CC BY
273
УДК: 340
ББК: 67.0
Дубовиченко С.В., Карлов В.П.
НЕОБОСНОВАННЫЙ ОТКАЗ В ПРИЕМЕ НА РАБОТУ ИЛИ НЕОБОСНОВАННОЕ УВОЛЬНЕНИЕ ЛИЦА, ДОСТИГШЕГО ПРЕДПЕНСИОННОГО ВОЗРАСТА: КОММЕНТАРИЙ И КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Dubovichenko S.V., Karlov V.P.
UNREASONABLE REFUSAL IN EMPLOYMENT OR UNREASONABLE DISMISSAL OF A PERSON WHO HAS REACHED PRE-RETIREMENT AGE: A COMMENT AND CRITICAL ANALYSIS
Ключевые слова: необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение лица, достигшего предпенсионного возраста, мотив достижения предпенсионного возраста, нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина, необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет, дискриминация.
Keywords: unreasonable refusal to hire or unreasonable dismissal of a person who has reached pre-retirement age, the motive to reach pre-retirement age, violation of equality of rights and freedoms of a person and citizen, unreasonable refusal to hire or unreasonable dismissal of a pregnant woman or woman having children under the age of three.
Аннотация: в статье анализируется принятый ГД РФ1 закон, предусматривающий введение уголовной ответственности за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение лица, достигшего предпенсионного возраста. Затронут вопрос о социальной обусловленности данного уголовно-правового запрета. Высказываются сомнения относительно эффективности использования уголовно-правовых средств для защиты лиц предпенсионного возраста. Такое решение продиктовано мотивами целесообразности и возлагает на бизнес обязанности государства. Обосновывается взгляд на потенциально криминогенный характер предлагаемых изменений уголовного закона.
Выделено два криминообразующих признака необоснованного отказа в приеме на работу или необоснованного увольнения лица, достигшего предпенсионного возраста: мотив преступления и потерпевший. Сделан вывод, что включенный в текст закона в качестве криминообразующего признака мотив достижения предпенсионного возраста, является искусственным конструктом, лишенным реального социально-психологического содержания.
Изучение второго криминообразующего признака - потерпевшего, то есть лица, достигшего предпенсионного возраста, позволило рассмотреть интересующий состав преступления как частный случай трудовой дискриминации. При этом более эффективной и адекватной формой ответственности в таких случаях предложено и обоснованно использование нормы, закрепленной ст.136 УК РФ.
Abstract: the article analyzes the law adopted by the State Duma providing for the introduction of criminal liability for unjustified refusal to hire or unjustified dismissal of a person who has reached pre-pension age. The question of the social conditionality of this criminal law ban. There are doubts about the effectiveness of the use of criminal law to protect individuals of pre-retirement age. Such a decision is dictated by expediency and imposes state responsibilities on business. The view on the criminogenic nature of the proposed amendments to the criminal law is substantiated.
Two criminally-based signs of unjustified refusal to hire or unreasonable dismissal of a person who reached pre-pension age were identified: the motive for the crime and the victim. It was concluded that the motive of reaching pre-retirement age, included in the text of the law as a crimi-
1 Федеральный закон от 03.10.2018 N 352-ФЗ "О внесении изменения в Уголовный кодекс Российской Федерации" вступил в силу 10.10.2018 г. (отв. ред. Ф.О.Ю.)
nally-forming trait, is an artificial construct devoid of real socio-psychological content.
Studying the second criminally-based feature - the victim, that is, a person who has reached the pre-retirement age, made it possible to consider the interest of the crime as a particular case of labor discrimination. At the same time, a more effective and strict form of responsibility in such cases has been proposed and justified is the use of the rule fixed by Art.136 of the Criminal Code of the Russian Federation.
25 сентября 2018 года ГД РФ приняла в третьем чтении законопроект о внесении изменений в УК РФ1. Законопроект предусматривает введение уголовной ответственности за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение лица, достигшего предпенсионного возраста:
"Статья 1441. Необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение лица, достигшего предпенсионного возраста.
Необоснованный отказ в приеме на работу лица по мотивам достижения им предпенсионного возраста, а равно необоснованное увольнение с работы такого лица по тем же мотивам - наказывается штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев либо обязательными работами на срок до трехсот шестидесяти часов.
