CC BY
25
УДК 378
АЛДОШИНА М.И.
доктор педагогических наук, профессор, директор центра по взаимодействию с Российской академией образования, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева E-mail: [email protected]
UDC378 ALDOSHINA M.I.
Doctor of pedagogical sciences, professor the Director of the Center for cooperation with the Russian Academy of
education, Orel State University E-mail: [email protected]
ВЫЗОВЫ ХХ! ВЕКА И ФУНКЦИИ СОВРЕМЕННОГО УНИВЕРСИТЕТСКОГО ОРБРАЗОВАНИЯ* СALLS OF ХХI CENTURIES AND FUNCTIONS OF MODERN UNIVERSITY EDUCATION
В современной социокультурной ситуации актуальным становится вопрос о роли и месте университета в социальной структуре общества и в профессиональном образовании России. Актуализируется культурологическая миссия университета как феномена сохранения и трансляции культуры в условиях поликультурного образовательного пространства, гаранта эталонного знания и подготовки российской интеллигенции.
Ключевые слова: университет, университетское образование, культура, поликультурность образования.
In modern socio-cultural situation, it becomes urgent question of the role and place of the University in the social structure of society and in the professional education of Russia. Updated cultural mission of the University as a phenomenon ofpreservation and transmission of culture in the multicultural educational space, the guarantor of the reference of knowledge and training of the Russian intelligentsia.
Keywords: University, University education, culture, multiculture education.
Введение. Являясь социальным институтом государства, образование реализует не только институциональные функции, но и реализует некие сущностные, универсальные цели, заложенные исторически. Университетское образование развивается исторически неровно в различные эпохи и цивилизации. Непреходящая значимость образования на настоящем витке поступательного развития человеческого общества признается широким кругом специалистов и исследователей, представляющих разные научные школы. Определяющими здесь выступают ряд факторов:
- особая роль электронно-цифровой стадии развития общества и экономики, стирающая границы и различия,
- университет, реализующий, как артефакт, идею единства Науки, Культуры и Исследования как процесса нахождения истины и осмысления роли Человека в этом процессе,
- вырисовывающаяся в последнее время идея градации университетов на «столичные» и «региональные».
Развитие региона - многомерный и многоаспектный процесс, который должен рассматриваться и с социальной, и с экономической точек зрения, что вытекает из диалектической взаимосвязи между экономикой и социальной сферой: в социальную сферу невозможно направить больше ресурсов и благ, чем способна дать экономика, уровень развития, структура и динамика социальной сферы находятся в прямой зависимости от состояния экономики. Создание на базе крупнейших вузов Орловского региона объединенного опорного университета - Орловского государствен-
ного университета имени И.С. Тургенева - позволяет не только объединить их кадровый, научный, ресурсный потенциалы, но и вдохнуть новую жизнь в традиционные направления подготовки».
Развитие Орловского государственного университета имени И.С. Тургенева, как опорного, позволяет реагировать университетскому сообществу на некие вызовы внутреннего и внешнего ограничения. К внутренним вызовам можно отнести следующие: географическое положение соседнего со столичным регионом вызывает постоянный отток «качественного» абитуриента; традиционный разрыв между наукой, образованием и производством требует переосмысления взаимоотношений работодателей с вузом, нацеливая на взаимовыгодное партнерство; конкуренция между управленческими командами и стратегиями руководства порождает некое снижение качества эффекта ожиданий и повышает трудоемкость внутренних процессов. Внешние ограничения проявляются косвенно, но не менее значимо: массовизация высшего образования требует владения исследовательскими и проектными компетенциями; экономика знаний продуцирует быструю смену технологических укладов и акселерацию образовательных технологий; командообразование, коммуникативные компетенции, механизмы логического мышления и обработки информации видоизменяются в развивающемся цифровом обществе при экспоненциально растущих объемах информации.
Образованный слиянием двух крупнейших образовательных организаций региона, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева позиционируется
* Печатается в рамках работы Международной научно-практической конференции «Современное профессиональное образование: опыт, проблемы, перспективы», 14-15 ноября 2018 года, г. Орел.
