CC BY
2915. ЩербатовМ.М. История Российская от древнейших времен. Т. 1-7. - СПб., 1794-1805.
16. Щипанов И.Я. Общественно-политические и философские воззрения русских просветителей второй половины ХVШ в. // Очерки по истории философской и общественно-политической мысли народов СССР. В 2-х т. - Т. 2. - М., 1955. - 351 с.
17. Щипанов И.Я. Философия русского просвещения. - М., 1971. - 283 с.
18. Юм Д. Сочинения в 2-х тт. - М., 1966. Т. 2. - 900 с.
References and Sources
1. Artem'eva T.V. Mihail Shcherbatov. - SPb., 1994. - 91 s.
2. Artem'eva T.V. Novaya Atlantida Mihaila Shcherbatova // Voprosy filosofii. - 2000. - № 10. - S. 104-108.
3. Boldyrev A.I. Problema cheloveka v russkoj filosofii XVIII veka. - M., 1986. - 186 s.
4. Vipper R. Obshchie ucheniya i istoricheskie teorii 18 i 19 vv. v svyazi s obshchestvennym dvizheniem na Zapade. - SPb., 1900. - 207 s.
5. Zablockij M. Material dlya biografii kn. M.M. Shcherbatova. // Sankt-Peterburgskie vedomosti. - 1857. - 11 dekabrya. - N° 269.
6. Zamaleev A.F. Lekcii po istorii russkoj filosofii. - SPb., 2001. - 396 s.
7. Zen'kovskij V.V. Istoriya russkoj filosofii. - L., 1991. - T.1. - CH.1. - 220 s.
8. Kollingvud R. Dzh. Ideya istorii. - M., 1980. - 488 s.
9. Neizdannye sochineniya M.M. Shcherbatova / pod red. Lyubomirova P.G. - M., 1935.
10. Rustam-Zade Z.P. Zhizn' i tvorchestvo M.M. Shcherbatova. - SPb., 2000. - 92 s.
11. Sochineniya knyazya M.M. Shcherbatova. T. 1-2. - SPb., 1896.
12. Stennik Yu.V. Ideya «drevnej» i «novoj» Rossii v literature i obshchestvenno-politicheskoj mysli XVIII-nachala XIX veka. - SPb., 2004. - 277 s.
13. Utkina N.F. M.M. Shcherbatov - ideolog rossijskogo dvoryanstva // Russkaya mysl' v vek Prosveshcheniya. - M., 1991.
14. Fedosov I.A. Iz istorii russkoj obshchestvennoj mysli XVIII stoletiya. M.M. Shcherbatov. - M., 1967. - 293 s.
15. Shcherbatov M.M. Istoriya Rossijskaya ot drevnejshih vremen. T. 1-7. - SPb., 1794-1805.
16. Shchipanov I.Ya. Obshchestvenno-politicheskie i filosofskie vozzreniya russkih prosvetitelej vtoroj poloviny XVIII v. // Ocherki po istorii filosofskoj i obshchestvenno-politicheskoj mysli narodov SSSR. V 2-h t. - T. 2. - M., 1955. - 351 s.
17. Shchipanov I.Ya. Filosofiya russkogo prosveshcheniya. - M., 1971. - 283 s.
18. Yum D. Sochineniya v 2-h tt. - M., 1966. T. 2. - 900 s.
СКОПА ВИТАЛИИ АЛЕКСАНДРОВИЧ - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой философии и культурологии, Алтайский государственный педагогический университет, член-корреспондент Российской академии естествознания (sverhtitan@rambler. ru).
SKOPA, VITALY A. - Doctor of History, Professor, Head of the Department of Philosophy and Cultural Studies, Altai State Pedagogical University, Corresponding Member of the Russian Academy of Natural Sciences (sverhtitan@rambler.ru).
УДК 94(47).066/07:929 Томара DOI: 10.24412/2308-264X-2023-1-28-37
ВОРОНОВ И.А.
ТОМАРА В.С. (1746 - 1819) - РУССКИЙ ДИПЛОМАТ, СЕНАТОР И ФИЛОСОФ
Ключевые слова: В.С. Томара, Георгиевский трактат, Ясский мир, Республика Семи Соединенных Островов.
Дипломат, сенатор и действительный тайный советник Василий Степанович Томара (1746-1819) был одним из тех людей, по биографии которого можно изучать историю внешних отношений России в период с подписания Георгиевского трактата о присоединении Грузии к России (1784) до создания Республики Семи Соединенных Островов (1800), в которых Томара принимал самое непосредственное участие. На основе документов и исследовательской литературы, в статье произведена попытка воссоздать основные этапы биографии и служебной карьеры В.С. Томары. Дана характеристика личности этого скромного, самоироничного дипломата, порой как будто специально старавшегося принизить свои заслуги и таланты, но, неожиданно для многих, ставшим одним из значимых персонажей знаменитого философского трактата Жозефа Мари де Местра «Петербургские вечера» (1821).
VORONOV, I.A.
VS. TOMARA (1746 - 1819) - RUSSIAN DIPLOMAT, SENATOR AND PHILOSOPHER
Keywords: V.S. Tomara, Treaty of Georgievsk, Treaty of Jassy, Septinsular Republic.
The diplomat, senator and actual privy councilor Vasily Stepanovich Tomara (1746-1819) was one of those people whose biography can be used to study the history of Russia's foreign relations in the period from the signing of the Treaty of St. George on the annexation of Georgia to Russia (1784) to the creation of the Republic of the Seven United Islands (1800), in which Tomara took a very direct part. Based on documents and research literature, the article attempts to recreate the main stages of the biography and career of V.S. Tomara. The article describes the personality of this modest self-mocking diplomat, who sometimes seems to be deliberately trying to belittle his merits and talents, but, unexpectedly for many, became one of the significant characters of the famous philosophical treatise by Joseph Marie de Maistre «Les soirées de St.-Pétersbourg» («The evenings of St.-Petersburg») (1821).
