CC BY
38законную деятельность защитника или представителя. В ст.5 УПК РФ внести отдельный пункт, предусматривающий понятие адвокатской тайны, а в УК РФ установить уголовную ответственность за нарушение адвокатской тайны. По мнению автора, эти и другие предложения будут способствовать совершенствованию адвокатской деятельности.
Литература и источники
1. См.: УПК РФ по состоянию на 1 ноября 2018 г. С.54, 58 и 80.
2. Белкин Р.С. Криминалистическая энциклопедия: М.: Мегатрон-ХХ1, 2000. С.58.
3. Ожегов С.И. Словарь русского языка/ под ред. Н.Ю. Шведова. М.: Рус. яз., 1986. С.140; Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка/ Российская академия наук и Институт русского языка им. Н.В. Виноградова. М., 2010. С.152.
References and Sources
1. Sm.: UPK RF po sostoyaniyu na 1 noyabrya 2018 g. S.54, 58 i 80
2. Belkin R.S. Kriminalisticheskaya ehnciklopediya: M.: Megatron-HKH1, 2000. S.58.
3. Ozhegov S.I. Slovar' russkogo yazyka/ pod red. N.YU. SHvedova. M.: Rus. yaz., 1986. S.140; Ozhegov S.I., SHvedova N.YU. Tolkovyj slovar' russkogo yazyka/ Rossijskaya akademiya nauk i Institut russkogo yazyka im. N.V. Vinogradova. M., 2010. S.152
МЕРЕТУКОВ ГАЙСА МОСОВИЧ - доктор юридических наук, профессор, почетный работник высшего профессионального образования России, заслуженный деятель науки Кубани, заслуженный юрист Республики Адыгея, заведующий кафедрой криминалистики Кубанского государственного аграрного университета имени И.Т. Трубилина. MERETUKOV, GEISS M. - Doctor of law, Professor, Honorary worker of higher professional education of Russia, honored scientist of Kuban, honored lawyer of the Republic of Adygea, head of the Department of criminology of Kuban state agrarian University named after I. T. Trubilin. ([email protected]).
УДК 343.1
ЦЕБЕКОВА Г.В., БАСАНОВ В.В., МУКАБЕНОВ К.В. УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНАЯ ДЕЕЕСПОСОБНОСТЬ УЧАСТНИКОВ УГОЛОВНОГО СУДОПРОРИЗВОДСТВА С ПСИХИЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ
Ключевые слова: дееспособность, права, обязанности, невменяемость, психические отклонения.
Статья исследует институт дееспособности и, в частности, способность участников уголовного судопроизводства самостоятельно защищать свои права и законные интересы в уголовном судопроизводстве и случаи, когда психическое или физическое состояние вызывает сомнение в этом. Показано, что лица, которые признаны судом ограниченно дееспособными, имеют нарушения психики, вызванные алкогольно-наркотической деградацией личности, поэтому они также нуждаются в определенной правовой помощи. Таким образом, в уголовно-правовой практике следует дифференцировать уголовно-процессуальную недееспособность и ограниченную дееспособность у лиц, имеющих психические нарушения.
TSEBEKOVA, G.V., BASANOV, V.V., MUKABENOV, K.V. CRIMINAL PROCEDURE EFFICIENCY OF PARTICIPANTS OF CRIMINAL PROCEEDINGS WITH MENTAL
DISORDERS
Keywords: capacity, rights, obligations, insanity, mental disorders.
The article examines the institution of capacity and, in particular, the ability of participants in criminal proceedings to independently protect their rights and legitimate interests in criminal proceedings, and cases where a mental or physical condition is in doubt. It is shown that persons who are recognized by the court with limited ability to act have mental disorders caused by alcohol-drug degradation of the individual, therefore they also need certain legal assistance. Thus, in criminal law practice it is necessary to differentiate criminal procedural incapacity and limited legal capacity in persons with mental disorders.
