CC BY
37К.А. ФЕОФАНОВ доктор политических наук, профессор кафедры Социологии, психологии и педагогики ФГБОУ ВПО Московского государственного технологического
университета «Станкин»*
Идеологические сюжеты «Цивилизационной теории модернизации»
В научных монографиях и статьях были рассмотрены различные аспекты авторской «Цивилизационной теории модернизации»1. Однако в последние несколько лет большинство вопросов, заданных автору в России и за рубежом относительно предложенной теории, затрагивали идеологическую оценку событий российской истории XX-XXI вв. Самое простое и короткое, но ёмкое определение идеологии - «оценка ценностей», т. е. то, как субъект склонен оценивать явления и процессы («хорошо» и «приемлемо» или, наоборот, «плохо» и «неприемлемо»). Возможны «нейтральные», «неопределившиеся» и «смешанные» позиции, но часто в целях упрощения люди выражают полярные взаимоисключающие оценки, давно приобретшие устойчивый характер и силу веры. Более развёрнутое понимание идеологии относит нас к системе концептуально оформленных взглядов и идей, выражающей интересы различных обществ, социальных классов и групп, в которой осознаются и оцениваются отношения людей к действительности и друг к другу, а также санкционируются существующие в обществе формы господства и власти1. Названия конкретных идеологий и их размещение в политическом спектре в диапазоне «правые-левые» помогают классифицировать российское идеологическое пространство, но не исчерпывают всей его структуры. С операциональной точки зрения значимы ориентации на традиции, равенство, демократию и либеральные ценности, которые в сознании отдельного человека (в России в большей степени, чем в западных и восточных странах) могут сочетаться в различных пропорциях, образуя сложные идеологические «микс-конструкции». Российские идеологические идентификации всегда условно и с оговорками могут быть сопоставлены с классическими западными классификациями «консерватизм - либерализм - коммунизм (социализм) - национализм (фашизм)», «революционные -реформистские - консервативные - реакционные», «левые-правые».
Людям часто приходится выражать мировоззренческое и гражданское отношение к значимым историческим и политическим явлениям и процессам, формулируя и корректируя свою
идеологическую идентичность. Данный вопрос детально исследовался в групповых фокусиро-
2
ванных интервью , в соответствии с их результатами идеологическими темами, действительно волнующими российских граждан, были признаны: историческая судьба и возможные векторы российского развития; «вечные» проблемы России и гипотетическая степень их преодолимости; историческая роль православия и концепция «Москва - третий Рим»; имперское прошлое и будущее России; адекватность доктрины «Православие - самодержавие - народность»; цивилизационные и социально-политические последствия петровской и сталинской модернизации. Наибольшую политическую, идеологическую и мировоззренческую заострённость при этом получили оценки конкретных политических событий, явлений и процессов, отдалённых от сегодняшнего дня менее чем на сто лет. Рассмотрим положения авторской «Цивилизационной теории модернизации» по каждому из наиболее актуальных идеологических сюжетов.
Причины октябрьской революции 1917 г.
Наиболее значимым историческим событием, независимо от идеологической позиции интерпретаторов, считается Октябрьская революция 1917 г. Однако причины и последствия данного исторического события представляются различными. Причины перехода от самодержавия к «диктатуре рабочих и крестьян» как очевидному «общественному благу» усматриваются представителями коммунистической и социалистической (социал-демократической) идеологии в объективных классовых противоречиях эксплуататорского монархического общества; постоянно высказываются далеко не лишённые оснований, но в наше время оторванные от реальности XIX в. и порядком искажённые марксистские идеи. Противоположные позиции высказывают сторонники либерализма, монархисты и демократы, склонные считать события 1917 г. не объективно
* Феофанов Константин Анатольевич, e-mail: konstantin.feofanov@gmail.com
1 См.: Феофанов К.А. Цивилизационные основы российской модернизации. М., 2012; Феофанов К.А. «Вечные вопросы» российской модернизации // Социально-гуманитарные знания, 2013, № 3, с. 3-20; Миронов А.В. Цивилизационная теория модернизации // Социально-гуманитарные знания, 2013, № 1, с. 207-214.
1 См.: Идеология // Интернет-сайт ru.wikipedia.org
2 Респонденты - мужчины и женщины в возрасте 25-45 лет - преподаватели, аспиранты и магистранты вузов г. Москвы. Дифференциация по возрастным когортам, образованию, социальному статусу, доходу и месту проживания не представлена, выявление данной специфики - задача будущих прикладных исследований.
