CC BY
189
УДК 343.911
АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВИЧ ГРИШКО,
доктор юридических наук, профессор, Уполномоченный по правам человека в Рязанской области (Правительство Рязанской области), e-mail: [email protected]
КРИМИНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЛИЦА, ЗАНИМАЮЩЕГО ВЫСШЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ В ПРЕСТУПНОЙ ИЕРАРХИИ (ЧАСТЬ 4 СТАТЬИ 210 УГОЛОВНОГО КОДЕКСА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ)
Реферат: борьба с преступными сообществами (преступными организациями) занимает особое место, обусловленное их повышенной опасностью. Законодатель уделяет постоянное внимание совершенствованию норм, содержащихся в ст. 210 УК РФ «Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)». Одной из последних ее новелл являлось дополнение статьи частью четвертой - «Деяния, предусмотренные частью первой настоящей статьи, совершенные лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии».
В условиях консолидации преступной среды, в том числе в местах лишения свободы, продолжения сращивания группировок, действующих в сфере теневой экономики, с преступными структурами традиционной уголовной направленности, зачинщиками в которых являются несколько тысяч «авторитетов» преступного мира и более 300 «воров в законе», значение данной нормы трудно переоценить. Вместе с тем на практике она пока трудно реализуется. Основная причина - отсутствие законодательного определения понятия лица, занимающего высшее положение в преступной иерархии, признаков, его характеризующих. Используя опыт зарубежных стран, а также результаты социологического исследования предлагается решение данного вопроса.
Ключевые слова: предупреждение, «вор в законе», лицо, занимающее высшее положение в преступной иерархии, преступность, показатели, криминологическая характеристика.
Показатели, характеризующие организованную преступность, свидетельствуют об актуальности проблемы борьбы с ней. В 2006, 2011 и 2015 годах количество зарегистрированных преступлений, предусмотренных ст. 210 УК РФ, составило соответственно: 255, 172, 284. Еще большая отрицательная динамика отмечается в количестве выявленных лиц, совершивших это преступление. За указанные периоды число таких лиц составило соответственно: 513, 534, 901 [1, с. 521].
Одной из особенностей современной организованной преступности является ее консолидация, в том числе в местах лишения свободы. Продолжается сращивание группировок, действующих в сфере теневой экономики, с преступными структурами традиционной уголовной направленности, зачинщиками которого являются «авторитеты» преступного мира, «воры в законе». Именно в этой части в ноябре 2009 г. ст. 210 УК РФ была усилена (дополнена) частью четвертой, предусматривающей ответственность за создание преступного сообщества (преступной организации) в целях совместного совершения одного или не-
© Гришко А. Я., 2016
скольких тяжких или особо тяжких преступлений либо руководство таким сообществом (организацией) или входящими в него (нее) структурными подразделениями, а также координацию преступных действий, создание устойчивых связей между различными самостоятельно действующими организованными группами, разработку планов и создание условий для совершения преступлений такими группами или раздел сфер преступного влияния и преступных доходов между ними, участие в преступном сообществе (преступной организации), совершенные лицом, занимающим высшее положение в преступной иерархии.
Однако, определив субъект преступления в качестве особо квалифицирующего признака деяний по ч. 4 ст. 210 УК РФ, законодатель не установил признаков, его характеризующих. Это не может не сказаться на судебной практике - нам неизвестен ни один случай вынесения судом приговора по ч. 4 ст. 210 УК РФ.
В научной литературе приводятся важные аргументы, обосновывающие необходимость знаний криминологической характеристики того или иного вида преступного сообщества (преступной ор-
ганизации), личности преступника. «Знание криминологических особенностей организованной преступности, своеобразия лиц, входящих в состав организованных преступных сообществ, во многом способствует определению ее основных детерминантов, а также направлений ее предупреждения, конкретных мер общей и индивидуальной профилактики» [2, с. 43]. Без знания криминологической характеристики конкретных форм преступных сообществ невозможно строить работу по совершенствованию законодательства и практики борьбы с ними, в целом с организованной преступностью.
Отдельные аспекты криминологической характеристики преступных сообществ (преступных организаций), их лидеров приводятся в литературе. Однако основным недостатком данных характеристик является то, что в большинстве случаев они относятся к понятию «организованная преступность» вообще, а не конкретно к понятию преступного сообщества (преступной организации). Это в полной мере относится и к составу преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 210 УК РФ.
