CC BY
75
я приму ислам». Эти асхабы поставили чернильницу на землю и воткнули в нее посох. Один из них, надев на голову чалму, совершил два ракагата намаза. Этот посох превратился в деревце, и достигло оно высоты ханского дома, разветвилось и покрылось листьями. Собрав их в веник, попарили эту девушку в бане. Тотчас девушка исцелилась и пришла домой совсем здоровой. Хан, увидев этот случай, принял ислам. После него прочие горожане - все приняли ислам и построили соборную мечеть» [5, с. 176]. Здесь присутствует мифический мотив «волшебной палки», который является одним из самых распространенных в мировой словесности. Яркий пример такой палочки содержится еще в Библии - жезл Моисея. Волшебная палочка - обязательный атрибут высших сил, символ магической власти, символ волшебства, чуда. В эпической литературе булатная или алмазная сабли, палочка с жемчужной головкой, золотой ключ, золотое яблоко, волшебная шкатулка, кольцо имеют символическое значение.
В таварих нашли отражение календарные мифы: «В 12-м году хиджры, в год овцы, в 26 день созвездия Рыбы, асхабы обратили булгарский народ в мусульман»; «его настигла смерть в возрасте 65 лет, в год овцы». «В 1220 году, в год овцы, в 20 день месяца сомболе и Раби ал-ахир, этот ничтожный раб, закончив составление сего «Рисала», дал ему название «Таварих-и Булгарийа». Двенадцатилетний животный цикл был известен у тюрков издревле. Одним из наиболее ранних памятников, свиде-
Библиографический список
тельствующих об использовании этого цикла тюрками, является Онгинская надпись в честь Ильтерес-кагана и его жены Ильби-ге-катун. Согласно надписи, каган умер в год дракона. Одну из легенд о возникновении двенадцатилетнего календаря животного цикла записал Махмуд Кашгари в XI веке. По легенде один тюркский хан предложил своему народу, основываясь на двенадцати месяцах и двенадцати созвездиях, установить двенадцатилетний круг и дать названия годам этого цикла. Затем хан повелел сгонять животных к большой реке. Её переплыли двенадцать животных. Хан назвал годы цикла по имени животных, переправившихся через реку. Словом, в «Тарихнама-и Булгар» включены мифы, легенды и предания, автор использовал их в художественных целях.
Таким образом, такие традиционные мифические образы, как булатный меч, лук, крылатый тулпар, змеи, драконы (аждаЬш), мифические мотивы вечной борьбы добра и зла, бессмертия природы и человека, культа прадедов и др. - все они нашли достойное звучание в башкирских шежере, «Тарихнаме-и булгар» Т. Ялсыгула. Авторы, используя в своем творчестве мифические мотивы, сюжеты, образы эпических текстов, повышали идейно-художественный, эстетический уровень памятников. Вероятно, они прямо или косвенно были знакомы с мифическими эпосами «Урал-батыр» и «Акбузат», о чем свидетельствуют содержание, форма, образная система башкирских шежере и та-варих.
1. Хусаинов Г.Б. Башкирская литература XI-XVIII вв. Уфа: Гилем, 1996.
2. Багаутдинов А. Шежере и предания башкир как историческая память. Ватандаш. Соотечественник. Compatriot. 2013; 7.
3. Антология башкирской литературы. Том I. XIII - XVIII вв. (на башкирском языке). Уфа: Китап, 1999.
4. Идельбаев М.Х. Башкирская литература XVIII в. и творчество Салавата Юлаева. Уфа: Издательство БашГУ, 2003.
5. Галяутдинов И.Г. «Тарихнама-и Булгар» Тажетдина Ялсыгула. 2-е переработанное и дополненное издание. Уфа: Китап, 1998.
References
1. Husainov G.B. Bashkirskaya literatura XI-XVIII vv. Ufa: Gilem, 1996.
2. Bagautdinov A. Shezhere i predaniya bashkir kak istoricheskaya pamyat'. Vatandash. Sootechestvennik. Compatriot. 2013; 7.
3. Antologiya bashkirskojliteratury. Tom I. XIII - XVIII vv. (na bashkirskom yazyke). Ufa: Kitap, 1999.
4. Idel'baev M.H. Bashkirskaya literatura XVIII v. i tvorchestvo Salavata Yulaeva. Ufa: Izdatel'stvo BashGU, 2003.
5. Galyautdinov I.G. «Tarihnama-iBulgar» Tazhetdina Yalsygula. 2-e pererabotannoe i dopolnennoe izdanie. Ufa: Kitap, 1998.
