CC BY
143
Рыбалка Александр Анатольевич
аспирант кафедры уголовного права и криминологии Кубанского государственного университета (тел.: +78612685959)
Уголовно-правовая норма об ответственности за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет (статья 145 Уголовного кодекса Российской Федерации): проблемы совершенствования
В статье определены перспективные направления нормативного совершенствования уголовно-правового противодействия необоснованному отказу в приеме на работу и необоснованному увольнению беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет.
Ключевые слова: уголовная ответственность, преступление, трудовые права, права женщин, необоснованное увольнение.
A.A. Rybalka, Post-graduate of the Chair of Criminal Law and Criminology of the Kuban State University; tel.: +78612685959.
Responsible for the unjustified refusal to hire or unjustified dismissal of pregnant women or women with children aged up to three years (article 145 of the Criminal code of the Russian Federation): problems of perfection
The article identifies promising areas of regulatory improvement of criminal-legal counteraction to unreasonable refusal in employment and unjustified dismissal of pregnant women or women with children under three years.
Key words: criminal liability, crime, labor rights, women's rights, unfounded termination.
Оценивая эффективность уголовно-правовой охраны трудовых прав в России, приходится констатировать, что противодействие преступлениям, посягающим на трудовые права, затрудняет ряд факторов, среди которых далеко не последнее место занимают дефекты технико-юридического характера, а также иные просчеты, допущенные при конструировании соответствующих статей УК РФ. К сожалению, не лишена существенных недостатков и изъянов, затрудняющих правоприменение, и уголовно-правовая норма об ответственности за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет (ст. 145 УК РФ).
К числу таковых следует, в первую очередь, отнести дефекты технико-юридического характера, которыми страдает ст. 145 УК РФ. По оценкам большинства опрошенных нами экспертов (67,6%), нечеткость понятийного аппарата, используемого при определении признаков состава преступления, предусмотренного ст. 145 УК РФ, его несоответствие терминологии трудового законодательства представляют большую сложность для практического применения соответствующей уголовно-правовой нормы.
Прежде всего, немалые затруднения как в теории уголовного права, так и в судебно-след-ственной практике вызывает недостаточная определенность признаков состава преступления, предусмотренного ст. 145 УК РФ. Это, в
122
частности, касается признаков потерпевшего от рассматриваемого преступления, в качестве которого, в соответствии с диспозицией ст. 145 УК РФ, могут выступать беременные женщины или женщины, имеющие детей в возрасте до трех лет. Разумеется, с пониманием признаков первой категории потерпевших (беременных женщин) каких-либо проблем не возникает, а вот вопрос о том, кого именно следует относить к женщинам, имеющим детей в возрасте до трех лет, порождает немало споров в силу неопределенности этой законодательной формулировки.
Так, одни специалисты к числу женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, относят только матерей указанных детей [1]; другие авторы указывают, что применительно к ст. 145 УК РФ таковыми следует считать не только матерей, но и женщин-опекунов, женщин-усыновителей (удочерителей) [2, с. 64-65]; наконец, третьи полагают, что в контексте ст. 145 УК РФ под женщинами, имеющими детей в возрасте до трех лет, следует понимать матерей, женщин, усыновивших (удочеривших) ребенка или осуществляющих над ним опеку, а также женщин, имеющих приемного ребенка [3, с. 28].
Оставляя пока в стороне решение рассматриваемого вопроса, отметим, что, по общему признанию теоретиков права, одним из важнейших требований к тексту закона и используемым в нем юридическим терминам является заданная моносемантичность, т.е. строгая смысловая определенность, однозначность. Аналогичные требования предъявляются и к законодательному конструированию уголовного закона [4, с. 276], в том числе и к описанию признаков потерпевшего от преступления. Учитывая же, что используемый в диспозиции ст. 145 УК РФ признак «женщина, имеющая детей в возрасте до трех лет» допускает столь неоднозначное толкование, можно говорить о его смысловой неопределенности, «размытости», о несоответствии правилам законодательной техники.