вызревшей на основе собственных цивилизационных корней российской революцией, но осуществлённым небольшой группой преступников на основе идеологии немецкого социализма и денег нелегитимным государственным переворотом, очевидной «общественной трагедией», своего рода «оранжевой революцией» начала XX в.
Авторская «Цивилизационная теория модернизации» усматривает основу радикальной смены государственного строя в 1917 г. в многовековых процессах секуляризации как ослабление духовно-религиозного начала в жизни российских граждан. Несмотря на длительную историю французского и немецкого социализма и безуспешное «брожение» «призрака коммунизма» «по Европе», «социалистический» цивилизационный эксперимент оказался возможен только в России вследствие уже имевшей к тому времени значительной разрушенности, слабости и нежизнеспособности традиционной цивилизационной парадигмы, неукоренённости и противоречивости господствовавших цивилизационных ценностей, наличия сомнений в справедливости социального устройства и жизненного уклада, десакрализации общества, иллюзорности идеалов «православия, самодержавия и народности» (согласно этой концепции, русский народ глубоко религиозен и предан престолу, а православная вера и самодержавие составляют непременные условия существования России). Народность понималась как необходимость придерживаться собственных традиций и отвергать иностранное влияние, бороться с западными идеями свободы мысли и личности, индивидуализма и рационализма, рассматриваемыми православием как «вольнодумство» и «смутьянство». История показала, что идеология официальной народности была национальным стереотипом российской монархии, стремлением «улучшить реальность», выдать желаемое за действительное, легитимировать и упрочить правительственный курс Николая I.
Изначальным разрушительным импульсом, породившим длительный внутрицивилизационный конфликт, были петровские западные заимствования, а истоки недостаточного развития гражданского общества, неспособного противостоять чуждым идеологическим влияниям и авантюристам, можно проследить со времени Золотой Орды. Данные объективные процессы, достигшие апогея за два с лишним столетия сомнительной, чуждой и разрушительной для российского народа западной модернизации, были политически усилены различными общественными силами в собственных интересах и доведены до логического завершения большевиками.
Достоинства и недостатки СССР как уникальной цивилизационной и политической системы
В данном вопросе сторонники противоположных идеологических идентификаций также никогда не придут к согласию. Всегда найдутся те, кто будут считать СССР вершиной демократии, гуманизма и прав человека за всю историю человечества с минимумом проблем случайного характера, и те, кто будут считать ту же самую страну наиболее омерзительным, наравне с фашизмом, вариантом «зверя, сорвавшегося с поводка цивилизации»1. Помимо идеологических стереотипов вроде «всесилия» и «верности» марксистского учения и «ведущей роли пролетариата» в формировании идеологических идентичностей значительную роль играют частные субъективные восприятия в духе «в СССР были такие замечательные песни». Люди, испытавшие феномен СССР на собственном опыте, могут с ностальгией вспоминать о нём не только потому, что «это была замечательная молодость». Но и потому, что Советский Союз был «искусственной», «зазанавесной» «двойной реальностью»2, в которой действительно отсутствовали многие противоречия капитализма и имелись явные преимущества относительного социального равенства, права на труд, образование и охрану здоровья, а отдельные проблемы, прежде всего, цивилизационная склонность к коррупции, были минимизированы за счёт тоталитарного и авторитарного управления. Представления миллионов граждан о советской реальности были от этой реальности абсолютно далеки. Они были иллюзией, результатом целенаправленного искажения, улучшения, насыщения, «шизофренического» выхолащивания даже самых скромных попыток осознания и понимания проблем. Гигантская идеологическая индустрия целенаправленно работала на имитацию и симуляцию действительности, а созданная как социальный миф и спектакль искусственная реальность охранялась и оберегалась властью как идеологический фундамент всей политической системы.
«Цивилизационная теория модернизации» усматривает и отдельные преимущества, и системные проблемы СССР в особенностях многовековых российских цивилизационных процессов. Несмотря на то, что Октябрьская революция ввела существенно новую, денационализированную систему высших идеалов, ведущую «к коммунизму как царству социальной справедливости», она никак не могла отменить «вечных» «цивилизационных изъянов»
1 См.: Осборн Р. Цивилизация. Новая история Западного мира / Пер. с англ. М., 2008, с. 13-16.
2 Российский «синдром двойной реальности» более детально исследован: Феофанов К.А. Двойная реальность как российский цивилизационный синдром // Социально-гуманитарные знания, 2012, № 3, с. 107-123; Феофанов К.А. Цивилизационные основы российской модернизации, с. 87-98.
