Уголовно-процессуальные полномочия начальника учреждения уголовно-исполнительной системы как органа дознания: проблемы реализации Текст научной статьи по специальности «Право»

УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС

Criminal trial

УДК 343.13

А. С. Александров

УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ПОЛНОМОЧИЯ НАЧАЛЬНИКА

УЧРЕЖДЕНИЯ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ СИСТЕМЫ КАК ОРГАНА ДОЗНАНИЯ: ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ

В статье рассматриваются особенности уголовно-процессуального статуса учреждений и органов уголовно-исполнительной системы. Поднимаются вопросы об уголовно-процессуальных компетенциях начальника исправительного учреждения и следственного изолятора в качестве органа дознания. Автором обозначена проблема размытости правового статуса начальника исправительного учреждения в действующем уголовно-процессуальном законодательстве. Отмечены особенности осуществления дознания в целом и дознания в условиях исправительных учреждений в частности. Обозначены противоречия в правоприменительной практике органов прокуратуры и положений уголовно-процессуального закона. В статье рассмотрены различные позиции ученых относительно компетенций начальников исправительных учреждений в производстве неотложных следственных действий. Рассмотрена отдельная практика усиления прокурорского надзора за уголовно-процессуальной деятельностью учреждений и органов УИС исходя из требований ст. 5, 40, 150, 157 УПК РФ. Затронут на сегодня спорный вопрос о способности или неспособности начальника исправительного учреждения возбудить уголовное дело или вынести отказной материал. Делается акцент на недопустимости неоднозначного понимания со стороны правоприменителя норм уголовно-процессуального законодательства.

Ключевые слова: орган дознания; начальник исправительного учреждения; неотложные следственные действия.

A. S. Alexandrov

CRIMINAL PROCEDURE POWERS OF THE HEAD OF THE

INSTITUTION OF THE PENAL CORRECTION SYSTEM AS A SUBJECT OF INQUIRY: IMPLEMENTATION PROBLEMS

The article discusses the features of the criminal procedural status of institutions and bodies of the penal correction system. Questions are raised about the criminal procedural competencies of the head of the correctional institution and the pre-trial detention center as the subject of inquiry. The author outlines the problem of blurring the legal status of the head of the correctional institution in the current criminal procedure legislation. Peculiarities of the implementation of the inquiry in general and of inquiry in the conditions of correctional institutions in particular are noted. The contradictions in the law enforcement practice of the prosecution authorities and the provisions of the criminal procedure law are indicated. The article discusses the various positions of scientists regarding the competencies of the heads of correctional institutions in the production of urgent investigative actions. A separate practice of strengthening prosecutorial supervision of the criminal procedure activities of the institu-

© Александров А. С., 2020 © Alexandrov A. S., 2020

tions and bodies of the penal correction system based on the requirements of Art. 5, 40, 150, 157 Code of Criminal Procedure. Today, the controversial issue of the ability or inability to initiate a criminal case or to bring out refusal material by the head of the correctional institution will be raised. The emphasis is on the inadmissibility of the ambiguity of understanding by the law enforcer of the norms of criminal procedure legislation.

Keywords: inquiry; head of the correctional institution; urgent investigative actions.

Границы поднимаемой нами темы в статье ограничены досудебной стадией, полномочия же учреждений уголовно-исполнительной системы (УИС) на стадии исполнения приговора рассматриваться не будут, как и функции ФСИН России по обеспечению участия в следственных действиях подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений. В первую очередь это связано с тем, что в настоящее время уголовно-процессуальные компетенции учреждений и органов уголовно-исполнительной системы сильно размыты в части осуществления дознания.

Не перестает вызывать дискуссии в кругах ученых-процессуалистов существующее уголовно-процессуальное положение начальников учреждений и органов УИС в качестве органа дознания. Основой предмета обсуждения является краеугольный вопрос — являются ли начальники учреждений и органов УИС органами дознания со всеми вытекающими из этого правового положения уголовно-процессуальными полномочиями?

Подобный вопрос возник одновременно с введением в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ). Так, в Уголовно-процессуальном кодексе РСФСР к органам дознания непосредственно относились начальники исправительных учреждений и следственных изоляторов. Осуществлять дознание им разрешалось по делам о преступлениях, совершенных сотрудниками этих учреждений в связи с исполнением ими служебных обязанностей, совершенных в расположении указанных учреждений. Указанная редакция видится усеченной версией ранней редакции УПК РСФСР, где к органам дознания относились начальники исправительно-трудовых учреждений, следственных изоляторов, лечебно-трудовых профилак-

ториев и воспитательно-трудовых профилакториев — по делам о преступлениях против установленного порядка несения службы, совершенных сотрудниками этих учреждений, а равно по делам о преступлениях, совершенных в расположении указанных учреждений. Однако в условиях действующей по состоянию на январь 2020 г. УПК РФ редакции от 27.12.2019 начальники учреждений и органов УИС к органам дознания не относятся вообще.

