CC BY
16Литература и источники
1. Кастельс М. Информационное общество: экономика, общество и культура. М.: ГУ ВШЭ. 2000. 606 с.
2. Глобальное будущее 2045: Антропологический кризис. Конвергентные технологии Трансгуманистические проекты: Материалы Первой Всероссийской конференции, Белгород, 11-12 апреля 2013 г / Под ред. Д.И.Дубровского, С.М.Климовой. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2014. 352с.
3. Баркова Э.В. Философия межкультурных коммуникаций в перспективе идеалов Возрождения-XXI // Человеческий капитал. 2014. № 10 (70). С. 30-34.
4. Сидоренко Л.П. Экология философии как проблема научного мышления // Право и практика. 2017. № 3. С. 176-182.
5. Баркова Э.В. Гуманитарное мышление в экофилософских ориентирах самоидентификации субъекта современного мира // Право и практика. 2018. № 1. С. 248-255.
6. Кассирер Э. Философия символических форм. В 3 т. Т.1. М.-СПб.: Университетская книга, 2002. 272 с.
7. Победа // https://ru.wikipedia.org
8. Понизовкина И.Ф. Исторические символы и памятники как национальные культуросохраняющие и здоровьесберегающие факторы // География: развитие науки и образования Коллективная монография по материалам Международной научно-практической конференции LXIX Герценовские чтения. СПб.: РГПУ имени А.И.Герцена, 2016. С. 74-77.
9. Бузская О.М. Проблема взаимопереводимости смыслов в исследовании культурно-коммуникационных процессов // Актуальные проблемы современной науки: взгляд молодых ученых: Материалы Всероссийской научно-практической конференции с международным участием (Грозный, 2018). Махачкала: Алеф, 2018. С. 61-66.
10. Ивлева М.И. Взаимосвязь медиа экологии и экологии личности в теории коммуникации Н.Постмана // Право и практика. 2017. №3. С. 182-185.
11. Barkova E.V., Ivleva M.I., Buzskaya O.M., Buzsky M.P., Aghabekyan K.B. Ecology of socio-cultural communications: worldview and methodological foundations // Man in India. 2017. Т. 97. № 21. С. 241-256.
12. Безвесельная З.В. Безвесельная З.В. «Экономический человек» в современном обществознании и проблемы формирования культуры управления// Вестник Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова. 2018. №1 (97). С. 210-214.
13. Проекты и риски будущего: Концепции, модели, инструменты, прогнозы /Отв. ред. А.А.Акаев, А.В.Коротаев, Г.Г.Малинецкий, С.Ю.Малков. М.: КРАССАНД. 2017. С.128.
14. Пантин В.И., Лапкин В.В. Философия исторического прогнозирования: Ритмы истории и перпективы мирового развития в первой половине XXI века. 2-е изд. Дубна: Феникс+, 2016. 408с.
References and Sources
1. Kastel's M. Informatsionnoye obshchestvo: ekonomika, obshchestvo i kul'tura. M.: GU VSHE. 2000. 606 s.
2. Global'noye budushcheye 2045: Antropologicheskiy krizis. Konvergentnyye tekhnologii Transgumanisticheskiye proyekty: Materialy Pervoy Vserossiyskoy konferentsii, Belgorod, 11-12 aprelya 2013 g /Pod red. D.I.Dubrovskogo, S.M.Klimovoy. M.: «Kanon+» ROOI «Reabilitatsiya», 2014. 352s.
3. Barkova E.V. Filosofiya mezhkul'turnykh kommunikatsiy v perspektive idealov Vozrozhdeniya-XXI // Chelovecheskiy kapital. 2014. № 10 (70). S. 30-34.
4. Sidorenko L.P. Ekologiya filosofii kak problema nauchnogo myshleniya// Pravo i praktika. 2017. № 3. S. 176-182
5. Barkova E.V. Gumanitarnoye myshleniye v ekofilosofskikh oriyentirakh samoidentifikatsii sub"yekta sovremennogo mira // Pravo i praktika. 2018. № 1. S. 248-255.
