CC BY
13Ключевые слова: Ольга Сухарёва, произведение, искуссто, творчество, труд, образование, период, древний, изделия, ювелирный.
REFLECTION OF ART IN THE WORKS OF OLGA SUKHARYOVA
In the works of Olga Alexandrovna Sukhareva a reflection of art has a special preference. The author in his articles and books leads a lot of materials about art and creativity.
According to it Olga Alexandrovna Sukhareva at the end of the 19th century and the beginning of the 20th century, industrial industry occupied the middle place.
Olga Alexandrovna Sukhareva in her work "From the history of the Khan's Bukhara cities" pays special attention to ancient art. In the late 19th and early 20th centuries, the jewelry industry reached its peak. Olga Alexandrovna Sukhareva writes that one type of gold, which in ancient times was prepared by a special method, was very expensive.
Keywords: Olga Sukhareva, work, art, creativity, labor, education, period, ancient, products, jewelry.
Сведения об авторе:
Мирзоев М.Н. - ассистент кафедра всеобщие истории Таджикского государственного педагогического университет имени С. Айни тел: (+992) 881888501
About the author:
Mirzoyev M.N. - assistant department general stories Tajik state pedagogical university of S. Ayni ph.:(+992) 881888501
ВЛИЯНИЕ ФЕОДАЛЬНО-РЕЛИГИОЗНЫХ ПЕРЕЖИТКОВ В ОТНОШЕНИИ К ОБРАЗОВАНИЮ ЖЕНЩИН В ДОРЕВОЛЮЦИОННОМ ТАДЖИКИСТАНЕ
Фозилова М.З.
Таджикский государственный педагогический университет имени С. Айни
В дореволюционном Таджикистане, во время феодальной эксплуатации всё более тяжелым становилось положение женщин. Особенно в получении образования и специальности женщины и девочки практически не имели никаких возможностей. Реакционные силы под знаменем исламских привилегий смогли защитить свои собственные интересы, а местная знать под знаменем религии ислама боролась против народных масс. Можно отметить, что в процессе распространения религии ислама на территории Центральной Азии, вместо религии и веры, в обществе проникали феодально-фанатические взгляды. Господствующие феодалы с целью защиты собственных интересов использовали религию ислама как знамя для угнетения народных масс. Женщины и девушки не имели никаких возможностей. Их использовали как собственные вещи. Существовали такие обычаи, по которым девушек в раннем возрасте 8-10 лет выдавали замуж. Поэтому привлечение девушек и женщин к учебе было невозможно. В реализации этих мероприятий встречались серьезные трудности, имелись стереотипы феодально-религиозные пережитки в отношении к женщине.
Одним из этих стереотипов было многоженство. В отличие от других религий ислам разрешает многоженство. Мужу при живой жене дано право иметь еще трех жен. Однако в период господства феодального строя многоженство распространилось среди господствующей знати, ибо оно имело классово-социальное содержание, и являлось привилегией феодалов. Богатые слои имели большие гаремы. Например, последний из бухарских эмиров, последний представитель мангитской династии, вобщем, последний представитель династического государства на территории Средней Азии Саид эмир Олимхан имел в своём гареме 112 жен и наложниц. В этом отношении не отставали от него кокандский и хивинские ханы.
