CC BY
51
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И КАВКАЗ N 2 3(39), 2005
Г" 'ч
РЕГИОНАЛЬНАЯ Г ЮЛИТИКА
ТАДЖИКИСТАН: ВЫБОРЫ-2005 И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ СТРАНЫ
Рашид АБДУЛЛО
политолог, независимый аналитик (Душанбе, Таджикистан)
1
Л ^ декабря 2004 года президент страны Эмомали Рахмонов подписал Указ о прове-I "Ч дении 27 февраля 2005 года очередных выборов в Маджлиси намояндагон (Со-X брание представителей) и 24 марта — в Маджлиси милли (Национальное собрание), то есть в нижнюю и верхнюю палату национального парламента — Маджлиси Оли (Верховное Собрание).
Особенность нового избирательного цикла заключалась в том, что в феврале выборы в устоявшуюся по форме и структуре представительную ветвь власти должны были зафиксировать переход республики от революционной эпохи «бури и натиска» к более размеренной и спокойной жизни, к рутинному функционированию в основном сложившегося нового, постсоветского таджикского государства. Важнейшей его чертой стало утверждение, как минимум на ближайшую и среднесрочную перспективу, доминирования института президентского правления, фактической монополизации им не только всей полноты власти, но и принципиальных политических инициатив. Что же касается парламента, то уменьшение его политической значимости (пока, как уже было сказано, она практически не сошла на нет) определялось тем, в какой мере усиливалась роль президента. Схожие процессы отмечались и в большинстве стран СНГ, включая путинскую Россию. Следовательно, можно говорить о том, что форма государственности, установившаяся в Таджикистане, и эволюция парламентаризма, имевшая место в республике после обретения независимости, не являются чем-то единичным. Эти процессы скорее — отражение общей закономерности, свойственной нынешнему этапу развития стран СНГ.
На протяжении 1990-х годов таджикистанцев волновали прежде всего политические вопросы. В то время любой разговор, о чем бы и где бы он ни заводился, вплоть до свадеб и похорон, уже через несколько минут трансформировался в острую дискуссию о войне, мире, власти, борьбе за нее и т.д. Накануне парламентских выборов-2005, как показывают разные опросы, в частности проведенные социологическим центром «Зеркало», интересы избирателей все больше смещались с преимущественно политических на социально-экономические проблемы и возможности их разрешения. Из этого следовало, что симпатии электората привлекали политические силы, которые не только могли убедить народ в том, что именно они способны в наибольшей степени отстаивать его интересы, чаяния и запросы, но и показать, что ими уже очень много сделано в этом направлении.
Если исходить из этого, то ни одна политическая структура не могла конкурировать с Народно-демократической партией Таджикистана (НДПТ). И даже не потому, что в борьбе за депутатские мандаты она, как партия власти, могла использовать административный ресурс. НДПТ считалась заведомым лидером уже в силу того, что ее возглавлял Э. Рахмонов, с именем и деятельностью которого подавляющее большинство таджикистанцев связывает основные достижения периода независимости страны: выход из гражданской войны, восстановление территориального и национального единства, укрепление власти государства и ликвидацию влияния фактически независимых от нее бывших полевых командиров, рост экономики (на 10% за последние три-четыре года) и т.д.
Вместе с тем изначально было ясно, что избиратели не будут проявлять повышенный интерес к борьбе политических партий за места в парламенте. Во многом это обуславливается тем, что он уже не воспринимается в качестве института, способного оказывать серьезное влияние на ход событий в стране и на решение важных вопросов. В лучшем случае представительная ветвь власти рассматривается как орган, который, вероятно, будет более или менее профессионально заниматься повседневной работой по созданию правовых предпосылок дальнейшего развития страны, скорее, как структура техническая, а не политическая. Другими словами, предполагаемые результаты выборов не вызывали сомнений. Всех лишь слегка интересовали вопросы о том, насколько эта избирательная кампания будет отличаться от выборов 2000 года и сколько голосов получит каждая партия. Разумеется, бесспорным фаворитом считалась НДПТ, и многие с уверенностью предсказывали, что в парламент пройдут еще две политические структуры: Коммунистическая партия Таджикистан (КПТ) и Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). У них имелась широкая электоральная база, а их прохождение в парламент сулило властям прямые политические и неполитические выгоды. Не было лишь известно, сколько депутатских мандатов они получат.
