CC BY
49
Детская андрология и эндокринология
Хащенко Е.П.1, Уварова Е.В.1, 2, Иванец Т.Ю.1, Высоких М.Ю.1, 3, Сальникова И.А.1, Кектеева Ю.И.1
1 ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, Москва, Россия
2 ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России (Сеченовский университет), Москва, Россия
3 Научно-исследовательский институт физико-химической биологии им. А.Н. Белозерского ФГБОУ ВО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова», Москва, Россия
Предикторы формирования эмоциональных нарушений и снижения качества жизни пациенток раннего репродуктивного возраста с избыточной массой тела
В последние годы начинает активно изучаться взаимосвязь психопатологических и нейро-эндокринных нарушений у пациенток с избыточной массой тела.
Материал и методы. Основную группу составили 20 пациенток в возрасте от 15 до 20 лет с избыточной массой тела и 10 пациенток аналогичного возраста составили группу сравнения. Проведено исследование показателей по Шкале депрессии Бека (Beck Depression Inventory, BDI) и SF-36 компонентов психического и физического качества жизни у женщин основной и контрольной группы. Проведено сравнение с данными гормонального и метаболического профиля.
Результаты. Показан более высокий балл по депрессивным расстройствам у пациенток с избыточной массой тела в сравнении с контрольной группой по опроснику BDI (12,9±5,5 против 2,8±3,1, р=0,0002). Выявлено снижение показателей качества жизни у пациенток с избыточной массой тела в сравнении с группой контроля по опроснику SF-36 по психическому компоненту здоровья (41,2±6,3 против 51,9±4,2; р=0,009), показателю ролевого функционирования, обусловленного психическим состоянием (38,7±12,5 против 51,9±4,2; р=0,028). С помощью логистической регрессии показано, что значимо влияют на развитие депрессивных симптомов уровень инсулина (р=0,009), лептина (р=0,020), индекс свободных андрогенов (р=0,037).
Заключение. Пациентки с избыточной массой тела характеризуются снижением качества жизни по психическому компоненту здоровья, депрессивными нарушениями, что взаимосвязано с нарушением энергетического гомеостаза, углеводного обмена, гипер-андрогенией, гиперлептинемией.
Ключевые слова: депрессия, качество жизни, эмоциональное благополучие, избыточная масса тела, ранний репродуктивный возраст, метаболические нарушения, инсулинорезистентность, гиперандрогения, лептин, энергетический гомеостаз
Для цитирования: Хащенко Е.П., Уварова Е.В., Иванец Т.Ю., Высоких М.Ю., Сальникова И.А., Кектеева Ю.И. Предикторы формирования эмоциональных нарушений и снижения качества жизни пациенток раннего репродуктивного возраста с избыточной массой тела // Репродукт. здоровье детей и подростков. 2019. Т. 15, № 1. С. 67-77. doi: 10.24411/18162134-2019-11008.
Статья поступила в редакцию 31.01.2019. Принята в печать 15.02.2019.
Для корреспонденции
Хащенко Елена Петровна - кандидат медицинских наук,научный сотрудник 2-го гинекологического отделения (детского и юношеского возраста) ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России Адрес: 117997, г. Москва, ул. Академика Опарина, д. 4 Телефон: (495) 438-85-42 E-mail: [email protected] htttp ://orsid.org/0000-0002-3195-307X
Khashchenko E.P.1, Uvarova E.V.1-2, Ivanets T.Yu.1, Vysokikh M.Yu.i 3, Salnikova I.A.1, Kekteeva U.I.1
1 V.I. Kulakov Obstetrics, Gynecology and Perinatology National Medical Research Center of Ministry of Healthcare of the Russian Federation, Moscow, Russia
2 I.M. Sechenov First Moscow State Medical University (Sechenov University), Moscow, Russia
3 A.N. Belozersky Research Institute of Physicochemical Biology of Lomonosov Moscow State University, Moscow, Russia
Predictors of emotional disorders and decreased quality of life of women with excessive weight in early reproductive age
Nowadays the relationship between psychopathological and neuroendocrine disorders in overweight patients is prominent.
Materials and methods. The main group consisted of 20 patients aged from 15 to 20 years with excessive weight and 10 patients of similar age
in the control group. The study of the depressive symptoms on Beck Depression Inventory (BDI) and SF-36 components of the mental and physical
quality of life in women of the main and control groups was performed. Data of hormonal and metabolic profiles was evaluated.
Results. A higher score of depressive disorders in patients with excessive weight compared with the control group on the BDI questionnaire
(12.9±5.5 vs 2.8±3.1, p=0.0002) was shown. A decrease in the quality of life indicators in overweight patients compared with the control group
on the SF-36 questionnaire on the mental component of health (41.2±6.3 vs 51.9±4.2; p=0.009), and role functioning due to the mental state
(38.7±12.5 vs 51.9±4.2; p=0.028). Using logistic regression it was shown that insulin level (p=0.009), leptin (p=0.020), and androgen free index
(p=0.037) significantly influence the development of depressive symptoms.