Статья поступила в редакцию 01.04.18
УДК 81'38; 801.6; 808
Avdonina L.N., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Germanic and Romance Languages, Penza State University (Penza, Russia), E-mail: lionora50@mail.ru
Gordeeva T.A., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Head of Department of Germanic and Romance Languages, Penza State University (Penza, Russia), E-mail: gordejewa@mail.ru
Tankov N.N., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Department of Germanic and Romance Languages, Penza State University (Penza, Russia), E-mail: tankovnn@gmail.com
Bulatova A.O., senior lecturer, Department of Germanic and Romance Languages, Penza State University (Penza, Russia), E-mail: bulalol@mail.ru
ALEKSANDR BLOK'S TOPONYMS RELATED TO ST. PETERSBURG. The article is the first work to discuss the toponyms used by Blok to describe St. Petersburg. To analyze toponyms in literary texts, the researchers use their own methodology that aims to determine the functions of proper nouns in the poet's texts. The results of the study show that the functioning of toponyms in the poet's St. Petersburg-related texts is associated with themes, motifs and images in each period of Blok's creative work. During the first period of the poet's creative work, the Neva toponym participates in embodying the image of the Eternal Feminine. During the third period of the creative work, Senate Square shows the poet's eagerness to create realistic pictures of Russia's northern capital and allows the reader to understand St. Petersburg's historic events and spiritual life in Russia's fate. In Blok's St. Petersburg-related texts, proper nouns are perceived as aesthetically relevant informative signs showing the pattern of the world.
Key words: Aleksandr Blok, St. Petersburg-related text, toponym, world-modelling function, poetic function, making-up-the-plot function, symbolic function, biographic function.
Л.Н. Авдонина, канд. филол. наук, доц. каф. «Романо-германская филология», Пензенский государственный университет, г. Пенза, E-mail: lionora50@mail.ru
Т.А. Гордеева, д-р филол. наук, проф., зав. каф. «Романо-германская филология», Пензенский государственный университет, г. Пенза, E-mail: gordejewa@mail.ru
Н.Н. Таньков, канд. пед. наук, доц. каф. «Романо-германская филология», Пензенский государственный университет, г. Пенза, E-mail: tankovnn@gmail.com
А.О. Булатова, доц. каф. «Романо-германская филология», Пензенский государственный университет, г. Пенза, E-mail: bulalol@mail.ru
ТОПОНИМИКА ПЕТЕРБУРГА АЛЕКСАНДРА БЛОКА
В статье впервые подробно рассматриваются топонимические наименования в петербургском тексте А. Блока. Разработанная нами методика исследования топонимики в художественном тексте позволяет установить основные функции имен собственных в лирических текстах поэта. В результате исследования выявлено, что функционирование топонимов в петербургском тексте поэта связано с темами, мотивами и образами каждого периода творчества А. Блока: в первый период творчества поэта топоним Нева участвует в воплощении образа Вечной Женственности, а в третий период творчества использование урбаонима площадь Сената выражает стремление поэта к созданию реалистических картин северной столицы и позволяет осмыслить историческую и духовную жизнь Петербурга в судьбе России. В петербургском тексте А. Блока имена собственные воспринимаются как эстетически значимые информативные знаки образа мира.
Ключевые слова: Александр Блок, петербургский текст, топоним, миромоделирующая функция, поэтическая функция, сюжетообразующая функция, символическая функция, биографическая функция.
Топонимика северной столицы в петербургском тексте А. Блока, несмотря на достаточную изученность образа Петербурга в современной науке, остается уникальным явлением в отечественной филологии. Литературоведческие, лингвистические, концептологические исследования блоковского Петербурга в той или иной степени соотносятся с топонимикой петербургского текста поэта (Л.Н. Авдонина, А.А. Александров, Н.П. Анциферов, А.Е. Горелов, П.П. Громов, Л.К. Долгополов, Т.А. Космеда, Д.М. Магомедова, Д.Е. Максимов, И.А. Мамута, И.Г. Минера-лова, З.Г. Минц, В.Н. Орлов, В.Ю. Прокофьева, Б.И. Соловьев, А.М. Турков и др.). Однако обращение к блоковской топонимике в отечественной филологии фрагментарно, на уровне изучения отдельных топонимов, в то время как имя собственное, являясь единицей текста, участвует в формировании не только языковой, но и художественной картины мира, выражая авторскую позицию. В связи с этим становится важно провести полный и подробный лингвопоэтический анализ всего корпуса топонимических наименований в петербургском тексте А. Блока и установить их функциональные особенности.
Основные положения о функционировании имени собственного в художественном дискурсе разработаны в трудах отечественных лингвистов. В контексте произведения имена собственные, помимо функции идентификации, способны сосредоточить в себе новые смыслы на основе дополнительной информации, ассоциаций, традиций.
По мнению А.А. Реформатского, если собственные имена выполняют номинативную функцию, то «нарицательные совмещают её с функцией семасиологической» [1, с. 36]. Однако, как пишут Н.И. Толстой и С.М. Толстая, «имя в культурном тексте имеет не только особую, отличную от общеязыковой, прагматику, но и специфическую «семантику», особую соотнесенность с денотатом» [2, с. 620]. Имя собственное, замечает Е.Л. Гинзбург, «обладает денотатом, но не имеет сигнификата», поэтому использование имени собственного «в качестве строевой единицы текста нуждается в активной поддержке текста»: как «носитель памяти словесной культуры», имя собственное, по существу, имеет смысл только в определенном контексте [3, с. 307]. В значении топонимов В.А. Никонов выделяет три плана: этимологический - значение того слова, от которого топоним образовался; топонимический - значение, которое связано с функционированием названия в речи; ассоциативный - коннотации, которые возникают в результате знакомства с объектом [4, с. 5761]. Такая структура, на наш взгляд, может быть использована и при лингвопоэтическом анализе функционирования блоковской топонимики в петербургском тексте. На основе исследования С.Б. Аюповой [5] можно выделить следующие функции топонимов в поэтическом тексте: миромоделирующая - участие в создании художественной географо-политической модели мира; поэтическая - передача мыслей и чувств лирического героя; сюжетообразующая - участие в лирическом сюжете; символическая - формирование символического подтекста лирического произведения; биографическая.
