CC BY
13Общество вчера, сегодня, завтра
К.А. ФЕОФАНОВ доктор политических наук, профессор кафедры социологии, психологии и педагогики ФГБОУ ВПО Московского государственного технологического университета «Станкин»*
Цивилизационные проблемы и перспективы российской модернизации
На протяжении двух последних десятилетий в российском обществоведении росло осознание детерминирующего характера цивилизационных факторов в социально-политических процессах и преобразованиях различных исторических эпох. В российской истории были обнаружены несколько ключевых событий, оказавших решающее влияние на формирование характеристик российского «цивили-зационного кода». Принятие христианства из Византии, монголо-татарское иго и последующий длительный период военной защиты от внешней агрессии, закрепивший основы «авторитарного» цивилизационного характера. Раскол между Римом и Константинополем 1054 г., окончательно оформивший следование «уникальным путём» и обусловивший выброшенность из европейских процессов перехода от средневековья к Новому времени (Ренессанс, Реформация и
Л
Просвещение)1. Так антифеодальный, светский, гуманистический, городской характер эпохи Ренессанса в Х!У-ХУ! вв., дух капитализма, сформированный Реформацией в ХУ!-ХУ!! вв., рационализм, наука и свободомыслие как основы Просвещения в ХУ!!-ХУ!!! вв. составили квинтессенцию европейского цивилизационного восхождения к
* Феофанов Константин Анатольевич, e-mail: feofanov@stream.ru
1 Отдельные элементы европейского Просвещения были реципиированы в России в искажённой форме, что крайне негативно сказалось на дальнейшем развитии. См.: Феофанов К.А. Цивилизационные детерминанты межгендерных отношений // Социально-гуманитарные знания, 2011, № 2, с. 51-67.
обществу модерна1. Данные исторические обстоятельства не позволили российскому обществу эволюционировать до современного, обусловив несмотря на полтора десятка попыток модернизации очень серьёзное отставание от Запада, по разным аспектам развития составляющее от 300 до 800 лет. Под влиянием ключевых драматических событий российской истории фундаментальный характер для всех последующих эпох приобрели следующие российские особенности жизни и национального менталитета.
- Жёсткий вертикальный характер российского управления, неограниченная власть руководителя над подчинёнными на всех уровнях при их полном бесправии. Клановый характер управленческой вертикали как единственного источника развития, доходов и ресурсов, её «обрастание» сетями связей чиновников, паразитирующих на всех уровнях. Данный вид бюрократии имеет мало общего с классической веберовской бюрократией современных обществ, отражая господствующий в России способ осуществления жизни и управления, неотделимый от её цивилизационного кода и политической системы. Характерной чертой российского авторитарного менталитета является политическая безальтернативность - отсутствие реальной конкуренции кандидатов и партий в борьбе за место в органах власти различных уровней. Огромные размеры и всесильность чиновничьего аппарата в принципе нельзя в значительной степени уменьшить и реформировать без разрушительных или катастрофических последствий для самой действующей вертикали власти и общества в целом. Для общества и для Запада имитируется успешная работа над сокращением, повышением эффективности и реформированием бюрократического аппарата.
1 Под модернизацией понимается макропроцесс перехода от традиционного общества к современному в результате социального, политического, культурного и технико-экономического развития.
- Гражданское общество - единственный субъект, который мог бы противостоять вертикальной управленческой авторитарности - в России исключительно слабо развито и не работает как система (имеют место лишь отдельные проявления, как правило, инициируемые властью и оппозицией для подкрепления легитимности своих действий). Чтобы сдерживать ничем не ограничиваемые интересы властных и чиновничьих структур, необходимы горизонтальные структуры в виде групп и коллективов, объединенных экономическими, этническими, культурными и другими интересами, реализуемыми вне властно-государственных структур и позволяющими контролировать действия государственной машины. Само понятие гражданского общества является современным, а не традиционным, возникнув для отражения новой реальности во второй половине XVIII - начале XIX в. в философии Просвещения1. Для общества и для Запада имитируется успешная работа над развитием отношений власти и гражданского общества, искусственно создаются многочисленные подконтрольные структуры, не представляющие гражданское общество («общественная» палата, «расширенное» правительство, фонды «гражданских инициатив», организации «сторонников» правящей партии, «народные» фронты и т.п.).