Conclusion. Overweight patients are characterized by decreased quality of life according to the mental component of health and depressive disorders, which are interconnected with metabolism disorders and energy consumption, hyperandrogenism and hyperleptinemia. Keywords: depression, quality of life, emotional well-being, overweight, early reproductive age, metabolic disorders, insulin resistance, hyperandrogenism, leptin, energy homeostasis
For citation: Khashchenko E.P., Uvarova E.V., Ivanets T.Yu., Vysokikh M.Yu., Salnikova I.A., Kekteeva U.I. Predictors of emotional disorders and decreased quality of life of women with excessive weight in early reproductive age. Reproduktivnoe zdorov'e detey i podrostkov [Pediatric and Adolescent Reproductive Health]. 2019; 15 (1): 67-77. doi: 10.24411/1816-2134-2019-11008. (in Russian) Received 31.01.2019. Accepted 15.02.2019.
Избыточная масса тела и ожирение приобретают острую социальную общемировую значимость в связи с увеличивающейся распространенностью в последние годы и тяжелыми последствиями. Согласно данным Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) (2016), во всем мире число лиц, страдающих ожирением, возросло более чем в 2 раза, среди них более чем 30% - женщины [1, 2].
Установлено, что помимо социальной дезадаптации и психоэмоциональных состояний, негативно влияющих на качество жизни пациентов, избыточная масса тела ассоциирована с риском развития сахарного диабета типа 2, сердечно-сосудистых и цереброваскулярных заболеваний, гинекологических нарушений и бесплодия, определенных форм рака, являясь 5-м по значимости фактором риска смерти в мире [3, 4].
Эпидемиологические исследования свидетельствуют о порочном круге метаболических нарушений и аффективных расстройств по типу положительной обратной связи [5]. Показано, что распространен-
ность депрессии у лиц с ожирением выше в 2 раза, чем общепопуляционная частота, и достигает 30% [6]. В свою очередь продемонстрировано, что наличие депрессии повышает риск развития ожирения в будущем. Это указывает на наличие патогенетической связи между данными состояниями: аффективными расстройствами и избыточной массой тела [7]. Обнаружено повышение концентрации нейропептида У при физическом и психическом стрессе, что усиливает реакции потребления пищи на заедание стресса [8].
Соматизированные депрессии часто сочетаются с усилением аппетита, изменением пищевого поведения с доминированием легко усвояемых углеводов и, как следствие, сопровождаются прибавкой массы тела. Часто указанные ассоциации остаются за пределами внимания специалистов, несмотря на то что, по эпидемиологическим данным, ожирение и депрессия являются независимыми значимыми факторами риска развития атеросклероза, сердечно-сосудистых заболеваний, гинекологических нарушений
по типу расстройств менструации и эндокринного бесплодия [2, 9]. У женщин с избыточной массой тела параллельно с соматическими осложнениями развиваются низкая самооценка, негативное отношение к образу «я», тревожно-депрессивные расстройства, дисморфофобия, социальная дезадаптация, снижение качества жизни. Кроме того, нарушение межличностных отношений в семье, в том числе при присоединении гинекологической патологии и сексуальных дисфункций, усугубляет депрессивную и тревожную симптоматику у пациенток. Неудачи со снижением массы тела вызывают прогрессивное снижение самооценки, ощущение собственной несостоятельности и малоэффективности, замыкая порочный круг усиления аффективных расстройств и метаболического заболевания [10].
Подлежащие механизмы взаимосвязанного формирования ожирения и психологических нарушений включают множество путей, как генетических, так и факторов окружающей среды, вовлекают периферические и центральные механизмы регуляции клеточного гомеостаза и энергетического метаболизма [11]. Описано множество ней-рогормонов и пептидов, среди которых инсулин, лептин, грелин, нейропептид ^ холе-цистокинин, дофамин, серотонин, сигнализирующие об энергетическом статусе и поддерживающие баланс между поступлением и переработкой энергии, а также влияющие на психоэмоциональный статус и формирование аффективных расстройств [12, 13]. Известно, что лептин является одним из адипокинов, вырабатываемых жировой тканью. В результате взаимодействия с изоформой ObRb-рецептора лептин проходит через гематоэнцефалический барьер и стимулирует синтез анорекси-генных (подавляющих аппетит) медиаторов (в частности, проопиомеланокортина) и тормозит синтез орексигенных (стимулирующих потребление пищи) медиаторов (в частности, нейропептида Y). Кроме того, лептин воздействует на мезолимбичес-
кую систему, формирующую мотивацию к принятию пищи и чувство удовлетворения от еды, и на нейроны центров продолговатого мозга, также формирующие чувство насыщения [14]. В норме повышение концентрации лептина происходит после обильной еды и сопровождается снижением аппетита. Выявлена положительная взаимосвязь между уровнем лептина и депрессивными расстройствами, опосредуемая в том числе формированием центрального ожирения [11].