6. Kassirer E. Filosofiya simvolicheskikh form. V.3 t. T.1. M.- SPb. Universitetskaya kniga, 2002. 272 s.
7. Pobeda // https://ru.wikipedia.org
8. Ponizovkina I.F. Istoricheskiye simvoly i pamyatniki kak natsional'nyye kul'turosokhranyayushchiye i zdorov'yesberegayushchiye faktory // Geografiya: razvitiye nauki i obrazovaniya Kollektivnaya monografiya po materialam Mezhdunarodnoy nauchno-prakticheskoy konferentsii LXIX Gertsenovskiye chteniya,. SPb.: RGPU imeni A.I.Gertsena. 2016. S. 74-77.
9. Buzskaya O.M. Problema vzaimoperevodimosti smyslov v issledovanii kul'turno-kommunikatsionnykh protsessov // Aktual'nyye problemy sovremennoy nauki: vzglyad molodykh uchenykh: Materialy Vserossiyskoy nauchno-prakticheskoy konferentsii s mezhdunarodnym uchastiyem.( Groznyy, 2018). Makhachkala: Alef. 2018. S. 61-66.
10. Ivleva M.I. Vzaimosvyaz' media ekologii i ekologii lichnosti v teorii kommunikatsii N.Postmana // Pravo i praktika. 2017. № 3. S. 182-185.
11. Barkova E.V., Ivleva M.I., Buzskaya O.M., Buzsky M.P., Aghabekyan K.B. Ecology of socio-cultural communications: worldview and methodological foundations // Man in India. 2017. T. 97. № 21. S. 241-256
12. Bezvesel'naya Z.V. Bezvesel'naya Z.V. «Ekonomicheskiy chelovek» v sovremennom obshchestvoznanii i problemy formirovaniya kul'tury upravleniya//Vestnik Rossiyskogo ekonomicheskogo universiteta imeni G.V. Plekhanova, №1 (97), 2018. S. 210-214.
13. Proyekty i riski budushchego: Kontseptsii, modeli, instrument^, prognozy /Otv. red. A.A.Akayev, A.V.Korotayev, G.G.Malinetskiy, S.YU.Malkov. M.: KRASSAND. 2017. S. 128.
14. Pantin V.I., Lapkin V.V. Filosofiya istoricheskogo prognozirovaniya: Ritmy istorii i perpektivy mirovogo razvitiya v pervoy polovine XXI veka. 2-ye izd. Dubna: Feniks+, 2016. 408s.
БАРКОВА ЭЛЕОНОРА ВЛАДИЛЕНОВНА - доктор философских наук, профессор Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова (barkova3000@yandex.ru)
BARKOVA, ELEONORA V. - Doctor of Philosophy, Professor, Plekhanov Russian University/
УДК 111.1
ПОНИЗОВКИНА И.Ф. ТЕХНОЛОГИИ МИФОТВОРЧЕСТВА И ТЕМА ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ В ДИСКУРСЕ ИНФОРМАЦИОННО-ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ
Ключевые слова: социальный миф, мифотворчество, мифы о Второй мировой войне, мифологическое сознание, информационная безопасность.
В статье речь идет не столько о самом содержании мифов и их фактологической стороне с позиций «истина-ложь», а о роли, механизмах и особенностях донесения информации до широкой аудитории через мифы. Часто традиционные
мифологические образы и сюжеты, эмоционально-симпатическое отношение к событиям становятся основой для формирования современных мифов о Великой Отечественной войне, которые играют социально-исторически разные роли. Сегодня бороться с мифологической ложью нужно не только рациональными методами аргументов и фактов, а используя язык и механизмы мифотворчества.
PONIZOVKINA, I.F.
TECHNOLOGIES OF MYTH-MAKING AND THE THEME OF THE GREAT PATRIOTIC WAR IN THE DISCOURSE
OF INFORMATION AND IDEOLOGICAL STRUGGLE
Keywords: social myth, mythmaking, mythological consciousness, mass consciousness, information security.
In this article discussed is not so much about the content of the myths and their factual side from the standpoint of "true-false", but about the role, mechanisms and characteristics of conveying information to a wider audience through myths.