Примечание. Для целей настоящей статьи под предпенсионным возрастом понимается возрастной период продолжительностью до пяти лет, предшествующий назначению лицу страховой пенсии по старости в соответствии с пенсионным законодательством Российской Федерации".
Законопроект был внесен на рассмотрение по инициативе президента РФ В.В. Путина. В Пояснительной записке к законопроекту необходимость новой нормы объяснялась опасностью необоснованного отказа в приеме на работу или необоснованного увольнения лиц, достигших предпенсионного возраста в связи с изменением возраста выхода на пенсию граждан РФ2 и рассматривалась в качестве дополнительной социальной гарантии в отношении этой ка-
1 Проект № 544570-7 http://sozd.duma.gov.ru/ ЫИ/544570-7
2 См.: Пояснительная записка к проекту федерального закона "О внесении изменения в Уголовный
кодекс Российской Федерации" http://sozd.duma.gov.ru/ ЫИ/544570-7
тегории граждан. Данный законопроект является частью пенсионной реформы, предусматривающей повышение возраста выхода на пенсию.
В официальном отзыве Правительства РФ на законопроект подчеркивается, что он «направлен на достижение целевых показателей Стратегии долгосрочного развития пенсионной системы Российской Федерации, в том числе на обеспечение сбалансированности и долгосрочной финансовой устойчивости пенсионной системы»3. Строго говоря, последнее не соотносится с нормой, предусматривающей привлечение к уголовной ответственности работодателей за необоснованное увольнение лица предпенсионного возраста. Видимо, целевой показатель повышения финансовой устойчивости достигается повышением возраста выхода на пенсию и едва ли уголовный закон способен обеспечить решение этой задачи.
Судя по пояснительной записке и официальным отзывам, поступившим на законопроект, социальная обусловленность уголовно-правового запрета связывается с установлением социальных гарантий лицам предпенсионного возраста. Общеизвестно, что возраст является значимым фактором для работодателей. Центр маркетинговых и социологических исследований Кадрового Дома «СуперДжоб» в марте 2006 г. проводил социологический опрос по вопросу о дискриминации при трудоустройстве . Было опрошено 1800 респондентов в семи федеральных округах. Респондентам предлагали ответить на вопрос «Считаете ли вы, что при поиске работы существует дискрими-
3 Официальный отзыв на проект федерального закона "О внесении изменения в Уголовный кодекс Российской Федерации", вносимый в Государственную Думу Президентом Российской Федерации // http://sozd.duma.gov.ru/bill/544570-7
4 См.: Трудоустройство без возрастной дискриминации // https://www.superjob.ru/research/articles/347/ trudoustroj stvo -bez-vozrastnoj -diskriminacii/
нация, связанная с...» На выбор предлагались следующие варианты: возраст, пол, семейным положение, наличием детей, национальность, вероисповедание, местом жительства. 63,12% респондентов именно возраст отметили как основной фактор, влияющий на удачное трудоустройство. Причем возрастной фактор имеет две стороны и касается как соискателей старшего возраста, так и молодых людей, поскольку они не имеют опыта работы.
Опрос работодателей1, проведенный в этот же период на вопрос «Как вы считаете, какой из нижеперечисленных факторов более других влияет на отказ в приёме на работу соискателей старше 45 лет?». На первом месте работодателями были отмечены сложности с обучением (22%), «советский» менталитет (19%) и меньшая работоспособность (15,5%).
Повышение пенсионного возраста, безусловно, усугубит ситуацию на рынке труда, но было бы очень наивным полагать, что уголовная ответственность работодателей повысит привлекательность работников предпенсионного возраста и сможет снизить социальное напряжение. Как раз напротив это может только усугубить ситуацию. В криминологической литературе неоднократно обращалось внимание на то, что уголовный закон не должен восприниматься как универсальный способ решения сложных социальных проблем: невыплата заработной платы, алкоголизм, наркомания и проч. Использование уголовно-правовых средств для решения этих и сходных с ним проблем малоэффективно и создает только иллюзию нахождения выхода из тяжелых социальных ситуаций, требующих комплексного подхода. Представляется очевидным, что при повышения пенсионного возраста упор должен быть сделан на обеспечение социальной защиты этой категорий граждан, их профессиональную переподготовку, использование различных стимулов для повышения привлекательности для потенциальных работодателей трудоустройства работников предпенсионного возраста. Представители бизнеса уже обратились с предложениями по разработке стимулиру-
1 Опрошено 200 респондентов от работодателей.
