CC BY
239
ЗЕМЕЛЬНОЕ И ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ ПРАВО
Тенденции развития законодательства о растительном мире
МИНИНА Елена Леонидовна, кандидат юридических наук, заместитель заведующего отделом аграрного, экологического и природоресурсного законодательства Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации
117218, Россия, г. Москва, ул. Большая Черемушкинская, 34
E-mail: [email protected]
Обосновывается значение правового регулирования охраны и использования растительного мира как компонента природной среды в современных условиях. Показана фрагментарность положений действующего российского законодательства в данной сфере общественных отношений. Выявлены неоправданно разноречивые подходы регионального законодательства к охране зеленых насаждений в населенных пунктах. Проанализированы некоторые положения законов стран ближнего зарубежья (Азербайджана, Белоруссии, Молдовы, Туркменистана, Таджикистана, Узбекистана, Украины) о растительном мире, внесены предложения о разработке соответствующего федерального закона в России, а также о подходах к определению круга объектов растительного мира, соотношения законодательства о растительном мире с лесным законодательством.
Ключевые слова: федеральный закон, растительный мир, лесное законодательство, зеленые насаждения, растения, охрана и использование природных ресурсов, зарубежное законодательство.
Development Tendencies in Legislation on Plant World
E. L. MININA, candidate of legal sciences
The Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation
34, Bolshaya Cheremushkinskaya st., Moscow, Russia, 117218
E-mail: [email protected]
In the modern context the necessity of comprehensive protection of flora increases. Meanwhile, the Russian legislation fragmentarily regulates the use and protection of vegetation outside forest lands. The legal regime of greenery in cities and other settlements is regulated by local laws, which are not always optimal. It is necessary to draft a federal law on the plant world containing a definition of species of flora, as well as differentiation between the scope of the legislation on flora and related branches, the forest legislation, in the first place. The article analyzes other countries' experience in dealing with these issues which will enable to develop optimal approaches to the formation of legislation in this sphere of public relations.
Keywords: federal law, plant world, forest legislation, flora, greenery, protection and use of natural resources, foreign legislation.
DOI: 10.12737/19221
Растительный мир назван в качестве одного из компонентов природной среды в ст. 1 Федерального закона от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды». Однако в российском законодательстве традиционно только в отношении одной
из составляющих растительного мира, а именно лесов, осуществляется детальное регулирование использования и охраны. Разумеется, лес является наиболее крупной и ценной частью растительного мира, с ранних времен существования чело-
вечества выступавший прежде всего источником древесины, в связи с чем нормы о правах на данный природный ресурс и режиме его использования возникли еще в древности. К настоящему времени большинство стран, в том числе Россия, имеют сложившуюся самостоятельную отрасль лесного законодательства.
Леса сохраняют свое хозяйственное значение и остаются уникальным природным объектом, представляющим собой естественный биоценоз, один из основных источников кислорода на планете, среду обитания разнообразных животных, птиц, насекомых и т. д. Однако все большее значение приобретает иная покрывающая землю растительность. Так, развитие научно-технического прогресса привело к необходимости и сделало возможной борьбу за биоразнообразие, т. е. сохранение всех видов и сортов существующих на земле растений, а также их генетических ресурсов, поиск, кроме традиционно использующихся в качестве сельскохозяйственных, растений, которые могли бы употребляться в пищу и являться лекарственным сырьем. Таким образом, и другие, кроме лесных, растения все больше используются в качестве природного ресурса, одновременно усиливается и их природоохранное значение. В частности, в условиях, когда основная часть населения проживает в городах, в том числе мегаполисах, невозможно переоценить роль городских зеленых насаждений в создании и поддержании благоприятной для человека окружающей среды. Возрастание же антропогенного воздействия на растительный мир можно проиллюстрировать следующим примером: при выведении сортов растений с заданными свойствами, выращивании генно-модифициро-ванных растений происходит спонтанное опыление дикорастущей растительности, причем зачастую на значительных территориях, прилегающих к соответствующим полям, и это чревато нарастанием серьез-
ных изменений в генетике такой растительности.
