CC BY
470
ными топоформантами выступали суффиксы, образующие модели, указывающие на посес-сивность: -ово/-ево, -ино/-ина. Особая продуктивность притяжательных суффиксов в Сибири, по мнению И.А. Воробьевой, «вызывалась необходимостью указать в названии заимки, деревни, земли имя владельца, ибо в данный период существовало заимочно-захваточное землепользование: каждый пришедший в Сибирь сам выбирал участок, расчищал его, заводил пашню, строил заимку» [Воробьева, 1985, с. 10]. Таким образом, временной фактор прослеживается в антропоойконимах с притяжательными суффиксами, так как этот пласт топонимов относится к наиболее раннему периоду освоения территории.
В более поздний период ойконимы мотивировались уже не столько основателями населенных пунктов, сколько иными мотивами: церковные имена, социальное расслоение - Воздвиженский, Покровский, Явлен-ская, Казаковский, Поповский, Атамановск, Ново-Казачинское, Александровка, Новопав-ловка, Богдановка, Николаевка. Притяжательные суффиксы начинают уступать свое место суффиксам -к-, -ск-. К тому же в начале XIX в. в Восточном Забайкалье появляются первые города, а названия городов образовывались по распространенной словообразовательной модели на -ск- (с интерфиксами -ов-, -ев-, -ин-).
Итак, объединение в сознании человека признака географического объекта и звукового комплекса происходит в определенной номинативной ситуации, которая включает в себя определенные компоненты. Ономасиологический подход при анализе деривационных процессов в топонимии позволяет в наиболь-
шей полноте увидеть специфику процесса то-
понимообразования, реальный путь создания
различных групп топонимов.
Библиографический список
1. Воробьева, И.А. Русская топонимия средней части бассейна Оби / И.А. Воробьева. - Томск: Изд-во ТГУ 1973.
2. Воробьева, И.А. Некоторые вопросы ономасиологического аспекта топонимического словообразования / И.А. Воробьева // Ономастическое и диалектное словообразование Алтая. - Барнаул, 1985.
- С. 4-16.
3. Кубрякова, Е.С. Теория номинации и словообразование / Е.С. Кубрякова // Языковая номинация (Виды наименований) / Под ред. Б.А. Серебренникова, А.А. Уфимцевой. - М.: Изд-во МГУ, 1977. -С. 222-302.
4. Кубрякова, Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Е.С. Кубря-кова // Языки славянской культуры (Язык. Семиотика. Культура). - М.: Изд.-во МГУ, 2004.
5. Молчанова, О.Т. Модели географических имен в тюркских и индоевропейских языках / О.Т. Молчанова // Вопросы языкознания. - 1990. - №1. -С. 101-113.
6. Никонов, В.А. Введение в топонимику / В.А. Никонов. - М.: Наука, 1965.
7. Петрухина, Е.В. Русское производное слово как когнитивная модель интерпретации явлений действительности / Е.В. Петрухина // Русский язык: история, судьбы и современность. - М.: Изд-во МГУ, 2001. - С. 6-7.
8. Смирнова, Н.А. Словообразовательная модель с суффиксом -ИХ/а/ в топонимии Алтая (в сопоставлении с именами нарицательными) / Н.А. Смирнова // Языки и топонимия Алтая. - Барнаул, 1981. -С. 28-37.
9. Фролов, Н.К. Семантика и морфемика русской топонимии Тюменского Приобья / Н.К. Фролов. -Тюмень: Изд-во ТГУ, 1996.
УДК 811.1/2
ББК 83.я43 + 83.3(4А)-8
Е.В. Харитонова
типы межкультурных барьеров и их языковое выражение
В настоящей статье вниманию читателей предлагается анализ культурологических барьеров, увеличивающих степень непереводимости инолингвокультурных текстов, тем самым, препятствующих полноценной межкультурной коммуникации, осуществляемой посредством перевода. Автором выделяются два типа межкультурных помех: те, что выражены в тексте эксплицитно, и те, что присутствуют в тексте имплицитно.
Ключевые слова: перевод; межкультурная коммуникация; барьеры; резистивность; аппроксимация; переводимость; непереводимость.