в виде всевластия политической системы, чиновничьего произвола и коррупции, крайней неразвитости правового государства и гражданского общества. На основе доведённого до абсолютного разрушения гражданского общества, когда уже никто и ничто не могли противостоять произволу и диктатуре, в интересах политического режима были постепенно уничтожены наиболее значимые российские нравственные ценности. Страшным духовным результатом советского режима было никогда ранее не виданное выхолащивание православной веры, сущностная дехристианизация населения. «Революционная мораль», последствия которой сначала воспринимались думающими людьми как «перегибы» и «ошибки», со временем приобрела массовый деформационный, антигуманистический и преступный характер.
Причины распада СССР 1922-1991 гг.
Сторонники коммунистических и социал-демократических идеологических идентичностей склонны усматривать причины целенаправленного «развала» СССР в западной «подрывной работе» и «предательстве» со стороны коммунистических руководителей того времени, т.е. подходят к данному вопросу с исключительно субъективистских позиций. Чуть ли не единственным виновником всех проблем называется инициатор «перестройки», «враг и предатель» М.С. Горбачёв, а также «предатели интересов нашей Родины - СССР» Б.Н. Ельцин, Л.М. Кравчук и С.С. Шушкевич, подписавшие 8 декабря 1991 г. Беловежское соглашение о прекращении действия Союзного договора 1922 г.1. Представители либеральных идеологий, напротив, усматривают причины разрушения СССР в давно созревавших объективных предпосылках. Им представляется предпочтительным говорить не о «развале», а о «распаде» СССР, подчёркивая его длительный и объективный характер. Согласно либеральным представлениям ещё в 60-е гг. XX в. ослабление тоталитаризма привело к замедлению темпов экономического развития и последующему кризису, а руководители трёх славянских республик лишь «своевременно выписали» «свидетельство о смерти СССР».
«Цивилизационная теория модернизации», в целом солидаризируясь с идеей распада СССР на основе длительно созревавших объективных предпосылок, расширяет их временной диапазон в далёкое прошлое, ответственное за проблемы в развитии гражданского общества и правового государства. Особый акцент делается на исторические обстоятельства, сформировавшие российскую и советскую «догоняюще-отстающую» модель модернизации, ориентацию на «бросающий вызов» Запад в стремлении его «догнать» и «перегнать». Подчёркивается важность субъективной стороны российского «цивилизационного кода», не позволяющего нашим согражданам эффективно и успешно работать на благо общества при отсутствии угрожающего внешнего принуждения, поскольку нет воспитанного внутреннего стремления к соблюдению порядка и правил. Значимым фактором распада СССР выступает «воссоединение реальностей», в ходе которого советская пропаганда утрачивает доминирующие позиции, а общество, начиная проявлять повышенное внимание к реальным проблемам, приходит в движение.
Советский модернизационный рывок, форсированное наращивание промышленного потенциала вывели страну на новый военно-технологический уровень, создали предпосылки для победы в Великой Отечественной войне. В результате сталинской модернизации СССР был превращён в сверхдержаву со значительным промышленным, военным и научным потенциалом, многократно усиленным геополитическим влиянием и просоветскими коммунистическими режимами в Восточной Европе и странах Юго-восточной Азии. Однако насильственное ускоренное развитие стало возможным только в условиях диктаторского тоталитарного режима, имели место многочисленные людские потери в результате массового террора и репрессий.
Согласно «Цивилизационной теории модернизации» СССР был обречён на распад с момента своего создания в 1922 г., но особенно после включения западных цивилизационных субъектов -прибалтийских республик (их включение в состав СССР было следствием Договора о ненападении с Германией 1939 г.)1. Одних только факторов чрезмерной гетерогенности - сверхобширной территории и цивилизационной полинуклеарности - более чем достаточно для констатации обязательности жёсткой тоталитарной централизации для нивелирования имеющихся напряжений и разновекторности1. Пока она сохраняется, империя может успешно «объединять необъеди-няемое» и «совмещать несовместимое». Как только управленческая жёсткость ослабевает, становятся принципиально невозможными ни «идеологическое единство», ни эффективная экономика. Тоталитарное управление, хотя и может быть в течение ограниченного времени
1 См.: Воронин Ю.М. Как это было? Беловежское предательство. Свидетельства очевидцев // Интернет-сайт КПРФ kprf. ru/rus_soc/85707. html
1 Присоединение нескольких цивилизационно-западных территорий было продиктовано агрессивной предвоенной политикой фашистской Германии и геополитической логикой предстоящего столкновения западной (германской) и восточной (советской) империй, с лёгкостью поглотившей малые «буферные» государства.
