CC BY
45
С. И. ГИРЬКО,
главный научный сотрудник, доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации (ФКУ НИИ ФСИН России) (Россия, 125130, г. Москва, ул. Нарвская, д. 15а, стр. 1) E-mail: syvorina959134@mail.ru ORCID 0000-0003-0344-0573
А. А. ДОЛГОПОЛОВ,
профессор кафедры конституционного и административного права, доктор юридических наук, доцент (Краснодарский университет МВД России) (Россия, 250005, Краснодарский край, г. Краснодар, ул. Ярославская, д. 128) E-mail: Aadolgopolov1@mail.ru
Научная специальность: 12.00.09 — уголовный процесс.
УДК 343.13
S. I. GIRKO,
Doctor of Law, Professor,
Chief Researcher,
Merited Researcher of the Russian Federation (Federal State Institution, Scientific Research Institute of the Federal Penitentiary Service of Russia) (Russia, 125130, Moscow, Narvskaya st., 15a, structure 1)
A. A. DOLGOPOLOV,
Doctor of Law, Associate Professor,
Professor at the Department
of the Constitutional and Administrative Law
(Krasnodar University of the Interior Ministry
of Russia)
(Russia, 250005, Krasnodarsiy region, Krasnodar, Yaroslavskaya st., 128)
Scientific specialty: 12.00.09 — Criminal Procedure.
Направления развития уголовно-процессуальной компетенции субъектов уголовно-исполнительной системы Российской Федерации
Development Directions of the Criminal Procedural Competence for the Subjects of the Criminal Executive System of the Russian Federation
Предмет/тема: направления развития уголовно-процессуальной компетенции субъектов уголовно-исполнительной системы Российской Федерации.
Цели/задачи: в 2001 г. с принятием Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации полномочия и компетенция самой уголовно-исполнительной системы Российской Федерации, прежде всего ее самостоятельных субъектов, таких как начальники исправительных учреждений, предназначенных для исполнения наказания в виде лишения свободы, были изменены. В частности, ими были утрачены полномочия органов дознания. Прошедшее время и практика деятельности начальников исправительных учреждений показали, что в вышеуказанный период законодателем была допущена ошибка. В статье анализируется уголовно-процессуальная компетенция уголовно-исполнительной системы Российской
Subject/topic: the directions of criminal procedural competence subjects' development of the criminal executive system of the Russian Federation.
Goals / objectives: in the 2001, with adoption the Criminal procedure codex of the Russian Federation, the powers and competence of the penal system of the Russian Federation itself, primarily its independent entities, such as the heads of correctional institutions intended for execution of deprivation penalty of liberty, were changed. In particular, they lost the powers of the inquiry bodies. The past time and practice of the correctional institutions' heads showed that in the above period a legislator made a mistake. The article analyzes the criminal procedural competence of the criminal executive system of the Russian Federation, the Federal penitentiary service of the Russian Federation, territorial bodies, institutions and bodies of the criminal executive
74
Федерации, Федеральной службы исполнений наказаний Российской Федерации, территориальных органов, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы Российской Федерации в действующем уголовно-процессуальном законодательстве; приводятся данные исследований ученых на предмет расширения уголовно-процессуальных полномочий указанных субъектов; вносятся предложения по изменению норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих полномочия органов дознания, их подследственность.
Методы: анализ, синтез, сравнение, абстрагирование, постановка проблемы, построение гипотез, конкретизация, мониторинг.
Вывод: автор приходит к выводу о том, что уголовно-процессуальные полномочия Уголовно-исполнительной системы Российской Федерации и ее отдельных субъектов на всех уровнях управления требуют своего закрепления в уголовно-процессуальном законодательстве как минимум в объеме тех, которые были регламентированы ч. 4 ст. 117 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Кроме того, в специальных нормах Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации должна быть закреплена индивидуальная подследственность органов уголовно-исполнительной системы Российской Федерации.
Уголовно-исполнительная система, пенитенциарная система, ФСИН России, органы дознания, уголовно-процессуальные полномочия и компетенция субъектов процессуальной деятельности, органы и учреждения уголовно-исполнительной системы оперативного, тактического и стратегического звена.
system of the Russian Federation in the current criminal procedural legislation; presents the research data of the scientists for expansion of the criminal procedural powers of these subjects; the proposals are made to change the norms of the Criminal procedure codex of the Russian Federation, regulating the powers of the inquiry bodies, their jurisdiction.