Здесь следует отметить, что многие представители НДПТ, если не основная их часть, во всяком случае, руководители партии — бывшие коммунисты. По этой причине КПТ для властей более понятный и удобный партнер, которого к тому же можно брать в союзники при выстраивании отношений с другими политическими силами. Власти также не могли не учитывать, что и в других государствах СНГ компартиям по-прежнему симпатизирует значительная часть населения, а в такой важной для Таджикистана стране, как Россия, она является второй по влиянию политической организацией.
Прохождение в парламент ПИВТ — единственной в республиках региона исламской политической партии, инкорпорированной во власть, позволяет сохранять в государстве мир и стабильность, укреплять авторитет власти в самой стране и обеспечивать благоприятное к ней отношение на международной арене.
С точки зрения обеспечения доминирования НДПТ в парламенте вся интрига с прохождением в Законодательное собрание КПТ и ПИВТ не имела принципиального значе-
ния: сколько бы депутатских кресел ни заняли все другие партии, она продолжала бы его контролировать. Однако, исходя из развития парламентского процесса, политического плюрализма, обретения обществом привычки к многопартийным выборам, изживания властями опасений относительно избирательных кампаний, наличие даже небольшой интриги все же имело позитивное значение. В принципиальном плане для властей, стоящих за НДПТ, было бы даже неплохо, если представительство двух других больших партий несколько увеличится и в парламенте появятся представители хотя бы еще одной. Комфортное положение НДПТ, позволяющее партии контролировать парламент, от этого никак не пострадало бы. Зато при такой организации выборов (то есть при наличии интриги) имидж властей в глазах общественности, особенно международной, несомненно, выигрывает.
2
К новому парламентскому циклу НДПТ стала готовиться сразу же после победы на выборах 2000 года. Этот же путь избрала занявшая тогда третье место ПИВТ, при выстраивании своих отношений с властью и правящей партией последовательно проводящая прагматичную линию «сотрудничество — оппонирование». Для КПТ, а также для партий, считающих себе оппозиционными: Демократической (ДПТ), Социалистической (СПТ) и Социал-демократической (СДПТ) — событием, подвигнувшим их к соответствующим действиям, стало инициирование в феврале 2003 года группой депутатов обеих палат парламента процесса по внесению изменений и дополнений в Конституцию страны, важнейшие из которых носили социальный и политический характер.
На следующем этапе подготовки к парламентским выборам политические партии стали активно выступать за совершенствование конституционного закона «О выборах в Маджлиси Оли Республики Таджикистан». Процесс разработки и внесения поправок в этот документ, сопровождавшийся бурными дискуссиями, стал для политических партий хорошей пробой сил в канун очередной избирательной кампании.
Важный шаг оппозиции, в принципе имевший для нее негативные последствия, — создание Коалиции политических партий за прозрачные и справедливые выборы. 3 ноября 2003 года глава СДПТ Рахматулло Зоиров и председатель ДПТ Махмадрузи Ис-кандаров достигли договоренности по проекту соглашения о формировании такой коалиции. Впоследствии к ним примкнули ПИВТ и СПТ. С момента выдвижения этой инициативы было очевидно, что создание такой коалиции выгодно прежде всего «малым» партиям: СДПТ, ДПТ и СПТ. Их возможности самостоятельно преодолеть 5%-й барьер были невелики. Было понятно и то, что ближайшая цель создаваемой коалиции — лоббирование нового закона «О выборах в Маджлиси Оли Республики Таджикистан», который, как надеялись эти партии, обеспечит им более благоприятные условия для успеха на выборах. Вторая цель — обеспечение на основе нового закона контроля или наблюдения за прозрачным проведением избирательной кампании на всей территории республики.