© Алдошина М.И. © Aldoshina M.I.
как многопрофильный центр, ведущий непрерывную подготовку в области педагогического, инженерного, медицинского, естественнонаучного и гуманитарного образования, что позволяет не только объединить кадровый, научный, ресурсный потенциалы, но и переориентировать на прогрессивный путь динамичного развития традиционные направления подготовки. За более, чем два года функционирования, разработан пакет новых образовательных программ разного уровня, востребованных регионом, открыты семь базовых кафедр совместно с ведущими предприятиями и др. Одним из результатов деятельности университета, как опорного вуза, стало получение в 2017 году статуса «Университетского центра инновационного, технологического и социального-экономического развития региона». Вышеперечисленные доводы приводят к постановке вопрос о сути университета в современную эпоху, о традиционном и современном понимании роли университетского образования.
«Сложившаяся современная ситуация требует осмысления сущности и роли университетского образования в обществе, определения соотношения образования и общества, образования и культуры, взаимовлияния этих институтов на личность для наиболее полного ее раскрытия и самореализации. Наблюдающаяся тенденция увеличения роста числа университетов в нашей стране, стремление российского образования соответствовать мировым стандартам ставит вопрос, с одной стороны, о сохранении феномена университета как механизма сохранения культуры и исторического опыта через содержание образования, его "эталонности", а с другой стороны - о сохранении традиционных основ общества, самобытности народа и его культурно-исторической неповторимости [1, с.83].
«Со времен Средневековья университеты занимали особое место в системе европейского образования. В отличие от иных школ и академий, только дипломы университетов признавались всем тогдашним католическим миром, а получивший такой диплом мог преподавать и работать в любой европейской стране. Долгое время каждый университет считался неотъемлемой частью общей системы «universitas». Сегодня объединяющей идеи «universitas», как и единой модели университета, не существует. Исследователи выделяют несколько современных модификаций университета. «Одна из них - это так называемые старые университеты (ancient university), как Оксфорд и Кембридж, которые соответствуют широко распространенным представлениям о классическом университете, хранителе средневековых традиций». Другая модель - так называемые «краснокирпичные университеты» (Red Brick Universities), порожденные технологической революцией 1960-х годов и ориентированные на инновационное развитие. Третья модель - «новые университеты», «университеты после 1992 г.» (post-1992 university), возникшие на волне информационного бума 1990-х.» [6, с.5].
Основная часть. Университетское образование периодически дискутирует вопрос о своей функциональности. «Образование реализует свои функции - личностнообразу-ющую, культурообразующую и профессиональную - в специфической социокультурной ситуации. К середине 60-х гг. ХХ в. передовые страны пришли к пониманию того, что научно-технический прогресс не способен разрешить наиболее острые проблемы общества и личности, так как обна-
руживается глубокое противоречие между ними. Например, колоссальное развитие производительных сил не обеспечивает минимально необходимый уровень благосостояния основной массы населения; глобальный характер приобрел экологический кризис, создающий реальную угрозу тотального разрушения среды обитания и самого человека как вида; безжалостность в отношении растительного и животного мира превращает человека в бездуховное жестокое существо, удручающую картину являют собой наука и искусство. Массовая культура несет отпечаток насилия, гедо-низации, стратификации и "варваризации" (В. Даниленко, А. Панарин). Особенно ярко "варваризация" культуры заявила о себе на рубеже веков: откат в прошлое и упрощение традиций (особенно норм морали); внедрение в культуру иной логики жизни — ее мифологизация; стремление общественной элиты подавить (завоевать, подчинить) низшие слои общества; откровенная пропаганда насилия, жестокости, культа физической силы. Наиболее восприимчивыми к негативным воздействиям в силу несформированности мировоззренческих позиций оказались подростки и молодежь, поддавшиеся влиянию "рынка", низко- пробных образцов массовой культуры, криминальных структур, деструктивных сект. Не имея опоры внутренней, молодежь утратила поддержку внешнюю (семьи, молодежных общественных организаций, здоровых неформальных объединений), поскольку российское общество продолжительное время пребывало в состоянии растерянности: старые, социалистические идеи полностью отрицались, западные образцы в силу особенностей российского менталитета не действовали, новая система ценностей не была обретена. Сложившиеся обстоятельства оказывают давление на человека, заставляют осмысливать прошлое, задумываться о будущем, создают почву для обращения к основополагающим, глубинным проблемам человеческого существования, к проблемам, по своей сути философским: каково назначение человека? что такое красота? и др.» [1, с.83].
