CC BY
98
УДК 343.72 А.В. Курсаев*
О некоторых вопросах применения статьи 145 УК РФ «Необоснованный отказ в приёме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трёх лет» в контексте принципа равенства граждан перед законом
В статье анализируются признаки потерпевшего от преступления, предусмотренного ст. 145 УК «Необоснованный отказ в приёме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трёх лет». Автор рассматривает трудовое законодательство и обращает внимание на имеющееся несоответствие в части перечня лиц, которым установлены гарантии при приёме на работу или проведении процедуры увольнения, с перечнем лиц, интересы которых охраняются ст. 145 УК. Обращается внимание на несоответствие редакции ст. 145 УК РФ принципу равенства граждан перед законом. Раскрывается содержание данного принципа уголовного права. Формулируются предложения по совершенствованию диспозиции ст. 145 УК в части расширения круга лиц, права которых поставлены под охрану уголовным законом.
Ключевые слова: принцип равенства, потерпевший от преступления, необоснованный отказ в приёме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трёх лет.
A.V. Kursaev*. About some questions of application of article 145 of the Criminal code, «Unreasonable refusal in employment or unreasonable dismissal of the pregnant woman or woman having children under three years» in the context of the principle of equality of citizens before the law. The author examines labor laws and pays attention to the existing discrepancy in the portion of the list of persons who have guarantees when applying for a job or carrying out dismissal procedures, with the list of persons, whose interests are protected by article 145 of the Criminal code. Attention is drawn to the discrepancy between the wording of article 145 of the Criminal code the principle of equality of citizens before the law. The content of this principle of criminal law.Formulates proposals for improving the provisions of article 145 of the Criminal code in terms of extending the circle of individuals whose rights were placed under the protection of the criminal law.
Keywords: principle of equality, victim of a crime, unreasonable refusal in employment or unreasonable dismissal of the pregnant woman or woman having children under three years.
Статьей 145 УК РФ установлена уголовная ответственность за необоснованный отказ в приёме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трёх лет.
Правильная квалификация данного деяния неразрывно связана с установлением отдельных признаков объекта данного преступления, в первую очередь перечня лиц, которые могут выступать в качестве потерпевшего от преступления.
В то же время определение потерпевших от данного преступления вызывает серьёзные споры как на уровне правотворчества, так и на уровне правоприменения.
Правильное и эффективное применение ст. 145 УК РФ связано в т.ч. с тем, насколько она соответствует принципам уголовно-правовой политики и уголовного права. Указанное обусловлено тем, что законотворческий процесс должен преломляться сквозь призму принципов уголовного права. Принципы уголовного права выявляют объективные закономерности уголовного права и непосредственно связаны с решением поставленных перед уголовным правом задач. Принцип уголовного права, безусловно, имеет сквозной характер и пронизывает все его институты, отличаясь устойчивостью.
Принципы уголовного права оказывают значительное влияние и на правила законодательной техники, т.к. представляют собой принципы наилучшего построения отрасли, института, нормы права.
* Курсаев, Александр Викторович, заместитель начальника отдела нормативно-правового обеспечения Департамента государственной службы и кадров МВД России. Адрес: Россия, 125009, г. Москва, Газетный пер., д. 6. Тел. (495) 667-50-21. E-mail: kursaev@list.ru.
* Kursaev, Alexander Viktorovich, Deputy chief of Department of legal support of the Department of civil service and personnel of the Ministry of Internal Affairs of Russia. Address: Russia, 125009, Moscow, Gazetnypereulok, 6. Ph.: (495) 667-50-21. E-mail: kursaev@list.ru.
© Курсаев А.В., 2016
Как правильно отмечается, принципы уголовного права представляют собой основные начала, руководящие идеи, которые определяют содержание и направленность уголовного права, закреплены в уголовно-правовых нормах и обязательны для законодателя, правоприменительных органов и граждан в сфере борьбы с преступностью [15, с. 78].
Однако это не означает, что при применении принципов уголовного права исчезает элемент субъективности и усмотрение законодателя. «Субъективное начало, — пишут С.Г. Келина и В.Н. Кудрявцев, - заключается в возможности выбора принципов, которые будут положены законодателем в основу тех или иных правовых институтов и правовой системы в целом» [6, с. 16].
Одним из принципов уголовного права выступает принцип равенства граждан перед законом. Равенство является неотъемлемым свойством справедливости и права. Особенностью данного принципа является его постоянная динамика. Так, если другие принципы уголовного права достаточно стабильны и не допускают каких-либо исключений, то содержание принципа равенства достаточно изменчиво. Уголовный закон предусматривает дифференциацию уголовной ответственности в зависимости от пола, должностного положения лица, иных обстоятельств. В то же время равенство граждан перед законом должно предусматривать и равную охрану общественных отношений.
