CC BY
58
УДК 177
DOI 10.25513/1812-3996.2017.3.53-56 ВЫЗОВЫ XXI ВЕКА И РАЗВИТИЕ НАУКИ
М. Д. Купарашвили
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, г. Омск, Россия
Информация о статье
Дата поступления 11.06.2017
Дата принятия в печать 26.06.2017
Дата онлайн-размещения 05.10.2017
Ключевые слова
Классическая наука, неклассическая наука, неонеклассическая наука, телеология, ценности, нравственный императив
Аннотация. Объекты познания находятся в состоянии трансформации в трех направлениях: проблемность идентификации самого объекта познания, его уровня анализа и той методологии, которая способна схватить непрозрачные стороны предметов познания как в смысловом пространстве, так и в предметной терминологии и наличных понятийных сетках.
CHALLENGES OF THE XXIst CENTURY AND THE DEVELOPMENT OF SCIENCE
M. G. Kuparashvili
Dostoevsky Omsk State University, Omsk, Russia
Article info
Received 11.06.2017
Accepted 26.06.2017
Available online 05.10.2017
Keywords
Classical science, nonclassical science, post-nonclassical science, teleology, values, a moral imperative
Abstract. The objects of knowledge are in a state of transformation in three areas: the problematic identification of the object of knowledge, level of analysis and the methodology which is able to catch the opaque side of objects of knowledge as in the semantic space, and in the subject terminology and current conceptual grids.
Спецификация науки рубежа ХХ-ХХ1 вв. связана с осознанием кризиса науки, методологии, философии и вычленением перспективных тенденций, которые стали заменой равновесных и закрытых систем прежней науки - открытыми, неравновесными и саморазвивающимися. Кроме того, стало необходимо принципиально иное осмысление исторически развивающихся систем, которые, помимо структурного или функционального анализа, предполагают учет фактора времени. Судя по тому, что одно только особое внимание пространственно-времен-
ным структурам обнажило их проблемность больше, чем на это рассчитывала наука, можно судить о степени ее осведомленности.
В современных реалиях интеграции знаниевых комплексов и стремительно формирующейся принципиально иной картины мира человечество оказалось перед сложными вызовами, прежде всего со стороны результатов его собственной деятельности и, в общем-то, поступательного движения в неизвестности и крайней неопределенности. Объекты познания находятся в состоянии трансформации в
трех направлениях: проблемность идентификации самого объекта познания, его уровня анализа и той методологии, которая способна схватить непрозрачные стороны (давно известных и неизвестных до этого) предметов познания как в смысловом пространстве, так и в предметной терминологии и наличных понятийных сетках. Именно эти параметры определяют спецификацию науки в целом, от них зависит классификация науки как классической, неклассической и постнеклассической. Переход из одного состояния в другое связан с объективной неопределенностью ситуации. В данном случае обстоятельство усугубляется фактором времени: фундаментальные сдвиги в науке шли один за другим, быстрым темпом, не допуская привыкания к новому состоянию и не позволяя достойным образом отре-флексировать происходящее.
Таким образом, неопределенность - объективная черта трансцензуса и эпохи перемен, но никак не искомое, должное и желаемое ее состояние, так как демонстрирует девальвацию истинных человеческих ценностей в наличном состоянии, их моральный и физический износ (чем и определяется ее необходимость). Она должна стремиться к состоянию качественной определенности и максимальной стабильности качества, которая в свое время (в силу естественного износа идеи) подойдет к порогу неопределенности и потребует от человека демонстрации его трансцендентной сущности. Трансцен-зус как сущность человеческой идентичности непременно оставляет место как для индивидуальной морфологической определенности в человеческом качестве, так и для возрастной, половой, культурной и иной самости. Фундамент любой человеческой общности - нравственный закон.