Известно, что при избытке жировой ткани усилена продукция инсулина и развивается инсулинорезистентность [13]. Лептин относится к веществам, так же, как инсулин, активирующим утилизацию глюкозы периферическими тканями и окисление жирных кислот в печени, увеличивающим чувствительность периферических тканей к инсулину и снижающим его секрецию р-клетками поджелудочной железы. При наличии резистентности к лептину, также как к инсулину, возможно развитие инсулинорезистентности и нарушение утилизации глюкозы. При всех указанных нарушениях энергетического метаболизма выраженность аффективных расстройств у пациенток значимо выше, чем в группе здоровых женщин, в том числе биполярного расстройства и маниакально-депрессивного синдрома [11].
Необходимым аспектом функционирования клеток центральной нервной системы (ЦНС) является достаточное обеспечение энергетическими субстратами, и это еще один механизм взаимосвязанного формирования расстройств настроения и метаболических нарушений. Изменения клеточной биоэнергетики, в первую очередь развивающиеся при митохондриальной дисфункции, поскольку митохондрии являются энергопреобразу-ющей органеллой клетки, описаны как патофизиологические для формирования расстройств настроения. В исследовании V.N. Babenko и соавт. (2018) показано, что митохондриальные дисфункции взаимо-
связаны с развитием аффективных расстройств, что в основе имеет нарушения синтеза аденозинтрифосфорной кислоты, процессов сигнализации, клеточной диф-ференцировки и роста, клеточной гибели и апоптоза [15]. Одним из значимых факторов в этом процессе является нейротро-фический фактор мозга (brain-derived neurotrophic factor, BDNF), вовлеченный в клеточную биоэнергетику, транспорт глюкозы в нейронах и митохондриальное функционирование [11]. При этом у пациенток с депрессивными нарушениями и эпизодами маний и панических атак выявляются сниженные уровни BDNF, как и у пациенток с ожирением.
Механизмы взаимосвязанных процессов формирования негативных эмоциональных состояний и метаболических нарушений отображены схематически на рис. 1 [16].
Несмотря на значительную распространенность и актуальность, данный вопрос в отечественной и мировой науке изучен недостаточно [17]. Представляется перспективным поиск предикторов развития аффективных расстройств на основании комплексного всестороннего изучения показателей эмоционального благополучия женщин раннего репродуктивного возраста, страдающих избыточной массой тела, при начале формирования метаболических расстройств в раннем репродуктивном возрасте, когда нет еще необратимых соматических нарушений и осложнений.
Основной целью данного исследования явилась интегральная оценка психоэмоционального статуса у женщин с избыточной массой тела в раннем репродуктивном возрасте с учетом метаболических и эндокринных факторов.
ДЕПРЕССИЯ
ПОВЕДЕНИЕ
ОЖИРЕНИЕ
Физическая активность
Нутриенты
Жирные кислоты
Глюкоза Аминокислоты
Рис. 1. Схема взаимосвязи процессов поведения, ожирения и депрессии. Мозг контролирует гормональную, пищевую, сигнальную и нейротрансмиттерную функции, находясь под влиянием изменений и отрицательной обратной свзязи поведенческой адаптации к этим изменениям
ГАМК - гамма-аминобутировая кислота; БйЫР - мозговой нейротрофический фактор; ЫРУ - нейропеп-тид У; Р13К - фосфоинозитолкиназа 3; тТОЯ - мишень рапамицина у млекопитающих; ОЯР - гастрин-высвобождающий белок; ИФР - инсулиновый фактор роста. Схема адаптирована из [16].
Основную группу составили 20 пациенток в возрасте от 15 до 20 лет с избыточной массой тела, 10 пациенток аналогичного возраста составили группу сравнения.
Проведено комплексное клинико-лабо-раторное обследование пациенток раннего репродуктивного возраста с определением расширенного гормонального, липидного профиля крови, уровня С-реактивного белка, микроэлементов, лептина, антимюл-лерова гормона (АМГ), подсчета индекса свободных андрогенов (ИСА) по формуле: Тобщий (нмоль/л)/ГСПГ (нмоль/л)х100%. Определение уровня гормонов проводилось электрохемилюминесцентным и иммуно-хемилюминесцентным методом на автоматических анализаторах Cobas е 411 с использованием реагентов тех же фирм. Исследование концентраций леп-тина проводили в образцах плазмы крови с помощью мультиплексного анализа на проточном флуориметре Luminex200 по инструкции, рекомендованной производителем (США).
Проводили также оценку депрессивных симптомов с помощью Шкалы депрессии Бека (BDI); показателей качества жизни по опроснику SF-36; выраженности шкал ипохондрии, депрессии, истерии по методике Миннесотского многоаспектного личностного опросника (англ. - Minnesota Multiphasic Personality Inventory, MMPI) в модификации Березина Ф.Б. и соавт.
Статистическую обработку полученных данных проводили в среде пакета Excel фирмы Microsoft и с помощью программы Statistica 8 фирмы Statsoft. Использовали методы дескриптивного анализа для параметрического распределения переменной (данные представлены как среднее, стандартное отклонение, f-тест) и непараметрического распределения (данные представлены как медиана, 25-75 процентили, тест Манна-Уитни).