Таким образом, в отечественной филологии установлено, что имя собственное включает в себя совокупность социально-значимых ассоциаций, определяемых культурой и замыслом писателя. Использование нами методики лингвопоэтического анализа позволяет выделить коннотации имен собственных в петербургском тексте А. Блока и исследовать их функционирование.
Как показывает проведенное нами исследование, в поэтических текстах А. Блока топонимика Петербурга не отличается многообразием и весьма малочисленна. В силу мистического мировосприятия поэта и символического своеобразия его творчества наименования реалий северной столицы не всегда обозначены,
часто замещаются нарицательными номинациями или образными выражениями. В отдельных случаях в основном тексте произведения поэт указывал место, где было написано стихотворение: часто это было указание на пригороды Петербурга. Такие географические названия как в основном тексте, так и в вариантах произведений на основании замечаний А.В. Лаврова [6, с. 185-192] воспринимаются нами в качестве части художественного текста и обозначают место действия лирического «сюжета».
Проанализируем имена собственные в петербургском тексте А. Блока и установим их функции.
Имя собственное Петербург. Топоним Петербург упоминается в поэзии А. Блока только однажды - в незавершенной поэме «Возмездие»: «В те незапамятные годы / Был Петербург еще грозней...» [7, с. 45]. Сравнительная степень прилагательного грозней (разговорная форма) подчеркивает качественность признака, указанного в значении лексемы грозный: 'величественный и страшный (высок.)' [8, Т. 1, с. 397]. Итак, топоним Петербург выполняет миромоделирующую функцию: город императорский и грозный, величественной красоты и трагической судьбы.
Топоним Нева и другие «водные» реалии Петербурга. Среди географических названий в поэтических текстах А. Блока о северной столице топоним Нева является наиболее частотной лексемой (употребляется 15 раз), знаковым символом Петербурга. Художественный образ Нева в поэтике А. Блока подробно рассмотрен в статье Л.Н. Авдониной [9]. В данном исследовании мы устанавливаем функции топонима Нева в разные периоды творчества поэта.
Топоним Нева в поэзии первого периода творчества А. Блока выступает в символической функции (соотносится с взволнованным состоянием лирического героя в мрачные студеные ночи и связан с воплощением образа Вечной Женственности. В поэзии второго периода творчества А. Блока топоним Нева включен в многоплановое изображение Петербурга и становится воплощением сюжетообразующей функции. С одной стороны, топоним Нева участвует в создании образа Петербурга, его стихийного, но земного великолепия и ослепительно холодной, театральной красоты, а с другой - с помощью водной стихии создается иллюзорность зазеркалья, оттеняющая внутренний мир героев-двойников лирического сюжета. В творчестве А. Блока третьего периода топоним Нева употребляется в основном в сюжетообра-зующей функции и участвует в создании реалистических картин Петербурга.
Топоним Екатеринин канал выполняет сюжетообразую-щую функцию и напоминает о Петербурге как городе заговорщиков, в котором по приговору Исполнительного комитета партии «Народная воля» 1 марта 1881 года был казнен император Александр II: «...Грянул взрыв / С Екатеринина канала, / Россию облаком покрыв» [7, с. 44]. Метафорический образ Россию облаком покрыв построен на переносных значениях лексемы облако: 'огромная печаль, большая скорбь' - так изображено время жестокой, всеобъемлющей, как мгла, реакции правительства.
Неназванный топоним Финский залив, обозначенный в текстах А. Блока нарицательным существительным залив, имеет поэтическую функцию - «И над заливами голос черни /Пропал, развеялся в невском сне. / И дикие вопли: «Свергни! О, свергни!» [11, с. 118] - и определяет художественное представление поэта о революционных событиях 1905 года.
Неназванный топоним Фонтанка обозначен с помощью нарицательного существительного вода и встречается в стихотворении поэта «Статуя» [6, с. 615]: «Мост. Под копытом чернела вода... / Песни воды и хрипящие звуки.../ В черной воде отраженье неслось» [6. С. 170]. Двойственность в восприятии любимого города выражается в противопоставлении песни воды -хрипящие звуки (контекстуальные антонимы) и однокоренного
повтора чернеть - чёрный. Так неназванный топоним Фонтанка обретает поэтическую функцию.
Пригороды Петербурга.
Старая Деревня. В дневниковой записи от 30(17) августа 1918 г. А. Блок комментирует стихотворении «В день холодный, в день осенний...» так: «К весне началось хождение около островов и в поле за Старой Деревней, где произошло то, что я определял, как Видения (закаты). Все это было подкреплено стихами Вл. Соловьева» [6, с. 468]. Во всех рукописных источниках поэта данное стихотворение имело заглавие «Поле за Петербургом», а в окончательном издании топоним Старая Деревня становится частью основного текста, ассоциативно выражая символическое пространство Петербурга: 27 апреля 1901 Поле за Старой Деревней [6, с. 56].