Некоторые паталогические состояния: дефекты центральной нервной системы, органические мозговые поражения, сенсорные нарушения слуха, зрительного восприятия, речевые проблемы, а также остаточные явления после таких состояний ограничивают нормативную процессуальную дееспособность (дискрецию), так как физические заболевания могут быть основанием для появления расстройств психического характера [1-3]. В свою очередь психопатологические поражения, ведущие к утрате определенных психических способностей, объясняются широким перечнем клинических диагнозов: шизофренией, олигофренией, эпилепсией, частичной или полной утратой сознания, поражением сосудов головного мозга, различными клиническими формами реактивных состояний, психопатией и психическим инфантилизмом [4].
Для правильного понимания сущности психических отклонений и оценки их влияния на способность человека самостоятельно отслеживать и отстаивать собственные права следует обращать особое внимание на работу таких высших психофизических функций организма, как восприятие, внимание, мышление, память, когнитивные способности, а также на организацию эмоционально-волевой сферы человека, обеспечивающей верное отражение и интерпретацию
явлений окружающей действительности и формирующей предпосылки для масштабной интеллектуальной, познавательной деятельности [5]. Таким образом, человек, который признается способным самостоятельно отслеживать, реализовывать и защищать собственные права, обладает возможностями, позволяющими вести активную психическую деятельность, которая отличается сложным содержанием и многокомпонентностью, а также тесно связана с эмоциональной нагрузкой. Исходя из этого, для правильного понимания объема термина и определения критериев по идентификации психических отклонений необходима четкая и однозначная дифференциация психических свойств и характеристика способностей лица, которое участвует в процессуальных отношениях, так как именно от этого зависит способность к самостоятельной защите собственных прав и законных интересов.
Рекомендации Комитета министров Совета Европы «О принципах, касающихся правовой защиты недееспособных взрослых» содержат указание на признаки по частичному ограничению дееспособности лиц, имеющих психические нарушения.
Современное нормативно-юридическое регулирование данных отношений в России основывается на позиции Конституционного суда РФ [6], которое не учитывает проблем граждан, имеющих клинические расстройства психики, влекущие за собой признание недееспособными. При таких ограничениях человек не имеет возможности принимать самостоятельные осознанные решения во всех сферах деятельности, начиная с удовлетворения повседневных потребностей и заканчивая защитой собственных прав и интересов, которые не нарушают права и законные интересы других людей.
В то же время граждане, имеющие определенные психические нарушения, но формально-юридически не признанные недееспособными, способны оставаться полноправными участниками правовых отношений, в том числе и имущественных, что может привести к негативным последствиям как для него и его интересов, так и для других добросовестных участников указанных правоотношений. Вполне закономерное желание избежать подобных ситуаций приводит иногда к тому, что в российской судебной практике недееспособными признаются те граждане, психические нарушения у которых не имеют тех характеристик, при которых они не обладают способностью контролировать собственные действия. При указанных ограничениях возможность отслеживания и защита собственных законных прав и интересов для таких граждан полностью отсутствует [7].
Способность лица обладать определенными законными субъективными правами и обязанностями, дающими возможность быть участником правоотношений, называется правоспособностью. Способность лица к приобретению, реализации и прекращению субъективных прав и обязанностей посредством собственных действий называется дееспособностью. Одним из типов дееспособности является деликтоспособность. Данный термин означает способность лица нести определенную законом ответственность за совершенные противоправные действия. Здесь следует подчеркнуть, что правоспособность гражданина обусловливает для него возможность участия в определенных правоотношениях, в том числе уголовно-процессуальных.
В современной юридической практике именно в рамках норм гражданского законодательства принято рассматривать и классифицировать понятия дееспособности и недееспособности, при этом в уголовно-процессуальном праве интерпретация данных понятий отсутствует.
Современное российское законодательство в ст. 21 ГК РФ нормирует понятие «дееспособность» [8]. В соответствии с текстом указанной статьи закона, «граждане, которые утратили вследствие психического расстройства способность понимать значение своих действий, руководить ими и признанные недееспособными по решению суда, юридически должны считаться недееспособными» [8]. Но при этом с точки зрения уголовно-процессуального права, четкое определение критериев дееспособности и указание лиц, которые должны быть признаны недееспособными, отсутствуют. Сейчас распространена точка зрения, согласно которой, для потерпевших уголовно-процессуальная дееспособность начинается по достижении 16 лет [11].
