE). Для сравнения средних значений величин при нормальном распределении переменных и гомогенности дисперсий в 2 независимых выборках применяли параметрический f-критерий Стьюдента. Сравнение переменных, имеющих нормальное распределение, при условии выполнения гомогенности дисперсий в нескольких независимых группах проводили методами дисперсионного анализа ANOVA. Сравнение попарно множества групп производили с помощью post hoc-метода апостериорных множественных сравнений [наименьшей значимой разницы (англ. Fisher's Least Significant Difference - Fisher's LSD-test), многорангового теста Дункана, теста Тьюки для неравного значения выборок (англ. Tukey's Honest Significance Test -Tukey HSD)]. Корреляции количественных переменных при линейной зависимости оценивали с использованием коэффициента корреляции Пирсона. Оценка категориальных переменных по данным психодиагностических опросников произведена с использованием х2-теста. Скорректированное отношение шансов (ОШ)
развития депрессивных нарушений под влиянием различных факторов риска оценивали с помощью методов логистической регрессии с 95% доверительным интервалом (ДИ).
Результаты
Сравниваемые группы девочек значимо не различались по показателям индекса массы тела - ИМТ (20,1±2,0 кг/м2 в группе контроля против 22,4±2,6 кг/м2 в группе с олигоменореей, 21,4±4,8 кг/м2 в группе с аменореей).
В гормональном профиле пациентки с нарушениями менструаций характеризовались значимо более высокими уровнями тестостерона (Т), индекса свободных анд-рогенов (ИСА), кортизола, андростендиона и АМГ, что представлено в табл. 1, и что свидетельствует об активации гипоталамо-гипофизарно-яичниковой и надпочечнико-вой оси, возможно, на фоне хронического стресса в группе пациенток с гинекологическими заболеваниями.
При анализе данных ММР1 выявлено, что пациентки с аменореей характеризовались значимо более высокими баллами по шкалам тревоги и депрессивных тенденций (2-я шкала, рис. 1) и эмотивности (3-я шкала, рис. 2) в сравнении с группой пациенток с сохраненными самостоятельными менструациями, несмотря на то что они возникают на фоне задержек, и группой контроля.
Данные подтверждаются показателями по шкале депрессии Бека. Выявлено, что
Таблица 1. Гормональный профиль крови пациенток с олиго- и аменореей и девочек контрольной группы
Показатель Пациентки с олигоменореей, n=55 Пациентки с аменореей, n=30 Группа контроля, n=30 Р
Пролактин, мМЕ/л 407,4±189,7 268,9±145,6 251,39±135,9 0,053
Тестостерон, нмоль/л 1,6±0,7 1,7±0,8 0,9±0,5 0,004
Индекс свободных андрогенов 4,8±2,7 4,4±2,6 2,2±1,5 0,008
Кортизол, нмоль/л 464,2±104,2 488,1 ±170,6 345,1 ±147,0 0,036
Андростендион, нг/мл 16,3±6,4 21,8±13,5 9,3±5,4 0,005
Антимюллеров гормон, нг/мл 9,5±3,4 13,4±8,4 5,8±3,9 0,003
Примечание. Данные представлены как среднее ± стандартное отклонение, ANOVA-тест.
60
40
70
Регулярный Олигоменорея Аменорея цикл
Рис. 1. Сумма баллов по 2-й шкале (тревоги и депрессивных тенденций) пессимистичности теста MMPI у подростков с олиго- и аменореей и контрольной группы (*р<0,05, ANOVA-тест)
60
50
Регулярный Олигоменорея Аменорея цикл
Рис. 2. Сумма баллов по 3-й шкале (истерии или вытеснение факторов, вызывающих тревогу) эмотивности теста MMPI у подростков с олиго- и аменореей и контрольной группы (*р<0,05, ANOVA-тест)
пациентки с олиго- и аменореей характеризовались значимо более высокими уровнями общего балла депрессивных расстройств в сравнении с группой контроля (р=0,008 и р<0,001, соответственно), в том числе по когнитивно-аффективной субшкале (р=0,002 и р=0,004).