С.Г. Келина и В.Н. Кудрявцев отмечали по этому поводу, что «в уголовном праве равенство граждан перед законом обеспечивается прежде всего признанием состава преступления единственным основанием привлечения к уголовной ответственности. Совокупность признаков преступления, точно обозначенных в законе и характеризующих деяние как преступление, служит тем ясным и очевидным "единым масштабом", который обеспечивает реализацию равной для всех обязанность понести ответственность за совершение преступления» [6, с. 96]. Таким образом, принцип равенства обеспечивается единым для всех основанием ответственности. В этом смысле перед уголовным законом практически ни у кого нет каких-либо преимуществ.
Выполнение принципа равенства предполагает также такую криминализацию общественно опасных деяний, которая исключала бы возможность освобождения от ответственности лица, совершившего общественно опасное деяние. В связи этим принцип равенства должен проявляться и в равенстве интересов и прав потерпевших от преступления.
В уголовно-правовой науке предлагаются различные дефиниции понятия потерпевшего. В частности, под потерпевшим в уголовном праве предлагается понимать «лицо, права и законные интересы которого нарушены совершением преступления» [16, с. 62], «лицо, выступающее субъектом отношений, охраняемых уголовным законом, причиненный которому вред предусмотрен уголовным кодексом и входит в преступные последствия деяния, совершенного виновным» [20, с. 100], «физическое или юридическое лицо, которому непосредственно преступлением причинен определенный вред» [19, с. 15], «лицо (физическоеили юридическое), которому в результате преступного посягательства непосредственно причинены моральный, физический, имущественный ущерб, эмоциональные страдания или имело место нарушение его основных прав и свобод» [11, с. 25], «физическое или юридическое лицо, которому причинен физический, имущественный (материальный) или моральный вред» [4, с. 18], «субъект охраняемых уголовным законом общественных отношений, чьи права были нарушены преступлением путем причинения вреда, предусмотренного уголовным законом, либо угрозой причинения такого вреда» [2, с. 127].
Таким образом, потерпевшим от преступления в уголовно-правовом (материальном) смысле может считаться только физическое лицо, являющееся непосредственной жертвой преступления.
И.А. Фаргиев отмечает, что признаки потерпевшего включаются в составы преступлений не во всех случаях, а лишь тогда, когда нужно сузить круг потерпевших, ограничить его определёнными условиями. Это положение аналогично ситуации со специальным субъектом преступления [20, с. 127]. П.С. Дагельпо этому поводу даже использует термин «специальный потерпевший» [4, с. 23].
Характеристика потерпевшего в уголовном праве в первую очередь определяется его деятельностью, что и обусловливает совершение в отношении него преступления.
Частью третьей ст. 64 ТК РФ запрещено отказывать в заключении трудового договора женщинам по мотивам, связанным с беременностью или наличием детей. Одновременно ст. 261 ТК РФ установлены гарантии беременной женщине и лицам с семейными обязанностями при расторжении трудового договора.
Основой для данных норм трудового законодательства выступает ст. 38 Конституции Российской Федерации, в которой предусмотрено, что материнство и детство, семья находятся под охраной государства.
Ст. 11 Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин 1979 г. также определено, что для предупреждения дискриминации в отношении женщин по причине замужества или материнства и гарантирования им эффективного права на труд государства-участники принимают соответствующие меры для того, чтобы запретить под угрозой применения санкций увольнение с работы на основании беременности или отпуска по беременности и родам или дискриминацию ввиду семейного положения при увольнении.
Исходя из диспозиции уголовно-правовой нормы, в качестве потерпевшего в ст. 145 УК РФ следует рассматривать беременную женщину или женщину, имеющую детей в возрасте до трёх лет.
Необходимо отметить, что данное преступление совершается только с прямым умыслом и по мотиву беременности женщины. В связи с этим виновное лицо должно заведомо знать, что женщина находится в состоянии беременности (как правило, в большинстве случаев это очевидно). Заведомость в данном случае означает осведомленность о наличии состоянии беременности у потерпевшей. В сознании виновного не должно быть каких-либо сомнений и предположений относительно состояния беременности. Виновный должен быть внутренне убежден, что потерпевшая беременна.
В случае же, если виновный увольняет женщину, будучи уверен, что она беременна, но в действительности этого состояния у нее нет, такие случаи должны быть квалифицированы по правилам фактической ошибки относительно личности потерпевшего.
В частности, если женщина, которая была уволена, в состоянии беременности не находится, вменение виновному ст. 145 УК РФ не представляется возможным. Такие действия не образуют признаков состава преступления, установленного ст. 145 УК РФ в связи с отсутствием потерпевшего.