«Наиболее существенными противоречиями теоретического осмысления феномена поликультурности и этнокультурного контекста образования (общего и профессионального) выступают, на наш взгляд, следующие:
1. Любые модификации образовательного пространства влекут за собой переориентацию аксиосферы (преподавателя и обучающегося): от ограничения свободы выбора до ограничения личностного пространства, личностного роста или его динамики.
2. Привычное в последние десятилетия противостояние антиценностей массовой культуры (гедонизм, варваризация, сексизм) и этнокультурных ценностей переворачивает и размывает понятийное пространство и проблематику образовательных инициатив и традиций (сельской местности, анклавов), переориентирует их смыслы и векторы развития.
3. В современной ситуации усиления миграционных процессов произошла смена моделей поликультурности общественной жизни и образования, всплывают «правые» профишистские тенденции, активно дискутируются ценности «открытой Европы», а в поликультурном образовании традиционно превалируют устаревшие подходы («плавильного котла», «мозаики», «ассимиляции».
4. Многополярность межгосударственных отношений (вместо традиционно господствовавшей дуальной
полярности мира) порождает региональную поликультурность (например, латиноамериканскую, арабскую или вос-точноазиатскую). Эта полицентричность мира утрачивает культурное, конфессиональное, историческое своеобразие, перестает выступать характеристикой и основой этнической идентичности личности» [3, с.6].
Мы живем в культуре, которая переживает активную модернизацию, что не проходит бесследно для образования. «В России кризис образования (Взятышев В.Ф., Гершунский Б.С., Гусинский Э.Н., Долженко О.В., Корольков А.А., Кудрявцев Л.Д., Панарин А.С., Романова Л.И., Шукшунов В.Е) имеет двойную природу: он является проявлением глобального кризиса образования и следствием кризисных явлений в период построения новой системы общественных отношений. Новейшие социальные формы, которые заимствуются современной Россией, не являются культурно нейтральными. Поверхностно безразличные к русскому менталитету и национальному характеру, они имеют глубокую социокультурную основу. Это необходимо учитывать при переносе на почву своей культуры. «Культура выступает, как традиция, способная тормозить новации, если они противоречат ее архетипам, а также как церковь - инстанция, легитимирующая, дающая духовную санкцию или отлучающая те или иные начинания. Культурная легитимация носит неформальный характер, но приуменьшать ее не стоит, так как в истории наблюдались случаи, когда преобразовательная воля иссякала, наталкиваясь на скрытые социокультурные барьеры», - замечает А. С. Панарин.
Кроме того, существуют инварианты бытия, посягательство на которые угрожает опасными деформациями. Об этих инвариантах сегодня свидетельствует экология, культурная антропология, противостоящие переделки природы, культуры, истории. Понятие инварианта не следует натурализовать, но наряду с биологическими, существуют и инварианты культуры - долговременные структуры ар-хетипического или ценностного порядка. К ним относятся известные десять заповедей. Кроме того, есть инварианты национальной истории. З.Фрейд говорил о неосознанном инфантильном опыте, который скрыто воспроизводится в характере и поведении человека. В истории народов тоже имеются события, влияющие на формирование стереотипов национального поведения (Захарченко М.В., Касьянова К., Кон И.С., Корольков А.А., Лосский Н.О., Панарин А.С., Трофимов В.К., Франк С.Л.) и неосознанно воспроизводящиеся в каждом новом поколении. Крушение подобных инвариантов, неумение учитывать их может повлечь за собой расширение кризисных явлений в культуре, обществе и образовании.
