CC BY
38
ЦЕННОСТНЫЕ И ЦЕЛЕВЫЕ УСТАНОВКИ КОНСТИТУЦИОННО-ПРАВОВОГО СОЗНАНИЯ
ВАЛЕРИЙ ПЕТРОВИЧ МАЛАХОВ,
профессор кафедры теории государства и права Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, доктор юридических наук, Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации
E-mail: [email protected]
Научная специальность 12.00.02 — конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Приводится характеристика особенностей конституционно-правового сознания, придаваемых свойственными ему базовыми ценностными и целевыми установками, а также содержательными конкретизациями общих правовых ценностных и целевых установок современного права.
Ключевые слова: конституционно-правовое сознание, человек, порядок, законность, справедливость, гражданское общество, свобода.
Annotation. Described the features of the constitutional and legal awareness determined by its characteristic basic values, as well as informative specification of general legal value and target systems of modern law.
Keywords: constitutional and legal consciousness, person, order, rule of law, legacy, justice, civil society, freedom.
Ценностные установки — это определенные направления, ориентиры правосознания, помещаемые им в правовую реальность, а целевые установки—это то, что определяет непосредственные мотивы к пра-возначимым действиям. Ценностные установки являются источником целевых установок. Целевые установки конкретизируют ценностные установки в каждом типе права и правосознания, они — своеобразные каналы связи ценностных установок с механизмами и средствами их осуществления.
Рассмотрим основные ценностные и целевые установки, характерные для конституционного правосознания.
Первостепенным является учет направленности конституционного правосознания на человека как важнейшую ценностную установку. Определить человека как ценность означает понять его предназначение в политико-правовом, социальном, культурном развитии, понять его правовую природу.
Человек в контексте конституционно-правового мышления — это, прежде всего, символ гражданского общества, определенный аккумулятор его развития. Формула «человек есть мера всех вещей» является максимой для конституционного права и правосознания, а, соответственно, и для гражданского общества. Данная установка позволяет сопоставить понятия
«общество» и «человек», признать свободу человека, т.е. его способность мыслить и поступать в соответствии со своими интересами, на основе понимания им чести, достоинства, равенства и справедливости1.
Человек в современном обществе выступает активным субъектом социальных отношений, в той или иной мере творцом материальных, духовных и иных ценностей. В правосознании человек главным образом воспринимается в качестве не просто метафизической, абстрактной, абсолютной ценности, но ценности реальной, социальной, неразрывно связанной с вполне определенными средствами и механизмами ее осуществления.
Существование гражданского общества возможно лишь при условии социальной его ориентации, которая будет достигнута посредством обеспечения прав и свобод граждан и таких незыблемых основ современной общественной жизни, как свобода, конституционность, равенство, справедливость и закон. Соответственно, данные правовые понятия должны быть восприняты как ценности, посредством которых будут достигнуты и такие цели, как гражданское общество, правовое государство, реальная демократия.
1 Орлова О.В. Право и самореализация личности в гражданском обществе: Автореф. дис. ... докт. юрид. наук. М., 2009. С. 3, 4.
Далее. Установка на свободу, ее значимость для современной жизни — важная ценностная установка конституционного правосознания. Конституционное право практически, а конституционное правосознание — в идеальном плане определяют границы свободы личности. Именно в правовом смысле значимо утверждение о том, что свобода не может быть безграничной. «Каждый человек понимает, что его свобода не безгранична. Каждый человек примерно представляет, где проходит граница его внешней свободы, установленная в том обществе, в котором он живет. И, вместе с тем, мы знаем, как часто люди выходят за пределы своей свободы, переступают эту ощущаемую ими черту»2.
Именно в правовом смысле свобода каждого участника социального общения ограничена такой же свободой других. При этом свобода воплощена в равенстве: «Человек имеет право на все действия и состояния, при которых свобода других людей по общему закону разума может быть сохранена»3. Равенство предполагает определенные границы для свободы, тогда как свобода может нарушить равенство.
Придерживаясь позиции В.С. Нерсесянца, считаем, что, с одной стороны, исходной и определяющей фигурой свободы в ее человеческом измерении является свободный индивид как необходимая основа гражданского общества; с другой стороны, эту свободу можно выразить лишь посредством равенства свободных индивидов в определенной сфере и форме их взаимоотношений4, т.е. все равны в своей свободе.
Но «свобода не означает освобождения от всех руководящих принципов. Она означает свободу расти и развиваться в соответствии с законами человеческой жизни (автономными ограничениями), что, в свою очередь, означает подчинение законам оптимального развития человека»5.