1 См.: Артюхин О.А., Бусленко Н.И., Иванова Л.Л. Политическая гетерогенность как фактор неэффективности парирования угроз // Интернет-сайт электронного научного журнала «Современные исследования социальных проблем» sisp.nkras.ru 2012, № 3(11).
относительно эффективным, всегда характеризуется недопустимой нравственной составляющей и обречено на деградацию. Как только военно-тоталитарные управленческие механизмы ослабевают, начиная с правления Н.С. Хрущёва, и особенно позднее, в эпоху Л.И. Брежнева и «развитого социализма», происходят демодернизационный откат назад и глубокий системный кризис. В условиях уже не тоталитарного, а авторитарного управления, имея возможность в течение более чем двух десятилетий застоя «накапливать» осознание необходимости перемен, позднее советское общество, в конце концов, реагирует разрушительным шараханьем от опостылевшего коммунизма к антикоммунизму и капитализму.
Российские проблемы переходного периода 1991-1999 гг.
Причины проблем переходного периода усматриваются «коммунистами» и «социалистами» только в субъективных факторах, таких как «рука Запада» и «предательская», «непрофессиональная» или «компрадорская» деятельность постсоветских руководителей. Конечно, вся полнота власти в 90-е гг. была сосредоточена именно в руках Б.Н. Ельцина и его команды (Е.Т. Гайдар, А.Б. Чубайс, Б.Е. Немцов и др.), и потому искать причины неудач и «виноватых» вполне возможно именно среди них. Сторонники либерального подхода также склонны придавать большое значение субъективным причинам, уделяя особое внимание «предательской» и «непрофессиональной» деятельности конкретных руководителей, унаследовавших советский менталитет. Однако данная позиция является в высшей степени лицемерной и демагогической. Совершенно очевидно, что «правым», «западникам», «демократам» и «либералам» в 90-е гг. в России «удалось порулить».
Согласно «Цивилизационной теории модернизации» в «эпоху Ельцина» доводится до логического завершения тенденция демодернизации позднесоветской экономики и технологий, уничтожается потенциал российской промышленности и технологий, армии и образования3. Отдельные сферы экономики и общества отбрасываются назад на несколько столетий, возвращая значительную часть российских граждан к дотоварному натуральному хозяйству и допотопному мелкосерийному производству минимального набора товаров для непосредственного потребления. Финал раннепостсоветской демодернизации сопровождается не только антикоммунистическим пафосом, но и нескрываемой установкой на вестернизацию - открытое заимствование западных цивилизационных образцов нередко под непосредственным руководством американских кураторов. Имеет место очередная в российской истории ломка общественных отношений, основанная на идеологии преднамеренного отказа от значимых традиционных элементов в пользу универсальности западной «цивилизующей модели». Доведённая до предела во второй половине 90-х гг. XX в. демодернизация вступает в явное противоречие с вестернизацией. Кризисы в экономике, государственном управлении, социальной сфере и образовании начинают наглядно свидетельствовать об окончательном разрушении прежде функционировавших элементов модернизации. После антикоммунистической эйфории начала 90-х гг. и кризиса 1998 г. становится окончательно понятно, что для развития и выживания необходима не антикоммунистическая риторика, а новые модернизационные усилия.
Социально-политические проблемы России 2000-2014 гг.
Наступление «эпохи Путина» значительно усложняет прежние идеологические дискурсы и идентификации. Многие по инерции продолжают обвинять в текущих проблемах «коммунистов» или «либералов», но на фоне ощущаемого большинством российских граждан тупика в развитии обнаруживается явный «антилиберальный тренд». «Либералы» и «демократы» - идеологические лидеры 90-х - всё в большей степени осуждаются, третируются как идеологические неудачники и преступники, а на применимости идеалов западной демократии и прав человека в российских условиях самые различные политические силы с готовностью ставят «жирный крест». В целом различные идеологические подходы обнаруживают тенденцию к конвергенции, правда, объектом политических обвинений продолжают выступать различные персоналии и группы руководителей. Из подходов и объяснений неожиданно исчезает содержательная составляющая реальной полемики времён Горбачёва и Ельцина, когда пытливое сознание советско-российского гражданина в эпоху перемен искренне стремилось осмыслить проблемы и неудачи, совместить «разошедшиеся» реальности. Перемены закончились, распределение власти, влияния и богатства состоялось, «лифты» социальной мобильности прекратили функционировать, в идеологии пришло время закостеневших объяснений и стандартного популизма.