Все это делает совершенно очевидным тот факт, что в преодолении кризиса цивилизации, в решении острейших глобальных проблем человечества огромная роль принадлежит образованию. В мировой политике утвердилось понимание того, что борьба с бедностью, сокращение детской смертности и улучшение здоровья общества, защита окружающей среды, улучшение международного взаимопонимания и обогащение национальных культур невозможно без соответствующих стратегий в области образования» [1, с.84-85].
Широта и глубина кризисных явлений в сфере образования, их противоречивость, качество влияния на все
сферы жизни человека и профессиональной подготовки и деятельности делают необходимым анализ понятий образования, его глубинных основ и процессов взаимовлияния с культурой, места и роли традиционной национальной культуры в становлении личности и специалиста.
Образование функционирует и реализует свои социальные роли в конкретной социокультурной ситуации, детерминирующей социальные и педагогические задачи, характер, механизмы и технологии педагогической деятельности. Несостоятельны утверждения возможности проектирования через институты образования будущего. Но определение его перспектив, зависимостей от состояния общества, аргументация путей развития возможны, согласовав степень социокультурного развития общества (с учетом этнических, конфессиональных, географических, климатических, языковых и т.п. особенностей) и уровень развития образовательной практики.
Процесс социализации человека связан не только с его включением во все новые системы отношений и связей с окружающим обществом, но и с овладением некими общими формами описания и отражения действительности. Этим содержанием человек овладевает, взаимодействуя с «эталонными центрами знаний» (О.В. Долженко).
Очевидно, что университет - эталонный центр знаний, входящий в общую систему эталонных средств, задающих возможность существования данной культуры. Исследователи традиционных сущностных приоритетов западноевропейского университетского образования -Дж. Ньюмен, В. Гумбольдт, Х. Ортега-и-Гассет рассматривают разные варианты соотношения ценностей «чистого» научного, прикладного и профессионального исследовательского и общекультурного потенциала университета, сохраняя общую идею Университета.
Российское университетской образования развивалось в контексте европейского, но первый университет был открыт достаточно поздно. Первоначально университет определялся как «собрание людей, которые наукам высоким младших людей обучают, чтоб основательным воспитанием юношества доставить государству членов, которые бы благосостоянию общества пользой способствовали (М. Ломоносов). Н. Бунге, рассуждая в 1858 г. о «современном направлении русских университетов и потребности высшего образования», указывал, «мы начинаем понимать, что без высшего образования нельзя ожидать ни обновления нравственных сил народа, ни плодотворности труда отдельных лиц. Общество ждет от университетов людей с энергией молодости, с нравственными убеждениями, с светом науки, с любовью к труду.... Мы не можем отделить нравственное воспитание от науки» [8]. Спустя полвека А. Колоссовский подтверждает данную мысль. Говоря, что университеты должны стать храмами науки, а не фабриками дипломов, акцентируя внимание на творческо-развивающей роли университетского образования.
«После 1917 г. происходит смена подходов в университетском образовании России. Идеи однородности мировоззрения и массового производства одинаково мыслящих и действующих специалистов на практике подкрепились включением вузов в систему жесткого централизованного управления и планирования. Академические свободы, возможность автономного существования университетов, сохранение культурной среды в вузе отрицались и ис-
ключались из жизни высшей школы советского периода. В реформе университетского образования 1930-1931 гг идея его широты и глубины трансформируется в идею профессиональной подготовки - "кузницы кадров" по производству специалистов нужного профиля. Вместо университетов появились профильные институты. Исчез феномен университетского образования, так как министерские инструкции, единые планы и программы, идеологизация всех сфер жизнедеятельности унифицировали и надолго определили сущность высшего образования в России. Осмыслению роли современного университетского образования в нашей стране посвящены работы Е.П. Белозерцева, О.В. Долженко, А.Ф. Зотова, И.В. Захарова, Е.С. Ляховича, Е. Карье, Н.С. Ладыжец, Н.Х. Розова, В.А. Сластенина и др. А.Ф. Зотов справедливо утверждает, что в современной непростой ситуации «университет, идеология университета могла бы стать "толчком роста" не только для культуры вообще, но и нашей социальности». Рассматривая университет как "домен культуры", факт культуры, автор подчеркивает изначально существующую, но забытую культуросберегающую, преобразующую культуру функцию университетского образования, необыкновенно актуальную в современной России» [1, с. 89].
