CC BY
4
Оригинальная статья / Original article УДК 338.124.4
DOI: http://dx.d0i.0rg/l 0.21285/2227-2917-2019-1 -26-37
Возможные экономические и социальные последствия предполагаемых изменений в Закон Иркутской области «О налоге на имущество организаций» для среднего и малого бизнеса региона. Часть пятая
© Ше Сон Гуна, И.И. Галяутдиновь, В.Ю. Конюховс
aHankook Infra Solution Co. Ltd.,
г. Ансан, Республика Корея, провинция Кёнги-до
b сИркутский национальный исследовательский технический университет, г. Иркутск, Российская Федерация
Резюме: Исследование посвящено прогнозированию экономических и социальных последствий в результате принятия изменений в Закон Иркутской области «О налоге на имущество организаций» для среднего и малого бизнеса, так как проблема содержания коммерческой недвижимости по-прежнему остается одной из актуальных в экономической сфере Приангарья. В работе применялись методы системного, комплексного, функционального, статистического, структурного и сравнительного анализов, а также экспертные и статистические прогнозы. Изучена проблема влияния налогообложения коммерческой недвижимости на развитие среднего и малого бизнеса региона, рассмотрены возможные варианты последствий введения этого налога в зависимости от его величины. Сделаны выводы, что принятие Закона «О налоге на имущество организаций» не было правительством Иркутской области ни экономически обоснованным, ни просчитанным по социальным последствиям; исходя из представленных обоснований, то или иное решение, принятое им, априори не в состоянии спрогнозировать последствия собственных решений, т. к. правительство не владеет реальными характеристиками того объекта, на которое направлены его решения: введение налога приведёт в 2020 году к уменьшению количества субъектов среднего и малого бизнеса в экономике региона, увеличению числа безработных, к росту теневой экономики. За первой волной осмысления негативных последствий введения данного налога на фоне роста иных сборов (например, за переработку твёрдых коммунальных отходов, стартовавшего одновременно с обсуждаемым налогом, с 1 января 2019 года), последуют следующие ежегодные волны, параллельно с ростом налога на недвижимость, каждая из которых будет хоронить под собой всё новые и новые СМСБ региона.
Ключевые слова: субъекты малого и среднего бизнеса, экономика Иркутской области, налог на недвижимость, кадастровая стоимость, предпринимательская активность
Информация о статье: Дата поступления 14 января 2019 г.; дата принятия к печати 11 февраля 2019 г.; дата онлайн-размещения 29 марта 2019 г.
Для цитирования: Ше Сон Гун, Галяутдинов И.И., Конюхов В.Ю. Возможные экономические и социальные последствия предполагаемых изменений в Закон Иркутской области «О налоге на имущество организаций» для среднего и малого бизнеса региона. Часть пятая. Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость. 2019;9(1):26-37. DOI: 10.21285/2227-2917-2019-1-26-37.
Potential economic and social consequences of proposed changes in the law of the Irkutsk Oblast "On corporate property tax" for small and medium-sized business of the region. Part Five
She Son Gun, Ildus I. Galyautdinov, Vladimir Yu. Konyukhov
Hankook Infra Solution Co. Ltd, Ansan, province Kengi-do, Republic of Korea Irkutsk National Research Technical University, Irkutsk, Russian Federation
Abstract: The study is devoted to forecasting the economic and social consequences of the adoption of changes to the law of the Irkutsk Oblast "On Corporate Property Tax" for small and medium businesses. The problem of maintaining commercial real estate remains one of the topical economic issues in the Irkutsk Oblast. Methods of system, complex, functional, statistical, structural and comparative analyses, as well as the
Том 9 № 1 2019
Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость с. 26-37 Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate Vol. 9 No. 1 2019 _pp. 26-37
ISSN 2227-2917
26 (print)
26 ISSN 2500-154X
(online)
study of expert and statistical predictions were applied in the study. The problem of the impact of taxation of commercial real estate on the development of region's small and medium-sized business was studied and possible consequences of the introduction of this tax, depending on business size, considered. It is concluded that the adoption of the law "On corporate property tax" is not economically justified and its social consequences remain to be properly considered by the government of the Irkutsk Region. On the basis of the presented justifications, the regional government appears to be a priori incapable of predicting the consequences of its own decisions, since lacking knowledge of the real characteristics of the object to which its decisions are directed. It is argued that the introduction of the tax will result in a decrease in the number of medium and small businesses in the region's economy, an increase in the number of unemployed and an increase in the shadow economy. According to this understanding, the first wave of the tax's negative consequences within a context of the growth of other fees (for example, processing of municipal solid waste, which started simultaneously with the discussed tax, from January 1, 2019) will be followed by succeeding annual waves. Each of these waves, concurrent with the growth of the real estate tax, will result in the demise of increased numbers of small and medium-sized businesses of the region.
Keywords: subjects of small and middle business, economics of Irkutsk region, real estate tax, cadastral value, entrepreneurial activity
Information about the article: Received January 14, 2019; accepted for publication February 11, 2019; available online March 29, 2019.
For citation: She Son Gun, Galyautdinov I.I., Konyukhov V.Yu. Potential economic and social consequences of proposed changes in the law of the Irkutsk Oblast "On corporate property tax" for small and medium-sized business of the region. Part Five. Izvestiya vuzov. Investitsii. Stroitel'stvo. Nedvizhimost' = Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate. 2019;9(1):26-37. (In Russ.) DOI: 10.21285/2227-2917-2019-1-26-37.