Между тем, несмотря на то что в нормативных актах встречается упоминание законодательства о растительном мире1 (например, в Федеральном законе от 10 января 1996 г. № 4-ФЗ «О мелиорации земель»: «мелиоративные мероприятия осуществляются с соблюдением требований... лесного законодательства Российской Федерации, а также законодательства Российской Федерации... о растительном мире»), такого обособленного законодательного массива или тем более подотрасли природоресурсного законодательства не существует.
При этом нельзя не обратить внимание на то, что общий термин «растительный мир», как и понятие «объекты растительного мира», достаточно широко используется в законодательстве. Так, в соответствии со ст. 56 Земельного кодекса РФ в целях создания особых условий охраны растительного мира могут устанавливаться ограничения прав на землю.
Федеральный закон от 14 марта 1995 г. № 33-ФЗ «Об особо охраняемых природных территориях» говорит о сохранении объектов растительного и животного мира и среды их обитания (подп. «а» п. 1 ст. 2), а также о сохранении растительного мира и его разнообразия (ст. 28).
Объекты растительного мира упоминаются в Лесном кодексе РФ (п. 3 ст. 41), Водном кодексе РФ (подп. 1 ст. 3) и ряде других федеральных законов.
Однако определений указанных понятий законодательство не содержит. Возможно, поэтому можно наблюдать разные подходы, например, в вопросах установления ответствен-
1 В научной литературе используется также термин «флористическое законодательство». См., например: Соколова А. К. За-
конодательные предпосылки формирования правовой охраны объектов растительного мира. Проблемы законности: сб. науч. работ. Харьков, 2014. Вып. 125. С. 163—171.
ности: Уголовный кодекс РФ говорит о причинении существенного вреда растительному миру (ч. 1 ст. 250), о массовом уничтожении растительного мира, способном вызвать экологическую катастрофу (ст. 358), Кодекс РФ об административных правонарушениях предусматривает меры административной ответственности за причинение вреда объектам растительного мира, а не растительному миру в целом (например, в ч. 2 ст. 3.4).
Что касается видов растений, то в законодательстве встречаются термины: «лекарственные растения» (Лесной кодекс РФ), «водные растения» (Федеральный закон от 2 июля 2013 г. № 148-ФЗ «Об аквакульту-ре (рыбоводстве) и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»), «наркосодержащие растения» (Федеральный закон от 8 января 1998 г. № З-ФЗ «О наркотических средствах и психотропных веществах») и др. Довольно детальные определения сельскохозяйственных растений и лесных растений содержит Федеральный закон от 17 декабря 1997 г. № 149-ФЗ «О семеноводстве» (ст. 1). Общее понятие растения содержит Федеральный закон от 21 июля 2014 г. № 206-ФЗ «О карантине растений» (ст. 2), хотя, надо признать, данное определение несколько тавтологично: «Растения — растения и их части, включая семена (семенной материал) и генетический материал».
Как справедливо отмечает М. М. Бринчук, «наиболее полно регулирование использования и охраны растительного мира осуществлено в лесном законодательстве. Что же касается растительного мира вне лесов, то отношения по поводу его объектов фрагментарно регулируются земельным, водным, горным законодательством, законодательством об особо охраняемых природных тер-риториях»2.
2 Бринчук М. М. Экологическое право: учебник. Доступ из СПС «Консультант-Плюс», 2008.
Следует, однако, добавить, что определенное количество вопросов, связанных с использованием растительного мира, регулирует также аграрное законодательство. Это, например, отношения в области карантина растений, традиционно относимые к аграрной сфере, хотя осуществление такого карантина направлено на обеспечение охраны от вредных организмов как сельскохозяйственных, так и любых других видов растений. Вопросы обеспечения карантинной фитосанитарной безопасности регулируются федеральным законодательством, составляющим блок из специального зако-на3 и подзаконных нормативных правовых актов.