ющих мер, позволяющих добиться сохранения рабочих мест для граждан предпенсионного возраста: снижение отчисления в пенсионный фонд, включать таких работников в программу ДМС с зачетом этих расходов перед фондом ОМС, компенсация расходов на переподготовку и обучение работников старшего возраста и ряд других2. Однако пока государство идет по самому жесткому и простому пути: введение уголовной ответственности за новое преступление и тем самым социальные последствия повышения пенсионного возраста перекладывает на плечи работодателей. Такое решение продиктовано целесообразностью, но вряд ли является справедливым. Бизнес не должен выполнять функцию социальной защиты, поскольку эти функции выполняет государство за счет налогов, которые платят граждане и организации.
Правда, в научной литературе высказывается и противоположное мнение в отношении смежной нормы, предусмотренной ст.145 УК РФ (необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет). Процитируем: «В условиях отсутствия у государства экономических ресурсов, достаточных для полноценной заботы о лицах, нуждающихся в повышенной социальной защите, возложение указанной обязанности на работодателя необходимо, поэтому установление уголовной ответственности за ее неисполнение является оправданной мерой (хотя, безусловно, и временной)»3. Такая позиция представляется абсолютно неприемлемой, она продиктована только соображением целесообразности. Неспособность государства выполнять свои социальные функции не может быть причиной перекладывать их на других. Это ведь не просто
2 См.: Фейнберг А., Старостина Ю., Звездина П. Компании меняют пожилых на льготы // https://www.rbc.ru/newspaper/2018/09/10/5b927f5b9a7947 48da8a676e
3 Качина Н.В. Необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет (ст.145 УК РФ): обоснованность криминализации, оптимизация законодательного описания. Авто-реф. дис. на соиск. уч. ст. к.ю.н., Красноярск, 2007. -С.6.
обременительная обязанность, а публичная функция, легитимирующая государственную власть. Отказ от данных обязанностей или их возложение на плечи бизнеса ставит под сомнение публичный статус государства, подрывает доверие к нему граждан и тем самым снижает устойчивость политической системы.
Бизнес-сообщество выступило категорически против криминализации увольнения и отказа в приеме на работу лица предпенсионного возраста. В частности, президент РСПП Александр Шохин высказал опасение, что эта мера может привести к увольнению мужчин до 60 лет, а женщин до 55 лет, а президент ТПП заявил, что работодатели будут активно искать способы обхода закона и добиваться увольнения работников по «собственному желанию»1.
Такое развитие ситуации представляет собой вполне реальный сценарий. Превентивный потенциал нормы изначально весьма сомнителен и более того, закон имеет явно выраженный криминогенный характер, т.е. приведет не к предупреждению преступлений, а к их росту, или, как выразился в своем произведении Дао Дэ Цзин китайский мудрец Лао - Цзы «...Когда растут законы и приказы, увеличивается число воров и разбойников». По концепции Д.А. Шеста-кова криминогенным считается закон, «положения которого способствуют совершению преступлений»2. Сам закон в таком случае становится частью причинного комплекса воспроизводства преступлений. По мнению ученого, криминогенность закона должна быть предметом изучения при проведении криминологической экспертизы нормативно-правовых актов, наряду с такими критериями, как: соответствие нормам международного уголовного и естественного права, а также исполнимость этой нормы, то есть необходимо проверить, не является ли она «мертвой»3.
1 Сысоев Г. Депутаты одобрили уголовную ответственность для бизнеса за увольнение за 5 лет до пенсии // Ведомости, 12 сентября 2018 // ht:tps://www.vedomostiru/ecoшmics/artides/2018/09/12/7 80620-otvetstvennost-predpensionerov
2 Шестаков Д.А. Введение в криминологию закона. - СПб.: Издательства «Юридический центр Пресс», 2011 - С.46
3 См.: Там же. - С.49-50.