Только «при Путине» становится окончательно понятно, что демократия и рыночная экономика в России из-за её цивилизационной специфики вообще никогда не могут быть установлены в
3 См.: Алешин В.И. Современный научно-технический потенциал: его структура и управление // Социально-гуманитарные знания, 2009, № 4, с. 103-115.
западной форме и на основе западных политических, экономических и культурных образцов. Истинная и очень простая причина состояла в том, что Россия цивилизационно не является Западом, но этот урок в силу господства антикоммунистических и либеральных иллюзий в переходный период не мог быть усвоен априори, до обретения соответствующего трагического негативного опыта. Абсолютный и очевидный для всего общества тупик идеалов демократии и рынка на российской почве, тем не менее, не привёл к чреватому рисками официальному отказу от прежнего пути и провозглашению поиска новых, более подходящих для России, аутентичных цивилизационных решений и проблем.
В число рисков подобной «коррекции курса входили проблематизация отношений с Западом и мировым сообществом, непредсказуемость и возможная катастрофичность «новой перестройки», утрата управляемости, ещё более кровавый передел собственности и смена власти внутри России. Был вынужденно и осознанно сохранён курс на «демократию» и «рыночную экономику», официально подчёркнута преемственность с допутинской переходной эпохой, посмертно возвеличены герои того времени (памятники, корабли, заводы, университеты и библиотеки, возведённые, названные и всенародно, с освещением в СМИ, торжественно открытые в честь Б.Н. Ельцина, Е.Т. Гайдара и В.С. Черномырдина). Была создана новая целостная идеология, объединяющая все периоды постсоветской России. Однако невозможность реального решения проблем с помощью ресурсно-сырьевой консервативной модернизации привела к их «консервации» и «латентной симулякризации». С помощью подконтрольных власти средств массовой информации был осуществлён их максимально незаметный для большинства населения перевод во вторую реальность с характерным историческим, жизненным и управленческим оптимизмом, уходом от «скуки» реальных решений, виртуальным квазирешением и популистской риторикой.
Подавляющее большинство наиболее одиозных проблем так и не были решены в реальности, но с помощью средств массовой информации было объявлено о комплексных, исключительно эффективных мерах по их разрешению. Данный «очень продуктивный» подход, связанный с переводом проблем на другой уровень, может сопровождаться временным успехом, но впоследствии неизбежно обречён на расплату в виде «социальных взрывов», «закручивания гаек» и более одиозных проблем. Одним из немногих факторов относительной социально-экономической стабильности, отодвигающих взрыв загнанных вглубь проблем и противоречий, продолжает оставаться «фактор нефти и газа» - высокие доходы российского бюджета от продажи энергоносителей, до поры до времени компенсирующие последствия недомодернизированной российской экономики. Данный фактор также имеет высокое геополитическое значение, предоставляя России независимость от энергозаинтересованного европейского Запада. К сожалению, такие победоносные внешнеполитические успехи, как «принуждение к миру» Грузии, дипломатическое урегулирование Сирийского кризиса, Олимпиада в Сочи и присоединение Крыма, при сохранении системной коррупции и неправового государства как неизменных основ цивилизационного и социально-политического развития России, имеют относительный и ограниченный характер. В условиях российской цивилизационной специфики, помимо безусловного положительного содержания, даже победы имеют оборотную сторону, так как стремительно выводят общество на новые уровни «отрыва от реальности», чрезмерного восхваления успехов и величия, «квасного патриотизма», ревностного бичевания «непатриотов» и «врагов», демагогического и заинтересованного «забалтывания» реальных проблем.
Отношения России с ближайшими западными соседями - республиками бывшего СССР
По данному поводу со стороны различных политических сил существует множество идеологических спекуляций в стремлении увеличить собственный политический капитал1. Идеологически понятно возмущение российских «коммунистов» по поводу «предательства Прибалтики и Украины», заключающегося в «отходе от России» прежних «соседей по советской империи». Идеологически объяснима позиция представителей российских «либеральных кругов» по поводу «безусловного права постсоветских государств на суверенитет» и «возвращение к исконным цивилизационным идентичностям». «Цивилизационная теория модернизации» позволяет выявить более глубокие детерминанты отношений России со странами - республиками бывшего СССР.
