CC BY
56УГОЛОВНОЕ ПРАВО. КРИМИНОЛОГИЯ. УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЕ ПРАВО
УДК 343.341(470)
А. Я. ГРИШКО, профессор кафедры уголовного и уголовно-исполнительного права Нижегородской академии МВД России; профессор кафедры уголовного процесса Уфимского юридического института МВД России, доктор юридических наук, профессор (г. Уфа)
A. YA. GRISHKO, Professor of the Chair of Criminal and Penal Law of Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia; professor of the Chair of Criminal Procedure of Ufa Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Law, professor (Ufa)
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЛИДЕРОВ ПРЕСТУПНОГО МИРА:
ВОПРОСЫ РЕАЛИЗАЦИИ
CRIMINAL LIABILITY OF THE LEADERS OF THE UNDERWORLD:
IMPLEMENTATION ISSUES
Аннотация. В данной статье затронуты правоприменительные проблемы реализации уголовной ответственности лидеров преступного мира. Автором обращено внимание на то, что на легитимном уровне отсутствует правовая регламентация дефиниции «лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии», что существенным образом осложняет работу правоохранительных и судебных органов. В связи с чем предложено в основу определения данной категории заложить признаки, характеризующие «воров в законе» как высшую касту «профессиональных преступников-лидеров», и по аналогии с Законом республики Грузия от 20.12.2005 «Об организованной преступности и рэкете» в примечаниях к ст.ст. 210, 2101 УК РФ определить стратификационные категории лиц, занимающих ведущее место в преступной иерархии.
Ключевые слова и словосочетания: преступное сообщество, противодействие организованной преступности, лидеры преступного мира, «воры в законе», «воровской мир», «смотрящие», «положенцы».
Annotation. This article touches upon the law enforcement problems of the realization of the criminal responsibility of the criminal world leaders. The author draws attention to the fact that at the legitimate level there is no legal regulation of the definition of a «person holding the highest position in the criminal hierarchy», which significantly complicates the work of law enforcement and judicial authorities, and, therefore, proposes to provide the definition of this category with the features characterizing «thieves in law», as the highest caste of «professional criminal leaders», and, by analogy with the Law of the Republic of Georgia of December 20, 2005 «On Organized Crime and Raket», to determine the stratification categories ofpersons occupying a leading place in the criminal hierarchy in the notes to Art. Art. 210, 2101 of the Criminal Code of the Russian Federation.
Keywords andphrases: criminal community, countering organized crime, leaders of the underworld, «thieves in law», «thieves'world», «watchers», «polozhentsy».
Показатели, характеризующие состояние дел в сфере противодействия организованной преступности, свидетельствуют, что данная тема должна быть актуальной. Количество преступлений, совершенных организованными группами или преступными сообществами, в последние годы характеризуется отрицательной динамикой. По данным авторского исследования оно составило: в 2016 г. - 12,6 тыс.; 2017 г. - 13,2 тыс.; 2018 г. - 15,6 тыс. В 2018 г. выросло количество участников данных организованных преступных формирований с 9 286 по 9 722. В целом имеет место отрицательная динамика в количестве лиц, привлеченных к уголовной ответственности по ст. 210 УК РФ. В 2017 г. оно составило 488, в 2018 г. - 591.
Приведенные показатели обусловили принятие соответствующих мер по усилению противодействия организации преступных сообществ (преступных организаций) и участию в них, среди которых основополагающее место заняли меры уголовно-правового характера. Речь идет прежде всего о совершенствовании норм ст. 210 УК РФ, предусматривающих ответственность лиц, которые сами преступления не совершают, но организуют их исполнение. Приведенная динамика увеличения их количества обусловливает необходимость совершенствования и уголовно-правовых средств противодействия данной категории преступников. Это привело в декабре 2009 г. к выделению в ст. 210 УК РФ особенного субъекта преступления - как лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии (ч. 4). Указанная норма установила ответственность за совершение деяний, указанных в чч. 1, 11 ст. 210 УК РФ.
Санкции данных статей отличаются достаточной жесткостью. Часть 11 ст. 210 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 12 до 20 лет со штрафом в размере до 5 миллионов рублей, заработной платы
или иного дохода осужденного за период до 5 лет либо без такового и с ограничением свободы от одного года до двух лет или пожизненное лишение свободы. Предшествующая часть названной статьи предусматривает максимальное наказание в виде лишения свободы до 20 лет.