Прерывание беременности после увольнения на квалификацию не влияет.
Вторая категория лиц, которые являются потерпевшими применительно к ст. 145 УК РФ - это женщины, имеющие детей в возрасте до трёх лет.
Круг лиц, которые охватываются данным понятием, требует дополнительного толкования.
Во-первых, это, безусловно, биологическая мать ребенка. В некоторых случаях ребенок биологической матери может быть усыновлён (удочерён). Усыновление (удочерение) не всегда прекращает личные неимущественные отношения. Так, в силу п. 3 и 5 ст. 137 СК РФ при усыновлении ребенка одним лицом личные неимущественные и имущественные права и обязанности могут быть сохранены по желанию матери, если усыновитель - мужчина. О сохранении отношений усыновленного ребенка с одним из родителей или с родственниками умершего родителя указывается в решении суда об усыновлении ребенка.
Прекращение прав и обязанностей по представительству и защите прав и законных интересов ребенка в отношении родителей ребенка будет иметь место и в случае установления опеки над ребенком (п. 2 ст. 1481 СК РФ).
Во-вторых, это женщина, имеющая детей в возрасте до трёх лет в случае их усыновления (удочерения). В этом случае она приобретает все права родственника по происхождению. Так, в соответствии с п. 1 ст. 137 СК РФ усыновлённые дети и их потомство по отношению к усыновителям и их родственникам, а усыновители и их родственники по отношению к усыновлённым детям и их потомству приравниваются в личных неимущественных и имущественных правах и обязанностях к родственникам по происхождению.
В-третьих, это опекуны ребенка. Перечень лиц, которые могут быть опекунами, определён в ст. 146 СК РФ.В соответствии с ч. 2 ст. 15 Федерального закона от 24 апреля 2008 г. № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве» опекуны являются законными представителями своих подопечных и вправе выступать в защиту прав и законных интересов своих подопечных в любых отношениях без специального полномочия.
Попечители не могут выступать в качестве потерпевшего по ст. 145 УК РФ, т.к. попечительство устанавливается над детьми в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет. Между тем, субъектом данного преступления является мать ребёнка, имеющая детей в возрасте до трёх лет.
В связи с внесением изменений в СК РФ разрешён ранее бывший дискуссионным вопрос и о возможности признания потерпевшими также лиц, воспитывающих ребенка в качестве приёмного родителя.
Так, Н.А. Лопашенко относила к числу потерпевших женщину, имеющую приёмного ребенка [12, с. 28].
По мнению Н.В. Качиной, напротив, право на труд приёмной матери не может охраняться ст. 145 УК РФ. Право на труд приёмных родителей уже реализовано, и оснований для обеспечения их дополнительными гарантиями, предусмотренными ст. 61, 261 и 264 ТК РФ, нет [5, с. 61].
Однако СК РФ к отношениям, возникающим из договора о приёмной семье, применяет положения об опеке и попечительстве. В соответствии с п. 2 ст. 153 СК РФ, приёмные родители по отношению к принятому на воспитание ребёнку или детям осуществляют права и исполняют обязанности опекуна или попечителя и несут ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение возложенных на них обязанностей в порядке и на условиях, которые предусмотрены федеральным законом и договором.
Таким образом, СК РФ во многом уравнял правовое положение опекунов и приёмных родителей, следовательно, на приёмных родителей также должен распространяться статус потерпевшего по ст. 145 УК РФ.
Женщине, чтобы получить статус потерпевшей применительно к преступлению, предусмотренному ст. 145 УК РФ, достаточно иметь одного ребёнка, не достигшего трёхлетнего возраста.
Анализ ст. 145 УК РФ позволяет сделать вывод, что потерпевшей по данному преступлению в силу прямого указания об этом в диспозиции нормы может быть только женщина. Л.Л. Кругликов по этому поводу отмечает, что диспозиция ст. 145 УК РФ рассчитана лишь на женщину [8, с. 67].
Безусловно, что выделение в уголовном праве потерпевшего по признаку пола само по себе не противоречит принципу равенства граждан перед законом.
Действительно, ст. 64 УК РФ предусматривает гарантии, связанные с установлением запрета отказывать в заключении трудового договора, только в отношении женщин.