Введение
Приступая в 2014 году к полемике о возможных экономических и социальных последствиях обсуждаемого изменения Закона Иркутской области «О налоге на имущество организаций» (ОЗ) для субъектов малого и среднего бизнеса (СМСБ) региона, вызванной соответствующим федеральным законом и последующей инициативой правительства Иркутской области (ИО), авторы надеялись, что их обоснованные аргументы будут услышаны разработчиками, поняты и приняты во внимание, т. к. все объективные данные и научные расчёты показывали его разрушительную роль не только на развитие, но и на выживание СМСБ при сплошном налогообложении по ставке 2,0 % .
На начало 2019 года обсуждаемый закон принят, финальная точка в дискуссии поставлена, ставки налога на коммерческую недвижимость от кадастровой стоимости - предмет разно-полярных мнений чиновников правительства Иркутской области и пред-
Том 9 № 1 2019
с. 26-37 Vol. 9 No. 1 2019 pp. 26-37
принимательского сообщества на поле ставок от максимально допускаемого в 2,0 % до нулевого налога - приобрели не эфемерное, а конкретное значение, при ознакомлении с которыми нельзя утверждать, что позиция авторов научного и предпринимательского сообществ разработчиками и законодателями была полностью учтена, но объективности ради следует сказать, что и обратное высказывание - эта позиция и аргументация полностью проигнорированы - тоже будет не верным.
Истина (если таковой считать утверждённое ОЗ значение) оказалась даже не по середине, а заметно смещенной к полюсу власти. Если изначально расчеты правительства ставились исключительно на максимальное значение в 2,0 %, то предприниматели и авторы предлагали два варианта.
Вариант первый. Налоговая ставка максимальная - 2,0 % от кадастровой стоимости, от которой освобождаются помещения площадью менее пяти тысяч квадратных метров; соответственно, для владельцев недвижи-
ISSN 2227-2917
(print) ISSN 2500-154X (online)
Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate
мости с меньшей площадью (таковых практически 99 %) ставка нулевая.
В этом случае малый и средний бизнес региона практически не получит налогового «утяжеления» и будет бороться за своё выживание в зависимости от других обстоятельств, а региональный бюджет не получит никакой «пробоины», сохранив «точку безубыточности».
Вариант второй. Налоговая ставка - 0,2 % от кадастровой стоимости при сплошном налогообложении вне зависимости от площади коммерческого объекта.
Такое решение позволило бы сохранить «точку безубыточности» для пополнения регионального и муниципального бюджетов и было бы менее разрушительным для малого бизнеса по сравнению с предлагаемым налогом в 2,0 %, хотя так же неизбежно приведёт к закрытию не менее 10 % субъектов малого бизнеса в этом секторе экономики.
В силу же вступила следующая редакция ОЗ: в 2019 году все предприниматели, независимо от величины недвижимости, хоть подсобка в два квадратных метра, будут платить 0,5 % от кадастровой стоимости, далее идёт ежегодное увеличение по 0,25 % и к 2024 году величина налога составит 1,5 %.
Это кажущееся компромиссным решение и является, с позиции разработчиков и законодателей, учётом аргументации оппонентов.
Так ли это и что теперь ожидает СМСБ в Иркутской области?
Целесообразно в самом начале наших рассуждений упомянуть: PwC (акционерное общество «Прайсвотер-хаус Куперс Аудит» является членом саморегулируемой организации аудиторов «Российский Союз Аудиторов» от 20.10.2016 г.) в конце 2018 года опубликовал материал, из которого следует, что большинство российских топ-менеджеров полагают занятие
бизнесом в России сейчас делом сложным, а почти каждый третий -чрезвычайно сложным. Самыми непростыми для ведения бизнеса сферами оказались, по их мнению, строительство, розничная торговля, научно-производственная деятельность и ИТ.
Среди основных препятствий руководители называли высокое налогообложение, административные барьеры и нехватку квалифицированных кадров.
В контексте нашего анализа отметим, что и сфера деятельности (торговля на 100 % попадает под действие ОЗ), и налогообложение отмечены как негативные факторы для развития бизнеса.
При этом оптовая и розничная торговля, ремонт автотранспорта занимают первое место в структуре нашего ВВП (14,7 %), опережая обрабатывающую промышленность (12,7 %) и добычу полезных ископаемых (11 %).
Приведём ряд ранее рассчитанных Минэкономразвития РФ (в рамках известных майских указов Президента России) целевых индикаторов роста ВВП на шестилетку, начиная с 2018 и до 2023 года: 1,9; 1,4; 2,0; 3,1; 3,2; 3,2 %.
По факту мы видим, что уже первая цифра в этом ряду (2018 год -1,9 %) не достигнута - рост составил 1,8 %.
Даже если на это не обращать внимание, то всё равно невозможно ни видеть того печального положения, что рост нашей экономики значительно ниже среднемирового. Темп глобального роста мировой экономики превышает 3,8 %. Значит, в массовом забеге всех стран к светлому будущему мы постепенно, год от года, не приближаемся к лидирующей группе, а спускаемся в основную группу середнячков.
Одна из причин замедления экономического роста — снижение темпа роста инвестиций. Если по итогам 2017 года они выросли на 4,4 %, то в 2018-м
ISSN 2227-2917 Том 9 № 1 2019 28 (print) Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость с. 26-37
28 ISSN 2500-154X Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate Vol. 9 No. 1 2019 _(online)_pp. 26-37
рост ожидается на уровне 3,5 %, а в 2019-м - на 3,1 %.
Возросла инфляция - по итогам 2018 года она составила 4,2 %. При том, что в середине года только 2,3 %.
После быстрого роста зарплат в год президентских выборов (МЭР показывает, что рост номинальных зарплат в бюджетной сфере составит в 2018 году 13,1 %), реальные (с учетом роста цен) зарплаты в 2019 году практически не изменятся, их увеличение составит всего 0,8 %.