Психические отклонения в рамках уголовно-процессуального права представляют интерес при решении круга вопросов, которые касаются способности граждан участвовать в
определенных законом действиях, обладать определенным правовым статусом, реализовывать свои права и выполнять обязанности в уголовном процессе.
Необходимость четкого определения в уголовном судопроизводстве объема и признаков дееспособности объясняется заинтересованностью законодателя в том, чтобы участники уголовного процесса, обладающие определенными правами и обязанностями, на всех этапах производства имели возможность и законодательно обоснованные способности к их личной самостоятельной реализации.
Сознательное использование своих процессуальных прав и реализация собственных процессуальных обязанностей, которые признаны уголовно-процессуальным правом, закреплены за гражданином и дают ему возможность участвовать в совершении самостоятельных процессуальных действий, является дееспособностью [12, 13].
В противоположность указанному, лицо, не осознающее опасность своих действий (бездействия), их фактический характер, не способное руководить собственными действиями в силу хронических психических расстройств, временного паталогического психического состояния, слабоумия, либо иного болезненного психического состояния, признается невменяемым на основании ст. 21 УК РФ.
При этом современное уголовно-правовое законодательство определяет некоторые психические расстройства, которые не исключают вменяемости. Речь идет о лицах, которые во время совершения противоправных действий не в полной мере контролировали собственные действия и их общественную опасность в силу психических расстройств, не осознавали их фактический характер (ч.1 ст. 22 УК РФ). Категоризация данной нормы в современном законодательстве является нововведением и вызывает определенные процессуальные споры, а также расхождения во мнениях специалистов в данной области права [14].
Здесь следует особо подчеркнуть, что данные трактовки терминов имеют отношение лишь на момент совершения определенного действия, а не ко всему процессу ведения следствия, что не является равнозначным процессуальной дееспособности.
Исследователь М.А. Чельцов отмечал, что нельзя приравнивать понятия «нормальный» и «вменяемый», а следователь должен иметь представления о различных психопатологических отклонениях [15]. В этой связи нельзя полностью согласиться с мнением некоторых специалистов [16; 17] об идентичности установленных уголовно-правовым законодательством критериев для определения невменяемости и критериев для признания обвиняемого в противоправных действиях лица, страдающего психическими нарушениями, которые способны помешать его участию в правовой деятельности. Так, при подобном подходе у защитников появляется возможность отнесения обвиняемых, которые страдают психическими недостатками (ст. 51 УПК РФ), к числу лиц, признанных невменяемыми или заболевших психическими болезнями уже после совершения преступления (ст.438 УПК РФ). Однако в отношении обвиняемых, которые страдают психическими недостатками, используются положения, закрепленные в ч.3 ст.51 УПК РФ, а в отношении граждан, которые признаны невменяемыми или заболевшими психическими болезнями после преступления, применимы критерии установленные в УК РФ и правилами гл. 51 УПК РФ. Таким образом, из вышеизложенного можно заключить, что понятие дееспособности и критерии ее оценки в уголовно-процессуальном законодательстве требуют определения, собственной классификации и четкого содержания.
«Неспособность лица, совершившего противоправное действие, понимать и оценивать происходящее в период следствия или судебного разбирательства, давать показания и принимать участие в совершении уголовно-процессуальных действий из-за расстройства психической деятельности есть уголовно-процессуальная недееспособность», - пишет Г.В. Назаренко [18].