Однако ст. 261 ТК РФ гарантии, связанные с ограничением права работодателя на увольнение, распространены, помимо беременных женщин и женщин, имеющих ребёнка в возрасте до трёх лет, также на одиноких матерей, воспитывающих ребёнка-инвалида в возрасте до восемнадцати лет или малолетнего ребёнка - ребёнка в возрасте до четырнадцати лет, других лиц, воспитывающих указанных детей без матери, родителей (иных законных представителей ребенка), являющихся единственным кормильцем ребёнка-инвалида в возрасте до восемнадцати лет либо единственным кормильцем ребёнка в возрасте до трёх лет в семье, воспитывающей трёх и более малолетних детей, если другой родитель (иной законный представитель ребенка) не состоит в трудовых отношениях.
Более того, ст. 264 ТК РФ определено, что гарантии и льготы, предоставляемые женщинам в связи с материнством (ограничение работы в ночное время и сверхурочных работ, привлечение к работам в выходные и нерабочие праздничные дни, направление в служебные командировки, предоставление дополнительных отпусков, установление льготных режимов труда и другие гарантии и льготы, установленные законами и иными нормативными правовыми актами), распространяются на отцов, воспитывающих детей без матери, а также на опекунов (попечителей) несовершеннолетних.
Конституционным Судом Российской Федерации в постановлениях от 22 ноября 2011 г. N° 25-П и от 15 декабря 2011 г. № 28-П, определении от 4 ноября 2004 г. № 343-О сформулирована правовая позиция, согласно которой ст. 261 ТК РФ по своей сути является льготой, направленной на обеспечение поддержки материнства и детства; повышенная защита предоставляется беременным женщинам как нуждающимся в особой социальной защищённости в сфере труда, она обусловлена необходимостью предотвращения возможных дискриминационных действий недобросовестных работодателей, стремящихся избежать в дальнейшем предоставления установленных законодательством в связи с материнством гарантий и льгот, а также трудностями поиска работы, с которыми сталкивается беременная женщина.
Таким образом, предоставление мер повышенной социальной защиты в данном случае обусловлено в первую очередь охраной детей.
Безусловно, что беременная женщина и мать, имеющая малолетних детей, заслуживают дополнительной защиты своих трудовых прав.
Действующая редакция ст. 145 УК РФ обоснована лишь в том случае, если речь идёт о состоянии беременности как физиологической особенности женского организма, однако забота о детях может относиться и к отцу-одиночке.
Л.Л. Кругликов и Л.Ю. Чернышкова по этому поводу отмечают, что рассматриваемое поведение работодателя в отношении беременной женщины или женщины, имеющей детей, является общественно опасным, приносящим больший вред, нежели нарушение права на труд иных лиц. В этом случае происходит посягательство на дополнительный объект - интересы ребёнка как уже родившегося, так и еще не родившегося [9, с. 173].
Законодательство должно обеспечивать равноправие мужчин и женщин, которое предполагает их равенство перед уголовным законом и равную уголовно-правовую защиту основных прав и свобод. Устанавливаемые изъятия из этих правил основаны на принципе гуманизма и обусловлены социальной ролью матери. В таком случае они не являются дискриминацией.
В то же время на недопустимость установления различий, необоснованно ставящих семьи, воспитывающие детей, в неравное положение в вопросах доступа к льготам, направленным на поддержку детей и семьи в целом, указывал и Европейский Суд по правам человека (Постановление от 31 марта 2009 года по делу «Веллер ^е11ег) против Венгрии»).
Возникает вопрос о возможной дискриминации мужчин, имеющих детей в возрасте до трёх лет, интересы которых ст. 145 УК РФ не охраняются.
УК РФ в ст. 4 исходит из понимания принципа равенства граждан перед законом применительно к равенству лиц, совершивших преступление, при привлечении их к уголовной ответственности. Аналогичное видение представлено и в ст. 6 Модельного УК государств - участников СНГ.
Однако данное понимание представляется слишком узким. Так, к принципу равенства предлагается относить также следующее положение: «Уголовное право Российской Федерации обеспечивает равные средства правовой охраны человека, общества и государства. Ничто не может служить основанием для дискриминации в правовой охране» [15, с. 111].
В.В. Мальцев по этому поводу отмечает, что принцип равенства «предполагает равную по способу и мерам воздействия на виновных правовую защищенность одинаковых по социальной
значимости интересов.... Равная правовая защищенность одинаковых по социальной ценности общественных отношений обеспечивается законодателем при криминализации деяний и окончательно реализуется в суде применительно к каждому конкретному случаю» [13, с. 153-154]. Равная правовая защищённость одинаковых по социальной ценности общественных отношений обеспечивается законодателем при криминализации деяний и окончательно реализуется в суде применительно к каждому конкретному случаю. Обратной стороной равной правовой защищённости одинаковых интересов выступает неравная защищенность разных по социальной значимости интересов [13, с. 155].