Создание коалиции не могло не насторожить власти и правящую НДПТ. Этот процесс начался тогда, когда в Грузии назревала и разразилась «революция роз», на которую в странах Центральной Азии прореагировали весьма болезненно. К тому же в условиях, когда власти реально решали большие и малые проблемы страны, малые партии для привлечения к себе избирателей могли лишь заострять внимание на негативных явлениях повседневной действительности: коррупции, недостаточно эффективной кадровой политике, примате политической и прочей целесообразности над принципом верховенства
закона и т.д. Эти явления объективно неизбежны на нынешнем этапе перехода страны от одной социально-экономической и политической системы, в которой она пребывала в годы советской власти, к совершенно иной.
Многие полагают, что проблемы, возникшие у ДПТ и СПТ, а несколько позднее, после официального начала избирательной кампании, и у СДПТ, были обусловлены (в том числе) их участием в коалиции. Осенью 2003 года лидер ДПТ М. Искандаров даже на многие месяцы покинул Душанбе и отправился в родной горный Таджикабадский район (на востоке страны), где в годы гражданской войны он возглавлял вооруженную оппозицию. После подписания Общего соглашения его инкорпорировали в правительство — назначили председателем Комитета по чрезвычайным ситуациям, а через некоторое время он даже стал генерал-майором. Затем М. Искандаров возглавлял ряд важных государственных учреждений, последний его государственный пост — руководитель «Таджикга-за». В апреле 2004 года он вернулся в столицу и имел многочасовую встречу тет-а-тет с президентом страны. Однако дискуссии, развернувшиеся по поводу внесения изменений и дополнений в закон о выборах, вновь ухудшили отношения лидера ДПТ с руководством страны. Уже в конце августа он вновь покинул не только Душанбе, но и пределы страны — формально для решения семейных вопросов.
Что же касается СПТ, которую в последние годы возглавлял Мирхусейн Нарзиев, то летом 2004 года она раскололась на две партии. Одной из них руководил сам М. Нарзиев, вторую возглавил Абдухалим Гаффоров. С того времени обе СПТ вели между собой непрерывную борьбу за право называться истинной Соцпартией. Однако по законам нашей страны в ней не могут функционировать две партии с одинаковым названием. Партии, позиционировавшиеся в качестве оппозиционных, и КПТ по-прежнему признавали единственно легитимной СПТ Нарзиева. НДПТ заняла нейтральную позицию. А официальная власть, в лице Министерства юстиции республики, которое и должно было принять решение по этому вопросу, не спешила вынести свой вердикт, ссылаясь на необходимость тщательно изучить все обстоятельства возникшей ситуации.
3
Через несколько дней после обнародования главой государства Указа о проведении очередных парламентских выборов, точнее, с 17 по 19 декабря, все политические партии страны провели съезды, на которых утвердили свои предвыборные платформы и списки кандидатов в депутаты. Съезды НДПТ, КПТ и ПИВТ, благодаря хорошей предварительной организационной работе, прошли быстро и гладко; съезды ДПТ, СДПТ и СПТ — наоборот, в дискуссиях и борениях. Так, в списке кандидатов ДПТ под номером один стояла фамилия Искандарова, которого тогда в стране не было, и в знак протеста против игнорирования их мнения по этому вопросу часть депутатов покинула съезд. На съезде СДПТ руководство партии попыталось отойти от аппаратных методов формирования предвыборного списка, предоставив делегатам полную свободу вносить изменения в предложенный (в алфавитном порядке) список кандидатов в депутаты, а уже затем тайным голосованием утвердить его и определить в нем место каждого претендента. Однако им не удалось полностью и последовательно реализовать это принципиальное новшество. Сошлись на компромиссе. Рахматулло Зоиров, председатель СДПТ, и Султан Куватов, лидер незарегистрированной партии («Тараккиет»), с которой СДПТ сформировала предвыборный союз, были включены в список первым и вторым номером соответственно. На основе тайного голосования был решен вопрос и относительно других претендентов. СПТ в двух своих ипостасях (партий М. Нарзиева и А. Гаффорова) про-
вела два съезда, где каждая утвердила свои предвыборные списки, при этом настаивая, что именно она — истинная СПТ.