- Высочайший уровень коррупции свидетельствует не о единичных исключениях из правил, а системное явление, лежащее в основе организации и функционирования насквозь «клептократического» общества и системы государственного управления, в принципе не избавимых от коррупции без их разрушения2. Отдельные антикоррупционные мероприятия всегда заканчиваются скатыванием на прежние уровни после ослабления непосредственных усилий и
1 См.: Гражданское общество // Интернет-сайт wikipedia.org
2 См.: Романов И., Родин И. Коррупции дали месяц. Президент намерен доказать, что коррупция не является системообразующим элементом российской политики // Интернет-сайт «Независимой газеты» ng.ru, 2008, 20
мая.
наказания мелких взяточников. Отношение самого населения к коррупции также весьма различается в современных и традиционных обществах. Для России свойственен не только ужасающий показатель индекса восприятия коррупции (Corruption Perception Index CPI, 154-е место, равное с Центрально-Африканской республикой, Гвинеей-Биссау, Кенией, Лаосом и Камбоджей), но и 28-е, последнее, место в рейтинге «взяткодателей» (Bribe Payers Index BPI) - лиц, предлагающих взятки. Именно в России больше, чем где-либо в мире, граждане считают коррупцию обязательным явлением, без которого обеспечение их прав вообще невозможно. В условиях цивилизационной укоренённости коррупции формально безупречные и вполне современные российские антикоррупционные законы вообще не работают1. Следствием сверхвысокой коррупции является запредельное удорожание товаров и услуг, расслоение и обнищание населения, деградация экономики и социальной сферы2. Для общества и Запада имитируются успешные действия по борьбе с коррупцией и показательная охота на отдельных неугодных властвующим кланам «оборотней», «отщепенцев» и «стрелочников».
- Серьёзным препятствием на пути российского развития выступает неразвитость принципов рационального рефлексивного управления - использования механизмов «обратной связи» при осуществлении всех управленческих функций (планирования, организации, мотивации, контроля, координации). Механизмы обратной связи позволяют оптимизировать управленческие процессы на каждом новом витке, делать выводы из прежних ошибок, снижать риски и масштабы проблем, решать возникающие проблемы, а не замалчивать их или переводить на более высокие управленческие уровни.
1 См.: Россия лидирует в рейтинге взяткодателей, составленном Transparency International // Аргументы недели, 2011, 2 ноября. Высокая коррупция в России ошибочно считается либералами наследием советского социализма, а коммунистами - наследием постсоветского капитализма, её корни имеют тысячелетний характер.
2 См.: Гурдин К. Золотая орда бюрократии // Аргументы недели, 2011, 19 мая, с. 7.
Нерефлексивность российского управленческого менталитета очень дорого обходится экономике, политике и социальной сфере, так как на практике означает неспособность оптимизировать любые процессы, исключает объективную самокритику и делает управление спонтанным и зависящим от множества случайных факторов. Страх «наказуемой» инициативы, безразличие работника к результатам труда и формально-имитационная демонстрация активной деятельности, «показуха» «для начальства» и «для государства» также входят в число универсальных характеристик российского управления.
- Для российского общества характерны неправовые способы регулирования общественных отношений (силовые, принудительные, насильственные, идеологические, манипулятивно-коммуникативные и др.) при исключительной слабости и формально-имитационном характере правовых. Для становления «правового государства» потребовалось бы многовековое развитие верховенства правовых регуляторов над властно-политическими («силы права» над «правом
л
силы»)'. Из-за цивилизационной неразвитости правовых ценностей и традиций российское общество не способно и потому не собирается начать движение по этому пути. В отличие от реальной силы права на Западе в России и на Востоке оно существует как абстрактная, никогда практически не реализуемая возможность, обусловленная попытками «догнать» Запад или в чём-то походить на него. Характерна имитация для общества и Запада успешной работы над «строительством» правового государства, повышением роли права и его эффективности в качестве регулятора общественных отношений.