Methods: analysis, synthesis, comparison, abstraction, problem statement, building hypotheses, specification, monitoring.
Conclusion: the author comes to conclusion that the criminal procedural powers of the Criminal executive system of the Russian Federation and its individual subjects at all levels of government require their consolidation in the criminal procedural legislation at least to the extent that were regulated by part # 4 of the article # 117 of the Criminal procedure codex of the RSFSR. In addition, the special provisions of the Criminal procedure codex of the Russian Federation should provide for the individual investigation of the bodies of the criminal executive system of the Russian Federation.
Criminal executive system, penitentiary system, Federal Penitentiary Service of Russia, inquiry bodies, criminal procedural powers and competence of the procedural activities' subjects, bodies and institutions of the criminal executive system of the operational, tactical and strategic level.
Представляется вполне очевидным, что анализ и оценка состояния процессуального положения, статуса того или иного участника (субъекта) уголовно-процессуальных правоотношений в обязательном порядке приводит к характеристике его процессуальной компетенции, то есть тех уголовно--процессуальных полномочий, которые регламентированы в законе именно для него. В зависимости от полноты таковых и делается вывод об уровне уголовно-процессуальной компетенции конкретного субъекта уголовного судопроизводства.
Уголовное судопроизводство России, по мнению В. В. Николюка, «нуждается в реформировании, поскольку в нем проявились устойчивые кризисные явления» [7, с. 314—319], уголовно-процессуальный закон, как пишет А. А. Орлова, «нуждается в реформировании, с учетом
строгого соотношения нововведений и традиционных подходов» [8, с. 54—58], О. В. Химичевой предлагаются «основные направления развития современной уголовно-процессуальной науки» [10, с. 49—51], а О. А. Зайцевым — «выработка государственно-правовой идеологии развития уголовного судопроизводства в России» [5, с. 29-33].
Другие известные исследователи свои научные результаты проецируют на досудебное производство. К примеру, Б. Я. Гаврил ов, с одной стороны, последовательно разрабатывает «доктрину совершенствования досудебного производства в XXI веке» [2, с. 88-95], презентуя «идеологию его формирования» [3, с. 29-33], а с другой — последовательно предлагает научному сообществу авторскую позицию по «реорганизации» отдельных этапов досудебного про-
изводства, в частности стадии предъявления обвинения [4, с. 51—56].
Рассматривая уголовно-процессуальные полномочия уголовно-исполнительной системы Российской Федерации (далее — УИС), закрепленные в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации (далее — УПК РФ), следует заметить, что правовая регламентация таковых является, с одной стороны, дистрофичной, а с другой — лишь в незначительной степени соответствует задачам, стоящим перед пенитенциарной системой, и, как мы полагаем, неадекватна им.
Из содержания УПК РФ вытекает, что ни сама УИС, ни ее отдельные субъекты: учреждения и органы, отдельные должностные лица — начальники исправительных учреждений, исполняющих наказания, в соответствии со ст. 40 УПК РФ не отнесены к числу органов дознания, как это сделано законодателем, к примеру, в отношении органов внутренних дел или начальников органов военной полиции Вооруженных Сил Российской Федерации, командиров воинских частей, соединений, начальников военных учреждений и гарнизонов.
Формальное отнесение ст. 40 УПК РФ Федеральной службы исполнений наказаний Российской Федерации (далее — ФСИН России), как иного органа исполнительной власти, наделенного в соответствии с федеральным законом полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности, ситуацию с уголовно-процессуальными полномочиями УИС и ее отдельных субъектов не меняет.
Полезно в связи с этим определиться с тем, что из себя, по существу, представляет уголовно-исполнительная система, что за органы входят в ее состав и какие именно органы и учреждения должны являться носителями уголовно-процессуальных полномочий и статусов, каковы оптимальные пределы их процессуальных полномочий.
Организация уголовно-исполнительной системы определена в ст. 5 Закона Российской Федерации «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы»1 (далее — Закон Российской Федерации), согласно которой УИС включает в себя: учреждения, исполняющие наказания; территориальные органы УИС; федеральный орган исполнительной власти, осуществляющий правоприменительные функции, функции по контролю и надзору в сфере исполнения наказаний в отношении осужденных. В этой же норме говорится и о том, что в УИС, по решению Прави-
1 Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы [Электронный ресурс]: Закон РФ от 21 июля 1993 г. № 5473-1. URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 20.01.2019).