При этом показано взаимовлияние показателей нарушений эмоциональной сферы (рис. 3). Так, выраженность эмоциональной лабильности оказалась выше у всех подростков, имеющих депрессивные нарушения (факторный анализ, р=0,002), и наоборот. Корреляционный анализ подтверждает однонаправленное повышение баллов по шкале BDI и шкале эмотивности MMPI (/=0,73) и по шкале ипохондрии и сверхконтроля (/=0,67).
Полученные данные подтверждены многосторонним статистическим анализом. С использованием многофакторного анализа выявлено, что значимыми факторами, влияющими на выраженность де-прессивности, являются высокий показатель ИМТ (р=0,044) и повышение индекса свободных андрогенов - ИСА (р=0,016).
По данным корреляционного анализа, повышение баллов по шкале BDI наблюдается при высоких значениях тестостерона (/=0,61), ИСА (/=0,55) и уровня лептина
75 -
¡60 -
45 -
Регулярный Олиго- Аменорея цикл менорея
Рис. 3. Выраженность эмоциональной лабильности по 3-й шкале ММР1 у подростков с олиго-и аменореей и контрольной группы на фоне депрессивных нарушений и без таковых
(г=0,66), высокие концентрации которых свидетельствуют не только о нарушениях гормонального фона, но и метаболических сдвигах и провоспалительной активации.
Взаимосвязь эмоционального неблагополучия девочек с такими объективными характеристиками, как гормональный дисбаланс и нарушения углеводного обмена, подтверждаются анализом данных отдельно по группам пациенток. В группе пациенток с РМ выявлены положительные корреляции суммы баллов по шкале депрессии Бека и уровня инсулинорезис-тентности - НОМА-ИР (г=0,51), индекса висцерального ожирения - ИВО (г=0,57), концентрации тироксина свободного (Т4) (г=0,64). Кроме того, были определены положительные корреляции выраженности в баллах сверхконтроля и соматизации тревоги с ИМТ (г=0,51), концентрацией Т4 (г=0,44), уровнем лептина (г=0,59). Выявленные корреляции незначимы в группе пациенток с регулярным менструальным циклом.
При этом выявлена и обратная зависимость более высокого риска развития репродуктивных нарушений у девочек на фоне эмоциональных расстройств, избытка массы тела и гормональных нарушений. Выше риск возникновения расстройств менструаций у подростков с большей выраженностью депрессивных нарушений (ОШ 1,32; 95% ДИ 1,04-1,65, р=0,003), имеющих высокий ИМТ (ОШ 4,75; 95% ДИ 1,00-14,78, р=0,036), гиперандрогению по показателю ИСА (ОШ 2,02; 95% ДИ 1,21-3,38, р<0,001).
Таким образом, подростки с олиго- и аменореей имеют более высокие показатели проявлений депрессии и эмоциональной лабильности по сравнению с группой контроля. При этом выраженность аффективных нарушений и эмоционального неблагополучия была более высока у пациенток на фоне гормонального дисбаланса с преобладанием андрогенов в плазме крови, нарушенного углеводного обмена и избытка массы тела.
Процессы эмоционального благополучия и репродуктивного здоровья взаимосвязаны с многоуровневыми нейро-гуморальными, нейроэндокринными и нейрофизиологическими факторами. Дисбаланс центральных механизмов контроля репродуктивного созревания и роста в подростковом возрасте на фоне эмоциональной нестабильности приводит в итоге к стойкому нарушению репродуктивной системы.
Выявленные жалобы пациенток в данном исследовании, такие как избыточная масса тела, нарушение ритма менструаций, безусловно, негативно влияют на самоощущение пациентки собственной привлекательности и обеспокоенность своим здоровьем. Однако полученные данные обусловлены влиянием нейроэндокринных факторов, в частности половых стероидов, на центральную нервную систему (ЦНС), формирование настроения, поведения, эмоциональное сопровождение и реагирование.