При этом в соответствии со ст. 40 УПК РФ законодатель к органам дознания относит, помимо всего, и иные органы исполнительной власти, наделенные в соответствии с федеральным законом полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности. В свою очередь, Федеральным законом от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» ФСИН России наделена полномочиями по осуществлению ОРД. Стоит сказать, что уголовно-исполнительная деятельность в меньшей степени ориентирована на процессы, связанные с возбуждением уголовного дела и производством неотложных следственных действий. Являясь одной из форм предварительного расследования преступлений, дознание как деятельность специально уполномоченных на то лиц в основном — прерогатива дознавателей, подследственность которых обозначена в ст. 151 УПК РФ.

Уголовно-процессуальный закон обязывает начальников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы возбудить уголовное дело и провести неотложные следственные действия в случае обнаружения признаков преступления, по которому производство предварительного следствия обязательно. К такой категории дел законодатель относит

преступления против установленного порядка несения службы, совершенных сотрудниками учреждений уголовно-исполнительной системы, а равно иные преступления, совершенные в расположении указанных учреждений. Следует заметить, что под подобную законодательную формулировку подпадает обширный перечень составов преступлений. Этому способствует и отсутствие ограничений подследственностью.

При этом свой процессуальный статус дознаватель приобретает, в том числе и при временном наделении должностного лица органа дознания соответствующими процессуальными полномочиями. Это касается тех лиц, которые фактически назначены на другую должность, но по письменному распоряжению начальника органа дознания или его резолюцией на соответствующих документах на определенный период или для выполнения определенных действий наделяются процессуальными полномочиями дознавателя.

На большую процессуальную самостоятельность дознавателя указывает и то, что законодатель провел четкую грань между ним и другими сотрудниками органа дознания. Так, в соответствии с ч. 2 ст. 41 УПК РФ не допускается возложение полномочий по проведению дознания на то лицо, которое проводило или проводит по данному уголовному делу оперативно-разыскные мероприятия.

В этой связи, учитывая должностное организационно-штатное расписание ФСИН России, складывается запутанная ситуация. С одной стороны, ч. 1 ст. 40 УПК РФ говорит о том, что к органам дознания относятся, помимо прочего, и иные органы исполнительной власти, наделенные в соответствии с федеральным законодательством полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности. Более того, основное законодательного определение «органа дознания» содержит государственные органы и должностных лиц, уполномоченные осуществлять дознание и другие процессуальные полномочия. Однако ввиду отсут-

ствия дознавателей и следователей в штате ФСИН России и, более того, самостоятельной подследственности, полномочия органа дознания ложатся на учреждение и орган УИС в целом. В свою очередь, практика производства дознания свидетельствует о делегировании полномочий органа дознания начальником исправительного учреждения или следственного изолятора оперуполномоченным оперативных отделов соответственно.

При этом следует помнить, что УПК РФ не предусматривает возможность произвести дознание в случае совершения преступления лицом в состоянии невменяемости или в отношении лиц, заболевших после совершения преступления психическим расстройством. По делам подобного характера обязательно производство предварительного следствия. В этом случае при установлении указанных обстоятельств уголовное дело должно быть направлено прокурору для определения подследственности и передачи следователю.

В условиях некоторого законодательного несоответствия уголовно-процессуального положения ФСИН России содержанию определения органа дознания, которое закреплено в п. 24 ст. 5 УПК РФ, справедливо возникают сомнения в корректной формулировки ст. 40 УПК РФ. Органами дознания, согласно п. 24 ст. 5 УПК РФ, являются государственные органы и должностные лица, уполномоченные в соответствии с УПК РФ осуществлять дознание и другие процессуальные полномочия. При этом уголовно-процессуальное право как наука неоднозначно подходит к определению «органа дознания». По нашему мнению, наиболее правильным будет опираться на правовое положение субъекта, наделенного в соответствии с уголовно-процессуальными нормами полномочиями реагировать и принимать решения по факту обнаружения признаков преступления.

В соответствии с УПК РФ преступления, по которым проводится дознание, — это преступления небольшой и средней

тяжести. Как правило, это преступления, по которым максимальное наказание не превышает пяти лет лишения свободы, хотя по письменному указанию прокурора эти дела могут быть переданы для производства в форме предварительного следствия (ст. 150 УПК РФ). При этом, как справедливо отмечает И. Минеев, сотрудники исправительных учреждений, как правило, совершают преступления, предусмотренные гл. 30 УК, ст. 228, 2281 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ), а также некоторые другие преступления, расследование по которым производится Следственным комитетом Российской Федерации [4].