Often traditional mythical images and stories, emotional attitude to the events are the basis for the formation of the modern myths about the war that play different roles historically. Today fight with mythological lie need not only rational methods of arguments and facts and using the language and mechanisms myth-making.
Эпоха постмодернити и информационной революции за несколько последних десятилетий изменила вектор многих привычных процессов и устоявшихся явлений в экономической, социальной и политической жизни порой до неузнаваемости. Особенно это отразилось на условиях функционирования духовной сферы. Культурно-историческая среда развития общества, которая всегда имела довольно устойчивый характер, на чем и держится веками «идейный» каркас любого социума, сегодня активно и целенаправленно, часто в политических целях подвергается пересмотру и ценностной ревизии. Мишенью развернувшейся информационно-идеологической войны становится историческая память, которая является ядром культурного кода любой нации. Ведь она помогает народу не только обрести «свое лицо» и достоинство, но и занять в сложном противоречивом культурно-историческом пространстве свою нишу. Сегодня в мире наблюдается мемориальный бум, имеющий неоднозначные последствия и природу. В связи с возникновением целой «индустрии памяти» возрастает потребность в сохранении и дополнительных средствах защиты исторической памяти и ее символов. Наглядно эти процессы можно проследить, обращаясь к событиям Великой Отечественной войны, которые имеют особое значение для российского духовного пространства и вокруг которых в последнее десятилетие в мире развернулись настоящие идеологические баталии. Казалось бы, после окончания Нюрнбергского процесса все смысловые акценты и ценностные доминанты в оценках событий II Мировой войны были однозначно расставлены и озвучены. Однако напряженная международная обстановка и вновь развернувшееся политическое противоборство Запада и России на мировой арене заставляют западных политтехнологов искать новые пути воздействия на Россию и мировое общественное сознание.
В условиях современной неустойчивой постмодернистской духовной атмосферы, политических катаклизмов и информационных битв свою эффективность для ценностной деконструкции и смысловой трансформации Великой Победы показали технологии мифотворчества. Проблема мифологизации событий Второй мировой войны касается в данном случае не столько содержания мифов и их фактологической стороны, сколько способов, механизмов и особенностей донесения информации до широкой аудитории через мифы. Вторичное мифотворчество, механизм которого подробно рассмотрен в трудах Р. Барта [1], в современных благоприятных условиях метаморфоз обретает новую жизнь и удивительную функциональность в достижении целей: 1) воздействия на мировое общественное сознание для девальвации аксиологических смыслов Великой Победы и 2) на российское массовое сознание, направленное на разрыв нити исторической преемственности и генетической памяти народа-победителя.
В аутентичном социально-философском значении миф - это, прежде всего, специфический способ освоения действительности социальным субъектом и его существования в ней. Миф внерационален, широко пользуется интуицией и опирается на образно-ассоциативные ряды, легко переходя с одного на другой. Сила и убедительность мифа - в его синкретизме, т.е. слитности воедино и идеи, и чувственно-наглядного образа, и
эмоционального симпатического отношения к действительности, и поступка-действия. Эффективность мифа - в его удивительной способности органично и непротиворечиво включать субъекта в любую неоднозначную ситуацию, сохраняя его целостность и преодолевая противоречивость и расколотость его «несчастного» сознания. Тем самым осуществляется не только смыслообразующая (психотерапевтическая) функция мифа, но и объединяющая (идентифицирующая), мобилизующая, адаптивная и др. Эти функции востребованы и сегодня в эпоху «постмодернити» - в условиях глобализирующихся, бурно развивающихся сообществ с постоянно изменяющимися доминантными точкамии, возникающими катаклизмами («ускользающий мир», по выражению Э. Гидденса [2]), динамичной информационной средой и стремительно совершенствующимися медийными технологиями - то, что известный исследователь в области управления профессор П.Вейлл назвал ситуацией «постоянно бурлящей воды» [3]. И в этой мозаичной череде современных событий историческая память, ключевые моменты прошлого, к которым с полным правом можно отнести Великую Отечественную войну, играют важную роль в сохранении и создании общественных ценностей и политических установок.