Петербургским ноябрьским днем, оказавшись в самом центре Лазеревского кладбища Свято-Троицкой Александро-Невской лавры, можно пройти мимо и не заметить серый гранитный саркофаг с крестом в изголовье [1, с. 96]. А уж прочитать, при тусклом питерском свете, что написано на выветренном за 200 лет граните, совсем уж не представляется возможным. Однако стоит остановиться и задуматься о бренности бытия и мимолетности всего земного. Здесь лежит один из трёх героев знаменитого в XIX веке трактата религиозного философа Жозефа Мари де Местра «Les soirées de St.-Pétersbourg» («Петербургские вечера»), первое издание которого вышло в Париже в 1821 году [2].
Сюжет «Петербургских вечеров»: трое персонажей - «Граф», «Кавалер» и «Сенатор» -ведут «серьезную философскую симпосию» (мужская беседа за накрытым столом) о волнующих проблемах того времени, многие из которых не потеряли своей актуальности до сих пор: религия, война, политика, история человечества и цивилизаций, роль истории в науке, место человека в этой жизни и, как и положено в «симпосиях», смысл жизни человека.
События, описанные в трактате, происходят летом 1809 года, перед войной с Наполеоном, где-то на берегу Невы / Финского залива, вероятно, в районе устья Фонтанки - на окраине Петербурга того времени. Под именами героев романа скрыты конкретные персонажи:
- «Граф» - сам Жозеф де Местр;
- «Кавалер Б****» - «молодой француз, занесенный в Петербург бурями революции и множеством удивительных происшествий» - Франсуа Габриэль граф де Бре (de Bray, 1765-1832), который оставил русскую столицу в 1812 году - после начала войны с Наполеоном;
- «Сенатор», он же «тайный советник T****» - русский дипломат, официальный полномочный посол России на Кавказе и в Турции, сенатор, действительный тайный советник Василий Степанович Томара.
Жозеф де Местр приписывает «Сенатору» ряд интересных умозаключений, которые и сегодня могут быть актуальной темой исторических, философских, религиозных и психологических исследований: «Ничто в мире не согласуется гармоничнее, чем религиозное чувство и воинский дух» [2, с. 366]; «История нередко являет нам зрелище нации, которая в разгар самых ожесточенных битв остается богатой и процветающей, но есть войны порочные, войны-проклятия, и совесть постигает это куда лучше, чем рассудок. Тогда народы получают смертельные раны - и в своем могуществе, и в своем нравственном характере - и вы можете видеть, как победитель, увенчанный злосчастными лаврами, вырождается, оскудевает и томится. А между тем на землях побежденного уже через самое короткое время не найдете вы мастерской или плуга, которые нуждались бы в работнике» [2, с. 376]; «Если вы бросите более широкий взгляд на ту роль, которую играет на войне моральный дух, вы согласитесь, что десница Божия нигде не даёт себя знать человеку с такой же силой и убедительностью.» [2, с. 379]; «История всех народов полна подобных фактов, ясно доказывающих, что действие численного превосходства может быть порождено, усилено, ослаблено или сведено на нет множеством не зависящих от нас обстоятельств» [2, с. 384].
Кто же этот, почти забытый и безвестный ныне, русский философ, к которому обращались за советом и благодарили за беседу философы иностранные? Каков он был в жизни, как формировалось его мировоззрение?
Томары (Томорки) - русский дворянский род греческого происхождения, восходящий к греческому купцу Ивану Мокуляеву, по прозвищу Томорка, поселившемуся в XVII веке на Левобережье Днепра. От прозвища Томорка была образована фамилия Томара. Одну из версий смысла прозвища Томара/Томорка, находим у Н.Ф. Дубровина: томар - головной убор, получаемый главными князьями от царя [3, с. 180].
Род Томара был внесен в VI часть родословных книг Полтавской и Херсонской губерний и имел свой герб, изображённый на рисунке 1 - в щите, имеющем голубое поле, изображен длинный золотой крест, над ним - серебряная шестиугольная звезда и внизу креста серебряная же луна, рогами обращённая вверх. Щит увенчан дворянскими шлемом и короной. Нашлемник: намёт на щите голубой, подложенный серебром. Щитодержатели - два журавля. Под щитом располагался девиз: Ducit, alit, salvet (Отвести, накормить, спасти).
У Степана (1671 - 1715) - одного из трех сыновей Ивана Мокуляева, от первого брака (ок. 1693?) с Елизаветой фон Бринкен (1674 - 1700) в Переяславле родился сын Василий Степанович Томара (1694 - 1736). В 1709 году, перед Полтавской битвой, Степан Иванович оказался в числе тех четверых полковников, которые остались верными Петру I после измены Мазепы. В 1710 году он
Рис. 1. Герб рода Томар внесён в Часть 8 Общего гербовника дворянских родов Всероссийской империи (с. 113).
купил земли в Гельмязовской сотне и основал село Коврай в Малороссии. После смерти Елизаветы фон Бринкен (причина смерти неизвестна) сочетался вторым браком (ок. 1701) с Пелагеей Яковлевной Лизогуб (ок. 1677 - 1715), от которой у него было еще пятеро детей. В 1719 году у Василия Степановича Томары родился сын, которого назвали в честь деда - Степаном (02 августа 1719 - 6 июня 1794); с 1737 г. он служил в том же полку, что и отец, дослужившись до «бунчукового товарища». В 1743 он женился на внучке генерального писаря Войска Запорожского Василия Леонтьевича Кочубея, воспетого А.С. Пушкиным в поэме «Полтава», Анне Васильевне Кочубей (ок. 1722 - ум. до 1826) - дочери полковника Полтавского полка Василия Васильевича Кочубея и Марии Ивановны (в девичестве Янович). Краткое генеалогическое древо изображено на рисунке 2.