Проанализировав значение категории «свобода» в характеристике сущности конституционного правосознания, мы обратили внимание на равенство, которое также можно рассматривать в качестве ценностной установки конституционного правосознания. К уже сказанному следует добавить, что «правовое равенство есть равное обращение с разными людьми или применение одинакового масштаба к фактически неодинаковым субъектам. Если что-то запрещено по праву, то это запрещено в равной мере всем субъектам права; если некоему субъекту нечто дозволено по праву, то это дозволено всем остальным субъектам права»6.
Равенство определяет меру свободы и ответственности граждан, что позволяет всем индивидам чувствовать свою правоспособность. Оно является связующим звеном между свободой и справедливостью; формируясь в правовом сознании, оно позволяет обеспечивать права и свободы граждан, задает ориентир мотивов поведения и устанавливает меру ответственности индивида. Равенство сопоставимо с ответственностью.
Рассматривая ценностные установки конституционного правосознания, следует остановиться на социальной справедливости. Справедливость выражает сущность не только конституционного права, но именно в его рамках она наполняется наиболее адекватным правовым содержанием. Социальная справедливость выступает ценностной установкой именно конституционного правосознания, позволяющей оценивать действие права, правомерность и противоправность правовых явлений, она помогает принять правозначимое решение и понять связь между правосознанием, государством и обществом.
Справедливость — это самосознание, самовыражение и самооценка права, и потому, вместе с тем, она правовая оценка всего остального7. Как отмечает Т.В. Шипунова, социальная справедливость предопределяет установление определенного порядка жизнедеятельности, который способствует выживанию и развитию общества, обеспечивает интеграцию и достойное существование всех членов общества8. Воспринимая социальную справедливость в качестве ценностной установки, мы задаем ориентиры должного устройства общества, должного отношения к человеку, должного государственного правления, конституционного строя, равенства, социальной защищенности и др.9.
К центральным ценностным установкам конституционного правосознания следует отнести и установку на закон. Главное, для чего закон выделяется в
2 Егоров С.Н. Аксиоматические основы теории права. СПб., 2001. С. 38.
3 Там же. С. 37.
4 Нерсесянц В.С. Философия права: Учебник для вузов. М., 2005. С. 26—28.
5 Фромм Э. Иметь или быть. 1997. С. 35, 36.
6 Четвернин В.А. Введение в курс общей теории права и государства. СПб., 2010. С. 49, 50.
7 Нерсесянц В.С. Указ. соч. С. 30, 31.
8 Шипунова Т.В. Социальная справедливость: понятие, виды, критерии оценки // Проблемы теоретической социологии. Вып. 5: Межвуз. сб. СПб., 2005. С. 8, 9.
9 Там же. С. 1—9.
качестве ценности, — это недопущение произвола в общественных отношениях, призванных обеспечивать функционирование гражданского общества и правового государства. Кроме того, как отметил Б. Фредерик, «предназначение закона — не допускать произвола неправосудия»10.
Важно подчеркнуть, что именно с помощью своих представлений о свободе и несвободе, о равенстве и неравенстве, о справедливом и несправедливом в правосознании формируется понятие закона. Когда между волей государства, в том числе органов государственной власти, обществом и конкретным человеком, на которого направлено действие права, встает правильно сформированное, осмысленное, направленное на понимание закона правосознание, тогда становится возможной реализация и соблюдение членами общества изданных правовых правил11.
Конституционное правосознание должно служить созданию справедливых и действенных законов, принимать действующие законы как формальные обязательные правила поведения и адаптировать их к реальной жизни, что позволяет воспроизводить категорию «закон» в сознании каждого в качестве важнейшей ценностной установки.
Существенной установкой конституционного правосознания, на наш взгляд, выступает конституционность, прежде всего, в укреплении институциональных структур гражданского общества в Российской Федерации. Конституционность, составляя философию юридического мировоззрения, выражена в закреплении в Основном законе системы правовых ценностей, в обеспечении верховенства Конституции, ее приоритетности и реальности.
Особое значение конституционность как ценностная установка приобретает в обществе, правовая система которого стремится закрепить и признать общедемократические ценности, обеспечить реализацию и защиту прав и свобод граждан, основывается на познании и осознании необходимости прямого действия норм Конституции РФ в формировании правового государства и гражданского общества. В таком значении конституционность выступает синонимом демократического конституционного государства.
Воспроизводя в сознании конституционность в качестве важнейшей ценностной установки конституционного правосознания, мы, тем самым, вырабатываем определенные стереотипы реального соблюдения Конституции РФ, делая потенциально возможным
становление правового государства и гражданского общества в нашей стране.
Общеправовой характер ценностных установок конституционного правосознания определяет их связанность с ценностными установками уголовного, административного и гражданского типов правосознания.