В отечественном науковедении вопрос сути и миссии университетского образования традиционно поднимается в периоды интенсивного реформирования образования. М.В. Богуславский и Е.В. Неборский выделяют «в системе российского высшего образования наиболее значимые современные тенденции модификации обучения: 1) виртуализация, открытость субъектов современного высшего образования, их делокализация (выход за рамки одного отдельно взятого региона, страны, континента); 2) дигитали-зация (цифрование) высшего образования как порождение электронного образования нового формата, цифрового образовательного контента, погружение образовательного сообщества в виртуальную среду; 3) геймификация (игро-визация) процесса образования и личностного становления как наиболее современных и перспективных методов обучения; 4) превращение современных университетов в своеобразную «станцию социального обслуживания», быстро и результативно реагирующую на запросы общества; 5) формирование феномена, который маркируют как «поп-образование» по аналогии с феноменом «поп-науки», обладающего близкими социальными функциями; 6) кооперация и сетевые подходы в университетском образовании, позволяющие ему развиваться в русле конвергентного развития экономической, политической и культурной сфер жизни общества; 7) противопоставление традиционного высшего образования и обучения профессиональным компетенциям в корпоративном образовании; 8) трансформация социальных и профессиональных ролей, в первую очередь, руководителей и преподавателей вузов; 9) возвращение в сферу университетов научно-исследовательской деятельности, создание в российской университетской инфраструктуре успешно апробированных на Западе форм соединения образования, науки, бизнеса и производства» [4, с. 172].
Интересными являются нетрадиционные типологии современных университетов в России, предлагаемые идеологами современного реформирования высшего образо-
вания. Данные типологии отражают личную точку зрения авторов, но дают дополнительную информацию для анализа университетского образования. Д.Н. Песков, директор направления «Молодые профессионалы» Агентства стратегических инициатив, выделяя в общем виде три модели университета (преподавательский, исследовательский и предпринимательский), существующие университеты подразделяет (в нашем авторском сокращении идеи статьи из журнала) следующим образом:
• Аналог традиционной камеры хранения, актуальный в аналоговых экономиках с важнейшей функцией обслуживания и закрепления молодежи;
• Прикладной университет, как инструмент обслуживания бурного роста молодых экономик;
• Культурные монополисты - университеты, живущие старыми успехами традиционного университетского образования и его привлекательности;
• Собиратели талантливой молодежи, привлекательные своими традиционными брендами. [10, с. 216]
Безусловно интересной является также позиция ректора НИУ ВШЭ Я.И. Кузьминова, который предложил свое видение классификации университетов:
• профильные высокотехнологичные, глобально конкурентоспособные университетские центры;
• центры региональной интеллектуальной элиты;
• он-лайн университетские центры;
• креативные университеты, «центры необязательного» знания;
• корпоративные университеты [10, с. 214-216].
Признавая эталонность традиционного университетского образования, его качественную критериальность, мы, вслед за О.В. Долженко выделяем: 1) эталонно-культурную; 2) социальную и 3) профессиональную функции [2; 14].
