CC BY
64
Ефремов И. А. Таис Афинская: исторический роман. — Алма-Ата: Жазуши, 1980. — 480 с.
Загоскин М. Н. Юрий Милославский, или Русские в 1612 году: исторический роман. — М.: Москов. рабочий, 1982. — 284 с.
Зуб В. А. Таинственная надпись: повесть. — Минск: Мастацкая литература, 1975. — 158 с.
Калинин А. В. Цыган: роман. — М.: Мол. гвардия, 1992. — 573 с.
Лукьяненко С. «Л» — значит люди: повести и рассказы. — М.: АСТ, 2000. — 384 с.
Сухинов С. С. Рыцари Света и Тьмы: сказочная повесть. — М.: Дрофа, 2004. — 216 с.
COGNITIVE APPROACH TO LEXICOGRAPHIC WORD-DESCRIPTION
A.L. Los'
Accurate and proper word definitions present a challenge to modern lexicography. The article gives a critical review of the current dictionary definitions of words светлый, яркий and ясный that represent concept "Light" in the Russian linguistic world-image. The difference in the word meaning components is revealed through cognitive interpretation of semantic features of these words.
Key words: cognitive interpretation, semantic feature, visual perception, Observer, perception quality.
© 2011
Урве А.
ТЕМАТИЧЕСКИЙ СЛОВАРЬ ПОСЛОВИЦ КАК ИСТОЧНИК РЕКОНСТРУКЦИИ КУЛЬТУРНЫХ КОНЦЕПТОВ (СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АСПЕКТ)
В статье показаны возможности использования двуязычного тематического словаря пословиц при реконструкции культурных концептов (на основе сопоставительного анализа русских и эстонских паремий). Рубрики словарной статьи соотнесены с ключевыми идеями и тематическими доминантами концепта. Отражена этнокультурная специфика паремий и приёмы её комментирования в словаре.
Ключевые слова: пословица, двуязычная лексикография, тематический словарь, межъязыковой эквивалент, лингвокультурологический комментарий.
Как известно, сопоставительный анализ паремиологических единиц активно используется лингвистами при реконструкции культурных концептов.
Урве Ая — директор по учебной части Нарвского колледжа Тартуского университета. E-mail: urve.aja@ut.ee
Так, на материале русских и английских пословиц описаны культурные концепты «Дружба», «Взаимопомощь», «Корпоративность» [Коробка 1998], «Труд» [Жуков 2004], «Жена», «Муж», «Дети», «Дом» [Иванова 2006], на материале русских, английских и татарских паремий — этнические, возрастные и гендерные концепты [Салеева 2004], на русском и немецком паремиологическом материале — концепты «Мужчина» и «Женщина» [Кирилина 2006] и др.
Особо ценным лингвокультурологическим источником при реконструкции и исследовании культурных концептов являются тематические словари пословиц, отражающие в своих рубриках ключевые блоки языковой картины мира, культурные доминанты этноса.
Двуязычные тематические словари пословиц позволяют раскрыть лингво-культурологический потенциал паремий одного языка на фоне другого, а значит, глубже проникнуть в их этнокультурную специфику. Кроме того, если в тематическом словаре репрезентируются пословицы двух языков, не имеющих генетической общности, это даёт возможности отличить типологические сходства, языковые и когнитивные универсалии от полного параллелизма, обусловленного родством языков и культур.
Прежде чем приступить к описанию возможностей тематической лексикографической репрезентации русских пословиц на фоне эстонского языка, отметим, что в русской и эстонской паремиографии накоплен богатый опыт тематического описания одноязычного материала (см. [Снегирёв 1995]; [Даль 2000]; [Иллю-стров 1915]; [Зимин, Спирин 1996]; [Hussar, Krikmann, Sarv 1984]).
При репрезентации пословиц в двуязычном словаре представляется целесообразным выделение подгрупп внутри тематических групп. Названия подгрупп становятся в словаре рубриками, по которым распределяется пословичный материал.