Вопросы совершенствования уголовно-правовых норм в данной сфере имеют место не только относительно деяний, совершаемых указанными лицами, но и за сам факт занятия такого места в преступной иерархии. В апреле 2019 года по инициативе Президента РФ была установлена уголовная ответственность за занятие лицом высшего положения в преступной иерархии (ст. 2101 УК РФ).
Однако не может не вызвать озабоченность относительно перспектив применения данной статьи. Дело в том, что такие понятия, как «преступная иерархия», «лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии», на законодательном или каком-либо другом нормативном правовом уровне не раскрыты, не определены категории лиц, которые могут быть субъектами данного преступления. Соответственно, это обусловливает субъективный оценочный подход определения лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии.
Практика свидетельствует, что, боясь квалифицированного оппонирования по данному вопросу со стороны адвокатского сообщества, вышестоящих правоохранительных и судебных органов, следователи и судьи избегают привлечения к ответственности лидеров преступного мира по данным статьям. Подтверждением этому служит более чем девятилетнее существование ч. 4 ст. 210 УК РФ и единственный случай вынесения по ней приговора.
В качестве косвенного доказательства выступает законодательная практика Грузии. Раскрытие содержания понятий основных категорий лидеров преступного мира в Законе от 20 декабря 2005 г. «Об организованной преступно-
сти и рэкете» и введение уголовной ответственности так называемым «ворам в законе» (члены «воровского мира», которые в соответствии со специальными правилами «воровского мира» в любой форме управляют и/или организуют «воровской мир» или определенную группу лиц) и за принадлежность к «воровскому миру» (любое объединение лиц, действующих в соответствии с установленными/ признанными ими специальными правилами, чьей целью является извлечение выгоды для своих членов или для других лиц путем устрашения, угрозы, принуждения, условиями молчания, воровского разбора, вовлечения в преступные действия несовершеннолетних, совершения преступления или подстрекательства к совершению преступления) привели к тому, что, по мнению экспертов, в настоящее время рассматриваемая проблема в Грузии отсутствует. Зато в России среди указанной категории лиц, отбывающих лишение свободы, грузины превалируют. Среди осужденных их доля составляет 33 % (32 % - русские, 8 % - армяне, 5 % - азербайджанцы) [1, с. 544].
Ретроспективный анализ практики применения норм ст. 210 УК РФ также свидетельствует о важности такого определения понятий и их признаков в активизации привлечения лидеров преступного мира к уголовной ответственности. Первоначальная редакция ч. 1 указанной статьи, содержащая оценочные признаки преступного сообщества (преступной организации) - устойчивость и сплоченность, негативно сказывалась на следственной и судебной практике. В период разгула организованной преступности - в середине 90-х гг. XX в., случаи привлечения к уголовной ответственности составляли единичные случаи. И только совершенствование норм ст. 210 УК РФ, принятие постановлений Пленума Верховного Суда РФ, раскрывающих в том числе содержание понятий «устойчивость» и «сплоченность», привели к резкой ак-
тивации правоохранительной практики в этой сфере. Количество преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ, регистрируемых в настоящее время, составляет около 250.
Приведенное позволяет обозначить пути активизации применения нормы ч. 4 ст. 2101 УК РФ. Безусловно, речь идет о закреплении понятий «преступная иерархия» и «лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии». Определяющим при этом является раскрытие второй дефиниции. С точки зрения криминологии, указанная тема не является новой. Она была и остается в поле зрения многих криминологов [1-3]. Представляется, что их наработки в рассматриваемой сфере и могут быть положены в основу решения указанной проблемы.
Среди названных лиц криминологи выделяют «воров в законе». «Это всегда опасный преступник, занимающий наивысшую ступень в иерархии среды правонарушителей и пользующийся наибольшим авторитетом среди них. «Воры в законе» являются своеобразными суперлидерами антисоциальных неформальных общностей и представляют собой модель или эталон криминализированной личности, в которой фокусируются основные ценности субкультуры преступника, а также социально-политические и нравственные черты, детерминирующие отчужденность человека от интересов общества и положительно ориентированных социальных групп», -пишет Ю. М. Антонян [3, с. 70-71].
«Воры в законе» отличаются особыми психологическими и юридическими свойствами: они решительны по своим действиям, имеют сильные волевые качества. Это позволяет им подчинять своей воле других участников организованных преступных формирований, оказывать на них свое воздействие. В их личности сконцентрированы все отрицательные свойства субкультуры преступного мира, профессиональных
преступников. «Воров в законе» также отличает своеобразный «юридический статус» и процедура коронования. По законам «воровского мира» наиболее значимые преступные деяния требуют одобрения «вора в законе» или их собрания - «воровской сходки».