Но этот «котел» не всегда поддается своевременному рациональному анализу социальным массовым субъектом в силу сложности, динамизма и противоречивости процессов, а также исторической отдаленности событий и ситуативной заинтересованности различных сторон, находящихся под мощным дополнительным воздействием СМИ. [4]. Всё чаще такой массовый субъект в своем познании и оценках опирается на интуитивно-ассоциативное и чувственное восприятие. На помощь ему в поисках опоры в прошлом приходит социальное мифотворчество, для которого такая среда является привычной. Недаром русский философ А.Ф. Лосев помещал человека в самую гущу мифов как реального условия его обитания [5]. На сегодняшний эта позиция стала еще более актуальной.
История и мифология, несомненно, имеют точки соприкосновения. Ведь история с ее поучительными (в мифе - сакральными) образцами прошлого должна научить членов сообщества не только свободно ориентироваться в «преданьях старины глубокой» и извлекать оттуда запоминающиеся уроки, но и сформировать отношение к прошлому, а через него к настоящему, устремленному в будущее: чтобы никогда не «порвалась связь времен», как это ярко проявляется в мифологическом сознании, свято почитающем и охраняющем традиционные ценности [6]. Более того, мифология может и даже должна быть неотъемлемой частью исторического сознания нации. Русский философ Н. Бердяев говорил о необходимости существования «священных» преданий в общественном сознании социума, по сути мифологических. Они помогают установить между человеком и "культурно-историческим" прочную связь, глубокое, «таинственное в своей первооснове сращение» через внедрение в глубочайшую первооснову бытия, к которой оно нас приобщает и которую делает понятной [7].
В этом нет ничего заведомо негативного или пугающего, поскольку, как мы выяснили, миф лежит по ту сторону отношений истина-ложь. Соответственно исторические мифы могут содержать в себе как истинные суждения, так и возмутительную ложь. В зависимости от этого они играют исторически разные роли в обществе - как прогрессивную, так и негативную. Проникая в душу народа, они позволяют решать актуальные проблемы разного толка, часто неподвластные рационально выверенным решениям. Вследствие этого вопросы современного мифотворчества становятся проблемами информационной безопасности того или иного общества, от решения которых зависит функционирование и жизнеспособность государств, решение задач их духовного развития.
Исторические мифы входят сегодня в число наиболее важных и востребованных для человека и общества, поскольку позволяют социуму в нелегких условиях глобализации успешно пройти процесс формирования самосознания и самоидентификации, а индивида формируют как гражданина, который активно живет в комфортной среде этих мифов и поэтому расставание с ними переносит наиболее болезненно. Более того, сформировавшиеся мифы весьма устойчивы к рациональным доводам и разрушить их нелегко.
К сожалению, в недавнем прошлом специалисты в области идеологии и подчас философы относились к мифологии весьма снисходительно, констатируя, что их нелепость легко доказать фактами и аргументами. Но события на Украине показали неэффективность такого подхода. Разрушить миф лишь рациональными доводами - логикой, фактами и т.п. -практически невозможно, т.к. механизмы рационального убеждения работают параллельно мифологическим (помимо) и не являются для массового сознания в силу его специфики более «убедительными». Успех возможен лишь в том случае, если рациональная убедительность будет подкреплена механизмами мифотворчества [8].
События Великой Отечественной войны занимали особое место в СССР и занимают теперь на постсоветском пространстве, вдохновляя и объединяя бывшие советские республики общей памятью и создавая на международной арене их положительный имидж победителей и борцов с фашизмом. В СССР это хорошо понимали и, даже не имея широкой исследовательской базы по вопросам мифотворчества, успешно создавали положительное историко-мифологическое пространство вокруг героических событий Великой Отечественной войны - памятники, произведения искусства и литературы, ритуалы памяти, встречи с героями и участниками событий, музейную деятельность, историческое образование и т.д. Эта мифологическая синкретичность, соединившая чувственно-образную конкретику героизма с символической идеей всенародного подвига, подкрепленная смысловой наполненностью ритуалов, была очень действенной и разнообразной в своем влиянии на самосознание советского народа.