Озерки - довольно захолустный дачный поселок, вокзальный ресторанчик которого так любил посещать поэт. В тексте [11, с. 122 -123] серая обыденность превратилась в волшебное видение - так появился образ-символ Незнакомки, создание которого связано с топонимом Озерки.
Шувалово, Сестрорецкий курорт, Вольный остров, Дюны - топонимы, которые участвуют в создании образа реального Петербурга в цикле «Вольные мысли». В лирическом «сюжете» цикла представлены сатирические картины такой обычной дачной жизни в пригороде Петербурга: толпы модниц и франтов, которые «дымят, жуют, пьют лимонад», гуляют по песчаному берегу, любуются белесым небом и плоским морем и заражают «соленый воздух сплетнями».
Шувалово - дачный поселок вблизи Петербурга, реальные детали которого представлены в стихотворении «Над озером» [11, с. 209 - 211] и Сестрорецкий курор, изображенный в стихотворении цикла «В северном море» [11, с. 211-213], является местами действия лирического «сюжета».
«Вольный» остров - один из образов стихотворения «В северном море» - название острова, расположенного в дельте Невы. Топоним «Вольный» остров находится как бы в центре двух противоположных граней пригорода Петербурга. С одной стороны, это обыденный мир, погруженный в развлечения курортной жизни, а с другой - мир деловой, занятый рыбным промыслом. Выражением такого восприятия Вольного острова становится символический образ-сравнение: «Рыбачий «Вольный» остров распростерт / В воде, как плоская спина морского / Животного» [11, с. 212].
Дюны - местность на берегу Финского залива между Се-строрецким курортом и финским поселком Оллила (ныне - Солнечное), представляющая собой узкую гряду прибрежных дюн -вынесено в заглавие одноименного стихотворения [11, с. 875].
Елагин остров - название парка в Петербурге, где после Бад Наугейма (Германия) Блок встречался с К. М. Садовской, своей первой возлюбленной [12, с. 843 - 845]. В стихотворении «В тихий вечер мы встречались.» топоним Елагин остров участвует в создании лирического «сюжета-воспоминания» о прошедшей любви [12, с. 128].
Топоним Елагин мост связан с темой развлечений и употребляется в стихотворении «На островах»: «Вновь оснеженные колонны, / Елагин мост и два огня. / И голос женщины влюбленный. / И хруст песка и храп коня. / Две тени, слитых в поцелуе...» [12, с. 14]. «Петербургская» любовь изображена с помощью звуковых синонимических соответствий и лишена всякой романтики.
Крестовский остров - часть паркового района Петербурга, предназначенный для народных гуляний. В стихотворении «Дух пряный марта был в лунном круге.» топоним Крестовский остров является местом действия лирического «сюжета», оттеняя внутреннее состояние лирического героя: Часовня на Крестовском острове [12, с. 15].
Таким образом, топонимы, обозначающие пригороды Петербурга в поэтическом тексте А. Блока, совмещают биографическую функцию с поэтической (Елагин остров, Елагин мост, Крестовский остров), символической (Старая Деревня, Озерки), сюжетообразующей (Шувалово, Сестрорецкий курорт, Вольный остров, Дюны, Елагин мост), обозначают место действия лирического «сюжета» и оттеняют мировосприятие поэта того или иного периода его творчества.
Урбаонимы Петербурга. Рассмотрим собственные имена такого внутригородского топографического объекта, как Петербург.
Зимний дворец и деталь его архитектурного ансамбля -название статуи латник в черном - связаны с развитием темы революции 1905 года и организуют городское пространство Петербурга в эти октябрьские дни: «И в небе сером холодные светы / Одели Зимний дворец царя, / И латник в черном не даст ответа, / Пока не застигнет его заря» [11, с. 118]. Урбаоним Зимний дворец - олицетворение императорского Петербурга -соединяет в себе миромоделирующую, поэтическую и символическую функции.
Невская башня - данный урбаоним в поэме А. Блока «Двенадцать» принято связывать со зданием бывшей Городской думы на Невском проспекте: «Не слышно шуму городского, /Над невской башней тишина, / И больше нет городового - / Гуляй, ребята, без вина!» [7, с. 17]. Апеллятивная перифраза невская башня участвует в создании образа революционного Петербурга зимой 1918 года, выполняя сюжетообразующую и символическую функции. В ближайшем контексте образ тишины в изображении северной столицы создается с помощью лексики со значением отрицания и в соответствии с музыкальной концепцией мира А. Блока соотносится с образом умирающего Петербурга.
Крепость - нарицательное существительное, с помощью которого обозначается урбаноним Петропавловская крепость в поэме «Возмездие»: «Под крепостью катила воды / Необозримая Нева... / Штык светил, плакали куранты... » [7, с. 45]. Крепость и детали её архитектурного облика участвуют в художественно-историческом изображении эпохи и создании образа императорского Петербурга, выполняя миромоделирующую функцию.