На сегодняшний день в области использования и охраны растительности сформирован также блок законодательства, регулирующего вопросы охраны редких и находящихся под угрозой исчезновения растений. Общие принципы охраны таких растений предусмотрены Федеральным законом «Об охране окружающей среды» (в частности, ст. 60), на федеральном уровне имеется ряд нормативных правовых актов, регламентирующих меры по обеспечению выполнения обязательств Российской Федерации, вытекающих из Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения 1973 г.4, и определяющих порядок
3 См. Федеральный закон от 21 июля 2014 г. № 206-ФЗ «О карантине растений».
4 См., например, постановление Правительства РФ от 4 мая 2008 г. № 337 «О мерах по обеспечению выполнения обязательств
Российской Федерации, вытекающих из
Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения, от 3 марта 1973 г., в отношении видов дикой фауны и флоры, находящихся под угрозой исчезновения, кроме осетровых видов рыб»; приказ Минприроды
России от 30 июня 2015 г. № 297 «Об утверждении Административного регламента Федеральной службы по надзору в сфере при-
ведения Красной книги Российской Федерации5. Субъекты РФ регулируют вопросы использования редких и исчезающих видов растений в своем регионе6, а также порядок ведения красных книг этих субъектов.
Более сложным является вопрос о правовой охране зеленого фонда городских и сельских поселений, которая вследствие отсутствия в настоящее время регулирования данного вопроса на федеральном уров-не7 осуществляется в соответствии с региональным законодательством. При этом соответствующие законодательные акты имеются только в отдельных субъектах РФ: в 11 из них приняты специальные законы об охране зеленых насаждений, в других нормы по указанному вопросу со-
родопользования предоставления государственной услуги по выдаче разрешения на вывоз из Российской Федерации и ввоз в Российскую Федерацию видов дикой фауны и флоры, находящихся под угрозой исчезновения, их частей и дериватов, подпадающих под действие Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения, от 3 марта 1973 г., кроме осетровых видов рыб и продукции из них, включая икру».
5 См., например, приказ Минприроды России от 18 февраля 2013 г. № 60 «Об утверждении Административного регламента Федеральной службы по надзору в сфере природопользования предоставления государственной услуги по выдаче разрешений на добывание объектов животного и растительного мира, занесенных в Красную книгу Российской Федерации».
6 См., например, Закон г. Москвы от 30 июня 1999 г. № 28 «О регулировании использования редких и исчезающих диких животных и растений на территории города Москвы».
7 Кроме ст. 61 Федерального закона «Об охране окружающей среды», упоминающей о необходимости такой охраны, до сих пор действует только в значительной степени устаревший приказ Госстроя России от 15 декабря 1999 г. № 153 «Об утверждении Правил создания, охраны и содержания зеленых насаждений в городах Российской Федерации».
держатся в законах о благоустрой-стве8 или о градостроительстве9, а, например, в Томской области зеленые насаждения охраняются в рамках специально выделяемых «озелененных территорий»10(данное понятие, кстати, неизвестно федеральному законодательству).
При этом подходы к тому, что понимается под зелеными насаждениями, существенно различаются: в одних региональных законах, например московском, это вся «дре-весно-кустарниковая и травянистая растительность естественного и искусственного происхождения (включая городские леса, парки, бульвары, скверы, сады, газоны, цветники, а также отдельно стоящие деревья и кустарники)»11, в законах других субъектов (Бурятии, Ингушетии, Брянской области и др.) из числа городских зеленых насаждений исключаются леса и лесные насаждения либо зеленые насаждения, расположенные на особо охраняемых природных территориях (например, в Краснодарском крае). Под действие закона г. Санкт-Петербурга не подпадают зеленые насаждения, расположенные в границах особо охраняемых природных территорий, на землях сельскохозяйственного использования, на земельных участках, находящихся в федеральной или частной собственности, а также защитных лесов и лесопарков12.
