CC BY
178денисов Андрей Анатольевич «Учение о Любви Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова»
удК 226:228
УЧЕНИЕ О ЛЮБВИ АПОСТОЛА И ЕВАНГЕЛИСТА ИОАННА БОГОСЛОВА
Денисов Андрей Анатольевич, преподаватель Омской духовной семинарии
аннотация. Статья посвящена осмыслению новой заповеди о любви, данной Господом Иисусом Христом, которая содержится в Евангелии и Соборных посланиях апостола Иоанна Богослова. В работе проведено разграничение между новозаветным и ветхозаветным пониманием любви, а также осуществлен сравнительный анализ христианского учения о любви-агапэ с античными теориями любви. Ключевые слова: Апостол Иоанн Богослов, заповедь, новозаветная любовь, агапэ.
TEACHING ABOUT LOVE OF THE APOSTLE AND EVANGELIST JOHN
Denisov Andrey Anatolievich, Lecturer of the Omsk Theological Seminary
Abstract. The article is devoted to the comprehension of the new commandment of love given by the Lord Jesus Christ, which is found in the Gospel and the Epistles of the Apostle John the Theologian. The paper differentiates between the understanding of love in the New Testament and in the Old Testament. The author carries out a comparative analysis of the Christian doctrine of love-agape to ancient theories of love. Key words. Apostle John the Theologian, commandment, New Testament love, agape.
В современном мире очень сильны апокалипсические настроения. В средствах массовой информации и кинематографе постоянно воспроизводится тема конца света, которая будоражит и увлекает людей. Такое состояние массового сознания отражается даже на отношении к бесценному наследию святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова, к которому, как правило, обращаются, когда в «Откровении Иоанна Богослова» пытаются разгадать знамения, которые проявляются в наше время. На тему Апокалипсиса написано множество работ, а учение Иоанна Богослова о любви остается незаслуженно в тени.
Вопросы, когда и каким образом мы умрем, интересуют как простых людей, так и исследователей гораздо больше, чем вопрос, как научиться любить Бога и ближнего. А ведь апостол любви прожил самую долгую жизнь среди учеников Христа и был единственным, кто не принял мученическую смерть от язычников. Иоанн Богослов, как никто другой, за всю свою долгую жизнь приобрел богатый внутренний опыт пребывания в любви к Богу и людям. Именно он был самым любимым учеником Иисуса Христа и остался верен Ему до последнего своего часа.
Однако этот опыт во многом невостребован даже христианами. В ответ на вопрос, как любить своего ближнего, чаще всего можно услышать - любить как самого себя. Но эта заповедь появилась еще в Пятикнижии Моисея и далеко не все помнят
новую заповедь любви, которая дана только в писаниях апостола Иоанна Богослова. «Апостол любви» приводит слова Иисуса Христа, которые отсутствуют у синоптических авторов: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы любите друг друга» (Ин. 13:34). Христианский смысл и значение этой новой заповеди до сих пор не вполне поняты. А ведь мы, будучи христианами, должны воплощать эту заповедь в жизнь. Наша работа в какой-то степени призвана заполнить этот пробел, который образовался в изучении творчества апостола и евангелиста Иоанна Богослова.
Считаем необходимым начать исследование со сравнительного анализа учения о любви Иоанна Богослова и многочисленных концепций любви, которые возникли в античном мире. Это необходимо сделать, чтобы лучше понять, в чем, собственно, заключается непревзойденная высота представлений о любви, изложенных апостолом в Евангелии и Соборных посланиях. Ведь, действительно, уже в Древней Греции представители самых разных философских школ размышляли о природе любви и приводили различные ее классификации.
Одна из первых теорий любви была предложена греческим философом Эмпедо-клом, который увидел в ней некую космическую силу, которая наряду с ненавистью управляет мирозданием. Выдающийся философ классического периода Платон написал известный диалог «Пир», в котором выделил несколько разновидностей любви, признав, однако, наивысшей - любовь к бестелесным идеям. Такое духовное или платоническое понимание любви, возможно, было предельно доступным для мировоззрения языческого мира.