Солидарно с ним Т.В. Кленова также считает, что принцип равенства граждан перед законом «прежде всего, предполагает равенство оснований для уголовной ответственности» [7, с. 56].
Резюмируя, можно сделать промежуточный вывод о том, что принцип равенства применительно к статусу женщины в уголовном праве устанавливает, с одной стороны, равную охрану прав и свобод женщины и мужчины, а с другой - равенство в ответственности лиц, совершивших преступления, независимо от их пола. Многоадресность принципа равенства граждан перед законом обусловлена его многоаспектностью, при котором принцип равенства должен обеспечить интересы как виновных в совершении преступления, так и их жертв.
В этой связи отдельные авторы указывают на необходимость расширения сферы действия принципа равенства граждан перед законом.
Например, И.Г. Набиев предлагает дополнить ст. 4 частью 2 следующего содержания: «Потерпевшие от преступления имеют равное право требовать привлечения виновного к уголовной ответственности и на возмещение причинённого им вреда» [14, с. 6].
Исходя из изложенного, ситуация, когда интересы женщин и мужчин поставлены законодательством о труде в равную правовую охрану, а уголовный закон обеспечивает защиту только женщин, не может быть признана обоснованной. Действительно, равная правовая защищённость предполагает как единообразную охрану одинаковых интересов (в приведённом примере интересов лиц, поступающих на работу или увольняемых с работы в связи с наличием у них детей), так и равенство вне зависимости от субъектного состава, чьи интересы ставятся или должны быть поставлены под охрану уголовного закона.
Конвенция №№ 156 Международной организации труда «О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящиеся с семейными обязанностями» устанавливает равенство в сфере права на труд и распространяется на трудящихся мужчин и женщин, имеющих семейные обязанности в отношении находящихся на их иждивении детей, когда такие обязанности ограничивают их возможности подготовки, доступа, участия или продвижения в экономической деятельности. Сами мужчины и женщины в таком случае именуются «трудящимися с семейными обязанностями».
Сравнение трудовых гарантий с мерами их уголовно-правового обеспечения показывает, что разрыв между ними не преодолен. Указание в ст. 145 УК РФ на уголовно-правовую охрану только женщин обусловлено в первую очередь исторической традицией. Ст. 139 УК РСФСР 1960 г. также предусматривала ответственность за отказ в приёме на работу или увольнение с работы женщины по мотивам её беременности, а равно отказ в приёме на работу или увольнение с работы матери, кормящей грудью, по этим мотивам.
Установление столь привилегированного статуса в отношении женщин на уровне уголовного права можно объяснить: 1) некоторыми физиологическими и биологическими особенностями женщины, обусловливающими предоставление им отдельных льгот в области охраны труда; 2) репродуктивной функцией женщины; 3) исторически сложившимся гуманным отношением к женщинам со стороны общества и законодателя. Однако чрезмерно, на наш взгляд, льготный режим в отношении женщин в УК РФ в рассматриваемом случае (статья 145 УК РФ) уже не может рассматриваться в качестве блага, а представляет собой ситуацию, при которой уголовно-правовой защите подлежит не весь круг лиц, являющихся участниками общественных отношений в сфере охраны детства, а лишь некоторых из них (женщин).
Вряд ли данное законодательное решение, при котором охраняются права только женщин, а не всех родителей обоего пола, является справедливым.
Достижение социальной справедливости, как отмечают Л.Л. Кругликов и Л.Ю. Чернышкова, с учётом всех обстоятельств, характеризующих половую принадлежность лица, - основная задача любого правового государства. Справедливость эта имеет уравнивающий и распределяющий аспекты. Уравнивающий аспект справедливости требует равного отношения уголовного закона к лицам мужского и женского пола, а распределяющий аспект предусматривает дифференциацию льгот с учётом особенностей женского организма, в частности, выполняемой репродуктивной роли[9, с. 53].
В целях исправления сложившейся ситуации высказано предложение об изменении редакции ст. 145 УК РФ путём расширения круга потерпевших, с отнесением к ним не только женщин, но и лиц, выполняющих семейные обязанности.
Н.В. Качина определяет их как «лиц, нуждающихся в повышенной социальной защите в связи с беременностью и воспитанием ребенка»[5, с. 70].
Несколько иную, но в целом схожую терминологию для обозначения таких лиц использует и В.А. Андриенко. По его мнению, они могут быть обозначены как «лица, выполняющие родительские обязанности в отношении детей в возрасте...»[1, с. 7].