Так, тематическая группа «Здоровье» структурирована нами следующим образом.
Здоровье в русских и эстонских пословицах представлено как одна из основных жизненных ценностей. Мысль о ценности здоровья может передаваться фразовым заголовком подрубрики: «Здоровье — самое дорогое, что есть у человека» или заголовком в номинативном формате: «ЦЕННОСТЬ ЗДОРОВЬЯ». В данную подрубрику войдёт следующий материал. Здоровье лучше (краше, дороже) богатства (богатырства) [Даль 2000: 250] — эта русская пословица имеет полное соответствие в эстонском языке: Tervis on rikkusestparem [Krikmann, Hussar, Normann и др. 1985: 336]. В рамках словарной статьи эти пословицы могут быть объединены знаком ( = ). Эстонский вариант этой же пословицы Tervis on koige kallim varandus (букв. 'Здоровье самое дорогое богатство') [Krikmann, Hussar, Normann и др. 1985: 336] по лексическому составу схож с русским, однако вместо сравнительной степени здесь используется превосходная степень прилагательного — koige kallim, которая передаёт суперлятивное значение (высшая степень качества по сравнению с другими). Таким образом, пословица представляет богатство как ценность, состоящую из нескольких частей, самой дорогой из которых является здоровье. Данный эстонский вариант пословицы в тематическом словаре может присоединяться к описанной выше пословичной параллели знаком приблизительного равенства ( ~ ).
Ценность здоровья может передаваться и такими пословицами, которые в русском и эстонском языках абсолютно различаются по лексическому составу, синтаксической и образной структуре. Такие единицы могут объединяться в словаре знаком ( # ) или любым другим знаком различия. Буквальный перевод, предлагаемый здесь же, позволит чётче представить этнокультурную специфику паремий на уровне образной структуры: Деньги — медь, одёжа — тлен, а здоровье — всего дороже [Даль 2000: 250] # Olgu kuhi kulda voi mägi hobedat — kui tervist ei ole, ei maksa koik midagi (букв.: 'Будь куча золота или гора серебра, а если нет здоровья, то всё это ничего не стоит') [Krikmann, Hussar, Pino и др. 1980: 817].
Пословицы двух языков советуют человеку беречь своё здоровье. Это должна отразить следующая подрубрика тематического словаря: «ЗАБОТА О СВОЕМ ЗДОРОВЬЕ».
Пословицы предлагают рецепты по профилактике и лечению болезней при помощи различных народных средств: Баня парит, баня и правит [Жигулёв 1965: 14]. Эстонская параллель с частичным сходством образной структуры и лексического состава ( ~ ) имеет более насыщенный социокультурный фон: Saun on vaese mehe tohter (букв.: 'Баня — лекарь бедняка') [Krikmann, Hussar, Normann и др. 1985: 38].
Пословицы данной тематики содержат этнокультурно маркированные компоненты, обозначающие конкретные лекарственные растения и полезные продукты. Так, русская пословица утверждает, что Лук от семи недугов лечит [Даль 2000: 249]. Эстонцам также известно это народное средство. Однако, отмечая в пословице целебные свойства лука, эстонцы противопоставляют средства физического оздоровления и воспитания: Sibul teeb seest terveks, kaseoks teeb otsa kergeks [Krikmann, Hussar, Normann и др. 1985: 62] (букв.: 'Лук вылечивает изнутри, от берёзовой розги зад становится легче'). Буквальный перевод в данном случае покажет различия не только в сфере образности, но и на семантическом уровне. Для такого случая должен быть также предусмотрен специальный графический знак.
Возвращаясь к теме народных лекарственных средств, отметим, что в эстонских паремиях от девяти недугов лечат можжевельник и валериана: Kadakamari olevat üheksa haiguse vastu (букв.: 'Можжевеловая ягода от девяти недугов') [Krikmann, Hussar, Pino и др. 1980: 532], Palderjan olevat üheksa tove vastu (букв.: 'Валериана от девяти недугов') [Там же]. А различие в употреблении числительных (семь — девять) связано с общей символикой числа в русской и эстонской линг-вокультурах, ср.: Семь раз отмерь — один раз отрежь. — Üheksa korda mooda, üks kord loika (букв.: 'Девять раз отмерь, один раз отрежь') [Krikmann, Hussar, Normann и др. 1985: 860].