Анализ предлагаемой нормы дает основание выделить два криминообразующих признака, которые послужили критериями криминализации анализируемого состава преступления. В науке уголовного права криминообразующим признается «признак состава преступления, относящийся к одному из его элементов, который служит основным для конструирования состава преступления в процессе криминализации и отграничивает преступление от непреступного деяния либо смежные преступления друг от друга.. .Важнейшим свойством кри-минообразующего признака является общественная опасность»4. В качестве критериев криминализации необоснованного отказа в приеме на работу или необоснованного увольнения лица, достигшего предпенсионного возраста можно назвать потерпевшего, им является лицо предпенсионного возраста и мотив преступления, связанный с достижением этого возрастного периода. Отсутствие названных признаков исключает уголовную ответственность за рассматриваемое преступление.
Криминообразующие признаки преступления выкристаллизовывают общественную опасность преступления, то есть показывают тот вред, который наносится объекту уголовно-правовой охраны. Использование в качестве криминообразую-щего признака мотива преступления (мотив достижения предпенсионного возраста) с довольно неуклюжей формулировкой вызывает серьезные сомнения. Это сомнительно не потому, что мотив не может быть критерием криминализации преступлений, мы знаем законодательные примеры такого применения субъективных признаков преступления: корыстная и иная личная заинтересованность в злоупотреблении должностными полномочиями (ст. 285 УК РФ), такой же признак фигурирует в регистрации незаконных сделок с недвижимым имуществом (ст. 170 УК РФ), мотив политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотив ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы в хулиган-
4 Гейн А. К. Цель как криминообразующий признак: Автореф. дис. на соиск. ... к. ю. н., - Тюмень, 2010. - С.7.
стве (ст. 213 УК РФ) и др. Но во всех этих и других примерах использование мотива, как основания для конструирования состава преступления, оправдывается его содержательной характеристикой, поскольку речь идет о, так называемых, низменных побуждениях. Психологическое содержание мотива достижения пенсионного возраста как субъективной причины необоснованного отказа в приеме на работу или увольнения лица лишено предметной характеристики. Невозможно сформулировать ни побудительную, ни смыслобразующую функцию такого мотива. Иными словами, говорить об этом мотиве в категориях субъективной стороны преступления очень затруднительно, то есть сам по себе предпенсионный возраст вряд ли может быть осознанным побуждением к совершению преступления, отражать какие-либо потребности лица, интересы, ценностные ориентации и проч. Интересно, что в законопроекте речь идет не о мотиве, а о мотивах достижения предпенсионного возраста. Такое употребление термина свидетельствует, что сам законодатель формулирует его, скорее, как квазисубъективный признак, который не может быть мотивом сам по себе. И действительно, движущим фактором поведения для потенциального работодателя является не достижение предпенсионного возраста, а риски, связанные с этим возрастом.
Представляется, что побудительным фактором при этом может выступать сложность обучения людей старшего возраста, повышенная утомляемость, более высокая вероятность заболеваний, трудность в освоении современной техники, более высокие требования к заработной плате и другие побуждения, связанные с достижением лицом предпенсионного возраста, но не возраст как таковой. При этом сами по себе эти побуждения, обусловленные достижением предпенсионного возраста, не могут быть признаны низменными. По своей природе они близки с мотивами ложно понятой необходимости. Б.С. Волков определял эту категорию мотивов как «побуждения, оправдываемые соображениями служебной необходимости, но эта необходимость, понимаемая неправильно, чисто субъективно связана с нарушением социалистической
законности. Иначе говоря, в этом случае человек руководствуется узковедомственными интересами, противопоставляя их государственным и общественным интересам, действительным интересам учреждений, предприятий и организаций, требованиям социалистической законности»1. Работодатель действует из корпоративных соображений, руководствуясь стремлением повышения эффективности работы трудового коллектива, минимизации издержек и проч. Эти «узковедомственные интересы», конечно, ставят в весьма уязвимое положение лиц, достигших предпенсионного возраста.
Подведя итог вышеприведенным рассуждениям, можно сделать вывод, что включенный в текст законопроекта в качестве криминообразующего признака мотив достижения предпенсионного возраста является искусственным конструктом, лишенным реального социально-психологического содержания и потенциально провоцирующим правонарушения.