Несмотря на расхожие стереотипы о нахождении России «между Западом и Востоком» по цивилизационным характеристикам наша страна значительно ближе к Востоку и в продолжение многих веков геополитически и цивилизационно противостоит Западу1. Вхождение прибалтийских республик в состав СССР было обусловлено геополитическими причинами, противоречащими их
1 Сотрудничество России с близкими по цивилизационному духу восточными странами не столь проблематично (см.: Феофанов К.А. Восточная интеграция на постсоветском пространстве: промежуточные итоги // Интернет-сайт kreml.org/opinions/107573819; Феофанов К.А. Международные отношения в поисках устойчивости // Интернет-сайт kreml.org/opinions/109739626.
1 См.: Феофанов К.А. Тупики цивилизаций: преимущества и исключительность Запада и России // Социально-гуманитарные знания, 2014, №2, с. 29-45.
многовековым цивилизационным идентичностям. Цивилизационное единство Эстонии, Латвии и Литвы с Западом, прежде всего Германией и протестантской северной Европой, является безусловным и органичным, но неестественным и принципиально невозможным с СССР и Россией, в основе существования которых - совершенно иная цивилизационная история. Перед Второй мировой войной прибалтийские республики стали заложниками взаимоотношений между крупными геополитическими игроками, вследствие чего в течение полувека были вынуждены входить в цивилизационно чуждую среду тоталитарно-авторитарной империи СССР.
Цивилизационно-идеологическое отмежевание от России и противопоставление ей поэтому является одним из ключевых факторов цивилизационной и национальной независимости, идентичности и самореализации современных прибалтийских государств. Вполне понятны и прагматические причины политического отмежевания от России: прибалтийские республики многократно менее гетерогенны и не имеют такого количества и качества явных и скрытых, десятилетиями оставляемых без внимания проблем и рисков. Это «более простые» страны, в которых (особенно при поддержке цивилизационно-близкого Европейского Союза) значительно выше уровень жизни, не существует «фатального разрыва реальностей» и «запредельной коррупции»; им «нет никакого резона» иметь с опасной, проблемной и непредсказуемой Россией что-либо общее, «лучше держаться как можно дальше». Явно недружественная антироссийская официальная и неофициальная политическая риторика со стороны прибалтийских республик несмотря на её надуманность, чрезмерность и несправедливость для СССР и России, тоже ставших жертвами исторических обстоятельств, вполне объяснимы и понятны с цивилизационных позиций.
Особое место во внешних отношениях России как ближайший западный сосед занимает Украина . Формирование Украины в антагонистических, западно-восточных цивилизационных границах было изначально «бомбой замедленного действия». Во время и после Второй мировой войны, в ситуации нестабильности и при любом ослаблении силового подавления со стороны Советской власти возрастала активность украинских националистических организаций. Значительная часть населения западных областей Украины имела контрроссийские цивилизационные идентификации, никогда не испытывала особой любви к России и русским, сотрудничала с немецкой властью, наносила ущерб воинским подразделениям Красной армии, осуществляла зверские этнические чистки, погромы и карательные акции. Только к концу 50-х гг. окрепший после войны СССР (разумеется, в условиях отсутствия западного вмешательства) смог справиться с западно-украинской антироссийской националистической «заразой». В 2014 г. в результате нелигитимного «оранжево-коричневого» переворота в государственном развитии и управлении Украины возобладал прозападно-контрроссийский цивилизационный вектор, характерными элементами которого уже стали отмена закона «О государственной языковой политике», преследование политических оппонентов, «люстрация» управленческих кадров, увольнения неукраинцев, гонения на священнослужителей, прекращение трансляции российских телеканалов.
Сегодня единственным цивилизационным разрешением украинского регионально-глобального кризиса является «развод по разным цивилизационным квартирам» - образование новых государств или присоединение частей Украины к сопредельным государствам. Только в этом случае западно-украинские области могли бы воссоединиться со своей фундаментальной основой - мировым цивилизационным Западом, а восточно-украинские области - со своей фундаментальной основой -мировым цивилизационным Востоком (Россией). Однако ни Запад, заинтересованный в сохранении всеукраинского влияния, ни новая прозападная украинская власть не готовы потерять геополитически и экономически сверхценные «восточные земли». Они претендуют на всю Украину, на цивилизационную и геополитическую экспансию западного влияния на Восток и будут использовать для этого все возможные средства. Компромиссным, но половинчатым решением могла бы стать федерализация Украины с гарантией политической, экономической и социокультурной самостоятельности восточных регионов. В любом случае неизбежны разнообразные формы гражданского противостояния с ожесточённым «перетягиванием» прав и полномочий. До тех пор, пока будет сохраняться единое, исторически искусственно сформированное, «склеенное», «буферное», цивилизационно-двухъядерное государство Украина, будет существовать основа для противостояния западных и восточных (российских) цивилизационных идентичностей и политической борьбы.