8 См., например, Закон Ивановской области от 18 июля 2006 г. № 75-ОЗ «Об обеспечении чистоты и порядка на территории Ивановской области».
9 См., например, Закон Омской области от 9 марта 2007 г. № 874-ОЗ «О регулировании градостроительной деятельности в Омской области».
10 См. Закон Томской области от 11 ноября 2008 г. № 222-ОЗ «Об охране озелененных территорий Томской области».
11 См. Закон г. Москвы от 5 мая 1999 г. № 17 «О защите зеленых насаждений».
12 См. Закон Санкт-Петербурга от 28 июня 2010 г. № 396-88 «О зеленых насаждениях в Санкт-Петербурге».
При этом, на наш взгляд, ни в одном из действующих нормативных актов не удалось достаточно четко отграничить зеленые насаждении, подлежащие охране, от сорной, вредной и не представляющей ценности растительности.
В целом для подавляющего большинства российских регионов характерен «перенос основной части нормативного регулирования в отношении городской растительности на муниципальный уровень»13. Нормативные правовые акты об охране зеленых насаждений на территории того или иного населенного пункта принимаются во многих муниципальных образованиях14, при этом в ряде из них ограничиваются установлением правил вырубки древесно-кустарниковой ра-стительности15.
Насколько обоснованными являются содержащиеся в таких актах нормативные предписания, можно судить хотя бы по тому, что феде-
13 Шуплецова Ю. И. Правовая охрана городской растительности по законодательству субъектов Российской Федерации // Эколого-правовые проблемы устойчивого развития поселений. Тезисы докладов научно-практической конференции / под общ. ред. Е. Л. Мининой. М., 2013. С. 185.
14 См., например, решение Совета депутатов городского округа Химки Московской области от 28 января 2015 г. № 01/6 «Об утверждении Положения о защите зеленых насаждений и о порядке вырубки древес-но-кустарниковой растительности на территории городского округа Химки Московской области».
15 См., например, решение Собрания депу-
татов Хабаровского муниципального райо-
на от 25 марта 2008 г. № 385 «Об утверждении Правил сноса древесно-кустарниковой растительности на территории Хабаровского муниципального района»; постановление администрации городского округа Балашиха Московской области от 8 июня 2010 г. № 454/15-ПА «Об утверждении Порядка проведения санитарной вырубки древесно-кустарниковой растительности на территории городского округа Балашиха».
ральное законодательство вообще не оперирует термином «древесно-кустарниковая растительность» — данное понятие отсутствует в действующем Лесном кодексе РФ, в отличие от предыдущего Лесного кодекса РФ 1997 г., содержавшего специальную главу о древесно-ку-старниковой растительности, расположенной на землях сельскохозяйственного назначения, железнодорожного транспорта, автомобильного транспорта, водного фонда, а также на полосах отвода автомобильных дорог и каналов. Как отмечают многие исследователи, проблема в определении статуса растительности за пределами лесов во многом связана с отсутствием юридически корректного определения леса в законодательстве, критериев, позволяющих определить, какую совокупность растительности можно признать лесом, отграничения его от смежных понятий, таких как «лесные насаждения» и «лесная растительность»16.
То, что законодательством не урегулирован правовой режим растительности, расположенной за пределами земель лесного фонда, а кроме зеленых насаждений в населенных пунктах это касается, например, защитных и иных лесных насаждений на землях сельскохозяйственного назначения17 и ряда других, имеющих огромное природоохранное значение групп растительности, является, конечно, существенным пробелом, а также од-
16 См. об этом, например: Воронцова А. А. Некоторые особенности правового регулирования лесов (лесных насаждений), расположенных на землях различных категорий // Экологическое право. 2012. № 5. С. 2—7; Быковский В. К. Использование лесов в Российской Федерации: правовое регулирование. М., 2009. С. 11.