Самым простым выходом из этой ситуации могло быть исключение мотива из диспозиции данной уголовно-правовой нормы, ограничив диспозицию указанием лишь на необоснованность отказа в приеме на работу или увольнения лица, достигшего предпенсионного возраста. Однако это простое решение приведет к расширению пределов уголовной ответственности за данное преступление, поскольку необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение лица предпенсионного возраста может быть связано и с другими причинами помимо возраста: пол, национальность, религия, место жительство и др. В такой редакции интересующая нас норма будет дублировать положения, закрепленные в ст. 136 УК РФ («Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина»). Проблема заключается в том, что санкция в ст. 144.1 УК РФ намного мягче санкции, закрепленной в ст. 136 УК РФ, что нарушает принцип справедливости. Не могут идентичные дискриминационные действия влечь разное наказание, поэтому привязку к возрасту как причине дискримина-
1 Волков Б.С. Мотивы преступления (уголовно-правовое и социально-психологическое исследование). Казань: изд-во Казанского университета, 1982. - С.70-71.
ции следует оставить в интересующей нас норме, но изложить мотив в более корректной форме, соответствующей реальной социально-психологической картине мотивации лица - побуждения, обусловленные достижением лицом предпенсионного возраста. Если оставлять анализируемую норму, то в более корректном виде ее можно сформулировать в следующей редакции: «Необоснованный отказ в приеме на работу лица из побуждений, обусловленных достижением им предпенсионного возраста, а равно необоснованное увольнение с работы такого лица из тех же побуждений».
Сами по себе побуждения, обусловленные достижением предпенсионного возраста, как разновидность мотивов ложно понятой необходимости общественной опасностью не обладают, но это не означает, что они не могут лежать в основе общественно опасного поведения, подобно тому, как мотив сострадания может быть причиной уголовно-наказуемой эвтаназии.
Итак, мотивы достижения предпенсионного возраста с социально психологической точки зрения лишены предметного содержания, а значит установить этот признак преступления изначально является невозможным. Подчеркиваем, что речь не идет о трудности доказывания мотива, это задача всегда решается непросто. Предлагаемая нами поправка - побуждения, обусловленные достижением лицом предпенсионного возраста, с точки зрения предмета доказывания так же весьма непроста для правоприменителя. Сложность установления субъективных признаков не должна быть причиной их исключения как это иногда предлагается в специальной литературе1.
1 Так Н.В. Качина предложила исключить из ст.145 УК РФ мотив преступления, поскольку «этот мотив сложно либо объективно невозможно доказать (в отличие, например, от корыстного мотива в хищении, раскрывающегося в различных действиях) См.: Качина Н.В. Необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет (ст. 145 УК РФ): обоснованность криминализации, оптимизация законодательного описания. Автореф. дисс. на соиск уч. ст. к.ю.н., Красноярск, 2007. - С. 6; сходная позиция см.: Герфанова Е.И. Уголовно-правовая защита трудовых прав беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до 3-х лет: проблемы законодательного регулирования // Вестник Волжского университета имени
Однако в том виде, в котором эта норма сформулирована в законе, она является «мертвой», поскольку «качество и культура технического оформления нормы, при котором, возможно, объективно необходимый запрет конструируется таким образом, что фактически лишает правоприменителя возможности не только применять, но и адекватно понимать содержание нормы»2. К сожалению, законодатель чрезмерно поспешно внес изменения в уголовное законодательство без должной проработки и глубокого анализа. Это конъюнктурное решение, обусловленное политической обстановкой, вызванной непопулярностью пенсионной реформы и стремлением создать видимость охраны интересов лиц, достигших предпенсионного возраста.
Александр Шохин в качестве крими-нообразущего признака необоснованного отказа в приеме на работу или увольнения граждан предпенсионного возраста предложил ввести административную преюдицию. «Привлечение к уголовной ответственности должно осуществляться в том случае, если лицо совершило такое деяние, имея административное наказание за аналогичное правонарушение», — пояснил глава РСПП .
Институт административной преюди-ции прочно обустроился в новейшем уголовном законодательстве. Напомним, что при разработке УК РФ 1996 г., от этого института советского уголовного права было принято решение полностью отказаться. Реставрация административной преюдиции, на наш взгляд, отражает негативную репрессивную тенденцию, поскольку стирает грань между административным и уголовным правонарушением. Не может совокупность административных правонарушений рассматриваться как преступление. Последнее обладает качественно иными характеристиками общественной опасности, чем административное правонарушение. Посредством административной преюдиции рас-
В.Н. Татищева, 2017, № 3, Т.1. - С. 95-96.