Сейчас уже не узнать, что тогда произошло, но Анна Васильевна вышла замуж против воли отца, и за то была лишена приданого и наследства. Возможно, здесь повторилась из века в век кочующая история вражды и любви «Монтекки и Капулетти», ведь Кочубеи были вначале из промазепинской группировки, а Томары, наоборот, - из враждебного им клана. Но реальная причина лишения дочери Василием Кочубеем приданого и наследства пока остается неизвестной. Единственно, что мы можем сказать с уверенностью, так это то, что от этой пламенной любви на свет явились семеро детей: 1. Елизавета [Сулима] (1743 - ?); 2. Василий (1746 - 03.03.1819); 3. Марфа [Булюбаш] (1848 - ?); 4. Павел (1751 - ?); 5. Ульяна [Вишневская] (1754 - ?); 6. София [Краснокутская] (1757 - после 1826); 7. Михаил (1766 - ?).
ff
Коч убей/Кучук-бе й Кочуба/ Андрей (Около 1580 -Около 1650) coiHHKjbey)
Томорка Мокуляев Иван I Ян
(Около 16451675}
войсковойиндуктор Переяславского_полка Войска_3апо рожского
Кочубей Леонтий Андреевич (После 1620-После 1660) войсковойтоварищ Б.Хмепьницкого
Жук Иван Якович (16291727)
лолковникПолтавский Войска_Запорожского
Прасковья
ш Томара
ЕЯ Стелан
Г11 Иванович
(1671 -
1715)
полковник Переяславского полка
1/4_полковников _Петра-1
Томара (фон Бринкен) Елизавета (1674-До 1700) баронесса
Кочубей Василий Леонтьевич (Около 1640-26.07.1708) генеральныйписарь и генеральный_судья Войска_3апорожского
□ Томара
П Василий
Степанович
(1694 -
1736)
Н аказно й_пол ковник
Переяславскогополка
Янович
. _ Иван
]|Щ церковны й_староста
ГШ Кочубей
г"Ж Василий
1 Я Васильевич
л (Около
1685-1743)
полковник Полтавский
ВойскаЗа порожско го
Томара Степан Васильевич (13(02)08.1719 -До
17(06).06.1794) коллежский-советник
ф
Кочубей (Янович) Br I Мария "(Марфа) Ивановна (?-
р9(2Э) 11(10)1742^
Томара (Кочубей) Анна Васильевна (Около 1722 - До 1826)
тайнообвенчалась [лишена_приданого_и_наследства<
Томара Василий НЩ Стеланович (1746-15(03).03.1819) дипломат,_сенатор д е й ств. тай н ы й_советн и к
Томара (Каламей) Елизавета
Осиповна (?-19.06.1635))
^ВГЯ Томара
Степан Васильевич ^—(Меаду 1764 и 1801 -?)
Томара Гайворонский ^Е^И Гайворонская
Степан Степан (Томара)
Васильевич Анна
(Менаду —Васильевна
Рис.2. Краткое генеалогическое древо рода Томар (создано в программе «Древо жизни»®)
Об отношениях, царивших в семье говорит, например, такой факт: когда у сына Василия (центрального персонажа настоящей публикации) на дипломатической службе в Мессине сложилась катастрофическая ситуация с финансами, его отец Степан Васильевич заложил деревню, чтобы отправить деньги сыну, о чём В.С. Томара упомянул в одном из своих писем графу А.Р.
Воронцову от 30.11.1791: «Полк, в продолжение войны, стоил отцу моему заклада деревни; на сие служение, с того времени, как оное мне дано» [4, с. 236].
В 1784 году Степан Васильевич Томара получает чин коллежского советника. 6 июня 1794 года 74-хлетний Степан Васильевич умер. Его жена - Анна Васильевна - пережила его почти на четверть века и считается, что умерла не позднее 1826 года.
Детство Василий Степанович провёл в отцовском имении в селе Коврай. В юности он учился у философа Григория Сковороды; дружил с поэтом и драматургом Василием Васильевичем Капнистом, который тоже был потомком выходцев из Греции. С 13-ти лет (с 1759 года) - он на гражданской службе. Наверное, в то время раньше взрослели? Либо здесь ошибка в дате рождения на 6 - 8 лет. В 60-х годах XVIII века наш герой учился в Италии и Германии, а в 1767 году перешел на военную службу. Так как он в совершенстве владел несколькими европейскими и восточными языками, то в 1769 его зачислили переводчиком в Коллегию иностранных дел: служил при русских миссиях в Венеции (1769 - 1770), в Крыму (1772 - 1774), Константинополе (1774 - 1776), Мадриде (1777 - 1778).
Во время русско-турецкой войны 1768-1774 годов Василий Степанович Томара фактически являлся представителем России в Венеции, обеспечивая поддержку экспедиции русского флота в Эгейском море. Это выражалось в том, что Томара установил тесную связь с христианским греческим населением Мореи через экзарха Греции, архимандрита Дамаскина, имевшего там широкую агентуру. Томара вёл переписку непосредственно с вице-канцлером А.М. Голицыным и А.Г. Орловым, извещая их о ходе подготовки восстания среди греков.
Начало его «дипломатической» карьеры, как бы сейчас сказали, разведчика, складывалось достаточно драматично. Диву даешься, какие сложные государственные задачи приходилось решать 23-летнему юноше. Как сурово, порой, проходила школа обучения его разведке. Обращает на себя внимание, в этом плане, эпизод с маркизом Маруцци1, описанный в письме к князю А.М. Голицыну от 1(12) мая 1769: «Я вынужден донести вашему сиятельству, что, по несчастию, моя шифрованная азбука попала в руки маркиза Маруцци. Во время моего отсутствия, он вошел ко мне в комнату и, копаясь в моих бумагах, нашел её, взял и, по возвращении моем, я увидел её у него в руках. Он спросил, не тот-ли этот шифр, который ему назначен? Я должен был отвечать утвердительно. Он нашёл его весьма трудным, однако удержал у себя. Вот почему я так долго замедлил писать в. с-ву, не имея вернейшего случая. Наконец я открыл путь удобный, чрез купца грека в Вене, который верно доставит мое письмо в руки князю Голицыну, нашему министру в Вене». А в заключении этого письма он писал: «Господа Острововы обещали отправить меня в Петербург при первой надобности послать туда нарочного. Мне необходимо побывать дома. Здоровье моего отца с каждым днем слабеет. Я терплю во всем недостаток: маркиз Маруцци отказал мне в деньгах под обеспечение двух третей моего жалованья; хочу доложить об этом г.г. Острововым» [5].