- Сопутствующей причиной неразвитости российского гражданского общества являются диспропорции в нормах и традициях межгендерных отношений. Для российских граждан, воспитанных на основе феминных
1 Известны прецеденты из эпохи Просвещения: король Восточной Пруссии Фридрих II Великий (1712-1786), намереваясь получить землю одного из крестьян, долго судился и отказался от притязаний, так и не воспользовавшись «неправовыми» средствами реализации своих интересов.
ценностей «внутреннего круга» в аномальной матриархальной семье со сниженной ролью мужчины и отца, характерно стремление к материальному благополучию, потреблению благ и бытовому комфорту, безразличие к проблемам «внешнего круга», сниженный инновационный потенциал, крайняя удалённость от вопросов социальной справедливости, инициативы и прогресса, стремления жить в обществе и решать общественные проблемы. Такого не происходит ни на Востоке (традиционный патриархат), ни на Западе (буквальное либерально-гуманистическое современное равенство); в России же до сих пор господствуют советско-революционные перегибы, предоставляющие все права в области управления семьёй и воспитания детей женщинам, так как мужчина «может оказаться врагом революции или пасть за оную»1. Данные проблемы российского цивилизационного развития далеки не только от решения, но и от осознания населением и властью, катастрофически ослабляя возможности российского гражданского общества и модернизационный потенциал страны.
- С конца XV!! в. российская модернизация является одним из главных цивилизационных процессов, на десятилетия и столетия задающих векторы дальнейшего развития. Для всех российских модернизаций свойственен неорганический, догоняющий, запоздалый, мобилизационный, рецидивирующий и рекуррентный (возвратный, откатный) характер, а также порядок осуществления, в соответствии с которым модернизация инициируется не самим обществом, а навязывается властью посредством политического принуждения. На протяжении последних столетий попытки модернизационных реформ с целью повышения политико-управленческого, экономико-технологического и социокультурного потенциала России предпринимались неоднократно. Административные реформы
1 Дети без отцов: настало время государству защитить сильный пол // Аргументы недели, 2011, 29 сентября, с. 17.
Екатерины II, Николая I, Александра II, Александра III и Николая II были продиктованы историческим моментом, проблемами развития и представлениями правящего класса. Так реформы Александра II были связаны с отменой крепостного права, земским управлением, городским самоуправлением, судебной системой, военной организацией и народным просвещением. Правление Александра III принесло России разветвлённую сеть железных дорог, а при Николае II были введены принципы политического представительства.
Во времена Петра I и Сталина «осовременивание» России и СССР было менее органичным и естественным, но более «прорывным», насильственным, искусственным и потому одиозным и трагическим. Жёсткой рукой в отсталом, консервативном обществе с культурой масс, никак не способствующей развитию, не реформируя традиционные основы, создавали управленческий механизм, с помощью которого двигали общество вперёд, «замораживая» его отсталость до следующего кризиса. Такое общество могло существовать какое-то время, решая соответствующие задачи, но затем модернизационный потенциал исчерпывался, и оно снова оказывалось «у разбитого корыта», откатываясь в прошлое 100-200-летней давности. Этот временный рывок, никогда не решающий стоящих перед страной стратегических проблем, всегда давался слишком дорогой ценой1.
Так согласно В.О. Ключевскому, «во всё продолжение преобразовательной работы Петра народ оставался в тягостном недоумении, не мог уяснить себе хорошенько, что такое делается на Руси и куда направляется эта деятельность: ни происхождение, ни цели реформы не были ему достаточно понятны. Реформа с самого начала вызвала глухое противодействие в народной массе тем, что была обращена к народу только двумя самыми тяжёлыми своими сторонами: 1) она довела принудительный труд народа на государство до крайней
1 См.: Пастухов В. Россия, которая нам снится // Аргументы недели, 2009, 19 ноября, № 46 (184), с. 12.