Другой стереотип существовал на почве семейных отношений. До установления советской власти женщины ходили в мешке рабства - черной сетке, то есть парандже и чачване (фаранджи и чашмбанд), в отсутствие мужа не имели права даже открыть дверь, когда в неё стучали. Таким способом женщины были отстранены от внешнего мира, даже и в своём доме. Женщин продавали и покупали как товар. Они были лишены всяких прав, как в семье, так и в обществе. Поэтому поводу М.С. Андреев пишет, что «характерно поразительное отсутствие в прошлом самоубийства среди мужчин в Средней Азии, в том числе и среди таджиков в Хуфе. Как и среди прочих таджиков, самоубийство встречались только среди женщин, главным образом, на почве дурного обращения с ними в семье».[1]
Следующий стереотип - это ранний брачный возраст девочки. По словам А.А. Бабринского, «таджики районов верховьев Пянджа даже девочку в 7-лет уже считали в раннем брачном возрасте».[2] Как отмечает Б. Пальванова, такой ранний брак «уродовал девочку физически,
отрицательно сказывался на ее психике, женщина и морально и физически преждевременно изнашивалась и рано умирала. Организм малолетней жены не был подготовлен к материнству, поэтому во время родов многие женщины умирали. Оказывались слабыми и не выживали».[3]
Образование для женщин считалось ненужным. Духовенство стремилось не допускать девушек к образованию. В некоторых местах существовали женские школы, в которой обучали девочек в течение 2-3 лет. Но не каждая девушка могла попасть в эту школу, здесь принимались дочери богачей и крупных чиновников. Неграмотная женщина в условиях Бухарского эмирата не смогла бороться против угнетателей.
Тем не менее, в крупных народных движениях активно участвовали и дочери таджикского народа. Примерами могут быть восстание Восе (1888 г.), восстание в Курган-Тюбинском бекстве(1902 г.), народное восстание в Худжанде(1916 г.) и др., направленные против местных феодалов и царизма, причинами, которых стали тяжелый гнет, изнурительный труд женщин, издевательства и унижения. 4 июля 1916 г. в Худжанде на демонстрации против царского указа от 25 июня о мобилизации местного населения на тыловые работы стоявшая у самого крыльца полицейского управления женщина по имени Ходим Джамалак (Бисолиха Кабилова) выхватила у одного из стражников саблю и сломала ее. Это как бы послужило сигналом. Толпа бросилась к крыльцу.[4] В восстание 17 июля 1916 года в Аштской волости принимали участие Норинисо Турсунова, Улугбиби Ташматова, Хайрибиби Мухамедаминова, Хамрохподшох Камолходжиева и многие другие женщины.[5]
Вот что вспоминает Саломат Джангирова: «Очень рано мой отец был продан в батраки крупному баю Раззакбаю, который женил его на одной из своих невольниц. Мать скончалась во время родов, а отец умер, когда мне был всего один год. После длительных жестоких издевательств меня продали за ничтожную сумму Каракулибаю. Однако младшей жене Каракулибая не понравилось моё поведение. После удара я потеряла сознание и меня бросили в сарай. Когда пришла в себя, не было ни одного зуба. Выдали меня замуж за батрака Туракула Авезова. Но несмотря на тяжкие труды мы никогда не были сытыми»[6]. Еще вспоминает, что «когда 2- сентября 1920 года Красная Армия вошла в Бухару все мы ходили с красными флажками, которые нам дарили красноармейцы, и впервые в жизни кричали «Зинда бод!» (Да здравствует!). Я плакала от радости и бросила своё черное покрывало в костер. Муж сказал: «Ты права Саломат, пусть с этим черным покрывалом горит вся наша старая жизнь»[7]. Или Кабиламо Баратова из Ванчского района, депутат Верховного Совета СССР II и Ш созывов, вспоминала, что когда отец умер, семья лишилась кормильца, хлеб заменяли тутовая мука или трава. Мать отдала девочку в батрачки к местному баю-ишану. В её обязанности входили уход за скотом, мытье посуды, стирка белья и присмотр за детьми. Так продолжалось несколько лет.