17 Подробнее об этом см.: Минина Е. Л. Проблема возрождения сельских лесов // Использование и охрана лесов: проблема реализации законодательства / отв. ред. Е. Л. Минина. М., 2012. С. 101—114.
ним из аргументов в пользу разработки специального федерального закона об охране и использовании растительного мира.
Однако не менее важным представляется то, что в таком законе должны быть сформулированы общие начала и принципы охраны и использования растительности, закреплены связанные с этим основные понятия, и уже на основе данных положений были бы не только восполнены названные выше пробелы, но и, возможно, уточнены и скорректированы нормы лесного законодательства, а также развивалось бы законодательство, регулирующее новые направления использования и охраны растительного мира. Так, перспективным является направление, касающееся регулирования вопросов сбора, сохранения, изучения и рационального использования генетических ресурсов растений на территории Российской Федерации. Оно связано, среди прочего, и с необходимостью реализации положений международной Конвенции о биологическом разнообразии 1992 г. В настоящее время работа над соответствующим проектом федерального закона ведется Минсельхозом России, и, к сожалению, предмет этого законопроекта был сужен до генетических ресурсов растений, используемых в сельском хозяйстве, при том, что коллекции таких ресурсов уже создаются в отношении лесных и лекарственных растений. На наш взгляд, прежде чем устанавливать нормы в отношении более частного вопроса, необходимо определить подходы к регулированию вопросов общих: в данном случае это основы порядка сохранения генетических ресурсов всех видов растений, который, в свою очередь, должен основываться на принципах охраны и использования растительного мира, и их желательно сформулировать в специальном законе.
Следует отметить, что вопрос о необходимости урегулирования в законодательстве отношений по охране и
использованию растительного мира в литературе уже ставился18.
М. И. Васильева, высказываясь о необходимости разработки экологического кодекса, предлагала кодифицировать в одной из его глав положения об охране лесов и иного растительного мира, которые охватывали бы зеленый фонд городов и иных населенных пунктов, редкие, исчезающие иные виды растений, кроме сельскохозяйственных и сорных19. Оставляя в стороне вопрос о целесообразности принятия экологического кодекса, отметим, что такой подход, при котором предлагается, в частности, в отдельных статьях разграничить правовое регулирование отношений в сфере охраны лесов и иного растительного мира, определить особенности охраны лесов, располагающихся вне земель лесного фонда, обозначить меры правовой охраны и воспроизводства растительного мира, экологические требования к использованию объектов растительного мира, направления государственного регулирования в области охраны растительного мира при осуществлении хозяйственной и иной деятельности, представляется вполне рациональным.
Прежде чем приступать к разработке закона об использовании
18 Так, М. М. Бринчук ссылается на то, что в свое время О. С. Колбасов обосновывал необходимость принятия закона об охране и использовании внелесной растительности (см.: Колбасов О. С. Основные направления правотворчества в области охраны окружающей природной среды // Советское государство и право. 1980. № 3. С. 72— 77). А. Б. Искоян, в свою очередь, определяла круг вопросов, который, по ее мнению, такой закон должен охватить (см.: Искоян А. Б. Правовое регулирование охраны и использования растительного мира. Ереван, 1987. С. 116—117). См.: Бринчук М. М. Экологическое право: учебник. М., 2004. С. 429.
19 См.: Васильева М. И. Особенная часть экологического права как объект кодификации // Экологическое право. 2010. № 6. С. 5.
и охране растительности, необходимо решить следующие вопросы: что входит в круг объектов растительного мира, какие отношения по поводу этих объектов должны являться предметом законодательства о растительном мире и, в частности, в какой мере оно охватывает отношения по использованию и охране лесов.
Исследуя указанные проблемы, логично обратиться к опыту стран ближнего зарубежья, из которых большинство (Таджикистан, Узбекистан, Азербайджан, Молдова, Туркменистан, Беларусь, Украина) имеет специальные законы об охране и использовании растительного мира20. В качестве объектов растительного мира практически все законы названных стран выделяют растения и их части; кроме того, в ряде случаев называются группы деревьев, виды, популяции, ботанические коллекции, растительное сообщество, места произрастания объектов растительного мира.