Доступный сегодня человечеству уровень анализа предмета - от молекулярного до микро- и на-ночастиц - имеет собственную научную ценность. Общеизвестно, что классическая наука изучала закрытые, самодостаточные, неделимые, статичные объекты, а неклассическая наука работала с элементарными частицами и пр. Постнеклассическая наука, на основе постижения всё более мелких, универсальных и индифферентных в качественной определенности элементов, пытается синхронизировать вещественные и энергетические системы, объединять их в общие согласованные системы, молекулярные, квантовые, биофизические, биохимические, экосистемы, медико-биологические и человеко-машинные... Методология исследования таких объектов не допускает демаркации естественного и
-ISSN 1812-3996
гуманитарного знания и настойчиво требует выработки полноценных интегративных принципов анализа явлений.
Метод познания от выявления законов природы до их конструирования является еще одним аспектом указанной классификации науки, рациональности, мировоззрения, философии и культуры. Схематичная последовательность смены позиции проста и известна: античная мысль предоставила достаточную «натуральную» основу для свободного полета мысли. Классическую науку занимает причудливая комбинация известных закономерностей, большинство которых получало гарантированное эмпирическое подтверждение, утверждая возможность мысли постичь истину, исходя только из самой себя. Однако эмпирическое подтверждение со временем исчезает с горизонта пространства мысли, так как свободное конструирование не нуждается в подтверждении, его ценность сначала усматривается в его внутренней непротиворечивости (неклассика), а после - в игровой непринужденности методов комплексности, конструктивности и синергизма (неонеклассика).
Так, механистическая картина мира, основанная на равновесных и закрытых системах, претерпевает беспрецедентное разрушение в почти хаотическом динамизме постнеклассики, которая обещает конструирование стройной организмической картины мира спонтанно-стохастическим образом из хаоса. При этом классические/неклассические законы и рациональность не отрицаются, а лишь существенно ограничивается сфера их легитимного присутствия.
Примечательно, что сама постнеклассическая наука утверждает себя в качестве инструмента укоренения человека в мире. А в качестве цели утверждается перспектива конструирования бытия. Всё это предопределяется с появлением к концу ХХ в. единой модели универсальной эволюции. Теория синергизма (И. Пригожин, Г. Хакен, Н. Моисеев, С. Курдюмов, В. Казютинский) генетически связала космогенез, геогенез, биогенез и антропосоциоге-нез в единую систему, что позволило представить Вселенную как развивающееся во времени естественное целое.
Привычные и безупречные в своем роде дедуктивные методы и традиционная аксиоматика оказываются маловостребованными из-за неустойчивости и невероятных размеров объектов исследования. Метод аппроксимации как способ описания, перечисления и констатации, который считается более приемлемым в эпоху неустойчивости, имеет в качестве своей задачи охват всех значимых экспли-
ISSN 1812-3996-
каций и вовлечение всего наличного пространства мысли в орбиту анализа, но предполагает отказ от выводимости тех или иных заключений в силу неопределенности фазы развития.
Несмотря на грандиозность перечисленных перемен, кардинальная смена характера науки, связана прежде всего с ее телеологической позицией. Иные (ненаучные) ценностные системы (этика, эстетика, религия), которые до этого беспощадно изгонялись из науки под предлогом сохранения ее чистоты и самодостаточности, обнаружили исключительную ценность для сохранения человечества, и, главное, это стало понятно и самой науке. Объективная нейтральность науки в восприятии ценностей веры, этических норм и эстетических эталонов осталась в прошлом в силу неуклонного роста негативных результатов «очищенного» от них научного прогресса и рациональности. Стало ясно: наука далее не может позволить себе роскошь ценностно-нейтрального наблюдателя, так как современный этап ее реализации предполагает ее активное участие в определении цели развития общества, что, в свою очередь, поставило вопрос о контроле и ответственности самой науки и тех, кто говорит от ее имени. Несмотря на то, что данный пункт остается скорее благим пожеланием, чем констатацией факта, артикуляция проблемы очевидна. Введение принципа ответственности и предосторожности - добрый знак и говорит о том, что факт непредсказуемости результатов научных открытий и вред калькулируемой рациональности был осмыслен. Пущенный на самотек научный прогресс, неконтролируемая научная деятельность человека приводят к глобальным, нерешаемым проблемам во всех сферах как науки, так и жизни. Особенно заметна необходимость включения морально-этического фактора в процесс освоения и понимания природы. В связи с этим изменяется цель научных исследований: поиск истины должен быть соотносим с человекоохраняющими ценностями, т. е. сохранением человека как вида. Такова реальность!