Такова была горькая доля женщин в дореволюционном Таджикистане, которые работали на феодалов и баев, чтобы прокормиться. Они даже не могли учиться, так как требовалась большая плата. Царские и эмирские власти держали народы Средней Азии в темноте и невежестве, чтобы им было легче обеспечить себе их повиновение. Грамотность в эмирате была в полпроцента. Особенно плохо обстояло дело с женским образованием. По мнению духовенства образование для женщины было вредным, поэтому старалось закрыть путь женщине к знанию. В частные женские школы в домах мулл, жены которых обучали девочек элементарной грамоте, принимали дочерей баев и крупных чиновников. Плату за обучение давали натурой и угощением по мере этапов обучения. В 1871 г. таких учительниц было в Ходженте 9, в Уратюбе - 7. Обучение продолжалось два - три года.[8] Но в этих домашних школах не было элементарных условий для занятий. Девочки сидели на полу, помещение не отапливалось. Жестокое наказание девочек за малейшую провинность считалось здесь обычным явлением, особенно в отношении тех, у кого были малообеспеченные родители. Учительницы использовали девочек для домашней работы - заставляли подметать двор, стирать белье, мыть посуду.
Сколько бы ни занимались девочки - они были способны лишь как то читать Коран, но не умели писать. Доступ в медресе был закрыт по законам, не дозволявшим девушке в этом возрасте показываться в общественных местах, ибо она уже считалась совершеннолетней и с этого времени девушку изолировали от посторонних мужчин.
А. Дониш в своих произведениях критиковал реакционное отношение духовенства к женщине и рабское положение женщин в Бухарском эмирате. Отдельные его книги, такие как «Редкостные события» посвящены проблемам семьи и воспитания детей. А. Дониш с возмущением пишет об униженном положении женщины в Бухарском эмирате и приходит к выводу, что существующее бесправие и рабское положение женщины порождено несправедливостью эмирских законов.
Шамсиддин Махдуми Шохин в своих поэтических произведениях разоблачает феодально-патриархальный быт, показывает живучесть нравов, унижавших достоинство женщины. В своей поэме «Лейли и Меджнун» он создает образ независимой и свободолюбивой девушки, отвергающей законы тогдашней Бухары.
Вопросы образования женщины важное место занимают в творчестве Садриддина Айни. Несмотря на то, что «Воспоминания» С. Айни написаны художественной прозой и носят
биографический характер, они являются результатом жизненных наблюдений самого автора, и поэтому ценятся как историческое произведение. В нем реально отражаются различные аспекты жизни трудящихся, социально- политическое положение Бухары конца XIX - начала XX века. Изучая «Воспоминания», мы находим данные и о социально-экономическом положении женщин в Бухарском эмирате. Автор описывает трудную, безрадостную жизнь женщин дореволюционной Бухары, унижение их человеческого достоинства, причины преждевременной гибели девочек, особенно бесчеловечное отношение чиновников и богачей к женщинам, смотревших на них как на свою собственность.[9]
В своем учебнике «Воспитание юношества», составленном в 1909 г., С. Айни выразил мечту об образовании и культурном развитии женщин. Самой характерной в этом отношении является помещенная в учебнике повесть в письмах - переписка юного Мухаммеда Фарида со своей семьей. Здесь воссоздан образец грамотной и культурной семьи, все члены которой - отец, мать, братья и сестра - образованные люди. Мать пишет сыну: «Учись. Будь человеком. Потом по мере сил и возможностей будешь служить своей родине, своему народу и своей нации. Для меня это честь, что я воспитала одного деятеля культурной нации». Сестра Мухаммеда - Зайнаб говорит в своем письме: «Когда я устаю от домашних работ, то читаю книгу. Все книги, которые имелись здесь, прочитаны мною».[10]
В действительности таких семейств в феодальной Бухаре почти не было. Но в этой повести автор выразил свое страстное желание видеть женщин свободными, грамотными и цивилизованными.
В 1922 г. Айни написал книгу чтения для женских школ «Девочка или Халида». В этой книге автор критикует недооценку роли женщин в обществе и их участия в политической и культурной жизни.
Религиозно-феодальные пережитки на территории нынешнего Таджикистана существовали даже и после установления советской власти.