Возникает вопрос: следует ли рассматривать в качестве объектов растительного мира только дикорастущие, или произрастающие в естественных условиях, растения? Например, к объектам животного мира закон21 относит только диких животных, находящихся в состоянии естественной свободы. Представляется, что аналогичный подход к опреде-
20 См. законы Республики Таджикистан от 17 мая 2004 г. № 31 «Об охране и использовании растительного мира», Республики Узбекистан от 26 декабря 1997 г. № 543-1 «Об охране и использовании растительного мира», Азербайджанской Республики от 2 мая 2014 г. № 957-IVQ «Об охране зеленых насаждений», Республики Молдова от 8 ноября 2007 г. № 239-XVI «О растительном мире», Туркменистана от 4 августа 2012 г. № 309-^ «О растительном мире», Республики Беларусь от 14 июня 2003 г. № 205-З «О растительном мире», Украины от 9 апреля 1999 г. № 591-Х^ «О растительном мире».
21 См. Федеральный закон от 24 апреля 1995 г. № 52-ФЗ «О животном мире».
лению круга объектов растительного мира был бы не совсем точен, так как последние в значительной части являются природно-антропогенны-ми объектами, созданными человеком, и при этом обладают свойствами природного объекта и имеют рекреационное и защитное значение: таковы, например, зеленые насаждения в населенных пунктах, защитные лесные полосы, лесопитомники. Даже сельскохозяйственные посадки могут рассматриваться (как в зарубежном законодательстве) в качестве элемента традиционного аг-роландшафта, подлежащего сохранению.
Большинство законов названных выше стран регулирует отношения в области охраны и использования растительного мира, произрастающего в естественных условиях, а также дикорастущих растений, содержащихся в условиях культуры, для их воспроизводства и сохранения генетического фонда. То есть термин «дикорастущие растения» во многих законодательствах понимается достаточно широко: так, Закон Туркменистана «О растительном мире» в ст. 1 уточняет, что дикорастущие и иные растения — это растения, произрастающие в естественных или в культурных регулируемых условиях в целях сохранения их видов, а в понимании Закона Беларуси «О растительном мире» дикорастущие растения — это не только растения, находящиеся в их естественной среде произрастания и способные образовывать популяции, растительные сообщества или насаждения, но и растения, выращиваемые и используемые в целях озеленения и иных средообразующих, водоохранных, защитных целях.
Закон Украины определяет задачу законодательства о растительном мире как регулирование общественных отношений в сфере охраны, использования и воспроизводства дикорастущих и других несельскохозяйственного назначения растений. Закон Молдовы не распространяется
на сельскохозяйственные растения и объекты растительного мира, выращиваемые в искусственных условиях на земельных участках, находящихся в публичной или частной собственности, в целях их реализации или потребления.
В связи с этим следует заметить, что российскому законодательству все же не следовало полностью исключать отношения по поводу сельскохозяйственных растений из сферы регулирования формирующегося законодательства о растительном мире. Имеется ряд общих для растений любого вида вопросов: кроме уже упоминавшихся карантина растений и охраны генетических ресурсов растений можно назвать определение порядка применения пестицидов и агрохимикатов, порядка безопасного проведения селекционных испытаний новых сортов, порядка обращения с растениями, относящимися к живым измененным организмам. Как представляется, в ближайшем будущем перечень таких вопросов будет только увеличивается, а грань между культивируемыми растениями и дикоросами во многих случаях стираться.
Точно так же и отдельные положения, касающиеся использования лесов, могут и, вероятно, должны входить в общее флористическое законодательство, хотя бы исходя из того, что леса являются частью растительного мира. При этом, конечно, нельзя не учитывать, что правовое регулирование использования и охраны лесов сложилось задолго до возникновения норм о растительности, оно детально, обширно и достаточно специфично, а потому очень непросто встроить его в законодательство более общего порядка.
