CC BY
16
УДК 316.4
Г. В. Маткаримова
кандидат социологических наук, ст. преподаватель кафедры социологии ИМО и СПН МГЛУ; e-mail: sky_g@mail.ru
УРОВНИ И ХАРАКТЕРНЫЕ ОСОБЕННОСТИ ЭТНОКОНФЕССИОНАЛЬНОЙ НАПРЯЖЕННОСТИ В СТОЛИЧНОМ МЕГАПОЛИСЕ
В статье изучаются и оцениваются уровни и характерные особенности этноконфессиональной напряженности в столичном мегаполисе. На основе разработанного индекса этноконфессиональной напряженности автор выделяет уровни напряженности в Москве, а также особенности ее проявления в поведении и оценках жителей столицы.
Ключевые слова: этноконфессиональная напряженность; уровни напряженности; столичный мегаполис; индекс этноконфессиональной напряженности; этноконфессиональная общность.
Matkarimova G. V.
Ph. D (Sociology), Senior Lecturer, Department of Sociology, Institute of International Relations and Social and Political Sciences, MSLU; e-mail: sky_g@mail.ru
LEVELS AND FEATURES OF ETHNO-CONFESSIONAL TENSION IN MOSCOW METROPOLITAN AREA
The article studies levels and features of ethno-confessional tension in Moscow metropolitan area. On the basis of elaborated index of ethno-confessional tension the author picks on levels of tension in Moscow and features of tension in behavior and evaluations among Muscovites.
Key words: ethno-confessional tension; levels; Moscow metropolitan area; index of ethno-confessional tension; ethnic and confessional groups.
Вопросы межкультурного диалога, гармонизации этноконфессио-нальных отношений, обеспечения мирного сосуществования различных культур в рамках единого социума являются одними из наиболее важных в современном обществе. Проблема этноконфессиональной напряженности приобретает особое значение и актуальность в условиях таких крупных мультикультурных мегаполисов, как Москва. Изучение состояния этноконфессиональной напряженности в столичном мегаполисе предполагает, прежде всего, описание ее уровней и раскрытие характерных особенностей в поведении и оценках жителей столицы.
45,0 40,0 35,0 30,0 25,0 20,0 15,0 10,0 5,0 0,0
0,0
41,9
нулевой
очень
низкии
средний
высокий
очень
низкии
высокий
Рис. 1. Распределение уровней этноконфессиональной напряженности
Для описания состояния напряженности в Москве в 2013 г. было проведено авторское исследование методом социологического опроса (общая ошибка выборки при уровне доверительной вероятности 0,95 равна не более 5 %). Так, в соответствии с полученными значениями индекса этноконфессиональной напряженности, для большинства жителей столицы характерны умеренно и слабо выраженная напряженность (средний уровень - 41,9 0%, что соответствует диапазону индекса напряженности от 1,21 до 1,8; низкий уровень - 29,1 %, диапазон индекса от 0,61 до 1,2) (см. рис. 1)1. Другими словами, существование напряженности осознается москвичами, также имеют место конфликты, но у подавляющей части населения столицы отсутствует неприязнь по отношению к другим этноконфессиональным общностям.
Высокий уровень напряженности (диапазон индекса от 1,81 до 2,40) встречается практически у каждого пятого жителя столицы (около 19 о%) и объясняется достаточно выраженной этноконфес-сиональной идентичностью, проявлением неприязни по отношению к представителям различных этносов, главное - готовностью к конфликтным действиям, а также наличием в прошлом конфликтов на этноконфессиональной почве.
1 С помощью коэффициента Альфа Кронбаха была проверена внутренняя согласованность показателей полученного индекса этноконфессиональной напряженности. Анализ согласованности индекса показал, что при коэффициенте равным 0,822 можно констатировать высокую надежность построенного индекса.