Но суровая школа не прошла даром - после окончания войны и подписания Кючук-Кайнарджийского мира с Турцией (10/21.07.1774) Томара был переведён на Кавказ. Вызывает интерес «Записка маршала посольства Булгакова, посланного к Порте от его сиятельства посла, от 11 октября 1775 года», содержащая описание церемонии переговоров, в которых принимал участие, в числе прочих, упоминаемых в «Записке», и переводчик Василий Степанович Томара [6, с. 431]. Томару упоминал также князь Н.В. Репнин в реляциях Екатерине II от 25 октября и 15 декабря 1775 года [6, с. 443-447, 566-567]. Здесь же приводятся и «разговоры между Рейс-Эфенди и А.И. Морковым», в которых Томара принимал участие не только как переводчик, но и уже как один из участников переговоров. «Разговоры» датированы 22 октябрем и 6 декабрем 1775 года. [6, с. 446-
1 Павел (Пано) Маруцци (1730 - 1799) - действительный тайный советник (1797), венецианский банкир, маркиз, командор ордена Св. Иоанна Иерусалимского. Из старинной греческой семьи, переселившейся в Венецию. Сын Христодулоса Маруцци от брака с Евлогией Караянни. Он взял под свою ответственность кредитование итальянских расходов Архипелагской экспедиции русского флота; через его посредничество Екатерина II покупала картины итальянских мастеров от эпохи Возрождения до XVIII в. 10.03.1768 было официально объявлено о назначении Маруцци российским поверенным в делах при Венецианской Республике и других торговых городах Италии. Маруцци информировал российское правительство о ситуации в Черногории, о ходе восстания на Корсике против Франции, о попытках тайных переговоров с предводителем восставших Паоли с целью в будущем обеспечить на Корсике базы для русского флота. В круг обязанностей Маруцци входило и поощрение состоятельных греков к переселению в Россию. Впоследствии - воспитатель сыновей Павла I - Александра и Константина. (прим авт.)
464, 567-578]. К 1775 году относятся два документа, датированных 4 ноября, - Рапорты Христофора Петерсона князю Николаю Васильевичу Репнину и ведомости, приложенные к рапорту. Из ведомостей мы узнаем, что зарплата переводчиков - 500 рублей в год. Переводчик Томара получал также «столовые деньги» - 40 рублей в месяц. На вопрос же, о желании работать в этом месте, 29-летний Василий Степанович, отвечал, что «желает возвратиться в Россию» [6, с. 515-520]. Видимо его просьба через некоторое время была удовлетворена...
29 декабря 1782 г. последовало высочайшее соизволение о заключении с грузинским царем Ираклием II трактата, и 3 апреля 1783 г. от князя Потёмкина с подполковником Тамарою грузинскому царю был прислан «прожект» трактата [7]. «В начале 1783 года, - читаем у Н.Ф. Дубровина (1886) - князь Потёмкин, сообщая Ираклию [царю Грузии], что ему поручены все дела с Грузией, писал, что для заключения с царём трактата он уполномочил своего двоюродного брата П.С. Потёмкина и в помощь ему назначил подполковника Тамару, с которым и посылает ему проект трактата (Ордер генерал-поручику Потёмкину 3-го апреля 1783, №106, Госуд.Арх., XXIII, №13, карт.45)» [8, с. 4-9].
Столкнувшись с рядом трудностей - неопытностью двора Ираклия в составлении международных договоров (что пришлось на себя брать Томаре), незнанием им процедур ратификации этих договоров, недоверием Ираклия к своим подчиненным и долгими выборами доверенных лиц - работа явно затянулась. Указанные причины существенно замедлили подготовку к подписанию трактата. Наконец, 24-го июля 1783 года трактат был подписан. Подписанный уполномоченными трактат о подданстве Грузии достиг Петербурга 17 августа. «Вчерашний день, -писала Екатерина II князю Потёмкину - я письмо твое от 5-го сего месяца получила через полковника Тамару, который привез и грузинское дело» [8, с. 11]. Полковник Тамара упоминается также и в «Указе Екатерины II Г.А. Потемкину с выражением благодарности за успешное подписание Георгиевского трактата» от 23 августа 1783 года [9, л.л. 23-23об.], и в «Указе Екатерины II Г.А. Потемкину об отправке Ираклию II ратификационной грамоты и знаков царской власти» от 30 сентября 1783 года [9, л.л. 25-25а].
Далее Н.Ф. Дубровин пишет: «Еще в начале января [1784], вскоре после Рождественских праздников, в городе [Санкт-Петербурге] ходили слухи, что полковник Тамара отправлен в Грузию с высочайшими милостями и подарками; что он везет с собою ратификацию императрицы Екатерины II на заключенный трактат и знаки инвеституры» [8, с. 14-19]. 17 января Томара вернулся в Грузию с трактатом, который 24 января был, наконец, подписан Ираклием II, что стало важной вехой в отношениях России и Грузии. В этой связи был найден, пожалуй, единственный (если не учитывать разного рода иллюстраций) портрет В.С. Томары, написанный гораздо позднее описанных событий (через 167 лет) и изображенный на рисунке 3.
Об этом событии читаем в «Письме Г.А. Потемкина Екатерине II о торжествах в Тифлисе по поводу ратификации Георгиевского трактата» от 25 января 1784 года: «... [полковник Томара] прибыв в Тифлис, вручил ему [царю Ираклию II] на публичной аудиенции 22-го дня того месяца воспоследовавшей высочайшую вашего императорскаго величества грамоту, корону, скипетр, мантию, меч и знамя. ... 25-го дня генваря учинена царем торжественная присяга в соборной церкви в присудствии полковников Бурнашова и Тамары и при собрании всего народа по форме в договоре утвержденной на верность, повиновение и всеусердную вашему императорскому величеству службу» [10, л.л. 38-38об, 45-45об.].
Помимо дел служебных, не забывал Василий Степанович и о своих друзьях и покровителях. Например, в письме к графу Александру Романовичу Воронцову из Геогриевской крепости 21 июня 1784 года он писал, что приобрёл ему в подарок летнюю парчу и дынные семена [4, с. 235].