По оценке Росстата, доходы россиян падают уже пятый год. Реальные располагаемые доходы в 2018 году снизились по сравнению с предыдущим годом на 0,1 % с учётом единовременной денежной выплаты пенсионерам в январе 2017 года. Последний раз реальные доходы россиян поднялись в 2013-м, за год они выросли на 4 %. В декабре 2018 года падение в месячном выражении оценивалось в 2,9 процента. Это нивелировало весь рост доходов в 2018-м, когда в рамках исполнения майских указов президента бюджетникам подняли зарплаты.
Оборот розничной торговли в России в 2018 году вырос на 2,6 % в сопоставимых ценах по сравнению с показателем за аналогичный период 2017 года и составил 31 трлн 548 млрд рублей, сообщается в докладе. При этом в декабре оборот розничной торговли в годовом выражении увеличился на 2,3 %, до 3 трлн 306,4 млрд рублей.
В 2018 году оборот розничной торговли на 94,2 % формировался торгующими организациями и индивидуальными предпринимателями, осуществляющими деятельность вне рынка, доля розничных рынков и ярмарок составила 5,8 % (в 2017 году - 93,5 % и 6,5 % соответственно).
В 2018 году в нашей стране было ликвидировано 81,8 тысячи хозяйствующих субъектов, ещё 3,1 органи-
заций заявили о высвобождении 12,7 тысячи работников.
По состоянию на 10 января 2019 года в реестре субъектов МСП было зафиксировано 6,04 млн организаций -на 0,03 % больше чем годом ранее, по данным аналитиков Института комплексных стратегических исследований (ИКСИ). Реестр субъектов МСП с 2016 года ведёт ФНС, и, по мнению аналитиков, его данные свидетельствуют о «явных проблемах в сегменте малого и среднего бизнеса».
В 57 регионах число малых и средних компаний и вовсе уменьшилось, а небольшой прирост по России обеспечивают микропредприятия -компании со среднесписочной численностью сотрудников не более 15 человек и годовым доходом не более 120 млн руб. Малым при этом считается бизнес, где числится до 100 работников, а доход не превышает 800 млн руб., а средним - с числом сотрудников до 250 человек с доходом до 2 млрд руб.
В Иркутской области численность постоянного населения на 1 января 2019 года составила 2 млн 398,3 тыс. человек, за прошлый год она уменьшилась на 5,9 тыс. человек, в основном, за счёт миграционной убыли.
Вот такой образовался фон, на котором мы постараемся разобраться в обоснованности расчётов правительства Иркутской области при установлении максимальной ставки налогообложения на коммерческую недвижимость.
Материал и методы исследования
Материалами исследования в настоящей работе станут расчеты, аргументы и обоснование правительства Приангарья в защиту максимально возможной налоговой ставки в размере 2,0 % от кадастровой стоимости на коммерческую недвижимость, которые
Том 9 № 1 2019 ISSN 2227-2917
с. 26-37 Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость (print) 29 Vol. 9 No. 1 2019 Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate ISSN 2500-154X 29 pp. 26-37_(online)_
полностью будут приведены в настоящей статье.
Известно, что по российскому законодательству все налоги должны быть экономически обоснованными. Своё обоснование, опирающееся в том числе на мировую практику [6-13], авторы приводили не раз [1-5].
Результаты исследования и их обсуждение
Ранее нами был подвергнут критическому анализу тот труд, который, по убеждению правительства ИО, послужил обоснованием увеличения ставок налога на коммерческую недвижимость и таким образом в нем яко бы развеяны не просто пустые сомнения предпринимателей, а конкретные факты и представленные расчеты, показывающие губительность предлагаемой величины ставки.
Аргументация правительства ИО была изложена в документе под названием «Информация для обсуждения оптимальной налоговой ставки налога на имущество физических лиц в отношении категорий объектов, установленных статьёй 378.2 Налогового кодекса Российской Федерации», представленном в рабочую группу по обсуждению этого налога при Законодательном Собрании Иркутской области.
Нашим анализом была показана полная несостоятельность этих рассуждений.
Какое же обоснование появилось у правительства ИО много позже этого, накануне принятия ОЗ в ноябре 2018 года?
В сопроводительном письме к своей окончательной позиции при мотивировании непринятия во внимание рассуждения авторов эта аргументация изложена следующим образом (здесь и далее в настоящем материале мы вынуждены прибегнуть к достаточно обширным цитированиям документов, т. к. в открытых источниках их найти невозможно, а интересующимся
этим вопросом специалистам она, очевидно, интересна и познавательна).
Начало цитаты. Министерством финансов Иркутской области были сопоставлены размещенные в свободном доступе в сети Интернет данные статистической налоговой отчетности по форме № 5-НИО «Отчет о налоговой базе и структуре начислений по налогу на имущество организаций» за 2017 год и сведения об изменении за период с 10 января 2017 года по 10 октября 2018 года (последние из доступных для анализа данные) количества юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, сведения о которых содержатся в Едином реестре субъектов малого и среднего предпринимательства (далее - субъекты МСП), ведение которого осуществляется Федеральной налоговой службой.
По результатам анализа выявлено, что в 2017 году налог на имущество организаций, исходя из кадастровой стоимости, был исчислен в отношении административно-деловых, торговых центров (комплексов), нежилых помещений (далее - торгово-офисная недвижимость) в 57 субъектах Российской Федерации в сумме 96 млрд рублей, что составляет 12,7 % от общей суммы налога на имущество организаций, исчисленной к уплате в региональные бюджеты.