2 Бабаев М., Пудовочкин Ю. "Мертвые" нормы в уголовном кодексе: проблемы и решения // Уголовное право. 2010. № 6. - С. 8.
3 Фейнберг А., Старостина Ю., Звездина П. Компании меняют пожилых на льготы // https://www.rbc.ru/ newspaper/2018/09/10/5b927f5b9a794748da8a676e
ширяются пределы уголовной ответственности. Использование такого механизма конструирования элементов состава преступления, свидетельствует об отсутствии общественной опасности свойственной преступлению.
Полагаем, что административная ответственность может быть только условием привлечения к уголовной ответственности, но не должна выступать в качестве критерия криминализации самого преступления. Примером такого использования административной ответственности является преступление, предусмотренное ст.264 УК РФ (Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств). В этой норме нарушение правил дорожного движения является необходимым условием привлечения к уголовной ответственности, но криминообразующим признаком является причинение тяжкого вреда здоровью.
Второй криминообразующий признак данного преступления - потерпевший. Им признается лицо, достигшее предпенсионного возраста. По существу, предлагаемая норма является частным случаем трудовой дискриминации по признаку возраста. Ст. 3 ТК РФ гласит: «Каждый имеет равные возможности для реализации своих трудовых прав. Никто не может быть ограничен в трудовых правах и свободах или получать какие-либо преимущества независимо от пола, расы, цвета кожи, национальности, языка, происхождения, имущественного, социального и должностного положения, возраста, места жительства, отношения к религии, политических убеждений, принадлежности или непринадлежности к общественным объединениям, а также от других обстоятельств, не связанных с деловыми качествами работника». Эти положения корреспондируются с нормой, предусмотренной ст. 136 УК РФ - «Нарушение равенства прав и свобод человека и гражданина». В этой норме возраст не называется как форма уголовно-наказуемой дискриминации, но все остальные варианты дискриминации предусмотрены.
Конвенция № 111 Международной организации труда "Относительно дискриминации в области труда и занятий" (принята в г. Женеве 25.06.1958 на 42-ой сессии Гене-
ральной конференции МОТ) предлагает еще более категоричную формулировку, которая является более точной в определении дискриминации: «В целях настоящей Конвенции термин "дискриминация" включает: а) всякое различие, исключение или предпочтение, основанные на признаках расы, цвета кожи, пола, религии, политических убеждений, национальной принадлежности или социального происхождения и имеющие своим результатом ликвидацию или нарушение равенства возможностей или обращения в области труда и занятий.
Следует заметить, что ТК РФ не связывает дискриминацию в сфере труда с достижением конкретного возраста, поскольку в ст.3 ТК РФ возрастные периоды не обозначены. Сделано это не случайно, выше мы уже приводили данные, согласно которым социально уязвимыми являются не только работники предпенсионного, но и соискатели молодого возраста, трудно устроиться на работу и лицам, достигшим 45 летнего возраста. В этой связи возникает вопрос, не нарушается ли принцип справедливости при установлении уголовной ответственности за отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение лица, достигшего предпенсионного возраста, в сравнении с лицами, принадлежащими к другим возрастным группам? Здесь происходит отступление от сущностного правового принципа - принципа формально юридического равенства1 (или как сейчас принято называть в терминах решений ЕСПЧ - принципа правовой определенности) путем введения повышенной защиты лиц по определенному возрастному критерию. При этом этот возрастной критерий выбирается весьма произвольно. Согласно примечанию к ст. 144.1 УК РФ «под предпенсионным возрастом понимается возрастной период продолжительностью до пяти лет, предшествующий назначению
1 См. более подробно о механизмах позитивиза-ции на основе принципа формально юридического равенства: Дубовиченко С.В. Правовой уголовный закон // Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. 2016. Т.1. №.4. С. 107-115; Дубовиченко С.В. Уголовный закон в свете либертарной теории права // В сборнике: Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики Материалы XIV Международной научно-практической конференции. В 4-х томах. 2017. С. 173180.