Сравниваемые группы значимо различались по показателю индекса массы тела [20,2 кг/м2 (18,4-21,8) в группе контроля против 29,2 кг/м2 (26,6-34,4) в группе с из-
бытком массы тела, р<0,0001], соотношению окружности талии к окружности бедер [0,72 (0,68-0,76) в группе контроля против 0,86 (0,81-0,90) в группе с избытком массы тела, р<0,0001], что говорит о повышенном риске атеросклеротических изменений у пациенток в раннем репродуктивном возрасте с избытком массы тела.
Пациентки с избытком массы тела отличались от группы здоровых женщин значимо более высоким содержанием в периферической крови лейкоцитов [5,9х109/л (5,1-7,5) в группе контроля против 7,9х109/л (6,9-8,0) в группе с избытком массы тела, р=0,0235, здесь и далее критерий Манна-Уитни], тромбоцитов [280,0х109/л (242-328) против 321,0х109/л (281-331,0), р=0,0012], СОЭ [3,5 (2,0-4,0) против 5,0 (4,0-10,0), р=0,0036], что может свидетельствовать о провоспалительной и прокоагулянтной активации.
Липидный профиль крови пациенток с избытком массы тела в сравнении с группой контроля характеризовался, что было ожидаемо, дислипидемией согласно повышенному уровню триглицеридов (ТГ) (р=0,0237) и коэффициенту атерогенности (р=0,0010), сниженным содержанием ли-попротеидов высокой плотности (ЛПВП) (р=0,0459), более высокими значениями НОМА-ИР (р=0,0026) и глюкозы натощак (р=0,0021), что показано в табл. 1.
Сравнительный анализ гормонального профиля крови выявил у пациенток с избытком массы тела в сравнении с контрольной группой значимо более высокие концентрации ЛГ, ИСА, андростендиона и лептина, что представлено в табл. 2.
Таким образом, для пациенток с избытком массы тела в сравнении с группой контроля была характерна активация ги-поталамо-гипофизарно-яичниковой и над-почечниковой оси, что подтверждалось более высокими уровнями ЛГ, ЛГ/ФСГ, кор-тизола, 17-ОНР и андростендиона, Т и индекса свободных андрогенов, что говорит о наиболее высокой концентрации свободного тестостерона в крови в этой группе.
Примечание. * - переменная имеет нормальное распределение, данные представлены как среднее ± стандартное отклонение, 1-тест; ** - переменная имеет ненормальное распределение, данные представлены как медиана, 25-75 процентили, тест Манна-Уитни. ТГ - триглицериды; ЛПВП - липопротеиды высокой плотности; ЛПНП - липопротеины низкой плотности; КА - коэффициент атерогенности; ИВО - индекс висцерального ожирения.
Таблица 1. Показатели липидного профиля крови и инсулина пациенток с избытком массы тела и группы контроля
Показатель Группа с избытком массы тела Группа контроля Р
Холестерин**, ммоль/л 4,0 (3,7-4,9) 4,1 (3,5-4,8) 0,4879
ТГ*, ммоль/л 1,2±0,5 0,8±0,6 0,0237
ЛПВП*, ммоль/л 1,4±0,5 1,7±0,4 0,0459
ЛПНП*, ммоль/л 2,4±0,8 2,0±0,7 0,1802
КА* 2,8±1,3 1,7±0,7 0,0010
Глюкоза*, ммоль/л 5,2±0,5 4,9±0,4 0,0021
Инсулин*, мкМЕ/мл 30,1 ±26,6 10,5±3,3 0,0010
НОМА-ИР** 5,4 (3,8-7,6) 2,2 (1,9-2,5) 0,0026
ИВО** 1,6 (1,1-2,0) 0,6 (0,4-1,0) 0,0105
По данным опросника качества жизни, пациентки с избытком массы тела отличались от группы здоровых женщин по общему баллу психического компонента здоровья (МНсумм) (41,2±6,3 против 51,9±4,2; р=0,009). Кроме того, пациентки с избыточной массой тела в сравнении с группой здоровых женщин также характеризовались значимо более низкими баллами по психическому компоненту здоровья (МН)
(38,7±12,5 против 51,9±4,2; р=0,028), что свидетельствует о психическом неблагополучии.