С установлением советской власти были изданы законы об отмене калыма, об установлении брачного возраста (для девочек-16 лет, для юношей 18 лет), о наказуемости за выдачу замуж малолетних, за многоженство, а также законы по образованию женщин и девочек. После национально-территориального размежевания в республике, с учетом местных особенностей, были разработаны законы о борьбе с феодально-религиозными пережитками в отношении к женщине. Однако этот вопрос не всегда решался благополучно. Еще встречались, случаи, когда родители были против учебы девушек.
ЛИТЕРАТУРА
1. Андреев М.С. Таджики долины Хуф (Верховья Амударьи)Вып.1. Труды ИИАЭ АН Таджикской ССР. Т.VII,
Сталинабад 1953. - С.183
2. Бабринский А.А. Горцы верховьев Пянджа (ваханцы и ишкошимцы). Очерки быта по путевым заметкам. М.,1908.-
С. 89
3. Пальванова Б. Дочери Советского востока. М., 1961. -С.25
4. Коммунист Таджикистана 8 июня 1936, 5 июля 1938.
5. М. Иркаев. История гражданской войны в Таджикистане. Душанбе, 1963. - С.33.
6. Зарипова Н. Женщины солнечного Таджикистана. Сталинабад 1957. -С.13
7. Саломат Джангирова Цветение жизни. //Советская школа. № 10. 1964. - С.6.
8. Г. Якубов. Положение женщины-таджички до Великой октябрьской социалистической революции.//Ученые
записки ДГПИ им. Т.Г.Шевченко. Т.58. Душанбе, 1968. - С.59.
9. С. Айни. Воспоминания. М.-Л., 1960.
10. З. Раджабов. Из истории общественно-политической мысли таджикского народа во второй половине XIX и начале
XX вв. Сталинабад, 1957.- С. 265.
ВЛИЯНИЕ ФЕОДАЛЬНО-РЕЛИГИОЗНЫХ ПЕРЕЖИТКОВ В ОТНОШЕНИИ К
ОБРАЗОВАНИЮ ЖЕНЩИН В ДОРЕВОЛЮЦИОННОМ ТАДЖИКИСТАНЕ
В статье рассматривается влияние феодально-религиозных пережитков на образование женщин Таджикистана в дореволюционный период. Автор отмечает, что благодаря влиянию феодально-религиозных пережитков женщины и девушки не имели возможностей получить образование. Только очень маленькая часть девочек имела возможность обучаться в женских школах. Это были в основном дочери богачей и крупных чиновников. Но даже и в этих школах обучение не велось на должном уровне-девочки были способны лишь как-то читать Коран, но не умели писать. Также автор отмечает, что религиозно-феодальные пережитки существовали и после установления советской власти.
Ключевые слова: феодально-религиозные пережитки, женщины, девушки, учеба, образование, угнетение, бесправие, рабское положение.
INFLUENCE OF THE FEUDAL AND RELIGIOUS REMNANTS IN THE RELATION TO EDUCATION OF WOMEN IN PRE-REVOLUTIONARY TAJIKISTAN
The article discusses the influence of feudal and religious remnants on the education of women in Tajikistan in the pre-revolutionary period. The author notes that due to the influence of feudal and religious remnants, women and girls did not have the opportunity to get an education. Only a very small part of the girls had the opportunity to study in women's schools. They were mostly daughters of the rich and high-ranking officials. But even in these schools, training was not conducted at the proper level — the girls were only able to somehow read the Quran but could not write. The author also notes that religious and feudal remnants existed after the establishment of Soviet power.
Key words: feudal and religious remnants, women, girls, studies, education, oppression, powerlessness, slave status.
Сведения об авторе:
Фозилова М.З. - кандидат исторических наук, и. в. доцент кафедры истории таджикского народа Таджикского государственного педагогического университета имени С. Айни, E-mail: maksudah_faz@mail.ru
About the author:
Fozilova M.Z. - candidate of historical sciences vicarious, associate Professor of the department of history of the Tajik nation under the Tajik State Pedagogical University named after S. Aini (Tajikistan, Dushanbe), E-mail: maksudahjdz@mail.ru
ХДЁТИ СИЁСЙ ВА МАЪМУРИИ АМАЛДОРОНИ БУХОРОИ ШАРКД ДАР ОСОРИ ПРОФЕССОР БАХДДУР ИСКАНДАРОВ
Акбарй М.