Здесь необходимо выразить согласие с нецелесообразностью изменения возрастного критерия при наступлении дееспособности в отношении участников уголовно-процессуального законодательства. Также нет оснований для установления зависимости уголовно-процессуальной дееспособности от процессуального статуса конкретного лица. В более широком смысле следует рассматривать отсутствие возможности самостоятельного отстаивания собственных прав и законных интересов, поэтому к лицам, которые не имеют уголовно-процессуальной дееспособности, следует относить малолетних граждан, а также лиц, которые через суд признаны недееспособными. Лица преклонного возраста, долгожители, а также лица, перенесшие тяжелые
стрессовые ситуации, тяжелые соматические заболевания, имеющие нарушения в работе органов слуха, зрения, не имеют полноценных возможностей для участия в уголовном процессе с целью самостоятельного представления собственных интересов, так как это способно привести к определенным последствиям. В случаях, когда потерпевший является недееспособным лицом, его интересы должен отстаивать законный представитель. Совершивший общественно-опасное противоправное деяние недееспособный гражданин в современном российском законодательстве освобождается от несения уголовной ответственности. Исходя из вышеизложенного, установление четких критериев уголовно-процессуальной дееспособности имеет важное значение в уголовном производстве[19].
Также следует обратить особое внимание на лиц, которые имеют патологии, накладывающие определенные ограничения на самостоятельное представление собственных прав и защиту законных интересов в полной мере. Речь идет об ограниченно дееспособных лицах, которыми в соответствии со ст. 30 ГК РФ признаются граждане, злоупотребляющие алкогольными напитками и наркотическими средствами, что приводит к тяжелому материальному положению самого гражданина и его семьи [20]. Следует заметить, что понятие «ограниченно дееспособный» в уголовно-процессуальных правоотношениях не вполне применимо. Лица, которые признаны судом ограниченно дееспособными, имеют нарушения психики, вызванные алкогольно-наркотической деградацией личности, поэтому они также нуждаются в определенной правовой помощи. Таким образом, в уголовно-правовой практике следует дифференцировать уголовно-процессуальную недееспособность и ограниченную дееспособность у лиц, имеющих психические нарушения.
Литература и источники
1. Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия. 1989. С. 370.
2. Адаменко В.Д. Процессуальная дееспособность участников в уголовном процессе // Правоведение. 1978. №4. С. 56.
3. Полосков П.В. Правоспособность и дееспособность в советском уголовном процессе. Дисс. ... канд. юрид. наук. М, 1985. С.7.
4. Рагулина А.В. Психические отклонения и их уголовно-правовое значение. Автореф. дисс. канд. юрид. наук. М., 2000. С. 22-23.
5. Зейгарник Б.В., Братусь Б.С. Очерки по психологии аномального развития личности. М: Изд-во Московского университета, 1980. С. 108-109.
6. Постановления от 27.06.2012 г. № 15-П Конституционным Судом РФ «По делу о проверке конституционности пунктов 1 и 2 статьи 29, пункта 2 статьи 31 и статьи 32 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки И.Б. Деловой».
7. Боровиков Б. К. Об ограничении гражданской и трудовой дееспособности граждан // Государство и право. 2015. № 8. С. 112-113.
8. Часть 1 ст. 21 ГК РФ: «Способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (гражданская дееспособность) возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия, то есть по достижении восемнадцатилетнего возраста»: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Ч. 1. / Под ред. О.Н. Садикова. М., 1999. С. 68.
9. Туленков М.П. Участие представителей на предварительном следствии. Волгоград, 1976. С. 70.
10. Божьев В.П. К вопросу о понятии потерпевшего в советском уголовном процессе // Ученые записки ВИЮН. Вып. 15. М., 1962. С. 177.
11. Корнуков В.М. Конституционные основы положения личности в уголовном судопроизводстве. Саратов, 1987. С. 63.
12. Морозова М.В. Комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза способности давать показания // Медицинская и судебная психология : курс лекций / Под ред. Т.Б. Дмитриевой, Ф.С. Сафуанова. М., 2005. С. 506-527.
13. Метелица Ю.Л. Судебно-психиатрическая экспертиза потерпевших. М., 1990. C. 12.
14. См. напр.: Куванова Ю.А. Психические расстройства, не исключающие вменяемости : история, теория и практика. Дисс. ... канд. юрид. наук. М., 2001. 220 с.
15. Чельцов М.А. Советский уголовный процесс. М., 1951. С. 88.