Рис.3 «Подписание Ираклием II трактата
о присоединении Грузии к России 24 января 1784 г.» Худ. И.М. Тоидзе (1951).
Князь Потемкин, - пишет Н.Ф. Дубровин, - ... поручил [полковнику Тамаре] ... по окончании всех празднеств в Тифлисе, отправится в Кутаис, для переговоров с царем имеретинским [Соломоном]. Томара должен был уверить Соломона в искреннем расположении к нему императрицы и светлейшего князя Потёмкина и предложить ему отправить в Петербург, за подписью всех сословий народа, на высочайшее имя прошение, проект которого был передан полковнику Томаре. . Упорство Соломона и несогласие его исполнить наше требование, задержали Томару в Имеретии, и он должен был там прожить три недели, чтобы добиться какого-либо ответа. Человек, безусловно, храбрый, редких правил, обладавший способностью управлять своим народом, Соломон был малограмотен, умел только читать и, к сожалению, предавался в сильной степени, пьянству. «Несчастная склонность к вину, - доносил Тамара (Рапорт Тамары генералу Потёмкину от 06.03.1784. Госуд Архю.ю XXIII, №13, карт.47), - которая в нём, кажется, умножилась после того, как был я здесь в первый раз, препятствует объяснениям. Редко такой час случается, в который поговорить с ним можно по надлежащему» [8, с. 56].
Лишь после долгих усилий полковнику Тамаре удалось уговорить Соломона написать прошение от имени всего народа, и поводом к исканию покровительства выставить вторжения турок в Имеретию. В Кутаисе были собраны представители всех сословий, которые после взаимного совещания сами составили прошение и подписали его 4 марта 1784 года. Прошение это не достигло ещё Санкт-Петербурга, когда в Имеретии произошла перемена в правительстве. В два часа по полудни, 23-го апреля, Соломон скончался апоплексическим ударом в день св. Георгия. 27-го апреля Давид Георгиевич [двоюродный брат Соломона] был объявлен царем Имеретии...
В 1784 на Томару была возложена ответственная миссия в Иране. Захвативший власть в Исфагане Али Мурад-хан желал приобрести поддержку России в борьбе с другими претендентами на шахский престол. Ради этого он тайно предложил Екатерине II любые торговые привилегии и проявил готовность отказаться в пользу России от ряда областей Армении и Азербайджана [8, с. 170-177]. Однако в связи со смертью Али Мурад-хана и последовавшей за нею частой сменой правителей, мероприятия, готовившиеся более года, были отменены. Не везло Томаре на царей -умирали раньше, чем успевали наладить отношения с соседними странами.
Полковник Тамара возвратился в Моздок 23 июня 1785 г. и был направлен в действующую армию, где он, видимо, приобрел недостающий ему опыт - воочию убедившись в ряде недостатков в подготовке войск. Но он выжил. 4 - 6 июля 1785 года в сражении с чеченцами у села Алды потерпел поражение отряд самонадеянного полковника Пиери. Полковника Тамару он оставил начальствовать обозом и выделенной для его прикрытия мушкетерской ротой Астраханского полка, а сам двинулся на село. Потери русской армии: 2 орудия, убиты - 8 офицеров и 414 нижних чинов, 162 человека попали в плен. Орудия и пленные были впоследствии выкуплены в разное время [8, с. 102]. На этом окончилась кавказская эпопея Томары.
В 1791 году Василий Степанович находится в Яссах, организуя присутствие российской флотилии в Средиземном море [11]. Он уехал оттуда незадолго до кончины князя Григория Александровича Потемкина-Таврического 5 октября, о чем сообщал в своем письме от 30 ноября 1791 года из Мессины. В Мессинах и по всему в Архипелагу [Эгейское море] ситуация к тому времени сложилась весьма пикантная - заботы о русском флоте, оставшемся без финансирования и снабжения, полностью легли на В.С. Томару.
В своём письме он так описал ситуацию и начатое русскими моряками пиратство: «Флотилия целое лето кормилась и исправлялась в долг; перемирием отнято последнее средство к содержанию себя у служащей на судах наших больницы. С частью флотилии переехал я в Мессину, оставя другую часть в Венецких островах, которую должен кормить отсюда. Слухи уже доходят, что со стороны мелких судов, отправленных до известия о перемирии, начались шалости в Архипелаге, из коих наконец выникнуть может и открытый разбой под флагом нашим. Здесь нашел только корм, а не деньги; все из служащих требуют заслуженного жалованья, которое тем нужнее, что большая часть их суть наги и босы. Я сам оного уже четыре трети как не имею, живу в долг и, против воли моей, проживаю много, не платя никому, должен держать не менее как на двадцать человек стол, хотя и не назначено мне столовых денег. Полк, в продолжение войны, стоил отцу моему заклада деревни; на сие служение, с того времени, как оное мне дано, истратил здесь и прежде, во ожидании отправления своего, при главной квартире, до полуторы тысячи червонных и тысячу рублей, кои занял у Василия Степановича Попова» [4, с. 235-237].
Указанные события завершились, в конце концов, подписанием Ясского мира, заключённого 29 декабря 1791 (9 января 1792) года между Россией и Османской империей и положившего конец русско-турецкой войне 1787 - 1791 годов. После подписания Ясского мирного договора Василий Степанович возвратился в Санкт-Петербург. Однако, как он сам философски признал, в столице он человек «случайный, заезжий». 8 сентября 1793 года, будучи в Санкт-Петербурге и рассчитывая застать там графа Воронцова, но не застав того, Томара по-дружески жаловался ему: «Служба, какую до сего вёл, стала уже не по летам: кажется, будто вырос я из неё, а более — не по состоянию, как переменить оную или настроить себя к перемене возможной. Лучшее по теперешнему состоянию моему место было б министерское в Италии, не при дворах королевских. Если ласкаться тем не есть дело пустое, то ваше же сиятельство имел просить присвоить мои намерения для того, чтобы обо мне вспомнить и предложить, когда откроется вакансия: а мне, в ожидании оной, жить в столице столько же не кстати, сколько сходно в Малороссии, куда бы вы меня, по плану моему, и отпустили» [4, с. 245-246].