Следующий важный этап — представление партийных списков и других необходимых документов в Центральную избирательную комиссию. А она отказала в регистрации предвыборного списка СПТ М. Нарзиева. В данном случае Центризбирком сослался на закон о выборах, согласно которому, как мы уже отмечали, двум партиям под одним названием нельзя выдвигать своих кандидатов. Эту задачу Центризбркому помогло решить Министерство юстиции, направившее в ЦИК письмо, в котором фактически признавалась легитимность СПТ А. Гаффорова. Вместе с тем Центризбирком отметил возможность отказать в регистрации списков ДПТ и СДПТ. Свои доводы он мотивировал тем, что в список первой был включен лидер партии М. Искандаров, на которого заведено уголовное дело, а в список второй — С. Куватов, руководитель партии «Тараккиет», также в связи с заведением на него уголовного дела (причем с подпиской о невыезде). К тому же С. Куватова обвиняли и в разжигании национальной розни. Проблему удалось разрешить посредством исключения из списков ДПТ и СДПТ названных лиц, а последняя даже вычеркнула из своего списка всех членов партии «Тараккиет».
Оппозиционные политические партии обращались в Центризбирком с жалобами на искусственные препятствия, создаваемые при регистрации их представителей избирательными комиссиями на местах. Наиболее распространенные из них — выдвижение условий, не предусмотренных законом о выборах. Например, требование представить текст предвыборной платформы, свидетельство о рождении кандидата в депутаты (если он когда-либо менял фамилию), справки об отсутствии задолженности по оплате налогов, коммунальных услуг и т.д. В соответствии с новой редакцией закона о выборах претенденты на места в парламенте должны были внести на соответствующие счета денежный залог — сумму в 200 минимальных зарплат (эквивалент 800 долл.). Представители оппозиционных партий жаловались на то, что им создают препятствия для своевременного внесения за кандидатов в депутаты от их партий денежного залога, а опоздание с его внесением автоматически вело к снятию с дистанции претендента на регистрацию.
4
В итоге 14 января Центральная избирательная комиссия утвердила кандидатами в депутаты 21 представителя НДПТ, 15 кандидатов от ПИВТ, 9 — от КПТ, 7 — от СДПТ, 5 — от СПТ и 4 — от ДПТ. К тому же, согласно информации Центризбиркома, по одномандатным округам документы подали 209 претендентов на депутатские кресла, из них 120 — самовыдвиженцы. Остальных выдвигали политические партии, больше всего НДПТ (по всем округам) и ПИВТ — по 22. В конечном счете от НДПТ регистрацию в качестве кандидатов в депутаты по одномандатным округам прошел 41 претендент, от ПИВТ было зарегистрировано 20 чел., от КПТ — 13, от СДПТ и СПТ — по 6 представителей.
Один из наиболее существенных политических итогов этого этапа — солидный отрыв численности кандидатов НДПТ и ПИВТ от других политических организаций. К тому же эти две партии проявили наибольшую активность и в борьбе за места в областные, городские и районные законодательные собрания. Уже на этом этапе было понятно, что, как бы ни завершились выборы, сегодня вторая (после НДПТ) по политическому влиянию — ПИВТ, отодвинувшая КПТ на третью позицию.
Говоря о таком успехе ПИВТ, необходимо отметить, что она — единственный оппонент НДПТ, который после парламентских выборов 2000 года последовательно занимал-
ся тем, чем и должна заниматься любая политическая партия: ежедневной и кропотливой работой завоевывала сторонников по всей стране, общалась с населением на местах. Успех партии объясняет и ее способность адаптироваться к новым социальным, экономическим, политическим, психологическим и другим условиям, сложившимся или складывающимся в стране и вокруг нее. В частности, руководство ПИВТ сумело трансформировать в свой политический актив уже упоминавшееся очевидное снижение уровня негативного отношения населения к возможности существования и функционирования в республике партии с исламской идеологией. Наконец, нельзя не упомянуть о финансовом аспекте. И в этом плане ПИВТ и ее сторонники, сумевшие изыскать необходимые средства для внесения денежных залогов за каждого кандидата, оказались более конкурентоспособными, нежели все остальные оппоненты НДПТ.