Влияние половых стероидов на передачу сигналов в ЦНС и энергетический метаболизм не вызывает сомнений [8, 9]. Растет число доказательств, что эстрогены и андрогены, как гонадного происхождения, так и локально синтезирующиеся в головном мозге, оказывают влияние на нейротрансмиссию, пластичность, функциональную и морфологическую модификацию нейронов [10-12]. Синтез стероидов происходит в клетке в 2 компартментах: в митохондриях и эндоплазматическом ретикулуме, где расположены ферменты стероидогенеза. Скорость данного процесса зависит от нескольких лимитирующих стадий: транспорта холестерола в митохондрии посредством белка StAR (steroidogenic acute regulatory protein) и TSPO (translocator protein), последующей конверсии холестерола в прегнено-лон (фермент СУР11А1), который в дальнейшем превращается в тестостерон, а затем либо в эстрадиол под действием Р450-ароматазы, либо в дигидротестос-
терон 5а-редуктазой [10]. Каждый из этих процессов зависит от митохондриального функционирования и, соответственно, энергетического обеспечения клетки, которое в свою очередь определяется потенциалом митохондриальных мембран. В исследовании V.N. Babenko и соавт. (2018) обнаружено, что митохондриальная дисфункция взаимосвязана в том числе с развитием аффективных расстройств, что в основе имеет нарушения синтеза АТФ, процессов сигнализации, клеточной диф-ференцировки и роста, клеточной гибели и апоптоза [13]. В нашей работе для пациенток с РМ была характерна положительная корреляция суммарного балла по 3-й шкале MMPI, истерии или вытеснения факторов, вызывающих тревогу, с интегральной энергопреобразующей функцией митохондрий (/=0,45), отрицательная корреляция между процентным содержанием клеток крови с высокопо-ляризованными митохондриями и суммой баллов по шкале BDI (/=-0,49), что опосредованно может свидетельствовать о системном нарушении процессов энергетического обеспечения клеток, в том числе на уровне ЦНС.
Известны многосторонние функции нейростероида аллопрегнанолона, образующегося из прогестерона, как в надпочечниках, так и в ЦНС, который является модулятором активности рецепторов гамма-аминомасляной кислоты (ГАМК-А-рецепторов) и оказывает анк-сиолитическое, нейропротективное, ан-тиапоптотическое действие [14]. I этап синтеза аллопрегнанолона так же, как и остальных стероидов, происходит в митохондриях при конверсии холестерола в прегненолон на внутренней митохонд-риальной мембране. Затем прегненолон транспортируется в цитозоль и преобразуется в нейростероиды, в частности в тетрагидропрогестерон (аллопрегна-нолон) и дегидроэпиандростерон (ДГЭА), который является предшественником тестостерона и посредством ароматазы
- эстрадиола. Ферменты биосинтеза ней-ростероидов экспрессируются в астроци-тах, олигодендроцитах, нейронах, шван-новских клетках. Появляются данные об однонаправленном действии увеличения уровня аллопрегнанолона и ней-ропротекторного эффекта при стимуляции рецептора активатора пролиферации пероксисом-а (РРДЯ-а), который напрямую вовлечен в том числе в метаболические пути.
Активно изучаются механизмы влияния метаболических нарушений на ЦНС и репродукцию [15, 16]. Описано множество нейрогормонов и пептидов, среди которых инсулин, лептин, грелин, ней-ропептид У, холецистокинин, сигнализирующих об энергетическом статусе и поддерживающих баланс между поступлением и переработкой энергии [15]. Лептин и инсулин, контролируя баланс энергии и потребление пищи, влияют и на психоэмоциональный статус и формирование аффективных расстройств. В нашей работе также показаны положительные корреляции между уровнем лептина, инсулинорезистентности, избытком массы тела и выраженностью различных показателей эмоционального благополучия пациенток, как депрессивных нарушений, так и ипохондрии и истерии. Это подтверждается новыми данными, что глюкокортикостероиды, связываясь с их рецепторами не только в ЦНС, но и на адипоцитах, играют важную роль в регуляции метаболизма липидов и в ответе на стресс, влияя на активность гипоталамо-гипофизарно-надпочечнико-вой системы через высвобождение адипо-кинов, лептина и адипонектина жировыми клетками [17].