«Стоит заметить, что если дидактические функции начинают доминировать, они остаются вторичными. Суть этого посыла проста: университет существует не для студентов или преподавателей, он существует для третьего -для воспроизводства определенных эталонных процедур получения нового знания. Именно этот процесс объединяет преподавателей с обучаемыми. Итак, университет реализует три основные функции - культурную, социальную и профессиональную, каждая из которых дополняется эталонной, нормативной. Последняя выражает сущность высшего образования. Эталонность выступает предпосылкой для возможно более полного воспроизводства основных условий существования данной культуры, для введения в нее новых поколений людей. В своих высших формах образование непосредственно связано с приобщением к функционированию эталонных форм культурологического и профессионального знания внутри соответствующих областей. Проблемная ситуация, рассматриваемая О. Долженко как механизм движения, после ее разрешения превращается в инновационный процесс - привнесение нового в массовое сознание. В современном университетском образовании инновационные процессы связаны с гуманитаризацией образования на основе традиционных культурных ценностей, созданием многоуровневой системы обучения, включением в процесс обучения технологий личностно-ориентированного образования.
В практике замечено: введение в старые стены принципиально новых целевых установок и содержания при-
водит к вырождению условий для воспроизводства эталонных качеств вуза. В итоге эталонный центр деградирует, признаком чего служит кризис его фундаментального знания. Утрата университетами роли ведущих центров интеллектуальной активности, характерная для последних десятилетий, неслучайна и связана с изменением векторов социальной направленности развития, становлением новых социальных групп, которые еще не сформировали свою интеллектуальную элиту. Кризис современных университетов - в их прагматизации, что на второй план отводит их основную функцию - центра эталонности знания. С утратой эталонности, как ценности, университет исчезает, а, следовательно, исчезают возможности существования той культуры, базу которой он составлял. Но если существует общество, существует и культура. Значит, пока нет возможности определить те виды эталонных знаний, благодаря которым данная культура существует. Следовательно, у нашей, пусть находящейся в жестоком кризисе культуры и образования, есть историческая перспектива. А.С. Панарин замечает: «Истинное призвание нашей интеллигенции сегодня: помочь обществу обрести альтернативу - новую историческую перспективу. Как раз отсутствие этой перспективы порождает уныние и безнадежность, с одной стороны, беззастенчивость, кичливость силы и наглость порока - с другой». Именно поэтому возрастает значимость современных университетов, которые выступают путем формирования отечественной интеллигенции, специалистов разного профиля, которые и будет определять будущее общества и культуры этноса» [1, с. 83].
В условиях нестабильного общества основная задача, стоящая перед вузовским образованием, - «сохранение духа творчества искания истины, . как сообщество людей, объединившихся для совместного искания и преподавания истины.» [13, с. 65]. Трансляция культуры предполагает активность человека в освоении культурных ценностей, присвоение ее норм, соотношение этих норм с существующей социальной средой, возможностями образовательных учреждений. Образовательный процесс, считает О.Долженко, возможен только в узком пространстве, где существуют общие культурные традиции и социальные связи, где каждый участник взаимодействия доопределяется другим и дорожит этим. С этих позиций возрастает роль культурообразующих основ университетского образования.
Анализируя современное состояние университетского образования, «Г. Карье выделил несколько его моделей (классическую, прагматическую, революционную, политизированную, проспективную)» [7, с. 41]. Нам представляется значимой для современной России модель, построенная на гуманистических ценностях, определяющих интеллектуальный профиль университета; гарантирующих его эталонную функцию, рассматривающую механизмы саморазвития и самосовершенствования творческого потенциала личности как основной механизм образования; ориентированная на формирование базы духовной, этнической и интеллектуальной идентичности личности.
По определению Д. Белла, «образование в информационном обществе должно быть не только средством усвоения готовых общепризнанных знаний, но и способом информационного обмена личности с окружающими
людьми, обмена, который совершается в каждом акте ее жизнедеятельности и на протяжении всей ее жизни, который предполагает не только усвоение, но и передачу, отдачу, генерирование информации в ответ на полученную». Профессиональная среда современного специалиста характеризуется, в первую очередь, нарастающим темпом различных изменений и большими объемами разнообразной информации, которой он вынужден оперировать, к тому же по последним прогнозным исследованиям до 2020 года объемы информации будут удваиваться каждые два года [5, с. 124]. Изменение вида общества, экономического уклада влечет за собой изменение видения функционала университета.