По нашему мнению, признаки, характеризующие данный субъект преступления, должны быть определены криминологами. Представляется, что в основу этого могут быть положены признаки, характеризующие «воров в законе». Они составляют высшую касту «профессиональных преступников-лидеров» [3, с. 216]. «Это всегда опасный преступник, занимающий наивысшую ступень в иерархии среды правонарушителей и пользующийся наибольшим авторитетом среди них» [4, с. 67]. «Воры в законе» «являются своеобразными суперлидерами антисоциальных неформальных общностей и представляют собой модель или эталон криминализированной личности, в которой фокусируются основные ценности субкультуры преступника, а также социально-политические и нравственные черты, детерминирующие отчужденность человека от интересов общества и положительно ориентированных социальных групп» [4, с. 70-71].
Среди особенностей характера указанной категории преступников выделяются такие, как изобретательность и изощренность, общительность (контактность), инициативность, решительность, способность подчинять своей воле не только лиц с криминальной установкой, но и представителей государственных структур [5, с. 98]. В последнее время они нередко демонстрируют свою религиозность. Под маской порядочности «воры» далеко не всегда справедливы, большинство из них лживы, мстительны, жестоки. Около 80 % из них склонны к наркомании [6, с. 12]. О. В. Старков в своей работе приводил характеристику «воровского движения» на современном этапе развития общества,
отличия «старых» и «новых» «воров в законе». Им, в частности, отмечается:
«1. Если ранее для признания «вором» необходимо было «пройти» тюрьму, показать себя там, «не сломиться», то для «новых воров» это не обязательно.
2. «Новые воры» могут купить себе право называться «вором» на сходке «воров» за деньги, раньше это не признавалось и общий постулат был такой, что «вор» должен жить как «вор», то есть он не мог купаться в роскоши.
3. «Новые воры», так же как и «старые», выполняют функции органов власти (только «старые» - в местах лишения свободы, а «новые» - на свободе).
4. Для «новых воров» разрешены и новые формы преступной деятельности, включающие в себя насильственный путь - вымогательство, истязание и пытки жертв, а также мошенничество в банковских операциях, создание совместных с зарубежными криминальных коммерческих предприятий, детективных агентств и многое другое. Для «старых воров» основная форма преступной деятельности - карманные и квартирные кражи, мошенничество.
5. Обязательная поддержка содержащейся в ИУ «братвы» деньгами, наркотиками и т. п.
6. Самопожертвование ради интересов воровского сообщества наиболее характерно для «старых воров», но для них - «на всю оставшуюся жизнь», для «новых» же - лишь на первых порах или при проверках со стороны «воровского братства» и т. п.
7. Для «новых» возможно даже сотрудничество с правоохранительными органами... «старым» -оно запрещено под страхом смерти» [6, с. 45].
Изложенное в целом подтверждается и данными позднего периода. Тем не менее следует отметить, что в последние годы в данной сфере произошли некоторые изменения: возрастной разброс стал значительно шире; изменился финансовый статус «воров» - он стал весьма высоким по сравнению с прежними временами; многие «воры» отошли от «понятий» и «воровских» принципов нестяжательства. Сохранилась тенденция к высокому проценту наркоманов среди этого контингента, что способствует довольно быстрому вымиранию данной категории лидеров криминального мира.
В результате девальвации «воровских» понятий, согласно данным экспертов, снизился и общий уровень авторитета «воров в законе» в преступных сообществах. Правда, это не касается отдаленных территорий России, где авторитет «воров» по-прежнему высокий и где возможности их «сращивания» с чиновниками, в том числе и из правоохранительных органов, весьма большие.
Показательно, что значительно изменился этнический состав «воровского мира»: около 79 % «воров» - выходцы с Кавказа, которые уже вполне ассимилированы в легальный бизнес. Ранее процент «славянских» «воров» и выходцев из Центральной Азии был значительно выше. Основной причиной такой ситуации является облегченный (коммерческий) вариант принятия «воровской короны» для неофитов с Кавказа, а также развитая семейственность. Систематический анализ рассматриваемого субъекта преступлений (ч. 4 ст. 210 УК РФ), приводимого в литературе, и статистических данных, полученных нами в ходе социологического исследования, позволяет сделать следующие выводы:
1. Высшее положение в преступной иерархии занимают «воры в законе» - лидеры организованной преступной среды, активные криминальные деятели, доказавшие свою верность преступным идеям, связям, соучастникам и выполняющие широкие организаторские функции в преступной среде.