Далее. Современная юридическая наука, изучая правосознание как сложное социально-правовое явление, призвана рассматривать не только внешние проявления характеристики правосознания, но и проникать в его глубинное, внутреннее содержание. Этому способствует, в частности, изучение целевых установок в качестве одного из ключевых параметров типологической характеристики конституционного правосознания. Надо полагать, целевая установка правосознания может быть представлена как то, ради чего и в контексте чего достигается осмысление социальных ситуаций, выражаются оценки, принимаются решения, приложение сил получает непосредственную мотивацию.
Чтобы определить целевые особенности правосознания, возникающие в конституционно-правовой сфере, следует, прежде всего, выявить роль порядка. От правильного его понимания зависит объяснение роли и особенностей конституционно-правового сознания в общественной и правовой жизни общества, его проявлений в типологических свойствах конституционного правосознания.
Целевые установки конституционного правосознания соответствуют конечным целям конституционного права, а это, прежде всего, защита основ конституционного строя, основных прав и свобод человека и гражданина, обеспечение верховенства и прямого действия Конституции. Все это определило наличие такой целевой установки, как гражданский правопорядок.
На наш взгляд, полнота содержания понятия «правопорядок» не может быть выражена вне связи данной категории с понятием гражданского общества, поскольку правопорядок отражает действительное правовое состояние гражданского общества.
Гражданский правопорядок, как и любая целеу-становка правосознания, — цель, желаемый резуль-
10 Бастиа Ф. Что видно и чего не видно. М., 2006. С. 82.
11 Нестерук Е.С. Справедливость в современном российском правосознании: Автореф. дис. ... канд. философ. наук. С. 16.
тат, желаемое состояние общества. Вследствие этого правопорядок характеризует целостность общества, причем, данная целостность может быть выражена в непосредственном участии граждан в обеспечении правопорядка, что представляет одну из форм проявления гражданского состояния членов общества и связана с массовым правомерным поведением. Впрочем, в отличие от законопослушного поведения, правонарушение — посягательство на гражданский правопорядок, которое, в конечном счете, негативно влияет на устои гражданского общества.
В настоящее время гражданский правопорядок может быть понят и существовать как феномен конституционного правосознания, как целеустановка правосознания. При этом само правосознание определяет правопорядок и гражданское состояние общества.
Однако, гражданский порядок как целеустановка недостаточно полно позволяет охарактеризовать конституционное правосознание. Наиболее точному изучению его типологических свойств способствует выделение в качестве целевой установки законности, которая, в определенной мере, и порождает правопорядок во всех его формах.
В контексте конституционно-правового сознания законность должна быть понята как «защита от нарушения конституционных прав и свобод». Адекватное восприятие этой целевой установки конституционного типа правового сознания определено, в первую очередь, тем обстоятельством, что защита прав и свобод граждан современного российского общества выступает обязанностью государства, которая объективно выражает зрелость и действительность конституционного правосознания12.
Как представляется, конституционные права и свободы являются главным элементом конституционного правоотношения, в котором участвуют государство и граждане. Для гражданина смысл такого правоотношения состоит в получении защиты своих прав, а для государства — в обязанности предоставить эту защиту.
Но для того, чтобы права и свободы человека и гражданина не носили декларативный характер, необходимо создание эффективного механизма их защиты. Одним из таких механизмов может выступать
конституционное правосознание, направленное на восприятие «защиты от нарушения конституционных прав и свобод» в качестве целевой установки.
Принимая во внимание положения «Основ государственной политики в сфере развития правовой грамотности и правосознания граждан», актуальным является формирование высокого уровня правосознания граждан, должностных лиц, без которого не может быть в полной мере реализована защищенность прав и свобод граждан в условиях развития правового государства, формирования гражданского общества и укрепления национального согласия13, — задача очевидно насущная, но, тем не менее, осуществляемая очень непросто и длительно. Для строительства такого государства необходимо понимание сути проблемы защиты от нарушений прав и свобод. Каждый член общества должен формировать свои собственные убеждения, отношения, мотивы и цели для достижения результата.
Особое значение в этой связи приобретает необходимость знания гражданами, государственными органами и должностными лицами конституционных положений, в первую очередь, определяющих качество законодательной и правоприменительной деятельности, работы государственного аппарата, всех должностных лиц, что расширит возможность защиты от нарушения конституционных прав и свобод граждан, а также способствует повышению уровня как обще-массового, так и профессионального правосознания14.
Таким образом, «защита от нарушения конституционных прав и свобод» как целевая установка конституционного правосознания во многом определяет осмысление правовых явлений, способствует правильному восприятию защиты прав и свобод граждан и оказывает существенное влияние на стабильное состояние законности и правопорядка.
12 Злобина Н.Н., Боков Ю.А. Конституционные основы защиты прав человека // Тенденции развития современного государства и права. Новосибирск, 2012. С. 74.
13 Российская газета. 2011. 14 июля.
14 Ходарева Т.В. Правовая культура как фактор эффективности защиты прав человека // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2012. № 1 (20). С. 18.
