CC BY
12
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2009. № 3
ВЛАДИМИР ПАВЛОВИЧ ГУДКОВ
22 мая 2009 г. заведующему кафедрой славянской филологии доценту Владимиру Павловичу Гудкову исполнилось 75 лет.
В.П. Гудков окончил филологический факультет МГУ, с 1962 г. трудится в составе кафедры славянской филологии, с 1990 г. - заведует ею. В течение почти двадцати лет он успешно работал в должности заместителя декана по Учебно-методическому объединению филологических факультетов России, состоял членом Ученого совета МГУ. В настоящее время является заместителем председателя Ученого совета факультета.
В.П. Гудков - авторитетный специалист в области славянского языкознания, сербокроатист, читает лекционные курсы грамматики современного сербскохорватского языка, его истории и диалектологии. Основные научные публикации В.П. Гудкова (более 150) связаны с проблемами сербскохорватского языка и истории славянской филологии. Активно участвуя в общественной жизни, В.П. Гудков возглавлял более 15 лет Ассоциацию друзей Югославии. Заслуги В.П. Гудкова в трудовой и общественной деятельности отмечены Орденом Дружбы народов, а также медалями.
Интервью с В.П. Гудковым
- Как Вы стали славистом?
- Я родился и первые 12 лет провел в довольно глухом месте нынешней Нижегородской, тогда Горьковской области недалеко от пушкинского Болдина, в селе, где мой дед работал фельдшером в местной больнице. Временами я жил и в соседних селах, где учительствовали мои родители.
Уже в раннем возрасте, когда я пошел в школу, я воспринимал на слух различия между говором городским и деревенским, потому что мои две тетки, учительницы начальной школы, приезжали на лето к родителям и на моих глазах переходили от литературной речи на местный диалект. А местный говор отличается, в частности, стяжением гласных в глагольных формах, например, «ты, чай, ево знаш, он хорошо читат» и т.п. Постепенно я стал обращать внимание и на некоторые другие местные речевые особенности. Например, приезжает местная бабенка, пожившая в городе, и из уст местных жителей можно услышать «ишь, по-городскому разговариват, "чИво", "чИсы", а не "чЕво" (с широким "э") и "чАсы"».
Я рано пристрастился к чтению, и мне очень хотелось изучать другие языки, но возможности для этого не было, то есть уже в де-
тстве у меня была определенная предрасположенность к занятиям языкознанием и филологией вообще.
В 1946 г. в возрасте 12 лет я оказался в Москве, где в бараке при заводе «Серп и Молот» жили мои дед и бабушка, родители моей матери, ее братья и сестры. Школу я окончил в 1951 г., а за год до этого прошла, как известно, так называемая лингвистическая дискуссия, развенчавшая учение академика Марра и сделавшая проблемы языкознания актуальными и интересными. Это стимулировало мое поступление на филологический факультет МГУ. На основе собеседования, поскольку у меня была серебряная медаль, я был зачислен в сербскую группу на славянское отделение, которое благополучно окончил в 1956 г.
Мы учились в тяжелых условиях. Из-за межгосударственного и межпартийного конфликта не было с Югославией никаких отношений, мы не имели литературы, учебников, словарей, газет, журналов, не было возможности общаться с югославами. Но нас учили высокоодаренные, славные люди. Это был, во-первых, Илья Ильич Толстой, внук Льва Николаевича, который провел в эмиграции в Югославии несколько десятилетий и вернулся на родину в 1945 г. Морской офицер, служивший некоторое время на крейсере «Аврора», он не имел филологического образования, но человек был весьма одаренный и в Югославии, в отличие от многих русских эмигрантов, прилично освоил сербский (сербскохорватский) язык. В 50-летнем возрасте он стал преподавателем этого языка, через два года защитил кандидатскую диссертацию «Методика преподавания фонетики сербского языка», а затем составил и издал капитальный сербскохорватско-русский словарь, которым мы пользуемся до сих пор. Илья Ильич был для нас учителем языка и энциклопедией сведений о Югославии. Учились мы либо по книжкам, которые он приносил из своей библиотеки, либо по размноженным на пишущей машинке текстам.