В отличие от Украины Белоруссия почти монолитна в цивилизационной солидарности с Россией. Отсутствие заметных «оранжевых устремлений» Запада в отношении Белоруссии объясняется её цивилизационным и геополитическим единством с Россией, спокойным, терпеливым и неконфликтным характером белорусов, но и жёсткостью политического режима, сконцентрированного вокруг харизматического национального лидера. В случае экономической
1 Западная Украина, румынские Бессарабия и Северная Буковина так же, как Эстония и Латвия, были насильственно присоединены к СССР перед Второй мировой войной.
дестабилизации, ослабления механизмов авторитарного управления или ухода лидера с политической сцены неизбежны попытки Запада раскачать ситуацию с целью вовлечения Белоруссии в орбиту своего влияния. Скорее всего, действительно братскую (не то, что Украина) Белоруссию в будущем ещё ожидают «оранжевые влияния» и «цивилизационные столкновения». В отличие от Украины в Белоруссии нет значительных сил, придерживающихся прозападных цивилизационных ориентаций, но есть более сильные, чем на Украине, элементы «двойной реальности», которые в случае «открытия» общества и его «подогрева» извне могут послужить основой дестабилизации.
Что делать в сложившейся ситуации?
Переход от идеологического осуждения прежних «врагов» к практической политике делает представителей власти и оппозиции удивительно похожими друг на друга. В выступлениях и тех, и других начинают преобладать ура-патриотические призывы, поиск новых врагов, популистские и демагогические «простые решения». Объективная проблема, лежащая в основе подобного поведения, заключается в трудности реальных рекомендаций, в глубоком непонимании причин происходящего, в неспособности «видеть лес» «за деревьями» отдельных фактов, в обусловленности ограниченно-иллюзорного восприятия прагматическими интересами и краткосрочной выгодой. Особую роль играет чиновничья привычка «держать нос по ветру» в поиске новых предписаний от начальства, чтобы своевременно предпринять необходимые внешне убедительные формально-имитационные действия. Также причиной неразработанности эффективной политики в большинстве жизненно важных сфер выступает борьба субъектов влияния и разного рода кланов без результирующего вектора. Многие политические меры возникают спонтанно как реагирование на проблемы, достигшие критического уровня. Так принципиальные основы реальной модернизационной политики несмотря на то, что потрачены значительное время и средства, до сих пор внятно не сформулированы и о них остаётся догадываться из контекста официальных выступлений. Остаются непонятными ни объекты модернизационного развития, т.е. что подлежит модернизации в первую, вторую и третью очередь; ни субъекты и «кадры» модернизации, т.е. кто будет осуществлять необходимые действия, в какой последовательности, какова их иерархия и координация; ни принципиальный характер модернизации - т.е. западная, догоняющая, отстающая, особая, техническая, бюрократическая, ресурсно-сырьевая, прогрессивная, консервативная, элитарная, научная, инновативная или какая-либо иная форма модернизации. Не определённые в полной мере программные и идеологические конструкции до сих пор находятся в синкретическом единстве. Не разрешённые на уровне концепций и подходов принципиальные вопросы никак не могут быть решены на практике. Несмотря на то, что «Цивилизационная теория модернизации» позволяет проанализировать глубинные детерминанты текущих проблем и предложить научно обоснованные варианты дальнейшего развития, немедленной практической реализации эффективных действий препятствует крайне недостаточное осознание степени их необходимости и важности.
Наиболее осознаваемой представителями самых различных идеологических идентификаций сегодня является проблема коррупции: её различные проявления пронизывают все уровни общества, способствуют удорожанию товаров и услуг более чем на треть, отравляют повседневную жизнь бюрократическими препонами и поборами, вызывают чувство несправедливости и отвращения. Создано внушительное число комитетов и советов антикоррупционной направленности, борьба с коррупцией объявлена высшим приоритетом государства. Много ли удалось сделать на этом пути? Выгодна ли самой власти и многочисленному чиновничьему аппарату, от которых в России традиционно зависит всё, эффективная борьба с коррупцией? Могут ли побудить власть к принятию реально работающих антикоррупционных законов отсутствующие механизмы результативного давления со стороны гражданского общества? Российский идеологический консенсус относительно проблем коррупции ограничивается абстрактной констатацией её нежелательности и имеет поверхностный, практически невыраженный характер.