В подобных условиях вполне закономерно возникла ситуация отсутствия единого подхода к реализации уголовно-процессуальных норм начальниками учреждений и органов УИС как органами дознания. Именно сложившиеся ситуация, по нашему мнению, способствовала существенному ограничению полномочий органа дознания в вице начальника исправительного учреждения или следственного изолятора, что видно из содержания указа Генерального прокурора РФ от 25.10.2013 № 456/69 «Об усилении прокурорского надзора за процессуальной деятельностью учреждений и органов уголовно-исполнительной системы».

В этой связи выглядит интересным мнение Н. В. Митина, который по результатам анализа уголовно-процессуального статуса ФСИН России пришел к следующему выводу: полномочиями органа дознания при производстве неотложных следственных действий начальники исправительных учреждений реализуют в связи с возможным расположением исправительных учреждений в труднодоступных районах и местностях либо на значительных расстояниях от места дислокации следователей [5]. Вместе с тем, автор утверждает, что анализ действующего уголовно-процессуального законодательства в части уголовно-процессуальных полномочий органов и учреждений УИС указывает на отсутствие у них права принимать решения в полном

объеме о возбуждении или отказе в возбуждении уголовных дел. При этом сфера компетенции органов УИС ограничена полномочиями по приему, регистрации и передаче материалов проверки в соответствии с требованиями ст. 151 УПК РФ органам следствия и дознания [5].

Интерес указанное мнение представляет еще и потому, что высказывает его действующий сотрудник прокуратуры по надзору за соблюдением законов в исправительных учреждениях, анализируя противоречия уголовно-процессуального законодательства при разрешении сообщений о преступлениях органами УИС.

С обозначенной позицией мы согласны отчасти ввиду прямого указания в ст. 157 УПК РФ о необходимости возбудить уголовное дело и осуществить производство неотложных следственных действий начальниками учреждений и органов УИС по уголовным делам, по которым предварительное следствие обязательно. Заметим, закон не делает уточнения относительно места дислокации исправительных учреждений и возможной удаленности от следственных подразделений. Имеется уточнение только о характере преступлений, а именно — против установленного порядка несения службы, совершенных сотрудниками учреждений и органов, либо преступления, совершенные в местах их дислокации иными лицами.

Однако не учитывать объективную реальность и позицию прокуратуры было бы неправильно. Как минимум, обращаясь к институциональному подходу к праву, можно заметить, что в рассматриваемых нами общественных отношениях имеет место отменяющий обычай. Так Ю. Денисов отмечает, что прокуратурой Самарской области было принято решение об усилении надзора за уголовно-процессуальной деятельностью учреждений и органов УИС исходя из требований ст. 5, 40, 150, 157 УПК РФ. При этом причиной такого решения является принципиальная позиция об отсутствии правомочий у органов УИС принимать решения о возбуждении и отказе в возбуж-

дении уголовных дел. Автор отмечает, что все материалы доследственных проверок из подразделений УИС Самарской области передаются в территориальные органы дознания и следствия с отменой раннее принятых процессуальных решений [2]. Занимательно, что мотивировка подобных решений кроется в специфической трактовке уголовно-процессуального законодательства. Так, отмечает обозначенный выше автор, органы УИС правом проведения следственных действий в общем порядке по УПК РФ не наделены и дознавателей в своем составе не имеют. Следовательно, согласно п. 7, 8, 24 ст. 5 УПК РФ к органам дознания они относиться не должны [2]. При этом Ю. Денисов все же соглашается с тем, что органы УИС являются органами дознания, но с «усеченными полномочиями», наделенными правами и обязанностями лишь принять заявление и сообщение о преступлении и направить его по подследственности для разрешения компетентным органом [2].

Безусловно, обозначенный выше факт отсутствия в действующей редакции УПК РФ такого органа дознания, как начальники исправительных учреждений, затрудняет определение их уголовно-процессуального статуса.

Учитывая мнения авторитетных ученых, занимающихся исследованием подобных вопросов, следует отметить, что правоприменительная практика учреждений и органов ФСИН России также свидетельствует о противоречивости уголовно-процессуальной деятельности учреждений и органов УИС [3]. Более того, существует мнение об «иллюзорности» компетенции начальника учрежде-

ния УИС как органа дознания. В частности С. И. Гирько пишет, что права и полномочия органа дознания, реализуемые в УИС, в соответствии с нормами УПК РФ являются своего рода «миражом» [1].