Не удивительно, что в перестроечное время наступление на наши духовные крепости началось с демифологизации героического прошлого советского народа в годы последней мировой. И то, что не удалось сделать в годы войны фашизму - сломить советский народ -попытались сделать идеологическим путем вторичного мифотворчества и его проверенных механизмов. Национальные герои, их подвиги были дискредитированы путем выхватывания и подчеркивания какой-либо важной, эмоционально воспринимаемой детали. Так Александр Матросов вовсе не совершал своего героического поступка, бросившись грудью на вражескую амбразуру, а малодушно покончил жизнь самоубийством из-за любимой девушки. Опорочены были и другие герои (З. Космодемьянская, пионеры-герои, полководцы и т.д.), вообще советский Солдат, который шел в бой якобы не за Родину, а потому что его подпаивали для храбрости или устрашали расправой.
В этот контекст перестановки акцентов и доминант хорошо вписывались щемящие, но не имеющие отношения к истине мифы о миллионах изнасилованных немок, представленные доступно и образно. И не только немок... Так на официальном праздновании в 2014 г. в Запорожье Дня освобождения города от немецких захватчиков гостям был представлен танец с ложной по содержанию, но впечатляющей по форме инсценировкой избиения и изнасилования украинок советскими солдатами [9]. Путем простой подмены тезисов, которая легко производится в мифе переходом с одного ассоциативного ряда на другой, Сталин был поставлен на одну ступень с Гитлером в рассмотрении причин начала Второй мировой войны (и даже обвинен во взращивании немецкого фашизма!), а сталинизм - с нацизмом. В таких условиях не стоит удивляться, что некоторые молодые люди стали проводить в жизнь кем-то подброшенную циничную идею: а не лучше ли было бы сдаться цивилизованным немцам? А надо ли было героически выстоять в блокаду Ленинграда? Украинские националисты-изверги, как и прибалтийские эсэсовцы, вмиг превратились таким образом в борцов с коммунизмом и сталинизмом. А между тем, прямая связь бандеровской организации с оккупантами [10], участие ее подразделений в военных преступлениях, в том числе в зверствах против мирного населения Украины [11] в том числе украинцев [12], следует признать документально доказанными.
Так была незаметно произведена попытка изменения и внедрения нового водораздела «свой-чужой», крайне важного для мифологического сознания, для адаптации к новым условиям, для самоидентификации общества. Гражданина СССР, а затем России, других стран постсоветского пространства постарались дистанцировать от родины и общества.
Следующий шаг разрушения нашего культурно-исторического самосознания был сделан в отношении символики, имеющей для мифа ключевое, можно сказать, сакральное значение. Ее героический, трагический, возвышающий смысл постарались заменить циничным упрощением или противоположным значением (техника бриколажа). Послышались даже требования избавиться от Вечного огня как бюрократического мемориала. А военные парады 9 мая постарались представить не «торжественным традиционным парадом победителей», а ненужной «демонстрацией силы». Наполненность военной символики новыми смыслами была призвана деконструировать всю аксиологическую систему, эмоционально-ценностное отношение к прошлому, к Солдату, вынесшему на своих плечах тяжесть военного бремени. Эти попытки не прекращаются и сегодня. Один из мифологических методов развенчания привычных смыслов - усиление негативно окрашенной эмоциональной составляющей с помощью насмешки и иронизации. Глумлением можно назвать журналистский рейтинг самых уродливых памятников медиакомпании CNN, второе место в котором занял памятник Великой Отечественной в Брестской крепости «Мужество». «Сердитый белорус» был цинично осмеян [13].
Ярко это проявляется в формировании силами, стремящимися «отобрать» Великую Победу у СССР, негативного отношения к Георгиевской ленточке как символу этой победы. В ход идут умелые типично мифологические приемы разрушения прежнего возвышенного смысла новым - иронично-образным и чувственно-конкретным, к которому миф наиболее чувствителен. Это ассоциативный негативный образ зловредного колорадского жука, от которого все хотят избавиться. Он дополняется лживым (но правдоподобным) информационным сопровождением - событийной мифологией о власовцах, бандеровцах и т.п. Так появляются новые понятия мифотворчества - «колорады», «ватники» и т.п.