лицу страховой пенсии по старости в соответствии с пенсионным законодательством Российской Федерации». Нам представляется бесспорным, что этот пятилетний период определяется параметрами повышения пенсионного возраста. Государственная Дума проголосовала за повышение пенсионного возраста для женщин и мужчин на пять лет. В действительности шансы остаться на работе или получить отказ в трудоустройстве для женщины в возрасте 54 и 55 (как и мужчины в возрасте 59 и 60) лет критически не отличаются.
В этом еще раз проявляется конъюнктурный характер изменений уголовного законодательства. Если подвести кратко итог проведенному анализу, то можно констатировать, что норма, предусмотренная ст. 144.1 УК РФ является криминогенной, «мертвой» и противоречит принципу формально юридического равенства (по терминологии Д.М. Шестакова - естественному праву). Можно только сожалеть, что криминологическая экспертиза законов является уделом академической науки, и законодатель не утруждает себя серьезной и обстоятельной проработкой изменений, вносимых в нормативные акты, весьма ощутимо влияющих на жизнь граждан.
Для характеристики анализируемого нами деяния немаловажное значение имеет правильное определение объекта преступления, т.к. именно этот элемент состава преступления позволяет определить, на какое благо осуществляется посягательство, провести уголовно-правовую дифференциацию и определить место данной нормы в системе норм уголовного права, что явится основанием для адекватного применения данной нормы.
Законодатель предлагает разместить данную норму в гл. 25 УК РФ, одним из непосредственных объектов которой являются социально-экономические права и свободы граждан.
Непосредственным объектом преступления в этой норме выступают прежде всего отношения, связанные с обеспечением равенства прав отдельных возрастных категорий граждан, так как воля законодателя в контексте состоявшейся общественной и законодательной дискуссии обусловлена
защитой указанной возрастной категории от дискриминации, что вытекает из анализа вышеназванных международных и нормативно-правовых актов, а также норм конституционного права.
Иными словами, необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение лица, достигшего предпенсионного возраста является частным случаем трудовой дискриминации и посягает на общественные отношения, обеспечивающие право на труд указанной категории лиц (равные возможности в сфере труда). Равноправие является непосредственным объектом преступления, предусмотренного ст. 136 УК РФ1. Нам опять приходится констатировать, что решение о включении данной нормы в уголовный закон сомнительно. Следовало более внимательно оценить потенциал уже имеющихся уголовно-правовых запретов. Надлежащую защиту от трудовой дискриминации вполне реально обеспечить на основе ст.136 УК РФ, которую достаточно было дополнить признаком возраста, или предусмотреть открытый перечень оснований дискриминации, подобно тому, как это регламентируется в ст. 19 Конституции РФ2. Можно предложить следующую редакцию ст. 136 УК РФ: «Дискриминация, то есть нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его пола, расы, национальности, языка, происхождения, возраста, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам, а также других обстоятельств, совершенное лицом с использованием своего служебного положения». Или же: «Дискриминация, то есть нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его пола,
1 Серебренникова А. Уголовная ответственность за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет (ст. 145 УК РФ)// Уголовное право, 2006, №4. - С. 53.
2 Конвенция № 111 относительно дискриминации в области труда и занятий от 25 июня 1958 года (СССР ратифицировал Конвенцию (Указ Президиума ВС СССР от 31.01.1961)) предусматривает открытый перечень оснований дискриминации (ст. 1).
расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам, а также других обстоятельств, совершенное лицом с использованием своего служебного положения».
Как говорилось выше, санкция нормы, указанной в ст. 136 УК РФ, устанавливает более строгое наказание, чем санкция ст. 144.1 УК РФ. Это еще один серьезный недостаток. Преступление, предусмотренное ст. 144.1 УК РФ соотносится с деянием, закрепленным ст. 136 УК РФ, как специальная и общая норма. Выделение специальной нормы оправдано, если эта норма предусматривает более высокий уровень ответственности в сравнении с общей. Здесь же санкция намного ниже, значит, норма является «квазипривилегированной», то есть с необоснованно смягчающими обстоятельствами. Складывается совершенно парадоксальная ситуация, - стремясь защитить лиц предпенсионного возраста, законодатель реально снижает уровень их защиты, преду-
смотренный ст. 136 УК РФ1.