Количество субъектов МСП в указанных регионах увеличилось за период с 10 января 2017 года по 10 октября 2018 года на 1,9 %, что на 0,3 процентных пункта превышает среднюю по стране динамику (+1,6 %). Снижение числа субъектов МСП наблюдалось в 25 из 57 субъектов Российской Федерации (44 % от общего числа).
В оставшихся 28 субъектах Российской Федерации число субъектов МСП также возросло, но более медленными темпами - на 0,7 % к количеству субъектов МСП по состоянию на 10 января 2017 года, что на 0,9 про-
ISSN 2227-2917 Том 9 № 1 2019 30 (print) Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость с. 26-37
30 ISSN 2500-154X Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate Vol. 9 No. 1 2019 _(online)_pp. 26-37
центных пункта ниже средней по стране динамики. Снижение числа субъектов МСП наблюдалось в 14 из 28 субъектов Российской Федерации (50 % от общего числа), не перешедших на налогообложение торгово-офисной недвижимости, исходя из кадастровой стоимости.
Представленные данные, а также их анализ в размере субъектов Российской Федерации, не позволил министерству финансов Иркутской области выявить зависимость между переходом субъектов Российской Федерации к налогообложению торгово-офисной недвижимости и изменением количества субъектов МСП (коэффициент корреляции между указанными показателями составил 0,06).
Учитывая изложенное, основанные на предположении о сокращении числа субъектов МСП вследствие перехода к налогообложению торгово-офисной недвижимости, исходя из кадастровой стоимости, предложения Общественной организации предпринимателей Иркутской области не могут быть положены в основу проекта Закона Иркутской области «О налоге на имущество организаций».
Таким образом, из представленного материала видно основное умозаключение об отсутствии прямой зависимости о сокращении числа субъектов МСП вследствие перехода к налогообложению торгово-офисной недвижимости, исходя из кадастровой стоимости, в том или ином регионе России.
Но здесь возникает вопрос, а почему в этом анализе все регионы рассматриваются обезличено, так, словно во всех у них абсолютно одинаковое действие обсуждаемого налога? Ведь по факту, и мы неоднократно об этом говорили, везде совершенно разные условия. Например, в ряде регионов действуют серьёзные отсечения по площади объектов, измеряемые тысячами квадратных метров, ниже которых объекты недвижимости (а таковых
в каждом регионе может оказаться разное количество - вплоть до 99 % как в Тюменской области), освобождены от уплаты этого налога или, например, как в Республике Татарстан налог вовсе не действует в населенных пунктах, где проживает менее 75 тысяч человек (то есть появляется дополнительный фильтр действия закона - в зависимости от численности населения).
Не отражена в этом анализе и ситуация, озвученная нами, сложившаяся в Забайкальском крае, где ставку в некоторых муниципалитетах сделали максимальной в 2,0 %, вследствие чего, к примеру, налог на имущество одного ИП в 2015 году составлявший 984,8 тысячи рублей за 2016 год возрос до 7, 4 млн рублей - это в 7,5 раз выше; а другому ИП «повезло» еще больше: против 383 тысяч рублей налога за 2015 год, предприниматель должен заплатить в новом налоговом периоде в 13 раз больше - 5,1 млн рублей.
Малый бизнес региона залихорадило, на счета многих ИП наложены аресты, идут судебные разбирательства, некоторые задумываются о сворачивании бизнеса, но формально бизнес, как действующая хозяйственная единица, числится в статистике активным, и ровно этим показателем оперирует правительство Иркутской области.
Такая логика является неполноценной, а оперирование обезличенными цифрами в этом вопросе не имеет смысла.
В адрес Законодательного Собрания Иркутской области в сопроводительное письмо, помимо приведённых аргументов, была добавлена следующая информация.
Начало цитаты (с незначительными сокращениями). В рамках работы над проектом Закона Иркутской области № ПЗ-89 «О внесении изменений в Закон Иркутской области «О налоге на имущество организаций» на-
Том 9 № 1 2019 ISSN 2227-2917
с. 26-37 Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость (print) 31 Vol. 9 No. 1 2019 Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate ISSN 2500-154X 3 1 pp. 26-37_(online)_
правляем информацию по объектам торгово-офисной недвижимости, попадающим под налогообложение налогом на имущество организаций, рассчитанным, исходя из кадастровой стоимости, в разрезе муниципальных образований.
Обращаем внимание, что доля индивидуальных предпринимателей, осуществляющих деятельность на территориях муниципальных образований региона с численностью населения ниже 50 тыс. человек, в общем количестве хозяйствующих субъектов на данных территориях варьируется от 27,6 % до 77,4 %. При этом доля индивидуальных предпринимателей, владеющих объектами торгово-офисной недвижимости, превышает 90 % от общего количества хозяйствующих субъектов. Таким образом, освобождение (предоставление пониженной налоговой ставки) объектов торгово-офисной недвижимости от налогообложения налогом на имущество организаций может оказать негативное влияние на конкуренцию между физическими и юридическими лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность на данных территориях, а также потребует принятия соответствующих решений органов местного самоуправления, что приведет к разба-лансированности местных бюджетов.
Учитывая изложенное, считаю необходимым решение об установлении налоговых льгот данной категории налогоплательщиков принимать по согласованию с муниципальными образованиями. Конец цитаты.
К данному тексту приложены богатые полезной и интересной информацией таблицы. Проанализируем их, предварительно дав пояснение - почему объекты недвижимости, попадающие под исчисление налога, исходя из их кадастровой стоимости, разнесены здесь по населенным пунктам с различной численностью населения.
Дело в том, что на момент обсуждения проекта ОЗ в рабочей группе отрабатывалась, в том числе версия отсечения от действия налога объекты коммерческой недвижимости, находящиеся в малочисленных населенных пунктах, по аналогии с Республикой Татарстан.