Ряд урбанонимов Забалканский, Сенная, Новодевичий монастырь1, Московская застава участвуют в создании образа Петербурга конца 70-х годов XIX века в поэме «Возмездие» и выполняют миромоделирующую функцию. Поэт иронически описывает сцену возвращения в столицу гвардии после изнурительной русско-турецкой войны, дополняя её известными городскими реалиями: «Куда народ валит с утра? /И до заставы всю дорогу / Горохом сыплется ура, / И Забалканский, и Сенная / Кишат полицией, толпой, / Крик, давка, ругань площадная. / За самой городской чертой, / Где светится золотоглавый / Новодевичий монастырь, / Заборы, бойни и пустырь / Перед Московскою заставой...» [7, с. 278].
Урбаонимы Исаакиевский собор, Казанский собор, обозначенные с помощью нарицательного существительного храм, появляются в стихах А. Блока, которые написаны в петербургскую осень и зиму 1901-1902 годов и связаны с романтическими отношениями поэта и Л.Д. Менделеевой. Влюбленные посещали Казанский и Исаакиевский соборы, а 9 ноября в Казанском соборе произошла встреча жениха и невесты: «Мы встретились в храме - в глубокой тишине: / Мы поняли, что годы молчанья были ясны, / И то, что свершилось, - свершилось в вышине» [6, с. 156]. Урбаноним Исаакиевский собор - место действия лирического «сюжета» в ст. «Мы преклонились у завета.» [6, с. 91].
В тексте А. Блока этого периода, продолжая тему Вечной Женственности, появляются апеллятивная перифраза и количественные числительные, которые заменяют урбаонимы Средний проспект, 7 линия, 8 линия, 9 линия, 10 линия: «Пять изгибов вдохновенных, / Семь и десять по краям, / Восемь, девять, средний храм - / Пять стенаний сокровенных, / Но ужасней - средний храм - /Меж десяткой и девяткой, / С черной, выспренней загадкой, / С воскурениями богам» [10, с. 136]. Комментарий к этому стихотворению содержится в воспоминаниях А. Блока: «В таком (мистическом, «особом») состоянии я встретил (7 марта 1901 г.) Любовь Дмитриевну на Васильевском острове. Она вышла из саней на Андреевской площади и шла на курсы по 6-й линии, Среднему проспекту - до 10-й линии, я же, не замеченный Ею, следовал позади ... Отсюда появились «пять изгибов». Тогда же мне хотелось ЗАПЕЧАТАТЬ мою тайну, вследствие чего я написал зашифрованное стихотворение» [10, с. 519].
Реальные события любовного романа А. Блока становятся содержанием мистического ожидания Её в лирических текстах
1 Новодевичий монастырь (более известен как Воскресенский Смольный монастырь) - памятник архитектуры 18-19 века в Санкт-Петербурге, построенный в стиле барокко (архитекторы В.В. Растрелли и В.П. Стасов) [13] [Современная энциклопедия, 2000. http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc1p/44222]
поэта, организуя символическое пространство Петербурга с помощью нарицательных лексем дом, окна, заменяющих урбаоним дом на Гагаринской: «Там - в улице стоял какой-то дом, / И лестница крутая в тьму водила» [6. C. 105] и урбаоним дом М.П. Боткина на Николаевской набережной: «Не поймут бесскорбные люди / Этих масок, смехов в окне!..» [6, с. 94]. Нарицательное существительное дом обозначает петербургский дом на Гагаринской улице, где располагались драматические курсы М.М. Читау. В дневнике поэта от 30 (17) августа 1918 г. читаем: «Любовь Дмитриевна ходила на уроки к М.М. Читау, я же ждал её выхода...» [6, с. 502]. А нарицательное существительное окно указывает на богатый дом художника и коллекционера М.П. Боткина на Николаевской набережной Васильевского острова, который А.А. Блок и Л.Д. Менделеева посещали в Петербурге. Как вспоминает В.Н. Орлов, однажды, когда они были позваны к Боткиным на маскарад, Блок отказался идти и, расхаживая под окнами боткинского дома, наблюдал за разряженными гостями, среди которых была и Л.Д. Менделеева [6, с. 518].
Таким образом, исследованные урбанонимы, связанные с любовным романом поэта в петербургском пространстве, соединяют в себе сюжетообразующую, поэтическую, символическую и биографическую функции.
Площадь Сената2 - урбаноним в последнем стихотворении А. Блока «Пушкинскому Дому», написанном в феврале 1921 года: «Вот зачем, в часы заката / Уходя в ночную тьму, / С белой площади Сената / Тихо кланяюсь ему» [7, с. 97]. Имя собственное площадь Сената вместе с урбаонимом Пушкинский Дом3 участвует в осмыслении поэтом исторической и духовной жизни Петербурга и роли в ней Пушкина, выполняя миромодели-рующую и поэтическую функции. Символично и скорбно звучит образ ночной тьмы. Траурной красотой веет от Петербурга, но А. Блок верит в свой город и, прощаясь с ним, надеется на его возрождение.