В плане оценки ресурсов действующего уголовного законодательства нужно отметить, что можно было обойтись вообще без каких-либо изменений и дополнений, а ограничиться для защиты от трудовой дискриминации лиц предпенсионного возраста применением признака социальной группы, предусмотренной ст. 136 УК РФ, юридическим и социальным основанием которой могла бы послужит указанная выше Конвенция № 111.
Уголовный закон должен быть по-хорошему консервативен и стабилен, расширять перечень уголовно-наказуемых деяний следует очень взвешенно. Использование уголовного закона для создания видимости защиты социально уязвимых категорий граждан, в конечном счете, приведет к снижению доверия к институтам государственной власти и точно не поможет защитить граждан предпенсионного возраста.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИИ СПИСОК
1. Федеральный закон от 03.10.2018 № 352-Ф3 "О внесении изменения в Уголовный кодекс Российской Федерации" (вступил в силу 10.10.2018 г.).
2. Бабаев, М., Пудовочкин, Ю. "Мертвые" нормы в уголовном кодексе: проблемы и решения // Уголовное право. - 2010. - № 6.
3. Волков, Б.С. Мотивы преступления (уголовно-правовое и социально-психологическое исследование). - Казань: Изд-во Казанского университета, 1982.
4. Гейн, А.К. Цель как криминообразующий признак: автореф. дис. на соиск. уч. ст. к.ю.н. - Тюмень, 2010.
5. Герфанова, Е.И. Уголовно-правовая защита трудовых прав беременных женщин и женщин, имеющих детей в возрасте до 3-х лет: проблемы законодательного регулирования // Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. - 2017. - № 3. Т. 1. - С. 92-97.
6. Дубовиченко, С.В. Правовой уголовный закон // Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. - 2016. - Т.1. № 4.
7. Дубовиченко, С.В. Уголовный закон в свете либертарной теории права // В сборнике: Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики: материалы XIV Международной научно-практической конференции. В 4-х томах. - Тольятти, 2017.
1 Сходная ситуация наблюдается в отношении смежной нормы, предусмотренной ст. 145 УК РФ. См.: Дядюн К.В. Уголовная ответственность за необоснованные отказ в приеме на работу или увольнение беременной женщины, или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет // Научный вестник Омской академии МВД России № 2 (49), 2013. - С. 27-28.
8. Дядюн, К.В. Уголовная ответственность за необоснованные отказ в приеме на работу или увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет // Научный вестник Омской академии МВД России. - 2013. - № 2 (49). - С. 27-28.
9. Карлов, В.П. Дискриминация как феномен // Российская юстиция. - 2011. - № 12. -С. 24 - 27.
10. Карлов, В.П. Дискриминирующие правоограничения в регулировании пенсионных отношений и способы их преодоления (статья)// Российская юстиция. - 2008. - № 4. - С. 44-48.
11. Карлов, В.П. Суды избегают использования дефиниции дискриминация" // Трудовые споры. - 2011. - № 9. - С. 20 - 21.
12. Качина, Н.В. Необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет (ст.145 УК РФ): обоснованность криминализации, оптимизация законодательного описания: автореф. дис. на соиск. уч. ст. к. ю. н. - Красноярск, 2007.
13. Конвенция №111 относительно дискриминации в области труда и занятий от 25 июня 1958 года (СССР ратифицировал Конвенцию (Указ Президиума ВС СССР от 31.01.1961).
14. Серебренникова, А. Уголовная ответственность за необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременной женщины или женщины, имеющей детей в возрасте до трех лет (ст.145 УК РФ)// Уголовное право. - 2006. - №4. - С. 52-55.
15. Сысоев, Г. Депутаты одобрили уголовную ответственность для бизнеса за увольнение за 5 лет до пенсии // Ведомости, 12 сентября 2018 // https://www.vedomosti.ru/economics/ articles/2018/09/12/780620-otvetstvennost-predpensionerov
16. Фейнберг, А., Старостина, Ю., Звездина, П. Компании меняют пожилых на льготы // https://www.rbc.ru/newspaper/2018/09/10/5b927f5b9a794748da8a676e
17. Шестаков, Д.А. Введение в криминологию закона. - СПб.: Юридический центр Пресс, 2011.