Второй человек, который способствовал моей ориентации именно на славянское языкознание, был Василий Константинович Чичагов, доцент кафедры русского языка, преподававший у нас старославянский язык. Человек педантичный, беззаветно преданный своему делу, он трепетно относился к каждому языковому факту, служа примером для нас, молодых.
Третий, кого я назову, это С.Б. Бернштейн. Я называю его на третьем месте, потому что, будучи студентом, я слушал его лекции, но по-настоящему стал с ним общаться значительно позже, в аспирантское и даже не в аспирантское, а в еще более позднее время. Самуил Борисович Бернштейн был для меня не столько генератором научных идей, сколько примером отношения к науке, образцом научной этики. Не случайно одну из статей, посвященных юбилею С.Б. Бернштейна, я озаглавил «Жизнь в науке и для науки».
Три года я работал в Институте международных отношений МИД СССР, преподавал сербскохорватский язык и в процессе преподавания по-настоящему освоил его. Потом я поступил в аспирантуру на филологический факультет и третий год аспирантуры провел на стажировке в Югославии, что имело существенное значение для моей лингвистической подготовки. Общение с сербскими лингвистами старшего поколения дало мне не очень много, гораздо эффективнее и полезнее были мои контакты и дружба с людьми примерно моего возраста или несколько старше: научным сотрудником Института сербского языка сербской Академии наук Митром Пешиканом и новосадским лингвистом, ныне академиком, Александром Младе-новичем. К сожалению, в это время были в отъезде замечательные сербские лингвисты Павле и Милка Ивич, с ними я познакомился значительно позже. Возвратившись в Москву, я дописал кандидатскую диссертацию, формальным руководителем которой был проф. С.Б. Бернштейн и защитил ее весной 1964 г.
- Вы активно включились в факультетскую общественную жизнь в 1990-х гг.?
Не совсем так. В штат я был зачислен в 1962 г. и стал преподавать: вести практические занятия и читать целый ряд лекционных курсов. Факультет - это сложный организм со своими общественными организациями, в то время партийной, комсомольской, профсоюзной. Долгое время я был сознательно пассивен. Временами меня пытались убедить вступить в партию, я уклонялся и преуспел в этом. И не потому, что у меня были разногласия, я не хочу сказать, что я был диссидентом. Для меня это было опасение ограничения свободы. Партия - это почти военная организация со своей дисциплиной, где недопустимо разнообразие мнений. Тем более, что я думал так: факультет в основном женский, мужчин не так уж много. Значит, ты вступишь в партию, через год-другой тебя изберут членом парткома факультета. Ну а поскольку я привык заниматься всем серьезно, то это пойдет и дальше, то есть нагрузки возрастут. Именно это опасение меня удерживало. Хотя на меня в данном случае оказывалось и прямое давление, которому мне, однако, удалось успешно противостоять. Работая в качестве синхронного переводчика на съездах КПСС, я выслушивал прямые укоры: «Вы еще не оформили членство в партии?!» Я что-то мямлил и в партию так и не вступил.
В 80-90-х годах наступил период перемен, много дискутировался вопрос о демократизации всей нашей жизни, и университета в частности. И вот в это время я стал принимать в общественной жизни довольно активное участие. Однажды был даже избран председателем мертворожденного Совета трудового коллектива.
В конце 80-х гг. создавались Учебно-методические объединения (или Советы) по различным отраслям знания и науки. МГУ во
многих таких советах стал головным, а деканы факультетов становились руководителями. В помощь деканам была введена должность заместителя декана по УМО. И мне тогдашний декан Иван Федорович Волков предложил эту должность. Я подумал и согласился, ведь задачей УМО была координация деятельности родственных факультетов. Казалось, что здесь можно было быть в чем-то самостоятельным, проявлять какую-то инициативу. А ведь перед этим предыдущий декан мне предлагал должность заместителя декана по науке, от которой я категорически отказался, потому что в те времена никакой самостоятельности при авторитарном декане быть не могло. Исполняя обязанности заместителя декана по УМО с 1989 по 2008 г., я был удовлетворен работой, потому что в ней было мало формализма, можно было разрабатывать что-то новое и, главное, активно и плодотворно общаться с представителями иногородних филологических и родственных факультетов.