Вызовы. Традиционное представление о познании человеком окружающего мира базируется на глобальном разделении мира на субъект и объект познания. Действительно, субъектно-объект-ная структура познания долгое время объясняла положение человека в мире и мира в сознании, во времени и пространстве за счет дистанции между ними. Однако неонеклассическое состояние науки, постструктурализм и его оформление в постмодернизм констатировали изменение положения человека в мире. Сегодня исследователи отмечают, что он более не дистанцирован от объекта, современ-
ные технологии поставили его внутри познаваемого объекта. Внешних границ его мира, предмета, сознания, культуры, истории, науки не видно, картина познаваемого объекта находится в процессе постоянного уточнения и детализации, отсюда положение самого человека определяется как неопределенное. Единственная (возможно устойчивая!) точка отсчета - он сам; с одной стороны, это и предопределяет его локальную, автономную целостность, что приводит не только к примитивизации, схематизации и общей упрощенности представлений (оформляется как циклопизм); с другой - осознание других автономных целостностей побуждает его к экспансии с целью захвата и вовлечения их в собственную орбиту, демонстрируя неспособность и нежелание понять другого. Так, возникновение множества центров сил оформляет рваную картину мира и провоцирует беспричинную войну всех против всех (политическую, экономическую, интеллектуальную, игровую). Так, отсутствие объективных и общепризнанных границ смыслов, в силу очевидности их отсутствия, нивелирует объективность субъекта. И тем не менее интуитивно мы понимаем, что включение человека в исследуемые объекты не блокирует получение объективно-истинного знания о них. В сфере должного, скорее наоборот, кризис заключается в несогласованности объявленной сущности человека с требованиями современности.
Постнеклассическая наука и философия постмодернизма закладывают фундамент нового взгляда на мир, утверждая, что реальность, практика для каждого различны, так как они опосредствованы языком и опытом (причем в качестве «каждого» мыслится любая физическая и метафизическая единица, как индивид, группа, так и область науки, дисциплина). Безличный, объективный взгляд не существует, однако в когнитивном плане это не означает, что человек должен жить в неопределенности. Есть только индивидуальная субъективность, и здесь важнейшим является факт наличия языка, который определяет то, как мы видим мир, кто мы есть и как мы существуем. Наше восприятие мира меняется вместе с изменением значения слов и их смыслового состояния. Именно поэтому Мишель Фуко считает, что дискуссии о значениях слов, которые со временем формируют определенные дискурсы и определяют общественное сознание, демонстрируют тесные связи с властными структурами, заинтересованными в этих значениях. Постмодернистская философия и практика существования человека демонстрируют, как, каким образом субъективная практика социально сконструирована, как посредством дис-
Вестник Омского университета 2017. № 3(85). С. 53-56
-ISSN 1812-3996
курса оформлена власть, как реализуется манипуляция. Вместе с тем четкая артикуляция указанных проблем вынесла на арену исторического анализа того, кто и каким образом описывает реальность, культуру и историю. Кроме того, безадресный текст - это вчерашний день, особую важность приобретает и «качество» публики, аудитории, на которую рассчитан текст. Всё это создает большие возможности для использования не только манипулятивных, но и мобилизационных технологий.