Возвращаясь к предметному рассмотрению признаков потерпевшего от преступления, предусмотренного ст. 145 УК РФ, попытаемся все-таки конкретизировать - хотя бы на доктри-нальном уровне - круг женщин, которых можно отнести к числу «имеющих детей в возрасте до трех лет». Вполне очевидно, что таковыми, в первую очередь, являются матери. Кроме того, к женщинам, имеющим детей, надо, безусловно, отнести и женщин, усыновивших (удочери-
вших) ребенка, поскольку в соответствии с п. 1 ст. 137 Семейного кодекса Российской Федерации (далее - СК РФ) усыновленные дети по отношению к усыновителям приравниваются в личных неимущественных и имущественных правах и обязанностях к родственникам по происхождению, т.е. к родным детям. Далее, необходимо учитывать, что в силу прямого указания ст. 264 Трудового кодекса Российской Федерации (далее - ТК РФ) гарантии и льготы, предоставляемые женщинам в связи с материнством, распространяются также на опекунов (попечителей) несовершеннолетних, а значит, к числу потерпевших от преступления, предусмотренного ст. 145 УК РФ, следует отнести и женщин, осуществляющих опеку над детьми в возрасте до трех лет (женщины-попечители сюда не относятся, поскольку согласно п. 2 ст. 145 СК РФ попечительство устанавливается над детьми в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет).
Что же касается женщин, имеющих приемного ребенка в возрасте до трех лет, то возможность признания их потерпевшими от преступления, предусмотренного ст. 145 УК РФ, ставится отдельными специалистами под сомнение. В частности, Н.В. Качина придерживается мнения о том, что «приемные матери потерпевшими от исследуемого преступления быть не могут», поскольку «их право на труд уже реализовано в рамках договорных отношений с органом опеки и попечительства, и, следовательно, объект преступления в этом случае не страдает» [2, с. 10]. Действительно, приемные родители за выполнение своих обязанностей по воспитанию детей получают вознаграждение, которое определяется договором о приемной семье в соответствии с законами субъектов Российской Федерации и устанавливается в зависимости от количества принятых на воспитание детей (ст. 153.1 СК РФ). Однако это вовсе не означает, что женщина, имеющая приемного ребенка в возрасте до трех лет, не является потерпевшей от преступления, предусмотренного ст. 145 УК РФ.
Во-первых, отношения, возникающие между органами опеки и попечительства и приемной семьей в рамках договора о приемной семье, нельзя считать трудовыми. Как указывается в п. 2 ст. 152 СК РФ, «к отношениям, возникающим из договора о приемной семье, в части, не урегулированной настоящим Кодексом, применяются правила гражданского законодательства о возмездном оказании услуг по-
123
стольку, поскольку это не противоречит существу таких отношений». Во-вторых, даже если считать приемную мать, получающую вознаграждение в рамках договора о приемной семье, трудоустроенной, то этот факт не лишает ее гарантий в сфере трудовых отношений по другому месту работы. В-третьих, выводы Н.В. Качиной противоречат действующему семейному законодательству, в соответствии с которым приемной семьей признается опека или попечительство над ребенком или детьми, которые осуществляются по договору о приемной семье, заключаемому между органом опеки и попечительства и приемными родителями или приемным родителем, на срок, указанный в этом договоре (п. 1 ст. 152 СК РФ). Учитывая это обстоятельство, женщины, воспитывающие приемного ребенка, приравниваются к женщинам-опекунам, и признавать потерпевшими от преступления, предусмотренного ст. 145 УК РФ, только вторых (женщин-опекунов), как это делает Н.В. Качина, по меньшей мере, нелогично. В то же время выделять приемных матерей в отдельную категорию женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, также нет смысла, поскольку по действующему семейному законодательству таковые полностью охватываются понятием женщин-опекунов.
На основании вышеизложенного можно заключить: потерпевшими от преступления, предусмотренного ст. 145 УК РФ, являются беременные женщины, а также матери детей в возрасте до трех лет, женщины, являющиеся усыновителями (удочерителями) либо опекунами детей в возрасте до трех лет. Учитывая же наличие у правоприменительных органов определенных затруднений в понимании признаков потерпевших от рассматриваемого преступления, полагаем, что они должны быть конкретизированы непосредственно в тексте диспозиции ст. 145 УК РФ.
Немало нареканий с точки зрения законодательной техники вызывает и признак «необоснованности» отказа в приеме на работу и увольнения потерпевшей, поскольку он также допускает неоднозначное толкование, т.е. является неопределенным. Анализ уголовно-правовой литературы позволяет заключить, что к пониманию этого признака наметилось два основных подхода.