Ресторан - нарицательное имя существительное, вынесенное в заглавие стихотворения поэта «В ресторане» [12, с. 16] и являющееся заменой урбаонима известного петербургского ресторана «Вилла Родэ»4. В основе текста, по-видимому, лежит реальное событие. В. Орлов приводит рассказ М.Д. Нелидовой: «Мы сидели за столиком. «Посмотри, - сказала мне belle soeure, - с тебя Блок глаз не спускает» (он сидел недалеко от нас). Я отвернулась так, чтобы он не видел моего лица. Он послал мне бокал с вином, и в нем - красную розу. В этом я увидела дерзость, мне не захотелось больше оставаться там, я встала и вышла» [12, с. 596]. Основа лирического «сюжета» - встреча с Ней, которая разыгрывается как театральное действо. Так урба-ноним ресторан выполняет символическую и биографическую функции.
Урбаноним Сфинкс5 - имя собственное, название весьма значимого архитектурного украшения города возле здания Академии художеств и одного из любимых петербургских памятников А. Блока. В стихотворении «Снежная Дева» поэт описывает
Библиографический список
урбаноним Сфинкс с помощью несогласованного определения: с выщербленным ликом [11, с. 182]. В «Словаре символов» [16] читаем: «Фиванский сфинкс - могильное изображение; защитник захоронений. Символизирует бессмысленное разрушение и является врагом всего человеческого». Глагольная форма выщербленный от глагола выщербить в значении 'сделать на чем-л. щербины, зазубрины' [17, Т. I, с. 295], имеющая разговорный оттенок, сочетается с существительным лик с торжественной оценкой. Определение-характеристика напоминает о великой истине: проходит все - остаются лишь зазубрины на величественном лике загадочного Сфинкса как напоминание о великой загадке жизни и смерти. Так урбаоним Сфинкс соединяет миромоделирующую, поэтическую и символическую функции.
Статуя - одна из четырех скульптурных групп барона П.К. Клодта на Аничковом мосту. Урбаноним не назван, но в тексте заложено концептуальное отождествление с известной статуей на мосту через Фонтанку, изображающей укрощение коня в стихотворении «Статуя»: «Лошадь влекла под уздцы на чугунный / Мост. Под копытом чернела вода. / Лошадь храпела, и воздух безлунный /Храп сохранял на мосту навсегда» [6, с. 170]. С помощью неназванного урбаонима - поэт репрезентирует свое понимание мира искусства, а неназванный урбаоним выполняет поэтическую и символическую функции. Реальность в тексте отождествляется с музыкой, которая в представлении поэта является основой бытия.
Таким образом, культурно значимые имена собственные, выражая социокультурные традиции и морально-нравственную систему ценностей, устанавливая межтекстовые связи, становятся для поэта языковой формой осуществления творческой цели. Все это наполняет топонимы и урбаонимы в петербургском тексте А. Блока глубокой содержательностью и яркой образной выразительностью.
Подводя итоги проведенному исследованию, мы установили следующее. Во-первых, использование методики лингвопоэти-ческого анализа позволяет четко определить функционирование топонимов в петербургском тексте А. Блока. Во-вторых, функционирование топонимов в петербургском тексте поэта связано с темами, мотивами и образами каждого периода творчества А. Блока. Так, в первый период творчества поэта топоним Нева участвует в воплощении образа Вечной Женственности а в третий период творчества использование урбаонима площадь Сената выражает стремление поэта к созданию реалистических картин северной столицы и позволяет осмыслить историческую и духовную жизнь Петербурга в судьбе России.
Таким образом, имя собственное является важным элементом художественного дискурса А. Блока. В петербургском тексте поэта имена собственные воспринимаются как эстетически значимые информативные знаки образа мира. Приемы и методы проведенного исследования топонимики А. Блока являются научно обоснованными и имеют практическую значимость.
1. Реформатский А.А. Введение в языковедение. Под редакцией В.Н. Ярцева. Москва: Аспект Пресс. 2002.
2. Толстой Н.И., Толстая С.М. Имя в контексте нарицательной культуры. Язык о языке: сборник статей. Под общей редакцией Н.Д. Арутюновой. Москва: Языки русской культуры, 2000: 597 - 624.
3. Гинзбург Е.Л. Из заметок по топонимике Достоевского. Язык. Культура. Гуманитарное знание. Научное наследие Г.О. Винокура и современность: сборник статей. Москва: Научный мир, 1999: 306 - 320.
4. Никонов В.А. Введение в топонимику. Москва: Наука, 1965.
5. Аюпова С.Б. Функции топонимов языковой художественной картины мира прозы И.С. Тургенева. Вестник Читинского государственного университета. 2010; 5 (62): 23 - 28.
2 Сенатская площадь - одна из самых красивых площадей Петербурга, расположенная между Невой и Конногвардейским бульваром. Самое первое ее название - Исаакиевская. В 1820-е, когда К. И. Росси стал возводить знаменитые ныне здания Сената и Синода, у площади возникло неофициальное название - Сенатская» [14] [Петербург в названиях улиц. Происхождение названий улиц и проспектов, рек и каналов, мостов и островов. — С.-Пб.: АСТ, Астрель-СПб, ВКТ. Владимирович А.Г., Ерофеев А.Д. 2009. http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_sp/3989].