Что же внимательный аналитик откроет для себя из представленной информации, чтобы убедиться в слабости аргументации предпринимательского сообщества и правоте правительства ИО?
Ведь приведённые данные в табл. 1 вкупе с процитированными комментариями должны были развеять все озвученные опасения предпринимательского и научного сообществ.
О чём говорили предприниматели в своих аргументах при возражении введения ставки на налог на коммерческую недвижимость в 2,0 %? В первую очередь, о резком возрастании налоговой нагрузки - в ряде случаев более чем на 100 %, что неизбежно приведёт к закрытию и разорению многих СМСБ, вынужденному уходу в теневую экономику и другим негативным социально-экономическим последствиям, а данные в табл. 1 (смотри графу «Доля налога на имущество от кадастровой стоимости недвижимости в выручке юридического лица») говорят, что эта доля составит для коммерческих предприятий, работающих в населенных пунктах с численностью свыше 50 тыс. человек (Ангарск, Братск, Иркутск, Усолье-Сибирское, Усть-Илимск и Черемхово) величину в 0,2 %, а в населенных пунктах с численностью до 10 тыс. человек так и вовсе 0,06 %. Отметим, что в населенных пунктах с численностью от 30 до 40 тыс. человек происходит рост этого показателя до 0,47 %. Почему значения одного и того же показателя столь радикально отличаются при их оценивании оппонентами в этом споре?
ISSN 2227-2917 Том 9 № 1 2019 32 (print) Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость с. 26-37
32 ISSN 2500-154X Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate Vol. 9 No. 1 2019 _(online)_pp. 26-37
о
s
° «о
? «о f
z 10 z о? ? ? »
« " ю
о со
5. о
го " о 2 о Q- н
(Л л
о'S
о
UI л
(я о
о ь
о г
S ?
сл en
о en
,__ г_ Z
о ГО "О ю
Ol -t ю
о 5 ю
3 о ä ' s
ГО
Ol со
X s
со со
Таблица 1
Сводная информация по объектам недвижимости, попадающим под налогообложение налогом на имущество организаций, исходя из кадастровой стоимости, в разрезе групп муниципальных образований
Table 1
Summary on real estate objects that are subject to taxation on the property tax of organizations, based on the cadastral
value in the context of groups of municipalities
Сводная информация по обследуемым объектам недвижимости В населенных пунктах с численностью свыше 50 тыс. чел. В населенных пунктах с численностью от 40 до 50 тыс. чел'. В населенных пунктах с численностью от 30 до 40 тыс. чел. В населенных пунктах с численностью от 20 до 30 тыс. чел. В населенных пунктах с численностью от 10 до 20 тыс. чел. В населенных пунктах с численностью до 10 тыс. чел.
Кол-во юридических лиц (ЮЛ) 2 212 1354 129 118 43 118 450
Кол-во муниципальных образований 220 6,0 3 4 5 9 193
Кол-во объектов недвижимости 3901 2595 218 234 86 158 610
Общая площадь объектов недвижимости, кв. м. 3 565 954 3 024 438,6 152 889,0 107 432,0 54 964,0 78428,4 147 801,5
Кадастровая стоимость, руб. 92 421 395 775 86 419 163142,3 1 615 341 970,7 1 225 769 280,5 534 180 098,7 796 556 068,5 1 830 385 214,8
Расчетная сумма налога от кадастр, (исходя из ставки 2 %), руб. 1 848 427 916 1 728 383 262,8 32 306 839,4 24 515 385,6 10 683 602,0 15 931 121,4 36 607 704,3
Доля ЮЛ в общем кол-ве ЮЛ, попадающих под исчисление налога, исходя из кадастр, ед. 100,0% 61,2% 5,8% 5,3% 1,9% 5,3% 20,3
Налоговая нагрузка на 1 ЮЛ, руб.: 835 636,5 1 276 501,7 250 440,6 207 757,5 248 455,9 135 009,5 81 350,5
Налоговая нагрузка на 1 кв. м„ руб. 518 571,5 211,3 228,2 194,4 203,1 247,7
Кол-во ИП. ед. 61 058 36507 4 352 3249 2221 2408 4711
Кол-во организаций (ИП и ЮЛ), осуществляющих деятельность в МО, ед. 83998 5 625 4339 4047 5496 17091
Доля ИП в общем кол-ве организаций, % 43,5 77.4 74,9 54,9 43,8 27,6
Доля ИП, владеющих объектами торгово-офисной недвижимости, в общем количестве организаций, владеющих объектами торгово-офисной недвижимости, % 96,4 97,1 96,5 98.1 95,3 91,3
Выручка организаций по ВЭД 'Торговля" и "Операции с недвижимым имуществом" осуществл. деятельность в МО, руб. 574 958 728 000,0 10 312 960 585 3 526 372 800 4 938 828 840 6 466 318 760 34 707 070 370
Выручка на 1 ЮЛ по ВЭД 'Торговля" и "Операции с недвижимым имуществом", руб. 643 379 504 130113132 43 835 120 173 063 943 89 766 491 135 424 697
Доля налога на имущество от кадастр в выручке ЮЛ, % 0,20 0,19 0,47 0,14 0,15 0,06
E
cd
О О
8 2 5 г "I
* 5
'S °
■2 и
§ s
§ s
ш
ш
cd
S О"
X
s
u S
cd X
cd
я о
X
г
X
о и
го 5
го
s о
и о
Si? *
Ш X
° 5
X «В W ж о
■о
ж <
H
о я s О £ :< cd о ж
о г
о о» s ш о
H
cd
О О
с s
ш
(Г X (Г CD
Давайте проанализируем.