Но Томару направили вновь в Константинополь.
В письме от 24 января 1795 года из Константинополя Томара просил А.Р. Воронцова передать для отца деньги и бальзам, который ему удалось раздобыть в Мекке. Впрочем, посылка до адресата не дошла. Его 74-летний отец Степан Васильевич умер ещё 6 июня 1794 года [5, с. 284].
С 6/17 ноября 1796 года началось правление Павла I, а через полгода, в мае 1797 года 51-летний Томара был назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром в Константинополь на место 29-летнего его двоюродного брата Виктора Павловича Кочубея. Здесь он являлся одним из ключевых участников конституционного процесса по подготовке и принятию Конституции Ионических островов (1799) с российской стороны [11]. 21 июля Василий Степанович Томара был произведен в тайные советники. А 14 октября из Гатчины Павел I дал В.С. Томаре инструкцию о требуемых направлениях его основной деятельности. В инструкции кратко, но очень четко, формулировались основы внешней политики России, следовать которым и должен был Томара на своем посту в этом регионе [12].
Помимо собственно дипломатической деятельности, В.С. Томара выполнял многие важные функции. В частности, он отдавал распоряжения капитанам кораблей о наборе команд, принимал решения о сокращении экипажей, а также во время перемирия выбирал место дислокации российского флота для того, чтобы минимизировать расходы на его содержание. Кроме того, он отвечал за жалованье, а также вел учет «сколько получено. всех денег, на что оные издержаны и сколько за тем остается долгу», осуществлял сношения с российскими резидентами в регионе Средиземного моря для отыскания денег на покрытие возникавших потребностей, писал в Коллегию иностранных дел о желании моряков - выходцев из славянских владений Османской империи оставить службу и поселиться на приобретенных Россией землях, а также направлял представления о подтверждении и выдаче патентов на чины [4, с. 237-242].
Условно в его деятельности можно выделить несколько направлений: интендантское (обслуживание российского флота, находящегося в Средиземном море), переписка с Коллегией иностранных дел (по вопросу о предоставлении прав подданства жителям Оттоманской империи, выступившим на стороне России в Русско-турецкой войне), ведение переговоров с иностранными дипломатическими агентами и консулами. Ю.В. Гинзбург (2012) сообщает, что в круг обязанностей Василия Степановича входило ведение учета кораблей, а также стратегическое командование [11].
В апреле 1798 Томара сообщил турецкому правительству о выходе русского флота для крейсерства в Чёрное море и о готовности его прийти на помощь Турции против возможных покушений французов. Порта, продолжавшая питать недоверие к России, отклонила предложение Томары. Но когда в Константинополе стало известно о высадке французов в Египте (июль 1798), Томара был вместе с английским посланником приглашён на чрезвычайное заседание Дивана, где ему было заявлено о намерении Порты объявить войну Франции, если Россия окажет ей помощь. Томара немедленно пригласил крейсировавшего в Чёрном море адмирала Ф.Ф. Ушакова войти в Босфор, вслед за чем Турция объявила Франции войну. Для выигрыша времени было решено, что Ушаков начнёт военные действия ещё до подписания союзного договора на основе предварительных условий, подписанных по предложению Томары 30.08.1798 в Бюйюк-дере. Кроме флота Томара предлагал в помощь Порте 70 тыс. сухопутных войск для совместных
действий против французов или для усмирения мятежного виддинского паши Пазванд-оглу, но Порта, опасаясь появления русских войск в Турции, отклонила это предложение. 16.12.1798 Василий Степанович отправил донесение Павлу I о предписании Али-паше Янинскому установить в Парге, Превезе и других городах правление, подобное правлению, учреждаемому Ф.Ф. Ушаковым на Ионических островах, и о положении на о. Корфу [13, с. 245-246]. А уже через 11 дней, 27 декабря 1798 года Томара писал из Перы (ныне район Стамбула), графу А.Р. Воронцову: «С душевным удовольствием и равным всегдашней прибежности моей, получил я напамятование вашего сиятельства и изъявление участия вашего в государевой ко мне милости. Признаюсь, что по непривычке я ничего не ожидал так скоро, а ленты и в голову мне никогда не приходили; в рассуждении их я более верил предопределению. Видно, судьба назначила Царьград для успехов моих в службе; и Царьграда, однако ж, как прежде не любил я, так и теперь не люблю. Должно думать, что для добродетели моей нужно некоторое принуждение, и быть тому так. Возложенные на меня негоциации, слава Богу, совершились благополучно, и порта на восемь лет распрощалась с Директорией» [4, с. 247]
Вероятно, в письме речь шла об «ордене на ленте». В 1798 году на ленте носились знаки следующих орденов: Орден Святой Анны I степени (значит перед этим должны были быть вручены предшествующие три Анны) и Орден Святого Иоанна Иерусалимского I степени (знак первой - всего три - степени ордена носился на черной широкой ленте, перекинутой через левое плечо - вручался после знака второй степени). В «Месяцеслове с росписью чиновных особ ... 1811» находим запись о наградах В.С. Томары: орден св. Анны 1 кл. и орден св. Иоанна Иерусалимского, командор [16, с. 118]. Эти же сведения находим в «Месяцесловах ...» за 1805 [с. 72], 1806 [с. 85], 1807 [с. 94], 1809 [с. 98], 1810 [с. 100]. Судя по всему, речь в письме шла именно об ордене св. Анны 1 степени, так как командор - это 2 степень ордена св. Иоанна Иерусалимского, который носился без ленты. Тем более что орден св. Иоанна Иерусалимского был учрежден буквально за несколько дней до написания письма: 29 ноября/10 декабря 1798 года, и, наверное, этим орденом наградить еще не успели.