В аспекте рассматриваемой проблематики необходимо отметить, что к лицам, занимающим высшее положение в преступной иерархии, наряду с «ворами в законе», следует отнести и другие категории преступной «элиты». В первую очередь речь идет о «положенцах» - лицах, имеющих право принимать решение в отсутствие «вора в законе», и «смотрящих» - лицах, наделенных правом принимать решения по определенному направлению или в сфере деятельности [4, с. 176].
Указанные понятия активно используются в практике органов внутренних дел, учреждений и органов, исполняющих уголовные наказания. Представляется, что указанные понятия должны быть закреплены на законодательном уровне. Перечень таких лиц не может быть исчерпывающим. Если правоохранительный орган или суд придет к заключению, что определенное лицо не является ни одним из перечисленных выше, но, по их мнению, относится к категории, занимающих высшее положение в преступной иерархии, они должны привлечь его к уголовной ответственности по ч. 4 ст. 210 УК РФ или ст. 2101 УК РФ. В целях придания указанным понятиям законодательной силы, наряду с понятием «преступная иерархия», они могут быть закреплены в качестве примечания к одной из указанных статей уголовного закона.
Следует заметить, что в деле активизации уголовно-правовых норм об ответственности лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии, свое место определяет также и уголовно-процессуальное законодательство. Объективная сторона преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 210, ст. 2101
УК РФ, характеризуется тем, что деяние выступает в форме бездействия, в связи с чем особенности доказательства принадлежности лица к преступной иерархии не могут не иметь своих особенностей в их сборе.
В основе таких доказательств значительная роль должна быть отведена материалам, полученным в ходе оперативно-разыскной деятельности. Так, например, криминальный статус того или иного лица наиболее успешно может быть установлен в ходе осуществления оперативно-разыскной деятельности, результаты которой после их рассекречивания, приобщения к материалам уголовного дела и процессуального исследования будут являться доказательством его наличия. В этих целях требуется иная редакция УПК РФ, регламентирующая вопросы собирания доказательств.
Говоря о средствах активизации приведенных норм, нельзя не отметить позицию, занимающую отдельными авторами относительно правомерности установления уголовной ответственности за «звание» «вор в законе», а не за совершение таким лицом преступного деяния. «Сам по себе факт занятия высшего положения в преступной иерархии не может быть основанием уголовной ответственности, поскольку является не деянием, а характеристикой личности. Это определение состояния, но не акт человеческого поведения» - пишет А. В. Иванчин [5, с. 160]. Такую же позицию занимают другие авторы [2, с. 34-35; 6, с. 531-532].
Трудно разделить такую точку зрения. По убеждению автора, в данном случае имеет место деяние в форме бездействия, которое заключается в особом состоянии лица. Последнее имеет возможность выйти из категории «воров в законе» и тем самым перестать оказывать свое влияние на активизацию преступного мира, формирование криминальной субкультуры. «Именно создание реальной возможности причинения большого вреда, обусловленное повышенной
общественной опасностью лидера преступного сообщества, и является основанием для уголовной ответственности за занятие такого положения. Лица, занимающие высшее положение в преступной иерархии, в известной степени являются хранителями преступных традиций, благодаря им преступная деятельность получает устойчивость», - отмечает В. Ф. Ще-пельков [7, с. 83].
Данное заключение подтверждается и решением Европейского суда по правам человека по делу «Ашларба против Грузии». Осужденный, приговоренный к 7 годам лишения свободы за принадлежность к «воровскому миру» (ч. 1 ст. 223 УК Грузии), в своей жалобе указывает, что норма ч. 1 ст. 223 УК Грузии является недостаточно точной или предсказуемой, и он не мог определить для себя, какие конкретно деяния образуют данный состав преступления. Европейский суд в своем постановлении отметил, что приведенные дефиниции глубоко укоренились в обществе и понятия «воровской мир», «вор в законе» широко известны и хорошо принимаются всеми его членами. Также Закон «О борьбе с организованной преступностью и рэкетом» подробно раскрывает данные определения и тем самым информирует любого человека обо всех элементах, составляющих данный состав преступления. Соответственно, при необходимости осужденный сам или с помощью адвоката мог предвидеть, что его действия будут влечь уголовную ответственность по ч. 1 ст. 233 УК Грузии. По делу не было допущено нарушений требований Конвенции о правах человека [8].