Остальные проблемные сферы осознаются ещё меньше. Тесно связанная с коррупцией проблема правового государства воспринимается как теоретическое пожелание и идеальная конструкция, но не как реальная проблема, для решения которой можно что-то сделать. Судебная система и далее будет очень долго оставаться всецело подвластной властвующим политическим субъектам, телефонному праву и подкупу. Специфика российских межгендерных отношений вообще не является темой для осознания, а господствующие представления не просто очень сильно далеки от понимания реальных причин и возможных направлений действенных социальных мер по минимизации ужасающих последствий прежнего цивилизационного развития - они им противоположны.
Изменить ситуацию возможно только в одном направлении - осторожно и постепенно меняя к лучшему ситуацию с «синдромом двойной реальности», принимая и последовательно реализуя социализирующие, воспитательные и просветительские программы. Отдельные улучшения в значимых сферах российского общества могут быть возможны только в том случае, если органы власти длительно, осознанно и целенаправленно, через значимые социализационно-трансляционные каналы («вертикаль» государственного управления, средства массовой
информации, семья, школа и др.) будет осуществлять «противоцивилизационные» и «противонациональноменталитетные» меры и программы, способные вызвать позитивные ценностно-нормативные изменения. Именно «синдром двойной реальности» не оставляет шансов на понимание истинных причин имеющихся проблем, а значит, и на их решение. Общество, неспособное к пониманию происходящего, живущее в иллюзорной реальности, может руководствоваться только неправильным пониманием явлений, причин и процессов. «Обретение осознания» - это первое и главное, что должно быть сдвинуто с мёртвой точки. Необходимо, не боясь потерять политические и геополитические позиции, осознать, что в России очень специфический вариант цивилизационного развития, что имеют место только отдельные элементы правового государства, во всём остальном являющегося принципиально неправовым. Что по этой причине существуют явные проблемы с соблюдением прав человека, а уровень коррупции катастрофичнее, чем во многих азиатских и африканских странах. Что в нашей стране отстающая, консервативная, традиционалистская, ресурсно-сырьевая и даже «демодернизационная» модернизация. Что насущные проблемы десятилетиями не решаются и потому неминуемо ведут к взаимному усилению рисков, социальным взрывам и деградации.
Признавая неизбежность «собственного цивилизационного пути», совершенно не намереваясь «копировать ни Запад, ни Восток», следует открыто признать, что вероятность значительных успехов в решении ключевых российских проблем отнюдь не очевидна, так как «нашпигованность» рисками, «усталось» и проблемность общества уже достигли критических и предкритических значений, что абсолютно невозможно превзойти ограничения российских цивилизационных пределов (например, достичь западных показателей коррупции). Вместе с тем, должна быть чётко обозначена политическая воля постепенно и целенаправленно избавляться от изъянов российской цивили-зационной самобытности - модернизационной отсталости, низкого уровня жизни и искажённых общественных отношений (возможно, наряду с продолжающимся воспеванием успехов, приобретающим качественно иной смысл при наличии подобного противовеса). Таков идеологически-конвергентный, практически-целесообразный синтез различных идеологических интерпретаций, современный ответ на «вечный» российский вопрос: «Что делать?» Это единственный по-настоящему оптимистичный и патриотичный ответ, так как за пределами объективного, идеологически непредвзятого осознания реальных проблем нет и не может быть модернизационного развития и работы российского общества против коррупции, за права человека и правовое государство, нет и не может быть ни оптимизма, ни патриотизма.
Феофанов К.А. Идеологические сюжеты «Цивилизационной теории модернизации». В статье рассмотрены ключевые периоды российской цивилизационной истории последних ста лет, значимые с точки зрения осуществления модернизационных процессов. По идеологически наиболее актуальным темам прослеживается эволюция особенностей и проблем российского цивилизационного развития.
Ключевые слова; идеологические сюжеты, цивилизационная история, модернизация, цивилизационное развитие, республики бывшего СССР, «двойная реальность».
Feofanov K.A. Ideological subjects of «СivNizatюnal theory of modernization». The article examines the key periods of Russian civilizational history of the last hundred years, significant for modernization processes. The evolution of civilizational peculiarities and problems of Russian development is traced for the most ideologically actual issues.
Key words: ideological subjects, civilizational history, modernization, civilizational development, republics of the former USSR, double reality.