Во всех названных выше странах наряду с законом о растительности имеется лесной кодекс, но вопрос о разграничении законодательства о растительном мире и лесного законодательства решается по-разному.
В Таджикистане данное соотношение в законодательстве специаль-
но не оговорено, но, поскольку Закон «Об охране и использовании растительного мира» не содержит норм, регулирующих отношения по поводу лесов, можно сделать вывод, что законодательство о растительном мире не охватывает леса.
В Молдове также нет специального указания на то, как соотносится законодательство о лесах и о растительном мире. При этом Закон «О растительном мире» включает ряд норм, регулирующих лесные отношения. Так, ст. 6 «Право собственности на объекты растительного мира» в ч. 4 определяет, что частная собственность на леса и зеленые насаждения возможна в случае их создания на землях, находящихся в частной собственности, а ст. 26 полностью посвящена вопросам заготовки древесины в процессе рубок лесной растительности.
В отличие от этого в ст. 2 Закона Туркменистана указано, что отношения в области охраны, рационального использования и воспроизводства растительного мира, входящего в лесной фонд, регулируются Лесным кодексом Туркменистана, за исключением случаев, предусмотренных ст. 13, 26—31, 36 и 38 данного Закона (эти статьи посвящены в основном вопросам охраны объектов растительного мира, в том числе редких и исчезающих, а также регулирования распространения дикорастущих растений и порядка выдачи разрешений на пользование объектами растительного мира).
Точно так же Законом Республики Беларусь «О растительном мире» установлено, что отношения в области обращения с объектами растительного мира, входящими в лесной фонд, за исключением отдельных случаев, регулируются лесным законодательством.
В Законе Узбекистана, напротив, указано, что «отношения в области охраны и использования лесов регулируются также лесным законодательством», т. е. по смыслу данной фразы отдельные положения, ка-
сающиеся лесов, устанавливаются законодательством о растительном мире, а та часть лесных отношений, которая остается не урегулированной нормами этого законодательства, является прерогативой лесного законодательства.
Закон Украины «О растительном мире» не исключает отношения по поводу охраны и использования лесов из сферы своего правового регулирования, при этом Лесной кодекс Украины указывает, что отношения по охране, использованию и воспроизводству растительного и животного мира, не урегулированные данным Кодексом, регламентируются соответствующими законодательными актами. Таким образом, предметы регулирования указанных Закона и Кодекса частично совпадают.
На наш взгляд, более четкому разграничению сфер правового регулирования служит установление в законах о растительности перечня тех категорий древесных и кустарниковых насаждений, которые не входят в лесной фонд, как это сделано в Узбекистане и Молдове.
В целом же в государствах, которые являются нашими ближайшими соседями, имеется немало наработок в области законодательного регулирования отношений в области охраны и использования растительности, изучение которых во многом поможет при проектировании соответствующих нормативных актов в Российской Федерации.
По нашему мнению, знаковым для развития российского законодательства о растительном мире является принятие 25 декабря 2014 г. Закона Республики Крым «О растительном мире». В данном случае имеет место так называемое опережающее правотворчество субъекта РФ, обоснованное прежде всего необходимостью особой охраны уникальной природы Крыма. Не анализируя подробно этот нормативный правовой акт, отметим: Закон согласно его преамбуле распространяется на отношения по поводу объектов растительного мира, которые расположены на землях, находящихся в собственности Республики Крым. Возникает вопрос: насколько целесообразно установление правового режима растительности в зависимости от вида собственности на земельные участки, на которых она произрастает? В некоторых рассмотренных выше законах зарубежных стран растительность на находящихся в частной собственности земельных участках из сферы действия этих законов исключается. Но разве не должны, например, устанавливаться обязанности для владельцев и пользователей земельных участков, находящихся в частной собственности, по сохранению расположенных на их участках растений редких и исчезающих видов? Представляется, что ответ на этот и другие поднимавшиеся выше вопросы должно дать именно федеральное законодательство.