16. Фейнберг Ц.М. Судебно-психиатрическая экспертиза в СССР и в капиталистических странах. М.: ОГИЗ, 1936.
17. Harris Principles qua pratice of the Criminal law, изд XVI, 1934. С. 30.
18. Назаренко Г.В. Принудительные меры медицинского характера в уголовном праве. М., 2000. С. 18.
19. Татьянина Л.Г. Уголовно-процессуальная дееспособность в структуре личности участника уголовного судопроизводства // Вестник Удмуртского университета. 2006. №5. С. 124.
20. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. И. Л. Петрухина. М., 2002. С. 87.
References and Sources
1. Sovetskij ehnciklopedicheskij slovar'. M.: Sovetskaya ehnciklopediya. 1989. S. 370.
2. Adamenko V.D. Processual'naya deesposobnost' uchastnikov v ugolovnom processe // Pravovedenie. 1978. №4. S. 56.
3. Poloskov P.V. Pravosposobnost' i deesposobnost' v sovetskom ugolovnom processe. Diss. ... kand. yurid. nauk. M, 1985. S. 7.
4. Ragulina A.V. Psihicheskie otkloneniya i ih ugolovno-pravovoe znachenie. Avtoref. diss. kand. yurid. nauk. M., 2000. S. 22-23.
5. Zejgarnik B.V., Bratus' B.S. Ocherki po psihologii anomal'nogo razvitiya lichnosti. M: Izd-vo Moskovskogo universiteta, 1980. S. 108-109.
6. Postanovleniya ot 27.06.2012 g. № 15-P Konstitucionnym Sudom RF «Po delu o proverke konstitucionnosti punktov 1 i 2 stat'i 29, punkta 2 stat'i 31 i stat'i 32 Grazhdanskogo kodeksa Rossijskoj Federacii v svyazi s zhaloboj grazhdanki I.B. Delovoj».
7. Borovikov B. K. Ob ogranichenii grazhdanskoj i trudovoj deesposobnosti grazhdan // Gosudarstvo i pravo. 2015. № 8. S. 112-113.
8. CHast' 1 st. 21 GK RF: «Sposobnost' grazhdanina svoimi dejstviyami priobretat' i osushchestvlyat' grazhdanskie prava, sozdavat' dlya sebya grazhdanskie obyazannosti i ispolnyat' ih (grazhdanskaya deesposobnost') voznikaet v polnom ob"eme s nastupleniem sovershennoletiya, to est' po dostizhenii vosemnadcatiletnego vozrasta»: Kommentarij k Grazhdanskomu kodeksu RF. CH. 1. / Pod red. O.N. Sadikova. M., 1999. S. 68.
9. Tulenkov M.P. Uchastie predstavitelej na predvaritel'nom sledstvii. Volgograd, 1976. S. 70.
10. Bozh'ev V.P. K voprosu o ponyatii poterpevshego v sovetskom ugolovnom processe // Uchenye zapiski VIYUN. Vyp. 15. M., 1962. S. 177.
11. Kornukov V.M. Konstitucionnye osnovy polozheniya lichnosti v ugolovnom sudoproizvodstve. Saratov, 1987. S. 63.
12. Morozova M.V. Kompleksnaya sudebnaya psihologo-psihiatricheskaya ehkspertiza sposobnosti davat' pokazaniya // Medicinskaya i sudebnaya psihologiya : kurs lekcij / Pod red. T.B. Dmitrievoj, F.S. Safuanova. M., 2005. S. 506-527.
13. Metelica YU.L. Sudebno-psihiatricheskaya ehkspertiza poterpevshih. M., 1990. C. 12.
14. Sm. napr.: Kuvanova YU.A. Psihicheskie rasstroj stva, ne isklyuchayushchie vmenyaemosti : istoriya, teoriya i praktika. Diss. ... kand. yurid. nauk. M., 2001. 220 s.