В области классификации грекам, действительно, удалось выделить в понятии любви много разных оттенков: любовь-людус, любовь-эрос, любовь-прагма, лю-бовь-сторгэ, любовь-филиа и любовь-агапэ. Самыми высшими из них считались фи-лиа и агапэ, которым придавался нравственный характер в отличие от низших форм любви. Филиа - это любовь-дружба, которая, однако, может проявляться в чувствах не только к людям, но и к любимым занятиям [10, с. 36-68].
Самой важной для нашего исследования формой любви, которая возникла в Древней Греции, является агапэ. Ведь, если греки знали уже эту разновидность любви, то в чем заключается принципиальная новизна учения Иоанна Богослова, который также использовал понятие агапэ для обозначения христианской любви?
Для того чтобы ответить на этот вопрос методологически верно, сначала необходимо разграничить античное понимание агапао от новозаветного агапэ. Наиболее удачно эту задачу, на наш взгляд, решил П.Ю. Малков в своей работе «Любовь есть бесконечный Бог» (православное учение о любви), в которой утверждает, что «в античности слово агапао имело совсем иной смысл, чем позднейшее новозаветное агапэ. В первом случае оно было более близким по смыслу к нашему «ценить», «уважать» и носило скорее рассудочный, чем чувственно-эмоциональный характер» [8, с. 52]. Новозаветное же понимание агапэ совсем иное.
Для иллюстрации этого тезиса достаточно вспомнить знаменитые слова из Евангелия от Иоанна: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). Как же этот образ любви отличается от всех античных представлений! Иоанн Богослов придает любви-агапэ жертвенный характер. Но самое главное, что в отличие от всех античных дискурсов о любви, евангельская любовь-агапэ видит в Боге источник и образец истинной любви: «И мы познали любовь, которую имеет
2020 (8)
■^библеистмка, богословие, текстология_
денисов Андрей Анатольевич «Учение о Любви Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова»
к нам Бог, и уверовали в нее. Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем» (1 Ин. 4:16).
Таким образом, подлинное и последнее основание христианской «любви» заключается не в космосе, как полагали греки, не в природе человеческой, а в самом Божестве. Хотя это не означает, что любовь не имеет отношения к человеку. Евангельская любовь-агапэ имеет богочеловеческую природу, то есть занимает центральное место в системе отношений Бог - человек: «Как возлюбил Меня Отец, и Я возлюбил вас; пребудьте в любви Моей» (Ин. 15:9). Итак, любовь в человеческом мире является отражением Божественного бытия. Естественно, такое понимание любви было совершенно недоступно для язычников, которые не знали единого Бога.
Кроме того, любовь в Древней Греции понималась, как правило, как безличная сила, которая насильственным образом вторгалась в души людей, то есть воспринималась всегда страдательно, пассивно. В такой любви не было свободы, не было личностных отношений, поэтому даже античная любовь-агапао или любовь-филиа не могла возвыситься до новозаветного понимания любви.
Наши рассуждения об отличии античного понимания агапэ от новозаветного можно подкрепить словами известного богослова С.М. Зарина: «Этот термин, который без преувеличения можно назвать специфически-христианским, неизвестный ни классикам, ни Филону, ни И. Флавию, обозначает именно свободную и сознательную любовь, соединенную всегда с самопожертвованием и самоотречением» [3, с. 370]. Таким образом, христианское значение термина агапэ не имеет аналогов не только в Древней Греции, но и в целом в мировой истории.
В Новом Завете постоянно употребляется понятие любви как агапэ. Однако в тексте Писания встречается употребление и термина любовь в форме филиа. Как правило, оно используется в значении друг (Лк. 16: 9; Ин. 15: 13; Деян. 19:31; Иак. 4. 4 и др.), целовать (Лк. 7:38; 7:45; 15:20; 22:48; Мф. 26:48) любить есть (Мф. 11:19), самолюбие (2 Тим. 3:2), любящий удовольствия, сластолюбивый (2 Тим. 3:4) и т.д. [4, с. 142]. Даже предательский поцелуй Иуды тоже подходит под определение филиа. Таким образом, мы можем констатировать, что в Новом Завете термин филиа используется для обозначения совершенно разных состояний, которые на русский язык одинаково переводятся как любовь.