При анализе данных теста ММР1 выявлено, что пациентки на фоне избыточной массы тела характеризовались значимо более высокими баллами по всем изученным шкалам: ипохондрии и соматиза-ции тревоги (1-я шкала, 60,3±12,5 против 52,2±9,2; р=0,04), депрессии (1-я шкала,
Таблица 2. Гормональный профиль крови пациенток с избытком массы тела и группы контроля
Показатель Группа с избытком массы тела Группа контроля Р
ЛГ**, МЕ/л 7,9 (5,0-10,1) 3,9 (2,5-4,7) 0,0014
ФСГ*, МЕ/л 5,5±1,8 5,2±1,8 0,9706
ЛГ/ФСГ** 1,5 (1,1-2,1) 0,7 (0,5-1,1) 0,0041
Пролактин**, мМЕ/л 230,0 (170-417) 189,0 (140-269) 0,1530
Эстрадиол**, мМе/л 166,5 (125-199) 177,0 (116-210) 0,2396
Тестостерон**, нмоль/л 1,8 (1,4-2,2) 0,8 (0,7-1,1) 0,0001
ТЭСГ**, нмоль/л 25,1 (20,3-32,0) 52,9 (39,0-67,6) 0,0010
ИСА** 5,9 (4,8-9,2) 1,6 (1,1-2,3) 0,0001
Кортизол*, ммоль/л 466,3±116,4 284,0±129,7 0,0037
17-ОНП**, нмоль/л 4,4 (3,4-5,4) 3,4 (2,7-3,8) 0,0314
Андростендион**, нг/мл 13,5 (7,9-20,0) 8,3 (6,5-10,8) 0,0315
АМГ**, нг/мл 8,9 (6,9-10,9) 5,8 (3,8-6,9) 0,0030
Лептин*, нг/мл 58,2±22,6 21,8±8,5 <0,0001
Примечание. ЛГ - лютеинизирующий гормон; ФСГ - фолликулостимулирующий гормон; ТЭСГ - тестостерон-эстрадиол-связывающий глобулин; ИСА - индекс свободных андрогенов; 17ОНП - 17ОН-прогестерон; АМГ - антимюллеров гормон.
50,2±9,7 против 40,9±12,14; р=0,04, рис. 2) и истерии/эмотивности (3-я шкала, 60,7± 10,3 против 50,7±10,8; p=0,02) в сравнении с группой контроля.
Полученные данные подтверждены многосторонним статистическим анализом. С использованием многофакторного анализа выявлено, что значимым фактором, влияющим на выраженность депрессивных симптомов по второй шкале теста ММР1, являются наличие гормональных нарушений с повышением ИСА (р=0,044) и сочетание гиперандрогении и метаболических нарушений (р=0,005), которое приводит к увеличению выраженности психологического дискомфорта и пессимистичности у молодых пациенток более чем в 2 раза.
При анализе Шкалы депрессии Бека выявлено, что пациентки с избытком массы тела в сравнении с группой контроля характеризовались значимо более высокими уровнями общего балла депрессивных расстройств (12,9±5,5 против 2,8±3,1; р=0,0002) и баллами по когнитивно-аффективной субшкале (9,0±5,1 против 1,8±1,7; р=0,0003) и субшкале соматических проявлений депрессии (3,8±1,5 против 1,1 ±1,3; р=0,0008).
По данным корреляционного анализа показаны положительные взаимосвязи общего суммарного балла шкалы депрессии Бека и уровня тестостерона (г=0,56; p<0,05), ИСА (г=0,62; p<0,05), андростен-диона (г=0,58; p<0,05). Данными логистической регрессии подтверждено, что значимо влияют на развитие депрессивных симптомов уровень инсулина (р=0,009), лептина (р=0,020), ИСА (р=0,037).
Таким образом подтверждено, что избыточная масса тела у пациенток в раннем репродуктивном возрасте ассоциирована со снижением качества жизни пациенток как по физическому, так и по психическому компоненту здоровья, что влияет на социальное и ролевое функционирование, выражаясь в психоэмоциональных расстройствах и социальной дезадаптации. Показано, что пациентки с избыточной
массой тела характеризуются более высокими баллами по депрессивным симптомам. Это, кроме того, взаимосвязано с выраженностью объективных характеристик наличия метаболических расстройств, инсулинорезистентности, гормональных нарушений и гиперандрогении.
Полученные данные подтверждают взаимосвязь нарушений метаболизма и избытка массы тела с нейропсихическими расстройствами, что может быть обусловлено множеством нейроэндокринных факторов, как паракринным, так и ауто-кринным влиянием половых стероидов, адипоцитокинов, нейропептидов на ЦНС, формирование настроения, поведения, в том числе пищевого, эмоциональное сопровождение и реагирование. Депрессия может вести к прогрессированию чувства тревожности и одиночества, в то время как дистресс и эмоциональное заедание могут приводить к положительному кратковременному изменению настроения, но в долгосрочной перспективе - к ожирению [16]. Наши данные согласуются с результатами работ о взаимосвязи выраженности депрессивных нарушений и уровня лептина при ожирении [16, 18]. Среди подлежащих механизмов указывается влияние лептина
56
й 52
* 48
44
40
36
Контрольная группа
Группа с избыточной массой тела
Рис. 2. Сумма баллов по 2-й шкале (тревоги и депрессивных тенденций) пессимистичности теста ММР1 у пациенток с избытком массы тела в сравнении с контрольной группой (*р<0,05, ?-тест)
Сознание-настроение-память
1ига»п1
Микробиота
кц Жирные кислоты ЛПС, МАМРэ
Рис. 3. Схема взаимосвязи оси кишечной микробиоты и центральной невной системы: процессов формирования поведения, настроения, энергетического гомеостаза, иммунной системы
ЛПС - липополисахариды мембран бактериальных клеток, кц (короткоцепочечные) жирные кислоты; ТФР, ФНОа - фактор некроза опухоли а; ИЛ - интерлейкин; МАМРэ - микроб-ассоциированные молекулярные паттерны; СИР - кортикотропин-рилизинг-фактор; АСТН - адренокортикотропный гормон, ГАМК - гамма-аминобутировая кислота.