Донишгоуи давлатии омузгории Тоцикистон ба номи С. Айни
Бухорои Шаркй, ки яке аз худуди асосии маъмурии аморати Бухоро мансуб меёфт, таърихи он аз чониби як зумра олимон ва мухаккикони то инкилобии рус ва ватанй мавриди баррасй карор дода шудааст. Яке аз ин мухаккион, ки бештари осори худро ба омузиш, тахкики чанбахои мухими таърихи сиёсй, иктисодй, ичтимой ва хаёти мадании Бухорои Шаркй бахшидааст, академик Б.Искандаров мебошад.
Махсусан, хаёти сиёсию сохти маъмурии Бухорои Шаркй дар асархои академик Баходур Искандаров хеле равшан инъикос ёфта, зикр менамояд, ки баъди истило намудани нохияхои Бухорои Шаркй ба худуди аморат иловатан аз хисоби заминхои ишголй - Хисор - 3000 кв.верст, аз Кулоб - 475 кв. верст ва Каротегин- 9800 кв.верст, аз Дарвоз 16875 кв.верст ворид карда шуданд [1, с. 3441.
Дар тахкикоти худ ба манбаъхои русй такя намуда, Б. Искандаров менависанд, ки дар солхои баъд аз истило намудани кисмати Бухорои Шаркй ахолии Бухоро ба 2 млн. 500 хазор расида буд. Аз ин микдор 250 хазорашро ахолии шахр ташкил медод[2, е.71.
Аз руи навиштаи муаррихи номй Б. Искандаров бекигарихои истилошудаи Кулоб, KvPFOнтеппа, Дарвоз, Каротегин ва Кубодиён ба хайати аморат дохил карда шуданд. Якчанд махаллахои алохидаи ахолинишин вучуд доштанд, ки дар хаёти иктисодии Бухорои Шаркй накши муайянро бозиданд. Ба ин махаллахо Душанбе бо 28 хазор хона ва Регар бо 7 хазор хона дохил мешуданд.
Шахрхои Бухорои Шаркй на факат аз шахрхои Осиёи Миёна, балки аз шахрхои кисмати Гарбии Бухоро фарк мекарданд. Онхо аз марказхои савдой ва роххои алока хеле дур чой гирифта буданд. Бо иктисодиёти кафомондаи худ ин шахру навохй дар хаёти мардум накши на он кадар мухимро бозиданд[31.
Тибки хулосаи олим шахрхои ин нохияхо аз дехкадахо факат бо он фарк мекарданд, ки дар шахрхо намояндагони амир бо сардории бек, намояндагони савдо, заминдорони калон, рухониён, косибон ва як кисми дехконон зиндагй мекарданд. Дар як катор шахрхо кушунхои амир чой гирифта буданд. Намояндагони табакаи болоии тамоми Бухорои Шаркй аз чихати ичтимой ба якдигар монандй доштанд[4, c.3441.
Искандаров Б. дар асархои худ менависад, ки мансаби аз хама баландро дар нохияхои мазкур бек ишFOл мекард. Бек намояндаи табакаи болоии феодалон хисоб мешуд. Бек аз болои хукумат - бекигарй назорат мебурд ва дар зери итоати у амалдорони зиёде буданд. Бек тамоми хокимиятро дар дасти худ нигох дошта, шахсони наздики худро сохиби мансаб мегардонид. Тамоми шахсони амалдорро танхо бо розигии бек аз мансаб озод мекарданд. Баъд аз бек дар чои дуюм ёрдамчии бек, ясавулбошй ё худ девонбегй меистод. Вазифаи асосии девонбегй, пеш аз