Исходя из этого, неудивительно, что апостол Иоанн Богослов в своих писаниях для характеристики отношений между человеком и Богом, а также между ближними, всегда использует понятие агапэ. В качестве иллюстрации можно привести цитату «апостола любви»: «Возлюбленные! если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга» (1 Ин. 4:11). В этом отношении апостол Иоанн Богослов, как и другие евангелисты, очень точно использует терминологию, которая касается употребления слова любовь. Как отмечает С.М. Зарин: «В Новом Завете только однажды откровение любви Бога к человеку обозначается через филиа (Тит, 3:4). Любовь человека к Богу никогда не обозначается словом филиа. Заповедь о любви как к Богу, так и к ближним постоянно выражается через агапэ. О любви к врагам - постоянно агапэ, никогда филиа» [3, с. 371].
В 21-й главе Евангелия от Иоанна приводится очень поучительный разговор между Иисусом Христом и апостолом Петром, анализ которого позволит лучше понять специфику новозаветного понимания агапэ и отличие от любви филиа. В этой беседе Господь три раза спрашивает апостола: «Любишь ли ты Меня?» А апостол Петр вся-
кий раз одинаково отвечал Ему: «Господи! Ты знаешь, что я люблю Тебя» (Ин. 21:15-17). Это трехкратное вопрошание Спасителя выглядит непонятным не только для читателя Евангелия, но, видимо, и для самого апостола Петра, который наверняка не понимал, почему Господь три раза задает один и тот же вопрос, не удовлетворяясь предыдущим ответом. Дело в том, что внутреннее содержание этого диалога не может проясниться, если опять же не разграничить при переводе на русский язык те разные смыслы, которые вкладывали в понятие любовь Иисус Христос и апостол Петр, недавно трижды отрекшийся от Него. И эту разницу как раз видит апостол Иоанн Богослов.
При детальном филологическом разборе этой беседы выясняется, что Иисус Христос в своих вопрошаниях о том, любит ли его апостол Петр, всегда использовал термин агапэ, а Его собеседник - филиа. Таким образом, получается, что разговор между Иисусом Христом и апостолом Павлом происходил как бы на разных языках, несмотря на употребление одного слова «любовь», под которым понимались неодинаковые смыслы.
Ю.М. Зенько в своей статье «Евангельское понятие любви^алп и актуальные проблемы христианской антропологии и психологии» эту разницу в понимании любви между Спасителем и апостолом Петром представил следующим образом: «1) Христос спрашивает ап. Петра о самоотверженной любви, той самой, которой нужно возлюбить ^аппоек;) Бога и своего ближнего (Мф. 22. 37: 39); в ответ же Он слышит, что ап. Петр любит Его близкой, но заземленной филической... Христос спрашивает о готовности умереть за Него, а слышит в ответ, что к Нему питают дружеские чувства; 2) и второй раз Христос вопрошает о том же, но, уже усиливая значимость вопроса, что выражается уже в самом факте его повтора; Петр отвечает также - он не улавливает этих тонкостей или не особенно обращает на них внимание; 3) поэтому неудивительно, что «Петр опечалился» при третьем его вопрошании -он-то думает, во-первых, что отвечает верно и, во-вторых, что отвечает на один и тот же вопрос; но при третьем вопрошании, и это принципиально важно, использован не глагол агапао, а филео - Христос идет навстречу используемому Петром языку, но при этом как бы вопрошает: «Так все-таки ты меня не агапао, а филио?»; и в третий раз Петр отвечает одинаково, но теперь уже как бы подтверждая вопрос Христа о филичности своей любви» [4, с. 143].