2. Ведущую роль в преступной иерархии играют также «положенцы» - лица, имеющие право принимать решения в отсутствие «вора в законе», и «смотрящие» - лица, наделенные правом принимать решения по определенному направлению или сфере деятельности [7, с. 176].
Основные различия между названными иерархиями преступного мира заключаются в следующем. Криминальный титул «вора в законе» присваивается «сходкой» «воров в законе» и является пожизненным, в то время как «положенцы» и «смотрящие» назначаются «ворами в законе», и соответственно их место в преступной иерархии может с течением времени изменяться. Наиболее наглядно это проявляется в местах отбывания наказания в виде лишения свободы. Так, «смотрящие» за конкретным исправительным учреждением (в отсутствие «вора в законе» и «положенца») после отбытия срока наказания и освобождения автоматически утрачивают свой криминальный статус [8, с. 9-14].
Таким образом, «положенцы» и «смотрящие» в случае совершения ими соответствующих деяний обладают признаками специального субъекта преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 210 УК РФ, а «вор в законе» является специальным субъектом преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 210 УК РФ.
Криминальный статус того или иного лица наиболее успешно может быть установлен в ходе осуществления оперативно-розыскной деятельности, результаты которой после их рассекречивания, приобщения к материалам уголовного дела и процессуального исследования будут являться доказательством его наличия.
Вместе с тем наличие такого статуса получает и документальное подтверждение, например, в материалах личного дела осужденного по месту отбывания таким лицом уголовного наказания в виде лишения свободы, что также должно использоваться в ходе доказывания. «Вор в законе» в местах лишения свободы заявляет себя, как таковой, в общении с представителями администрации исправительного учреждения, что получает отражение в личном деле осужденного, а о его перемещении в конкретное исправительное учреждение заранее известно администрации и оперативным сотрудникам.
Для указанных лиц характерны следующие признаки: возраст - 35-45 лет; подчеркивание своей принадлежности к элитным категориям криминалитета; наличие специфической субкультуры; осуждение в основном за деяния, предусмотренные ст. 228, 105, 222, 163, 162 УК РФ; неоднократно судимые; средний срок отбывания в местах лишения свободы - 13-15 лет; осуществление своей преступной деятельности в легальной сфере; преобладание такой формы организации преступного сообщества (преступной организации), как «создание объединения организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп»; осуществление специального контроля; часто руководство не только преступным сообществом (преступной организацией), но и лидерами «преступного мира» городов и регионов. Их отличает бескомпромиссность, изобретательность, изощренность, общительность, решительность, способность подчинять своей воле как лиц с криминальной установкой, так и представителей государственных структур. Они нередко демонстрируют свою религиозность. Отличительной чертой является их этнический состав: в большинстве своем они выходцы с Кавказа.
Приведенные криминологические характеристики лиц, занимающих высшее положение в преступной иерархии, безусловно, должны быть переложены на язык уголовного права и соответственно закреплены в уголовном законе. Пример такого решения вопроса имеет место в Грузии.
В соответствии с принятым в республике Законом от 20 декабря 2005 г. «Об организованной преступности и рэкете» Уголовный кодекс Грузии был дополнен ст. 2231 «Членство в воровском сообществе, ,,вор в законе"», согласно которой членство в «воровском» мире наказывается лишением свободы сроком от 5 до 8 лет со штрафом или без, а бытность «вором в законе» - лишением свободы сроком от 7 до 10 лет со штрафом или без. При этом «воровской» мир определяется как любое сообщество лиц, которое действует по установленным/признанным им правилам и целью которого
является путем устрашения, угроз, круговой поруки, воровской разборки, вовлечения в противозаконные действия несовершеннолетних достижение выгоды для своих членов или иных лиц с помощью преступных действий или путем побуждения к таковым других. Членом «воровского» мира считается любое лицо, которое признает «воровской»
мир и активно действует для достижения целей «воровского» мира. Наконец понятие «вор в законе» определяется как член «воровского» мира, который по специальным правилам «воровского» мира в любой форме управляет им или/и организовывает «воровской» мир или определенную группу лиц.