в Москве, %
Конфликтный уровень (максимальный уровень, диапазон индекса от 2,41 до 3,0) напряженности проявляется у 6 % жителей столицы, что свидетельствует о низком конфликтном потенциале и малой вероятности на текущий момент перехода состояния напряженности в массовые конфликты и беспорядки по этноконфессиональному признаку.
Существование напряженности в общественном сознании подтверждается и ответами респондентов на прямо поставленный вопрос о наличии напряженности в столице («Существует ли, на Ваш взгляд, межэтническая и межрелигиозная напряженность в Москве?»): 80 % опрашиваемых признали ее наличие. Следует отметить, что москвичи достаточно глубоко осознают наличие напряженности, о чем свидетельствует небольшой процент респондентов, не определившихся с ответом (12,7 0%).
Помимо общей характеристики состояния этноконфессиональной напряженности, важной исследовательской задачей является изучение ее составляющих, а именно ее проявлений на поведенческом (реальные и проективные конфликтные действия по отношению к представителям других этноконфессиональных общностей) и оценочном уровнях (негативные оценки, суждения), посредством построения агрегированных индексов напряженности в оценках и поведении людей (ИЭКНп и ИЭКНо). Данные подиндексы напряженности позволяют выявить характер проявления напряженности, следовательно, дать качественную, содержательную оценку состояния напряженности. В зависимости от того, как напряженность проявляется в суждениях и / или действиях людей, можно выделить две основные модели протекания данного процесса. (Под моделью понимается упрощенный, условный образ протекания процесса этноконфессиональной напряженности, описывающий ее проявления в оценках и действиях людей.)
Первая модель описывает состояние этноконфессиональных отношений, при котором уровень напряженности в оценках и действиях проявляются в равной степени. Данную модель можно представить в двух формах:
1) напряженность как в оценках, так и поведении находится на очень низком уровне. Для этой формы характерен минимальный уровень напряженности (очень низкий), при котором наблюдается высокая степень интеграции этноконфессиональных общностей в социуме;
2) напряженность в поведении и оценках находится равнозначно на высоком уровне. Данная форма напряженности характеризуется самым высоким уровнем напряженности и предвосхищает конфликтную стадию этноконфессиональных отношений, при которой требуется принятие срочных мер по предупреждению этноконфессиональ-ных столкновений.
Вторая модель этноконфессиональной напряженности характеризует состояние, при котором степень напряженности в оценках превышает напряженность в действиях людей. В данном случае состояние этноконфессиональных отношений можно описать как достаточно спокойное, мирное, не требующее чрезвычайных мер по снижению напряженности. Напряженность только осознается, но конкретные деструктивные действия не производятся, и готовность к конфликту с представителями других этноконфессиональных общностей минимальна.
Модель, при которой гипотетически напряженность в поведении выше, чем в оценках, нам представляется ирреальной, поскольку она противоречит логической взаимосвязи поведения и оценок. Фактически высокий уровень напряженности предполагает высокий уровень напряженности и в оценках.
Согласно построенным автором статьи агрегированным индексам субъективно-оценочной и поведенческой составляющих напряженности можно с уверенностью констатировать, что на сегодняшний день этноконфессиональная напряженность в большей степени проявляется в оценках жителей столицы, нежели в поведении. Эмпирические данные показывают, что для большей части жителей мегаполиса свойственны сильно выраженная напряженность (высокий уровень) и конфликтный уровень напряженности именно в оценках москвичей, нежели в поведении. Так, жителей столицы (ок. 25,1 и 15,1 %) имеют высокий и очень высокий уровни напряженности в оценках (в сумме ок. 40 %), и только 7,2 и 3,6 % - в поведении (в сумме - 10,8 %) (см. рис. 2). Причем нулевой уровень напряженности наблюдается только на поведенческом уровне.
Таким образом, в суждениях москвичей доминирует высокий и средний уровни напряженности, тогда как для поведенческой составляющей напряженности наиболее характерны низкие уровни.