Разумеется, доля налога на имущество от кадастровой стоимости недвижимости в выручке юридического лица, чем оперирует правительство Иркутской области, и увеличение налоговой нагрузки для этого же предприятия, на чем базируется позиция их оппонентов -это разные понятия, разные показатели и сопоставлять их при анализе без специальных оговорок не имеет смысла; и если величина увеличения налоговой нагрузки на хозяйствующий субъект - категория, ясно характеризующая вполне понятную категорию экономического анализа, то доля налога в выручке несет мало смысла в отрыве от полной картины хозяйственно-финансовой деятельности предприятия. При анализе табл. 1 становится понятно, почему правительство Иркутской области оперирует этим критерием, адресованным Законодательному Собранию Иркутской области: он зрительно, психологически воспринимается как ничтожная величина - 0,2 %; но, даже идя по такой логике авторов обоснования, мы видим странные нестыковки в расчётах. Так, выручка организаций, попадающих под налогообложение налогом на имущество, исходя из кадастровой стоимости, в населенных пунктах с численностью населения свыше 50 тыс. чел. (Ангарск, Братск, Иркутск, Усолье-Сибирское, Усть-Илимск и Че-ремхово) равняется 574 млрд 958 млн 728 тыс. руб. и при этом указывается, что выручка на одно юридическое лицо (ЮЛ) по видам экономической деятельности (ВЭД) «Торговля» и «Операции с недвижимым имуществом» в этой категории населенных пунктов составляет 643 млн 379 тыс. 504 руб. О чем эта цифра говорит применительно к нашей теме, когда мы говорим о субъектах малого бизнеса, право отнесения к которым отсечено законодательством России оборотом в 200 млн руб. в год?
Эта цифра в очередной раз психологически бьет по читателю: смотрите, какие обороты у тех, кто не желает пла-
тить налоги. Что же на самом деле? Из этой же таблицы мы видим, что число ЮЛ и ИП, подпадающих под действие этого налога, в данной категории населенных пунктов, равно 37 861 (1 354 ЮЛ + 36 507 ИП). Если на это количество хозяйствующих субъектов разделить указанную ранее выручку за год, то получится величина 15 млн 186 тыс. 042 руб., что в 42 (!) раза меньше указанной в таблице. Показанное манипулирование цифрами (неосознанное ввиду профессиональной непригодности или, что гораздо хуже, осознанное ввиду желания потрафить начальству) при обосновании налоговой ставки совсем не безобидное небрежное арифметическое действие, произведенное неким клерком в правительстве Иркутской области, а демонстрация очевидного непонимания серьёзности последствий введения нового налогового бремени на реакцию активности и предпринимательского энтузиазма СМСБ в регионе, равно как и непонимания роли любой конкретной цифры, фигурирующей в столь тонкой и болезненной сфере как социально-экономическое развитие общества. Справедливости ради следует отметить, что такое пренебрежение является не исключительной чертой правительства ИО, а, к сожалению, достаточно частым явлением в управлении статистическими данными в нашей стране, с чем приходится сталкиваться при научном анализе, пытаясь получить достоверные данные для выявления каких-либо закономерностей. Так, например, на декабрьской 2018 года пресс-конференции Президент РФ сообщил, что реальные доходы населения страны стали расти, и за 11 месяцев 2018 года этот рост составил 0,5 % (этот расчёт был произведен Центральным Банком России), а Росстат тем временем зафиксировал за этот же промежуток времени не рост, а падение доходов на 0,1 %. Другой пример: сначала Росстат в 2018 году объявляет о рекордном росте продукции сельского хозяйства на 20 % за 2017 год, а затем, сверив свои оценки
ISSN 2227-2917 Том 9 № 1 2019 34 (print) Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость с. 26-37
34 ISSN 2600-164X Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate Vol. 9 No. 1 2019 _(online)_pp. 26-37
с данными сельскохозяйственной переписи 2016 года, резко снижает этот показатель до значения, недотягивающего до 10 %, уменьшив тем самым в одночасье закрома Родины на 10 млн тонн мяса, овощей и других продуктов. Или совсем уж странная нестыковка происходит при подсчете цифр, когда российские контрактные поставки углеводородов в нашей статистике оцениваются в 10,9 млрд долларов США, а в немецкой -в 27,1 млрд долларов США. Различаются показания в 2,5 раза! Получается так, что чиновники, принимая то или иное решение, априори не в состоянии спрогнозировать последствия собственных решений, т. к. не владеют реальными характеристиками того объекта, на который направлены их решения. Особенно этому удивляться не приходиться, если учесть, что, для сравнения, в США перепись действующих предприятий проводятся каждые 5 лет, а у нас она последний раз проводилась в год запуска Ю.А. Гагарина в космос - в 1961 году. Кстати, тогда в СССР профессиональные кадры по статистике готовились в трех институтах и нескольких техникумах, которые сейчас все ликвидированы.