Апостол Иоанн Богослов, который в Евангелии воспроизводит эту беседу, не мог не видеть недостаточность филической любви Петра, поскольку новозаветная любовь должна выражаться не только на словах: «Дети мои! Станем любить не словом или языком, но делом и истиною» (Ин. 3:18). Петр на момент беседы не был готов к жертвенной любви-агапэ, поэтому Иисус Христос и говорил перед его отречением, что «куда Я иду, ты не можешь теперь за Мною идти, а после пойдешь за Мною». (Ин. 13:36). Только через много лет после Вознесения Господа Иисуса Христа апостол Петр окончательно смог понять смысл христианской любви-агапэ, когда Господь повелел ему вернуться в Рим, и он сознательно пошел за Него на крест. Таким образом, благодаря евангельскому писанию апостола Иоанна Богослова проясняется глубинный смысл христианской любви-агапэ.
Подводя итог размышлениям о природе христианской любви-агапэ, следует отметить, что она сущностно отличается от античных разновидностей любви-агапао и любви-филиа. Наиболее ярко пример такой любви раскрывается именно в Евангелии
2020 (8)
■^библеистика, богословие, текстология_
денисов Андрей Анатольевич «Учение о Любви Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова»
от Иоанна Богослова и его Соборных посланиях, где любовь-агапэ понимается как свободная и жертвенная, имеющая своим истоком Бога и совершаемая ради Бога.
Однако христианский смысл любви принципиально отличается не только от античных теорий любви, но и от ветхозаветного ее понимания.
В Евангелии от Иоанна содержится очень важный эпизод прощальной беседы Иисуса Христа со своими учениками на Тайной Вечере, который отсутствует у синоптических евангелистов. Именно апостол Иоанн воспроизводит слова Иисуса Христа о новой заповеди любви, которую Он дает им как свое последнее наставление. При этом, что примечательно, Спаситель повторяет ее трижды, что указывает на ее значимость в деле спасения. «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да любите друг друга» (Ин. 13:34); Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин. 15:12); «Сие заповедую вам, да любите друг друга» (Ин. 15:17). Эта новая заповедь, согласно Евангелию, должна стать основой не только взаимоотношений учеников, но и всех людей, включая даже врагов.
Евангельская заповедь о любви, приведенная в Евангелии от Иоанна, высока в духовном отношении, однако у любого исследователя закономерно возникает вопрос: «А собственно, почему в Евангелии заповедь о любви называется новой?» Действительно, ведь все три синоптических автора в той или иной форме воспроизводят ответ Иисуса Христа книжнику, который искусил его вопросом о наибольшей заповеди закона. Господь ответил ему: «...Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22:37-40). Иисус Христос в этих заповедях любви лишь повторил ветхозаветные установления из Пятикнижия Моисея (Втор. 6:5) и (Лев. 19:18).
Однако это не означает, что в понимании любви ничего не изменилось со времен Ветхого Завета. Как отмечает В.В. Бычков в своей работе «Идеал любви христи-анско-византийского мира», в Ветхом Завете заповеди любви «перечислены среди множества других наставлений и «уставов» и находятся в разных книгах. Иисус же выдвигает их на первое место в качестве главных и объединяет. Понятие же «ближнего», относившееся в Ветхом Завете только к «сынам Израиля», он распространяет на все человечество, подведя под него в ответе книжнику презираемого иудеями самарянина» [2, с. 72].
Таким образом, в эпоху Ветхого Завета заповедь о любви была одной из многих и, как писал профессор А.П. Лопухин, «не имела значения принципа морали, на котором была бы построена вся ветхозаветная этика» [7, с. 444]. В Новом же Завете заповедь любви становится не просто центральной, но в какой-то мере вмещает все остальные. Она по существу становится христианским золотым правилом нравственности, которое удачно выразил Августин Блаженный: «Люби Бога и делай, что хочешь».