В современной педагогике выделяется большой объем исследований по проблеме цифровизации образовательного пространства, обоснования цифровой педагогики. Авторы известного «Манифеста о цифровой образовательной среде» заявляя, что «происходит фундаментальный сдвиг и отход от условий, при которых были разработаны наши нынешние системы образования - формируется новая образовательная среда» [9], признают, что преобразования касаются основ образовательных технологий, средовых характеристик и механизмов взаимодействия. Выделяемые принципы цифровизации образовательного пространства подтверждают данную мысль. Провозглашаемый принцип «Новой организации образовательного содержания» реализуется в правилах «от неделимых курсов - к микроформатам», «от пассивного слушания - к активному действию», «от белых пятен - к картам знаний», «от единых учебников - к персонализированным траекториям». При детальном анализе выдвинутых положений мы понимаем, что данные дефиниции не преобразуют традиционные теории содержания образования, а меняют пути его организации на конкретном образовательном уровне, провозглашая смену механизмов его реализации (о необходимости чего, уже более сорока лет, говорит отечественная дидактика). Подобный же итог получается при анализе иных выдвинутых принципов:
- мотивации в цифровых образовательных средах («от предопределенности - к свободному выбору», «от совместного слушания - к коллаборативным проектам», «от повторения - к творчеству», «от формальных экзаменов - к мгновенной обратной связи», «от единой системы аттестации - к многомерной»);
- новой архитектуры образования («от хаоса - к архитектуре взаимодействия», «от контроля - к выбору», «от автономности - к технологической экосистеме и экосистеме»;
- новой педагогики («от монополии - к медиапро-странтсву», «от педагогики-философии и педагогики-искусства - к цифровой педагогике», «электронный учебник & цифровая образовательная среда») [9].
Заключение. Хотелось бы заметить, что данные изменения не затрагивают сущностных основ университета. Электронно-цифровая среда проявляется в ситуации колоссального увеличения объемов информации и характеризует средства обработки, получения, трансляции содержания образования, качественно его не модифицируя, следовательно, исторических преобразований сути университетского образования в данной ситуации не происходит, университет остается доменом Науки и Культуры,
неким эталонным центром их сохранения и трансляции последующим поколениям.
Необходимость перевода современных университетов на качественно новый уровень функционирования осуществляется на основе следующих принципов высшего образования: универсализации высшего образования, его регионализации, реализации адаптивной стратегии хозяйствования в системе региональных рынков научно-образовательных программ, развития интегративных социокультурных функций. В ситуации современной организационной перестройки нашего профессионального образования мы ожидаем программных документов,
определяющих перспективы и видение миссии университетского образования в России. Несомненно, российские университеты видятся не только безусловным центрами научных исследований и профессионального образования, но и преобразуются в некие драйверы регионального развития. Необходимо создание социально-правовых основ преобразования университетов в подлинные центры науки, образования, производства и культуры и создание условий для развития университетов как центров фундаментальных исследований, учитывающих региональную специфику и этнокультурные особенности.
Библиографический список:
1. Алдошина М.И. Культурологический аспект современного университетского образования будущих учителей // Вестник Московского университета. Серия 20: Педагогическое образование, 2008, №3, С.83-95.
2. Алдошина М.И. Формирование этноэстетической культуры студентов в образовательном процессе университета (на материале подготовки специалистов социального и гуманитарного профилей): автореферат дис. ... доктора педагогических наук. Орел, ОГУ 2009.
3. Алдошина М.И. Миссия сохранения и трансляции культуры и эталонного знания современного университетского образования // Образование и общество, 2016, Т.2. №97, С.5-10.