на базальную и постпрандиальную секрецию допамина, чувство насыщения и формирование настроения.
Среди механизмов взаимосвязанных нарушений ожирения и психических расстройств все больше внимания уделяется оси микробиоты кишечника и ЦНС. Выявлено, что микробиота кишечника регулирует концентрацию и активность целого ряда кишечных пептидов и гормонов, включая инсулин, глюкагон, глюкагоно-подобный пептид-1 и 2 (01_Р-1/-2), гастрин, холецистокинин, грелин, лептин, петиды УУ (РУУ), нейропептид У (ЫРУ), нейротро-
фический фактор мозга (BDNF) и др. [18]. Схематическое представление взаимосвязей влияния микробиоты на функционирование ЦНС и метаболизм представлено на рис. 3.
Учитывая неуклонный рост заболеваемости ожирением, высокую медико-социальную значимость, отсутствие четких алгоритмов раннего выявления и коррекции взаимосвязанных аффективных нарушений, целесообразно определение факторов риска, выявления особенностей манифестации и течения заболевания до этапа развития необратимых осложне-
ний. Дальнейшее изучение предикторов развития аффективных расстройств у пациенток раннего репродуктивного возраста будет способствовать разработке рекомендаций по персонифицированному ведению пациенток групп риска по развитию аффективных нарушений на фоне избыточной массы тела и мер профилактики.
Финансирование. Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, проект «Предикторы аффективных расстройств у женщин раннего репродуктивного возраста с избыточной массой тела» № 18-013-00893 а.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Сведения об авторах
Хащенко Елена Петровна (Khashchenko Elena P.) - кандидат медицинских наук, научный сотрудник 2-го гинекологического отделения ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России (Москва, Россия) E-mail: [email protected] htttp://orsid.org/0000-0002-3195-307X
Уварова Елена Витальевна (Uvarova Elena V.) - доктор медицинских наук, профессор, заведующая 2-м гинекологическим отделением (детского и юношеского возраста) ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, профессор кафедры акушерства, гинекологии, перинатологии и репродуктологии Института профессионального образования ФГАОУ ВО «Первый Московский государственный медицинский университет им. И.М. Сеченова» Минздрава России (Сеченовский университет) , президент Межрегиональной общественной организации «Объединение детских и подростковых гинекологов» (Москва, Россия) E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-3105-5640
Высоких Михаил Юрьевич (Vysokhikh Mikhail Yu.) - кандидат биологических наук, заведующий лабораторией митохондриальной медицины ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России, заведующий лабораторией молекулярных механизмов старения Научно-исследовательского института физико-химической биологии им. А.Н. Белозерского ФГБОУ ВО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова» (Москва, Россия) E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-4047-6201
Иванец Татьяна Юрьевна (Ivanets Tatyana Yu.) - доктор медицинских наук, заведующая научно-диагностической лабораторией ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России (Москва, Россия) E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0002-7990-0276
Сальникова Ирина Александровна (Salnikova Irina A.) - научный сотрудник 2-го гинекологического отделения (гинекологии детского и юношеского возраста) ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России (Москва, Россия) E-mail: [email protected] https://orcid.org/0000-0001-6997-643X
Кектеева Юлия Игоревна (Kekteeva Yulia I.) - клинический психолог ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. акад. В.И. Кулакова» Минздрава России (Москва, Россия) E-mail: [email protected]
Литература
1. Десятикратный рост числа детей и подростков с ожирением за последние сорок лет: новое исследование Имперского колледжа в Лондоне и ВОЗ // Информационный бюллетень ВОЗ, 2016. URL: https://www.who. int/ru/news-room/detail/11-10-2017-tenfold-increase-in-childhood-and-adolescent-obesity-in-four-decades-new-study-by-imperial-college-london-and-who. (дата обращения: 25.12.18)
2. Silvestris E., de Pergola G., Rosania R., Loverro G. Obesity as disruptor of the female fertility // Reprod. Biol. Endocrinol. 2018. Vol. 16, N 1. P. 22. doi: 10.1186/s12958-018-0336-z.
3. Avenell A., Broom J., Brown T.J., Poobalan A. et al. Systematic review of the long-term effects and economic consequences of treatments for obesity and implications for health improvement // Health Technol. Assess. 2004. Vol. 8, N 21. P. iii-iv, 1-182.