По мнению А.П. Кузнецова и Н.А. Лукьяновой, круг потерпевших следует расширить, изложив диспозицию ст. 145 УК РФ в следующей редакции: «Отказ в заключении трудового договора, перевод или увольнение трудящихся с семейными обязанностями (беременной женщины, женщины, имеющей ребёнка в возрасте до трёх лет, отца, воспитывающего без матери ребёнка в возрасте до трёх лет, а также опекуна ребёнка, не достигшего возраста трёх лет), наказывается.» [10, с. 51].
О.Е. Репетова также в целях наиболее полного охвата лиц, чье право на труд должно быть гарантировано уголовным законодательством, к числу потерпевших предлагает отнести иных лиц, воспитывающих детей до трёх лет без матери (отцы, воспитывающие ребёнка без матери, опекуны несовершеннолетних) [17, с. 94].
Н.В. Качинак числу потерпевших относит: беременных женщин, женщин, имеющих ребёнка в возрасте до трёх лет, одиноких матерей, имеющих ребёнка в возрасте до 14 лет, одиноких матерей, воспитывающих ребёнка-инвалида в возрасте до 18 лет, иных лиц, воспитывающих ребёнка в возрасте до 14 лет, ребёнка-инвалида в возрасте до 18 лет (отцы, иные родственники (бабушки, дедушки, сестры), одинокие усыновители, опекуны и попечители) [5, с. 62-63, 65].
А.В. Серебренникова предлагает расширить круг потерпевших, предусмотренных ст. 145 УК РФ, включив в него также отцов и опекунов, воспитывающих детей в возрасте до трёх лет. По её мнению, ситуация, при которой потерпевшей является только беременная женщина или женщина, имеющая детей в возрасте до трёх лет, является ограничительной и не отвечающей современному пониманию защиты таких конституционных прав человека и гражданина, как право на труд, равноправие граждан, независимо от пола, и защита материнства и детства [18, с. 13].
Солидарна с ней и Н.В. Бердычевская, которая также полагает, что круг потерпевших должен быть расширен. Потерпевшими по ст. 145 УК РФ должны быть признаны: беременные женщины, женщины-матери с детьми до трёх лет, мужчины-отцы, в одиночку воспитывающие детей в возрасте до трёх лет, опекуны детей до трёх лет [3, с. 58].
О распространении охранительной функции уголовного закона на ситуации, когда нарушения трудового законодательства, охватываемые ст. 145 УК РФ, совершаются в отношении лиц, самостоятельно занимающихся воспитанием ребёнка без матери в возрасте до трёх лет, пишет и А.С. Курманов. Он предлагает дополнить диспозицию ст. 145 УК РФ словами «а равно совершение аналогичных действий в отношении лица, самостоятельно занимающегося воспитанием ребёнка без матери в указанный период (до трёхлетнего возраста) по этому мотиву» [21, с. 912].
Л.Л. Кругликов и Л.Ю. Чернышкова, исходя из обязанности соблюдения гендерного равенства, с одной стороны, и необходимости предоставления льгот, связанных с вынашиванием, рождением ребенка - с другой, признают, что ущемление трудовых прав отца-одиночки является не менее общественно опасным, чем ущемление трудовых прав женщины-матери. Отсюда они делают вывод о необходимости закрепления следующего варианта диспозиции ст. 145 УК: «Необоснованный отказ в приёме на работу или необоснованное увольнение лица, имеющего ребёнка в возрасте до трёх лет, а равно беременной женщины» [9, с. 186].Аналогичное мнение при анализе ст. 145 УК сформулировал также и В.А. Андриенко [1, с. 16].
При этом результаты социологических опросов показали, что данный вывод поддерживают 76% респондентов. 5% посчитали, что такие ситуации в отношении мужчин невозможны.
Данные предложения, безусловно, заслуживают внимания. Рассогласованность между положениями регулятивного (трудовое право) и охранительного (уголовное право) законодательства недопустимы.
Посредством дифференциации уголовной ответственности законодатель осуществляет градацию, разделение ответственности на основании характера и типовой степени общественной опасности преступления и личности виновного в целях достижения баланса между строгостью ответственности за наиболее тяжкие преступления и мягкостью за наименее тяжкие. Дифференциация уголовной ответственности строится в т.ч. на основе принципов системности, оптимальности и целесообразности. В рассматриваемом случае эти требования дифференциации уголовной ответственности нарушены.
В литературе давно отмечается, что отдельные положения уголовного закона не соответствуют международно-правовым требованиям равенства мужчины и женщины, в связи с чем совершенствование УК РФ может предполагать «выравнивание» статуса мужчины в уголовно-правовых отношениях [1, с. 7].