5
27 февраля граждане республики второй раз в истории нашей страны избирали депутатов нижней палаты парламента. Как уже отмечалось, неожиданностей эти выборы не сулили. Было очевидно, что они пройдут примерно так, как и в других государствах СНГ. Успех будет сопутствовать «большой тройке»: НДПТ, КПТ и ПИВТ. Для «малой тройки» — ДПТ, СДПТ и СПТ — если учитывать проблемы, с которыми эти партии столкнулись на протяжении последнего предвыборного цикла, уже сама возможность участвовать в избирательной кампании была большим успехом.
Выборы действительно не принесли неожиданностей, а были такими, какими объективно и должны быть. Ведь, как правило, избирательная кампания — адекватное отражение реального уровня социального и политического развития любой страны. Таджикистан не мог стать и не стал исключением из этого правила. Для нынешнего уровня социального и политического развития республики — впрочем, как и всех стран СНГ — организация парламентских выборов по-иному, с большим приближением к западным стандартам, возможна лишь тогда, когда страна оказывается в глубоком политическом кризисе, власть начинает резко слабеть, а народные массы открыто и активно подвергают сомнению ее легитимность. Именно такой была ситуация в республике 15 лет назад, накануне выборов 1990 года, по общему признанию самых демократичных в истории Таджикистана.
На следующий после выборов день, 28 февраля, Центральная избирательная комиссия обнародовала итоги голосования, предусмотрительно назвав их предварительными: по партийным спискам 80% избирателей отдали предпочтение НДПТ (по одномандатным округам успех также был на ее стороне). На второе и третье места вышли, соответственно, ПИВТ и КПТ, а ДПТ, СДПТ и СПТ А. Гаффорова остались за бортом. По мнению Центризбиркома, прошедшие выборы, несмотря на определенные недостатки в их организации, можно вполне квалифицировать как успешные, демократические, прозрачные и соответствующие международным стандартам.
НДПТ согласилась с выводами ЦИК. СПТ (А. Гаффорова) была солидарна с ней. В интервью таджикской службе «Радио Свобода» заместитель председателя СПТ профессор К. Восиев заявил, что его партия признает свое поражение. А руководители КПТ, ПИВТ, ДПТ и СДПТ громко выразили протест относительно опубликованных итогов голосования и обнародовали совместное Заявление политических партий РТ о грубых нарушениях конституционных законов: «О выборах в Маджлиси Оли РТ» и «О выборах депутатов в местные маджлиси народных депутатов». В частности, они потребовали признать выборы в Душанбе недействительными и провести повторные. В ином случае все
четыре партии, а также примкнувшая к ним СПТ (М. Нарзиева), будут «вынуждены выйти из Совета общественного согласия Таджикистана, заявить о непризнании общих выборов и призвать своих представителей выйти из Маджлиси намояндагон и местных маджлисов народных депутатов».
Конечно, все понимали, что обнародованные ЦИК итоги вызовут негативную реакцию этих партий, но никто не ожидал, что властям будет фактически предъявлен ультиматум. Еще большей неожиданностью стало то, что его подписали, более того, публично озвучили руководители Коммунистической партии. Это было первое за многие годы участие руководства КПТ в политической акции со столь жесткими требованиями. Вместе с высказанной лидером СДПТ идеей о возможности неких публичных выражений протеста, включая демонстрации, эта активность породила непривычное для республики явление — поствыборное противостояние политических партий. Возникла интрига, претендовавшая на значимость и серьезность.