степени напряжения и 2) представлялась народу непонятной ломкой вековечных обычаев, старинного уклада русской жизни, освящённых временем народных привычек и верований. Этими двумя сторонами реформа и возбудила к себе несочувственное и подозрительное
л
отношение народной массы»1. Несмотря на экономические и политические достижения, которые вывели Россию на новый уровень технологического развития, насильственное вмешательство модернизационных реформ Петра ! в цивилизационную сферу, привычный уклад жизни, нравы и обычаи нанесли значительный ущерб настоящему и будущему России.
Даже отгородившись от остального мира политико-идеологическим «железным занавесом» в советское время (в дополнение к социокультурно-религиозному, который существовал уже в петровскую эпоху и ранее), наша страна была вынуждена развивать мирную и военную промышленность, сельское хозяйство и науку, по-прежнему ориентируясь на «бросающий вызов» Запад, который планировалось не только «догнать», но и «перегнать». На основе планового управления сталинская модернизация предполагала осуществление в кратчайшие сроки индустриализации, коллективизации и культурной революции. Советский модернизационный рывок, форсированное наращивание промышленного потенциала, как и в петровскую эпоху, вывели страну на новый технологический и военный уровень, создали предпосылки для победы в Великой Отечественной войне. В результате сталинской модернизации СССР был превращен в сверхдержаву со значительным промышленным, военным и научным потенциалом, многократно усиленным геополитическим влиянием и просоветскими коммунистическими режимами в Восточной Европе и странах Юго-восточной Азии.
1 Ключевский В.О. Русская история. Полный курс лекций. М., 2002, лекция шестьдесят девятая.
Цена насильственного ускоренного развития по нравственным и цивилизационным потерям оказалась ещё более страшной, чем в петровское время. Был установлен диктаторский авторитарный режим, имели место многочисленные людские потери в результате массового террора, репрессий и депортаций, иногда направленных против целых социальных слоёв и этносов, насильственная коллективизация, приведшая на раннем этапе к резкому спаду в сельском хозяйстве и голоду. Тем не менее несмотря на стремительную урбанизацию, инициированную в конце 20-х гг. XX в., к концу сталинской эпохи большинство населения по-прежнему проживало в сельской местности,
л
удалённой от крупных промышленных центров'. Результативность достижений советской модернизации были в значительной степени обусловлены возможностью временного, но всё же симбиоза традиционных российских ценностей и социалистической планово-государственной управленческой системы. Принципы авторитарного управления как нельзя лучше соответствовали российскому цивилизационному коду и национальному менталитету, а коллективистские инстинкты населения были успешно поставлены на службу правящему режиму. В значительной степени благодаря жестким методам удалось временно обуздать неистребимое неправовое коррупционное начало чиновничества, управленчески «связав» общество военно-силовыми и идеологическими «скрепами» во всех сферах жизни. Как ни парадоксально, Великая Отечественная война, требуя управленческой жёсткости в условиях военного времени, способствовала укреплению легитимности сталинского режима, на десятилетия продлив его существование и существование СССР.
Как только жесткие управленческие механизмы стали ослабевать (начиная с правления Н.С.Хрущёва, и особенно позднее, в эпоху Л.И.Брежнева и «развитого социализма»), начался
1 См.: Сталинская эпоха // Интернет-сайт ru.wikipedia.org
демодернизационный откат назад. Конечно, по сравнению с 20-ми гг. ХХ в. СССР вышел на принципиально иной уровень экономико-технологического развития, и в этом плане героические усилия всего народа и достижения сталинской модернизации были не напрасны. Тем не менее произошло неизбежное разрушение и вырождение модернизационных достижений, приведшее к глубокому системному кризису. В условиях уже не тоталитарного, а авторитарного управления, имея возможность в течение более чем двух десятилетий застоя «накапливать» осознание необходимости перемен, позднее советское общество в конце концов отреагировало разрушительным шараханьем в противоположность - от социализма к антикоммунизму и капитализму.