тельства Российской Федерации, могут входить следственные изоляторы, медицинские организации — учреждения, которые в плане распределения процессуальной компетенции также вызывают наш исследовательский интерес.
По смыслу п. 1 ч. 1 ст. 5, ст. 6, ст. 7 Закона Российской Федерации учреждения УИС создаются для исполнения различных уголовных наказаний, а органы УИС, подразделяясь на территориальные и федеральный, создаются для руководства учреждениями, входящими в УИС, на территориях субъектов Российской Федерации и всей УИС страны.
В соответствии с законодательством Российской Федерации целями УИС является исправление осужденных и предупреждение совершения новых преступлений как осужденными, так и иными лицами. Исполнение же наказаний, включая наказания, связанные с лишением свободы, возлагается на исправительные учреждения (далее — ИУ). Они непосредственно реализуют задачи по: исполнению уголовных наказаний; содержанию под стражей лиц, подозреваемых либо обвиняемых в совершении преступлений, и подсудимых; обеспечению охраны прав, свобод и законных интересов осужденных и лиц, содержащихся под стражей, а также правопорядка и законности в учреждениях, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, и в следственных изоляторах; обеспечению безопасности содержащихся в них осужденных, лиц, содержащихся под стражей, а также работников УИС, должностных лиц и граждан, находящихся на территориях этих учреждений и следственных изоляторов, где установлен специальный режим функционирования.
Именно это звено УИС обеспечивает непосредственное содержание под стражей контингента осужденных, принимает и организует прием, регистрацию и проверку различных заявлений и сообщений о происшествиях и преступлениях, совершенных в расположении мест отбывания наказания и изоляции, является, с нашей точки зрения, «оперативным звеном» УИС.
Совершенно очевидно, что всю полноту уголовно-процессуальных полномочий, имманентных органу дознания, должны иметь субъекты, представляющие именно «оперативное звено». Они вправе рассчитывать на обладание процессуальными полномочиями, на использование по своему выбору любых, допущенных УПК РФ, процессуальных средств, для организации пресечения, раскрытия, в том числе по горячим следам, совершенных или готовящихся преступлений любой подследственности, возбуждение уголовных дел и расследование в форме дознания преступлений своей подслед-
76
ственности или в форме осуществления неотложных следственных действий по делам о преступлениях, относящихся к компетенции органов предварительного следствия различной ведомственной принадлежности.
Необходимость детализации уголовно-процессуальных полномочий субъектов «оперативного звена» УИС: дознавателя, начальника органа дознания, как уже упомянуто выше, в последние годы достаточно описана в научной литературе.
Между тем, полагаем, что определяясь с «ре-перными» точками анализируемой проблемы, необходимо принципиально ответить на три вопроса: какой орган пенитенциарной системы должен быть наделен компетенцией по УПК РФ и почему? Все ли исправительные учреждения должны быть органами дознания, и если нет — то по какой причине? Каким образом необходимо ограничить индивидуальную подследственность УИС, ее органов и учреждений и из каких соображений при этом следует исходить?
Рассмотрим по порядку. В своей монографии, посвященной проблемам уголовно-процессуальной деятельности УИС, в проекте изменений, предлагаемых в УПК РФ, доктор юридических наук А. А. Крымов предлагает в число органов дознания «включить Федеральную службу исполнения наказаний» [6]. И он с предложением данной новеллы не одинок.
Мы в данном случае придерживаемся иной точки зрения.
Анализ действующего законодательства позволяет сделать вывод о том, что, во-первых, в соответствии с Положением о Федеральной службе исполнения наказаний2 (далее - Положение о ФСИН России) ФСИН России является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим определенные функции и подведомственным Минюсту России, т. е. аппаратным подразделением, возглавляющим УИС страны. Во-вторых, ФСИН России сама является органом УИС и внутри системы призвана выполнять строго определенные функции, среди которых полномочия в уголовно-процессуальной сфере отсутствуют. Исходя из положений Закона Российской Федерации, именно УИС включает в свою организацию федеральный орган исполнительной власти, а вместе с ним территориальные органы и учреждения, исполняющие наказания. Поэтому, применительно к теме нашего исследования, статус УИС по своему содержанию заметно шире правового положения ФСИН России.