Национально специфические пословицы рекомендуют использовать в качестве эффективного лекарственного средства также хрен, редьку, капусту: Хрен да редька, лук да капуста — лихого не попустят [Даль 2000: 249]; в эстонских, наряду с можжевельником и валерианой, упоминаются папоротник — Sonajalg aitab kaheksat seltsi taba vastu [Krikmann, Hussar, Normann и др. 1985: 195] (букв.: 'Папоротник поможет от семи видов болезней'), тимьян — Nommeliivatee on üheksale haigusele [Krikmann, Hussar, Pino и др. 1980: 532] (букв.: 'Тимьян от девяти болезней'), а также моча — Kusi on kuningamehe rohi [Там же: 859] (букв.: 'Моча — лекарство королевских людей'). Такие паремии в сопоставительном тематическом
словаре должны получить какое-то специальное графическое обозначение, нацеливающее читателя на восприятие этнокультурной специфики оборота, напр., ( * ). Кроме того, каждый этнокультурно маркированный компонент пословицы должен получить лингвокультурологический комментарий, изъясняющий его значение и культурный фон. Для целого ряда таких лингвокультурем комментарии уже разработаны и представлены в словарях лингвокультурологического типа:
Редька — овощ со съедобным толстым светлым корнем, имеющим острый вкус и запах. Редька издавна была на Руси, наряду с репой, одним из повседневных кушаний. Особенно часто редьку ели в посты, которые длились в общей сложности свыше двухсот дней в году [Фелицына, Мокиенко 1990: 114]. Такое диетическое питание способствовало очищению организма.
Как в русских, так и в эстонских пословицах выражается отрицательное, пессимистическое отношение к лечению, лекарям и аптеке. Однако эти пословицы полностью различаются в двух языках: И хорошая аптека убавит века [Даль 2000: 250] — ср.: эст. Tervist apteegist on ju raske tuua: paljukese sealt saab (букв.: 'Здоровье из аптеки принести трудно: много ли там получишь') [Krikmann, Hussar, Normann и др. 1985: 337]. По-разному выражается в паремиях двух языков и мотив дороговизны лекарств: Аптекарям предаться — деньгами не жаться [Симонии 1899: 75] — ср.: эст. Kohtuleib ja apteegirohi on molemadkallis toit (букв.: 'Судебный хлеб и аптечное лекарство — оба дорогая пища') [Krikmann, Hussar, Pino и др. 1980: 784].
Следующая подрубрика темы здоровья представляет пословичный бином (термин Е. И. Селиверстовой [2009]) «ЗДОРОВЫЙ И БОЛЬНОЙ».
Пословицы данной подгруппы отражают мысль о том, что здоровый человек не понимает больного и не принимает его беду всерьёз. При компаративном анализе пословичного материала находим, что русская и эстонская пословицы по лексическому составу и логическому содержанию частично сходны, но эстонский вариант семантически более развернут: Хворому здоровому не внять [Мокиенко, Никитина, Николаева 2010: 948] — ср.: эст. Terve ei taipa tobist ega tobine tervet (букв.: 'Здоровому не внять хворого и хворому зрорового') [Krikmann, Hussar, Normann и др. 1985: 334].
Часть пословиц имеют нравоучительный характер: Кто к здоровью относится беспечно, тот болеет вечно [Мокиенко, Никитина, Николаева 2010: 369] — ср.: эст. Kes tervistkaitseb, see kaua maitseb (букв.: 'Кто бережет здоровье, тот долго ест') [Krikmann, Hussar, Normann и др. 1985: 335]. Логико-синтаксическая модель построения пословиц в данном случае сходна, различие наблюдается в референте высказывания — в одном случае это человек, который относится к здоровью «беспечно», в другом — тот, кто относится бережно.