Однако прямой публичной реакции властей на это заявление не последовало. Лишь председатель Центризбиркома Мирзоали Болтуев на созванной им 1 марта пресс-конференции объявил, что, по уточненным данным, НДПТ набрала 74,9% голосов (против 64,9% в 2000 г.), КПТ — 13,4% (20,9%) и ПИВТ — 8,94% (7,31%). Таким образом, по партийным спискам НДПТ получила 17 депутатских мандатов, КПТ — 3, ПИВТ — 2. Если же присовокупить к ним официальные итоги голосования по одномандатным округам, то победа НДПТ выглядит еще более внушительной. В новом Маджлиси намоянда-гон она получила 51 место, КПТ сумела провести 5 своих представителей, а ПИВТ осталась при своих двух депутатах. Тем не менее получалось, что по сравнению с предыдущими выборами результаты КПТ резко ухудшились, а ПИВТ добилась прогресса.
По сути дела, эти показатели не смогли изменить очевидного: ПИВТ, как и было первоначально объявлено ЦИК, фактически стала второй по своему влиянию партией (после НДПТ) в стране. Уже то, что власти были вынуждены согласиться с сохранением за ПИВТ прежнего уровня представительства и обнародовать данные, указывающие на рост числа голосов, отданных за нее, свидетельствует не только об устойчивости позиций этой партии в стране, но и о явном повышении ее значения. Однако ряд внутренних факторов (остаточное влияние советского прошлого, порожденная годами политической нестабильности и гражданской войны настороженность в обществе и т.д.), а также некоторые внешние причины (прежде всего, болезненное отношение в соседних республиках к самому факту легального функционирования в Таджикистане исламской партии) пока не позволяют не только власти, но и обществу более спокойно и адекватно оценивать сложившуюся ситуацию.
6
Отсутствие прямой реакции властей на адресованные им требования политических партий, недовольных результатами выборов, обуславливалось следующим.
■ Во-первых, эти требования не получили немедленной массовой поддержки. Большинство активного населения страны продолжает ассоциировать массовые протесты в поддержку политических партий с внешне подобными действиями, имевшими место в 1991—1992 годах, которые тогда трансформировались в гражданскую войну.
■ Во-вторых, сегодня электорат готов принять участие в выборах и активно голосовать, но столь же рьяно защищать свой выбор он будет лишь тогда, когда под
угрозой окажутся его конкретные и хорошо осязаемые практические интересы, например возможная потеря работы, то есть средств существования. Если бы, скажем, сторонники Ю. Ахмедова, много лет бывшего депутатом парламента и ныне продолжающего оказывать влияние на дела созданного в свое время его усилиями крупного предприятии — ООО «Бодом», где трудятся многие каниба-дамцы (в последнее время на этой почве у Ю. Ахмедова возникли трения с влиятельными представителями Согдийской области), не почувствовали подобную угрозу своим интересам, то вряд ли они стали бы пикетировать здание городской администрации, активно и успешно защищая свой выбор.
■ В-третьих, достаточно было одному международному наблюдателю от СНГ высказать на республиканском ТВ мнение, что подобные требования политических партий чреваты дестабилизацией ситуации в стране, как позиция этих партий из наступательной тут же трансформировалась в оборонительную, в результате чего планка противостояния тут же снизилась.
■ В-четвертых, позиции ПИВТ и КПТ все же не были однозначно жесткими, так как им есть что терять (причем не только мандаты в парламенте и в местных маджлисах). Для ПИВТ ребром вставал вопрос о ее восприятии в обществе как серьезной силы, ориентированной на обеспечение национального единства и упрочение независимости Таджикистана. Вполне естественно, лидер партии С.А. Нури не хотел ставить под удар репутацию и позицию партии. А при трансформации критического отношения к выборам и их итогам в действия, которые могут быть восприняты как подрывающие мир и стабильность в стране, такая перспектива могла стать реальностью. Поэтому первый заместитель председателя партии М. Кабири, активно представительствовавший на всех поствыборных мероприятиях, не забывал оставлять за собой пространство для политического маневра. На одной из пресс-конференций ему настойчиво задавали один и тот же вопрос: поддержит ли ПИВТ акции протеста, например демонстрации? В конце концов он ответил, что если и поддержит, то лишь морально. Иными словами, фактически был дан отрицательный ответ. Такая позиция ПИВТ, в начала 1990-х годов бывшей основой любых оппозиционных блоков и объединений, сразу же исключила возможность масштабных акций протеста партий, недовольных итогами парламентских выборов. Вслед за этим логично выглядело принятие представителями ПИВТ депутатских мандатов.