2 Вопросы Федеральной службы исполнения наказаний [Электронный ресурс]: указ Президента РФ от 13 октября 2004 г. № 1314. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
Не случайно в связи с этим является отнесение ч. 1 ст. 40 УПК РФ к органам дознания -органов внутренних дел Российской Федерации (далее — ОВД) с учетом входящих в них структурных единиц, а не Министерства внутренних дел Российской Федерации, стоящего во главе системы ОВД.
Полагаем, что и в нашем случае к числу органов дознания должна быть отнесена уголовно-исполнительная система как таковая, ее органы: федеральный и территориальные, а также учреждения, исполняющие уголовные наказания.
Все ли учреждения и органы, исполняющие наказания и перечисленные в ст. 16 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации (далее — УИК РФ), должны обладать полномочиями органов дознания? Полагаем, что нет. К числу таковых должны быть отнесены только те учреждения, которые содержат осужденных в условиях изоляции от общества и где режим и условия функционирования, включая контакты контингента с внешней средой и персоналом, порядок несения службы определяются режимом, соответствующим виду учреждения, исполняющего наказание.
Не случайно в связи с этим законодатель в п. 5 ст. 157 УПК РФ употребляет термин «расположение учреждений и органов», ограничивая тем самым режим свободного доступа в них.
Так же к данной проблеме подходили и авторы УПК РСФСР, в ч. 4 ст. 117 которого содержался исчерпывающий перечень учреждений, исполняющих наказания, начальники которых были наделены полномочиями органов дознания в полном объеме. К их числу относились: исправительно-трудовые учреждения, следственные изоляторы, лечебно-трудовые и воспитательно-трудовые профилактории.
Из этих же соображений исходит и автор настоящего исследования, предлагая ограничение перечня учреждений, исполняющих наказания, которые обоснованно могли бы претендовать на полномочия органов дознания, перечисленных в п. 9 ст. 16 УИК РФ, а именно учреждениями, исполняющими наказание в виде лишения свободы — колонией поселением, воспитательной колонией, лечебным исправительным учреждением, исправительной колонией общего, строгого или особого режима, тюрьмой, а также следственным изолятором.
Вполне правомерным является также и вопрос о возможности предоставления процессуальных полномочий учреждениям УИС, исполняющим, к примеру, наказания в виде: обязательных работ, условного осуждения, ограничения свободы — уголовно--исполнительным инспекциям, ареста — арестным домам и другим, не исполняющим наказания в виде лишения свободы.
С нашей точки зрения, перечисленные выше учреждения УИС, в отличие от ИУ, исполняющих наказания в виде лишения свободы, действуют на территориях и в границах определенных административно-территориальных единиц, находящихся в юрисдикции конкретных государственных органов (внутренних дел, Следственного комитета, прокуратуры и других), с которыми сотрудниками ИУ должно быть налажено взаимодействие, регламентированное соответствующими ведомственными и межведомственными нормативными предписаниями. Указанные выше государственные органы обладают необходимыми полномочиями, включая уголовно-процессуальные, в достаточной мере. Иначе выглядит ситуация с ИУ, исполняющими наказания в виде лишения свободы, что и предопределяет постановку нами проблемы предоставления им, как самостоятельным субъектам УИС, уголовно-процессуальных полномочий органа дознания.
Таким образом, предлагаемые изменения в УПК РФ могли бы быть сформулированы следующим образом: дополнить ч. 1 ст. 40 УПК РФ пунктом 5 следующего содержания: «п. 5) уголовно-исполнительная система Российской Федерации, входящие в ее состав органы, в том числе территориальные, и учреждения, исполняющие наказания в виде лишения свободы».
Что же касается наделения процессуальными полномочиями органа дознания начальников учреждений и органов УИС, то с внесением вышеуказанных изменений в УПК РФ это произойдет естественным образом. Должностное лицо, возглавляющее соответствующий орган дознания, а также его заместитель, в соответствии с п. 17 ст. 5 УПК РФ, является начальником органа дознания.