Представители первого из них под необоснованностью отказа в приеме на работу или увольнения в контексте ст. 145 УК РФ понимают совершение указанных действий в наруше-
ние требований трудового законодательства и вопреки желанию женщины [5, с. 54], т.е. незаконность указанных деяний. При такой трактовке признак «необоснованность» следует считать бланкетным, т.е. таким, содержание которого определяется нормативно-правовыми актами иной отраслевой принадлежности [6, с. 99-105]. Сторонники второго подхода считают этот признак оценочным, полагая, что «необоснованность» отказа в приеме на работу или увольнения имеет место в случае отсутствия каких-либо «уважительных», «достаточных» причин, дающих основания для совершения указанных действий. Более того, отдельные сторонники оценочного понимания рассматриваемого признака даже утверждают, что судить об обоснованности или необоснованности отказа можно на основании его формулировки.
Следует подчеркнуть, что основания для столь различных точек зрения дал сам законодатель, который использовал в диспозиции ст. 145 УК РФ признак, допускающий неоднозначное толкование, в очередной раз нарушив общепринятые правила законодательной техники. Между тем правильное понимание рассматриваемого признака имеет не только теоретическое, но и самое непосредственное прикладное значение, поскольку от того, каким подходом будут руководствоваться правоприменительные органы, напрямую зависит сфера действия ст. 145 УК РФ.
Так, например, если под необоснованным отказом в приеме на работу или увольнением потерпевшей понимать незаконное совершение указанных действий, то по ст. 145 УК РФ следует квалифицировать любые случаи увольнения беременной женщины, за исключением случаев ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем, когда увольнение беременной признается законным (п. 1 ст. 81 ТК РФ). Если же руководствоваться оценочной позицией, то для того, чтобы признать увольнение беременной женщины необоснованным, требуется установить отсутствие у работодателя «уважительных» причин, которых, как показывает практика трудовых споров, работодателем всегда приводится немало (нарушение трудовых обязанностей, сокращение штата, прогул, отсутствие средств на выплату заработной платы, наконец, финансовый кризис и т.п.).
Приведенный пример показывает, что второй вариант понимания признака «необо-
124
снованности» не способствует эффективной уголовно-правовой охране трудовых прав беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет. Полагаем, что сам факт нарушения трудового законодательства, если он имел место при отказе в приеме их на работу или при их увольнении, уже является вполне достаточным основанием для признания соответствующих действий необоснованными и применения ст. 145 УК РФ. Причем это обстоятельство, на наш взгляд, должно быть отражено непосредственно в тексте диспозиции ст. 145 УК РФ, в связи с чем представляется необходимым заменить признак «необоснованность» признаком «незаконность» совершения деяний, ответственность за которые установлена в ст. 145 УК РФ.
Реализация этого предложения позволит снять неопределенность относительно признаков объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 1 45 УК РФ, и тем самым упростить применение соответствующей уголовно-правовой нормы. Правоприменитель, избавленный от необходимости оценивать «уважительность» или «достаточность» причин для отказа в приеме на работу или увольнения потерпевшей, при установлении незаконности действий работодателя будет руководствоваться исключительно положениями трудового законодательства, которые предельно четко регламентируют основания отказа в заключении и расторжения трудового договора с беременной женщиной и женщиной, имеющей детей в возрасте до трех лет.
В частности, в соответствии со ст. 64 ТК РФ отказ в приеме на работу беременной женщине или женщине, имеющей детей в возрасте до трех лет, является законным только в двух случаях:
если отказ в заключении трудового договора связан с деловыми качествами женщины;
если женщина претендует на занятие должности, предполагающей выполнение работ, на которых трудовое законодательство запрещает использование труда указанных категорий женщин (в частности, согласно ст. 259 ТК РФ запрещается направление беременных женщин в служебные командировки, привлечение их к сверхурочной работе, работе в ночное время, выходные и нерабочие праздничные дни; в силу ст. 298 ТК РФ беременные женщины и женщины, имеющие детей в возрасте до трех лет, не могут привлекаться к работам, выполняемым вахтовым методом).
Соответственно, если беременной женщине или женщине, имеющей детей в возрасте до трех лет, отказывают в приеме на работу по каким-либо иным обстоятельствам, не связанным ни с ее деловыми качествами, ни с законодательным запретом на использование труда указанных категорий женщин на работах определенного вида, то такой отказ является незаконным, вне зависимости от того, на какие иные «уважительные» причины ссылается работодатель.