© Харитонова Е.В., 2011
E.V Kharitonova
types of intercultural barriers and their linguistic expression
The article calls readers ’ attention to the intercultural barriers which increase the degree of un-translatability of interlinguistic and intercultural texts, and thus, hamper the process of translation. Two types of intercultural obstacles are being singled out: those which are present in the text explicitly and those which are inherent to the text without being verbalized.
Key words: translation; intercultural communication; barriers; resistance; approximation; trans-latability; untranslatability.
Интерес к тому, что является преградой или «барьером» в процессе общения представителей разных лингвокультур и зачастую причиной переводческих неудач, возник одновременно с началом теории перевода*. Однако эта проблематика продолжает оставаться актуальной и сегодня. Исследования триады «этнос - язык - культура» в переводовед-ческом аспекте привели к появлению диаметрально противоположных точек зрения на объективную возможность осуществления перевода: от принципиальной непереводимости, вытекающей из сути перевода как такового (перевод - это не более чем аппроксимация к подлиннику), до абсолютной перево-димости, основанной на идее существования некоего общеуниверсального языка. Позднее в работах исследователей были предприняты попытки синтезировать оба эти подхода, в результате чего были введены такие понятия, как «относительная переводимость», «частичная переводимость», «убывающая пе-реводимость» и др. [Koller, 1997, S. 164-167]. Не вдаваясь в подробности дискуссии об онтологической сущности переводимости/непе-реводимости, остановимся подробнее на динамическом характере данных категорий. По мнению немецкого переводоведа В. Коллера, степень переводимости/непереводимости может уменьшаться или увеличиваться в зависимости от характера взаимосвязи между языком, мышлением, восприятием действительности, самой действительностью, уникальностью каждого языка и многих других факторов [Там же]. Иными словами, категория непереводимости может терять свой абсолют-
* Начало теории перевода традиционно связывают с деятельностью Марка Тулия Цицерона (106-43 до н.э.), в трактах которого мы находим упоминания о переводе и переводчиках, а также теоретические размышления, свидетельствующие об осмыслении проблем переводческой деятельности [Гарбов-ский, 2007].
ный характер, модифицируясь в категорию вероятной переводимости, а затем в потенциальную и реальную переводимость [Чайковский, 2008, с. 103]. Нашей задачей является выявление и систематизация барьеров, помех, конфликтов, увеличивающих степень непереводимости инокультурных текстов, тем самым, препятствующих полноценной меж-культурной коммуникации, осуществляемой посредством перевода.
Понятие «барьер», используемое нами в качестве основного для обозначения преграды или помехи в процессе коммуникации, относится к универсальным категориям и широко используется практически во всех областях знания. Традиционно (например, в психологии) барьер воспринимается как что-то нежелательное, создающее помеху, в связи с чем его необходимо снять, преодолеть, нивелировать. Однако мы полагаем, что барьеры в меж-культурной сфере являются не только обязательным, но и необходимым признаком осуществления взаимодействия лингвокультурных сообществ. Главная функция межкультурных барьеров не разделять, а регулировать взаимодействие коммуницирующих культур. Конструктивная роль межкультурных барьеров заключается в том, что они помогают сохранить национальную самобытность, с одной стороны (что представляется нам особенно важным сегодня, в эпоху глобализации и становления мультиокультурного сообщества), а с другой - стимулировать интерес к инокультурному социуму, так как отсутствие преграды зачастую обесценивает объект познания: «Все понятно, а потому крайне не интересно» [Чехов, 1985, с. 270].
Проблемы перевода традиционно рассматриваются исследователями преимущественно в двух аспектах: в собственно языковом смысле, когда трудности возникают в процес-
Вестник иглу, 2011
се перекодировки знаков одного языка в знаки другой языковой системы из-за неизбежной языковой асимметрии, а также в смысле интерпретации и передачи национальнокультурной специфики текста. В этой связи Л.К. Латышев и А.Л. Семенов указывают на два подтипа непереводимости - непереводимость, которая будет существовать до тех пор, пока существуют языки, поскольку она вызвана непреодолимыми в переводе особенностями одного из языков (например, созвучие английских слов sin (грех) и snake (змея), важное для религиозных текстов на английском языке, но не восполнимое в русском переводе), и непереводимость, которая обусловлена культурологически [Латышев, 2003, с. 65-72]. Речь у авторов идет о лингвистической и экс-тралингвистической непереводимости. Отметим, что объектом нашего исследования стали сложности перевода, обусловленные когнитивным диссонансом культур, а не особенностями языковых и речевых норм словоупотребления языка оригинала и языка перевода, т.е. при систематизации помех на пути переводчика мы не учитывали формальных несоответствий между языками, обусловленных их типологическими различиями.