Что же касается КПТ, то после обнародования ЦИК новых данных позиция ее руководства утратила жесткость. Точка зрения лидера коммунистов Шолди Шабдолова подверглась обструкции со стороны группы не последних членов Душанбинской организации партии, а также Абдуджаббор Ахмедова и Бури Султонова, руководителей соответственно Согдийской областной и Кургантюбинской зональной организаций КПТ. Однако дальнейшая дискуссия об отношении к требованиям, обозначенным в «Заявлении...», грозила партии расколом. В конечном счете прагматичная оценка сложившейся ситуации побудила и прошедших в парламент представителей КПТ получить свои депутатские мандаты.
В-пятых, позиции России и США, двух больших стран, имеющих немалые возможности оказывать влияние на развитие событий в Таджикистане, относительно этих выборов оказались достаточно близкими. Так, Москва оценила их однозначно позитивно и четко обозначила это через наблюдателей от СНГ, а также позицией посольства РФ в Душанбе.
Что же касается Вашингтона, то, с одной стороны, вряд ли можно говорить о соответствии выборов в Таджикистане американским стандартам. Не высказаться по этому поводу США не могли. Но другой стороны, стремление Соединенных Штатов обеспечить свои национальные интересы, в том числе в Афганистане, и элементарное чувство реальности предопределяло необходимость позитивно, хотя и с оговорками, отнестись к выборам. Задача была решена путем двойной оценки избирательной кампании. Так, сенатор Маккейн, раскритиковав проходившие одновременно в Таджикистане и Кыргызстане парламентские выборы, отметил, что США должны пересмотреть свои отношения с этими странами. Но в то же время посольство США в Душанбе сделало заявление, в котором упоминание о недостатках, по сути, сочеталось с позитивной оценкой, так как выборы были названы еще одним шагом в правильном направлении на долгом пути формирования демократического общества. Затем в интервью газете «Азия-плюс» американский посол Р. Хоуглэнд сказал, что выборы были очень важным шагом вперед, они успех на самом начальном уровне, что Рим не построен за один день, а строительство демократии — процесс длительный.
Выраженная послом позиция исполнительной власти США для Таджикистана более важна, хотя бы потому, что сегодня в США (как и в государствах СНГ) определяющей является позиция сильной президентской власти, по крайней мере в том, что касается отношений Белого дома с другими странами. Для обеспечения успеха своих национальных интересов в Афганистане американской администрации сегодня необходима, помимо всего прочего, политическая стабильность в странах Центральной Азии, граничащих с ним. А власти республик региона эту стабильность обеспечивают. К тому же они не прочь укреплять связи с США, рассматривая их в качестве важного фактора упрочения национальной независимости своих государств. А в Таджикистане даже есть то, чего нет в соседних (впрочем, как кажется, не только в них) странах, — диалог власти со всеми политическими партиям, легально функционирующими в республике. Причем, судя по всему, этот диалог власть сворачивать не собирается. Большего же прагматичные американские политики сегодня и не требуют. Есть еще один момент. Отнюдь неочевидно, что Россия, США и другие западные страны всерьез намерены поддерживать ПИВТ и КПТ (в пику НДПТ), хотя бы в силу их идеологической, политической, более того, цивилизационной несовместимости с позициями отмеченных государств.
Уже через два дня после выборов стало ясно, что граждане Таджикистана и международное сообщество не поддержали поствыборную протестную активность недовольных политических партий. Это, а также фактическая поддержка Россией и США результатов голосования позволили руководству страны принять к сведению весьма критическую оценку выборов миссией наблюдателей ОБСЕ, но не более того. И 3 марта президент республики Э. Рахмонов подписал Указ о проведении 17 марта первой сессии нового состава Маджлиси намояндагон. На этом поствыборная интрига завершилась, и первая сессия нижней палаты парламента началась в назначенное время. В ее работе приняли участие депутаты от ПИВТ и КПТ. Теперь власть и политические партии, недовольные итогами выборов, если и будут выяснять свои электоральные отношения, то в рамках хотя и важных, может, даже насыщенных внутренним напряжением, но все же замкнутых, без значительного общественного резонанса. Другими словами, выборы-2005 уже стали историей.