О 5 10 15 20 25 30 35 40 45
Рис. 2. Распределение уровней этноконфессиональной напряженности в поведении и оценках жителей Москвы, %
Следовательно, для современной Москвы более свойственна вторая модель напряженности, свидетельствующая об относительной спокойности отношений между представителями различных этнокон-фессиональных общностей, для которой характерна высокая напряженность на субъективно-оценочном уровне и достаточно низкая -в поведении. Это отражает естественную динамику развития социальной напряженности. Прежде всего, напряженность возникает на субъективно-оценочном уровне, аккумулируется и при определенных условиях переходит на уровень поведения, готовности к действиям, направленных на преодоление этнокультурных несоответствий.
Действительно, согласно результатам авторского исследования, личный опыт напряженных отношений (с личным участием) с представителями других этноконфессиональных групп минимален, тогда как опыт наблюдения за проявлением неприязни по отношению к представителям других национальностей и религий более распространен среди жителей столицы. Каждый десятый москвич, согласно данным опроса, с той или иной частотой подвергался лично неприязненному отношению по национальному и / или религиозному признаку и только 6,5 % опрошенных признали, что сами проявляли враждебность и неприязнь к другим этноконфессиональным группам. Тем не менее опыт наблюдения негативного отношения, враждебности к представителям других этносов и конфессий встречается намного чаще (35,8 %).
Безусловно, да Скорее да Скорее нет Безусловно, нет 30
■ Готовность к защите своей национальности с оружием в руках
■ Готовность к защите своей веры с оружием в руках
Рис. 3. Готовность к защите своей веры и национальности с оружием в руках, %
Однако следует признать, что проективная оценка готовности к конфликтным действиям на этноконфессиональной почве среди москвичей достаточно высока, особенно в области межэтнических отношений. При ответе на вопрос о готовности защищать с оружием в руках свою веру и интересы своей национальности около половины жителей столицы (45,7 %) выразили готовность к защите этнических интересов и 40,3 % - к защите религиозных интересов (см. рис. 3).
В частности, около 21 % опрошенных безусловно готовы защищать с оружием в руках этнические интересы против 15 %, готовых защищать свои религиозные интересы. Причем только каждый десятый москвич затрудняется с ответом на данный вопрос, что говорит о сложившихся установках на подобные действия. Другими словами, при обострении этноконфессиональных отношений в силу влияния различных факторов, наступления тех или иных событий, эти установки могут перейти в конкретные действия.
Особым преимуществом индекса этноконфессиональной напряженности, наряду с общей оценкой состояния напряженности, является возможность анализа изучаемого феномена для более глубокого понимания его содержания по различным характеристикам напряженности. В этой связи заслуживает внимания вопрос об интенсивности проявления этнического и конфессионального в этноконфес-сиональной напряженности.
Значима Достаточно Не очень Не значима ЗО
значима значима
В Принадлежность к своей национальности НПринадлежность к своей религии
Рис. 4. Распределение значимости принадлежности к своему этносу и религии, %
Анализ результатов различных исследований позволяет сделать вывод, что этничность в контексте московских реалий в большей степени определяет содержание напряженности. Негативные оценки по отношению к представителям других этносов, готовность к конфликтным действиям на национальной почве более распространены в общественном мнении жителей мегаполиса, что, в свою очередь, обусловливается во многом большей значимостью этнической принадлежности.
Как показали результаты опроса, в современном столичном мегаполисе в целом этнические и конфессиональные социокультурные несоответствия находятся на одном уровне значимости, однако этнические несоответствия несколько более важны для москвичей, чем конфессиональные (см. рис. 4).
Этническая идентичность всегда была значима среди россиян и «до последнего времени была не просто конкурирующей, но превалирующей у людей в сравнении с государственной» [2, с. 204]. Потребность в этнической идентичности является базовой и жизнеутверждающей, наряду с такими, как потребность в благополучии, безопасности [3, с. 62].