Изучение эмоционального благополучия особенно актуально в подростковом периоде становления женственности, поскольку негативные эмоциональные состояния могут не только отрицательно сказываться на течении кризиса подросткового возраста, но и сформировать
комплекс психологических расстройств и дисгармонию в системе значимых отношений, иметь долгосрочные последствия во взрослом возрасте. Несмотря на интимную сферу и сложность проведения подобных работ, они имеют крайнюю социальную значимость, и в настоящее время исследователи сходятся во мнении, что гинекологические нарушения следует рассматривать не только со стороны имеющихся недугов и ограничений соматических и социальных функций, но и с позиции ухудшения эмоцио-
нального благополучия в целом, хотя это часто остается за пределами внимания специалистов.
Финансирование. Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект «Эмоциональное благополучие девочек-подростков с гинекологическими заболеваниями с учетом нейроэндокрин-ных факторов» № 16-06-00518 а.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Сведения об авторах
Хащенко Елена Петровна (Khashchenko Elena P.) - кандидат медицинских наук, научный сотрудник 2-го гинекологического отделения (детского и юношеского возраста) ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и пе-ринатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России (Москва, Россия) E-mail: khashchenko_elena@mail.ru htttp://orsid.org/0000-0002-3195-307X
Уварова Елена Витальевна (Uvarova Elena V.) - доктор медицинских наук, профессор, заведующая 2-м гинекологическим отделением (детского и юношеского возраста) ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, профессор кафедры акушерства, гинекологии, перинатологии и репродуктологии Института профессионального образования ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России (Сеченовский университет), президент Межрегиональной общественной организации «Объединение детских и подростковых гинекологов» (Москва, Россия) E-mail: elena-uvarova@yandex.ru https://orcid.org/0000-0002-3105-5640
Баранова Анна Викторовна (Baranova Anna V.) - кандидат психологических наук, менеджер по персоналу ООО «Внедренческий центр» (Москва, Россия) E-mail: Anna_baranova80@mail.ru
Высоких Михаил Юрьевич (Vysokhikh Mikhail Yu.) - кандидат биологических наук, заведующий лабораторией митохондриальной медицины ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, заведующий лабораторией молекулярных механизмов старения Научно-исследовательский институт физико-химической биологии им. А.Н. Белозерского ФГБОУ ВО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова» (Москва, Россия) E-mail: m_vysokikh@oparina4.ru https://orcid.org/0000-0002-4047-6201
Сальникова Ирина Александровна (Salnikova Irina A.) - научный сотрудник 2-го гинекологического отделения (гинекологии детского и юношеского возраста) ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России (Москва, Россия) E-mail: i_salnikova@oparina4.ru https://orcid.org/0000-0001-6997-643X
Литература
1. Уварова Е.В., Буралкина Н.А. Современные представления о репродуктивном здоровье девочек (обзор литературы) // Репродукт. здоровье детей и подростков, 2010. № 2. С. 12-31.
2. Radzinskiy V.E., Khamoshina M.B., Arkhipova M.P., Lichak N.V. Reproductive health of adolescents in Russia: statistics, problems and prospects of improvement // Gynecol. Endocrinol. 2014. Vol. 30, suppl. 1. P. 2-5. doi: 10.3109/09513590.2014.945759.
3. Kaczmarek C,. Haller D.M., Yaron M. Health-related quality of life in adolescents and young adults with polycystic ovary syndrome: a systematic review // J. Pediatr. Adolesc. Gynecol. 2016. Vol. 29, N 6. P. 551-557. doi: 10.1016/j.jpag.2016.05.006.