Расширение круга потерпевших по ст. 145 УК позволит снять также имеющуюся проблему в квалификации, при которой необоснованный отказ в приёме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трёх лет, квалифицируется по ст. 145 УК РФ и может влечь максимальное наказание в виде обязательных работ, а аналогичные действия,
совершенные в отношении мужчин, при определённых обстоятельствах могут охватываться признаками деяния, предусмотренного ст. 136 УК РФ, максимальное наказание за которое предусматривает уже лишение свободы на срок до пяти лет, т.е. интересы мужчин охраняются гораздо более строго, чем интересы женщин.
В связи с этим круг потерпевших по ст. 145 УК РФ должен коррелировать с кругом лиц, права которых охраняются ТК РФ.
Однако несовпадение круга лиц, чьи права защищаются в случае необоснованного отказа в приёме на работу и необоснованного увольнения, имеет место и в самом ТК РФ.
Следует согласиться с мнением Н.В. Качиной о том, что для внесения предложений о расширении круга потерпевших от преступления, предусмотренного ст. 145 УК РФ, необходимо в самом трудовом законодательстве защитить одинаковый круг лиц - как от необоснованного отказа в приёме на работу, так и от необоснованного увольнения в связи с наличием детей [5, с. 58].
Таким образом, в современном уголовном законодательстве значительно сужена сфера уголовно-правовой охраны лиц, воспитывающих ребенка. В условиях повышенной социальной уязвимости данных лиц представляется необходимым расширить сферу уголовно-правовой защиты, предусмотрев равный доступ к уголовно-правовым средствам охраны как мужчин, так и женщин.
За основу же данных изменений можно взять теоретические наработки по этому вопросу Л.Л. Кругликова и Л.Ю. Чернышковой [9, с. 119]. Указанные авторы справедливо отмечают, что пол может являться основанием дифференциации условий применения мер уголовно-правового характера в случаях, когда речь идет об особенностях женского организма, требующих предоставления определенных льгот (в частности, при беременности). Во всех иных случаях (наличие/отсутствие несовершеннолетних детей у лица, основания освобождения по амнистии, связанные с категорией совершенного преступления, и проч.) подход должен быть единым.
С учётом изложенного дифференциация по признаку пола, заложенная в ст. 145 УК РФ, вряд ли может быть признана удачной.
В то же время дальнейшая защита от необоснованного увольнения интересов матерей и отцов вполне достижима.
В частности, речь идёт об установлении повышенной уголовной ответственности за необоснованный отказ в приёме на работу или необоснованное увольнение, совершённые в отношении одиноких матерей /отцов. Необоснованный отказ или необоснованное увольнение данной категории лиц могут быть выделены в качестве квалифицированного состава ст. 145 УК, что будет служить целям дальнейшей дифференциации уголовной ответственности и соответствует тенденциям развития уголовного законодательства.
Юридической конкретизации в таком случае подлежит определение одинокой матери (отца). Указанное обусловлено тем обстоятельством, что законодательство Российской Федерации и судебная практика дают разные определения данному лицу. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить ст. 261 ТК РФ, п. 8 Положения о порядке назначения и выплаты пособий беременным женщинам, многодетным и одиноким матерям, утвержденного Постановлением Совета Министров СССР от 12 августа 1970 г. № 659, п. 28 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 28 января 2014 г. № 1 «О применении законодательства, регулирующего труд женщин, лиц с семейными обязанностями и несовершеннолетних», а также ответ на вопрос № 6, опубликованный в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за первый квартал 2010 г. (утв. Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 16 июня 2010 г.).
С учетом изложенного достижение социального равенства между мужчиной и женщиной необходимо разрешать в контексте общеправового и уголовно-правового принципа справедливости. Практическая реализация данного принципа в настоящее время затруднена из-за ряда коллизий в российском законодательстве.
Первооснова уголовной ответственности за конкретное деяние находится непосредственно в регулятивных отраслях права. При конструировании уголовно-правовых норм указанное обусловливает использование такого способа, как бланкетное изложение нормы.
К сожалению, при описании признаков потерпевшего в диспозиции ст.. 145 УК РФ бланкетный прием в сфере конструирования состава преступления ст. 145 УК РФ нарушен. Законодатель вместо того, чтобы обеспечить уголовно-правовую охрану от необоснованного увольнения лиц, которым соответствующие гарантии предоставлены ТК РФ, в уголовном законе существенно ограничил круг таких лиц, нарушив принцип равенства.
В рассматриваемом случае можно говорить о нарушении требований к полноте уголовно-правового состава, когда одинаковое по своей социальной сущности деяние или влечет разную уголовно-правовую квалификацию и, как следствие, разный размер наказания, или вообще оставляет отдельные случаи общественно опасного поведения за рамками преступного.