При этом в новозаветной этике на первый план выдвигается и любовь к ближнему. И, хотя о любви к ближнему говорилось и в Ветхом Завете, но, по мнению Святых Отцов, там любовь к ближнему понималась существенно иначе. Например, Блаженный Феофилакт полагает, что эта заповедь в Законе не имела никакого намека на бескорыстность и жертвенность: «Видишь ли, новая заповедь состоит в том, чтобы
любить ближнего даром, хотя бы и ничем не были ему должны. А Закон говорил «возлюби друга твоего», повелевая любовью как бы уплачивать долг ближнему, начавшему любить прежде» [9, с. 337]. Поэтому-то святой отец и считает, что в Евангелии от Иоанна была дана новая заповедь о любви.
Когда христиане рассуждают о том, как именно нужно любить ближнего, то обычно вспоминают цитату из Ветхого Завета, которую потом повторил Иисус Христос, что нужно возлюбить ближнего «как самого себя» (Мф. 22:40). Самого себя человеку любить Иисус Христос, конечно, не запрещал, но почему-то многие забывают ту самую новую заповедь о любви, которая придала христианской любви истинный смысл. Апостол Иоанн Богослов многократно обращает внимание на слова Христа о том, что любить друг друга надо, «как Я возлюбил вас» (Ин. 13:34). Такое понимание любви уже совсем иное. Здесь критерием и образцом любви является не сам человек, а Бог. А что значит любить, как Бог? Пример такой любви показал Господь наш Иисус Христос, который принял на себя образ раба, претерпел унижения, оплевания ради спасения людей и был послушен Отцу до смерти крестной. Вот такой пример любви дает нам Бог.
Преимущество новой заповеди о любви, которая изложена в писаниях апостола Иоанна Богослова, над ветхозаветной очень хорошо показал святой Кирилл Александрийский: «Разве не видишь здесь новость любви к нам? Закон повелел любить брата, как себя самого. А Господь наш Иисус Христос возлюбил нас больше Себя Самого. Действительно, это странная (новая) мера любви. Такое и нам повелевает иметь расположение, чтобы совершенно ничего не ставить выше любви к братьям, ни славу, ни богатство, - без всяких колебаний даже дойти, если потребуется, до самой смерти плотской, дабы приобрести спасение ближнего» [6, с. 175].
Таким образом, апостол Иоанн Богослов доносит до всего человечества совершенно новую идею, что нужно стараться любить друг друга не по-человечески, не естественной любовью, а любовью Божественной, уподобляясь тому высочайшему примеру жертвенной любви, которую явил нам Спаситель. Движимый любовью, он решился принять позорную смерть ради своих возлюбленных, ради их спасения. Поэтому может самым важным словом, сказанным Господом о любви через апостола Иоанна Богослова, является следующее: «Нет больше той любви, если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13). Таким образом, Иисус Христос задает предельно высокий идеал любви, который, по словам В.В. Бычкова, «превышает человеческие возможности» [2, с. 74], но это именно та истинная любовь, которая уподобляет нас Богу, обоживает, спасает для вечной жизни. Если человек с Божией помощью возвышается до такой любви, то поистине он становится другом для Бога, каким в свое время стал сам апостол Иоанн Богослов: «Вы, друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам» (Ин. 15:14).
Такой высокой меры любви не знал не только античный мир, но и ветхозаветная нравственность. Хотя в Пятикнижии Моисея и упоминаются заповеди любви, но они не могли быть на высоте христианского понимания, потому что Христос еще не пришел и не показал пример истинной любви. Как писал архиепископ Аверкий (Тау-шев): «До Христа существовали лишь смутные представления о любви Божией. Но в действительности через Него вошла первый раз в наш человеческий мир истинная любовь. Мы опытно познали истинную любовь и уверовали в нее» [1, с. 308]. Именно
2020 (8)
■^библеистика, богословие, текстология_
денисов Андрей Анатольевич «Учение о Любви Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова»
поэтому евангелист Иоанн Богослов пишет о новой заповеди любви, несмотря на то, что о любви знали и до Христа, но именно он впервые сказал, что «Бог есть любовь» (Ин. 13:34).