На основе решительной поддержки Западом крушения основ прежнего общества руководство новой России во главе с Президентом Б.Н.Ельциным довело до логического завершения разрушительную тенденцию демодернизации позднесоветской экономики и технологий, преимущественно уничтожив потенциал российской промышленности и технологий, армии и образования. Отдельные сферы экономики и общества были отброшены назад на несколько столетий, вернув значительную часть российских граждан к дотоварному натуральному хозяйству и допотопному мелкосерийному производству минимального набора товаров для непосредственного народного потребления.
Финал позднесоветской и раннепостсоветской демодернизации сопровождался не только антикоммунистическим пафосом, но и нескрываемой установкой на вестернизацию - открытое заимствование западных цивилизационных образцов нередко под непосредственным руководством американских кураторов. Имела место очередная в российской истории ломка общественных отношений, основанная на идеологии преднамеренного отказа от значимых традиционных элементов в пользу универсальности западной «цивилизующей модели». Заявленная ещё в конце Х!Х в. Индии близкая по духу
британская колониальная доктрина провозглашала более высокий уровень развития Запада, по сравнению с другими странами, и, как следствие, их необходимость следовать за Западом в развитии демократии и гражданских свобод.
Доведённая до предела во второй половине 90-х гг. XX в. демодернизация вступила в явное противоречие с вестернизацией. Кризисы в экономике, государственном управлении, социальной сфере и образовании наглядно свидетельствовали об окончательном разрушении прежде функционировавших элементов модернизации. После романтической эйфории начала 90-х гг. стало окончательно понятно, что для достижения минимального соответствия Западу недостаточно антикоммунистической риторики, но необходимы новые модернизационные усилия. С приходом кризиса 1998 г. стало понятно, что без серьёзных модернизационных реформ выжить не удастся. С этого времени, особенно с приходом к власти Президента В.В.Путина были активизированы новые российские модернизационные усилия, продолжающиеся и в настоящее время.
Сегодня Россия представляет собой отсталую страну с препятствующими модернизации цивилизационными изъянами', сохраняющую значительное число досовременных черт, «застрявшую» между классическим традиционным обществом и демодерни-зировавшимися элементами прежних модернизаций, между прошлым и будущим. Многократно подвергнутая «бомбардировке» западными ценностями и утратившая отдельные значимые элементы, модифицированная традиционность российского общества в целом всё же господствует над современными атрибутами. Исключение составляют порождённые советской индустриализацией анклавные
1 Эвристически более адекватным представляется именно этот термин, а не нейтральный «специфика». Для констатации неразвитости и отсталости достаточно всего нескольких важнейших показателей: сверхвысокого индекса коррупции (154-е место), сверхнизкого индекса свободы слова (140-е место), сверхнизкого индекса продолжительности жизни мужчин (134-е место), сверхнизкого индекса демократичности (107-е место) по результатам исследований наиболее авторитетных неправительственных организаций.