Итак, Томара успешно завершил переговоры о союзе, подписав 03.01.1799 с турецкими уполномоченными русско-турецкий союзный договор. После освобождения силами русского флота Ионического архипелага и создания республики Семи (Ионических) островов Томара 21.03.1800 заключил с Портой конвенцию, закрепившую установленный Россией порядок управления островами. Заключённые Томарой соглашения упрочили русское влияние в Константинополе. Однако и в дальнейшем Порта решительно возражала против повторных предложений Томары допустить русские войска на Балканы. Тем не менее, в рассматриваемый период Томара продолжал параллельно контролировать и некоторые политические процессы на Кавказе [7, с. 447, 521-522]
О роли В.С. Томары в процессе создания республики Семи (Ионических) островов и написания для неё конституции в последние годы (2010 - 2020) отечественными историками (Г.Н. Андреева, Ю.В. Гинзбург, А.А. Ялбулганов) проведен ряд исследований. В публикации Г.Н. Андреевой «Об особенностях конституционного процесса на Ионических островах и черновике письма В.С. Томары А.Я. Италинскому от 2/13 ноября 1799 года» (2020) не только приведен подробный анализ этого процесса, но и рассмотрены идеи Томары по содержанию Конституции, приведены фотографии его рукописи [14].
Как известно, островная республика во главе с И. Каподистрией (будущим российским министром иностранных дел) просуществовала семь лет - формально как данница Османской империи, но, в сущности, под защитой русского флота. По Тильзитскому миру Александр I негласно обязался не препятствовать Наполеону в установлении контроля над Ионическими островами, и несколько месяцев спустя они вошли в состав Иллирийских провинций Франции. Жители островов были объявлены подданными империи. Республика не была упразднена, но её внутренняя самостоятельность была сильно ограничена, а любые внешние сношения были запрещены. В 1809-1810 годах Англия установила контроль над всеми островами, кроме Корфу, где французский гарнизон сохранялся до 1814 года. Парижский мирный договор (1815) определил дальнейшую судьбу Ионических островов, преобразованных в Ионическую республику под британским покровительством и протекторатом. Такая форма политического устройства продержалась на островах до 1864 года, когда британцы, наконец, уступили острова Греции.
12/24 марта 1801 года, после убийства Павла I, началось правление Александра I. 16 мая 1801 года, 55-летний Василий Степанович, с сарказмом писал из Буюк-дере: «Меня здесь подтвердили министром. В некотором виде сие лестно, но может ли быть труднее пост для ленивца?» [4, с. 256]. В июле 1802 года 56-летний Томара, после 5-летнего пребывания в Турции, был отозван из Константинополя, вернулся в Петербург и вышел в отставку с чином действительного тайного советника .
В столице Василий Степанович вел относительно спокойную и размеренную жизнь: служил в Сенате, выступал на его заседаниях; общался и вёл переписку с В.В. Капнистом, Н.И. Гнедичем, Г.Р. Державиным, В.С. Поповым и многими другими литераторами своего времени [15, с. 278, 365, 375], бывал в салоне Натальи Кирилловны Загряжской на Фонтанке 16 и был в курсе всех семейных перипетий своего двоюродного брата В.П. Кочубея. Вместе с братом числился вице-президентом Комитета Российского Библейского общества [17, с. 694]. Умер Василий Степанович 3 марта 1819 года в возрасте 73 лет. В.В. Капнист «оплакал в стихах смерть его», написав стихотворение «На смерть Василия Степановича Томары» [18, с. 383-385].
Ещё удар! - ещё разлука! Разлука с другом, - и навек! Увы! нужна ль мне вновь наука, Что скорби жертва человек? Вся жизнь - лишь опыт претерпений; В ней счастье - метеор во мгле; Пред мною - призрак утешений, А радости - в сырой земле.
Сырой землёй и ты покрылся, Томара, доблестный мой друг! И с кругом вечности уж слился Твоей здесь срочной жизни круг. Уж гроба мрачная пещера Тебя прияла, мира гость! И дружба, добродетель, Вера Оставили - лишь персти горсть.
Но нет; - хоть персть осталась тленна, Эфирных быстротою крыл Ты, выше всесозданья бренна, В чертог нетленный воспарил, Где Царь миров, возсев на звёздный Престол, как судия - Отец, Взложил уж на тебя возмездный Бессмертных радостей венец.
Ликуй же средь блаженна круга Усыновлённых чад небес; А я, на гроб любезна друга Приду, - не ток лить горьких слез, Приду в безмолвьи поучаться, Как путь мой в вечность пролагать; Твоим примером наставляться Как жить, - терпеть и - умирать.
1819
Яркая и насыщенная жизнь В.С. Томары является, наверное, лучшим примером скромного служения России - не за награды. Самоироничный Василий Степанович «философски» относился ко всем «царским милостям», больше веря в некую судьбу и «предрешённость событий», настолько философски, что стал одним из центральных персонажей, как уже отмечалось, философского трактата Жозефа де Местра «Санкт-Петербургские вечера» (1821). С другой стороны, вся его жизнь
и поступки прекрасным образом коррелируют с символикой фамильного герба Томар, на котором изображены символы трех «философских» учений Европы - иудаизма, христианства и ислама.
Литература и источники
1. Некрополь XVIII века (Лазаревское кладбище) Лазаревская усыпальница. План-путеводитель. - СПб.: Государственный музей городской скульптуры, Центр «Севзапгеоинформ», 2006. - 164 с.
2. Местр, Жозеф де. Санкт-Петербургские вечера. - СПб.: «Алетейя», 1998. - 733 с.
3. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. I. Кн.2. - СПб., 1871. - 423 с.
4. Письма Василия Степановича Тамары к графам Воронцовым (1775-1803). // Архив князя Воронцова. Кн.20. - М., 1881.
5. Рачинский А.В. К биографии графа Орлова-Чесменского // Русский Архив. - 1876. - т. II. - Кн. 7. - С. 282-284.
6. Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 15. - СПб., 1875. - 670 с.
7. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 год. - СПб. 1869. Ч. II. С. 121; Ч. III. С. 168.
8. Дубровин Н.Ф. История войны и владычества русских на Кавказе. Т. II. - СПб., 1886. - 318 с.
9. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 52. Оп. 2. Д. 28.
10. РГВИА. Ф. 52. Оп. 2. Д. 29.