Язык вообще играет немаловажную роль в сотворении мифов. Многократно повторяемые языковые конструкции подспудно формируют образ мыслей. Например, смысловая наполненность понятия «Великая Отечественная война» усилиями западных политиков и идеологов на Украине постепенно стирается, а заменившее его понятие «Вторая мировая война» привносит другие смысловые оттенки, символы и акценты, т.е. формирует совсем иную реальность с новыми оценками прошлого и настоящего. Меняется смысловая наполненность привычных понятий иными акцентами, наложенными на ассоциативные мнимые связи, как это было с понятием «Украинский фронт» (перенос смысловых акцентов с места формирования фронта на национальную принадлежность). Такие языковые мифологические «игры» становятся основой для большой политики и основанием для новой расстановки сил в глобализирующемся мире. Отвечать эффективно на такие вызовы времени можно только тем же языком мифотворчества, но опираясь на историческую правду и факты.
К сожалению, Россия, утратив прежние советские мифы, как опорные пункты культурно-идеологической политики СССР, не занималась созданием новых, что позволило Западу умело пойти в наступление на наши духовные ценности и культурно-исторические достижения, используя потенциал вторичного идеологического мифотворчества. В этих условиях задача России - наполнить свою историю не просто набором славных, но сухих фактов или статистических данных, а сделать ее доступной, живой, трогающей за душу, неотъемлемой частью своего мира, окружающего информационного пространства. Только в этом случае историческое сознание создаст в российском обществе духовные крепости, разрушить которые будет невозможно. И пример такого положительного мифотворчества уже существует - Бессмертный полк, который объединяет трогающие за душу семейные мифы участников шествия в единый национальный миф непобедимых наследников памяти своих бессмертных предков, жертвы которых были не напрасны.
Литература и источники
1. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М.: Прогресс, 1980. 616 с.
2. Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. М.: «Весь мир», 2004. 120 с.
3. Вейлл П. Искусство менеджмента. М.: «Новости», 1993. 224 с.
4. Баркова Э.В. К определению человека XXI века: философия образования в поисках целеполагающих стратегий// Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: Философские науки. 2013. № 1 (7). С. 46-53.
5. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. М.: Политиздат, 1991. 525 с.
6. Баркова Э.В. Стратегии развития экофилософии: к новому гуманитарному прорыву // Право и практика. 2017. № 4. С. 188-197.
7. Бердяев Н.А. О сущности исторического // Бердяев Н.А. Смысл истории. - Париж: Ymca-press, 1969.
8. Agibalova E., Barkova E., Ivleva M. Information ecology in structuring sociocultural space of modern society // Proceedings of the 2017 2rd International Conference on Contemporary Education, Social Sciences and Humanities (ICCESSH 2017). Published by Atlantis Press. 2017. С. 1146-1150.
9. Информационное агентство Regnum [Электронный ресурс] URL: http://www.regnum.ru/news/polit/1857039.html
10. Турицын И.В. Гитлеровцы и возникновение Украинской повстанческой армии: исторические реалии 1941-1943 гг.// Современная научная мысль. 2014. №3. С.45-82.
11. Турицын И.В. Зверства Украинской повстанческой армии и борьба с бандеровским террором в 1944 году// Современная научная мысль. 2012. №1. С.31-48.
12. Турицын И.В. Герои и зрадники: реализация бандеровского проекта украинской нации в годы Второй мировой войны// Современная научная мысль. 2015. №4. С.67-108.
13. Ленин А. На Брестскую крепость снова напали // Российская газета. 2014 [Электронный ресурс] URL: https://rg.ru/2014/02/06/pamyatnik-site.html
References and Sources
1. Bart R. Izbrannye raboty: Semiotika: Poehtika. M.: Progress, 1980. 616 c.
2. Giddens EH. Uskol'zayushchij mir: kak globalizaciya menyaet nashu zhizn'. M.: «Ves' mir», 2004. 120 s.
3. Vejll P. Iskusstvo menedzhmenta. M.: «Novosti», 1993. 224 s.
4. Barkova EH.V. K opredeleniyu cheloveka XXI veka: filosofiya obrazovaniya v poiskah celepolagayushchih strategij// Vestnik Moskovskogo gorodskogo pedagogicheskogo universiteta. Seriya: Filosofskie nauki. 2013. № 1 (7). S. 46-53.