исключения в виде очень крупных городов (средние и мелкие города как центры дешёвой рабочей силы до сих пор населены рабочими с преимущественно традиционной деревенской психологией), секуляризация, элементы общества потребления, нарушение традиционных основ коллективизма и семьи. Однако сохранение традиций по-прежнему является более высокой ценностью, чем развитие, а сословная иерархия является жёсткой и предусматривает низкую мобильность. Индивидуализм в целом по России (за исключением мегаполисов) по-прежнему не только не приветствуется, но и осуждается: данная норма хотя и скорректирована, но не замещена новой нормой индивидуальной предпринимательской инициативы. Мы не учимся у Запада праву и порядку, чётким правилам игры, уважению к клиенту, ответственности за качество труда, бережному отношению к природным ресурсам. По-прежнему в большей степени ценятся не индивидуальные способности, а занимаемое человеком место в чиновничьей и клановой иерархии - не «кто ты» и «что умеешь», а «чей ты» и «от кого». Российское общество по-прежнему авторитарно и абсолютно не плюралистично (при этом более чем современно по формальной «букве» новых, не приживающихся демократических норм). Сегодня в России имеет место не первозданная традиционность общества, а её специфический вариант, основанный на рекуррентных волнах и демодернизационных элементах крупнейших модернизаций. Деформированных традиционных элементов, так и не ставших современными благодаря прочности российского цивилизационного кода, оказывается вполне достаточно, чтобы тормозить развитие и препятствовать внедрению современных атрибутов.
В отношении вектора дальнейшего развития в обществе нет и не может быть согласия. При любых попытках движения, инициируемых одними, всегда найдутся другие, препятствующие этому движению: богатые и бедные, «левые» и «правые», коммунисты и либералы,
довольные и недовольные постсоветским переделом собственности, «постмодернисты» и «живущие в шестнадцатом веке крестьяне»'. Россия обречена на длительный переход, медленный «дрейф» в сторону некоего будущего гибридного состояния общества. Абсолютно невозможны не только превращение в Запад или хотя бы значительное усвоение таких его сущностных черт, как реальная демократия, низкая коррупция и правовое государство, но и возврат в допетровское традиционное прошлое, игнорирование необходимости заимствования элементов западной модернизации. В отличие от Японии, Тайваня и Южной Кореи с «трудоголизмом» и прочими позитивными характеристиками национального менталитета, успешно приступившими (только после заимствования отдельных элементов западного модерна) к реализации особого незападного развития, Россия пока не может заявить о возможности собственного уникального пути, так как не обладает необходимыми для этого цивилизационными характеристиками, зато обладает очевидными предпосылками, препятствующими развитию.
Спектр возможностей дальнейшего модернизационного развития России весьма ограничен и включает всего два основных направления. Во-первых, необходима модернизация традиционных и ремодернизация демодернизированных элементов прежних модернизационных волн до современного уровня. Направление предполагает комплексную модернизацию по различным субнаправлениям (политическую, технологическую, экономическую, экологическую, социальную, культурную и т.д.). Во-вторых, необходима активизация потенциала собственного «особого пути», поиск и усиление цивилизационных оснований российского развития в результате работы над «цивилизационными изъянами» (деградационными элементами и проблемами развития по вышеуказанным направлениям). Направление
1 См.: Кокшаров А. Быть империей // Эксперт, 2008, № 1 (590), с. 56-62.
включает вышеназванные группы детерминант российского цивилизационного развития. Оба основных направления имеют многосоставной характер и являются рисковыми, так как в условиях полной неопределённости вторгаются в элементы цивилизационной матрицы, наиболее трудно поддающиеся коррекции. Решающим фактором политической и экономической модернизации выступает преодоление и замена традиционных ценностей, препятствующих социальным изменениям и экономическому росту, на ценности, мотивирующие общественно-политических субъектов на инновационную деятельность, разработку, создание и распространение новых идей и отношений. В данной связи может оказаться полезным опыт экспертной работы, направленный на разработку сценариев модернизационного развития.
В соответствии с российским цивилизационным кодом политическая воля и управленческие импульсы должны исходить от власти самого высокого уровня. К сожалению, уже имеются серьёзные основания говорить об опасности неудачи предстоящих модернизационных усилий вследствие риска имитационной псевдомодернизации. Характерным примером является чиновничий саботаж реформ и перевод обсуждения и решения проблем в плоскость их демагогического «забалтывания» и превознесения успехов. При этом в социально-политической реальности ничего не происходит, проблемы не только не решаются, но неуклонно и многократно растут, увеличивая рисковую нагруженность и катастрофический потенциал общества. За годы постсоветского развития была сформирована и многократно коммуникативно «обкатана» идеология чиновников всех уровней, на словах выступающих за западно-рыночные либерально-демократические модернизационные реформы, но на деле крайне не заинтересованных в улучшении ситуации и успешно использующих
противоречия, проблемы и катастрофы в интересах собственной выгоды.