Список литературы
1. Преступность, уголовная политика, закон / под ред. А. И. Долговой. М., 2016. 553 с.
2. Криминология : учебник. М., 1984. 335 с.
3. Кутякин С. А. Организация противодействия криминальной организации в уголовно-исполнительной системе России : монография. Рязань, 2012. 362 с.
4. Многократный рецидив преступлений : монография / под ред. Ю. М. Антоняна. Рязань, 2009. 316 с.
5. Разинкин В., Тарабрин А. Элита преступного мира. Цветная масть. М., 1998.
6. Старков О. В. Криминологические проблемы исполнения уголовного наказания : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1998. 43 с.
7. Долгова А. И. Преступность, ее организованность и криминальное общество. М., 2003. 572 с.
8. Белоцерковский С. Новый федеральный закон об усилении борьбы с преступными сообществами: комментарий и проблемы применения // Уголовное право. 2010. № 2. С. 9-14.
ALEXANDER YAKOVLEVICH GRISHKO,
dsc in law, professor, Commissioner for human rights in the Ryazan region (Government of the Ryazan region), e-mail: [email protected]
CRIMINOLOGICAL CHARACTERISTICS OF THE PERSON, HOLDING THE HIGHEST POSITION IN THE CRIMINALITY
Annotation: the fight against criminal communities (the criminal organizations) holds the specific place caused by their increased danger. The legislator gives attention to the improvement of the norms which are contained in Art. 210 of the Criminal Code of the Russian Federation «The organization of a criminal community (the criminal organization) or the participation in it». One of its last new statutes was the addition of article with a fourth part - «The acts provided by the first part of the present article, which are made by the person holding the highest position in the criminality».
It is difficult to overestimate the value of this norm in the conditions of consolidation of the criminal environment, including places of confinement, of the association of criminal groups functioning in the sphere of shadow economy with criminal structures of a traditional criminal orientation in which instigators are several thousands of «authorities» of the criminal underworld and more than 300 «thieves by the code». At the same time it is still difficult implemented in practice. The main reason is the lack of legislative definition of a concept of the person holding the highest position in the criminality and its characteristics, with reference to the experience of foreign countries, the sociological research proposes the solution of the matter.
Key words: prevention, «code-bound criminal», the person holding the highest position in criminal hierarchy, crime; indicators, criminological characteristic.
References
1. Prestupnost', ugolovnaja politika, zakon [Criminality, criminal policy, law]. Under the editorship of A. I. Dolgova. Moscow, 2016. 533 р.
2. Kriminologija [Criminology]. Moscow, 1984. 335 р.
3. Kutjakin S. A. Organizacija protivodejstvija kriminal'noj organizacii v ugolovno-ispolnitel'noj sisteme Rossii [The organization of counteraction of the criminal organization in a penal correction system of Russia]. Ryazan, 2012. 362 р.
© Grishko A. Ja., 2016
4. Mnogokratnyj recidiv prestuplenij [Repeated recurrence of crimes]. Under the editorship of Ju. M. Antonjan. Ryazan, 2009. 316 р.
5. Razinkin V., Tarabrin A. Jelita prestupnogo mira. Cvetnaja mast' [Elite of underworld. Color]. Moscow, 1998.
6. Starkov O. V. Kriminologicheskie problemy ispolnenija ugolovnogo nakazanija. Avtoref. dis. d-ra jurid. nauk [Criminological problems of execution of criminal sanction. Dr. legal sci. diss. abstract]. Moscow, 1998. 43 р.
7. Dolgova A. I. Prestupnost', ee organizovannost' i kriminal'noe obshhestvo [Crime, its organization and criminal society]. Moscow, 2003. 572 р.
8. Belocerkovskij S. Novyj federal'nyj zakon ob usilenii bor'by s prestupnymi soobshhestvami: kommentarij i problemy primenenija [New federal law on strengthening of fight against criminal societies: comment and problems of application]. Ugolovnoe pravo - Criminal law, 2010, no. 2, pp. 9-14.