Основой для выделения первого типа меж-культурных барьеров послужил тезис Э. Бермана, в соответствии с которым существует две формы сопротивления: сопротивление текста-оригинала, с одной стороны, и сопротивления языка перевода, с другой: «On the psychological level the translator is ambivalent. He wants to force the two sides, force his language so that it is filled with incongruity, force the other language so that it is interned [se dé-porter] in his mother tongue» [Ricoeur, 2006, p. 8]. Продолжая мысль исследователя о двойственной роли переводчика, отметим, что специфика задач, стоящих перед ним, требует от него двойной лояльности: по отношению к автору оригинала и по отношению к принимающей культуре. Действительно, художественный перевод это не что иное, как столкновение двух различных миров, при котором нередко возникает «семиотическая (когио-когнитивная) агрессия», причину которой Ю.А. Сорокин усматривает в том, что «в инородном, привносимом переводом, «.. .получает свой голос не-выговариваемое...», а точнее говоря недоговариваемое, что не может не восприниматься
как нарушение правил художественного общения, коммуникативно-поведенческий сбой в сфере допускаемых ментальных поступков» [Сорокин, 2003, с. 83]. Таким образом, к первому типу межкультурных барьеров мы предлагаем отнести сопротивление принимающего коммуникативного пространства, языковым выражением которого является использование трансформаций и замен, позволяющих в той или иной степени ассимилировать культурно-маркированные реалии ИЯ.
Что касается второй формы сопротивления, обозначенной исследователем, отметим, что, несмотря на уже утвердившийся сегодня в теории и практике художественного перевода принцип потенциальной полилингваль-ности оригинала, многие исследователи полагают, что резистивность оригинала переводу также является закономерностью процесса перевода. Сопротивление оригинала переводу может происходить на различных уровнях, в зависимости от «длины контекста»: на уровне лексики (примером может послужить перевод безэквивалентной лексики), на уровне синтаксиса, семантика которого является частью смыслового содержания оригинала, на уровне стиля, все эффекты которого рассчитаны на носителей языка и не всегда могут быть выражены средствами другого языка. Однако основная сложность воссоздания оригинала заключается не в переводе слов, предложений или фрагментов текста, а в передаче глубины содержания исходного текста. Речь идет о так называемой «глубине контекста», под которой понимают «смыслы описываемых автором ситуаций», предполагающих определенную «недоговоренность, характерную для любого художественного текста» [Сорокин, 2003, с. 89]. Чем больше глубина контекста, тем меньше текст поддается переводу. Именно поэтому, по мнению П. Рикера, переводчик должен начинать не с перевода слов, затем предложений и, наконец, всего текста, а наоборот, постигнув все манифестации духа культуры, спускаться от текста к предложению, а затем к слову [Ricoeur, 2006, p. 31]. Глубина контекста является, на наш взгляд, одним из межкультурных барьеров в интеркультурной коммуникации.
Помимо вышеуказанных форм сопротивления, еще одним межкультурным барьером, демонстрирующим противодействие принимающей культуры иноментальному для нее
миру, является этноцентризм восприятия ино-культурного текста, заключающийся в склонности оценивать явления окружающего мира сквозь призму традиций и норм своей этнической группы. Важно отметить, что этно-центричность восприятия, являясь барьером межкультурной коммуникации, не обязательно будет помехой для перевода. Так, по мнению Э. Сепира, пьеса Шекспира «переводима без всякого ущерба для своего содержания» [Сепир, 1993, с. 197]. Однако пересказ «Гамлета» туземцам Западной Африки, по свидетельству американского антрополога Л. Бо-хэннен, окончился полным фиаско, так как они восприняли сюжет через призму своей культуры [Bohannan, 1991, p. 38-39].