4. Peacock A., Alvi N.S., Mushtaq T. Period problems: disorders of menstruation in adolescents // Arch. Dis. Child. 2012. Vol. 97, N 6. P. 554-560. doi: 10.1136/ adc.2009.160853.
5. Rani K., Tiwari S.C., Singh U., Agrawal G.G. et al. Impact of Yoga Nidra on psychological general wellbeing in patients with menstrual irregularities: a randomized controlled trial // Int. J. Yoga. 2011. Vol. 4, N 1. P. 20-25.
6. Akgul S., Kanbur N. Premenstrual disorder and the adolescent: clinical case report, literature review, and diagnostic and therapeutic challenges // Int. J. Adolesc. Med. Health. 2015. Vol. 27, N 4. P. 363-368.
7. Tosevski D.L., Milovancevic M.P., Gajic S.D. Personality and psychopathology of university students // Curr. Opin. Psychiatry. 2010. Vol. 23, N 1. P. 48-52.
8. Roney J.R. Theoretical frameworks for human behavioral endocrinology // Horm. Behav. 2016. Vol. 84. P. 97-110. doi: 10.1016/j.yhbeh.2016.06.004.
9. Scarduzio M., Panichi R., Pettorossi V.E., Grassi S. Synaptic long-term potentiation and depression in the
rat medial vestibular nuclei depend on neural activation of estrogenic and androgenic signals // PLoS One. 2013. Vol. 8, N 11. Article ID e80792. doi: 10.1371/journal. pone.0080792.
10. Starka L., Duskova M., Hill M. Dehydroepiandrosterone: a neuroactive steroid // J. Steroid Biochem. Mol. Biol. 2015. Vol. 145. P. 254-260. doi: 10.1016/j.jsbmb.2014.03.008.
11. Fester L., Rune G.M. Sexual neurosteroids and synaptic plasticity in the hippocampus // Brain Res. 2015. Vol. 1621. P. 162-169. doi: 10.1016/j.brainres.2014.10.033.
12. Heberden C. Sex steroids and neurogenesis // Biochem. Pharmacol. 2017. Vol. 141. P. 56-62. doi: 10.1016/ j.bcp.2017.05.019.
13. Babenko V.N., Smagin D.A., Galyamina A.G., Kovalenko I.L. et al. Altered Slc25 family gene expression as markers of mitochondrial dysfunction in brain regions under experimental mixed anxiety/depression-like disorder // BMC Neurosci. 2018. Vol. 19, N 1. P. 79. doi: 10.1186/ s12868-018-0480-6.
14. Pinna G. Biomarkers for PTSD at the interface of the endocannabinoid and neurosteroid axis // Front. Neurosci. 2018. Vol. 12. P. 482. doi: 10.3389/fnins.2018.00482. eCollection 2018. URL: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/ pubmed/30131663.
15. van der Klaauw A.A. Neuropeptides in obesity and metabolic disease // Clin. Chem. 2018. Vol. 64, N 1. P. 173-182. doi: 10.1373/clinchem.2017.281568.
16. Navarro V.M., Kaiser U.B. Metabolic influences on neuroendocrine regulation of reproduction // Curr. Opin. Endocrinol. Diabetes Obes. 2013. Vol. 20, N 4. P. 335-341. doi: 10.1097/MED.0b013e32836318ce.
17. de Kloet A.D., Herman J.P. Fat-brain connections: adipocyte glucocorticoid control of stress and metabolism // Front. Neuroendocrinol. 2018. Vol. 48. P. 50-57. doi: 10.1016/j.yfrne.2017.10.005.