4. Picot J., Jones J., Colquitt J.L., Gospodarevskaya E. et al. The clinical effectiveness and cost-effectiveness of bariatric (weight loss) surgery for obesity: a systematic review and economic evaluation // Health Technol. Assess. 2009. Vol. 13, N 41. P. 1-190, 215-357, iii-iv. doi: 10.3310/hta13410.
5. Сидоров А.В. Психологические модели переедания и ожирения // Рос. психол. журн. 2011. № 3. С. 1-11. URL://cyberleninka.ru/article/n/psihologicheskie-modeli-pereedaniya-i-ozhireniya. (дата обращения: 25.12.2018)
6. Старостина Е.Г. Проблемы лечения пациентов с мор-бидным ожирением // Ожирение и метаболизм. 2011. № 1. С. 57-66.
7. Paile-Hyvárinen M., Ráikkónen K., Forsén T., Kajantie E. et al. Depression and its association with diabetes, cardiovascular disease, and birth weight // Ann. Med. 2007. Vol. 39, N 8. P. 634-640.
8. Landén M., Baghaei F., Rosmond R., Holm G. et al. Dyslipidemia and high waist-hip ratio in women with self-reported social anxiety // Psychoneuroendocrinology. 2004. Vol. 29, N 8. P. 1037-1046.
9. Mommersteeg P.M., Pouwer F. Personality as a risk factor for the metabolic syndrome: a systematic review // J. Psychosom. Res. 2012. Vol. 73, N 5. P. 326-333. doi: 10.1016/j.jpsychores.2012.08.019.
10. Алексеева Н.С., Салмина-Хвостова О.И. Взаимосвязь качества жизни с компонентами метаболического синдрома и аффективными расстройствами // Рос. мед. журн. 2015. № 4. С. 27-32.
11. Mansur R.B., Brietzke E., McIntyre R.S. Is there a «metabolic-mood syndrome»? A review of the relationship between obesity and mood disorders // Neurosci. Biobehav. Rev. 2015. Vol. 52. P. 89-104. doi: 10.1016/ j.neubiorev.2014.12.017.
12. van der Klaauw A.A. Neuropeptides in obesity and metabolic disease // Clin. Chem. 2018. Vol. 64, N 1. P. 173-182. doi: 10.1373/clinchem.2017.281568.
13. Hryhorczuk C. et al. Metabolic disturbances connecting obesity and depression // Front. Neurosci. 2013. Vol. 7. P. 177. doi: 10.3389/fnins.2013.00177. URL: https://www. ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3791387/ (date of access January 14, 2018)
14. Roa J., Tena-Sempere M. Connecting metabolism and reproduction: roles of central energy sensors and key molecular mediators // Mol. Cell. Endocrinol. 2014. Vol. 397, N 1-2. P. 4-14. doi: 10.1016/j.mce.2014.09. 027.
15. Babenko V.N., Smagin D.A., Galyamina A.G., Kova-lenko I.L. et al. Altered Slc25 family gene expression as markers of mitochondrial dysfunction in brain regions under experimental mixed anxiety/depression-like disorder // BMC Neurosci. 2018. Vol. 19, N 1. P. 79. doi: 10.1186/s12868-018-0480-6.
16. Schweinfurth N., Walter M., Borgwardt S., Lang U.E. Depression and obesity // Obesity. Springer, 2016. P. 235-244. doi: 10.1007/978-3-319-19821-7_18.
17. Андреева В.О., Хошаби К.Э., Андреева С.С., Апе-рян А.В. Роль адипоцитокинов и их рецепторов в формировании овариальной дисфункции у девочек-подростков с ожирением // Репродуктивное здоровье детей и подростков. 2018. Т. 14, № 4. С. 14-22.
18. Farzi A., Hassan A.M., Zenz G., Holzer P. Diabesity and mood disorders: multiple links through the microbiota-gut-brain axis // Mol. Aspects Med. 2018 Dec 12. pii: S0098-2997(18)30074-8. doi: 10.1016/j.mam. 2018.11.003.
19. Shan Liang, Xiaoli Wu, Feng Jin. Gut-brain psychology: rethinking psychology from the microbiota-gut-brain axis // Front. Integr. Neurosci. 2018. Vol. 12. P. 33. doi: 10.3389/ fnint.2018.00033. Epub 2018 Sep 11.
20. Cussotto S., Sandhu K.V., Dinan T.G., Cryan J.F. The neuroendocrinology of the microbiota-gut-brain axis: a behavioural perspective // Front. Neuroendocrinol. 2018. Vol. 51. P. 80-101. doi: 10.1016/j.yfrne.2018.04.002. Epub 2018 May 16.
References
1. The tenfold increase in the number of children and adolescents with obesity over the past forty years: a new study by Imperial College in London and WHO. WHO Newsletter, 2016. URL: https://www.who.int/ru/news-room/detail/11-10-2017-tenfold-increase-in-childhood-and-adolescent-obesity-in-four-decades-new-study-by-imperial-college-london-and-who. (date of access December 25, 2018) (in Russian)
2. Silvestris E., de Pergola G., Rosania R., Loverro G. Obesity as disruptor of the female fertility. Reprod Biol Endocrinol. 2018; 16 (1): 22. doi: 10.1186/s12958-018-0336-z.