Как показывают исследования, в 2011 г. самоопределение по этническому признаку находилось среди доминантных идентичностей. Большинство жителей страны (95 %) ощущали себя прежде всего гражданами России (российская идентичность).
80 70 60 50 40 30 20 10
72,4
59,11
28,6
1 17.3
12'4 10,3
К представителям других этносов
IК представителям других религий
Испытываю Не испытываю
30
Рис. 5. Наличие неприязни к представителям других этносов и религий, %
Около 90 % россиян определяли себя по этническому признаку; третьей по распространенности стала самоидентификация с людьми своего города или села [2, с. 203]. Однако следует отметить, что еще в 2004 г. российская идентичность уступала этнической.
Подобная тенденция прослеживается и по характеру отношения к различным этнокофессиональным группам. Как видно на рисунке 5, около трети жителей столицы (28,6 %) испытывают неприязнь к представителям другой национальности, на 10 % меньше москвичей ощущают неприязнь к представителям другой религии (17,3 %).
Таким образом, среди москвичей наблюдается большая межрелигиозная толерантность. Данный вывод находит свое подтверждение и по остальным показателям отношения к различным этнокофессио-нальным группам.
Более высокая значимость этничности, вероятно, связана с особенностью российской истории. С одной стороны, во времена СССР была создана советская идентичность, которая подразумевала уход этнической принадлежности на второй план и полное уничтожение конфессиональной принадлежности в ходе процесса секуляризации и советской антирелигиозной политики.
С другой стороны, меньшая роль религиозного фактора в развитии напряженности связана с тем, что большинство мусульман в столице -граждане России, часть из них проживает в городе на протяжении продолжительного времени. Согласимся со словами председателя Совета муфтиев России, председателя Духовного управления мусульман Европейской части России Равиля Гайнутдина, что ислам в современной России - это религия не пришельцев, не мигрантов, а коренных россиян [1, с. 29].
В российской столице среди приверженцев исламской культурной традиции доминирующим большинством являются мусульмане суннитского толка, уроженцы Приволжья и Средней Азии, которые имеют давнюю историю как в рамках Российской империи, так и Советского Союза. К таким народам, к примеру, относятся татары, которых можно назвать «своими мусульманами». Следовательно, настороженность москвичей проявляется по отношению к «другим» мусульманам. Меньшая интенсивность проявления конфессионального фактора объясняется тем, что большая часть мусульман в городе (татары) «этнически невидимые», т. е. практически не различимы по внешним признакам (в том числе антропологическим) среди славянского населения. Тогда как, например, «этнически видимые» грузины (причем, для среднестатистического москвича не отличимые от других кавказских народов) являются православными.
При характеристике состояния этноконфессиональной напряженности следует выделить так называемые объекты, «очаги» напряженности, т. е. те этноконфессиональные общности, которые вызывают наибольшую неприязнь в столичном мегаполисе. Среди наиболее «неприязненных» для москвичей этнических групп оказались народы Кавказа, традиционно исповедующие ислам. На открытый вопрос о национальностях, представители которых вызывают раздражение и неприязнь, были получены ответы, не только обозначающие конкретные этносы, но и конфессиональную группу «мусульмане», «народы, исповедующие ислам» и регион «Кавказ». Другими словами, главным объектом напряженности москвичей выступает этноконфессиональная группа «кавказские мусульмане».
Достаточно негативно москвичами воспринимаются: таджики (14,6 %), чеченцы (8,8 %), дагестанцы (7,5 %), азербайджанцы (6,3 %), узбеки (6,3 %) и другие (см. рис. 6).
Рис. 6. Распределение этнических групп, к которым москвичи испытывают неприязнь (от числа указавших национальность, к которым испытывается неприязнь), %
Примечательно и то, что среди самых «нелюбимых» народов, не оказались те кавказские этносы, которые относят себя к православной конфессии (грузины, армяне), и то, что среди наиболее «неприемлемых» этносов не указаны (или только маленький процент людей, испытывают к ним неприязнь) те, которые имеют многопоколенче-скую историю проживания в столице (украинцы, евреи, белорусы, татары).