Решение указанных вопросов, безусловно, будет способствовать активизации правоохранительной и судебной практики в сфере противодействия лидерам преступного мира, а то, что необходимость в этом есть, свидетельствуют минимальная практика привлечения их к уголовной ответственности и в то же время значительное количество указанных лиц, состоящих
на оперативном учете органов внутренних дел. Данные авторского исследования показали, что число таких лиц составляет более 200 человек, в местах же лишения свободы отбывают наказание всего около 90 человек.
Имеющие место сомнения относительно целесообразности законодательного закрепления приведенных стратификационных категорий лиц, занимающих ведущее место в преступной иерархии, не имеют под собой оснований. Представляется, что они не обоснованы: ведь законодатель признал наличие преступной иерархии, а она, естественно, должна иметь свою структуру. Поэтому законодательное закрепление и определение понятий, характеризующих лидеров преступного мира, только будет способствовать активизации правоприменительной и судебной практики в сфере противодействия организации преступных сообществ (преступных организаций).
Высокая степень влияния так называемых «воров в законе» на тюремную субкультуру, на лиц, отбывающих наказание, обусловливают необходимость усиления дифференциации и индивидуализации назначения исполнения наказания в виде лишения свободы [9, с. 97].
Исходя из значительного воздействия осужденных определенных категорий на других лиц, отбывающих наказание, из особого характера преступлений, совершенных ими, законодатель усилил степень их изоляции. Согласно ч. 21 ст. 58 УК РФ отбывание части срока наказания мужчинам, осужденным за совершение преступлений, предусмотренных ст.ст. 205, 2051, 2053, ч. 1 ст. 2054, ст. 2055, чч. 2-4 ст. 206, ст. 208, чч. 2-4 ст. 211, ст.ст. 277-279, 281, 317, 361 УК РФ, назначается в тюрьме.
Представляется, что данную норму следует распространить и на лиц, совершивших преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 210 УК РФ. Тем более что по степени тяжести оно является более
тяжким, чем отдельные из приведенных преступлений. Следует заметить, что при определении места отбывания наказания в виде лишения свободы законодатель, в основном, не отделяет осужденных за данное преступление от других осужденных за иные преступле-
ния. Лица, осужденные в том числе за указанные преступления, направляются для отбывания наказания в соответствующее исправительное учреждение, расположенное в местах, определяемых ФСИН России (ч. 4 ст. 73 УИК РФ).
***
ЛИТЕРАТУРА
1. Разинкин В., Тарабрин А. Цветная масть - элита преступного мира. М., 1998. 198 с.
2. Лопашенко Н. А. Основы уголовно-правового воздействия: уголовное право, уголовный закон. Уголовная политика. СПб., 2004. 339 с.
3. Многократный рецидив преступлений: монография / под ред. Ю. М. Антоняна. Рязань, 2009. 367 с.
4. Кутякин С. А. Организация противодействия криминальной организации в уголовно-исполнительной системе России: монография. Рязань, 2012. 96 с.
5. Иванчин А. В. Занятие высшего положения в преступной иерархии (ст. 2101 УК РФ) - пример необоснованной криминализации // Уголовно-правовое воздействие и его роль в предупреждении преступности (IV Саратовские уголовно-правовые чтения): сборник статей по материалам IV Всероссийской научно-практической конференции (Саратов, 30 сентября - 1 октября 2019 г.) / под общ. ред. Н. А. Лопашенко. Саратов, 2019. С. 159-161.
6. Наумов А. В. Преступление и наказание в истории России: в 2 ч. М., 2014. Ч. 1. 752 с.
7. Щепельков В. Ф. Высшее положение в преступной иерархии как основание уголовной ответственности. Уголовно-правовое воздействие и его роль в предупреждении преступности (IV Саратовские уголовно-правовые чтения): сборник статей по материалам IV Всероссийской научно-практической конференции (Саратов, 30 сентября - 1 октября 2019 г.) / под общ. ред. Н. А. Лопашенко. Саратов, 2019. С. 81-85.
8. Дело «Ашларба против Грузии» (жалоба № 554/08): постановление Европейского суда по правам человека от 15 июля 2014 г. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. 2014. № 11.
9. Золторев Д. А. К вопросу о противодействии экстремизму в учреждениях ФСИН // Преступление, наказание, исправление: сборник тезисов, выступлений и докладов участников III Международного пенитенциарного форума (г. Рязань, 21-23 ноября 2017 г.): в 8 т. Рязань, 2017. Т. 7. С. 95-99.
© Гришко А. Я.