Не составит никаких проблем и установление признака незаконности увольнения беременной женщины, поскольку трудовое законодательство однозначно определяет, что расторжение трудового договора по инициативе работодателя с беременными женщинами не допускается, за исключением случаев ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем (п. 1 ст. 261 ТК РФ). Исходя из этого, для признания увольнения беременной женщины незаконным достаточно будет установить отсутствие оснований, исчерпывающе перечисленных в п. 1 ст. 261 ТК РФ. Что же касается увольнения женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, то для признания его незаконным правоприменитель должен руководствоваться п. 4 ст. 261 ТК РФ, в соответствии с которым оно допускается только по основаниям, предусмотренным пп. 1, 5-8, 10 или 11 ч. 1 ст. 81 или п. 2 ст. 336 ТК РФ. Следовательно, отсутствие указанных оснований автоматически делает увольнение указанной категории женщин незаконным.
Серьезным дефектом технико-юридического характера, выявленным при уголовно-правовом анализе состава преступления, предусмотренного ст. 145 УК РФ, является несоответствие употребляемых в диспозиции этой статьи понятий терминологии трудового законодательства. В частности, если диспозиция ст. 145 УК РФ оперирует терминами «отказ в приеме на работу», «увольнение», то в действующем трудовом законодательстве для обозначения соответствующих действий используются другие, более точные и корректные в юридическом плане термины - «отказ в заключении трудового договора» и «расторжение трудового договора по инициативе работодателя». Конечно же, вполне понятно, что и в том, и в другом случаях имеются в виду основания для возникновения или прекращения трудовых отношений, однако обозначение этих
125
юридических фактов различными терминами недопустимо. Как известно, одним из важнейших требований законодательной техники признается единство юридической терминологии, используемой в различных отраслях права, по поводу обеспечения которого М.Д. Шаргород-ский более шестидесяти лет тому назад писал: «Правильное построение системы права требует, чтобы один и тот же термин и одно и то же слово в любом законодательном акте имели одинаковое значение» [7, с. 107]. Учитывая же, что безусловный приоритет в установлении и наименовании юридических фактов, порождающих и прекращающих трудовые отношения, принадлежит трудовому законодательству, следует признать необходимость приведения понятий, используемых в диспозиции ст. 145 УК РФ, в точное соответствие с терминологией ТК РФ, о чем уже говорилось в уголовно-правовой литературе [2, с. 11]. Исходя из этого, употребляемое в названии и диспозиции ст. 145 УК РФ словосочетание «отказ в приеме на работу» представляется необходимым заменить понятием «отказ в заключении трудового договора», а понятие «увольнение» - термином «расторжение трудового договора по инициативе работодателя».
Говоря о законодательных просчетах, допущенных при конструировании ст. 145 УК РФ и снижающих эффективность уголовно-правовой охраны трудовых прав личности, нельзя не отметить пробельность указанной нормы. Она выражается в том, что ст. 145 УК РФ не предусматривает уголовную ответственность за некоторые деяния, которые по своей общественной опасности ничуть не уступают необоснованному отказу в приеме на работу и необоснованному увольнению.
В частности, на практике встречаются случаи уклонения работодателя от приема на работу, когда он не отказывает претендентке на вакансию, но, обещая рассмотреть ее кандидатуру, неоднократно просит перезвонить, прийти в следующий раз и так «тянет время» в надежде на то, что она либо не сможет в скором будущем осуществлять трудовую деятельность в связи с большим сроком беременности, либо ей надоест безрезультатно перезванивать или приходить на прием к работодателю. Как справедливо отмечается в уголовно-правовой литературе, в таких случаях привлечь работодателя к уголовной ответственности по ст. 145 УК РФ невозможно, т.к. он не отказал в приеме на работу [8, с. 351].
Между тем, уклонение от приема на работу беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет, по своей общественной опасности ничуть не уступает отказу в ее приеме на работу, поскольку и прямой отказ, и уклонение от заключения трудового договора влекут для женщины абсолютно одинаковые последствия. Исходя из этого, можно говорить о существовании объективной потребности (которую подтверждают 73,1% опрошенных экспертов) в установлении уголовной ответственности за незаконное уклонение от заключения трудового договора с беременной женщиной или женщиной, имеющей детей в возрасте до трех лет. Это позволит устранить существующий пробел в уголовном законе и повысить эффективность уголовно-правовой охраны трудовых прав беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет.