Таким образом, описанные выше аспекты темы здоровья оказались актуальными для двух народов. Сходства и различия в их интерпретации мы выявили в ходе сопоставления пословичного материала в образно-семантическом плане, что должно быть учтено при структурировании лингвокультурного концепта «Здоровье» на материале каждого из языков.
Кроме того, русские и эстонские паремии отражают и специфические ценностно-смысловые аспекты пословиц о здоровье, характерные для каждой из лингвокультур. Так, для русских оказалась актуальной связь здоровья и продол-
жительности жизни с таким пороком, как пьянство: Кто винцо любит, тот сам себя губит [Симонии 1899: 127], но с другой стороны: Пьяного да малого Бог бережёт [Там же: 68] — это относится и к здоровью человека (подрубрика «ЗДО-РОВЬЕ И ПЬЯНСТВО»)
В эстонских пословицах данный мотив не представлен, зато подмечена связь между здоровьем и внешностью: Kurti tuntakse korvadest (букв.: 'Глухого по ушам узнают') [Krikmann, Hussar, Pino и др. 1980: 858], здоровьем и пищей: Kova tobine nouab kova toitu (букв.: 'Тяжёлому больному нужна крепкая еда') [Krikmann, Hussar, Normann и др. 1985: 378], здоровьем и народным календарём: Kui tdnisepaeval sajab, tuleb tobine aasta (букв.: 'Если в Тынисов день идёт дождь или снег, будет хворый год') [Там же: 394]. Отметим здесь, что Тынисов день по эстонскому народному календарю отмечается 17 января.
Результаты подобного сопоставительного лингвокультурологического описания пословиц двух языков будут востребованы при реконструкции базовых культурных концептов и лексикографической репрезентации пословичного материала, предназначенной для иноязычного адресата.
ЛИТЕРАТУРА
Даль В. И. Пословицы русского народа. — М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2000. — 608 с.
Жигулёв А.М. Русские пословицы и поговорки. — М.: Москов. рабочий, 1965. — 360 с.
Жуков К. А. Языковое воплощение концепта «Труд» в пословичной картине мира (на материале русской и английской паремиологии): автореф. дис. ... канд. филол. наук. — Великий Новгород, 2004. — 22 с.
Зимин В. И., Спирин А. С. Пословицы и поговорки русского народа. — М.: Сюита, 1996. — 543 с.
Иванова Е. В. Мир в английских и русских пословицах. — СПб.: СПбГУ, 2006. — 280 с.
Иллюстров И. И. Жизнь русского народа в его пословицах и поговорках: Сборник русских пословиц и поговорок. — СПб., 1915. — 480 с.
Кирилина А. В. Гендерные стереотипы по данным языка // Гендер: лингвистические аспекты. — М.: Ин-т социологии РАН, 1999. — С. 105-162.
Коробка П. Л. Идиоматическая фразеология как лингводидактическая проблема: автореф. дис. ... канд. филол. наук. — М., 1998. — 21 с.
Мокиенко В.М., Никитина Т. Г., Николаева Е. К. Большой словарь русских пословиц. — М.: ОЛМА Медиа Групп, 2010. — 1024 с.
Салеева Д. А. Этнические, возрастные и гендерные концепты в русских, английских и татарских паремиях: дис. ... канд. филол. наук. — М., 2004. — 226 с.
Селиверстова Е. И. Пространство русской пословицы: постоянство и изменчивость. — СПб.: Мирс, 2009. — 270 с.
Симонии П. К. Старинные сборники русских пословиц, поговорок, загадок и проч. XVII-XIX столетий. — СПб., 1899. — 326 с.
Снегирёв И. М. Русские народные пословицы и притчи. — М.: Университет. тип., 1848. — 503 с.
Фелицына В. П., Мокиенко В. М. Русские фразеологизмы: Лингвострановедческий словарь. — М.: Рус. яз., 1990. — 220 с.