Путем анализа актуального законодательства как УПК РФ, так и иных нормативных правовых актов, напрямую затрагивающих уголовно-процессуальную деятельность УИС, не согласиться с указанными выше мнениями сложно. Многочисленные научные исследования, проводимые в рамках рассматриваемого вопроса, единогласно указывают на всестороннюю размытость уголовно-процессуальной компетенции УИС. И вновь данную проблему довольно остро, но справедливо подчеркивает С. И. Гирь-ко, говоря об уникальности подобной компетенции в УИС, но не с точки зрения ее максимальной адекватности, но с позиции глубокой запутанности [1].

В свою очередь мы придерживаемся мнения о необходимости однозначного понимания, как со стороны законодателя, так и со стороны правоприменителя статуса и полномочий учреждений и органов УИС в уголовно-процессуальной деятельности. Более того, считаем контрпродуктивной в антикриминальной политике размытость в полномочиях федерального органа исполнительной власти, призванного бороться с преступностью в том числе.

Таким образом, считаем необходимым посредством комплексного пересмотра норм действующего УПК РФ исключить коллизии, возникающие в правовом статусе начальника учреждения и органа УИС в качестве органа дознания.

Литература

1. Гирько, С. И. Ретроспективный анализ уголовно-процессуальных полномочий органов дознания в уголовно-исполнительной системе // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. — 2018. — № 4. — С. 12-16.

2. Денисов, Ю. Практика была неправильной // Законность. — 2009. — № 9. — С. 12-13.

3. Кубасов, А. В. Надзор за дознанием и иной процессуальной деятельностью в уголовно-исполнительной системе // Законность. — 2015. — № 7. — С. 26-28.

4. Минеев, И. Дознание в исправительных учреждениях // Российская юстиция. — 2001. — № 8. — С. 60-62.

5. Митин, Н. В. Рассмотрение и разрешение сообщений о преступлениях в учреждениях и органах ФСИН // Законность. — 2013. — № 6. — С. 57-60.

References

1. Girko, S. I. Retrospektivnyj analiz ugolovno-processual'nyh polnomochij organov doz-naniya v ugolovno-ispolnitel'noj sisteme [A retrospective analysis of the criminal procedural powers of the inquiry bodies in the penal system] // Ugolovno-ispolnitel'naya sistema: pravo, ekonomika, upravlenie [Penal System: Law, Economics, Management], 2018, no. 4, p. 12-16.

2. Denisov, Yu. Praktika byla nepravil'noj [Practice was incorrect] // Zakonnost' [Legality], 2009, no. 9, p. 12-13.

3. Kubasov, A. V. Nadzor za doznaniem i inoj processual'noj deyatel'nost'yu v ugolovno-ispolnitel'noj sisteme [Supervision of inquiry and other procedural activities in the penal system] // Zakonnost' [Legality], 2015, no. 7, p. 26-28.

4. Mineev, I. Doznanie v ispravitel'nyh uchrezhdeniyah [Inquiry in correctional institutions] // Rossijskaya yusticiya [Russian Justice], 2001, no. 8, p. 60-62.

5. Mitin, N. V. Rassmotrenie i razreshenie soobshchenij o prestupleniyah v uchrezhdeniyah i organah FSIN [Consideration and resolution of reports of crimes in institutions and bodies of the Federal Penitentiary Service] // Zakonnost' [Legality], 2013, no. 6, p. 57-60.

Сведения об авторе

Александров Андрей Станиславович: ФКОУ ВО Кузбасский институт ФСИН России (г. Новокузнецк, Российская Федерация), доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики, кандидат юридических наук. E-mail: aleksandrov_ac@mail.ru

Information about the author

Aleksandrov Andrey Stanislavovich: Kuzbass Institute of the FPS of Russia (Novokuznetsk, Russia), associate professor of the Chair of Criminal Procedure and Criminalistics, candidate of law. E-mail: aleksandrov_ac@mail.ru

УДК 343.13

А. Б. Диваев

ОБРАЩЕНИЕ К ИСПОЛНЕНИЮ ПРИГОВОРОВ, ОПРЕДЕЛЕНИЙ, ПОСТАНОВЛЕНИЙ — ЗАВЕРШАЮЩАЯ СТАДИЯ ПРОИЗВОДСТВА ПО УГОЛОВНОМУ ДЕЛУ

Представленная статья посвящена природе такого вида процессуальной деятельности, как обращение приговоров, определений и постановлений по уголовным делам. Традиционно в теории уголовного процесса она рассматривается как элемент стадии исполнения приговора, наряду с деятельностью по рассмотрению вопросов, связанных с его исполнением. Такой подход подвергнут критике. В исследовании приведены аргументы в обоснование того, что содержание стадии исполнения приговора составляет исключительно деятельность по обращению приговора к исполнению, сущность

© Диваев А. Б., 2020 © Divaev A. B., 2020