11. Гинзбург Ю.В. Василий Степанович Томара и Конституция Ионических островов 1799 года // Публично-правовые исследования. - 2012. - № 3. - С. 96-117.
12. Инструкция императора Павла I посланнику в Константинополе В. Томаре // Русский архив. 1917. Кн. 2-3. С. 89-94.
13. Адмирал Ушаков / Под ред. Р. Н. Мордвинова. Т. II. - М., 1952. - 608 с.
14. Андреева Г.Н. Об особенностях конституционного процесса на Ионических островах и черновике письма В.С. Томары А.Я. Италинскому от 2/13 ноября 1799 года // Историко-правовые проблемы: Новый ракурс. - 2020. - №1. - С. 10-27.
15. Сочинения Г.Р. Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. - СПб. 1869-1871. Т. VI.
16. Месяцеслов с росписью чиновных особ или общий штат Российской империи, на лето от рождества Христова 1811. Ч.1. -СПб.: Имп.А.Н. - 613 с.
17. Месяцеслов с росписью чиновных особ или общий штат Российской империи, на лето от рождества Христова 1815. Ч.1. -СПб.: Имп.А.Н. - 744 с.
18. Сочинения Капниста / Изд. А. Смирдина. - СПб.: 1849.
References and Sources
1. Nekropol' XVIII veka (Lazarevskoe kladbishche) Lazarevskaya usypal'nica. Plan-putevoditel'. - SPb.: Gosudarstvennyj muzej gorodskoj skul'ptury, Centr «Sevzapgeoinform», 2006. - 164 s.
2. Mestr, Zhozef de. Sankt-Peterburgskie vechera. - SPb.: «Aletejya», 1998. - 733 s.
3. Dubrovin N.F. Istoriya vojny i vladychestva russkih na Kavkaze. T. I. Kn.2. - SPb., 1871. - 423 s.
4. Pis'ma Vasiliya Stepanovicha Tamary k grafam Voroncovym (1775-1803). // Arhiv knyazya Voroncova. Kn.20. - M., 1881.
5. Rachinskij A.V. K biografii grafa Orlova-Chesmenskogo // Russkij Arhiv. - 1876. - t. II. - Kn. 7. - S. 282-284.
6. Sbornik Imperatorskogo Russkogo Istoricheskogo Obshchestva. T. 15. - SPb., 1875. - 670 s.
7. Butkov P.G. Materialy dlya novoj istorii Kavkaza s 1722 po 1803 god. - SPb. 1869. Ch. II. S. 121; Ch. III. S. 168.
8. Dubrovin N.F. Istoriya vojny i vladychestva russkih na Kavkaze. T. II. - SPb., 1886. - 318 s.
9. Rossijskij gosudarstvennyj voenno-istoricheskij arhiv (RGVIA). F. 52. Op. 2. D. 28.
10. RGVIA. F. 52. Op. 2. D. 29.
11. Ginzburg Yu.V. Vasilij Stepanovich Tomara i Konstituciya Ionicheskih ostrovov 1799 goda // Publichno-pravovye issledovaniya. - 2012. - № 3. -S. 96-117.
12. Instrukciya imperatora Pavla I poslanniku v Konstantinopole V. Tomare // Russkij arhiv. 1917. Kn. 2-3. S. 89-94.
13. Admiral Ushakov / Pod red. R. N. Mordvinova. T. II. - M., 1952. - 608 s.
14. Andreeva G.N. Ob osobennostyah konstitucionnogo processa na Ionicheskih ostrovah i chernovike pis'ma V.S. Tomary A.Ya. Italinskomu ot 2/13 noyabrya 1799 goda // Istoriko-pravovye problemy: Novyj rakurs. - 2020. - №1. - S. 10-27.
15. Sochineniya G.R. Derzhavina s ob"yasnitel'nymi primechaniyami YA. Grota. - SPb. 1869-1871. T. VI.
16. Mesyaceslov s rospis'yu chinovnyh osob ili obshchij shtat Rossijskoj imperii, na leto ot rozhdestva Hristova 1811. Ch.1. - SPb.: Imp.A.N. - 613 s.
17. Mesyaceslov s rospis'yu chinovnyh osob ili obshchij shtat Rossijskoj imperii, na leto ot rozhdestva Hristova 1815. Ch.1. - SPb.: Imp.A.N. - 744 s.
18. Sochineniya Kapnista / Izd. A. Smirdina. - SPb.: 1849.
ВОРОНОВ ИГОРЬ АНАТОЛЬЕВИЧ - доктор психологических наук, профессор, проректор по научно-исследовательской работе, АНО ВО Восточно-Европейский Институт психоанализа (woronoff1960@mail.ru).
VORONOV, IGOR A. - Doctor of Psychology, Professor, Vice-Rector for Research at the Eastern European Institute of Psychoanalysis (woronoff1960@mail.ru).
УДК 94(47).073.2 DOI: 10.24412/2308-264X-2023-1-37-43
ЧЕРНОУСОВ А.А.
ЧЕРНОМОРСКИЙ ФЛОТ В РУССКО-ТУРЕЦКОЙ ВОЙНЕ 1827-1829 ГОДОВ
Ключевые слова: Черноморский флот, русско-турецкая война, осады крепостей, морские сражения, морские десанты, бриг «Меркурий».
В статье рассматриваются боевые действия Черноморского флота против Османской империи в 1827-1829 гг. Автор описывает проведенные российским флотом операции, приводит некоторые неизвестные ранее факты. Воссозданы героические (бриг «Меркурий») и позорные (фрегат «Рафаил») страницы истории флота. Дана общая характеристика флотской тактики. Показано, что при помощи флота русской армией были взяты Анапа и Варна, а силами исключительно самого флота - крепости Мессемврия, Инада, Ахиолло, Василико, Агатополь, Сизополь, Мидия. При этом за счет высокого уровня подготовки руководящего и личного состава потери Черноморского флота были неизмеримо меньшими, чем у турецкого.
CHERNOUSOV, A.A. THE BLACK SEA FLEET IN THE RUSSIAN-TURKISH WAR OF 1827-1829