В высшей степени оптимистичные выступления представителей власти всех уровней неизменно интерпретируют современное развитие страны и результативность их собственной деятельности как выдающиеся успехи. Органы власти, оторванные от реальных процессов и сконцентрированные на собственных интересах, не понимают степени углубляющегося разрыва между реальностью и пожеланиями, а нередко осознанно делают «хорошую мину» при «очень плохой ситуации», создавая оптимистичные иллюзии для Запада и российского общественного мнения. Одной из иллюстраций противоречия между бравурным пиаром и застойно-тупиковой реальностью может служить высказывание Президента РФ Д.А.Медведева на сентябрьском 2011 г. съезде партии «Единая Россия» (несмотря на ожидаемую лозунговость такого рода партийных мероприятий): «Если партия победит на выборах, а я практически уверен в этом, если мы будем работать так же хорошо (курсив мой. -К.Ф.), то я готов и к тому, чтобы продолжить реальную деятельность по модернизации нашей экономики, по повышению стандартов жизни
л
наших людей, строительству современного правового государства»'. В ситуации, которая имеет место в стране, неоправданный оптимизм является в высшей степени контрпродуктивным, так как препятствует объективному анализу и замалчивает саму необходимость решения проблем.
При таком подходе решение проблем развития в принципе невозможно, так как не осознаётся и не выдвигается в качестве цели. Неосознанность или заинтересованное замалчивание бюрократическим аппаратом того, что Россия подошла к черте, за которой дальнейшее
1 Интернет-сайт партии «Единая Россия» er.ru, 2011, 23 сентября. См. также: Угланов А. Призрак Чингисхана бродит по Европе // Аргументы недели, 2011, № 38 (279), с. 1.
бездействие может быть катастрофичным для миллионов сограждан, является самым серьёзным препятствием на пути теоретически возможных преобразований. В настоящее время на всех уровнях нужно вести речь о вариантах решения ключевых проблем развития, настолько неотложных, что промедление в их решении может означать не только дальнейшее обнищание широких народных масс, беспорядки, кровопролитие в результате вооружённой борьбы, потерю управляемости и распад страны, новый передел властных и имущественных отношений, усиление авторитарных и тоталитарных тенденций. В настоящее время речь может идти только о выживании, о выходе «в ноль» в том случае, если «точка невозврата» ещё не пройдена, о достижении некоего физиологического минимума авторитаризма и коррупции в развитии и управлении, а отнюдь не о «неуклонном движении вперёд». Но заниматься реальной работой для власти любого уровня неинтересно и невыгодно: создание имитационной реальности предоставляет значительно больше возможностей и освобождает от ответственности и критики. Именно поэтому одним из политически значимых направлений является мотивация элиты, её перепрофилирование с паразитирования на советском наследии, российском бюджете и модернизационных проектах на активное продуктивно-заинтересованное участие в российской модернизации.