При этом, конечно, нельзя отрицать, что даже у язычников случаются примеры самоотверженной любви, но они совершаются не ради Бога, а ради человеческого, т.е. часто диктуются страстями, склонностями и привязанностями. Согласно блаженному Феофилакту Болгарскому, можно говорить даже о законе любви у язычников, но он носит естественный характер, в нем нет Божественного, т.е. есть сверхъестественного по своему происхождению: «Закон о любви к ближним написан и у язычников. Как так? Он написан у них на скрижали сердца естественными помыслами» [9, с. 440].
Совершенно другой образец любви должны задавать христиане. Именно наличие любви, по учению Иоанна Богослова, есть главное свидетельство того, что человек является христианином: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35). Итак, Иисус Христос заповедует любить ученикам друг друга и вообще всех людей, не исключая врагов.
Самым большим искушением для язычников является как раз отсутствие любви у христиан. Они многое могут простить христианам, но не отсутствие любви, так как это сразу обнажает всю пустоту внешнего христианства, которое становится не многим лучше самого язычества: «Ведь и теперь не другое, что соблазняет язычников, а именно то, что нет любви. Да и язычников не столько обращают чудеса, сколько жизнь; жизни же ничто так не благоустрояет, как любовь. Тех, которые совершали знамения, язычники часто называли и обманщиками; но чистой жизни они не могут укорить» [5, с. 723-724].
Таким образом, именно в Святом Евангелии и Соборных посланиях апостола Иоанна Богослова Спаситель дает людям новую заповедь, в которой была раскрыта во всей полноте христианская истина о любви. В этой заповеди Господь Иисус Христос призывает любить ближних не как себя, а как Он их возлюбил, т.е. самоотверженною и жертвенною любовью, которая изгоняет страх и не боится смерти. Язычники и иудеи, хотя и знали до Христа о любви, но не могли возвыситься до понимания любви, при которой других надо любить больше, чем самого себя. Именно «апостол любви» подарил человечеству самую главную заповедь, которую оставил нам Иисус Христос для нашего Спасения.
список источников и литературы:
1. Аверкий (Таушев), архиеп. Четвероевангелие. Апостол. Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. - М.: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, 2010. - 846 с.
2. Бычков В.В. Идеал любви христианско-византийского мира // Философия любви. Ч. 1. / Сост. А.А. Ивин. - М.: Политиздат, 1990. - С. 68-109.
3. Зарин С.М. Аскетизм по православно-христианскому учению. Этико-психо-логическое исследование. - Киев, Издательство им. Святителя Льва, папы Римского, 2006. - 694 с.
4. Зенько Ю.М. Евангельское понятие любви^алп и актуальные проблемы христианской антропологии и психологии // Acta eruditorum. Научные доклады и сообщения. Вып. 4. СПб., 2007. - С. 140-146.
5. Иоанн Златоуст, святитель. Толкование на Евангелие от Иоанна // Святитель Иоанн Златоуст. - М.: Сибирская Благозвонница, 2010. - 926 с.
6. Кирилл Александрийский, святитель. Толкование на Евангелие от Иоанна. В 2 т. Том первый / Пер. Митрофана Муретова. - М.: Сибирская Благозвонница, 2011. -991 (1) с. Том второй / Пер. Митрофана Муретова. - М.: Сибирская Благозвонница, 2011. - 736 (2) с.
7. Лопухин А.П., проф. Толковая Библия, или Комментарий на все книги Св. Писания Ветхаго и Нового Завета. В 11 тт. - Стокгольм: Институт перевода Библии, 1987.
8. Малков П.Ю. Любовь есть бесконечный Бог (православное учение о любви) // Богословский сборник. 1997, № 1. - С. 42-78.
9. Толкование на Святое Евангелие Блаженного Феофилакта Болгарского. В 4 тт. Т. 4. - М.: Сибирская Благозвоница, 2007. - 512 с.
10. Чанышев А.Н. Любовь в античной Греции // Философия любви. Ч. 1. / Сост. А.А. Ивин. М.: Политиздат, 1990. - С. 36-68.
Рецензент: кандидат богословия, кандидат исторических наук, протоиерей Димитрий Олихов, Омская духовная семинария.
2020 (8)