Аналогичным образом должен решаться вопрос и о дознавателе. В соответствии с п. 7 ст. 5 УПК РФ им может являться как штатный сотрудник — должностное лицо органа дознания, правомочное осуществлять предварительное расследование в форме дознания, а также иные процессуальные полномочия, так и должностное лицо, уполномоченное на производство таких действий начальником органа дознания, т. е. наиболее подготовленный сотрудник, назначаемый начальником ИУ для осуществления дознания.
Необходимо кратко охарактеризовать уголовно-процессуальную компетенцию территориальных органов УИС и ФСИН России, соответственно: тактического и стратегического звеньев УИС.
В соответствии со ст. 7 Закона Российской Федерации территориальные органы УИС (далее — ТО УИС) осуществляют руководство подведомственными учреждениями, исполняющими наказания. Тем самым в зону ответст-
венности территориальных органов попадут и такие исправительные учреждения, которые будут наделены полномочиями органов дознания. Следовательно, организация ведомственного контроля за процессуальной деятельностью подконтрольных ИУ также должна осуществляться ТО УИС. Правильнее здесь будет не ограничивать такую функцию исключительно ведомственным процессуальным контролем, а расширить ее за счет методического руководства процессуальной деятельностью. Кроме того, трудно исключить и случаи, когда подследственные УИС преступления будут совершаться в межрегиональном, групповом или многоэпизодном, иными словами, усложненном формате. В таких случаях ТО УИС придется организовывать расследование таких преступлений самостоятельно, что потребует выделение и в их штатах специалистов по дознанию, формирование специализированных подразделений по контролю и методическому руководству. Данными рамками, как представляется, и будут определяться пределы компетенции ТО УИС.
И наконец, ФСИН России. Одной из основных задач федеральной службы, исходя из Положения о ФСИН России, является обеспечение правопорядка и законности в ИУ. Это в полной мере относится к организации и методическому руководству работы по дознанию. В МВД России подобные функции выполняет Управление по организации дознания, входящее в состав центрального аппарата министерства. Полагаем, что аналогичные задачи в свое время придется решать и ФСИН России. С учетом названных задач и будут определены пределы уголовно-процессуальной компетенции федеральной службы.
Полагаем, что более предметное исследование на тему процессуальной компетенции как ТО УИС, так и ФСИН России еще впереди, но научному сообществу надо быть к нему готовым уже сегодня.
Согласно действующему УПК РФ (п. 5 ч. 2 ст. 157) за начальниками учреждений и органов УИС сохранено исключительное право на производство неотложных следственных действий по уголовным делам о преступлениях против установленного порядка несения службы, совершенных сотрудниками соответствующих учреждений и органов, а равно о преступлениях, совершенных в расположении указанных учреждений и органов иными лицами.
Пенитенциарная система и ее органы, кроме того, не имеют своей узаконенной индивидуальной подследственности, а если ко всем перечисленным изъятиям из статусного положения органа дознания добавить еще и запретительные меры прокурорского надзора: указание
78
Генерального прокурора от 25 декабря 2013 г. № 456/69 «Об усилении прокурорского надзора за процессуальной деятельностью учреждений и органов уголовно-исполнительной системы» и более раннее информационное письмо от 3 марта 2009 г. № 69-14-2009 «О практике прокурорского надзора за исполнением уголовно-процессуального законодательства в учреждениях и органах УИС», содержащие ограничение и даже, по оценке ряда ученых, «запрет для органов ФСИН России на принятие решений о возбуждении либо об отказе в возбуждении уголовных дел» [1, с. 110—116; 9, с. 37—40], то складывается устойчивое убеждение о размытости процессуального статуса самой УИС и ее субъектов, а по мнению А. В. Белякова и С. П. Брылякова, такое решение можно охарактеризовать не иначе, как «нарушение федерального законодательства» [1, с. 110—116]. При этом о какой-либо официальной реакции ФСИН России, с учетом вышеупомянутых решений Генеральной прокуратуры Российской Федерации, выражении неприемлемости подобных подходов надзирающего органа к процессуальным полномочиям субъектов уголовно-исполнительной системы и вообще к Закону, научному сообществу неизвестно.
Рассуждать о пределах уголовно-процессуальной компетенции пенитенциарной системы и ее органов в подобной ситуации равноценно пустой трате времени, поскольку никаких конструктивных выводов из подобного анализа сделать невозможно.