Выводы
Вступивший в действие ОЗ только начал свое воздействие на социально-экономическую жизнь региона. Его реальные последствия станут понятны, и только в первом приближении, в апреле - мае 2020 года, когда многие предприниматели увидят аресты на своих счетах за неуплаченные налоги на недвижимость, исчисленные, исходя из кадастровой стоимости. Почему будут понятны только в первом приближении? Потому что этот налоговый штраф за 2019 год, блокирующий его счёт в банке, будет произведен из величины 0,5 % , а в мае 2020 года, пока предприниматель будет осмысливать свою финансовую деятельность, ставка этого налога будет уже 0,75 % с последующим ежегодным ростом до 1,5 %. По оценкам, проведенным Общественной организацией предпри-
нимателей Иркутской области, свыше 70 % предпринимателей, собственников помещений, подпадающих под действие ОЗ, не имеют ясного представления о сути этого ОЗ и сроках его действия. Соответственно, за первой волной осмысления негативных последствий введения данного налога на фоне роста иных сборов (например, за переработку твердых коммунальных отходов, стартовавших одновременно с обсуждаемым налогом с 1 января 2019 года), последуют следующие ежегодные волны параллельно с ростом налога на недвижимость, каждая из которых будет хоронить под собой все новые и новые СМСБ региона. Здесь, конечно, можно обвинять предпринимателей в безграмотности, в инерционности мышления, в отсутствии их интереса к диалогу с властью и прочих недостатках, но саму проблему это не решает. Других предпринимателей в России нет, а эффективность диалога на примере обсуждаемого ОЗ крайне мала. В Счетной палате РФ констатировали, что поставленная Президентом РФ в 2016 году цель по доведению численности работников в малом и индивидуальном предпринимательстве до 20 млн. человек к 2018 году не достигнута: число хозяйствующих субъектов МСП в 2015-2017 гг. выросло с 4,5 млн до 6 млн, вместе с тем число занятых в малом и среднем предпринимательстве в целом на 1 июля 2018 года составляет 19,2 млн человек, т. е. на 800 тыс. человек меньше индикаторного значения. В новом майском указе глава государства поручил правительству увеличить количество занятых в сфере МСП, включая индивидуальных предпринимателей, до 25 млн человек к 2024 году. Каким образом это станет выполняться?
В Послании Федеральному Собранию Путин поставил цель по доведению к 2024 году вклада малого и среднего предпринимательства в ВВП до 40 %. Но показатели «вклад МСП в ВВП» и «вклад МСП в ВРП» органами государственной статистики сейчас не наблю-
Том 9 № 1 2019 ISSN 2227-2917
с. 26-37 Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость (print) 35 Vol. 9 No. 1 2019 Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate ISSN 2600-164X 36 pp. 26-37_(online)_
даются. Оценка достижения стратегической цели априори невозможна, — это выводы аудиторов Счётной палаты РФ. По оценкам Минэкономразвития РФ, вклад МСП в российский ВВП составляет по итогам 2018 года 19,9 %. Исходя из вышеизложенного, следует констатировать, что введенный в действие ОЗ экономически не обоснован, социальные последствия в виде сокращения численности работающих в этом секторе СМСБ,
снижения инвестиционной привлекательности региона, как и ряд других негативных моментов, не спрогнозированы; следовательно, обсуждаемая тема сохраняет свою актуальность, и последствия введения ОЗ в жизнь принесут ещё много материала для научного анализа и демонстрации отрицательного воздействия на этот социально важный сектор экономики Иркутской области.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Галяутдинов И.И. Возможные экономические и социальные последствия предполагаемых изменений закона Иркутской области «О налоге на имущество организаций» для среднего и малого бизнеса региона // Вестник Иркутского государственного технического университета. 2015. № 10 (105). С. 217-224.
2. Галяутдинов И.И. Возможные экономические и социальные последствия предполагаемых изменений закона Иркутской области «О налоге на имущество организаций» для среднего и малого бизнеса региона. Часть вторая // Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость. 2017. Т. 7. № 1. С. 11-21.
3. Галяутдинов И.И. Недвижимость и малый бизнес. Как один налог убивает бизнес на корню; монография. Иркутск: Изд-во ИРНИТУ. 2018. 197 с.
4. Ше Сон Гун, Галяутдинов И.И., Конюхов В.Ю. Возможные экономические и социальные последствия предполагаемых изменений закона Иркутской области «О налоге на имущество организаций» для среднего и малого бизнеса региона. Часть третья // Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость. 2017. Т. 7. № 4. С. 139 - 149.
5. Ше Сон Гун, Галяутдинов И.И., Конюхов В.Ю. Возможные экономические и социальные последствия предполагаемых изменений закона Иркутской области «О налоге на имущество организаций» для среднего и малого бизнеса региона. Часть четвёртая // Известия вузов. Инвестиции.
Строительство. Недвижимость. 2018. Т. 8. № 4 (27). С. 64 - 78.
6. Bonner P. Estate Tax Protective Claim Procedures Detailed // Journal of Accountancy. 2012. January. P. 63.
7. Khimm S. The 'Fiscal Cliff's' Estate Tax Fight, Explained // Washington Post. 2012. 30 December.
8. Pippin S. Income Tax Accounting for Trusts and Estates: Planning Allocations between Entities and Beneficiaries Is Even More Critical with Higher Tax Rates on the Horizon // Journal of Accountancy. 2010. P. 62-67.
9. Pitts V.J. Embezzlement and High Treason in Louis XlV's France. The rise and fall of Nicolas Fou-quet. Baltimore, Maryland, USA: Johns Hopkins University Press, 2015. 258 p.
10. Aucutt R. Estate Тах Changes Past, Present and Future. Tysons, Virginia; Washington, D. C.: McGuire Woods, 2013. P. 1-57; Eller M. The Effects of IRS Audit Revaluation on Estates // Trust & Estates. 2001. P. 58-64.
11. Miller D. The Economics of the Estate Тах // SSRN Working Paper Series. 2005. P. 37-45.
12. Raub B. Recent Changes in the Estate Тах Exemption Level and Filing Population // Statistics of lncome. 2007. Vol. 1. P. 114-117.
13. Przeworski A. Self-enforcing Democracy // The Oxford Handbook of Political Economy / Weingast B.R., Wittman D.A. (eds). 2006. DOI: 10.1093/oxfordhb/9780199548477.003.0017.