В качестве пробела ст. 145 УК РФ можно, на наш взгляд, расценивать и тот факт, что она не позволяет привлечь к уголовной ответственности за такое общественно опасное деяние, как принуждение к расторжению трудового договора по собственному желанию. Это обстоятельство нередко используется работодателями, которые, зная о наличии уголовной ответственности за необоснованное увольнение беременной женщины или женщины с детьми в возрасте до трех лет, различными способами вынуждают ее написать заявление об увольнении по собственному желанию. Как отмечается в юридической литературе, принуждение беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до трех лет, к увольнению по собственному желанию может проявляться как в форме активных действий со стороны работодателя (прямые угрозы, насилие и т.п.), направленных на расторжение трудового договора по инициативе работниц, так и в форме бездействия, проявляющегося в ущемлении их трудовых прав, в результате чего они вынуждены подать заявление об увольнении по собственному желанию [9, с. 54].
В подобных случаях применение ст. 145 УК РФ невозможно, поскольку она устанавливает ответственность за необоснованное увольнение потерпевшей по инициативе работодателя, хотя вполне очевидно, что принуждение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет, к расторжению трудового договора «по собственному желанию» обладает, по крайней мере, не меньшей
126
общественной опасностью. Показательными в этом плане являются результаты опроса сотрудников правоохранительных органов, в ходе которого 39,8% опрошенных заявили о равной общественной опасности необоснованного увольнения и принуждения беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет, к расторжению трудового договора по собственному желанию, а 52,8%
1. Бердычевская Н.В. Особенности квалификации и отграничение преступлений против конституционных трудовых прав граждан от смежных составов преступлений и правонарушений // Право и политика. 2008. № 7.
2. Качина Н.В. Необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет (ст. 145 УК РФ): обоснованность криминализации, оптимизация законодательного описания: дис. ... канд. юрид. наук. Красноярск, 2007.
3. Лопашенко Н.А. Преступные нарушения трудового законодательства // Трудовое право. 2003. № 4.
4. Пудовочкин Ю.Е. Понятие и критерии качества уголовного закона // Рос. криминологический взгляд. 2009. № 2.
5. Серебренникова А. Уголовная ответственность за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет (ст. 145 УК РФ) // Уголовное право. 2006. № 4.
6. Ображиев К. В. Неуголовные нормативные правовые акты как источники бланкетной части уголовно-правовых норм // Вестн. Моск. ун-та МВД России. 2012. № 5.
7. Шаргородский М.Д. Уголовный закон. М., 1948.
8. Качина Н.В. О квалификации уклонения от приема на работу беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет, по ст. 145 УК РФ // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы 4-й Междунар. науч.-практ. конф. М., 2007.
9. Ситникова Е. С. Вынужденное увольнение по собственному желанию // Трудовые споры. 2006. № 10.
указали, что второе деяние является даже более общественно опасным. В этой связи представляется необходимым в диспозиции ст. 145 УК РФ предусмотреть принуждение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет, к расторжению трудового договора по собственному желанию в качестве альтернативного преступного деяния.
1. Berdychevskaya N.V. Features of qualification and delimitation of crimes against the constitutional labour rights of citizens from adjacent structures of crimes and offences // Law and policy. 2008. № 7.
2. Kachina N. V. Unreasonable refusal in employment or unreasonable dismissal of the pregnant woman or the woman having children under three years (article 145 of the Criminal code of the Russian Federation): validity of criminalisation, optimisation of the legislative description: diss. ... Master of Law. Krasnoyarsk, 2007.
3. Lopashenko N.A. Criminal violations of labor law // Labor law. 2003. № 4.
4. Pudovochkin Yu.E. The concept and quality criteria of the criminal law // Russian criminological look. 2009. № 2.
5. Serebrennikova A. Criminal liability for ujustified refusal of employment or unjustified dismissal of pregnant women or women with children under three years (article 145 of the Criminal code of the Russian Federation) // Criminal law. 2006. № 4.
6. Obrazhiev K.V. Non-criminal legal acts as sources of the blanket criminal law // Bull. of Moscow university of the Ministry of the Interior of Russia. 2012. № 5.
7. Shargorodsky M.D. Criminal law. Moscow, 1948.
8. Kachina N.V. About qualification of fiscal evasion with hiring pregnant women or women with children under the age of three, according to the article 145 of the Criminal code of the Russian Federation // Criminal law: development strategy in the XXI century: proc. of the 4th Intern. sci.-pract. conf. Moscow, 2007.
9. Sitnikova E.S. Forced resignation // Labour disputes. 2006. № 10.
127