В то же время уголовно-процессуальная деятельность в недрах УИС хоть и в незначительной степени, но проводится, о чем говорит статистика.
Так, в 2014, 2015, 2016, 2017 и 2018 гг., соответственно, органами и учреждениями УИС было принято 4 039, 3 330, 2 013, 2 319 и 2 666 решений об отказе в возбуждении уголовного дела. Это свидетельствует о том, что, несмотря на недостаточность правовой регламентации уголовно-процессуальных полномочий субъектов пенитенциарной системы, запреты органов прокуратуры, начальники ИУ все-таки продолжают осуществлять процессуальную деятельность.
В настоящее время образовательные и научные учреждения ФСИН России приступили к разработке Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации на период до 2030 г. На основании анализа реально существующих уголовно-процессуальных полномочий УИС и ее субъектов учеными подготовлены выводы и предложения о необходимости расширения компетенции ИУ в уголовном судопроизводстве — и особенно на досудебном этапе возвращении УИС и ее самостоятельным субъектам полноценного статуса органов
дознания. Именно в формате назревших изменений в части расширения уголовно-процессуальной компетенции УИС, ее органов и учреждений, выработки и последующего закрепления статусов отдельных самостоятельных субъектов уголовно-процессуальной деятельности, адекватных стоящим перед ФСИН России задачам, и вызывается целесообразность перспективных научных исследований.
Важнейшим в плане формирования уголовно-процессуальной компетенции органов дознания УИС является определение для них индивидуальной подследственности.
Представляется, что помимо уголовных дел о преступлениях, указанных в п. 5 ч. 2 ст. 157 УПК РФ, к подследственности УИС могли бы быть отнесены такие преступления, как действия, дезорганизующие работу ИУ, побеги, преступления небольшой тяжести среди осужденных, побои, преступления, связанные с незаконным оборотом наркотических средств, и другие преступления, наиболее часто совершаемые в учреждениях УИС, по которым должно производиться дознание в полном объеме или сокращенной форме, а также в объеме неотложных следственных действий с последующей передачей возбужденных уголовных дел профильному органу расследования для производства предварительного следствия.
Соответственно, в целях закрепления в законе индивидуальной подледственности УИС и ее субъектов, изменения в УПК РФ могли бы выглядеть следующим образом — дополнить часть 3 статьи 151 УПК РФ пунктом 5 следующего содержания: « п. 5) дознавателями учреждений и органов уголовно-исполнительной системы — по уголовным делам о преступлениях, совершенных в расположении указанных учреждений и органов, предусмотренных статьями 112, 115, 116, 117 частью первой, 118, 119, 158 частью первой, 213 частью первой, 228 частью первой, 313 частью первой, 314, об иных преступлениях небольшой и средней тяжести — по письменному указанию прокурора».
Очевидно, что в приведенный перечень преступлений включены прежде всего те, которые могли бы без особых проблем расследоваться в форме дознания и не представляли бы сложности для должностных лиц ИУ, которым бы такое производство поручалось. В то же время в условиях ИУ не редки случаи, когда в их расположении совершаются преступления, относящиеся к компетенции следственных подразделений различной подчиненности. Полагаем, что для таких прецедентов закон должен сохранить режим производства неотложных следственных действий, с возбуждением уголовного дела и последующей его передачей в профильный орган для производства предварительного следствия или по подсудности.
Предлагаемые уточнения УПК РФ могли бы выглядеть следующим образом: изложить пункт 5 части 2 статьи 157 УПК РФ в следующей редакции: «...учреждения и органы уголовно-исполнительной системы — по уголовным делам
о преступлениях против установленного порядка несения службы, совершенных сотрудниками соответствующих учреждений и органов, а равно о преступлениях, совершенных в расположении указанных учреждений и органов иными лицами».
Список литературы:
References:
1. Беляков А. В., Брыляков С. П. Дознание в органах и учреждениях уголовно-исполнительной системы России // Вестник Кузбасского института. 2016. № 2 (27).
2. Гаврилов Б. Я. Доктрина совершенствования досудебного производства в XXI веке: видение ученого и практика // Современное уголовно-процессуальное право — уроки истории и проблемы дальнейшего реформирования: сб. матер. междунар. науч.-практ. конф. [к 300-летию российской полиции] (Орел, 18-19 октября 2018 г.). Орел, 2018.