Симулякровой имитации «улучшенной социально-политической реальности» помимо чиновников и политиков в немалой степени способствуют учёные-обществоведы, для которых довольно часто характерны заблуждения в понимании проблем и перспектив российской модернизации. Во-первых, это сознательный (или подсознательный) уход от цивилизационного подхода в пользу марксистского формационного с возможностью трансформации российского общества либо в капитализм, либо в социализм-коммунизм. Причина, по которой
модернизационная трансформация до сих пор не завершена, увязывается с «кознями» советских коммунистов или постсоветских либералов (в зависимости от политико-идеологических предпочтений конкретных интерпретаторов). Во-вторых, это непонимание цивилизационной глубины и макросоциальной специфики российской модернизации, представление об обществе как о большой организации, в которой можно «здесь поднажать», «этих мотивировать», «заставить работать неработающие законы» и т.д., вследствие чего коррупция и другие проблемы будут решены. Причина, по которой этого до сих пор не сделано, увязывается с враждебными действиями советских коммунистов или постсоветских либералов (в зависимости от политико-идеологических предпочтений конкретных интерпретаторов). В-третьих, почти религиозная по необоснованности и прочности веры мессианская идея спасительной роли российского цивилизационного опыта как альтернативы мировому капитализму. В рамках данного подхода сопоставимость уровня российской коррупции с Камбоджей, Центрально-Африканской Республикой, Конго-Браззавилем, Гвинеей-Биссау, Кенией и Папуа Новой Гвинеей расценивается как исследовательская ошибка или временное отклонение от закономерного проявления безусловного величия России, возникшее по причине неправильных действий постсоветских либералов или советских коммунистов (в зависимости от политико-идеологических предпочтений конкретных интерпретаторов). При этом глубинные причины и особенности российского цивилизационного кода вообще не принимаются во внимание. Данная позиция представляет собой форму идеологической однобокости и интеллектуального снобизма, следствием ранее усвоенных идеологических стереотипов и догм, крайне вредных для российского обществознания и развития. Совершенно очевидно, что на данный момент развития России для
любых проявлений мании национального величия нет никаких оснований.
Социальная поляризация, двойные стандарты, недемократические тенденции, проблемы и кризисы, распространяемые Западом на весь мир посредством глобализации, даже если в будущем они гипотетически приведут к глубинной трансформации и разрушению западной экономики и общества, никак не отменяют современной необходимости «догоняющего» копирования развитых элементов западного общества незападным миром. Десятки стран обоснованно и оправданно ещё долгое время будут стремиться перенять как можно большее количество элементов субъективно-воспринимаемого ими образа успешного общества, давно не существующего в классической модерновой форме, постоянно меняющегося и мигрирующего то в традицию, то в постмодерн, но уже прочно вошедшего в сокровищницу мирового цивилизационного опыта. Цивилизационные уроки российской модернизации - всегда трагический, но во многом позитивный опыт ратного подвига и выживания России в нечеловеческих условиях бедствий и политической несвободы - также могут быть усвоены различными цивилизационными системами в целях оптимизации их модернизационного развития.
Истинный патриотизм всегда заключался не в ханжеском замалчивании отечественных цивилизационных изъянов и деградационных процессов, не в их представлении как уникального и бесценного национального своеобразия, которое спасёт, может быть, действительно в чём-то «загнивающий» капиталистический мир, а в стремлении к объективному и беспристрастному анализу с целью поиска работающих объяснений и решений. Только открыто признавая критический уровень деградации в важнейших сферах российского общественного развития, можно предпринять первые шаги к сущностной
модернизации российского общества на основе цивилизационных оснований для выживания и развития.
поиска
Феофанов К.А. Цивилизационные проблемы и перспективы российской модернизации. Статья посвящена цивилизационным факторам, детерминирующим проблемы и перспективы российской модернизации. Выявляются исторические прецеденты и общие для различных исторических эпох факторы, препятствующие российской модернизации. Исследуются возможности преодоления имеющихся проблем российской модернизации.
Ключевые слова: цивилизационные детерминанты, цивилизационные изъяны, модернизация, модернизационное развитие, деградация, исторические прецеденты модернизации, демодернизация, ремодернизация, модифицированная традиционность, имитационная псевдомодернизация.
Feofanov K.A. Civilizational problems and prospects of Russian modernization. The article is devoted to civilizational factors determining the problems and prospects of contemporary Russian modernization. The historical precedents and factors common for different historical epochs impeding the Russian modernization are revealed. The possibilities to overcome the problems of Russian modernization are investigated.
Key words: dvilizational determinants, civilizational flaws, modernization, modernizational development, degradation, historical precedents of modernization, demodernization, remodernization, modified traditionality, imitative pseudomodernization.