7
Утверждение именно НДПТ, с ее фактически национально-возрожденческой идеологией, и ПИВТ, осуществляющей свою практическую деятельность на принципах на-
ционально-религиозного возрождения, основными политическими силами республики отнюдь не случайно. На нынешнем этапе развития страны и общества оно обусловлено, прежде всего, очевидной приоритетностью задач, решаемых именно в рамках реализации программных возрожденческих установок обеих партий. Кроме того, этим партиям в наибольшей степени присуще стремление утвердить два других важнейших компонента национального возрождения: светский характер нового таджикского государства (НДПТ) и исламскую составляющую идентичности абсолютного большинства граждан Таджикистана (ПИВТ).
В связи с этим вновь становится актуальным вопрос о взаимоотношениях упомянутых партий. Взаимное игнорирование не принесет политических дивидендов ни одной из них. Еще менее продуктивна, а с точки зрения защиты национальных интересов республики, упрочения мира и стабильности вообще контрпродуктивна перспектива конфликтных отношений между ними. Вне всякого сомнения, конфликт между НДПТ и ПИВТ серьезно осложнит не только деятельность, но и само существование последней. Но и для НДПТ подобная ситуация может обернуться большой проблемой, особенно на фоне непростых процессов, развивающихся в соседних странах, а также в свете обострившейся на всем постсоветском пространстве проблемы «цветных революций», когда вопрос об обеспечении массовой поддержки сил и партий обретает чрезвычайную важность.
Как свидетельствуют события в Грузии и в Украине, если у ныне правящих в постсоветских государствах кругов, против которых и совершаются эти революции, нет союзников, не только разделяющих общенациональные устремления власти, но и способных мобилизовать массы на их поддержку, то эта власть оказывается в весьма непростом положении. Наоборот, при наличии подобных союзников организовать извне «цветную революцию» значительно трудней, если вообще возможно.
Перспектива подобной революции не сулит ничего хорошего ни НДПТ, ни ПИВТ, так как для них западные либеральные ценности не являются сегодня самодовлеющими, да и вряд ли они будут таковыми в ближайшем будущем. Необходимость противостоять новым вызовам и решать более важные, общенациональные задачи, например создавать условия, обеспечивающие выживание национального таджикского государства, а значит, и самих таджиков как этноса, делает желательным максимально тесное сотрудничество НДПТ и ПИВТ. Ведь они — наиболее массовые партии страны, у них много общего, во всяком случае значительно больше, нежели с другими политическими структурами Таджикистана.
Политическая реальность в нашей республике, в других странах региона и в мире сегодня такова, что отношения между НДПТ и ПИВТ, скорее всего, будут складываться по последнему из упомянутых возможных вариантов: сосуществование с определенным акцентом на сотрудничество, но и с элементами соперничества. Сегодня для Таджикистана в большей степени характерны отношения сотрудничества в решении задач, имеющих для страны огромное значение: дальнейшее укрепление мира и стабильности, упрочения независимости, противостояние попыткам втянуть республику в международные политические проекты, сомнительные для обеспечения ее национальных интересов. Такими они, наверное, будут и впредь. Вместе с тем для взаимоотношения этих двух партий на локальном уровне, на местах, в большей степени будет характерно острое соперничество, что вполне понятно, ибо здесь речь идет о влиянии непосредственно на массы. Однако и на этом уровне серьезных изменений не произойдет, по крайней мере в ближайшей перспективе.
Но как бы ни складывались отношения между двумя ведущими политическими силами страны, важно, чтобы они характеризовались гибкостью, развивались в рамках,
определенных законами, и ни в коем случае не трансформировались в жесткое противостояние, которое в нынешнее неспокойное время может обернуться для молодого таджикского государства катастрофическими последствиями.