Одновременно я возглавлял общественную организацию - Ассоциацию друзей Югославии, сформированную 28 мая 1991 г. по инициативе югославистов (филологов, историков, экономистов и др.). Деятельность Ассоциации была довольно разнообразной. Сейчас нет возможности говорить об этом подробно. Отмечу лишь, что во время так называемых санкций против Югославии мы участвовали в организации материальной помощи и поддержки этой стране. В ряду культурных мероприятий мне особенно дорога инициатива, с которой я (говорю об этом без лишней скромности) выступил в 1993 г., а именно я предложил публично отметить 60-летие Русского дома в Белграде, построенного когда-то для нужд многочисленной русской эмиграции. Это предложение вызвало горячий отклик в стране, и юбилей был отмечен широким спектром выставок, заседаний, концертов и т.п.
- Вы возглавляете кафедру славянской филологии с 1990 г., то есть почти двадцать лет. Каково современное состояние славянского отделения?
Концепция деятельности кафедры славянской филологии была разработана еще на заре ее формирования, а именно в 1940-х гг. прошлого века. В дальнейшем происходило расширение объектов изучения и, соответственно, модернизация и совершенствование исследовательской деятельности с учетом своеобразия развития науки в славянских странах и нашей собственной стране. Теперь у нас преподаются и изучаются все инославянские языки (т.е. все, кроме русского). Постоянно модернизируется и совершенствуется учебный план славянского отделения. Большое значение имело введение курса культуры страны изучаемого славянского языка. В преподавании всех инославянских языков участвуют носители языка - граждане соответствующих стран. Выпускники кафедры
находят все более широкое применение и трудоустройство в системе учреждений Министерства иностранных дел, а также в посольствах зарубежных славянских стран в России, не говоря уже о торгово-экономических представительствах. Высока научная активность сотрудников кафедры, что находит выражение в различных конференциях, симпозиумах, вплоть до международных съездов славистов, а также в издательской деятельности. За последние годы количество докторов наук на кафедре возросло до 10, большинство остальных преподавателей имеют кандидатскую степень.
- Что Вы могли бы сказать о Ваших научных пристрастиях?
К сожалению, я не способен, это мой недостаток, сосредоточенно заниматься одной темой, одним разделом языкознания, что связано и с множественностью курсов, которые я читаю - история и диалектология сербскохорватского языка, описательная грамматика, лексикография и лексикология сербскохорватского языка, история славянской филологии. В каждой из этих дисциплин находятся темы, привлекательные для более глубокого изучения. С другой стороны, мой излюбленный жанр - это тщательные исследования частных вопросов, материализующиеся в виде статей. Но ведь и с писателями так же: один пишет толстые романы, другой - короткие рассказы. Есть несколько тем, особо привлекательных для меня: это история литературного языка у сербов в XVIII-XX вв. (серия статей и монография о сербской лексикографии XVIII в.), современная лексикография (словарь на 10 тысяч наиболее употребительных слов и статьи), морфология сербскохорватского языка (главным образом, исследование вариантных образований), история славянской филологии (цикл статей). В настоящее время я намереваюсь обобщить в небольшой по объему, но целостной монографии свои исследования о распределении вариантных форм в морфологии сербскохорватского языка. Имеются в виду правила дистрибуции форм, подобных русским род. п. чая - чаю и т.п. Кроме того, я планирую опубликовать рецензию и несколько статей о новом толковом словаре сербского языка.
В заключение нашей беседы позвольте пожелать Вам крепкого здоровья, больших творческих успехов, счастья, долголетия и чтобы все добро, которое Вы сделали для людей факультета, всегда Вам возвращалось.
Спасибо.
Беседу с В.П. Гудковым вели С.Н. Мещеряков и Г.П. Тыртова
Сведения об авторах: Мещеряков Сергей Николаевич, канд. филол. наук, доц. кафедры славянской филологии филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова; Тыртова Галина Павловна, канд. филол. наук, преподаватель кафедры славянской филологии филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: slavlang@philol.msu.ru