REFERENCES
1. Galyautdinov I.I. Possible economic and social consequences of the supposed changes in the law of the Irkutsk region "On the tax on the assets of organizations" for small and medium businesses of the region. Vestnik Irkutskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo universiteta [Proceedings of Irkutsk State Technical University], 2015, no. 10 (105), pp. 217-224. (In Russ.).
2. Galyautdinov I.I. Possible economic and social consequences of the intended changes in the law of
Irkutsk region "About the companies' property tax" for medium and small business of the region. Part II. Iz-vestiya vuzov. Investitsii. Stroitel'stvo. Nedvizhimost [Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate], 2017. vol. 7, no 1, pp. 11-21. (In Russ.).
3. Galyautdinov I.I. Nedvizhimost' i malyi biznes. Kak odin nalog ubivaet biznes na kornyu; monografiya [Real estate and small business. As one tax completely kills business; monography]. Irkutsk: Irkutsk
ISSN 2227-2917 Том 9 № 1 2019 36 (print) Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость с. 26-37
36 ISSN 2600-164X Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate Vol. 9 No. 1 2019 _(online)_pp. 26-37
National Research Technical University Publ., 2018, 197 p.
4. She Son Gun, Galyautdinov I.I., Konyukhov V.Yu. Possible economical and social results of the supposed changes of law in Irkutsk region "About the property tax for organizations" for middle and small business of a region. Part three. Izvestiya vuzov. In-vestitsii. Stroitel'stvo. Nedvizhimost1 [Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate], 2017, vol. 7, no. 4, pp. 139 - 149. (In Russ.).
5. She Son Gun, Galyautdinov I.I., Konyukhov V.Yu. Potential economic and social consequences of proposed changes in the Irkutsk oblast law "On corporate property tax" for small and medium-sized businesses in Irkutsk oblast. Part four]. Izvestiya vuzov. Investitsii. Stroitel'stvo. Nedvizhimost [Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate], 2018, vol. 8, no. 4 (27), pp. 64 - 78. (In. Russ.).
6. Bonner P. Estate Tax Protective Claim Procedures Detailed // Journal of Accountancy. 2012. January. P. 63.
7. Khimm S. The 'Fiscal Cliff's' Estate Tax Fight, Explained // Washington Post. 2012. 30 December.
Сведения об авторах
Ше Сон Гун,
кандидат экономических наук, специалист по оптико-автоматизированному контролю качества в электронике, Hankook Infra Solution Co. Ltd., г. Ансан, Республика Корея, провинция Кёнги-до, e-mail: sosongun@rambler.ru Галяутдинов Ильдус Ильясович, кандидат технических наук, доцент кафедры управления промышленными предприятиями, Иркутский национальный исследовательский технический университет, г. Иркутск, Российская Федерация, e-mail: iliga@irk.ru Конюхов Владимир Юрьевич, кандидат технических наук, профессор кафедры управления промышленными предприятиями, Иркутский национальный исследовательский технический университет, г. Иркутск, Российская Федерация, e-mail: c12@istu.edu
8. Pippin S. Income Tax Accounting for Trusts and Estates: Planning Allocations between Entities and Beneficiaries Is Even More Critical with Higher Tax Rates on the Horizon // Journal of Accountancy. 2010. P. 62-67.
9. Pitts V.J. Embezzlement and High Treason in Louis XlV's France. The rise and fall of Nicolas Fou-quet. Baltimore, Maryland, USA: Johns Hopkins University Press, 2015. 258 p.
10. Aucutt R. Estate Tax Changes Past, Present and Future. Tysons, Virginia; Washington, D. C.: McGuire Woods, 2013. P. 1-57; Eller M. The Effects of IRS Audit Revaluation on Estates // Trust & Estates. 2001. P. 58-64.
11. Miller D. The Economics of the Estate Tax // SSRN Working Paper Series. 2005. P. 37-45.
12. Raub B. Recent Changes in the Estate Tax Exemption Level and Filing Population // Statistics of lncome. 2007. Vol. 1. P. 114-117.
13. Przeworski A. Self-enforcing Democracy // The Oxford Handbook of Political Economy / Weingast B.R., Wittman D.A. (eds). 2006. DOI: 10.1093/oxfordhb/9780199548477.003.0017.
Information about the authors She Son Gun,
Cand. Sci. (Econ.), Specialist in optical-automated quality control in electronics, Hankook Infra Solution Co. Ltd, Ansan, province Kengi-do, Republic of Korea, e-mail: sosongun@rambler.ru
Ildus I. Galyautdinov,
Cand. Sci. (Eng.), Associate Professor of the Department of Management of Industrial Enterprises, Irkutsk National Research Technical University, Irkutsk, Russian Federation, e-mail: iliga@irk.ru
Vladimir Yu. Konyukhov,
Cand. Sci. (Eng.), Professor of the Department of Management of Industrial Enterprises, Irkutsk National Research Technical University, Irkutsk, Russian Federation, e-mail: c12@istu.edu
Критерии авторства
Ше Сон Гун, Галяутдинов И.И., Конюхов В.Ю. имеют равные авторские права. Галяутдинов И.И. несёт ответственность за плагиат.
Конфликт интересов
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Contribution
She Son Gun, Ildus I. Galyautdinov, Vladimir Yu. Konyukhov have equal author's rights. Ildus I. Galyautdinov bears the responsibility for plagiarism.
Conflict of interests
The authors declare no conflict of interests regarding the publication of this article.
Том 9 № 1 2019 ISSN 2227-2917
с. 26-37 Известия вузов. Инвестиции. Строительство. Недвижимость (print) 37 Vol. 9 No. 1 2019 Proceedings of Universities. Investment. Construction. Real estate ISSN 2500-154X 3 ' pp. 26-37_(online)_