Продемонстрируем более наглядно «очаги» объектов этноконфес-сиональной напряженности москвичей (см. рис. 7).
На графике видно, что практически каждый второй, испытывающий неприязнь на национальной почве, выказывает ее по отношению к народам Кавказа (52,5 %), затем народам Средней Азии (28,3 %). Народы Поволжья и славянские народы практически не вызывают неприязнь москвичей.
Согласно анализу семантического профиля восприятия «представителей Кавказа» среди московских славян, данный профиль включает такие негативные характеристики, как «чужое», «далекое», «яростное», «тревожное», «злое», «враждебное». Однако и позитивные характеристики этих народов также отражают негативное восприятие славянами кавказцев: «сильное», «активное» (см. рис. 8) [6, с. 169].
60,0% 50,0% 40,0% 30,0% 20,0% 10,0% 0,0%
52,5%
- 28,3%
18,3%
- 0,8%
Народы Кавказа Народы Средней Славянские Азии народы
Другие
Рис. 7. Распределение этносов, к которым москвичи испытывают неприязнь (от числа указавших национальность, к которым испытывается неприязнь), %
Рис. 8. Семантическое восприятие народов Кавказа славянскими народами в Москве, 2010
Христианство Ко всем
4,6% I / 4,6%
Секты 5,7°/
Иудаизм 12,6%
Рис. 9. Распределение конфессиональных групп, к которым москвичи испытывают неприязнь (посчитано от числа, указавших национальность, к которым испытывается неприязнь), %
Что касается межрелигиозной нетерпимости, большинство москвичей (72,4 %) испытывают неприязнь к приверженцам ислама. Также выделяются в качестве неприемлемых религиозных групп: иудеи (12,6 %), секты (5,7 %) и христиане (4,6 %) (см. рис. 9).
Таким образом религии, последователи которых вызывают неприязнь, отражают, по сути, конфессиональную структуру населения города, в том смысле, что неприязнь испытывается к приверженцам тех конфессий, которые наиболее представлены в столице. Эти данные отражают и озабоченность жителей столицы проблемой сектантства (вне зависимости от того, какую религию представляют секты), а также религиозную предубежденность по поводу ислама. Более того, некоторые результаты социологических исследований позволяют констатировать возникновение исламофобии в столице. Очевидно, что восприятие христианами, проживающих в Москве мусульман намного негативнее по сравнению с образом христиан в оценках приверженцев ислама. Так, мусульмане представляются христианам как «чужие», «далекие», «сильные», «тревожные», «враждебные». Тогда как у самих мусульман наблюдаются более позитивные характеристики приверженцев христианства: «мирное», «доброе», «спокойное», «полезное», «активное», «богатое» и др. [8, с. 26].
Возможно, подобное восприятие представителей ислама связано с тем, что в обществе продолжает бытовать стереотип о непосредственной взаимосвязи ислама и терроризма. Согласно данным всероссийского репрезентативного опроса «ФОМ-Пента» 2011 г., мнения граждан разделились, около 40 % россиян согласились с утверждением, что терроризм и ислам связаны между собой, и 43 % не согласились с ним [4, с. 74-75]. Причем для Москвы, как крупного мегаполиса, проблема террористических актов весьма актуальна, и можно предположить, что в связи с периодическими случаями терроризма в городе данная связь в общественном мнении только усиливается. Более того, исследование показало, что респонденты с высшим образованием чаще не видят связи между терроризмом и исламом, а люди с более низким уровнем образования затрудняются с ответом. Также важно отметить, что чуть менее половины православных (43 %) говорят о существовании такой связи.