References
1. Uvarova E.V., Buralkina N.A. Modern data on pediatric reproductive health (review). Reproduktivnoe zdorov'e detey i podrostkov [Pediatric and Adolescent Reproductive Health]. 2010; (2): 12-31. (in Russian)
2. Radzinskiy V.E., Khamoshina M.B., Arkhipova M.P., Lichak N.V. Reproductive health of adolescents in Russia: statistics, problems and prospects of improvement. Gyne-
col Endocrinol. 2014; 30 (suppl 1): 2-5. doi: 10.3109/09513 590.2014.945759.
3. Kaczmarek C., Haller D.M., Yaron M. Health-related quality of life in adolescents and young adults with polycystic ovary syndrome: a systematic review. J Pedi-atr Adolesc Gynecol. 2016; 29 (6): 551-7. doi: 10.1016/ j.jpag.2016.05.006.
4. Peacock A., Alvi N.S., Mushtaq T. Period problems: disorders of menstruation in adolescents. Arch Dis Child. 2012; 97 (6): 554-60. doi: 10.1136/adc.2009.160853.
5. Rani K., Tiwari S.C., Singh U., Agrawal G.G., et al. Impact of Yoga Nidra on psychological general wellbeing in patients with menstrual irregularities: a randomized controlled trial. Int J Yoga. 2011; 4 (1): 20-5.
6. Akgul S., Kanbur N. Premenstrual disorder and the adolescent: clinical case report, literature review, and diagnostic and therapeutic challenges. Int J Adolesc Med Health. 2015; 27 (4): 363-8.
7. Tosevski D.L., Milovancevic M.P., Gajic S.D. Personality and psychopathology of university students. Curr Opin Psychiatry. 2010; 23 (1): 48-52.
8. Roney J.R. Theoretical frameworks for human behavioral endocrinology. Horm Behav. 2016; 84: 97-110. doi: 10.1016/j.yhbeh.2016.06.004.
9. Scarduzio M., Panichi R., Pettorossi V.E., Grassi S. Synaptic long-term potentiation and depression in the rat medial vestibular nuclei depend on neural activation of estrogenic and androgenic signals. PLoS One. 2013; 8 (11): e80792. doi: 10.1371/journal.pone.0080792.
10. Starka L., Duskova M., Hill M. Dehydroepiandrosterone: a neuroactive steroid. J Steroid Biochem Mol Biol. 2015; 145: 254-60. doi: 10.1016/j.jsbmb.2014.03.008.
11. Fester L., Rune G.M. Sexual neurosteroids and synaptic plasticity in the hippocampus. Brain Res. 2015; 1621: 162-9. doi: 10.1016/j.brainres.2014.10.033.
12. Heberden C. Sex steroids and neurogenesis. Biochem Pharmacol. 2017; 141: 56-62. doi: 10.1016/j.bcp.2017.05.019.
13. Babenko V.N., Smagin D.A., Galyamina A.G., Kovalenko I.L., et al. Altered Slc25 family gene expression as markers of mitochondrial dysfunction in brain regions under experimental mixed anxiety/depression-like disorder. BMC Neurosci. 2018; 19 (1): 79. doi: 10.1186/s12868-018-0480-6.
14. Pinna G. Biomarkers for PTSD at the interface of the endocannabinoid and neurosteroid axis. Front Neurosci. 2018; 12: 482. doi: 10.3389/fnins.2018.00482. eCollec-tion 2018. URL: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pubmed/ 30131663.
15. van der Klaauw A.A. Neuropeptides in obesity and metabolic disease. Clin Chem. 2018; 64 (1): 173-82. doi: 10.1373/clinchem.2017.281568.
16. Navarro V.M., Kaiser U.B. Metabolic influences on neuroendocrine regulation of reproduction. Curr Opin Endo-crinol Diabetes Obes. 2013; 20 (4): 335-41. doi: 10.1097/ MED.0b013e32836318ce.
17. de Kloet A.D., Herman J.P. Fat-brain connections: adi-pocyte glucocorticoid control of stress and metabolism. Front Neuroendocrinol. 2018; 48: 50-7. doi: 10.1016/ j.yfrne.2017.10.005.