4. Богуславский М.В., Неборский Е.В. Стратификация системы высшего образования: новые смыслы, потенциал и риски // Понятийный аппарат педагогики и образования: коллективная монография / Отв. Ред. Е.В. Ткаченко, М.А. Галагузова: Уральский гос. пед. ун-т, Екатеринбург, 2017. Вып. 10. С. 172-181
5. Дудник Е.Ю., Фролова О.С. Анализ становления ноосферного общества до общества цифровой мобильности // Информационные технологии в науке и образовании: монография. Пенза, 2016, С. 113-126
6. Ендовицкий Д.А., Дьякова Т.А. Культурный потенциал классических университетов // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Проблемы высшего образования, 2016, №4, С.5-9.
7. Запесоцкий А.С. Университет как социально-педагогическая система // Известия РАО, №8. 2008, С.40-47
8. Захаров И., Ляхович Е. Карл Ясперс: идея университета в ХХ веке //Alma mater, 1993, № 4 и 6. С.216.
9. Манифест о цифровой образовательной среде // Режим доступа: http: // manifest. Edutainme.ru (дата обращения 22.06.2018).
10. Кузьминов Я.И., Песков Д.Н. Дискуссия «Какое будущее ждет университеты?» // Вопросы образования, 2017, №3, С.202-231.
11. ПанаринА.С. Православная цивилизация в глобальном мире. М.: ЭКСМО, 2003. С.147.
12. Российская ментальность. Материалы «круглого стола» // Вопросы философии, 1994, №1. С. 34-37.
13. ШадриковВ.Д. Философия образования и образовательная политика. М., 1993. С.65
14. Шабунина В. А. И др. Теория и практика профессиональной подготовки студентов в аграрном вузе: коллективная монография. М. 2018. 184с.
References
1. Aldoshina M.I. Culturological aspect of modern university education of future teachers//Bulletin of the Moscow university. Series 20: Pedagogical education, 2008, No. 3, p. 83-95.
2. Aldoshina M.I. Formation of ethnoaesthetic culture of students in educational process of the university (on material of training of specialists of social and humanitarian profiles): avtopef. ... doctors of pedagogical sciences. Orel, OSU, 2009.
3. Aldoshina M.I. Mission of preservation and broadcast of culture and reference knowledge of modern university education//Education and society, 2016, №2 (97), р. 5-10.
4. BoguslavskyM.V., NeborskyE.V. Stratification of system of the higher education: new meanings, potential and risks//Conceptual framework of pedagogics and education: collective monograph / Otv. Edition of E.V. Tkachenko, M.A. Galaguzov: The Ural state. пед. un-t, Yekaterinburg, 2017. V. 10. p. 172-181
5. Dudnik E.Yu., Frolova O.S. The analysis of formation of noosphere society to society of digital mobility//Information technologies in science and education: monograph. Penza, 2016, p. 113-126
6. Endovitsky D.A., Dyakova T.A. Cultural capacity of the classical universities//Bulletin of Voronezh State University. Series: Problems of the higher education, 2016, N. 4, р. 5-9.
7. ZapesotskyA. S. University as social and pedagogical system//News of Russian joint stock company, N. 8. 2008,р. 40-47
8. ZakharovI., Lyakhovich Je. Karl Jaspers: the idea of the university in the XX century//Alma mater, 1993, N. 4 and 6. р 216.
9. Manifesto on the digital educational environment//access Mode: http://manifest. Edutainme.ru (date of the address 22.06.2018).
10. Kuzminov Ya.I., Peskov of D.N. Diskussiya "What future waits for the universities?"//Questions of education, 2017, N. 3, р. 202-231.
11. Panarin A. S. An orthodox civilization in the global world. M.: EKSMO, 2003. Рp. 147.
12. Russian mentality. Materials of «a round table»//philosophy Questions, 1994, N. 1. Рр. 34-37.
13. Shadrikov V. D. Philosophy of education and educational policy. M, 1993. Pp. 65
14. Shabunina V. A., Etc. The theory and practice of vocational training of students in agrarian higher education institution: collective monograph. M. 2018. 184 p.