Об исламофобии в Москве, на наш взгляд, косвенно свидетельствуют и протесты жителей столицы против строительства мечетей в мегаполисе, даже несмотря на острую нехватку в мусульманских молельных домах (сейчас в столице фактически действует пять мечетей), что становится особенно актуальным при существующей тенденции увеличения этносов, придерживающихся мусульманской культуры. По оценкам департамента межрегионального сотрудничества национальной политики и связей с религиозными объединениями Москвы, за последние 5-10 лет в столице в несколько раз выросла численность этносов, традиционно исповедующих ислам [7].Так, например, по результатам исследования «Среды» в 2012 г., на вопрос «Хотели бы Вы, чтобы рядом с Вашим домом построили новую мечеть?» только 6 % москвичей ответили положительно. Подавляющее же большинство жителей столицы (79 %) не желают появления мечети в месте их проживания, 6 % выразили индифферентность к данному вопросу («все равно - не против») [5]. Интересно отметить, что и среди москвичей, принадлежащих к мусульманской культуре, около 30 % не хотят строительства мечети рядом с их домом.
Вероятно, подобная позиция москвичей связана с тем, что часто мечеть ассоциируется не только с исламом как таковым, но и с возможностью появления экстремистов в районе. В Европе также повсеместно проходят протесты против строительства новых мечетей, так как они представляются в общественном мнении как оплот
исламского радикализма, а не только как религиозный объект. Кроме того, увеличение количества мечетей может потенциально способствовать сегрегации и анклавизации мусульман вокруг имеющихся молельных домов.
В заключение можно сделать вывод, что состояние этноконфес-сиональных отношений в современном столичном мегаполисе носит умеренно-стабильный неконфликтный характер, при котором у большинства населения напряженность остается на латентном, субъективно-оценочном уровне, нежели находит свое выражение в конкретных действиях (как реальных, так и потенциальных). Другими словами, несоответствия ценностно-нормативных систем в мультикультурном обществе Москвы осознается, но действия по их устранению не предпринимаются. Причем для жителей столицы этнические несоответствия более значимы, чем религиозные. Также можно констатировать: наибольшая напряженность проявляется по отношению к культурно далеким этноконфессиональным общностям, прежде всего кавказским народам, исповедующим ислам, что свидетельствует о наличии в столице исламо- и кавказофобии. Таким образом, подобная оценка современного состояния этноконфессио-нальной напряженности в Москве позволяет выявить определенные «проблемы» в этноконфессиональных отношениях, которые требуют своевременного управленческого воздействия с целью снижения напряженности в столичном мегаполисе.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Арена: Атлас религий и национальностей. - М. : Некоммерческая Исследовательская Служба «Среда», 2013. - 239 с.
2. ДробижеваЛ. М. Российская идентичность и межэтнические отношения // Двадцать лет реформ глазами россиян (опыт многолетних социологических замеров): аналитический доклад. - М. : Институт социологии РАН, 2011. - С. 201-214.
3. Истомина О. Б. О типах этнической идентичности // Социологические исследования. - 2011. - № 11 (331) - С. 61-65.
4. Непосредственные вопросы 2011. - М. : Некоммерческая Исследовательская Служба «Среда», 2012. - 288 с.
5. Официальный сайт Некоммерческой Исследовательской Службы «Среда». - URL: http://sreda.org/arena
6. Примаков В. Л. Основные тенденции развития этноконфессиональных отношений в России // Геополитика. Глобализация. Международные
отношения. - М. : ФГБОУ ВПО МГЛУ, 2011. - С. 158-179. - (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та ; вып. 25 (631). Сер. Политические науки).
7. Религиозная ситуация в Москве. - URL: http://www.koms.mos.ru/vzaimo-deystvie/rs/
8. Этноконфессиональные факторы укрепления единства России и расширения межкультурного диалога на пространстве СНГ: монография. - М. : ИПК МГЛУ «Рема», 2011. - 192 с.