К следующему типу межкультурных барьеров мы относим ментальность нации. Социокультурный подход трактует ментальность как совокупность представлений, воззрений, «чувствований» общности людей определенной эпохи. Другими словами, ментальность - это некая характеристика людей, живущих в отдельной культуре, которая позволяет описать своеобразие видения этими людьми окружающего мира. В ней находят отражение универсальные и специфические нормы и ценности нации, воплощающие ее культурное ядро и определяющие ее самобытность. Национальная ментальность этносов, диалоги-рующих друг с другом посредством перевода, может существенно различаться, в результате чего то, что является важным и значимым для носителей культуры текста-оригинала, у представителей культуры, на язык которой текст переводится, может вызвать скуку и безразличие. Примером конфликта культур при восприятии иноментального текста может стать реакция на него инокультурных реципиентов, которая имела место при попытках экранизации одного из самых известных произведений А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». Первые же попытки снять фильм по повести Солженицына натолкнулись на непонимание со стороны продюсеров, резюме которых сводилось к следующему: «Lots of snow. Lots of long Russian names. No women. No escapes. No violence. Would have to be “opened up”... Recommendation: Not for us» [Harwood, 1971, p. 3]. Иными словами, культура реципиентов перевода оказалась не готовой принять чужой и «неинтересный» для нее фрагмент
действительности, так как для ментальности этноса, на язык которого переводилось произведение, была характерная иная система ценностей. Приведенный пример может служить иллюстрацией известного тезиса Р. Якобсона: «языки различаются между собой главным образом тем, что в них должно быть выражено, а не тем, что в них может (курсив Р. Якобсона - Е. Х.) быть выражено» [Якобсон, 1985, с. 365]. Таким образом, ментальность нации, на наш взгляд, совершенно оправданно можно отнести к одному из типов межкультурных барьеров, несмотря на тот факт, что он не имеет конкретного языкового воплощения.
Другим барьером в процессе общения представителей разных национально-культурных сообществ является культурная дистанци-рованность коммуникантов. Так, М. Снелл-Хорнби отмечала, что возможность перевода того или иного текста во многом зависит от того, насколько он отражает соответствующую национальную культуру, а также от дистанции (временной и пространственной), разделяющей ИЯ и ЯП: «the extent to which a text is translatable varies with the degree to which it is embedded in its own specific culture, also with the distance that separates the cultural background of source text and target audience in terms of time and place» [Snell-Hornby, 1988, p. 41]. Подтверждением данного тезиса стал анализ проблем перевода лагерной прозы на английский и немецкие языки [Харитонова, 2007], в результате которого мы пришли к заключению, что степень непереводимости наименований реалий лагерного быта при их передаче на немецкий язык существенно снижается (что не характерно при воссоздании наименований реалий средствами английского языка). Существование схожих систем лагерей в Советском Союзе и Германии повлияло на широкое распространение в обоих языках лагерной лексики, чего не было и не могло быть в англоязычных странах, где система концентрационных лагерей отсутствовала. Данный факт самым непосредственным образом свидетельствует о том, что чем более отдалены друг от друга языки-партнеры (в пространственном, временном, культурном отношении), тем проблематичнее будет добиться адекватности в переводном тексте. Языковым выражением данного типа межкультурных барьеров являются наименования специфических реалий,
вестник иглу, 2011
характерных для жизни определенного этноса [Марковина, 2008].
Еще одним серьезным барьером в процессе межкультурной коммуникации может стать социальная маркированность исходного текста. Не требует доказательств тот факт, что помимо основной своей цели - служить средством общения - язык функционирует и как важный фактор внутригрупповой идентификации, выполняя роль своеобразного «языкового паспорта». В целях манифестации своего социального статуса и противопоставления «себя» - «им» (в рамках оппозиции «свой» - «чужой») могут использоваться различные социальные диалекты: жаргоны, арго, сленг, субъязыки и т.д. Разумеется, что перевод текста, в котором автором намеренно аккумулируется языковой материал, специфический для определенного социума, будет представлять двойную сложность для переводчика: с одной стороны, необходимость правильной интерпретации единиц социально-групповых диалектов, с другой - поиск способов передачи «социолектизмов» средствами ЯП.