15. CHel'cov M.A. Sovetskij ugolovnyj process. M., 1951. S. 88.
16. Fejnberg C.M. Sudebno-psihiatricheskaya ehkspertiza v SSSR i v kapitalisticheskih stranah. M.: OGIZ, 1936.
17. Harris Principles qua pratice of the Criminal law, izd XVI, 1934. S. 30.
18. Nazarenko G.V. Prinuditel'nye mery medicinskogo haraktera v ugolovnom prave. M., 2000. S. 18.
19. Tat'yanina L.G. Ugolovno-processual'naya deesposobnost' v strukture lichnosti uchastnika ugolovnogo sudoproizvodstva // Vestnik Udmurtskogo universiteta. 2006. №5. S. 124.
20. Kommentarij k Ugolovno-processual'nomu kodeksu Rossijskoj Federacii / Pod red. I.L. Petruhina. M., 2002. S. 87.
ЦЕБЕКОВА ГИЛЯНА ВЛАДИМИРОВНА - кандидат юридических наук, доцент Калмыцкого государственного университета ([email protected])
БАСАНОВ ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ - кандидат юридических наук, доцент Калмыцкого государственного университета (basanov@ru).
МУКАБЕНОВ КИРСАН ВЛАДИМИРОВИЧ - магистрант Калмыцкого государственного университета ([email protected]). TSEBEKOVA, GILYANA V. - Ph.D. in Law, Associate Professor of Kalmyk State University. BASANOV, VLADIMIR V. - Ph.D. in Law, Associate Professor of Kalmyk State University. MUKABENOV, KIRSAN V. - undergraduate of Kalmyk State University.
УДК 343.34
РЫБКИН С.Ю.
ДОКТРИНАЛЬНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ПРОЦЕССУАЛЬНЫХ И ТАКТИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЙ СЛЕДОВАТЕЛЕЙ ВОЕННЫХ СЛЕДСТВЕННЫХ ОТДЕЛОВ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ СПУТНИКОВЫХ СИСТЕМ
Ключевые слова: процессуальные и тактические действия, доказательства, иные документы, осмотр документов, назначение экспертизы, геопространственная информация.
В статье рассматриваются процессуальные и тактические действия с использованием спутников, приведены данные из уголовных дел об успешном использовании данных со спутников, обосновываются предложения по развитию инновационных технологий и процессуальному оформлению, полученных доказательств с использованием геопространственной информации. Показана недостаточная информированность следователей о возможностях спутников при принятии процессуальных и тактических действий при расследовании преступлений, как в вооруженных формированиях, так и среди других субъектов. Неоценимую помощь для следователей, окажут соответствующие ведомственные методики, указания, приказы, распоряжения, разработанные в органах, участвующих в процессуальной деятельности.
RYVKIN, S.Yu.
THE DOCTRINAL PROVISIONS OF PROCESSUAL AND TACTICAL ACTIONS OF THE INVESTIGATORS OF THE MILITARY INVESTIGATIVE DEPARTMENTS WITH THE USAGE OF SATELLITE SYSTEMS
Keywords: processual and tactical actions, evidence, other documents, examination of documents, purpose of examination, geospatial information.
In the article considered the processual and tactical actions with the usage of satellites, it presents a data from criminal cases on the successful usage of data from satellites, it substantiated the proposals for the development of innovative technologies and processual design of the obtained evidence with using of geospatial information. It shown the lack of awareness of investigators on the capabilities of satellites in taking processual and tactical actions when investigating crimes, both in the armed forces and among other entities. Invaluable assistance to investigators will be provided by appropriate departmental methods, instructions, orders, developed in the authorities involved in the processual activity.
Продолжая изучение темы «Доктринальные положения процессуальных и тактических действий в вооруженных формированиях» (авторские права на наименование принадлежат Рывкину С.Ю.) исходим из того, что человек способен изменяться каждый день и каждую минуту. Заслуживает уважения «научный вопль» доктора юридических наук, профессора кафедры уголовного процесса Нижегородской академии МВД РФ Александра Сергеевича Александрова в статье о семи смертных грехах процессуальных действий. Будучи ученым-практиком, Александр Сергеевич отмечает, что недостатки критических изысканий отдельных ученых парализуют развитие научной мысли. Доктор наук А.С. Александров отечески