Таким образом, констатируя допущенную законодателем существенную ошибку при конструировании состава преступления, предусмотренного ст. 145 УК РФ, заключающуюся в неполном
согласовании данного уголовно-правового запрета с нормами иных отраслей права, мы одновременно разрешаем вопрос и о способе выхода из данной коллизии, который заключается в учёте в названном случае положений ТК РФ.
Состав преступления в таком случае должен быть обязательно согласован с нормами иных отраслей права - как позитивных (гражданского, трудового), так и смежных, направленных на противодействие преступности (уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного). Это требование непосредственно обусловлено тем обстоятельством, что уголовное право является частью единой правовой системы Российской Федерации. В этом случае реализация принципа справедливости в законотворческой и правоприменительной сферах связана с определением единого, равного и адекватного социальным реалиям критериев и масштаба криминализации общественно опасных деяний в уголовном праве. Без отсутствия равенства в статусе потерпевших от преступления невозможно и подлинное равенство в ответственности перед уголовным законом и судом.
Список литературы
1. Андриенко, В. А. Равенство граждан по признаку пола в уголовном праве и его соблюдение при реализации уголовной ответственности и наказания женщин : автореф. дис. ... канд. юрид. наук.
- Ростов-н/Д., 2007. - 26 с.
2. Анощенкова, С. В. Уголовно-правовое учение о потерпевшем / под ред. Н.А. Лопашенко. -М.: Волтерс Клувер, 2006. - 248 с.
3. Бердычевская, Н. В. Ответственность за совершение преступлений, посягающих на конституционные права граждан в сфере трудовых отношений (уголовно-правовой и криминологический аспекты). - М.: Юрлитинформ, 2011. - 184 с.
4. Дагель, П. С. Потерпевший в советском уголовном праве // Потерпевший от преступления. -Владивосток: Изд-во Дальневостоного ун-та, 1974. - С. 16-37.
5. Качина, Н. В. Уголовно-правовая охрана права на труд лиц, нуждающихся в повышенной социальной защите в связи с беременностью и воспитанием ребенка. - М.: Проспект, 2013. - 176 с.
6. Келина, С. Г., Кудрявцев, В. Н. Принципы советского уголовного права. - М.: Наука, 1988. -
176 с.
7. Клёнова, Т. В. Принципы уголовного права и принципы кодификации в уголовном праве // Государство и право. - 1997. - № 1. - С. 54-59.
8. Кругликов, Л. Л. Реализация принципа равенства женщин и мужчин в уголовном законодательстве // Реальность и проблемы социального равенства мужчин и женщин (материалы к обсуждению) / под ред. Н.В. Щербаковой. - Ярославль, 2001. - С. 64-67.
9. Кругликов, Л. Л., Чернышкова, Л. Ю. Уравнивающий и распределяющий аспекты справедливости в сфере уголовно-правовой охраны и ответственности женщин. - М.: Юрлитинформ, 2013. - 216 с.
10. Кузнецов, А. П., Лукьянова, Н. А. Ответственность за преступление, предусмотренное статьей 145 УК РФ // Трудовое право. - 2003. - № 8. - С. 49-52.
11. Лакеев, А. А. Потерпевший от преступления (уголовно-правовой аспект) // Человек: преступление и наказание. - 1995. - № 1. - С. 24-25.
12. Лопашенко, Н. А. Преступные нарушения трудового законодательства // Трудовое право.
- 2003.- № 4. - С. 24-29.
13. Мальцев, В. В. Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. - 694 с.
14. Набиев, И. Г. Принципы назначения наказания : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. - Казань, 2004. - 24 с.
15. Пудовочкин, Ю. Е., Пирвагидов, С. С. Понятие, принципы и источники уголовного права: сравнительно-правовой анализ законодательства России и Содружества Независимых Государств. -СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. - 297 с.
16. Пудовочкин, Ю. Е. Учение о составе преступления. - М.: Юрлитинформ, 2009. - 248 с.
17. Репетева, О. Е. Уголовная ответственность за необоснованный отказ в приеме на работу, необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трёх лет // Вектор науки ТГУ. - 2009. - № 5. - С. 93-96.
18. Серебренникова, А. В. Уголовно-правовое обеспечение конституционных прав и свобод человека и гражданина по законодательству Российской Федерации и Германии : автореф. дис. ... док. юрид. наук. - М., 2008. - 36 с.
19. Сидоренко, Э. Л. Отрицательное поведение потерпевшего и уголовный закон. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. - 310 с.
20. Фаргиев, И. А. Уголовно-правовые и криминологические основы учения о потерпевшем.
- СПб.: Юридический центр Пресс, 2009. - 338 с.
21. Энциклопедия уголовного права. - Т. 16. Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина. - СПб.: Издание профессора Малинина, 2011. - 951 с.