Ситуация становится еще более сложной, когда тексты, в которых используются социально-маркированные единицы, не только сигнализируют о социальном статусе своих героев, но и несут дополнительную функцию, например, функцию «языкового противоядия». Убедительным примером может послужить «наш советский новояз», подробному анализу которого посвящена книга Б. Сар-нова с одноименным названием. Как отмечает Б. Сарнов, партийному «мертвословью» и «официальщине» народ отвечал своим НОВОЯЗОМ, противостоящим казенному [Сар-нов, 2005, с. 760]. Это была специфическая форма языкового сопротивления, сознательно или бессознательно противостоявшая официальному новоязу (ср., например, велеречи-
вость официального советского новояза (неуклонно, неустанно, самоотверженный, победоносный, беззаветный, небывалый, неслыханный и т. д.) и изобилие литот и уменьшительных суффиксов в бытовой советской речи: коммуналка, сберкнижка, платежка, планерка, текучка, столовка и др. Разумеется, приблизительный или описательный перевод (или их комбинация) позволят передать значение подобной лексики и, тем самым, избежать денотативного провала, но их функциональный «заряд» так и останется за рамками переводимости.
К еще одному типу межкультурных барьеров, возникающих в процессе интеркультурной коммуникации, мы предлагаем отнести «этнодифференцирующие культурологические признаки», о которых пишут И.Ю. Марковина и Ю.А. Сорокин [Марковина, 2003, с. 10-12]. Под этнодифференцирующими культурологическими признаками мы понимаем различия, возникающие при сопоставлении вербального и невербального поведения носителей контактирующих лингвокультурных сообществ, обусловленные своеобразием традиций, обычаев, норм поведения и т.д. В качестве примера рассмотрим передачу в переводе понятий, которые, к сожалению, неизменно присутствуют в любом обществе - групп заключенных. Результаты исследований этнической специфики американского и русского арго показали, что особенности общенациональных традиций привели к тому, что в американских тюрьмах не может возникнуть такая категория заключенных, как «вор в законе», так как она возможна лишь в обществе, в котором достаточно глубоко ценится комму-нальность как образ жизни. Индивидуальный характер американского общества исключает становление такого типа заключенных [Тихонов, 2002, с. 80-81].
Типы межкультурных барьеров и их источник:
типы межкультурных преград: источник:
сопротивление принимающего коммуникативного пространства; боязнь потери национальной идентичности;
сопротивление оригинала; ориентированность текста оригинала на национальноспецифического реципиента;
этноцентризм восприятия; восприятие через призму национальной культуры;
ментальность нации; различная система ценностей, представлений о мире;
культурная дистанцированность коммуникантов; про странственно-временные различия но сителей языка-оригинала и языка-перевода;
социальная маркированность исходного текста; нацеленность текста на определенный круг реципиентов;
функциональная заряженность оригинала; идеологемы;
этнодифференцирующие культурологические признаки. традиции, обычаи, нормы поведения.
Рассмотрев некоторые из существующих барьеров в межкультурной коммуникации, остановимся подробнее на их причинах.
Представленные нами типы межкультур-ных барьеров, возникающие в процессе интеркультурной коммуникации, условно можно разделить на два вида: к первому относятся те, что выражены в тексте эксплицитно и открыто сигнализируют о своей культурной «особо-сти»; ко второму мы причисляем те, что остались невербализованы в тексте, однако присутствуют в нем имплицитно. Несмотря на то, что языковое выражение получили только барьеры первой группы (в форме наименования реалий и культурно-маркированных обозначений), наибольшую сложность для переводчика, на наш взгляд, будут представлять барьеры, относящиеся ко второй группе. Необходимо подчеркнуть, что и те, и другие будут существенно повышать степень непереводимости инолингвокультурного текста.
Пути преодоления обозначенных нами межкультурных барьеров, в принципе, известны, так как не раз рассматривались и в теории и практике перевода и в теории межкуль-турной коммуникации. Среди них использование таких видов перевода, как адаптивный перевод, «который заключается в различных механизмах компенсации, обеспечивающих «правильную» интерпретацию оригинальных знаков» [Клюканов, 1998, с. 68-69] (их «одомашнивание» или «доместикацию» в трактовке Г.Д. Воскобойника); противоположный ему резистивный перевод, помогающий «... оригинальным знакам сопротивляться воздействию принимающего коммуникативного универсума» [Там же] («остранение» или «форенизация»); наконец, интерпретативный перевод, позволяющий истолковать «темные» места оригинала, тем самым, преодолеть сопротивление принимающего коммуникативного пространства или этноцентризм комму-ницирующих культур.