3. Гаврилов Б. Я. Идеология формирования современного досудебного производства // Труды Академии управления МВД России. 2018. № 1 (45).
4. Гаврилов Б. Я. Предъявление обвинения в досудебном производстве: есть ли основания к его реорганизации? // Труды Академии управления МВД России. 2017. № 4 (44).
5. Зайцев О. А. Государственно-правовая идеология развития уголовного судопроизводства в Российской Федерации // Труды Академии управления МВД России. 2018. № 1 (45).
6. Крымов А. А. Уголовно-процессуальная деятельность органов и учреждений уголовно -исполнительной системы России: монография. М., 2017.
7. Николюк В. В. Кризисные явления в российской уголовной юстиции в свете данных судебной статистики // Современное уголовно-процессуальное право — уроки истории и проблемы дальнейшего реформирования: сб. матер. междунар. науч.-практ. конф. [к 300-летию российской полиции и 100-летию советской милиции] (Орел, 19— 20 октября 2017 г.). Орел, 2017.
8. Орлова А.А. Реформирование уголовно-процессуального закона: соотношение нововведений и традиционных подходов к правовому регулированию уголовного судопроизводства // Научный портал МВД России. 2018. № 1 (41).
9. Спиридонова Ю. Н. Проблемы нормативного регулирования уголовно-процессуальной компетенции ФСИН России // Вестник ВИПЭ ФСИН России. 2015. № 29.
10. Химичева О. В. Основные направления развития современной уголовно-процессуальной науки // Труды Академии управления МВД России. 2018. № 1 (45).
1. Belyakov al. V., Brylyakov S. P. Doznanie v or-ganah i uchrezhdeniyah ugolovno-ispolnitel'noj sistemy Rossii // Vestnik Kuzbasskogo instituta. 2016. № 2 (27).
2. Gavrilov B. Ya. Doktrina sovershenstvovani-ya dosudebnogo proizvodstva v XXI veke: vi-denie uchenogo i praktika // Sovremennoe ugolov-no-processual'noe pravo - uroki istorii i proble-my dal'nejshego reformirovaniya: sb. mater. mezh-dunar. nauch.-prakt. konf. [k 300-letiyu rossijskoj policii] (Orel, 18-19 oktyabrya 2018 g.). Orel, 2018.
3. Gavrilov B. Ya. Ideologiya formirovaniya sovre-mennogo dosudebnogo proizvodstva // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2018. № 1 (45).
4. Gavrilov B. Ya. Pred"yavlenie obvineniya v do-sudebnom proizvodstve: est' li osnovaniya k ego reorganizacii? // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2017. № 4 (44).
5. Zajcev O. A. Gosudarstvenno-pravovaya ideologiya razvitiya ugolovnogo sudoproizvodst-va v Rossijskoj Federacii // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2018. № 1 (45).
6. Krymov A. A. Ugolovno-processual'naya deyatel'nost' organov i uchrezhdenij ugolovno-ispolnitel'noj sistemy Rossii: monografiya. M., 2017.
7. Nikolyuk V. V. Krizisnye yavleniya v ros-sijskoj ugolovnoj yusticii v svete dannyh sudeb-noj statistiki // Sovremennoe ugolovno-processual'noe pravo — uroki istorii i proble-my dal'nejshego reformirovaniya: sb. mater. mezhdunar. nauch.-prakt. konf. [k 300-letiyu rossijskoj policii i 100-letiyu sovetskoj milicii] (Orel, 19—20 oktyabrya 2017 g.). Orel, 2017.
8. Orlova A. A. Reformirovanie ugolovno-processual'nogo zakona: sootnoshenie novo-vvedenij i tradicionnyh podhodov k pravovomu regulirovaniyu ugolovnogo sudoproizvodstva // Nauchnyj portal MVD Rossii. 2018. № 1 (41).
9. Spiridonova Yu. N. Problemy normativnogo reg-ulirovaniya ugolovno-processual'noj kompe-tencii FSIN Rossii // Vestnik VIPEH FSIN Rossii. 2015. № 29.
10. Khimicheva O. V. Osnovnye napravleniya razvitiya sovremennoj ugolovno-processual'noj nauki // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2018. № 1 (45).