3. Avenell A., Broom J., Brown T.J., Poobalan A., et al. Systematic review of the long-term effects and economic consequences of treatments for obesity and implications for health improvement. Health Technol Assess. 2004; 8 (21): iii-iv, 1-182.
4. Picot J., Jones J., Colquitt J.L., Gospodarevskaya E., et al. The clinical effectiveness and cost-effectiveness of bariat-ric (weight loss) surgery for obesity: a systematic review and economic evaluation. Health Technol Assess. 2009; 13 (41): 1-190, 215-357, iii-iv. doi: 10.3310/hta13410.
5. Sidorov A.V. Psychological models of overeating and obesity. Rossiyskiy psikhologicheskiy zhurnal [Russian Journal of Psychology]. 2011; (3): 1-11. (in Russian)
6. Starostina E.G. Problems of treating patients with morbid obesity. Ozhirenie i metabolism [Obesity and Metabolism]. 2011; (1): 57-66. (in Russian)
7. Paile-Hyvárinen M., Ráikkónen K., Forsén T., Kajan-tie E., et al. Depression and its association with diabetes, cardiovascular disease, and birth weight. Ann Med. 2007; 39 (8): 634-40.
8. Landén M., Baghaei F., Rosmond R., Holm G., et al. Dyslipidemia and high waist-hip ratio in women with self-reported social anxiety. Psychoneuroendocrinology. 2004; 29 (8): 1037-46.
9. Mommersteeg P.M., Pouwer F. Personality as a risk factor for the metabolic syndrome: a systematic review. J Psycho-som Res. 2012; 73 (5): 326-33. doi: 10.1016/j.jpsychores. 2012.08.019.
10. Alekseeva N.S., Salmina-Khvostova O.I. The relationship of quality of life with the components of metabolic syndrome and affective disorders. Rossiyskiy meditsinskiy zhurnal [Russian Medical Journal]. 2015; (4): 27-32. (in Russian)
11. Mansur R.B., Brietzke E., McIntyre R.S. Is there a «meta-bolic-mood syndrome»? Areviewofthe relationship between obesity and mood disorders. Neurosci Biobehav Rev. 2015; 52: 89-104. doi: 10.1016/j.neubiorev.2014.12.017.
12. van der Klaauw A.A. Neuropeptides in obesity and metabolic disease. Clin Chem. 2018; 64 (1): 173-82. doi: 10.1373/clinchem.2017.281568.
13. Hryhorczuk C., et al. Metabolic disturbances connecting obesity and depression. Front Neurosci. 2013; 7: 177. doi: 10.3389/fnins.2013.00177. URL: https://www.ncbi. nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC3791387/ (date of access January 14, 2018)
14. Roa J., Tena-Sempere M. Connecting metabolism and reproduction: roles of central energy sensors and key molecular mediators. Mol Cell Endocrinol. 2014; 397 (1-2): 4-14. doi: 10.1016/j.mce.2014.09.027.
15. Babenko V.N., Smagin D.A., Galyamina A.G., Kova-lenko I.L., et al. Altered Slc25 family gene expression as markers of mitochondrial dysfunction in brain regions under experimental mixed anxiety/depression-like disorder. BMC Neurosci. 2018; 19 (1): 79. doi: 10.1186/ s12868-018-0480-6.
16. Schweinfurth N., Walter M., Borgwardt S., Lang U.E. Depression and obesity. In: Obesity. Springer, 2016: 235— 44. doi: 10.1007/978-3-319-19821-7_18.
17. Andreeva V.O., Hoshabi K.E., Andreeva S.S., Aperjan A.V. The role of adipocitokines and their receptors in the formation of ovarian dysfunction in adolescent girls with obesity. Reproduktivnoe zdorov'e detey i podrostkov [Reproductive Health of Children and Adolescents]. 2018; 14 (4): 14—22. (in Russian)
18. Farzi A., Hassan A.M., Zenz G., Holzer P. Diabesity and mood disorders: multiple links through the microbiota-gut-brain axis. Mol Aspects Med. 2018 Dec 12. pii: S0098-2997(18)30074-8. doi: 10.1016/j.mam.2018.11.003.
19. Shan Liang, Xiaoli Wu, Feng Jin. Gut-brain psychology: rethinking psychology from the microbiota-gut-brain axis. Front Integr Neurosci. 2018; 12: 33. doi: 10.3389/ fnint.2018.00033. Epub 2018 Sep 11.
20. Cussotto S., Sandhu K.V., Dinan T.G., Cryan J.F. The neuroendocrinology of the microbiota-gut-brain axis: a behavioural perspective. Front Neuroendocrinol. 2018; 51: 80—101. doi: 10.1016/j.yfrne.2018.04.002. Epub 2018 May 16.