3 Пушкинский Дом - Институт русской литературы Российской академии наук. Во времена Блока это учреждение, основанное в 1905 году, только организовывалось, главным образом с целью хранения рукописей, архива и книг Пушкина, а также материалов, связанных с его жизнью и творчеством. [7. С. 497]
4 «Вилла Родэ» - загородный ресторан. Открыт в 1908 предпринимателем А. С. Родэ на углу Новодеревенской наб. и Строгановской ул. По свидетельствам ряда современников (К. И. Чуковский, М. К. Куприна-Иорданская), при "В. Р." был притон, к-рый посещала "золотая молодежь". [Векслер А. Ф. В парке у Черной речки // Диалог. 1989. № 20. С. 26-32. http://www.encspb.ru/object/2855750395?lc=ru] [15]
5 Сфинксы представляют собой статуи львов с человеческими лицами. Считается, что в древности эти изваяния охраняли гробницу фараона Аменхотепа III, а сами сфинксы являются портретными изображениями древнего правителя. Каменных стражей нашли в 20-х годах XIX века при раскопках Фив, древней столицы Египта. После похода Наполеона в Египет в начале 19 века, когда в Европе началась мода на все восточное, сфинксов привезли на продажу в Александрию. В июле 1830 года французское правительство продало России скульптуры за 64 тысячи рублей. В конце мая 1832 года ценности весом каждая по 23 тонны с величайшей осторожностью погрузили на итальянское парусное судно «Буэна Сперанца», и через год прибыли сфинксы в Санкт-Петербург. Через два года на Неве напротив здания Академии по проекту Константина Тона была построена гранитная пристань, и в апреле 1834 года на гранитных пьедесталах у пристани на Университетской набережной были установлены Египетские изваяния. [http://www.spb-guide.ru/page_12794.htm] [18]
6. Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том 1. Стихотворения. Книга первая (1898 - 1904) Главный редактор А.Л. Гришунин. Ответственный редактор тома Ю.К. Герасимов. Москва: Наука, 1997.
7. Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том 5. Поэмы и стихотворения (1917 - 1921). Главный редактор А.Л. Гришунин. Ответственный редактор тома С.А. Небольсин. Москва: Наука, 1999.
8. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4-х т. Москва: Рус. яз., 2000.
9. Авдонина Л.Н. «Глубина, гранитом темным сжатая...» (художественный образ Невы в поэтике А. Блока). Мир русского слова. 2013; № 4: 68 - 73.
10. Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том 4. Стихотворения, не вошедшие в основное собрание (1897 - 1915). Главный редактор А.Л. Гришунин. Ответственные редакторы тома А.М. Грачева, Н.В. Лощинская. Москва - Санкт-Петербург: Наука, 1999.
11. Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том 2. Стихотворения. Книга вторая (1904-1908). Главный редактор А.Л. Гришунин. Ответственные редакторы тома А.В. Лавров, З.Г. Минц. Москва: Наука, 1997.
12. Блок А.А. Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том 3. Стихотворения. Книга третья (1907 - 1916). Главный редактор А.Л. Гришунин. Ответственный редактор тома Ю.К. Герасимов. Москва: Наука, 1997.
13. Современная энциклопедия. 2000. Available at: http://dic.academic.ru/contents.nsf/enc1p/
14. Петербург в названиях улиц. Происхождение названий улиц и проспектов, рек и каналов, мостов и островов. Под редакцией А.Г. Владимирович, А.Д. Ерофеева. Санкт-Петербург: АСТ, Астрель-СПб, 2009. Available at: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_sp/
15. Векслер А.Ф. В парке у Черной речки. Диалог. 1989; 20: 26-32. Available at: http://www.encspb.ru/object/2855750395?lc=ru
16. Словарь символов. Available at: http://dic.academic.ru/dic.nsf/simvol/851
17. Словарь русского языка: В 4-х т. Под редакцией А.П. Евгеньевой. Т. 1. Москва: Изд-во «Русский язык», 1981.
18. Сфинксы в Санкт-Петербурге. Available at: http://www.spb-guide.ru/page_12794.htm
References
1. Reformatskij A.A. Vvedenie vyazykovedenie. Pod redakciej V.N. Yarceva. Moskva: Aspekt Press. 2002.
2. Tolstoj N.I., Tolstaya S.M. Imya v kontekste naricatel'noj kul'tury. Yazyk o yazyke: sbornik statej. Pod obschej redakciej N.D. Arutyunovoj. Moskva: Yazyki russkoj kul'tury, 2000: 597 - 624.
3. Ginzburg E.L. Iz zametok po toponimike Dostoevskogo. Yazyk. Kul'tura. Gumanitarnoe znanie. Nauchnoe nasledie G.O. Vinokura i sovremennost': sbornik statej. Moskva: Nauchnyj mir, 1999: 306 - 320.
4. Nikonov V.A. Vvedenie v toponimiku. Moskva: Nauka, 1965.
5. Ayupova S.B. Funkcii toponimov yazykovoj hudozhestvennoj kartiny mira prozy I.S. Turgeneva. Vestnik Chitinskogo gosudarstvennogo universiteta. 2010; 5 (62): 23 - 28.