Представленный нами перечень межкуль-турных барьеров является отнюдь не исчер-
пывающим*. В нашей статье мы не затрагивали особенностей личности переводчика, жанровую специфику текстов, наконец, своеобразие формы исходного текста (как известно, поэтическая форма оригинала является резистивной по своей природе). Все это говорит о том, что тема барьеров в межкультурной коммуникации требует дальнейшего последовательного изучения.
Библиографический список:
1. Гарбовский, Н.К. Теория перевода / Н.К. Гарбов-ский. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2007.
2. Клюканов, И.Э. Динамика межкультурного общения. Системно-семиотическое исследование / И.Э. Клюканов. - Тверь: ТГУ, 1998.
3. Латышев, Л.К. Перевод: теория, практика и методика преподавания / Л.К. Латышев, А.Л. Семенов.
- М.: Академия, 2003.
4. Марковина, И.Ю. Культура и текст. Введение в ла-кунологию / И.Ю. Марковина, Ю.А. Сорокин. -М.: ГЭОТАР-Медиа, 2008.
5. Сарнов, Б. Наш советский новояз. Маленькая энциклопедия реального социализма / Б. Сарнов. -М.: Эксмо, 2005.
6. Семенов, А.Л. Основы общей теории перевода и переводческой деятельности / А.Л. Семенов. - М.: Академия, 2008.
7. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии / Э. Сепир. - М.: Прогресс, Уни-верс, 1993.
8. Сорокин, Ю.А. Переводоведение: статус переводчика и психогерменевтические процедуры / Ю.А. Сорокин. - М.: Гнозис, 2003.
9. Тихонов, В.Г. Общее и особенное в американском и русском тюремном арго / В.Г. Тихонов, М.А. Грачев // Социальные варианты языка: материалы Междунар. науч. конф. (Н. Новгород, 25-26 апр. 2002 г.). - Н. Новгород: Нижегородский гос. лингв. ун-т им. Н.А. Добролюбова, 2002. - С. 80-81.
10. Харитонова, Е.В. Перевод русской лагерной лексики на английский язык: семантико-стилистические и лингвокультурологические аспекты: дис. ... канд. филол. наук / Е.В. Харитонова. - Магадан, 2007.
* В этой связи спорной представляется позиция переводо-ведов, трактующих понятие теории перевода как «научное направление, изучающее проблемы передачи информации через лингвоэтнический барьер» [Семенов, 2008, с. 27]. Проведенный нами анализ свидетельствует о том, что в процессе межкультурной коммуникации неизбежно возникновение целого ряда барьеров, помех, конфликтов разного генезиса.
Вестник ИГЛУ, 2011
11. Чайковский, Р.Р. Основы художественного перевода: вводная часть / Р.Р. Чайковский. - Магадан: Изд-во СВГУ, 2008.
12. Чехов, А.П. Поцелуй / А.П. Чехов // Собрания сочинений: в 12 т. - М.: Правда, 1985. - Т. 6. - С. 258276.
13. Якобсон, Р. О лингвистических аспектах перевода / Р. Якобсон // Избранные работы. - М.: Прогресс, 1985. - С. 361-368.
14. Bohannan, L. Shakespeare in the Bush / L. Bohannan // Applying Cultural Anthropology. An Introductory Reader. - Mayfield: Mayfield Publishing Co., 1991. -Р. 38-39.
15. Harwood, R. Introduction // The Making of One Day in the Life of Ivan Denisovich by A. I. Solzhenitsyn. -N.Y: Ballantine Books, Inc., 1971. - Р. 1-24.
16. Koller, W. Einführung in die Übersetzungswissenschaft. 5 Aufl. / W. Koller. - Wiesbaden: Quelle and Meyer, 1997.
17. Ricoeur, P On translation / P. Ricoeur: tr. by Eileen Brennan. - London, N.Y: Routledge Taylor & Francis Gr., 2006.
18. Snell-Hornby, M. Translation Studies. An Integrated Approach / M. Snell-Hornby. - Amsterdam : J. Benjamins, 1988.