Библиографический список
Бринчук М. М. Экологическое право: учебник. Доступ из СПС «КонсультантПлюс», 2008.
Бринчук М. М. Экологическое право: учебник. М., 2004.
Быковский В. К. Использование лесов в Российской Федерации: правовое регулирование. М., 2009.
Васильева М. И. Особенная часть экологического права как объект кодификации // Экологическое право. 2010. № 6.
Воронцова А. А. Некоторые особенности правового регулирования лесов (лесных насаждений), расположенных на землях различных категорий // Экологическое право. 2012. № 5.
Искоян А. Б. Правовое регулирование охраны и использования растительного мира. Ереван, 1987.
Колбасов О. С. Основные направления правотворчества в области охраны окружающей природной среды // Советское государство и право. 1980. № 3.
Минина Е. Л. Проблема возрождения сельских лесов // Использование и охрана лесов: проблема реализации законодательства / отв. ред. Е. Л. Минина. М., 2012.
Соколова А. К. Законодательные предпосылки формирования правовой охраны объектов растительного мира. Проблемы законности: сб. науч. работ. Харьков, 2014. Вып. 125.
Шуплецова Ю. И. Правовая охрана городской растительности по законодательству субъектов Российской Федерации // Эколого-правовые проблемы устойчивого развития поселений. Тезисы докладов научно-практической конференции / под общ. ред. Е. Л. Мининой. М., 2013.
Экологизация строительной отрасли и ее правовое обеспечение
БОЛТАНОВА Елена Сергеевна, доктор юридических наук, доцент Юридического института Национального исследовательского Томского государственного университета
634050, Россия, г. Томск, просп. Ленина, 36
E-mail: [email protected]
Термин «экологизация» все чаще встречается в научных исследованиях, а также в нормативных правовых актах. Настоящая статья посвящена проблеме экологизации одной из отраслей экономики России. Проведенное исследование направлено на формулирование теоретических положений об экологизации строительной отрасли, на анализ действующего законодательства в части обеспечения этого процесса, а также на выявление существующих дефектов правового регулирования соответствующих отношений. В работе показано значение экологизации для экономики страны, предложено определение экологизации как комплекса разносторонних мер, объединенных единой экологозначимой целью. В качестве одного из способов обеспечения экологизации строительной отрасли предлагается концептуальный подход к застройке земель как специфическому виду природопользования, как деятельности, оказывающей комплексное воздействие на окружающую среду и определяющей перспективное использование соответствующей территории на длительный период. Для реализации настоящего положения на основе анализа действующего природоресурсного законодательства автором предлагаются изменения лесного, водного, градостроительного законодательства и законодательства о недрах.
Ключевые слова: экологизация, строительство, застройка земель, право природопользования.
Greening of the Construction Industry and its Regulatory Support
E. S. BOLTANOVA, doctor of legal sciences, associate professor
Institute of Law of the National Research Tomsk State University
36, Lenin avenue, Tomsk, Russia, 634050
E-mail: [email protected]
The term ecologization ("greening") is becoming increasingly common for scientific studies and legal acts. The present article is devoted to the ecologization problem of one sector of the Russian economy. This study is aimed at formulation of theoretical statements on the construction industry ecologization, analysis of the current legislation with regard to ensuring this process, as well as at identification of the existing defects of legal regulation of corresponding relations. The study shows the importance of greening for the country's economy, the author proposes to define greening as a complex of diverse measures, united by a single purpose. As one of the ways to ensure the greening in the construction industry the author proposes a conceptual approach to the land development as a specific type of management, as an activity that has an integrated impact on the environment and determines a long-term prospective use of the relevant territory. Based on the analysis of the current legislation on natural resources, the author suggests some changes in the forest, water, town planning legislation and legislation on subsoil.
Keywords: ecologization, greening, construction, development of land, law on wildlife management.
DOI: 10.12737/19222