6. Blok A.A. Polnoe sobranie sochinenij i pisem v dvadcati tomah. Tom 1. Stihotvoreniya. Kniga pervaya (1898 - 1904) Glavnyj redaktor A.L. Grishunin. Otvetstvennyj redaktor toma Yu.K. Gerasimov. Moskva: Nauka, 1997.
7. Blok A.A. Polnoe sobranie sochinenijipisem v dvadcati tomah. Tom 5. Po'emy i stihotvoreniya (1917 - 1921). Glavnyj redaktor A.L. Grishunin. Otvetstvennyj redaktor toma S.A. Nebol'sin. Moskva: Nauka, 1999.
8. Dal' V.I. Tolkovyj slovar'zhivogo velikorusskogo yazyka: v 4-h t. Moskva: Rus. yaz., 2000.
9. Avdonina L.N. «Glubina, granitom temnym szhataya...» (hudozhestvennyj obraz Nevy v po'etike A. Bloka). Mir russkogo slova. 2013; № 4: 68 - 73.
10. Blok A.A. Polnoe sobranie sochinenij i pisem v dvadcati tomah. Tom 4. Stihotvoreniya, ne voshedshie v osnovnoe sobranie (1897 - 1915). Glavnyj redaktor A.L. Grishunin. Otvetstvennye redaktory toma A.M. Gracheva, N.V. Loschinskaya. Moskva - Sankt-Peterburg: Nauka, 1999.
11. Blok A.A. Polnoe sobranie sochinenij i pisem v dvadcati tomah. Tom 2. Stihotvoreniya. Kniga vtoraya (1904-1908). Glavnyj redaktor A.L. Grishunin. Otvetstvennye redaktory toma A.V. Lavrov, Z.G. Minc. Moskva: Nauka, 1997.
12. Blok A.A. Polnoe sobranie sochinenij i pisem v dvadcati tomah. Tom 3. Stihotvoreniya. Kniga tret'ya (1907 - 1916). Glavnyj redaktor A.L. Grishunin. Otvetstvennyj redaktor toma Yu.K. Gerasimov. Moskva: Nauka, 1997.
13. Sovremennaya 'enciklopediya. 2000. Available at: http://dic.academic.ru/contents.nsf/enc1p/
14. Peterburg v nazvaniyah ulic. Proishozhdenie nazvanij ulic i prospektov, rek i kanalov, mostov i ostrovov. Pod redakciej A.G. Vladimirovich, A.D. Erofeeva. Sankt-Peterburg: AST, Astrel'-SPb, 2009. Available at: http://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_sp/
15. Veksler A.F. V parke u Chernoj rechki. Dialog. 1989; 20: 26-32. Available at: http://www.encspb.ru/object/2855750395?lc=ru
16. Slovar' simvolov. Available at: http://dic.academic.ru/dic.nsf/simvol/851
17. Slovar'russkogo yazyka: V 4-h t. Pod redakciej A.P. Evgen'evoj. T. 1. Moskva: Izd-vo «Russkij yazyk», 1981.
18. Sfinksy v Sankt-Peterburge. Available at: http://www.spb-guide.ru/page_12794.htm
Статья поступила в редакцию 04.04.18
УДК 81
Alramadneh D.S., postgraduate, Russian Language Department, Philology Faculty, Moscow State Pedagogical University
(Moscow, Russia), E-mail: dee-said@live.com
THE MEANING OF ETYMOLOGICAL ANALYSIS IN THE STUDY OF THE KEY WORDS OF CULTURE WITH REFERNCE TO THE LEXEME СЕРДЦЕ (HEART). The article reflects how the key words of a culture, i.e. the words that are especially important and indicative for a particular culture, can be analyzed as central points, around which the whole field of culture is organized. This method of studying a culture is one of the important areas of linguoculturology. Taking into account the fact that this term is actively used in the study of the linguistic picture of the world, special attention should be paid to the development of methods for the study of key words, allowing a high degree of objectivity to detect their implicit background and explain the ways of formation of the latter.
Key words: culture, words, etymology, keywords, heart, analysis, Russian language.
Алрамаднех Дина Саид, аспирант каф. русского языка, филологического факультета, Московский педагогический
государственный университет, E-mail: dee-said@live.com
ЗНАЧЕНИЕ ЭТИМОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА ПРИ ИЗУЧЕНИИ КЛЮЧЕВЫХ СЛОВ КУЛЬТУРЫ НА ПРИМЕРЕ ЛЕКСЕМЫ СЕРДЦЕ
В данной статье отражено, как ключевые слова культуры, т.е. слова особенно важные и показательные для отдельно взятой культуры, могут анализироваться как центральные точки, вокруг которых организованы целые области культуры. Данный подход к изучению культуры является одним из важных направлений лингвокультурологии. С учётом того, что данный термин активно используется при изучении языковой картины мира, особого внимания заслуживает разработка методов изучения ключевых слов, позволяющих с высокой степенью объективности обнаружить их неявные фоновые и объяснить пути формирования последних.
Ключевые слова: культура, этимология, русский язык, ключевые слова, сердце.