Необходимо отметить и то, что осознание всего вышеизложенного вовсе не означает автоматического прозрения человечества. Непосредственная практика, жизненный опыт и примитивный здравый смысл достаточны, чтобы понять: не стоит недооценивать тех, кто не прочь разыграть момент неразберихи, неопределенности, многозначности, извлекая сиюминутную выгоду, что создает непростую ситуацию дезориентации и девальвации истинных ценностей.
Отсюда такие проблемы, как «соблазнительный антигуманизм» (В. В. Зеньковский) и «поэзия изящной безнравственности» (К. Н. Леонтьев). Это те проблемы, которые весьма активно обсуждала русская философия XIX в. Вызов «соблазнительного антигуманизма» [1, с. 427] утверждает цинизм и крайний прагматизм сегодняшнего успешного человека. В манере «изящной безнравственности» мы конструируем невозможные ситуации. Утверждаем их объективность на основе их обыденности и распространенности в наличных формах нашего существования, забывая о том, что, филигранно огибая все моральные контексты, мы не только обедняем
себя, но и оказываемся не в состоянии отвечать на вызов времени. Однако на другой чаше весов наша презентабельность для окружающих, и нужно обладать мужеством, чтобы утверждать очевидность заблуждения, как это сделал автор указанного выражения. По словам В. В. Розанова, «Леонтьев перевел в жизнь свое отрицание, свою борьбу против текущей истории. Он, в самом деле, вышел из действительности: вот смысл его ухода в монастырь... Леонтьев натурой разошелся со всем и всеми. То, что он остался отвергнутым и непризнанным, даже почти и не прочитанным. свидетельствует о страшной новизне Леонтьева» [2, с. 24-25]. Вряд ли сегодня можно осмелиться на подобное мужество! Или время еще не пришло. Пока всё наоборот, мы падки на «изящную безнравственность».
.В самом начале «Ecce homo» Фридрих Ницше писал: «После того как утверждающая часть моей задачи была разрешена, настала очередь негативной, негактивной половины: переоценка бывших до сего времени ценностей, великая война - заклинание решающего дня. Сюда относится и осторожный взгляд, ищущий близких, таких, которые из силы протянули бы мне руку для разрушения. - С этих пор все мои сочинения суть рыболовные крючки; возможно, я лучше кого-либо знаю толк в рыбной ловле?.. Если ничего не ловилось, то это не моя вина. Не было рыбы...» [3, с. 754]. Рыба пришла. Настал постмодерн. Сети и крючки, расставленные Ницше, не утеряли прочности, а наживка - привлекательности. Не пропало даром и мастерство рыболова, которым так хвалился Ницше.
СПИСОК ЛИТЕРА ТУРЫ
1. Зеньковский В. В. История русской философии. М. : Академический проект, 2001. 880 с.
2. Розанов В. В. Константин Леонтьев и его «попечители» // Новое слово. 1919. № 7. С. 24-26.
3. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла. М. : Мысль, 1990. 829 с.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ
Купарашвили Мзия Джемаловна - доктор философских наук, профессор, кафедра философии, Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского, 644077, Россия, Омск, пр. Мира, 55а; e-mail: kuparashvili@rambler.ru.
ДЛЯ ЦИТИРОВАНИЯ
Купарашвили М. Д. Вызовы XXI века и развитие науки // Вестн. Ом. ун-та. 2017. № 3(85). С. 53-56. DOI : 10.25513/1812-3996.2017.3.53-56.
INFORMATION ABOUT THE AUTHOR
Kuparashvili Mzia Jemalovna - Doctor of Philosophy, Professor, the Departmant of Philosophy, Dostoevsky Omsk State University, 55a, pr. Mira, Omsk, 644077, Russia; e-mail: kuparashvili@rambler.ru.
FOR CITATIONS
Kuparashvili M. G. Challenges of the XXIst century and the development of science. Vestnik Omskogo univer-siteta = Herald of Omsk University, 2017, no. 3(85), pp. 53-56. DOI: 10.25513/1812-3996.2017.3.53-56. (In Russ.).