5. Losev A.F. Filosofiya. Mifologiya. Kul'tura. M.: Politizdat, 1991. 525 s.
6. Barkova EH.V. Strategii razvitiya ehkofilosofii: k novomu gumanitarnomu proryvu // Pravo i praktika. 2017. № 4. S. 188-197.
7. Berdyaev N.A. O sushchnosti istoricheskogo // Berdyaev N.A. Smysl istorii. Parizh: Ymca-press, 1969.
8. Agibalova E., Barkova E., Ivleva M. Information ecology in structuring sociocultural space of modern society // Proceedings of the 2017 2rd International Conference on Contemporary Education, Social Sciences and Humanities (ICCESSH 2017). Published by Atlantis Press. 2017. S. 11461150.
9. Informacionnoe agentstvo Regnum [EHlektronnyj resurs] URL: http://www.regnum.ru/news/polit/1857039.html
10. Turicyn I.V. Gitlerovcy i vozniknovenie Ukrainskoj povstancheskoj armii: istoricheskie realii 1941-1943 gg.// Sovremennaya nauchnaya mysl'.
2014. №3. S.45-82.
11. Turicyn I.V. Zverstva Ukrainskoj povstancheskoj armii i bor'ba s banderovskim terrorom v 1944 godu// Sovremennaya nauchnaya mysl'. 2012. №1. S.31-48.
12. Turicyn I.V. Geroi i zradniki: realizaciya banderovskogo proekta ukrainskoj nacii v gody Vtoroj mirovoj vojny// Sovremennaya nauchnaya mysl'.
2015. №4. S.67-108.
13. Lenin A. Na Brestskuyu krepost' snova napali // Rossijskaya gazeta. 2014 [EHlektronnyj resurs] URL: https://rg.ru/2014/02/06/pamyatnik-site.html
ПОНИЗОВКИНА ИРИНА ФЁДОРОВНА - кандидат философских наук, доцент Российского экономического университета им. Г.В. Плеханова.
PONIZOVKINA, IRINA F. - Ph.D. in Philosophy, Associate Professor, Plekhanov Russian University (irina-ponizovkin@mail.ru)
УДК 101.1
МОИСЕЕВА Н. А.
ГРАЖДАНСКОЕ ОБЩЕСТВО РОССИИ КАК РЕЗУЛЬТАТ НАШИХ УСИЛИЙ (К ПРОБЛЕМЕ АНАЛИЗА НАЦИОНАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА)
Ключевые слова: гражданское общество, этносоциальная реальность, русский национальный характер, сила воли, амбивалентность черт характера, архаизация, гуманизация.
В статье рассматривается проблема значимости качеств национального характера в становлении и развитии современного гражданского общества в нашей стране. Речь идет об исторически сформированных и закрепленных в ментальности амбивалентных его характеристиках. Дается анализ истоков национального характера и возможности актуализации тех качеств, которые востребованы современным обществом.
MOISEEVA, N.A. CIVIL SOCIETY RUSSIA AS THE RESULT OF OUR EFFORTS (TO THE PROBLEM OF ANALYSIS OF A NATIONAL CHARACTER)
Keywords: civil society, ethnosocial reality, Russian national character, willpower, ambivalence of character traits, archaization, humanization.
The article deals with the problem of the importance of the qualities of a national character in the formation and development of modern civil society in our country, about historically formed and fixed in the mentality ambivalent characteristics of it. An analysis is given of the origins of the national character and the possibility of actualizing those qualities that are in demand in modern society.
Не так давно дискутировался вопрос: «есть ли гражданское общество в современной России?» [1]. Сегодня ответы на него более чем противоречивы: «строим», «построили», «процветаем». Подобные взгляды как в зеркале отражают проблемы нашего общества.
